Почему инфляция падает, а тарифы ЖКХ ползут вверх?
Скачать передачу [mp3, 43.8 МБ]
Мы предлагаем полный текст программы.
В. Алфимов:
- Здравствуйте, дорогие друзья. В студии Валентин Алфимов и Никита Исаев. Это программа «Злая политика», где мы призываем к ответу всех, кто нам не дает нормально жить, хорошо, по-человечески.
Интересный рейтинг появился в информационных агентствах. «РИА Новости» составило рейтинг, где больше всего платят за ЖКХ.
Н. Исаев:
- Вообще тема ЖКХ для людей очень болезненная. И я понимаю почему. В этом рейтинге заявлено то, что люди в среднем платят за ЖКХ 10% от своего дохода. Честно говоря, меня берут сомнения по этому поводу. Еще недавно Артемьев, глава ФАС, вообще сказал, что мы в два раза переплачиваем за услуги ЖКХ. Вопрос. Государство не запуталось вообще, что есть правда, а что есть ложь?
В. Алфимов:
- Но почему-то после этого заявления цены на ЖКХ не упали в два раза.
Н. Исаев:
- Потому что, наверное, Артемьев не способен валить цены в два раза на ЖКХ.
В. Алфимов:
- Он глава Федеральной антимонопольной службы, это его прямая обязанность.
Н. Исаев:
- Более того, эта Федеральная антимонопольная служба согласовала два раза повышение в этом году тарифов на ЖКХ. Более того, в ряде регионов, в частности, в Новосибирской области например, Сибирская генерирующая компания планирует поднять тарифы на тепло еще на 9%.
В. Алфимов:
- У нас же инфляция по итогам прошлого года…
Н. Исаев:
- Инфляция 4,5% составляет. Несмотря ни на что, тарифы повышаются методично. И государство говорит: не повысим тарифы – все трубы замерзнут, тепла не будет, газа не будет, ничего не будет, радуйтесь, что повышаем так мало. В общем, государство, мне кажется, действительно запуталось.
Еще интересный момент. Оказывается, средняя зарплата где-то порядка 50-60 тыс. рублей. В выходные я был в Тюмени и Красноярске. 25 тысяч рублей – идеальная зарплата, люди счастливы, если они подобную зарплату получают, другой просто нет.
В. Алфимов:
- 50-60 – это теоретически можно представить в Москве. Возможно, средняя зарплата в Москве 50-60, хотя официально чуть ли не 80.
Н. Исаев:
- Официально средняя зарплата в Москве 85 тыс. руб. Это какой-то другой мир. Когда я слышу от государства какую-то историю про среднюю зарплату, о том, что, оказывается, за ЖКХ мы платим всего 10% и т.д., мне кажется, это какая-то другая история, которая к нам вообще никакого отношения, к сожалению, не имеет. Вот в Красноярске сейчас, я слышу, носом воротят от зарплаты 30 тыс. рублей. За 50 еще готовы пойти работать. Но выхожу в другую общественную группу – там люди говорят: грибов, ягод нет в этом году, мы еле выживаем. Я не понимаю, кому верить. Еще и государство подкидывает вот такую информацию.
В. Алфимов:
- Информация какая, если брать по цифрам? Больше всего на оплату жилищно-коммунальных услуг тратят на Камчатке и на Колыме – до 14% заработка, меньше всего – в Дагестане и Ингушетии (меньше 5%). Это данные рейтинга «РИА Новости».
Н. Исаев:
- Тут две причины. Во-первых, разность уровня доходов, условно, на Камчатке и в Магадане, поскольку там северный завоз и все существенно дороже. Есть так называемые северные надбавки (или должны быть). Но ничего такого нет. Еще недавно, когда собирались повышать пенсионный возраст в прошлом году, депутата камчатского Законодательного собрания на лошади въехал на заседание, явно протестуя против того, что происходит. Мне пишут с Камчатки, там не все так шоколадно, и северный завоз – это реально цены. Когда помидоры стоят 1 кг 800 рублей, как выживать-то?
В. Алфимов:
- А зарплаты такие же, как и везде.
