Самые яркие высказывания, прозвучавшие 2 марта 2020 года в эфире Радио «Комсомольская правда»
Владимир Сунгоркин, главный редактор «Комсомольской правды»:
- Тот самый феномен под названием медийное управление обществом, он случился, и мы его видим на примере коронавируса. Что случилось нового, скажем так? Вот Индия живет, у них там своя цивилизация… сколько там нашли? Трех? Вот я не удивлюсь, что там три… вот я в Индии много раз бывал в разные годы… это очень грязная страна, это страна, где огромное количество просто районов, которые кишат нищетой, где миллионы людей бездомные и они спят там, где их застала ночь, в совершенно невероятных лохмотьях… Если вы будете долго стоять на берегу реки Ганг - минут 30 - вы обязательно, скорее всего, увидите проплывающие трупы. Просто их туда бросают по неким обычаям, чтобы они плыли и будет им счастье, якобы, на том свете. И вот среди всей этой живописной нищеты, конечно, какой там к черту коронавирус?
И еще я бывал, например, в странах Африки - Танзания там, откуда пошел СПИД в свое время, да. Они там совершенно были не озабочены тем, что у них все население было заражено СПИДом, практически все взрослое население, и они при этом пели, плясали и весело жили. И, когда я пытался понять, почему такое пофигистическое отношение, они говорили - да мы знаем уже, что со СПИДом можно жить лет 10-15, а большинство людей умрет от других проблем, поэтому нас СПИД не сильно заморачивает, в отличие от европейцев. К чему я все клоню? Вот коронавирус, который разрушает сейчас экономику мира, потому что потребление всего снижается, из-за чего останавливаются заводы, из-за чего экономика тормозится, из-за чего возникли безработица, снижение доходов и т.д., из-за чего будут банковские катастрофы… И вот все это, все, что сейчас происходит, вот вся эта всемирная вакханалия, которую мы с тобой наблюдаем и способствуем с утра до вечера увеличению которой… так вот, на вершине всего этого стоит - от коронавируса на эту минуту во всем мире умерло, допустим, три тысячи человек. Выздоровело гораздо больше.
Олег Кашин, журналист, публицист:
- Телевизор, конечно, остается властью, но, если в 90-е власть телевизора была властью диктатора, властью Гитлера, если угодно, то в наше время власть телевизора это уже власть английской королевы. Да, это важный символ, да, это основа основ, но при этом, когда есть и интернет, и мессенджеры, и просто скайп, по которому мы разговариваем, уже, конечно, тотального значения телевидения нет. И слава богу. На самом деле, конечно, представить себе, что там власть, какая была у Листьева, власть над народом, власть над душами, представить себе сегодня, чтобы была такая власть у нынешних главных звезд эфира… там тот же Владимир Рудольфович, да… конечно, хорошо, что полномочия Владимира Рудольфовича ограничил интернет.
Николай Платошкин, публицист:
- Позитивная программа – отмена пенсионной реформы, введение прогрессивной шкалы налогообложения, как везде, во всех цивилизованных странах мира, отмена обязательного медицинского страхования, которого не было у нас. Пожалуйста, чем не позитивная? Но, понимаете, нас все-таки улица мало интересует, мы хотим побеждать на выборах и менять власть. Мы хотим делать это честно и достойно. Ну, не победим, значит, не убедили. Хорошо, пусть другие побеждают. Но я еще раз хочу сказать. Вот я езжу по регионам, я могу сказать так – там не до бутылок уже дело-то доходит. Вообще народ озлоблен. Я хочу, чтобы до президента донесли – там уже про вилы речь идет. Ведь его же спрашивали – ну, как жить на 10 тысяч рублей? Можно чего угодно рассказывать там про Росгвардию, там еще про какие-то вещи, но тяжело жить в городе Ленинград, тяжело. Причем, люди не могут понять, в чем причина-то?
Людмила Улицкая, писатель:
- Разногласия и противостояние власти и частного человека всегда. Хуже, лучше государство, но это противостояние принципиально. Потому что государству удобно, когда человек квадратик, когда оно ему меньше дает. А человеку нужны определенные права, которые государство будто бы ему гарантирует. Власть мне не нравится в принципе. Я, по-видимому, имею какую-то анархистскую жилку. Но я готова работать, какую-то общественную деятельность некоторую вести. И я ее делаю, потому что вокруг меня огромное количество друзей, подруг, которые занимаются благотворительной деятельностью, тратят безумное количество времени и сил, чтобы сделать то, что не доделывает государство. А оно не доделывает очень много!
