«Армия - это зона»: почему в Сети сочувствуют солдату, расстрелявшему 9 человек
25 октября Сеть облетела страшная новость. Рядовой Рамиль Шамсутдинов, служивший в части № 54160 в Забайкалье, неожиданно расстрелял офицеров и своих сослуживцев. Восемь жертв, двое раненых, арест.
Версия расстрелявшего
Сам солдат утверждает, что защищался, ведь его собирались «опустить», то есть изнасиловать. Кроме того, он рассказал, что старшие по званию нередко распускали руки по любому поводу, поэтому попросить помощи было просто не у кого.
Рамиль Шамсутдинов
«Кому жаловаться? Смешно. Сообщать просто некому. Кому мне сообщать, если сами офицеры меня и били? Думал убежать, но ведь всё закрыто. Что мне было делать? <…> В тот день они пообещали меня опустить. Так и сказали, предупредили, что типа изнасилуют. Лейтенант в тот день мне сказал, что всё, понимаешь, после караула — всё будет. Всех молодых других до меня уже опускали, я знаю. А в этот вечер, значит, моя очередь, мне деваться некуда было, что мне делать?»
Министерство обороны поспешило указать, что у юноши, вероятно, был нервный срыв из-за личной информации и со службой «инцидент» не связан.
Поддержали ведомство многие. Например, глава ветеранской организации «Офицеры России» Сергей Липовой уверен, что в трагедии виноваты компьютерные игры. То, что в руках Рамиля оказался не джойстик, а автомат он объяснил тем, что у солдата смешались реальности.
«Как будто у этого солдата смешалась компьютерная реальность с жизненной. Это пробелы и в целом в системе воспитания», - заявил он.
Но отец призывника, Салим Шамсутдинов не считает, что плохо воспитывал сына. По его словам, не происходило в его личной жизни ничего такого, что могло бы довести его крайней точки.
«Что его могло вывести? Сразу понятно — дедовщина, постоянные длительные издевательства над ним. Довели его до такого состояния», — сказал Шамсутдинов-старший после встречи с сыном в СИЗО.
Версия «солдатских матерей»
Председатель Комитета солдатских матерей России Флёра Салиховская тоже придерживается этой версии. Она подчеркнула, что во всем виновата виртуальная реальность и кроме того, домыслы о том, что Рамиля до расстрела сослуживцев могла довести дедовщина, очерняет безукоризненную репутацию армии.
«Интернет надо закрывать, где-то блокировать. Оставить полезное. А так в армии кормят хорошо, условия хорошие, есть даже вещи, которых нет дома, например, стиральные машины…», - заявила она.
Позднее, правда, выяснилось, что Салиховскую освободили от должности председателя еще 2 ноября, но пока документы не получены в Министерстве юстиции полномочия были в силе. Тем не менее, комитет позицию бывшей главы не поддержал и настаивал на том, что причина в неуставных отношениях.
Версии пользователей соцсетей
И пока интернет не закрыли стараниями Флёры Салиховской, мы можем наблюдать интересную картину.
Солдат убил восьмерых человек, но в Сети встречает больше сочувствия, чем осуждения. Речь разумеется не о статьях в СМИ, а о социальных сетях.
В постах, написанных по мотивам страшных новостей, разворачиваются настоящие баталии, люди готовы защищать незнакомого мальчика, обвиняемого в страшном преступлении, как будто наверняка знают его мотивы.
«Моему сыну сейчас 18 лет и он ещё не служил в армии. Что мне делать? Как все это читать и не заболеть? Как???!!!! Пусть отпустят парня, мы никогда не узнаем, что там на самом деле произошло, никогда. Мамам погибших сил пережить это горе», - пишет Лана Готюр, которая признается, что потеряла брата в армии из-за «несчастного случая».
В целом, большинство комментаторов, имеющие сыновей призывного возраста, явно дают понять, что готовы сделать что угодно, лишь бы их дети не «отдавали долг родине».
«Мой сын не пойдёт в такую армию и не будет защищать такую родину. Он что должен был сидеть и ждать когда его опустят ? Правильно сделал что расстрелял», - в сердцах пишет Елена Захарова.
«Жалко парня, поломали судьбу. Нужны хорошие адвокаты, которые будут рыть и докажут наличие неуставных отношений, побоев, и прочего, что сейчас происходит в армии. Давно ясно одно - адекватный человек не может служить в армии, он там просто не выживет, потому что современна армия- это зона», - вторит ей Ирина Ро.
