Платошкин: «Не надо жалеть денег на тесты на коронавирус, это окупится для бюджета»
Мы предлагаем полный текст радиопередачи.
Н. Платошкин:
- Добрый вечер, друзья! Говорит и показывает Москва, самый лучший город земли! Где теперь Москва – столица, жили раньше зверь да птица. Самое главное, чтобы этого не повторилось.
В. Алфимов:
- Здравствуйте! Николай Николаевич, я бы хотел особо отметить еще одного участника нашего эфира, который нас с вами соединяет.
Н. Платошкин:
- Это коронавирус?
В. Алфимов:
- Слава богу, у нас в эфире коронавируса нет. Это наш звукорежиссер Денис, который буквально руками и зубами соединяет провода, чтобы мы с вами слышали друг друга, а нас слышала вся страна.
Н. Платошкин:
- Спасибо, Денис!
В. Алфимов:
- Коронавирус. Без него никуда у нас теперь.
Н. Платошкин:
- Судя по нам с вами, пока не добрался, да?
В. Алфимов:
- Дай бог, чтобы с этой минуты коронавирус не добрался ни до кого вообще!
Н. Платошкин:
- И чтобы с этой минуты было плато (от слова Платошкин). И чтобы он вообще пошел на спад. Со следующего дня.
В. Алфимов:
- Платошкин на спад?
Н. Платошкин:
- Плато!
В. Алфимов:
- Официальные данные последние. Москва – заболели 18105 человек, вылечились полторы тысячи. Про умерших не буду говорить. Самая страшная новость для меня и для нашей редакции, мы буквально кулачки держали, за Алтай. Это была единственная республика, где не было коронавируса. И там был обнаружен первый заболевший! Теперь у нас в каждом регионе страны есть пациенты с этим диагнозом. Это очень плохо.
Н. Платошкин:
- На будущее. Почему Алтай-то? Потому что не ездили люди в Италию там. Алтай лучший регион для отдыха, чем Италия. А в эпоху коронавируса тем более.
В. Алфимов:
- Мы договаривались, что ближе к концу эту тему возьмем, но это самая серьезная тема. Коронавирус не просто ударил по нам с вами, но и принято решение перенести празднование Дня Победы. Переносится парад Победы. Это то самое сакральное действие, которое мы наблюдаем каждое утро 9 мая. Когда будет, пока не известно. Давайте сейчас услышим Владимира Путина.
В. Путин:
- До Дня Победы уже меньше месяца. Сейчас перед нами непростой, прямо скажем, тяжелый выбор. И дата 9 мая для нас святая, и жизнь каждого человека бесценна. Для проведения Парада 9 мая, ибо подготовка должна быть начата уже сейчас. Но риски, связанные с эпидемией, пик, который не пройден, еще чрезвычайно высоки. И это не дает мне права начинать сейчас подготовку к Параду и другим массовым мероприятиям.
Поэтому поручаю министру обороны, руководителям силовых ведомств, органам власти всех уровней изменить график и перенести подготовку к военному Параду на Красной Площади. Отложить все массовые публичные мероприятия, которые были запланированы в ознаменование 75-летия Великой Победы.
В. Алфимов:
- Отложить. Радуйтесь, что не отменить.
Н. Платошкин:
- Я хотел бы чуть поправить. Празднование 9 мая никто не отменял. Парад отложили. А что касается празднования 9 мая, для меня это, как в песне, знаете, это праздник со слезами на глазах. Вот что я обычно делаю? Я обычно там, где живу, возлагаю всегда цветы на могилах павших моих соотечественников. Потом, извините за такое, выпиваю 50 грамм водки в память павших. И в 19.00 по Москве, чуть раньше, конечно, это общая минута молчания. И я честно вам скажу. Я салюты на этот день… И увеселительные мероприятия… Это не значит, что их не должно быть, потому что мое мнение тут не основное. Мне грустно за людей, которые не вернулись. И был бы, конечно, «Бессмертный полк». Пошли бы.
Для меня что важно еще? Остались у нас еще несколько тысяч ветеранов. И боевых действий, и ветеранов тыла, и тех, кто был в концлагерях и гетто, а они у нас тоже приравнены, кстати, по статусу, если пробыли там более полугода. Вот ими ни в коем случае нельзя рисковать! На Параде. Вот это самое главное! Ну, как мы будем смотреть себе в глаза, если люди, которые прошли самое страшное в период жизни нашей страны, не дай бог, заболеют? И я думаю, что если все будет нормально, 24 июня – это в 45-м году был наш парад Победы, когда бросали фашистские штандарты к Мавзолею, дед мой рядовой там в этом параде участвовал, потом домой на поезде приехал.
Можно 24-го провести. Обязательно проведем! А если уж здесь? Есть 2 сентября, в конце концов. Это общее окончание войны во всем мире. Найдем! Люди, понимайте нас, пожалуйста, мы ни в коем случае Парад не отменим! Он пройдет обязательно в этом году.
В. Алфимов:
- Но об этом, кстати, президент и сказал. Главное, что нужно отложить. Кстати, один из тех немногих случаев, когда вы согласны с президентом и с нашей властью, Николай Николаевич.
Н. Платошкин:
- А 9 мая нам не мешает в душе отпраздновать этот праздник. Понимаете, главное, чтобы мы вот здесь об этом помнили. Последний солдат той войны погибнет, когда мы забудем про него! А я думаю, что этого не случится никогда.
В. Алфимов:
- Очень много споров идет о том, что вот это первый и единственный раз в истории. И что никогда такого не было. Вы, как историк, были ли прецеденты в нашей истории, когда отменяли по тем или иным причинам?
Н. Платошкин:
- А у нас до моего года рождения, до 65-го, у нас 9 мая вообще был рабочим днем. В СССР. Знаете, почему? Не потому, что в СССР, как вы понимаете, никто не чтил Победу, установили в 45-м 9 мая. Но, понимаете, тогда было другое отношение. Тогда все были живы. Тогда ветеранам было совсем еще немного лет. Они были гораздо моложе меня. И тогда для них война еще как бы не стала той историей, они еще жили ей пока. И для них тогда важнее было, наверное, собираться. Помните, у нас перед Большим театром люди собирались с самодельными плакатами «33-й артполк», кто остался. И так далее. И тогда их еще много было. И женщины-ветераны наши были еще красивые тогда.
И вот когда все это стало уходить…
В. Алфимов:
- Они и сейчас красивые.
Н. Платошкин:
- Конечно. Они были молодые и красивые. А вот сейчас больше эти все парады и мероприятия нужны для тех, кто не пережил ту войну. Чтобы они помнили об этом. И ни в коем случае не предавали достижение самого великого поколения нашей страны.
В. Алфимов:
- А многие считают, что Парад на День Победы, и вообще любой военный парад – это бряцание оружием.
Н. Платошкин:
- Знаете, тогда бряцает оружием целый мир. Вот сейчас самый дорогостоящий военный парад и самый помпезный, мощный – это французский парад на 14 июля. Это у них национальный праздник – День взятия Бастилии. И вот, казалось бы, когда было это взятие? В 1789-м. И отношение может быть разное. Но я не знаю ни одного француза, как бы он ни относился к революции во Франции, чтобы он говорил, да ну этот парад! Да он там денег стоит и прочее. В Америке, между прочим, когда президент приходит к власти, обязательно инаугурационный парад. И там тоже участвуют военнослужащие. И, наконец, когда война закончилась, первый парад, на самом деле, он ведь был в Берлине. И был парад совместный. По главной улице, едва очищенной от руин, а принимали совместный парад союзников тогда – англичан, русских, французов, американцев – Жуков и Эйзенхауэр. Вы думаете, в Америке сейчас хоть один человек этого стыдится?
