Профессор вирусологии Александр Чепурнов: Штаммом «дельта» стали легко заражаться дети, потому что он лучше цепляется за рецепторы
- Здравствуйте, друзья! Вместе со мной в этом часе присутствует наш медицинский обозреватель Анна Добрюха! Приветствуем тебя!
- Здравствуйте!
М. Баченина:
- Я с честью представляю заведующего лабораторией особо опасных инфекций, Федерального исследовательского центра фундаментальной и трансляционной медицины Сибирского отделения Академии наук, профессора вирусологии Александра Чепурнова.
Александр Алексеевич, здравствуйте!
- Здравствуйте!
М. Баченина:
- Я предоставляю слово задать вопрос коллеге на удаленке. Анна, ваш вопрос, прошу!
А. Добрюха:
- Александр Алексеевич, по последним данным в России переболело ковидом почти 6 миллионов человек, причем, официальная статистика. Мы знаем, что далеко не все обращаются к врачу, очевидно, таких людей гораздо больше. Многие, кто перенес COVID-19 начинают жаловаться на постковид. Некоторые его называют «ломка-ковид», то есть, продленные и продолжительные симптомы. Из-за чего это происходит? Узнав это, мы сможем найти какие-то ключи к тому, как справиться с этим состоянием.
На днях вышла новая научная работа, в которой зарубежная команда исследователей на основе своих данных выдвигает гипотезу, что причина постковида – чрезмерная активация клеток, которые выстилают внутреннюю поверхность наших кровеносных сосудов. Из-за этого повышается свертываемость крови, другие последствия неблагоприятные. Насколько убедительно выглядит такая гипотеза? И как восстанавливаться переболевшим?
А. Чепурнов:
- Я думаю, что дело не только в активации клеток эндотелия, выстилающего сосудистую стенку. О том, что она активируется и так далее, стало понятно почти сразу. Именно на этом фоне, кстати, там какую-то красивую роль сыграл один из институтов кровообращения, но не клиника Мешалкина, расположенная в Новосибирске. Именно они одними из первых сообщили о том, что необходимо тщательно следить за свертывающей системой организма. И конкретно постоянно пользоваться противосвертывающими препаратами, поскольку процесс развития этого синдрома и коагуляционных нарушений, на самом деле, стремительный. Та фаза, когда происходит мощный выброс свертывающих факторов, вслед за которым следует гиперсвертывание с тромбозами и со всеми остальными бедствиями, она довольно быстрая. Она может проходить за час, за считанные часы. И ее довольно легко прозевать.
После того, как исчерпаны факторы свертывания, то дальше дозировать организм уже нормально не может. И наступает противоположная фаза – фаза не свертывания. И которая уже чревата и кровотечениями, и другими бедствиями, в том числе, инсультами и так далее.
Этот момент очень важный. Для меня это было как-то достаточно понятно еще и потому, что болезнь, которой посвящена значительная часть моей научной карьеры – лихорадка Эбола – у нее развитие этого синдрома, как минимум, половина случаев. И все это связано именно с развитием нарушений в свертывающей системе. Когда мы искали причину такого развития событий, мы столкнулись с тем, что это происходит в результате такой иммунной атаки, которая вызвана аутоантителами. Именно появление аутоиммунных антител, агрессивных именно в отношении эндотелия, оно приводит к тому, что начинается атака этих антител на клетки эндотелия, из них начинают после поражения выходить факторы, которые провоцируют свертывающую систему. Здесь механизм у коронавируса другой, пока еще не понятный, но вот срабатывает именно как-то так. Возможно, в результате того, что эти клетки, все-таки, как-то заражаются, потому что одна из статей, которая меня заинтересовала в контексте, о котором скажу позже, в ней говорилось о том, что кровеносные сосуды генеративных органов мужских, они довольно часто длительно персестируют, то есть, несут в себе вирус, который провоцирует неприятное развитие событий в постковидный период.
Я бы вернулся к исходному вопросу, то есть, я совершенно убежден, что проблемы постковидные связаны не только с поражением эндотелия. Мы знаем, что длительно у многих не восстанавливается ни чувство вкуса, ни способность различать запахи, а это поражение клеток, ассоциированных с нервными путями. Есть и другие подозрения, потому что многие переболевшие жалуются и на проблемы со связками. Похоже, что вирус обладает способностью гнездиться в каких-то клетках довольно широкого спектра.