Но не все комментаторы матери, каждая из которых видит в Рамиле своего сына. Отмечаются и мужчины, а также бывшие военные, утверждающие, что дедовщина вовсе не вымысел, как заявляет Минобороны.
«Вполне возможно, что это уже там произошло, а парень просто не хочет об этом говорить. Такая ситуация может довести человека до чего угодно. Тут надо кропотливо устанавливать истину и не верить в версии от военных. Знаю о чем говорю, как бывший офицер», - пишет Александр Сорокин.
«В армии всегда был беспредел. Лучше отсидеть, чем отслужить», - соглашается Валерий Красавин.
«Скажу одно-в советской была ужасная дедовщина, но чтоб офицеры били солдат ?!Старослужащие били, но офицеры ...» - ужасается Виктор Горбачев.
Что бы сделал я?
Может быть, наши соотечественники настолько хорошо осведомлены о существовании дедовщины, что никакие оправдания Минобороны не способны их переубедить. А возможно дело в том, что каждый ставит себя на место испуганного 20-летнего срочника и делает тот же выбор.
Психолог, преподаватель психологии ВШЭ и РАНХиГС, консультант Григорий Никонов помог Радио «Комсомольская правда» разобраться в реакции россиян на трагедию.
«Читатели опираются на свой жизненный опыт. И, судя по всему, верят словам парня больше, чем пресс-службе министерства обороны. Что отражает факт тотального недоверия государственным институтам, в данном случае армии. Каждый легко может представить себя или своих детей на месте срочника», - считает эксперт.
В то же время он уверен, что важную роль играет невозможность отказаться от военной службы.
«От армии нельзя отказаться. Если бы служба была сугубо добровольной, я думаю, что отношение к Рамилю было бы менее великодушным. А так, люди встают на сторону самой слабой стороны. Их реакция, так или иначе, соотносится с базовыми представлениями о справедливости», - заявил он.
Очевидно также, что само слово «опустить» в словах срочника произвело на соотечественников неизгладимое впечатление. Именно это сочли самой серьезной угрозой, а вовсе не регулярные избиения, на которые Рамиль тоже жаловался. И этому есть объяснение.
«Надо понимать, что отношение к однополому сексу в нашей стране сопряжено с уголовным этносом, тюремной традицией. Человек, пусть и не по своей воле подвергшийся такому унижению не считается человеком.
Если учесть все это, то очевидно, что срочник просто защищался. По сути дела его мотивом было желание сохранить жизнь и достоинство.
Это мотивы, которые движут всеми нами. Он выбрал незаконный и жестокий способ решения проблем, но остается вопрос: а были ли у него другие способы?
Судя по его информации, его унижали как раз те, кому он должен был обратиться в случае каких-либо проблем. Каждый человек задается вопросом – что бы сделал я?» - поясняет специалист.
В общем и целом, по мнению психолога, реакция комментаторов больше говорит о чувствах самих россиян, нежели о трагическом эпизоде в Забайкалье и самой военной службе.
«Реально можно требовать от людей соблюдения норм закона, только если этот закон действительно можно исполнить, а не только на бумаге.
Мы не знаем, что там случилось, но вопрос был о том, почему люди ему сочувствуют.
Когда официальные лица делают заявления типа «суд разберется», это не успокаивает людей. Если бы они верили в институт суда больше, то эти слова могли бы успокоить общественность.
Но, по всей видимости, недоверие распространяется и на институт суда. Понимая, что парню не светит ничего хорошего, ему сочувствуют еще больше. Уточню, я не говорю, что армия и суды плохи, у меня нет данных, я говорю о том, что именно так их видят люди.»
«Случившееся и реакция общественности больше говорит нам о нашей жизни, чем о самой трагедии», - заключил эксперт.
Промежуточный итог
На днях стало известно, что Рамиля Шамсутдинова отвезут в Москву на психиатрическую экспертизу. Всего врачам понадобится полтора месяца на определение вменяемости солдата.
В социальных сетях комментаторы продолжают требовать для юноши оправдательного приговора, настаивая на его невиновности. Нам всем остается только ждать, что в конечном итоге решит суд.
Как знать, может быть и судья задумается, как бы он поступил, оказавшись на месте 20-летнего призывника?