В Турции есть такие парады. В Италии на День республики. Да вообще везде. И самое обидное, когда наши либералы пеняют обычно на Запад, ну, попеняли бы! Там все эти парады и проводятся.
Парад – это показатель памяти. Это честь. Не дай бог, умирает солдат на поле боя, стреляют люди в воздух. Выстраиваются у могилы. Ему, наверное, все равно. Но это же честь! Тем, кто остался, чтобы не забывали его.
Так и здесь . Когда проходят у нас колонны по Красной Площади, ведь вы помните, что говорят? Что это воинская часть, она дошла до Берлина, там было столько-то Героев Советского Союза. И это надо знать, прежде всего! Какое это бряцание оружием.
Хотя как дипломат могу вам сказать, что парадам предавалось большое значение, когда мы показывали новую технику. Там участвуют военные атташе. Не очень дружественных стран. И парад, в том числе, должен показать, ребята, давайте жить дружно! Не надо на нас лезть. У нас вот это все есть.
В. Алфимов:
- Оно существует, все-таки?
Н. Платошкин:
- Это, скорее, оттягивание этих людей, чтобы они, не дай бог, чтобы у них мысль возникла: а может, попробовать еще разок?
В. Алфимов:
- А вы в Москве, Николай Николаевич?
Н. Платошкин:
- Я столицу не покидаю. Мы на передовой. На даче теплицу я вскопал, к высадке помидорной рассады она готова. Но сейчас прохладно пока.
В. Алфимов:
- Сзади на окне перцы стоят, вон. Вымахали.
А вы на улицу выходите?
Н. Платошкин:
- Конечно. И выезжаю тоже.
Н. Платошкин:
- А пропуск оформляете?
Н. Платошкин:
- Есть.
В. Алфимов:
- Я понял ваш короткий ответ.
Н. Платошкин:
- Но если меня остановят, я сразу могу сказать, я попрошу постового представиться, потом скажу, что его действия незаконны. И пропуск предъявляю, только подчиняясь грубой силе.
Вот вы мне объясните. Если я могу по интернету оформить пропуск, вот сейчас от балды взять и сделать. Это с точки зрения болезни какое отношение имеет?
В. Алфимов:
- По интернету пропуск вы можете оформить, но вы не можете просто на любое имя выписать пропуск.
Н. Платошкин:
- На свое. Но кто знает мое самочувствие? Ведь смысл такой, вот если самоизоляция пожилых, это я понимаю. Потому что пожилые – это группа риска. Но когда человек в метро, я считаю, как в Испании маски надо раздавать.
Вот человек едет на личной машине. Кому он мешает? Не могу понять. Предположим, даже если ему нездоровится. Это его личная машина. Кто страдает?
В. Алфимов:
- Я так понимаю, разговор не о тех, кому нездоровится. Это само собой. А разговор о тех, кто здоров. Он выходит на улицу и может эту заразу подцепить.
Н. Платошкин:
- Я не врач, но захожу на сайт ВОЗ. Вроде считается, что они… Что они докладывают? При личном контакте. И что самое главное – соблюдать социальную дистанцию полтора метра. Все!
Вирус почти не держится помимо нас, как сказать… Если он до нас не допрыгнет, а человек, они так говорят, не знаю. Плюс не подтверждается, что он на поверхностях долго остается. И хотя руки, естественно, надо мыть. Никогда не вредит.
Если я выхожу на улицу, предположим, не дай бог, я чихаю и кашляю, я маску надеваю для защиты других людей. Человек может просто гриппом болеть. Его тоже никто не отменял. Ангина и так далее. Это забота о других людях. А так маски многоразовые нужны персоналу, который работает с людьми, чтобы они сами не заразились. Их много, врачей, кстати, заразилось и в Китае на первой фазе, когда толком никто не знал. Вот здесь надо бороться. А почему… И беспредел, когда были очереди в метро, вот за это надо отвечать. Это, конечно…
В. Алфимов:
- Удивительная история, потому что мои источники, брат мой ездил в метро в этот день, вообще никаких проблем не было. Даже на суперперегруженной станции метро ВДНХ.
Н. Платошкин:
- Может, это на некоторых станциях было, но, в любом случае. Вот если ты готовишься проверять пропуска, сделай либо считывающие автоматы, либо поставь не два милиционера, а пятнадцать. Это же все решаемые вопросы. Хотя я не понимаю. Я в маске зашел в метро. Пропуск на фиг нужен? Зачем? Маска дает 90%, что вы в эту поездку, по крайней мере, ничего не подхватите. ВОЗ так говорит. Наверное, они по опыту судят.
В. Алфимов:
- Хорошо. Опыт. У нас цифры в Москве очень неприятные. Все больше и больше выявленных случаев. И количество перевалило за тысячу в день. Давайте возьмем китайский опыт. Сколько, вы думаете, за последний день, за вчерашние сутки в Китае было выявлено заболевших?
Н. Платошкин:
- Думаю, человек сорок по их данным.
В. Алфимов:
- 26! И 15 из которых приехали откуда-то. А у них карантин действовал такой, какого нам даже не снилось!
Н. Платошкин:
- Знаете, они успели локализовать город. Они, между прочим, закрыли город и въезд иностранцам. Мы этого не сделали ни фига, вот в чем дело.
В. Алфимов:
- Они всю страну закрыли. У них в Пекине была такая же история.
Н. Платошкин:
- Там, конечно…
В. Алфимов:
- Там из района в район нельзя было передвигаться.
Н. Платошкин:
- Если вы карту Китая посмотрите, то там заражение – вот эта провинция. Кстати, вы знаете, что китайцы свою статистику на 15 тысяч недавно подняли?
В. Алфимов:
- Да.
Н. Платошкин:
- Я не верю статистике, это я вам честно могу сказать. Почему? Потому что они, как сейчас зам Собянина Ракова, по крайней мере, месяц фиксировали заболевших, вот человек с пневмонией пришел, они не спрашивают, есть ли вирус, они просто его фиксируют как зараженного. У нас зам мэра Ракова тоже такую вещь выдвинула. Приходит человек даже с ОРВИ, она так сказала, мы его сразу, типа, что у него коронавирус. Это для чего хоть делается?
В. Алфимов:
- Вы мне напоминаете коронавирусного диссидента.
Н. Платошкин:
- Потому что я понимаю, мы с вами говорили, никто толком не готов к эпидемии. Вы сейчас удивитесь. По методике ВОЗ три года назад после первой эпидемии ближневосточного гриппа, они провели рейтинг готовности к этой эпидемии будущей. Знаете, кто был на первом месте? Со смеху умрете! США! Они считали, что США лучше всего…
В. Алфимов:
- Там, где сейчас 600 с лишним тысяч уже?..
Н. Платошкин:
- Совершенно верно. Я ни в коем случае не блогер, который говорит, ой, так к любой эпидемии надо быть готовым! Вы чего там? Понятно, что какое-то время для разгона нужно. Просто у нас правительство ведь как иногда действует? То маски ограничивает в продаже к розничной, то оно опять это разрешает. Вот это немного странно выглядит. Тем более, что к нам это позже пришло. Китайцы объявили где-то 7 апреля, что у них все закончилось, а на самом деле они заявили, что в конце феврале там все закончилось. Мы могли бы сделать какие-то выводы из этого. А главное, что надо было закрыть границу! Немедленно.
Вот сейчас наши китайские братья для нас ее закрыли, а мы в свое время кочевряжились. У меня к вам вопрос. 10 апреля Собянин заявляет, что из Москвы выдворены китайские туристы за нарушение правил карантина. Они чего, у нас были все это время?