И еще один момент здесь связан с тем, что у меня лично уже десять месяцев после переболевания практически не снижаются антитела, притом, что у некоторых моих коллег их уже давно нет примерно при таких же сроках переболевания. Я знаю много других случаев, когда длительные сроки - очень высокие титры антител. С чем это может быть связано? Мне вот, как человеку, который периодически сталкивается с аналогическими моментами, непонятно, если это не приписать тому, что существует некая персистенция вируса уже после полного выздоровления в каких-то определенных тканях, пусть в следовых количествах, пусть еще в каких-то незначительных местах, но, тем не менее, чем поддерживается вот этот сигнал, которому положено постепенно снижаться? И эта постепенность у коронавируса достаточно быстрая. Мало того, что период полужизни антител три недели, значит, сами по себе они точно уже должны были уйти. Значит, клетки продолжают их продуцировать в кровеносное русло по-прежнему. И что провоцирует их? Заставляет? И клеточный ответ должен был уже давно снизиться и перейти в стадию клеток памяти.
Вот такое значительное количество проблем, оно и приводит к широкому спектру постковидных осложнений. И то, что это вызывает значительный интерес и значительные постковидные проблемы.
А. Добрюха:
- То есть, вы предполагаете, что на сегодня уже есть какие-то знаки, чуть ли не подтверждения, что коронавирус может в хроническую форму переходить?
А. Чепурнов:
- Я видел статьи, пусть не очень солидные, но, тем не менее, о том, что наблюдалось наличие коронавирусов в постковидный период, правда, в относительно небольшие сроки – два-три месяца. Это, в принципе, такое может случаться. Но я бы на основании многих случаев, когда у людей длительно практически не снижается уровень антител, я другой причины, чему еще приписать это? Я не знаю. То есть, было недавно несколько статей, следующих одна за другой, где предполагалось, что часть генетического материала коронавируса может оставаться в генетическом аппарате клеток. Была статья, в которой такое предположение подтверждалось. Это было как такое научное расследование того, что наблюдается в ряде случаев положительный ПЦР у переболевших и выздоровевших.
М. Баченина:
- Александр Алексеевич, получается, COVID-19 может оставлять какие-то генетические следы в нашем организме, более того, они встраиваются в нашу генетическую цепочку? Верно ли я все расслышала?
А. Чепурнов:
- Не совсем так. Это была гипотеза. Гипотеза была связана с тем, что иногда длительно у людей, которые выздоровели после заболевания коронавирусной инфекцией, регистрируется положительный ПЦР-тест. И тогда было высказано предположение о том, что такое может быть связано с тем, что некие обрывки генома остаются в геноме клеток переболевшего человека. После появления такой гипотезы вскоре появилась и статья, в которой было почти что подтверждение того, что такое может быть. Однако, еще месяцем позднее появилась другая статья, в которой была рассмотрена первая статья, практически повторен такой же эксперимент. И в результате показано, что все-таки нет. И абсолютно точно можно утверждать на данный момент о том, что никаких зацепок, по крайней мере, никаких доказательств того, что фрагменты генома коронавируса могут оставаться в геноме человека после болезни, нет.
М. Баченина:
- Слава богу, мы не мутанты. Я, честно говоря, вздохнула с облегчением. Потому что чувствовать себя мутантом, тем более с этим не очень приятным коронавирусом, который жизнь всей планете подпортил, совсем не хочется. Я задам очень простой вопрос. Может ли быть такое, что постковид не наступил? Вот у меня не случился. Я болела ковидом в легкой форме, я чувствую себя прекрасно, я бодра, весела. Может ли не быть постковида? Или мы плохо ищем в каких-то симптомах?
А. Чепурнов:
- Его в большинстве случаев, наверное, нет. Мы же знаем, что большинство случаев коронавирусной инфекции и проходит незаметно. Собственно, на этом и основывается относительное спокойствие наших сограждан, которое дальше реализуется в поиске всяких причин, для того чтобы не вакцинироваться. Потому что если бы болезнь (особенно такая, какой эта болезнь стала сегодня, более тяжелая) грозила всем, а не выглядела, как русская рулетка, тогда, наверное, все более активно побежали бы вакцинироваться. И у нас бы сегодня стояли большие очереди, а не было бы много споров, надо вакцинироваться или не надо, надо за это платить деньги или нет. Мало того, что вакцинация бесплатна, уже встает вопрос и о том, что будут разыгрываться некие…
М. Баченина:
- Сегодня было объявлено на сайте мэра Москвы, что в сентябре начнется розыгрыш 100 тысяч рублей для тех вакцинированных, которые успели до этого розыгрыша. Так что тут никаких слухов, тут все официально. Квартиру разыграли в Подмосковье.