Н. Исаев:
- Да. А с чего бы больше платить? И вторая причина. Когда есть Бурятия, есть Иркутская область (они соседствуют друг с другом), где тарифы на электроэнергию отличаются в пять раз. Потому что здесь есть генерирующие мощности, а здесь нет. А баланс государство не обеспечивает, потому что считает, что здесь зарплаты вроде как больше и люди должны платить больше. То есть на Алтае люди платят в среднем за коммуналку 2,5 тыс. рублей, а на Камчатке платят 10 тыс. рублей. И это считается нормальным.
В. Алфимов:
- У нас звонок.
Лев Николаевич, Нижний Новгород:
- Что у нас с ЖКХ? Тарифы растут. У нас дом народной стройки так называемой, в 57-м году построен. То есть из бараков люди переезжали, сами делали эти дома. Это тоже барак, только улучшенного содержания.
Н. Исаев:
- А что такое барак улучшенного содержания?
Лев Николаевич:
- Дома народной стройки. 16-квартирный двухэтажный дом из шлакоблока.
Н. Исаев:
- А туалет где?
Лев Николаевич:
- В доме. А на соседней улице дома 26-го года, деревянные. Там туалет на улице, за водой – с километр на колонку. Только свет и газ проведен. Люди живут с выгребными ямами.
Н. Исаев:
- Буквально на этой неделе я начну атаку по вашему мэру Нижнего Новгорода. Потому что это безобразие.
Лев Николаевич:
- Сормовский район.
Н. Исаев:
- И сколько платите за эту вашу хибару?
Лев Николаевич:
- Проживаю я и двое детей. Мне 56 лет, у меня поздний брак, дети 5 и 6 лет. Я плачу 4 тысячи, плюс за газ 500 рублей в месяц, плюс свет 500 рублей, плюс радиоточка 145 руб.
В. Алфимов:
- У нас еще звонок.
Павел, Владивосток:
- 3-комнатная квартира, 75 кв. метров. 5 тысяч коммунальные услуги. Когда отопительный сезон – плюс 6-7 тысяч. С отоплением – 11 тысяч.
Н. Исаев:
- А качество услуг ЖКХ во Владивостоке сейчас каково? Что там Гуменюк делает?
Павел:
- Нормально. Гуменюк потихоньку что-то решает.
Н. Исаев:
- Вы позвонили пожаловаться или сказать, что все прекрасно?
Павел:
- Все прекрасно. Если старые, ветхие дома, их потихоньку сносят.
Н. Исаев:
- Будьте счастливы, вы живете во Владивостоке, каждая ваша улица выходит в океан. Вы свободный человек. Вы просыпаетесь на 7 часов раньше Москвы, делаете все, что хотите, по шапке вам никто не дает.
В. Алфимов:
- «Железногорск Красноярского края, 50 км от Красноярска. 50 кв. метров «двушка», панельный 9-этажный дом, один прописан, приборы учета присутствуют. 7 тысяч рублей, зарплата – 25.
Н. Исаев:
- Это вообще военная тайна. Железногорск это закрытый административный город. И нам сейчас вскрывают, что делается в городе атомщиков. Росатом должен помогать.
В. Алфимов:
- Давайте вернемся в Москву. Здесь интересные дела творятся, людей сажают за то, что власти противостоят. Или не противостоят? Есть очень разные мнения по этому поводу. В частности, сейчас в интернете поднимается флешмоб по поводу актера Павла Устинова. Ему дали 3,5 года колонии за вывих плеча росгвардейцу.
Н. Исаев:
- Мое мнение по этому поводу следующее. Здесь нужно понять, что произошло. Люди в большинстве своем, которые комментируют, вообще имеют свое мнение на этот счет, не изучают всю подоплеку происходящего. В лучшем случае они смотрят вырезанный некий кусок картинки, в которой несчастный парнишка ковыряется в носу или ковыряет мысочком песочек где-нибудь в сторонке от основной части этих незаконных прогулок, которые происходят. Подбегает куча «космонавтов», начинают его крутить, винтить, чуть ли не сломали руки-ноги…
В. Алфимов:
- Это ты пересказываешь видео с Устиновым.
Н. Исаев:
- И после этого этот несчастный парень получает 3,5 года. Здесь есть два момента, на которые стоит обратить внимание. Первое. Всегда необходимо смотреть полноценную, не вырванную из контекста картину происходящего. Этот человек мог провоцировать что-то в самом начале. Этот человек мог натравливать каких-то людей друг на друга. Этот человек мог сделать что-то до этого. Я не хочу сейчас Устинова в чем-то обвинять, я просто говорю, для того чтобы оценивать, необходимо это делать максимально обширно.