В. Алфимов:
- Никто не мешал въехать им, когда это было еще возможно.
Н. Платошкин:
- Вы меня поправьте. Я зашел специально в интернет. Написано, что граница с Китаем была закрыта в феврале. Ее что, потом открыли? Или эти туристы с февраля у нас болтаются? Это же…
В. Алфимов:
- Могли приехать не из Китая. Из Казахстана. Может, это люди, которые прикинулись туристами, а сами гастарбайтеры?
Н. Платошкин:
- Китайское посольство, кстати, выразило протест действиям Собянина, хотя здесь я на стороне Собянина. Я просто удивлен, что они у нас были. К китайцам вопросов, как к народу, нет. Но если сейчас такая ситуация, действительно, надо пограндвижение ограничить. Пока. Потом мы его опять запустим и прочее.
Даже если взять Хабаровск мой любимый. Допустим, очаг заражения второй по массовости был в районе Хабаровска с китайской границы. И там, кстати, вовремя перекрыли границу. Слава богу, в Хабаровском крае не так много зараженных, а в моем любимом Комсомольске-на-Амуре вообще пока никого нет. Видите, меры приняты вовремя.
В. Алфимов:
- Что сейчас происходит в Китае, об этом нам рассказала Валерия Литовко – это жительница Пекина. Мы нашли ее в социальных сетях. И спросили, как там все происходит.
В. Литовко:
- Меры еще те же и оставлены, которые были раньше. Сейчас все граждане, которые возвращаются из Уханя в Пекин или в другие города, они обязаны две недели сидеть дома. Когда они приезжают в свой район, где они жили, они должны предоставить свой контракт, документ. И предоставить выписку о том, что они здоровы. Особенно те, кто были в Ухане и в прибрежной провинции. Потом их закрывают на две недели дома. Они не имеют права выходить. Обычно они или закупаются, доставки работают. Или им приносят еду на дом. Есть специальные волонтеры, которые приносят им продукты, чтобы те не выходили. На дверь вешают специальные датчики, что когда дверь открывается, тогда она начинает шуметь. И охранники знают, что этот человек, который сейчас на принудительном карантине, он хочет покинуть свою квартиру.
В. Алфимов:
- Смотрю я на вас, вы киваете. А у нас меры в десять раз слабее! И вы говорите, что все неправильно.
Н. Платошкин:
- Границу они вовремя перекрыли! Вот.
Какие два штата в Америке поражены? Нью-Йорк и Калифорния. Надо объяснять, почему? Потому что там ездят постоянно все! Аэропорты самые крупные. Вот и все.
В. Алфимов:
- В Америке многие штаты поражены.
Н. Платошкин:
- Средний запад в Америке почти не затронут, как наш Алтай.
В. Алфимов:
- В моем любимом Мэне пятьсот человек примерно.
Н. Платошкин:
- Это рядом с Нью-Йорком. Недалеко.
Н. Платошкин:
- Валентин, вот я за социальное расстояние. Это правильная вещь. Я никогда не буду выступать против. Вот я же за перенос парада. Я понимаю, что там люди не будут стоять друг от друга на расстоянии двух метров или военнослужащие… Так, вот – «У друзей в Одинцово, Московской области, заболел сын, температура под 40, анализ на коронавирус медики делать отказались, сказали – делайте платно». Вот с этим надо разбираться. Вот на это не надо жалеть денег. Правда. Потому что это окупится для бюджета. Я хочу, чтобы это понимали. Потому что все-таки лучше протестировать больше людей, чем потом сидеть при остановленной экономике два месяца. Просто вот не надо на это жалеть – на тесты.
В. Алфимов:
- Кстати, про приостановленную экономику. Давайте об этом и поговорим. Про помощь бизнесу. Тут Владимир Путин дал бизнесу денег на зарплаты сотрудников, ну, конечно, это очень громко звучит, что Путин дал, но мы понимаем, о чем речь. Давайте вот как раз про меры поддержки бизнеса и поговорим сейчас. Но сначала услышим президента, что он сказал, а потом уже обсудим.
В. Путин:
- Предлагаю предоставить малым и средним компаниям пострадавших отраслей, подчеркну, дополнительно к уже принятым мерам поддержки прямую безвозмездную финансовую помощь со стороны государства. Эти средства предприятия смогут направить на решение текущих самых неотложных задач. В том числе, на выплату зарплат, на сохранение уровня оплаты труда своих сотрудников в апреле и мае. Объем поддержки для конкретной компании будет рассчитываться с учетом общей численности ее работников по состоянию на 1 апреля текущего года. Исходя из суммы в 12130 рублей на одного сотрудника в месяц. Обращение за такой помощью должно быть простым и удобным для бизнеса. С возможностью дистанционной подачи заявки. Без очередей и спешки. Поэтому прошу правительство предусмотреть, что направить такую заявку можно было бы в течение месяца, начиная с 1 мая.
В. Алфимов:
- Как вам такие меры?
Н. Платошкин:
- Валентин, знаете, фильм есть про мушкетеров, которые поют «Нас здесь не любят – это минус, но и не гонят – это плюс». То есть, плюс то, что наконец-то правительство стало сдвигаться в том направлении, о каком мы с вами говорили уже недели две, наверное. Что нужны не отсрочки, а конкретные финансовые вливания в пораженные коронавирусом отрасли экономики. Это позитив. Но негатив ведь опять – смотрите, в Америке чек просто присылают, в Германии тоже. А здесь опять – обратитесь, в мае получите… потом, вы понимаете, мне люди жалуются, конкретные предприниматели, получить отсрочку по кредиту – банки неохотно идут на это, им это невыгодно. Зачем им это нужно? Поэтому здесь просто надо – ну, есть же в налоговой у всех данные. У всех есть. Просто перечислите и все. Ведь, понимаете, для малого бизнеса важен каждый день. У них нет оборотных средств, они живут с колес. Им абсолютно не наплевать, через месяц это получить, через два. Они же закроются, боюсь, к этому времени очень многие просто. Поэтому надо это делать сейчас просто конкретно путем выплат. Налоговая дает данные, люди получают на свой счет деньги прямо сейчас. Это очень важно. Потом, что касается безработицы. Я вижу министра труда Котякова, который, кстати, как и министр энергетики Новак, он вот бывший замминистра финансов, у меня вопрос – к труду он хоть какое имеет отношение? Ну, ладно. Он президенту на голубом глазу докладывает – у нас безработных зарегистрировано меньше, чем год назад. Я не знаю, ну, песня просто… Правда, он оговаривается, что у нас данные не все… Понимаете, ведь у нас на биржи многие не обращались и до вируса, потому что копейки платят. Полторы тысячи, две… Все думают – да ну на фиг, сам найду. А сейчас вообще не обращаются, потому что на улицу не выйдешь. И, конечно, понятно, что при такой статистике, типа, никого и нет безработных, они все дома сидят… Ну, тоже, вот удивительный для меня министр. Просто удивительный. Ну, нельзя так себя вести! Ладно, я там, но народ это смотрит же все и у него потихоньку кулачонки начинают сжиматься, понимаете. Просто большой диссонанс между тем, что происходит и тем, что рапортуют вот эти товарищи президенту такого благополучного, мягко говоря, видя. Набиуллина сегодня – не надо людям давать денег с вертолетов. Ну, я поясню. В 2002 году глава ФРС США заявил, что, если мне понадобится давать людям деньги, я их с вертолета буду разбрасывать… Так он тогда и дал. Они кризис 2008 года за один год ликвидировали. И я хочу подчеркнуть – с прибылью для бюджета. Нет, тут Набиуллина – не надо давать денег… В Америке дают, в Японии дают, в Германии дают, в Венесуэле дают. А у нас одна умная Набиуллина лучше знает, она говорит – нам пока это не надо. Ну, ей, может быть, и не надо. У нее, по-моему, 37 млн. рублей был доход в 2018 году, я понимаю… Вот с таким центральным банком… ну, ее все уже ругают, ну, нельзя быть такой упертой, я бы так сказал. Надо быть гибкой. Когда-то не надо давать, да. Потому что инфляцию можно разогнать. Но сейчас у людей провал в денежных средствах. То есть, не надо накачивать сверх того, что было, да. Это просто надо восполнить до нормальности. До той нормальности, которая была до всей этой катавасии.