А. Добрюха:
- Александр Алексеевич, если говорить о русской рулетке, то мы слышим регулярно, что даже при легкой форме ковида, тем не менее, у немалой части людей возникает внезапно постковид. Более того, даже слышали от некоторых врачей заявления, что как раз при легком ковиде еще и повышается риск постковида. В любом случае, у людей встает вопрос, как избежать или как справиться с возникшим так называемым постковидным синдромом. Как вам такая идея, что вакцинация переболевших может помочь, что называется, обрубить постковидный хвост?
А. Чепурнов:
- Знаете, у меня вызывает легкое недоумение такая гипотеза. Хотя я бы полностью не исключал такие моменты. Это как раз та вещь, за которой следует понаблюдать. Ведь в принципе вакцинация после легко перенесенной инфекции вообще целесообразна. Вакцинация целесообразна в любом случае. Вопрос, какое время надо отступить после перенесенной болезни, если она вообще зафиксирована. То есть я активно слежу за своими антителами, по той простой причине, что пытаюсь понять, когда же мне пойти не ревакцинацию. Я болел два раза, и так получилось, что я достаточно четко имел возможность наблюдать, что было после первого заболевания и что после второго, и когда это произошло. У меня на этом основании было предположение о том, что повторное заболевание возможно в среднем на шестой месяц или через 6 месяцев. А это удивительным образом совпало и с теми прогнозами, вернее, предложениями, которые выдвигаются медицинскими службами, которые говорят о том, что они рекомендуют ревакцинацию через 6 месяцев после переболевания.
Но первая и вторая ситуации различались кардинально. Если после первого переболевания антитела у меня исчезли полностью через 3 месяца, и дальше я просто наблюдал, можно ли заболеть в последующие сроки, поскольку мне приходилось контактировать с вирусоносителями и с вирусом вообще. Поскольку ни через 4, ни через 5 месяцев при исчезнувших антителах я не заболел, то я предполагал, что, наверное, существует достаточно сильное звено клеточного иммунитета. Однако практически ровно по истечении 6 месяцев я все-таки заболел второй раз. Болезнь была очень тяжелая, тяжелее, чем в первый раз, существенно, хотя и первый раз мне нелегко все это далось. Поэтому сам я с нетерпением ждал появления качественной вакцины. И теперь пытаюсь подобрать тот срок, когда лучше дальше уже не тянуть.
Но у меня удивительным образом очень высокие антитела, причем измеренные в международных единицах, они сразу после выписки составляли где-то 700, наверное, единиц, еще через 2 месяца – 4,5 тысячи. И в течение последующих месяцев, до 10-го месяца, снизились до 1500 единиц. В теории это очень высоко, и пока еще рано вакцинироваться. Однако вот такая картина меня поражает и дает мне питание для гипотезы о том, что не существует ли фактор персистенции в каких-то органах, ну, примерно по типу герпеса.
М. Баченина:
- Александр Алексеевич, сколько раз человек вообще может болеть ковидом? Пишут, что зафиксированы случаи заражения коронавирусной инфекцией через месяц-два после болезни. Есть случаи, когда за год люди до десятка раз заболевали, но это бывает редко. И еще врач (которого я не буду называть) добавляет, что чаще всего пациенты болеют коронавирусной инфекцией от 2 до 3 раз за год. Правда, в ответ на это другие инфекционисты прокомментировали, что это, наверное, шутка. Скажите, вы к первой группе присоединитесь или ко второй?
А. Чепурнов:
- Во-первых, я по собственному опыту знаю, что болеют не раз, и можно заболеть достаточно быстро. Во-вторых, я знаю несколько людей с подтвержденным диагнозом, которые, по крайней мере, три раза болели. Это как раз та ситуация, за которой совершенно необходимо четко следить. Причем по-хорошему, если есть такие люди, у которых действительно больше трех раз уже фиксируется все это, за ними надо было бы последить и по-другому. При таком раскладе было бы целесообразно каждый раз выделять вирус от такого человека и смотреть, это все-таки разный вирус или один и тот же вирус, который, возможно, персистирует в организме человека.