Вторая причина. В любом случае это незаконные акции. И в любом случае государство должно определенным образом среагировать. В любом случае человек, который идет на незаконную акцию, должен понимать, что он идет на очень серьезный риск. На риск идут не те, кто приглашает их, а потом на кабриолете катаются на Кипре или где-то еще, как люба Соболь, или Леша Навальный, который везет своих детей в Гарвард или Стэнфорд, а именно они, как пушечное мясо. И за них никто не будет по этому поводу нести ответственность. А государство должно среагировать, оно должно показать, что так называемые прыжки на органы государственной власти, правоохранительные органы невозможны. И он попадает под замес. Ну да, сейчас возникнет общественность, которая начнет шуметь, кричать: не мог он сломать руку, что за слабенькие «космонавты» у нас и т.д. Но надо понимать, что силовики сейчас должны продемонстрировать то, что произошло. И вы становитесь разменным материалом в этот момент. Вы должны понимать: либо вы осознаёте, на что вы идете, либо вы должны быть той силой, которая сметет все это. И вы собирались это сделать. Вы в какой-то момент решили, что вы здесь власть. Если вы решили, что вы здесь власть, тогда не нойте сейчас. Не соответствует наказание, которое сейчас происходит, и т.д. Идите, доказывайте. Почему вас не было на общественных слушаниях, на судах и т.д.? Почему этого не происходило в течение процесса? Почему эти люди, как Борис Надеждин, например, который всех звал на эти незаконные акции, постил оттуда фоточки, видео, который ходит на федеральные телеканалы, а потом говорит: я никого не приглашал, я никого не вызывал. Я говорил: «Борис Борисович, вы своим примером подталкивали людей идти туда. Вы, человек, прошедший 80-90-е годы, улицу и т.д., должны были понимать, что сейчас эта улица не контролирует страну, и по башке дадут всем». Поэтому ответственность люди должны взять на себя. Не маленькие дети.
В. Алфимов:
- Александр Брод, директор Московского бюро по правам человека, говорит, что в деле Устинова необходимо участие омбудсмена Татьяны Москальковой.
А. Брод:
- На мой взгляд, создается впечатление, что следственные действия и действия судебной системы были непрозрачными, неубедительными. По крайней мере, адвокаты говорят о том, что суд не рассматривал видеозапись, которая демонстрировала непричастность Устинова к нападению на сотрудника правоохранительных органов, не были опрошены все необходимые свидетели и не приобщены необходимые материалы. В такой связи я считаю, что есть повод вмешаться уполномоченному по правам человека в РФ Татьяне Москальковой, которая может обратить внимание Генерального прокурора и председателя Верховного суда на данный приговор, который вызывает несогласие и напряжение в обществе. Судя и следственные органы должны действовать прозрачно, объективно, строго в соответствии с законом. Я считаю, те, кто нарушал закон, кто оказывал насилие в отношении правоохранителей, перекрывали улицу, должны отвечать перед законом. Но когда нет аргументов, и получается так, что для галочки, для количества, для устрашения выносятся неоправданные приговоры, это. Конечно, никуда не годится.
В. Алфимов:
- Мне не нравится, как он говорит. Какая-то у него позиция, что 100% власти здесь где-то намухлевали, судебная власть в первую очередь.
Н. Исаев:
- Я не знаю, кто такой Александр Брод. Директор бюро по правам человека. Он должен защищать, как он понимает права человека. Мне кажется, что сейчас начнется большая конспирология. Внутри российских элит есть большой конфликт, связанный с транзитом власти, с переделом власти, после того как экономический кризис подорвал доходы наших государевых корпораций, олигархов или что-то еще. Они перенастраивают свои политические союзы, есть какие-то преемники у Путина, о которых говорят. В частности, это движение по Собянину, давление, которое было на него в течение года, и улица связаны с этим, когда элиты подбивают улицу или помогают, способствуют информационно, финансово и т.д. это сделать. После того как московская улица проиграла, кому-то выгодно раскачивать ситуацию противостояния общества и правоохранительных органов, силовиков так называемых, которые тоже усилились. Поэтому сейчас пойдет давление. Я прошу всех, кто сейчас вовлекается в эту дискуссию на эмоциях (должны, государство не имело права, закон неправильный и т.д.), должны понимать - они сейчас будут играть на кого-то. Они будут играть на отставку, допустим, Егоровой, председателя Московского городского суда. Они будут играть на усиление силовиков или на ослабление силовиков. Они будут играть за какие-то группы влияния. Больше ничего не происходит. Потому что народ сейчас не является правовым субъектом на улице. Потому что его нет в достаточном количестве, чтобы власть не просто испугалась, а воспринимала его в качестве политической силы. А пока вас просто используют, как стадо баранов, к сожалению.