В. Алфимов:
- Вы сказали про кредиты и банки, которые не дают кредиты…
Н. Платошкин:
- Ну, это президент сказал. Он же говорит – неохотно идут…
В. Алфимов:
- Давайте как раз услышим этот фрагмент и там тоже есть что обсудить.
В. Путин:
- Правительство уже предложило программу беспроцентных кредитов на выплату заработной платы. Срок таких кредитов 6 месяцев. Однако практика показала, что эта мера поддержки рынка труда работает неэффективно. Получить кредит трудно, банки неохотно идут навстречу заемщикам. В этой связи считаю, что не менее 75% объема таких зарплатных кредитов должно быть обеспечено гарантиями Внешэкономбанка, что позволит снизить риски для коммерческих банков, а значит повысить доступность кредитных ресурсов. Необходимо так же расширить применение такой меры поддержки. Дать возможность пользоваться этими кредитами средним и крупным предприятиям в пострадавших секторах экономики. С тем, чтобы компании не увольняли людей и не копили зарплатные долги перед своими работниками.
Н. Платошкин:
- Да, я тут с ним согласен. Собственно, мы с вами и отметили, Валентин. Вот смотрите, на месте банка, да, вот приходит какой-то там дядя Коля Платошкин и говорит – я там платить не хочу. Но вот вы упретесь, но сделаете все возможное, чтобы дядя Коля за справкой потом куда-то сбегал и прочее. Их-то можно понять. Меры президента – понимаете, ну, гарантия Внешэкономбанка – это вот Эльвира Сахипзадовна опять встает перед моим затуманенным взором… Вот я вам прощаю кредит в обмен на то, что кто-то мне за вас там даст гарантию… Да дело сейчас в деньгах. Мне от этой гарантии ни жарко, ни холодно. Ведь я взял у вкладчиков деньги, отдал вам по кредиту, вы говорите: временно я там платить не могу. Я придет вкладчик, предположим, причем, после того, как правительство объявило налоги на вклады, их приходит уже много и говорит – давай назад деньги. А банк не может дать, потому что деньги зависли у тех, кто пока по объективным причинам не может платить. Ему говорят – да у вас гарантия будет потом, вам кто-то вернет… Понимаете, президенту это все подсовывает Минфин… Президент, я так понимаю, дает указание – сделать что-нибудь людям, те говорят – надо, конечно, сделать, но желательно, чтобы этим вообще никто не воспользовался. То есть, мер много, но я вот доктор наук, был главой экономической группы в нашем посольстве в Германии, да я тут у них все понимаю, если честно, с первого раза… То есть, все эти меры обставляют таким забором, живой изгородью… зайдите завтра, дистанционно мы это не оформляем… и так далее. Надо просто выплатить напрямую, не превышая общего объема денежной массы. И забыть об этом на время карантина.
В. Алфимов:
- Ипотеку еще на новостройки будут давать под 6,5%. А все, что выше, то, что дают банки, будет субсидироваться государством. То есть, взял под 10-12%, 6,5% платишь, все остальное субсидируется государством. Но вот мы как раз с вами говорим о том, как государство помогает бизнесу, а давайте мы сейчас обсудим, как бизнес помогает государству. Даже не столько государству, сколько народу, который живет в этом государстве. Целый ряд ресторанов кормит врачей совершенно бесплатно, при этом находится на грани разорения…
Н. Платошкин:
- Валентин, вот тут пользователь в Ютубе вас чуть под уголовный розыск не подвел…
В. Алфимов:
- А что такое?
Н. Платошкин:
- Товарищ пишет – Валентин с такой прической похож на Ходорковского. Я, говорит, открыл и обалдел – что, Платошкин на прямой связи с Ходорковским?
В. Алфимов:
- Слушайте, ну, режим самоизоляции во Владимирской области, ну, как тут сходишь? Нет, нет, это все в домашних условиях, даже стрижка в домашних условиях…
Н. Платошкин:
- Ну, это не я, это люди пишут…
В. Алфимов:
- Да, я обещал, что мы поговорим про рестораны, которые кормят медиков прямо сейчас, в то самое время, когда им больше всего нужна поддержка, а действительно медикам поддержка нужна, я это знаю… С нами на связи сейчас Екатерина Бобошко, владелица сети ресторанов «Барбошко»… Екатерина, вы с нами?
Е. Бобошко:
- Добрый вечер.
В. Алфимов:
- Екатерина, расскажите, пожалуйста, кого вы кормите? И самое главное – за чей счет вы кормите?
Е. Бобошко:
- Я живу в Куркино и у меня здесь рядом с моим рестораном есть пункт скорой помощи. Он обслуживает Куркино, Эдем и Химки… и к празднику, так как у нас пасхальная неделя страстная, я решила пятницу, субботу и воскресенье сделать обеды от себя. И дала пост в Инстаграме, что, если кому-то интересно, хотите поучаствовать, присоединяйтесь, я пеку куличи и буду делать обеды в пятницу, субботу и воскресенье. Мне начали писать, что, если есть какие-то пожелания, то они говорят – мы хотим тоже участвовать… меня многие знают, ну, у нас ресторан больше шести лет в Куркино и они говорят – мы тоже хотим участвовать, чего нам ждать пятницы, давай кормить завтра. И вот так мы начали кормить скорую помощь, мы позвонили им, спросили их разрешения, не против ли они, что мы будем им привозить еду? Они были, конечно, очень тронуты, потому что они вообще думали, что мы про них не помним, не знаем и не вспоминаем. Поэтому ребята нас поблагодарили, каждый день они меня благодарят, спасибо, мы очень тронуты, вся команда. Их там 4 бригады, одна детская, три взрослых, четыре транспортника и два диспетчера. Это вот вся станция, которая у нас находится, 39-я подстанция скорой помощи.
В. Алфимов:
- Екатерина, кроме медиков, кроме подстанции скорой помощи, у вас ресторан работает? К вам можно завтра, например, прийти и пообедать у вас?
Е. Бобошко:
- Мы закрыты и там очень строго. Мы не работаем. У нас только доставка.
В. Алфимов:
- За чей счет банкет? И насколько крупный у вас бизнес?
Е. Бобошко:
- У меня два ресторана. Один в Куркино, а вторая вареничная в Мега-Химки. Был еще третий, но третий мы закрыли и уже не откроем.
В. Алфимов:
- А за чей счет тогда банкет, если у вас нет сейчас никакого дохода? Я так понимаю, что государство вам не особо-то помогает.
Е. Бобошко:
- Государство нам вообще не помогает. Но мы три дня в неделю можем с бюджета своего – это наше, вот к празднику мы хотели сделать такое приятное… но так как нас поддержали все куркинцы, то мы кормим теперь до конца сезона, потому что люди перечисляют мне деньги с подписью «для врачей» и я за них отчитываюсь, поэтому все нормально, с этим у нас все хорошо.
