Банкирам-воришкам все сложнее прятать за границей выведенные из России миллиарды
Банкирам-воришкам все сложнее прятать за границей выведенные из России миллиарды
В интервью «КП» новый посол России в Британии Андрей Келин дал понять, что отныне Лондон не может считаться тихой гаванью для российских бизнесменов и проворовавшихся чиновников.
Напомним, по подсчетам ЦБ РФ, эти персонажи за последние 25 лет вывели из страны $930 млрд; в основном активы осели в той же Британии — например, один из самых известных беглых финансистов, экс-глава Банка Москвы Андрей Бородин, «оптимизировал» примерно $5 млрд из денег вкладчиков, после чего купил в графстве Оксфордшир трёхсотлетнее поместье за 140 млн фунтов стерлингов.
Но теперь, осторожно отмечают эксперты, с приходом «премьера-изоляциониста» Джонсона, ситуация может поменяться.
Конечно, не потому, что «Царь Борис» такой добрый, а потому, что продвигаемый им «Брексит» сопряжён с огромными расходами — согласно одной из предполагаемых дорожных карт, Лондон должен заплатить Брюсселю до 50 млрд евро «отступных» за потери последнего после ухода Британии из общеевропейской зоны свободной торговли. Эти деньги, конечно, придётся где-то брать.
— Сейчас ожидается активизация нового британского юридического инструмента — так называемых «приказов о необъяснимом богатстве». Если вы не можете объяснить происхождение ваших активов, то у вас конфискуют недвижимость, которая на них была приобретена.
Если речь пойдет о последовательной борьбе британской финансовой и правоохранительной системы с преступными деньгами — мы будем это только приветствовать, — сказал в эксклюзивном интервью «КП» Посол России в СК Андрей Келин. — Пока что создан лишь один прецедент (и не с выходцем из России), но общая негативная аура вокруг российского бизнеса усиливается.
Другие юрисдикции, куда банкиры-воришки ранее успешно, как говорят на их сленге, «транзачили», — на фоне всеобщего затягивания поясов (мировую экономическую рецессию никто не отменял) склонны так же завинчивать гайки. Даже такие тёплые финансовые гавани, как, например, Кипр.
— Киприоты уже сильно отличились несколько лет назад, когда у них разорились Bank of Cyprus и Marfin Bank (он же Cyprus Popular Bank). Они в принципе обобрали на миллиарды долларов кучу российской клиентуры. Куда, кстати, и я вхожу — там лежали мои абсолютно легальные личные деньги, с которых в России были уплачены все налоги.
То есть они два миллиона мне «простили» [отняли], — рассказывает в эксклюзивном комментарии «КП» известный финансист Александр Лебедев. — Грубо говоря, Евросоюз приказал им обанкротить банки, и они всем сказали: «Спасибо, идите отсюда вон».
Я пытался судиться, нанял бывшего прокурора — без толку. Ну, то есть я вообще такого случая не знаю. Во всех странах мира, когда происходит банкротство банков, ну как-то стараются все-таки что-то вернуть из активов и как-то рассчитаться, хотя бы частично, да, с клиентами. Даже у нас в стране так происходит. Это единственный случай, когда всем клиентам сказали: «Пошли вон».
Собеседнику «КП» опасаться нечего: Александр Лебедев заработал свои миллионы легально, последовательно выступает за чистоту финансовой системы и даже написал документальный детектив «Охота на банкира» — двухтомную книгу о черных схемах воров-миллиардеров, ставшую бестселлером.
Охота эта явно усиливается — многим из героев его сюжетов нынче приходится несладко. Скажем, в конце прошлого года Кипр, о котором мы уже упоминали, объявил, что готов лишить гражданства двух бывших топ-менеджеров «Еврофинанс Моснарбанка» — Владимира Столяренко и Александра Бондаренко (на родине им инкриминируется мошенничество на сумму в 490 млн руб.).
Пока что Никосия ещё не привела свою угрозу в действие — против впавших в немилость «новых кипрских» ведутся длительные юридические процедуры. Но звонок всё равно тревожный.
Причина — западные игроки и Россия, похоже, готовы неформально договориться о «решении вопроса» по беглым банкирам. И их активам.