М. Баченина:
- Александр Алексеевич, сейчас уже анонсирована и работа над пятой вакциной, и интраназальная вакцина. Людям предоставляют выбор, если есть все в наличии. Но ведь существует какая-то посильнее, какая-то более мягкая, если говорить о побочках. Какая-то подходящая для определенного возраста. Если вы обладаете личным хит-парадом в своем научном мозгу, поделитесь с нами, пожалуйста!
А. Чепурнов:
- Здесь все довольно легко. На сегодня у нас есть одна сильная вакцина – это «Спутник V». При всем том, что она вызывает определенные и раздражающие население побочные явления, в частности, температура, как правило, в половине случаев в первый или второй день после введения того или иного компонентов или обоих компонентов, по-разному. Есть еще несколько: руку ломит и так далее. Но с этим можно и нужно смириться, на мой взгляд, поскольку, собственно, переболевание, когда оно пошло по тяжелому пути, мало того, что может привести просто к смерти, оно само по себе чрезвычайно тяжелое. Я бы чаще показывал кадры из стационаров, когда люди, которым даже удалось победить болезнь, они же сутками лежат на груди, потому что такой способ дыхания облегчает ситуацию. Вот лежать с кислородом в носу на груди, не говоря обо всех остальных моментах: тяжелейший кашель, температура, ломает мышцы, ну, масса невероятно неприятных вещей, вплоть до того, что необходима кислородная поддержка, что является тяжелым признаком и не так часто приводит к спасению.
Вакцинация, на мой взгляд, необходимая вещь. Итак, вернемся. «Спутник V». Следующая вакцина КовиВак. Она лучше тем, что менее реактогенна, но КовиВак и более слабый. Позволю себе такую фразу, поскольку сыворотки от вакцинированных, которые ко мне попадали, по ним достаточно хорошо видно ситуацию. Если в случае со «Спутник V» примерно у трети вакцинированных, по моему опыту, у реакции нейтрализации – это основная показательная реакация, когда сыворотку смешивают в разных разведениях с некоей дозой вируса. И это позволяет определить, какую дозу вируса, вернее, сколько вируса нейтрализуется сывороткой в том или ином разведении. Это позволяет понять, насколько сильная сыворотка. Так вот, треть сывороток после «Спутник V» обладает такой же нейтрализующей силой, а я уже похвастался, что у меня высокие антитела, как и у меня. Остальные сыворотки в моих экспериментах были послабее, но нейтрализующие антитела были во всех.
С КовиВаком ситуация несколько слабее. И это достаточно, наверное, логично с биологической точки зрения. Но зато она имеет и меньшее напряжение, количество побочных эффектов. Поэтому кого это больше беспокоит, лучше вот так. Хотя по моим экспериментам экспериментальных данных КовиВак хорош для вакцинации переболевших. Вот там результаты получаются хорошие, потому что это повторное подстегивание иммунитета и результат хороший
Что касается третьей вакцины, не хочется больше про это говорить, но…
М. Баченина:
- Вычеркиваем из списка! Аккуратно.
А. Чепурнов:
- Да.
М. Баченина:
- Просто чтобы вы не брали на себя эту ответственность, сделаю это за вас.
А. Чепурнов:
- Я просто по-другому хочу сказать о том, что ни в одном моем эксперименте, ни в одной сыворотки провакцинированных я не нашел нейтрализующих антител вообще. Все остальное, что им хочется… Из статей, которые публиковались по этому поводу якобы в поддержку, они не выдерживают никакой критики. Поэтому либо авторам надо провести публичную мощную работу, и доказать что-то специалистам и населению, либо…
М. Баченина:
- Понятно. А что касается интерназальной, то она – это серьезно? Или как бы… Не воспринимается против укола какое-то впрыскивание в нос!
А. Чепурнов:
- Да, знаете, мы, действительно, привыкли к тому, что вакцинация – это что-то вот такое серьезное. Да и тут есть такой момент. Введено полмиллилитра – так введено. Или там большее количество. А вот закапали в нос или спреем обработали? Не совсем понятно, сколько осталось, сколько вылилось, прошло. Именно поэтому у населения вот такое отношение менее серьезное. Да и непривычно это.
