«На освоение современной специальности нужен хотя бы год»: как меняется рынок труда в РФ
Мы предлагаем полный текст радиопередачи.
М. Антонов:
- Мы снова возвращаемся к довольно важной и актуальной теме. Когда-нибудь все это закончится, пройдет эпидемия коронавируса и все вроде бы вернется в нормальное русло, однако, около половины россиян ожидают обострения в мире после пандемии. 48% наших граждан считают, что отношения основных мировых держав ухудшатся. Другие считают, что ситуация вернется в прежнее состояние, в подобное докризисному. В других странах мнения на этот счет похожи, но то, что в нашей жизни произойдут изменения, это абсолютно точно. На прямой связи со студией директор по стратегическому маркетингу Яндекса Андрей Себрант. Андрей, здравствуйте.
А. Себрант:
- Добрый день всем.
М. Антонов:
- Наша жизнь во время эпидемии кардинально изменилась или наша жизнь и после эпидемии кардинально поменяется?
А. Себрант:
- Наша жизнь вообще меняется постоянно и вот, если оглянуться на последние годы, то и без эпидемий были поводы, когда жизнь менялась очень сильно.
М. Антонов:
- Это да. Эволюцию никто не отменял. Но все-таки не такими семимильными шагами, которыми сейчас, когда люди, которые даже и не предполагали, что могут выполнять свои функции на удаленке, сейчас сидят и работают в удаленном режиме.
А. Себрант:
- Это правда. Это очень точное утверждение, что не то чтобы кризис вот все такое неожиданное с нуля создал, он просто ускорил те процессы, которые до него шли, только сильно медленнее.
М. Антонов:
- Правда ли, и наблюдаете ли вы то, что те люди, которые раньше сидели на попе ровно, сейчас научились очень быстро пятую точку отрывать для принятия каких-то решений?
А. Себрант:
- Кто-то сумел, кто-то нет. Можно, например, заметить, не так давно было исследование Высшей школы экономики, как учителя справляются, потому что это профессия, где неожиданно все оказались перед необходимостью вести занятия удаленно. И там почти половина. Там примерно 47% сказали, что они очень рады, что они теперь и в дальнейшем будут использовать что-то такое онлайновое. А примерно 50 с чем-то процентов сказали, что нет, нет, мы забудем это, как страшный сон.
М. Антонов:
- Что, по вашему мнению, никогда уже не будет прежним?
А. Себрант:
- Я думаю, что, в первую очередь, те две консервативные области, которые все-таки очень медленно, очень осторожно осваивают все новое. Это медицина и образование. Там все-таки передача традиций гораздо важнее, чем их слом. И эти две области оказались перед необходимостью и законодательно, и по факту работать в тех условиях, к которым они не были готовы.
М. Антонов:
- Андрей, а вот отношение к медикам, оценка их деятельности поменяется или нет? Сейчас достаточно много людей, которые вдруг неожиданно начинают говорить слова благодарности, видя, как средний персонал, медсестры, медбратья, врачи-терапевты, действительно сражаются за жизнь больных и вот, говорят, что изменится отношение просто к отечественным медикам. Может быть, не к медицине в целом, но к людям точно.
А. Себрант:
- Я в это очень верю, я на это очень надеюсь, я хочу верить, что у нас в стране, точно так же, как и во многих городах мира, может быть, даже начнут люди выходить из своей самоизоляции на балконы и в определенный час аплодировать медикам, ведь это возникшая традиция просто великолепно красивая, это правда. Медики – это те люди, которые сейчас больше любого из нас рискуют.
М. Антонов:
- Когда вы наблюдаете сейчас за этим, вы видите, как меняется рынок труда в России?
А. Себрант:
- Слушайте, сейчас он бурлит, он еще не меняется. Изменения начнутся, когда станет понятно, хотя бы немного, в каком режиме, с какой скоростью, какие области нашей индустрии, нашего бизнеса, будут возвращаться к нормальной жизни. Поэтому сейчас то, что происходит, довольно бессмысленно оценивать, ситуация очень живая, очень динамичная, а, главное, сейчас не видно еще более-менее долгосрочных трендов, тенденций.