В. Алфимов:
- В начале сентября осудили еще пятерых участников несанкционированных акций. Евгений Коваленко (3,5 года колонии) толкнул полицейского и бросил в сторону сотрудников мусорный бак. Иван Подкопаев распылил газ из баллончика в лица полицейских (3 года колонии). 2 года колонии общего режима – Данила Беглец (схватил за запястье прапорщика полиции и отдернул в сторону). Кирилл Жуков ударил сотрудника Росгвардии снизу по шлему (осудили на 3 года колонии). И Константин Котов – 4 года колонии общего режима за неоднократные нарушения порядка проведения митингов.
Я читаю этот список, смотрю это видео по Устинову, тот же мусорный бак, брошенный в сторону сотрудников. 3,5 года здесь, 3,5 года там. Не перебор ли?
Н. Исаев:
- Это закон. Ну, давайте менять Уголовный кодекс. А как должна реагировать власть, Валентин?
В. Алфимов:
- Кокорин и Мамаев, которые только сегодня вышли, они, во-первых, прессанули двоих. Два разных эпизода. В одном было прямое избиение, во втором тоже было избиение с применением стула и т.д. Сколько им дали? Полторашку. А здесь по 3,5 года за то, что дернул за руку.
Н. Исаев:
- Там хулиганка, а здесь против правоохранительных органов. Это разные вещи. Правоохранительные органы обеспечивают безопасность государства. И нужно понимать, что это прецедентные вещи. Государство здесь относится ровно таким образом.
В. Алфимов:
- То есть показательная история?
Н. Исаев:
- Абсолютно. А как государство должно было реагировать на те беспорядки? Я смотрел в прямом эфире все, что происходило 27 июля нынешнего года перед мэрией, когда они собрались, для того чтобы провоцировать сознательно ситуацию. Полиция действовала в тот момент (я смотрел) достаточно спокойно. Они просто прыгали на полицию. Если бы государство сейчас не среагировало, начался бы хаос по стране. Поэтому если есть закон, он определен таким образом, общество считает это правильным в большинстве своем. Я понимаю, что креативная часть общества считает, что надо как-то относиться, это не до фига ли, сейчас мы тут молодежи судьбы поломаем и т.д. Нет, ребята, государство делает сигнал.
В. Алфимов:
- К нам присоединяется Роман Голованов, корреспондент «Комсомолки». Рома тут съездил в Воронеж, для того чтобы проинспектировать город на предмет того, насколько он подходит для людей с инвалидностью, в первую очередь для тех, кто передвигается на инвалидных колясках.
Р. Голованов:
- Почему Воронеж? Потому что это такой среднерусский город, среднерусские улицы, которые типичны для страны. Хотелось посмотреть, как люди с инвалидностью со всем этим справляются.
Конечно, я обалдел. Когда кажется, что не сделана где-то дорога, но я же по ней пройду, машина проедет нормально. А когда ты едешь в инвалидной коляске, то фиг ты там проберешься. Но это еще ладно. Меня волновало, как ко всему этому относятся чиновники и простые люди. Я думаю, что мы дозвонимся одному из воронежских чиновников, как раз по обращению Виолетты Гладкой. Это девочка, которая живет в Воронеже. Она не может выйти из дома. Ее худенькая мама вытаскивает по лестнице постоянно. Все лето она просидела дома у окна, потому что на улицу не выбраться. Возле подъезда лежат два рельса, но они бесполезны – колеса в них просто не попадают.
И волновало, что думают простые люди. А простые люди это главные помощники. Наш русский человек, оказывается, такой добрый. Тебе кажется, что где-то в очереди тебе нахамили, где-то в метро пнули, не улыбается никто не улице. Но когда ты просишь о помощи, русский человек поможет. Может быть, найдутся отдельные, которые плюнут, пройдут мимо. Как видел я, люди помогали.