Я бы сказал, что, на мой взгляд, интраназальная аппликация или аппликация на слизистую, она для этой болезни должны быть гипотетически очень эффективна. Она должна быть более эффективна. Это должен быть преимущественный метод. Особенно если выяснится, что нам, действительно, придется длительное время регулярно ревакцинироваться. И такой подход был бы лучше. Почему? Потому что входные ворота у этой инфекции – это слизистая. И вот при нанесении на слизистую, если есть нормальные способы для агента такой вакцины проникнуть к иммунокомпетентным клеткам – это было бы хорошо, поскольку тогда кроме стандартного иммунитета, то есть, появления антител, клеточного иммунного ответа, дополнительно появляется и то, что в иммунологии называется слизистым или мукозным иммунитетом. Это дополнительная защита, здесь увеличивается количество иммуноглобулинов А, которые в секретах рта, роса и глаз в большом количестве находится. И здесь бы он был специфический. И так далее, тому подобное. Там ряд факторов.
Я могу даже сказать, что сразу, когда мы сами попытались сделать убитую вакцину, я вслед за опытом, который я приобрел во время работы в Мичиганском университете, там, как раз, работала лаборатория по разработке адъювантов для интраназальной вакцинации, я пытался все это воспроизвести. К сожалению, совместить биологическую часть с химико-физической, то есть, созданием собственного адъюванта, вот здесь у меня все забуксовало, к сожалению. А так вот, если сослаться на тот опыт, то там адъювант, который являлся некоей суспензией из пищевого масла, из-за чего он достаточно легко проходил через требования по применению к людям. И с некоторыми дополнительными компонентами суспензии доводились до уровня наноразмера, что позволяло ему легко проникать в поры, в эпителии слизистой. И дальше в подслизистом слое лежит большое количество иммунокомпетентных клеток. И это вызывало очень хорошие ответы. Я там участвовал в разработке нескольких вакцин. И все они довольно хорошие результаты показывали, причем, половина из них были, у инфекционного агента, против которого они делались, входные ворота были не слизистая. А здесь был бы дополнительный фактор.
Если позволите, я закончу. Там есть один очень интересный момент в отношении антител. Большинство в стране у нас знают о том, что есть клещевой энцефалит, и если такое случается, что присасывается клещ и у него найден вирус клещевого энцефалита, то надо немедленно ставить иммуноглобулины. Такой подход называется пассивной иммунизацией. То есть человек не сам вырабатывает антитела против клещевого энцефалита, а он пользуется тем, что ему вводят антитела, взятые от переболевших доноров. На этой стадии (первый, второй и даже третий день после заражения) это достаточно эффективно помогает. Именно в этом контексте наличие антител против коронавируса в значительном количестве будет срабатывать примерно так же, то есть не даст вирусу развиться, и не надо будет ждать, пока активируется вся иммунная система.
А. Добрюха:
- Вы как известный специалист по коронавирусной инфекции, по эпидемии дайте, пожалуйста, ваш прогноз, как у нас может развиваться эпидемия дальше, в частности, что будет осенью.
М. Баченина:
- А я добавлю. Сегодня Минобр заявил, что все российские вузы начнут учебный год в очном формате 1 сентября, и что принудительная вакцинация студентов, в том числе при заселении в общежития, недопустима. И что у нас будет в сентябре, а точнее, наверное, даже в октябре?
А. Чепурнов:
- Вопрос о прогнозах вообще сложный. Честно говоря, мне даже сложно теперь говорить об этом, потому что я неправильно спрогнозировал весеннюю волну. Я предполагал, что она абсолютно повторит режим прошлогодний. Тогда она должна была начаться где-то в середине апреля и закончиться в середине июня. А у нас же все это время была относительно благополучная тишина, порядка 7-8 тысяч заболевших в день, все это никак не менялось на протяжении ряда месяцев, что привело нас в полную успокоенность. Я, пытаясь объяснить самому себе, что же происходит, предположил, что на самом деле активная часть населения перенесли коронавирус в легкой форме. Что значит «активная часть населения»? Это как раз те люди, которые больше всего коммуницируют между собой, с основными группами населения. Я имею в виду здесь продавцов, врачей, учителей, разносчиков пиццы и т.д., то есть те, кто находится на людях. Подтверждением этому было то, что мои коллеги, к которым попадает сыворотка определенных групп населения, например, студентов, доноров и т.д., они мне говорили о том, что 50-60% сывороток, которые попадают к ним в руки, уже несут антитела, то есть маркеры перенесенной инфекции.