М. Антонов:
- Говорят, что часть бизнеса, который вынужден сейчас находиться в условиях самоизоляции, и закрылись они из-за этого, некоторые из них не вернутся, кто-то предполагает пустые площади, у народа будет мало денег, чтобы тратиться на бизнес. С другой стороны, свято место пусто не бывает. Ведь вы же наверняка тоже наблюдали за тенденциями, когда происходили всевозможные кризисы. Не будет ли рынок не заполнен?
А. Себрант:
- Думаю, что не будет. Вот насчет того, что свято место пусто не бывает, я стопроцентно согласен и потом все-таки, ну, я старенький в каком-то смысле, я хорошо помню и кризисы 90-х, и кризис 2008 года, - да, тоже были пустующие площади, тоже были массово закрывшиеся бизнесы, но каждый раз после них достаточно быстро, к сожалению, не медленнее, чем сам кризис, относительно быстро, эти площади начинают кем-то заполняться, новые бизнесы тоже возникают, поэтому кризис проходит, есть такое дело. Выход из кризиса всегда медленнее, этому нас учит история, чем падение в него.
М. Антонов:
- Так как вы занимаетесь маркетингом, причем, стратегическим, вы наверняка наблюдаете и те запросы, которые делают по вашему поисковику, по Яндексу, - вы сможете опровергнуть сейчас фразу, когда наши слушатели, например, говорят – у людей нет денег. И вообще все плохо. Вот вы можете сказать, что у людей действительно нет денег и они выискивают что-то подешевле, попроще, или деньги есть, просто об этом не принято говорить вслух?
А. Себрант:
- Вы знаете, как всегда, очень трудно говорить про людей вообще. Вот как раз как маркетолог, я не могу делать эту ошибку, не могу всех людей считать одинаковыми.
М. Антонов:
- Но мы же видим запросы, запросы-то говорят об этом.
А. Себрант:
- Да, да, это просто говорит о том, что есть такой факт. Людей, у которых мало денег, стало больше. Утверждать, что у всех людей равномерно уменьшилось денег или все одномоментно стали нищими, конечно же, нельзя.
М. Антонов:
- Вот опять же, есть такое мнение, что молодежь к подобным явлениям приспосабливается быстрее, она мобильнее. А людям 40+ сложнее приспособиться ко всем изменениям. Это правда?
А. Себрант:
- Я не уверен, что это так. Как раз потому, что мы только что оба упомянули – потому что люди постарше помнят, как это бывало, у них нет особой паники, у них нет ужаса «я никогда такого не видел, как такое может быть, мир обрушился». Поэтому, я думаю, что вот с точки зрения психологии, наверное, все-таки тем, кто постарше, немного проще. Ну а, конечно, с точки зрения того, что молодые ребята гораздо легче осваивают новое, с этой точки зрения проще им. Так что, думаю, что в среднем тут все примерно равно для разных возрастов.
М. Антонов:
- Да, но в голове, как заноза сидит – мне уже 45, мне уже 50, я нигде не смогу найти работу. Потому что поздно, потому что берут молодых. Вот опять же, как человек, который непосредственно занимается стратегией маркетинга, это правда? Есть в этом зерно правды или сейчас и это меняется?
А. Себрант:
- На самом деле, зерно правды здесь есть и оно связано с психологией работодателя, скажем так. Потому что, если говорить про объективные вещи, вот сейчас очень много различных курсов, например, обучения профессия из области информационных технологий – программирование, аналитика и т.д. На этих курсах давно сняты всякие возрастные ограничения. Это вот и огромный проект «Школа-21», и наш проект «Яндекс-практикум», и мы видим, что люди, которые приходят туда учиться, которым сильно за 50, на самом деле прекрасно «делают» кучу молодых ребят и девчат.
М. Антонов:
- Просто действительно они начинают это понимать? Я имею в виду новые технологии?
А. Себрант:
- Понимать! Они начинают работать в этой области с таким качеством того, что они создают, которое превосходит качество, создаваемое там ребятами в 25-30 лет. То есть, они абсолютно на равных пишут код, занимаются анализом очень сложных ситуаций и т.д. Поэтому, конечно, работодатель может задуматься, что по анкете человек старше, чем ему кажется, хорошим, но тестовое задание, результаты собеседования и все остальное покажут, что, как классный специалист, он ничуть не уступает молодежи. То есть, это все-таки сильно зависит от работодателя, а не от того, что сами люди постарше не могут справиться с новыми профессиями. Могут.