Н. Исаев:
- Ты многих просил?
Р. Голованов:
- Просил, чтобы затащили на бордюр, чтобы пандус преодолеть, дверь открыть. А что, денег попросить?
Н. Исаев:
- Почему денег? Попросить что-то такого, что не вызовет какого-то исключительного порицания… Потому что если они не помогут инвалиду, все общество потом воспримет их как негодяев.
Р. Голованов:
- Ну почему? Были водители в автобусах, которые просто посылали на три буквы.
В. Алфимов:
- У нас на связи Олег Александрович Дорохов, зам. главы управления ЖКХ по городу Воронежу.
Р. Голованов:
- Олег Александрович, вам известна такая Виолетта Владимировна Гладкая, которая живет в Воронеже на улице Дмитрова, 2а, 1-й подъезд.
О. Дорохов:
- Не могу сейчас сказать.
Р. Голованов:
- Она рассказывает, что не может выйти из дома, потому что ей не делают пандус. И она сказала, что у вас в управлении лежит проект этого пандуса, но вы говорите, что пока не получается. Я так понимаю, что пока не можете найти денег. Так ли это?
О. Дорохов:
- У нас проектов нет, мы же не делаем проекты.
Р. Голованов:
- Но вам должны принести проект пандуса, прежде чем вы его установите. Сначала его нужно разработать – как это будет выглядеть, как будет в общей планировке.
О. Дорохов:
- Если я правильно понимаю, речь все-таки идет не о каком-то проекте пандуса, а о работе муниципальной комиссии.
Р. Голованов:
- Нет, речь идет конкретно про подъезд № 1, Воронеж, улица Дмитрова, 2а.
О. Дорохов:
- Адрес знакомый. Наверняка муниципальная комиссия там была. Наша работа осуществляется в части людей с ограниченными возможностями. Но проекты пандусов мы не делаем.
Р. Голованов:
- Но пандусы вы же устанавливаете. Вы же за это отвечаете? Кто, если не вы?
О. Дорохов:
- Нет, пандусы мы не устанавливаем. У нас есть 649-е постановление правительства. И там прописано, что должны делать органы местного самоуправления. То, что мы должны были, мы сделали.
Н. Исаев:
- Девочка просидела все лето в квартире, потому что она физически не способна выехать. Можно долго говорить о законе, о постановлении правительства, о разделении властей – местное самоуправление, региональное, федералы, правоохранители, вы, ЖКХ, не ЖКХ. В конечном итоге человек сидит в ущербном совершенно состоянии. Кто несет за это ответственность? Мы с вами сейчас разговариваем не в суде, мы с вами говорим в прямом эфире радио «Комсомольская правда». Просьба понять и исправить эту ситуацию максимально оперативно.
О. Дорохов:
- Я всё понимаю. Но вы же знаете про уровень компетенции? Если что-то совершается, есть какой-то орган или должностное лицо, которое за это отвечает.
Н. Исаев:
- Хотелось услышать от вас сейчас какое-то не то что сожаление, но хотя бы понимание, хотя бы какое-то человеческое отношение к происходящему беспределу, который не только в Воронеже происходит. Но вы берете и включаете свой бюрократический стандартный язык, который вызывает у людей эту ненависть к власти, которую мы фиксируем каждый день. Зачем вы это делаете?
О. Дорохов:
- Наоборот, я хочу уйти от этого. Я разговаривал с мамой, она в курсе. Есть орган, который отвечает за работу с людьми с ограниченными возможностями. Но мы в управлении ЖКХ проводим обследование дома и всё.
Н. Исаев:
- Ну, посигнальте по этому поводу. Вы же должны понимать, обследуя дома, что человек не просто с ограниченными возможностями, он не живет нормальной жизнью.
Р. Голованов:
- Давайте я вам зачитаю. «Живу с родителями в 16-этажном доме. Вот уже на протяжении 10 лет родители мучаются, спуская меня по ступенькам на улицу. В подъезде 7 ступенек. Один раз даже упала в коляске – задние ручки отстегнулись, мама не удержала. Обращались к местным властям. Кормят завтраками, обещая помочь. Тишина. Проект пандуса уже готов, он лежит у заместителя главы управления ЖКХ Дорохова Олега Александровича. Ему просто нужно дать распоряжение, и уже давно бы начали делать пандус. Но они говорят, что денег нет на это. Из-за этого почти все лето я просидела дома, так как мама худенькая, и она поднимает и спускает свой вес на коляске. Поэтому за все лето мало была на улице».