В. Алфимов:
- Спасибо, Екатерина. А теперь у нас на связи Максим Дорофеев, владелиц сети ресторанов «Замес», занимается тем же самым, только объем, насколько я понимаю, немножко другой. Максим, здравствуйте.
М. Дорофеев:
- Добрый вечер.
В. Алфимов:
- Максим, сколько медиков вы кормите? И каких медиков? И из каких больниц?
М. Дорофеев:
- Сейчас мы кормим порядка, делаем обеды, вернее, порядка 250 обедов в день. Это 40-я больница, 52-я и еще ряд других больниц, включая поликлиники, которые сейчас подключились и работают на обслуживание, больных КТ, МРТ выявляют и т.д.
В. Алфимов:
- Все за счет личных средств или есть у вам меценаты?
М. Дорофеев:
- Нет, личные средства и, конечно, честные люди, друзья, коллеги, все, кто может, помогает, из других отраслей. Понемногу, отовсюду, по чуть-чуть собираем. Есть такая возможность. Когда есть возможность, я обращаюсь и говорю – ребята, у меня есть такая возможность, они говорят – да, хорошо, идем туда и туда… Все. Мы с начала марта уже это делаем.
В. Алфимов:
- Какие у вас планы на после вот этой всей изоляции? Будете расширяться или вы вообще не знаете, будет ли жить ваша сеть ресторанов?
М. Дорофеев:
- Трудно сказать. Конечно, будем потихонечку пробовать восстанавливаться. Очень много будет зависеть от того, какое правительство даст нам послабление, какие даст дотации, отсрочки, что будет с арендой. Сейчас, конечно, трудно сказать, потому что вот у нас шесть ресторанов, ну, мы будем стараться обойтись без потерь. Будем надеяться на хорошее.
В. Алфимов:
- А сейчас ваши сотрудники где? Они уволены? Они находятся в отпуске? Или просто сидят по домам?
М. Дорофеев:
- Мы никого не увольняли. Мы всех отправили пока в отпуск. При этом с сохранением минимальной части оклада. Поэтому вот заявление нашего президента о том, что будут дотировать минимальный МРОТ с апреля месяца, нас немножко порадовало. Единственная, наверное, светлая полоса небольшая. Пока мы никого не собираемся увольнять, договорились со всем персоналом, насколько возможно, мы продержимся и оплатим хотя бы какое-то минимальное количество оклада, которое сможем.
В. Алфимов:
- Спасибо, Максим. Уважаемые слушатели, если вы знаете подобные истории, если вы знаете подобных ресторанов, людей, которые совершенно безвозмездно, без какой-либо выгоды для себя, помогают медикам сейчас, то, если есть возможность, помогите им тоже. И многие еще критикуют, что вот ради пиара, ради всего такого…
Н. Платошкин:
- Да нет, ну, эти критики – козлы, вот что я могу сказать просто.
В. Алфимов:
- Очевидно. Никто не знает, что будет после кризиса. Будут они жить или нет. Чего там пиарить-то?
В. Алфимов:
- Давайте перейдем к глобальной истории – к Всемирной организации здравоохранения. К сожалению, продолжаем мы плясать вокруг того же самого коронавируса. Дональд Трамп приостановил финансирование ВОЗ. По его словам, ВОЗ своевременно не предоставила правдивую информацию мировой общественности, а основывалась на данных из Китая, которые не отражали истинных масштабов пандемии, - считают Дональд Трамп и Николай Платошкин.
Н. Платошкин:
- Я не то, что считаю. У меня есть целый ряд вопросов. Думаю, что все-таки нам стоит получить на них ответы. Есть какие-то медицинские факты, которые китайцы признают. Давайте скажем честно, началось все в Ухане. Ни в Сиэтле, ни в Москве. По китайским данным, первый официально установленный зараженный работал на этом рынке, где диких животных продают. Там есть Институт микробиологии Академии наук. Французы в 15-м году сделали там лабораторию высшей степени опасности. Это означает, что там можно работать с любыми вирусами. По Конвенции 72-го года о запрете бактериологического оружия работать ограниченно с этими вирусами можно любой стране, потому что, чтобы сделать противоядие, нужен какой-то яд.
Китайцы официально признали в 15-м году, что в этом институте работали с коронавирусом летучих мышей. Они же сами заявили, что выделенный у человека коронавирус на 96% совпадал с тем, который они выделяли у летучих мышей, которых они ловили в провинции Юньнань на юго-западе Китая. Мне бы хотелось получить ответы на эти вопросы. Если речь идет о преступной халатности… Я, кстати, не сторонник теории заговора - что они это сделали, выпустили. Но вероятность того, что животное сбежало или человек из этого института что-то покупать пошел, это может быть.
Что касается претензий Трампа. В ноябре были первые случаи атипичной пневмонии зафиксированы в Китае. Китайцы только 31 декабря ВОЗ проинформировали. Вопросы есть. И на месте китайцев я бы, честно говоря, не стал бы отбояриваться. Я терпеть не могу людей, которые утверждали, что китайцы сами это сделали, что они Европу хотят погубить. Да нет, конечно. Но вопросы есть. Они должны на них ответить. Возможно, есть ответы на эти вопросы. Давайте честно скажем, мне хочется знать причины болезни, из-за которой погибли уже сотни тысяч людей, которая остановила всю мировую экономику. Не для того, чтобы издеваться над какой-то страной, а чтобы не повторилось этого. Может быть, лаборатории другие надо делать, может быть, еще что-то, но чтобы этого больше не произошло.
В. Алфимов:
- Первый заболевший в Китае работал как раз в той самой лаборатории в Ухане.
Н. Платошкин:
- О чем и речь. Заметьте, я не говорю, что это специально было сделано, у меня нет таких данных. Но вопросы есть. Плюс первый раз китайцы заявили, что вирус от человека к человеку не передается. Возможно, это была ошибка китайская – вирус новый. Но ВОЗ тогда должна была прислать комиссию какую-то, помочь китайцам разобраться. Она же для этого и существует, собственно говоря. А когда они говорят: что они нам говорят, то мы вам и передаем, - тогда возникает вопрос: а для чего они тогда нужны?
В. Алфимов:
- Наш слушатель видит теорию заговора в отношениях ВОЗ и США: «У ВОЗ странно и внезапно умерли два директора на территории США, когда хотели сделать заявление по вирусу. Теперь Штаты выгоняют саму ВОЗ. Что-то нечисто в этой пандемии».
Н. Платошкин:
- Товарищу конспирологу я хочу сказать, что ВОЗ вообще не в США находится, а в Женеве. То есть США с трудом могут выгнать. И потом глава ВОЗ – эфиоп, который 5 лет пахал министром здравоохранения Эфиопии и даже имеет заслуги в борьбе с малярией. Американцы что сделали? Они до получения разъяснений ВОЗ прекратили финансирование. Финансирование это – 15% бюджета ВОЗ. У меня другой вопрос. Почему большая часть финансов ВОЗ – частные организации, причем фармацевтические компании? Это ненормально.
В. Алфимов:
- Может быть, потому что это медики, которые переживают, волнуются?
Н. Платошкин:
- Знаете, со мной такая одна медик баллотировалась в Хабаровском крае. Она скрыла дохода, по данным Избиркома, о том, что получала солидные деньги от зарубежных фармацевтических компаний, будучи директором больницы. Как вы думаете, они за что платили, за красивые глаза? Я думаю, за то, что она прописывала лекарства (может быть, тоже полезные) именно этой компании, а не вот этой. Поэтому финансирование должно быть только государственное, для того чтобы была независимость в суждениях ВОЗ.
В. Алфимов:
- У нас есть звонок. Евгений из Подольска.