М. Антонов:
- Тогда еще один стереотипный момент. Дескать, вот эти бесплатные курсы, бесплатное обучение не очень качественное. Только потому, что бесплатное… что тебя каким-то азам научат, а вот по-настоящему это надо на хорошие какие-нибудь платные курсы идти.
А. Себрант:
- В этом есть доля истины. На самом деле среди бесплатных курсов халтуры гораздо больше, если немножко грубо их охарактеризовать. Среди платных халтуры сильно меньше – в этом смысле есть правда. Но более важный критерий на самом деле длительность, что, может быть, огорчит людей. Нельзя вот за время карантина, который там длится месяц, надеюсь, не сильно дольше, освоить новую профессию и прямо после этого выйти и пойти на рынок труда с надеждой на новую хорошую работу. Не получится.
М. Антонов:
- Да, за месяц профессию сложно освоить, скорее всего, какие-то теоретические базовые навыки – и все.
А. Себрант:
- Нет, за месяц нельзя ничего, вот от слово «совсем», можно только познакомиться, освоить. Это, к сожалению, вот в области, по крайней мере, информационных технологий, современных профессий, связанных с робототехникой, ну, с чем угодно из современной жизни. На все такие новые специальности нужен хотя бы год. Вот с этим, к сожалению, приходится смириться. Да, не обязательно кончать новый институт и тратить на это пять лет. Но вот меньше года – увы, никак.
М. Антонов:
- Хорошо. Еще один вопрос, который интересует многих. Что вот сейчас весь этот офисный планктон подчистится из-за пандемии коронавируса, и дальше будут требоваться уже не гуманитарии с двумя высшими образованиями, а технари. Есть такая тенденция?
А. Себрант:
- Ну, технари тоже бывают разные. В любой большой кампании, чисто такой информационно-технологической, всегда наряду с программистами, которые вот инженеры-программисты, работает куча людей, без которых продукт программистов не заработает. Это и менеджеры, это и дизайнеры, это и различные даже психологи, потому что на самом деле технология без психологии в то, что мы будем использовать, превратиться не может. Вот продукт информационный – это работа сложной команды, в которой, если внимательно присмотреться, тех самых гуманитариев примерно половина.
М. Антонов:
- Какие сейчас уже привычные нам сферы могут уйти в онлайн? Мы сказали уже про образование – ну, здесь, может быть, какая-то часть уйдет, - а какие сферы действительно могут вообще уйти в онлайн? Вы психологов, кстати, упомянули, - вот, пожалуйста, с психологом на прямой связи через скайп…
А. Себрант:
- Я не верю, что все уйдет в онлайн. Вот есть хороший пример – это история, когда все купили себе хорошие модные смартфоны и стали говорить: все, компьютеры теперь умрут, зачем они теперь, когда у меня целый компьютер в кармане лежит? Но потом оказалось, что это слишком радикальная точка зрения… Правильна точка зрения – мобильное прежде всего. То есть, преимущество получили не те, кто забросили свои сайты, какие-то приложения для больших компьютеров, а те, кто просто поняли – да, у каждого в кармане телефон, но при этом компьютер на рабочих местах или в каких-то домах все равно останется и забывать про него нельзя. Вот с офлайном то же самое будет происходить. Конечно, очень важно сейчас продумать, что именно ты можешь из своего бизнеса перенести в онлайн. Мы сейчас это видим на примере торговли, но, поверьте, когда магазины откроются, в них снова придут люди, а не то что – все, мы теперь только от курьеров все будем получать!
М. Антонов:
- Тем не менее, онлайн-торговля будет и дальше развиваться, причем, достаточно широко?
А. Себрант:
- Конечно. Но она не будет развиваться, убивая при этом традиционную. Она будет развиваться, как очень хорошее ее дополнение. И вот прямо все торговые площади не опустеют теперь навсегда.
М. Антонов:
- Ну а теперь осталось нам сказать на прощание, Андрей Юлианович, что когда-нибудь это обязательно наступит и мы снова вернемся к привычному режиму работы и к привычному режиму, общения, когда вы в студию придете.
А. Себрант:
- Мы вернемся к привычному, но немножко другому, скажем так.
М. Антонов:
- Спасибо большое, что были с нами!