— Даже в критические моменты, такие как Карибский кризис-1962, Москва и Вашингтон смогли создать неформальный канал связи для обсуждения ситуации. Хотя тогда напряжение между двумя блоками было куда сильнее, чем сейчас.
Глупо думать, что теперь «мы» и «они» не смогут подковерно договориться по волнующим всех вопросам — с теми же США и Британией мы постоянно ведем взаимодействие по линии спецслужб, периодически предупреждаем друг друга о готовящихся терактах, — рассказывает кандидат исторических наук, историк американских спецслужб Ярослав Левин. — Я более чем уверен, что аналогичный диалог ведется и по линии финансовых разведок.
По мнению эксперта, активизация всех уровней диалога (например, вероятное наличие неформальных договоренностей России с США по Ближнему Востоку или северокорейской проблеме) неминуемо приведет к тому, что глобальные игроки задумаются о судьбе другого «токсичного актива» — банкиров-беглецов.
— Да, раньше Вашингтону и Лондону было выгодно укрывать таких людей, пополняя их деньгами свои авуары. Но теперь эту тему эксплуатирует оппозиция Трампу и Джонсону в обеих странах: мол, вы «сговорились с Кремлем» и чуть ли не «кормитесь от русских олигархов».
Даже меньшей причины хватило, чтобы попытаться объявить республиканцу импичмент. Поэтому Белому дому и Даунинг-стрит выгодно завинтить гайки, дистанцироваться от любых русских (включая беглых денежных тузов), а кого-то, возможно, показательно покарать с изъятием собственности, — полагает Ярослав Левин.
Так что же, сказочке про банкиров-воришек пришёл конец? Увы. Нечистые на руку финансисты разработали новую схему ухода от ответственности. Теперь им не нужно бежать в Лондон, рискуя быть отравленными непонятно кем в каком-нибудь Солсбери.
Люди, обвиняемые в многомиллиардных финансовых преступлениях, преспокойно приходят в качестве ответчиков в российские суды — и… выигрывают.
Напротив меня — мой ровесник, управляющий партнер одной из юридических фирм. Офис по меркам Москвы — небольшой, но с деталями интерьера из дорогого дерева, в двух шагах от Лубянки и крупнейшего в России юрфака.
На стене за спиной собеседника — название фирмы с его же фамилией. Год за годом он помогает обвиняемым в самых громких и сложных делах о «преднамеренном банкротстве» и «выводе активов» — наиболее частых уголовных сюжетах из жизни тех самых «чёрных финансистов».
— То, о чём вы говорите, называется субсидиарная ответственность, — объясняет он хорошо поставленным голосом (я невольно вздрагиваю, представляя себя на месте какого-то из его клиентов). — Например, в нашей практике был случай: разоряется банк, его вкладчики и кредиторы теряют 55 млрд рублей.
Они подают в суд на топ-менеджеров банка на соответствующую сумму. Формально истцы правы: ты руководил финансовым учреждением — тебе же и отвечать. Но каждый случай краха банка, который, к сожалению, обычно сопровождается исчезновением его активов, — очень сложный, там задействовано много людей и процессов.
Это всё равно, что в кризисе 1998 года обвинить одного [тогдашнего премьер-министра Виктора] Черномырдина. Вот мы и доказываем, что банкротство банка — это, к сожалению, объективный процесс, который больше зависит от экономической конъюнктуры, резких действий регулятора [Центробанка РФ. — Ред.], нежели от конкретных топ-менеджеров.
Возьмите Deutsche Bank, один из крупнейших в Европе. Он уже давно в предбанкротном состоянии. Это потому, что там все «сплошь воры» — или потому, что экономика ЕС объективно входит в рецессию? Так что суды в делах по субсидиарной ответственности выслушивают наши аргументы — и принимают нашу сторону…
Своих клиентов мой собеседник не называет — адвокатская этика. И «ворами» этих банкиров-мошенников признавать не готов. Дескать, реальность всегда сложнее наших стереотипов.
А пока банкротства мелких и средних банков (с исчезновением денег вкладчиков) продолжаются — каждый год ЦБ РФ отнимает лицензию у примерно полусотни финансовых предприятий.
Вот только банкиры бегут из страны в куда меньших количествах. Зачем, если можно легально выиграть суд на родине — а потом спокойно греть косточки в собственном домишке под Барселоной, не опасаясь Интерпола?