Евгений:
- Хотел рассказать, как у нас тут малому бизнесу помогают, так сказать. У меня ИП, занимаюсь продажей памятников и их установкой. Точка находится на рынке. Не работаем, как и все – закрыли рынок, не пускают никуда. И вчера пришло сообщение от администрации рынка: «Будьте добры, подъезжайте, платите за аренду». Никаких поблажек, как Путин обещал, нет. Это у нас в Подольске происходит.
Н. Платошкин:
- Мне сейчас прислали бумагу из Краснодарского края. Там тоже несколько ИПшников обратилось в компанию, поставляющую электроэнергию, с просьбой хоть отсрочку дать на месяц. Ответ был простой: договор заключен – башляйте. Видите, гладко было на бумаге, да забыли про овраги.
Ну, сделайте это всё не бюрократично, дайте этому рынку, условно говоря, стоимость месячной аренды. Он вернет вам это все. Мы же понимаем, что этот коронавирус не на всю жизнь – ну, на месяц-два, если по китайскому опыту судить. Хуже будет потом. Потом придется больше давать денег на поднятие экономики с пола.
В. Алфимов:
- Возвращаемся к ВОЗ. Мелита Вуйнович (представитель ВОЗ в России) буквально на этой неделе была у нас в эфире. И она прокомментировала эту ситуацию с отказом Соединенных Штатов платить взносы.
М. Вуйнович:
- ВОЗ это организация всех стран, это межгосударственная организация. Для нас все страны имеют одинаковое значение. Конечно, страны, которые себе это могут позволить, они доноры. Мы знаем, что 5 лет подряд Россия тоже финансирует работу Всемирной организации здравоохранения по неинфекционным заболеваниям, где есть хороший прорыв. Так что есть много доноров. Я думаю, что как-то мы пройдем и эту ситуацию.
Н. Платошкин:
- Валентин, меня не интересуют американцы, я все-таки российский гражданин. Они в ЮНЕСКО не платят, потому ЮНЕСКО, по их мнению, памятники плохо охраняет. Меня интересует вопрос происхождения этой эпидемии. Не для того, чтобы кого-то расстрелять и посадить, а чтобы этого больше не было. Китайцы должны дать ответы на эти вопросы. Я бы на их месте пригласил международную комиссию из не ангажированных специалистов, не американцев, чтобы они посмотрели на этот институт. Это важно, мне кажется. Потому что ужасно то, что произошло.
В. Алфимов:
- Тем временем, назван нулевой пациент с коронавирусом в России. Об этом рассказал заведующий кафедрой госпитальной терапии Российского национального исследовательского медицинского университета им. Пирогова Александр Чучалин. По его словам, коронавирусную инфекцию у пациента диагностировали очень быстро благодаря своевременному выявлению осложнений.
Николай Николаевич, мы с вами хотели поговорить про войны между США и Китаем. Понятно, что речь здесь идет не о боевых действиях, это войны торговые, войны дипломатические. И сейчас на фоне коронавируса вся эта история очень сильно обострилась.
Н. Платошкин:
- Сейчас Соединенные Штаты считают Китай одним из самых вероятных своих противников, и они этого, собственно, не скрывают, это у них во всех доктринах написано – и в военной, и в доктрине о применении ядерного оружия. Я не знаю, радоваться или нет, но мы сейчас у них на втором месте во многих доктринах стоим, у них на первом стоит Китай. Честно говоря, меня это некоторой грустью наполняет. Раньше мы у них были самым вероятным противником. Боялись нас, что ли.
Что касается китайцев. Против Китая американцы бактериологическое оружие применяли, это факт - против китайских войск в Северной Корее во время Корейской войны 50-53-го годов, американцы не отрицают этот факт. Работали ли американцы с коронавирусом? Да. Еще раз хочу подчеркнуть, здесь само по себе ничего такого нет. Если вы хотите вакцину против гриппа сделать, вы должны с вирусом гриппа работать, он у вас должен быть, иначе вы вакцину не сделаете. Вопрос сейчас стоит в том, что американцы, по-моему, тоже работали с этим коронавирусом. Их много, 40, они на 7 семейств делятся, эти коронавирусы, они достаточно известны. Они работали вроде бы в Северной Каролине. Но, по крайней мере, никто, включая китайцев, сейчас не говорит, что утечка пошла в Америке. Все-таки первый очаг был не в США. Если бы он был в Америке, я бы здесь то же самое потребовал от американцев – разгласить эту лабораторию, допустить туда комиссию и т.д. Просто мне обидно, что погибли мои соотечественники, что у человека в Подольске, извините, все его существование под вопросом сейчас стоит из-за того, что где-то кто-то, возможно, просто не соблюдал меры безопасности.
А может быть, это произошло на рынке самопроизвольно. Я говорил, там диких животных держат вместе на китайских рынках, которые в природе никогда бы не встретились. Если этот вирус мутировал на рынке, он и мог стать таким зловредным, прилипучим. Потому что в природе он бы никогда не встретился. Ну, рынки тогда надо закрыть.
В. Алфимов:
- Вам лишь бы закрыть всё, Николай Николаевич.
Н. Платошкин:
- Китайцы его закрыли и без меня. Но мне просто интересно, закроют ли они его или откроют. Если при Мао Цзэдуне китайцы не ездили никуда, мне, честно говоря, было бы плевать, что у них там в Ухане происходит, это их дело. Но сейчас-то, вы видите… Первый пациент в Америке – это Ухань, первый пациент в Италии, откуда вся Европа, и откуда мы, собственно говоря, заразились в России, - тоже Ухань. Я не сторонник Соединенных Штатов, я сторонник правды в данном случае. Китай, что называется, мне друг, но истина дороже.
В. Алфимов:
- У нас звонок. Вячеслав Васильевич из Москвы.
- Я ровесник президента, старше его на 100 дней, бывший кузнец с Люблинского завода. Каждый день я слушаю президента. На местах ничего не выполняется. Хотелось бы больше слушать Николая Николаевича Платошкина. И вопрос к нему. Почему из-за рубежа к нам везут пандемию? Когда же прекратится завоз?
В. Алфимов:
- Ну, давайте закроем границы. Пусть границы так и будут закрыты, вообще навсегда. Давайте выезжать за границу будем по разрешению от парткома, обкома, месткома и т.д.
Н. Платошкин:
- Валентин, вот я был в Доминиканской Республике лет 6 назад. Это остров. Там половина территории принадлежит Гаити. Там холера. Я что, дурак, я туда поеду, что ли? И что наших дураков понесло в Италию, когда там 15 тысяч зараженных? И ладно, если бы вирус не передавался от человека к человеку. Если ты дурак, поезжай. Но ты же других подставил. Мы же с вами сейчас сидим из-за них, собственно говоря, дома. Вот в чем вопрос, не в железном занавесе, а в том, что надо о других заботиться и думать, что ты не специально, но можешь стать угрозой. Подумай ты о других. Да, охота кататься на лыжах, еще куда-то съездить. Потерпеть надо.
Вот вы говорите: занавес. Но я же сейчас не выступаю, что сижу в квартире, у меня занавес. Я понимаю, что надо. Кому приятно? Но лучше, чтобы этого не было. У нас границу закрыли поздно. У нас было бы сейчас гораздо меньше больных.
Вы знаете, что есть целая группа стран и сейчас, и до вируса, куда вас не пустят без прививок? Это африканские страны в основном – там желтая лихорадка, еще что-то. Но они же не поэтому делают, что парткома боятся, а потому что вы там это, не дай бог, подцепите, привезете сюда. Опять пол-Москвы встанет, что ли? Это специально так делается. Приятного мало. Но есть и у нашего МИДа, у американского Госдепа целый список стран, куда можно в нормальное время ездить просто так (скажем, в Европу), а куда, извините, вас вообще не пустят, если у вас прививки нет. И с политикой это никак не связано, а просто с нормальным здравым смыслом.