О. Дорохов:
- Мама мне звонила в начале лета. Дело в том, что никакого проекта пандуса у меня нет и быть не может. Ну, не проектируем мы пандусы. Я не знаю, кто им это сказал. Мы занимаемся обследованием дома и всё. К моему сожалению, вы не знаете это 649-е постановление правительства…
Н. Исаев:
- Собственно, в этом причина. Может быть, и человек-то неплохой. Может быть, он и действует по закону, по большому счету. Это не его функция и пр.
В. Алфимов:
- Бюрократия?
Н. Исаев:
- Да. Более того, он абсолютно искренне говорит: я сделал все, что мог, я разговаривал с ее мамой, но не могу этого сделать, потому что это должны делать другие, а если я это сделаю, меня накажут, меня уволят и пр. И от этого складывается ощущение того, что общество вот с такими чиновниками, которым в Москве спустили эти правила и регламенты… Он говорит: вы, к сожалению, не знаете, что такое 645-е постановление. А какого хрена мы должны знать это постановление? Мы видим человеческое горе. И это человеческое горе есть символизм для всей страны, то, что происходит с инвалидами по всей стране.
В. Алфимов:
- Правильно. Мы просто хотим, чтобы эта девочка нормально выходила на улицу.
Н. Исаев:
- Мы хотим, чтобы инвалиды в стране были защищены в своих правах. Мы же не просто про Виолетту, хотя понятно, что если сейчас Гусев, губернатор Воронежской области, не исправит эту ситуацию, то явно это может стать большим, серьезным скандалом. Он, наверное, это должен будет сделать. Вообще обратить внимание на то, что происходит с нами. Потому что есть какое-то, условно, 645-е постановление правительства, с которым мы, журналисты, общественные деятели, не знакомы, да и не должны быть знакомы. Мы должны быть знакомы с тем, что инвалиды должны быть защищены.
Внимание, вопрос. Общество, которое не может достучаться до чиновников, что оно должно делать? Вот оно летом выходило на улицы в Москве, прошлой весной, зимой выходило по мусорной реформе, в Чемодановке против цыган выходили, храм-сквер в Екатеринбурге и т.д. Остался у людей запал, и они вообще думают, что стоит выходить на улицу или махнули рукой, поняв, что это все невозможно?
В. Алфимов:
- У меня ощущение, что ты сейчас призываешь.
Н. Исаев:
- Знаешь, моя старшая 18-летняя дочь прислала картинку: 21-го числа в Москве, в Гайд-парке что-то такое будет, ты пойдешь? Я говорю: нет, я не пойду. Мне кажется, все немножко расслабились.
В. Алфимов:
- Почему ты говоришь про «выходить на улицы». Других способов выразить свой протест нет? Есть общественные слушания.
Н. Исаев:
- Какие общественные слушания? Какие общественные слушания, когда приезжает ГБУ «Жилищник»? Мне прислали картинку - набирают людей в ГБУ «Жилищник» - на двух языках: киргизском и таджикском. На других больше нет. И внизу написано, какой адрес, по-русски.
В. Алфимов:
- Я прихожу домой, у меня возле лифта висит объявление: общественные слушания в школе по вопросу благоустройства…
Н. Исаев:
- Ну, сходи, вырази свое мнение. Ты туда просто не попадешь. Потому что эти ребята из ГБУ «Жилищник» там будут находиться. Все эти общественные слушания в большинстве своем это бутафория. Это потому, что они по закону должны быть пройдены. Но если власть хочет прокачать эту ситуацию, она ее прокачает. Не работают общественные слушания.
Средства массовой информации. Вот мы сейчас звоним этому дяде, а он ничего не сделает. Как еще? Пишем президенту. Управление по обращениям граждан отписывает…
В. Алфимов:
- Этому дяде.