И я сделал для себя вывод о том, что люди, которые являются активной частью населения, и которые были разносчиками в первую и вторую волну, они уже переболели, поэтому дальше все будет относительно спокойно. Но вдруг у нас поползла кривая заболевания вверх с середины июня как раз и только сейчас начинает потихоньку затухать. И вот это смещение было непонятно, соответственно, сложно экстраполировать все это дальше. Но затем, когда появились данные о том, что те, кто болеет сегодня, болеют в основном «Дельтой», вот тут все встало на свои места. Потому что «Дельта» отличается не только тем, что за счет мутаций у него изменилась конфигурация, и он стал от некоторых моноклональных антител уклоняться, то есть они его не нейтрализуют, но у него появилась еще одна неприятная особенность. У него за счет одной из мутаций изменилась конфигурация того участка, с помощью которого он зацепляется за клеточный рецептор. И он стал более интенсивно захватывать рецептор, то есть легче садиться.
Это привело к тому, что заболела та часть населения, которая раньше не болела, и болеть она стала тяжелее. Это дети. Почему дети не болели при первой и второй волне и вообще от уханьского штамма не очень болели? Потому что у детей относительно мало рецепторов на клетках, поэтому зацепиться за них вирусу было сложнее. Сейчас вирус за счет комбинации «Дельта», то есть индийского штамма, исправил эту свою «недоработку». И на этом фоне все становится сложнее.
То же касается и многих других людей. Поэтому коронавирусная инфекция помолодела, поэтому у молодых инфекция течет тяжелее. И при этом надо иметь в виду, что не только легче заразить вирусу стало, но и когда он приходит уже в организм, он лучше распространяется. Потому что ему добычу свою стало легче за счет лучшей привязки к рецепторам. И врачи отмечают, что если раньше болезнь развивалась 8-9 дней, то сейчас она уже развита на 5-6-й день.
Возвращаясь к прогнозам. Из-за этого сложно что-то спрогнозировать. С одной стороны, у нас сейчас еще переболело много народа, и за счет этого может быть плюс. Но, с другой стороны, если придет какая-то неприятная инфекция, вернее, какой-нибудь еще более «удачливый» вариант или штамм коронавируса, то мы можем увидеть и следующую волну, тем более что уже большие сроки у тех, кто первично переболел. Поэтому прогнозировать сложно. И лучше бы не забывать про вакцинацию. Я так мягко говорю, хотя я бы ее буквально в обязательную превратил.
М. Баченина:
- Скажите, можно прогнозировать, когда снизится смертность? Потому что вторую неделю уже суточная смертность бьет антирекорды, на уровне свыше 800 человек держится. Такого не было даже на пике заболеваемости, прошлой зимой, когда количество заболевших в сутки было куда больше, чем сейчас. Почему так происходит? У нас будет еще долго держаться такая высокая смертность, на ваш взгляд?
А. Чепурнов:
- Во-первых, сейчас умирают (позволю себе так жестко высказаться) те, кто заболел на пике инфекции. У нас на пике было, по-моему, 27 тысяч. Это не так далеко от того, что было зимой (там, по-моему, до 30 доходило). Именно то, о чем я сказал, то есть бОльшая способность варианта «Дельта» зацепляться за рецепторы, привело и к утяжелению болезни. Очевидно, это высокое количество смертности говорит о том, что повысился уровень летальности у вируса за счет этого нового варианта «Дельта». И именно отзвуки этого события неприятного, мягко говоря, мы видим сегодня в виде такой высокой смертности, больше 800 человек в день.
М. Баченина:
- Спасибо вам большое, Александр Алексеевич. Берегите себя. Третьего раза нам не нужно. Держитесь подальше от этой заразы - COVID-19.
А. Чепурнов:
- А кто же работать-то будет?
М. Баченина:
- Ну, не знаю. Защиту надо повышать, а то какая-то она слабенькая.
А. Чепурнов:
- Да. То, что я больше не играюсь и не гуляю среди больных, это точно.
М. Баченина:
- Желаем всем беречь себя и не болеть ни в коем случае.
Понравилась программа? Подписывайтесь на новые выпуски в Яндекс.Музыке, Apple Podcasts, CastBox и Google Podcasts, ставьте оценки и пишите комментарии!