Вот смотрите. Человек приехал из Италии на завод в Коми. Ну, завод стоит. Что в этом хорошего? Люди зарплату не получают. Какой тут занавес? Ну, ты приехал – хоть на работу не выходи тогда две недели.
Сейчас в новостях говорили, что человек с карантина сбежал. Посиди ты две недели дома. В моем любимом Хабаровском крае несколько человек заразилось из-за того, что человек с карантина сбежал. Им теперь от этого железного занавеса легче, что ли?
В. Алфимов:
- Павел из Тамбова пишет: «Попробовали оформить ипотечные каникулы (многодетная семья, 4 ребенка) – доходы снизились. На каждом этапе регистрации в онлайн-сервисе банка написано, типа, сто раз подумайте, стоит ли вам это делать или нет. Запугивают. Пишут, что если какой-то документ не пришлете, испортим вам кредитную историю и штрафами закидаем…»
Н. Платошкин:
- Валентин, это то, что мы с вами сказали. То есть формально вы, конечно, обратиться можете. Знаете, как в фильме «Гараж» - идти законным путем можно, но дойти трудно. Так и здесь. Просто прекратить выплаты пока и дать людям немного денег, больше ничего не надо.
В. Алфимов:
- Ваши поклонники пишут, что «нам обком разрешал, ездили, и лучше было мне».
Н. Платошкин:
- Честно говоря, я до революции 91-го (контрреволюции) один раз за границей – в студенческом отряде в ГДР. Да, меня тоже вызывали в горком комсомола. Сказали: ребята, ведите себя там прилично, вы советскую страну представляете. И всё. Ну, потерял я полчаса на это, может быть.
В. Алфимов:
- Владимир из Владимира нам дозвонился.
Владимир:
- Я не являюсь поклонником господина Платошкина в силу ряда причин…
Н. Платошкин:
- Господина нет. Товарищ Платошкин.
Владимир:
- Но в данном конкретном случае я под каждым словом могу не просто подписаться, а подписаться с тремя восклицательными знаками. Все дело в том, что нужно начинать с того, что сейчас наша страна находится, мягко говоря, в кольце недружественных нам государств. У нас нет серьезных стратегических союзников. И то, что сейчас происходит, показывает готовность нашей страны к каким-то серьезным испытаниям. Не приведи Господь нам каких-то серьезных испытаний (имею в виду, посерьезнее коронавируса) – мы ни к чему не готовы и ничего в принципе не можем.
Я однозначно поддержу товарища Платошкина, что границу закрыли слишком поздно. В многомиллиардном Китае, когда это поняли, с коронавирусом поборолись, а у нас псевдодемократия, которая позволяет ездить в Италию, где люди умирают сотнями, тысячами и т.д., школьники, которые в Америке находятся… Все это привело к тому, что существует. И все это показывает нашу, увы, печальную неготовность ни к каким испытаниям.
В. Алфимов:
- А где вы сейчас находитесь?
Владимир:
- Я нахожусь в машине.
В. Алфимов:
- Вы передвигаетесь по каким-то делам, у вас пропуск есть?
Владимир:
- Да, есть. Я могу назвать прямо в эфире свою фамилию, имя, отчество…
Н. Платошкин:
- Да не надо, не называйте. Мы ваше мнение выслушали. Спасибо вам
- Тут кто-то пишет: как я отношусь к тому, что у нас сейчас разница в бюджетных учреждениях и госкомпаниях между низшим сотрудником и топ-менеджером в 150 раз? Не надо ли ее сделать меньше? Конечно, надо. Четыре-пять раз, не больше. Это моя точка зрения. Она вообще во всех странах такая. Что касается частного предпринимателя, который сам себе все зарабатывает, пусть получает сколько угодно. Меня это не касается. Заплатил налоги – и все. Но в госкомпаниях, когда в министерстве человек 20 тысяч получает, а другой полтора миллиона, это неправильно.
В. Алфимов:
- Еще одно сообщение. Светлана пишет: «Когда будете в Муроме?»
Н. Платошкин:
- Таких сообщений много. У нас планов было громадье. Мы 22 апреля хотели быть в Ульяновске – Ленину 150 лет. Но в этот день я вывешу с балкона красный флаг Советского Союза. Я его сегодня приобрел. К этому всех призываю. Конечно, кто эту дату ощущает как праздник. В эти выходные хотели быть в Хабаровске и Владивостоке. Сами понимаете. Не хочу я вас собирать. Знаю, вы придете. И пожилые люди приходят. Вот это самое главное. Просто не хочу вами рисковать. Все будет нормально.
В. Алфимов:
-Журналисты «КП» пообщались с разработчиками отечественного теста, который за 30 минут дает ответ, есть коронавирус или нет. Причем его точность больше 99,9 %. Последние тесты давали результат через двое суток, через сутки. Эти тесты можно будет дома применять, в аэропорту, в конце концов. Прилетел, сдаешь тест. Ты багаж получишь позже, чем результаты теста. Это наши ученые. Связываемся с Ленаром Валеевым, директором компании-производителя этих тестов.
Звонил слушатель и говорил, что мы не готовы. Даже если мы не готовы к моменту начала всей этой истории, меньше месяца прошло – вот у нас уже есть тесты, которых нет нигде в мире.
Н. Платошкин:
- Я не врач, поэтому не могу сказать, какой тест лучше или хуже. У китайцев, по-моему, первое поколение тестов было плохое. Потому что вирус был новый. Потом они стали более точные. Главный вопрос – есть ли повторяемость? Или человек гриппом переболел, у него антитела взяли, с ним все нормально. И он может заниматься своими делами. Я пока не получил ответа. Этот тип коронавируса новый. И он какой-то мутирующий. Это надо вычислить. Чтобы этого опять не произошло.
В. Алфимов:
- Он мутирует даже в зависимости от страны, в которой находится. В Китае был один, в Америке распространился другой. Их три типа – А, В, С. Тот, который у нас, конечно, европейский. К нам его завозят из Европы.
Н. Платошкин:
- А был бы горком, он бы нас туда не пустил.
В. Алфимов:
- Конечно. И сидели бы дома.
Н. Платошкин:
- Не дома. Сейчас сидели бы на шашлычках, приятно проводили бы время.
В. Алфимов:
- Когда у нас коронавирус появился, в Москве все парки были в шашлыках.
Н. Платошкин:
- Я занимался этим вопросом, это не разные типы коронавируса мутировавшего. Просто человеческие расы чуть-чуть разные. Это не значит, что они хуже или лучше. У них течение болезни несколько другое по некоторым заболеваниям. У нас с вами, у меня 4 % моего генома – неандертальцы. Потому что они жили в Европе. И где-то до Уральских гор. В Китае такого генома у людей нет. Но это те же самые люди. У кого-то есть ген, препятствующий свертываемости молока.
Это означает, что не вирус другой, а просто попадая в разные человеческие популяции, у него течение немножко другое происходит. Я себе так это представляю.
В. Алфимов:
- Компания «Эвотэк - Мирай Геномикс» начала разработку теста аж в середине марта. Работали в режиме всеобщей мобилизации. Сняли специалистов с других направлений. Потому что сейчас это первоочередная история. Люди днем и ночью работали. И главная задача состояла в том, чтобы создать портативную лабораторию, производство которой можно было бы легко масштабировать. Поскольку в условиях пандемии необходимо за считанные дни развернуть производство в очень большом объеме, это удалось. И получили очень эффективную тест-систему.