Н. Исаев:
- Ну, сначала губернатору, мэру и т.д. В конце концов, попадает этому дяде. Дядя отписывает: мы действуем в соответствии с постановлением 645, это не наша компетенция. И обратно это письмо уходит президенту. И люди вот такие пачки обращений президенту хранят. Люди говорят: ладно, тогда мы видеообращение запишем, на колени встанем.
В. Алфимов:
- Это работает.
Н. Исаев:
- Где это работает? Их просто не включают даже в эфире «прямых линий» с президентом. Потому что он разговаривает с губернаторами в этот момент. Люди не могут достучаться, дозвониться до президента. Они пишут своему губернатору. Вот во скольких регионах я бываю – губернаторы вообще не принимают людей, вообще не работает прием.
В. Алфимов:
- Но у него же должны быть часы приема.
Н. Исаев:
- У него есть какие-то часы приема, в которые он принимает 4 человека, которые приходят по записи, которая прописана на 15 лет вперед. Не принимает. Вот он наобещал с три короба во время избирательной кампании, и все эти обещания остались где-то там, в космосе. Что остается? Есть законные способы выходить на улицы. Что, это незаконно, что ли?
В. Алфимов:
- Хорошо, те 16 молодых технократов, которые сейчас переизбрались…
Н. Исаев:
- Назначились.
В. Алфимов:
- Были выборы, их избрали. Они по тому же принципу будут работать?
Н. Исаев:
- А по какому принципу они должны работать, если они под 90% избрались? Они понимают, что сдуть эти 90% им нужно года два. Вон в Бурятии, пожалуйста, сдули. Мы в прошлой программе это обсуждали. Человек не контролирует ситуацию на улице. Потому что они вот таким образом избрались. А почему? Потому что он не общается с людьми. А почему? Потому что такие бутафорские выборы. А почему? Потому что 645-е постановление. Поэтому люди, конечно, идут на улицу. А что остается делать, если с этой властью по-другому разговаривать невозможно. Всё отписки и бронзовеющая власть.
В. Алфимов:
- А как же местные выборы? Почему бы не начать с этого?
Н. Исаев:
- Местные выборы. Приезжаю в город Заволжск Ивановской области, захожу на Совет депутатов Заволжского района. Открываю дверь, говорю: «Здравствуйте. Хочу уволить вашего мэра, поскольку здесь могильник радиоактивных отходов, химических и т.д. вы делаете».
И депутаты эти, которые были вчера еще простыми людьми во дворах вместе с людьми, которые на улице сейчас, и онкология у которых в огромном количестве, эти депутаты стали депутатами местными. И всё, они забыли своих дворовых людей, они их не воспринимают как нормальных людей. Они стали властью той самой, добрались до зарплат, добрались до этих возможностей. Их перекупили в областном центре. И так по всей стране и происходит. А эти мэры в большинстве своем?
В. Алфимов:
- У нас есть звонок.
Вадим, Самара:
- Нынешняя ситуация, на мой взгляд, образовалась в результате полного выхолащивания функций депутатского корпуса. Они в основном утратили функцию реального контроля. И второе. Население утратило функцию контроля за деятельностью своих депутатов. Вот это два основных момента, которые порождают нынешнюю ситуацию. Потому что с этой девочкой вообще-то должен заниматься депутат. Он должен искать, где, кто, за что отвечает, и с этого человека конкретно спрашивать. Не сработал этот человек – обращайся выше.
Н. Исаев:
- А почему депутат? Почему не должны делать соответствующие органы, которые имеют отношение к защите прав инвалидов?
Вадим:
- Во-первых, депутат это все-таки представитель населения.
Н. Исаев:
- Но он не является исполнительной властью.
Вадим:
- А он и не нужен. Он должен соответствующим образом обратиться, а дальше спросить результат.
Н. Исаев:
- Скажите, зачем доводить до депутата, если это прямые обязанности исполнительных органов власти, мэрии города?
Вадим:
- Потому что любой чиновник, когда он решает тот или иной вопрос, он решает строго в рамках тех полномочий, которые…
Н. Исаев:
- А депутат это сделает вне рамок закона? Я вас правильно понял?
Вадим:
- У депутата гораздо более широкие возможности, чем у чиновника.
Н. Исаев:
- С какой это стати?
Вадим:
- Потому что чиновник решает вопрос только в рамках своих полномочий.
В. Алфимов:
- К сожалению, мы вынуждены прерваться.
Н. Исаев:
- До следующего вторника.