Н. Платошкин:
- Это революция, если так. Потому что этого даже в Германии сейчас нет. Я знаю, немцы делают анализ крови на антитела, что у вас его нет. А вот этот тест они делают сутки, беря мокроту из верхних дыхательных путей.
В. Алфимов:
- Готовы выпускать больше 2,5 млн. тест-систем в неделю.
Н. Платошкин:
- Революция!
В. Алфимов:
- Весь мир можно этим обеспечить. Сейчас 2,2 млн. заболевших в мире.
Н. Платошкин:
- Если так, я просто сниму все шляпы, которые у меня есть. Хотя их у меня нет, честно говоря. Потому что это здорово. Тогда карантин наш резко сократится, я так думаю.
В. Алфимов:
- Команда создателей – российско-японская.
Н. Платошкин:
- О японцах я чего-то слышал.
В. Алфимов:
- У японцев эта история почему-то ухудшилась. У них паника. Они всех сажают на жуткий карантин. И это только-только у них происходит.
Н. Платошкин:
- Японцы – народ дисциплинированный. Им не привыкать. Там выделили каждому жителю, вне зависимости, малый он предприниматель или нет, в пересчете 68 тысяч рублей. По японским меркам, может, это не бог весть что, но примерно тысяча долларов. Получается, японцы – дураки. А Эльвина Сахипзадовна, которая говорит, что это все фигня, она у нас умная.
В. Алфимов:
- Ленар Валеев еще рассказ, что курировал их новосибирский «Вектор». И на клинических испытаниях предложили вслепую протестировать 800 образцов. 400 положительных и 400 отрицательных. И тест показал стопроцентный результат, ни одной ошибки.
Н. Платошкин:
- Кстати, про новосибирский «Вектор» я слышал. Новосибирцы – молодцы. Вспоминаю ваше гостеприимство. Центр нашей науки – в Сибири.
В. Алфимов:
- На канале «Россия-1» выходит сериал «Зулейха открывает глаза». Он снят по роману писательницы Гузель Яхиной. О раскулачивании 30-х годов ХХ века. Не может быть однозначного мнения по той ситуации, которая тогда была. По нашей советской истории в этот период. Много критики в адрес самой Гузель Яхиной. Хотя книга сильно отличается от сериала. И в адрес создателей сериала. Многие критики считают, что этот сериал, его создатели дискредитируют советскую власть. В частности, так считает Максим Сурайкин, глава партии «Коммунисты России».
М. Сурайкин:
- Я был в легком шоке, когда пошла реклама. Потому что я как коммунист и патриот на дух не переношу все посредственные сериалы, особенно нацеленные на дискредитацию советского периода и дезинформацию наших граждан. Мне это напомнило конец 80-х – начало 90-х, когда развязанная тогда мощнейшая информационная война против Советского Союза и советского общества подменяла понятие. Была цель – вбить нашим гражданам в голову, что все у нас плохо, что Советский Союз – империя зла. Это продолжение той же линии.
В. Алфимов:
- Когда речь заходит про Советский Союз, к кому надо обращаться? К Николаю Платошкину.
Н. Платошкин:
- Сурайкин у вас не переносит сериалы. А я – Сурайкина не переношу. Для меня Сурайкин такой же коммунист, как я – маркшейдер. Он имеет право на свою точку зрения. Я в школе проходил роман Шолохова «Поднятая целина». Есть еще роман Шолохова «Тихий Дон». Любой человек, который это прочел, скажет, что никакой лакировки там нет. В «Тихом Доне» главный герой – антисоветчик Григорий Мелехов, который мечется туда-сюда. Там показана ненависть гражданской войны.
А что касается раскулачивания, всем рекомендую «Поднятую целину». Когда председатель сельсовета даже говорит, что не будет раскулачивать этого человека, у него детишек полная хата. И как ему отвечает рабочий, бывший матрос: а когда у меня мать с завода выгнали в Петрограде, она гостей водила, чтобы поесть потом чего-нибудь, а я спал за занавесочкой. Ты мои слезы вытер? Я это рассказываю к тому, что ситуация такая была.
Кто был в СССР кулаком? Давайте сначала про эту Гузель. Я посмотрел, ей дали премию «Большая книга». Учредитель – Абрамович, Мамут. И глава ВГТРК Добродеев. Гениальные люди с определенной политической позицией. Знаете, что мне не понравилось в этом сериале? Фильм лживый абсолютно. Но он еще опасный. Там под эту кулацкую вещь подводится национальный фактор. Энкавэдэшники – русские кулачат татар. Тем более что татары у нас сейчас – это вторая по значимости нация в России после русских. Это вообще неправильно.
Вы любите приводить запад в пример. У меня дома несколько тысяч американских книг. Ни одной книги про Джорджа Вашингтона плохой вы никогда в Америке не увидите. А он был рабовладелец, контрабандист ромом, индейцев истреблял. В любой истории страны должны быть некие точки опоры.
В. Алфимов:
- Вы предлагаете сделать точкой опора раскулачивание?
Н. Платошкин:
- Я предлагаю сделать точкой опоры советский период, как период могущества. Мы будем отмечать 9 мая. Это тоже все энкавэдэшники, что ли, в Берлин вошли, которые до этого всех мучили, над всеми издевались? Если Гитлер ворвался в нашу страну, где же были все эти восстания против советской власти? Раскулачивание? Кулак – это дореволюционный термин. Его Столыпин применял в негативном отношении к крестьянам, которые живут не за счет крестьянского труда, а за счет сдачи денег под дикие проценты, за счет сдачи тяглового скота. Ведь в деревне у половины лошадей не было.
В. Алфимов:
- Раскулачивали не тех, кто денег давал под процент.
Н. Платошкин:
- Я вам скажу, как это было. Кулаков делили на три части. Первая – организаторы антисоветских восстаний. В концлагеря, так и было написано. Соловки, предположим. Пособники организаторов – ссылка в Сибирь. Но никаких женщин туда не ссылали. Обычных кулаков, которые типа просто кулаки, ничего советской власти не сделали. Расселять на территории этого же региона в компактных местах.
В. Алфимов:
- Гетто создавать?
Н. Платошкин:
- При этом в Политбюро было написано: три года им. Если они себя нормально ведут назад. НКВД, тогда еще ОГПУ, было дано четкое поручение – количество кулаков не должно превышать 5 % сельского населения в этой местности. Чтобы не было вот этого ретивого идиотизма, который бывал иногда. Счеты сводили.
Вот что пишет эта девушка в романе. Раскулачивание ведь на сходе происходило. Приезжал уполномоченный и говорил: вот этого будем раскулачивать? Нет, нормальный мужик, работает. Конечно, перегибы были. Но все эти кулаки через три-четыре года либо вернулись, либо пошли на завод, еще куда-то работать. Погибли люди? Да. Плохо это? Бесспорно. Но ведь с чего началось раскулачивание? С того, что у нас в стране хлеба не стало. Потому что кулаки отказались сдавать. А как было проводить индустриализацию? Это плюс 15 миллионов городского населения. А чего им кушать? Мы спешили, нам надо было за 10 лет все это сделать. Слава богу, успели.
В. Алфимов:
- Ну как, если у меня есть хлеб, а я не хочу его отдавать?
Н. Платошкин:
- Знаете, почему не хотели? Сначала хотели им цену закупочную поднять. Это был 1927 год. Англия нам ультиматум предъявила. И они ждали, что советская власть падет. И не хрена ей продавать ни по какой цене. Это надо знать, прежде чем писать эти книги.
А я пожелаю всем здоровья. Здравствуйте – это наше русское приветствие, оно сейчас как никогда нам всем важно. Спасибо, что были с нами.
