Профессор Дмитрий Еделев: Если мы не приступим к принудительной вакцинации, то потеряем 28 миллионов россиян
М. Баченина:
- Здравствуйте, друзья. Это «Антиковид». У микрофона Мария Баченина. И сегодня я выступаю соло. Анна Добрюха уехала на медицинскую конференцию. Я говорю о моей регулярной соведущей, медицинском журналисте. Сегодня я буду одна. Хотя нет, как же одна, я буду с нашим экспертом. Сегодня в гостях в эфире «Комсомольской правды» доктор медицинских наук, профессорДмитрий Аркадьевич Еделев. Здравствуйте, Дмитрий Аркадьевич, добро пожаловать.
Д. Еделев:
- Здравствуйте, уважаемая Мария. Спасибо за то, что пригласили.
М. Баченина:
- Я вот какой вопрос решаю вам задать первым номером. Зарубежные ученые составили типичный портрет американского антипрививочника. Этот человек работает вне дома. Я всем напомню, в США был очень продолжительный и жесткий период локдаунов. Так вот, он работает вне дома, придерживается консервативных политических взглядов, не слишком много зарабатывает, за всю пандемию еще не познакомился лично с коронавирусом, то есть не болел. При этом образование, пол, раса, возраст не играли сколько-нибудь решающей роли. Большинство антиваксеров заявляют, что их не убедить привиться никакими доводами. Скажите, Дмитрий Аркадьевич, как считаете вы, каков российский антипрививочник, каков его портрет? И можно ли его как-то переубедить?
Д. Еделев:
- Мария, давайте мы с вами коснемся двух нюансов. Россия – вообще это чудесная страна, здесь свои антипрививочники. У нас вообще все уникальное. И в этом отношении Россия отличается от Америки в том, что у нас, скажем так, антипрививочники многослойные. То, что вы сейчас сказали, это так называемые простые обманутые, заблудшие, малообразованные, в некоторых случаях верящие в чудеса граждане, которые составляют первый слой, самый большой, самый многочисленный. Но в отличие от Америки, где нет, скажем так, высшего слоя антипрививочников, у нас есть еще слой и руководителей антипрививочного движения.
Если можно, я бы не касался первого слоя, потому что он типичный американский. То, что вы перечислили, все то же самое, такая же многонациональная страна, многоконфессиональная, плохо образованная. Правда, гораздо больше, чем в Америке, дипломов, у нас каждое сельское ПТУ сейчас выдает дипломы о высшем образовании ведущего российского вуза (ну, количество филиалов в отличие от Америки такое удивительное). И вообще, не иметь диплома МГУ, Санкт-Петербургского госуниверситета сейчас у нас в стране стыдно, наверное. И в этом отношении наша страна единственная дипломированная, добавим.
Что касается руководителей антипрививочников, то мы четко видим, в том числе и государственную антипрививочную кампанию, которая проводится в нашей стране. Потому что в Америке просто невозможно проведение на центральных телевизионных каналах, например, дискуссии: вакцинация – за и против. Когда приглашают наряду с профессиональными врачами, которые говорят о том, что вакцина позволила нам справиться со многими болезнями, сегодня ковидные больные у нас в реанимацию вакцинированные практически не попадают… Ну, и многое другое. У нас есть целая группа так называемых врачей-антиваксеров. В Америке почему это невозможно? Если врач выступает как антиваксер, причем без всяких оснований, без всяких причин, он просто лишается медицинского диплома. Эта традиция в Америке существует где-то с 1977 года, когда первые врачи-антиваксеры, которые выступали против различных вакцинаций, просто были лишены диплома. И поэтому есть общемировая тенденция, это есть в Германии, во Франции. Врач-антиваксер, если он безосновательно критикует вакцинацию, он способствует убийству людей, он просто лишается диплома.
У нас есть врачи-антиваксеры. Вот о них я бы немножко поговорил. Вы должны понимать, что они делятся, с моей точки зрения, на две большие группы. Первая группа – это истинные антиваксеры. Вот простая ситуация. Мы на канале «Царьград». И вдруг врач, доктор медицинских наук говорит: «Я обращался везде, но так как меня нигде не услышали, я обращусь в ООН». Я немножко растерянно говорю: «Куда-куда?» Я думал, что мне послышалось. Он говорит: «Точно в ООН буду обращаться». И я понимаю, что напротив меня сидит человек, который пишет в Организацию Объединенных Наций жалобы. Я все-таки воспринимаю этих людей как людей, которые, наверное, нуждаются в медицинской помощи. Это первая часть.
И вторая часть. Наши антиваксеры, тоже врачи, среди них есть доктора наук, которые на этом зарабатывают. Ну, например, 13 октября… Есть такое СМИ, называется ВВС.
М. Баченина:
- Да, есть. Старейшая служба новостная.
Д. Еделев:
- Да, это достаточно уважаемое СМИ, которое отличается обычно корректностью и ровностью, кстати, СМИ, которое слушали практически все национальные лидеры, в том числе и боровшиеся с Великобританией, начиная с Адольфа Алоизовича и заканчивая нашим Борисом Николаевичем, например. Вот 13 октября есть публикация (можно открыть ВВС, Русскую службу, они перевели на русский), называется «В белом халате с терминалом или Как кремлевская медицина зарабатывает на платной госпитализации ковид»). Пожалуйста, откройте и посмотрите. Вы там найдете массу врачей-антиваксеров, которые на самом деле за счет того, что они кричат: «Вакцина не помогает, вакцина не спасает, вакцина не работает»… При этом там, например, есть врач, который зарабатывает (задумайтесь) 1 миллион рублей в день на том, что госпитализирует ковидных больных в кремлевские больницы. Такая прослоечка, посредничек.
М. Баченина:
- Дмитрий Аркадьевич, если верно я вас понимаю (позволю себе сделать вывод небольшой), главная проблема не в обычных людях, которые против вакцин по какому-то заблуждению, возможно, серости. А самая главная проблема в профессионалах, которых по нашим законам не лишают медицинской лицензии, то есть диплома, и они разносят эту заразу (ну, в переносном смысле, конечно же) среди неокрепших умов. Я слышала такие фразы: «Мне сказала мой гинеколог, что вакцина вредна». Я считаю, что с этими врачами нужно поступать крайне жестко. Вы тоже так считаете или нет?
Д. Еделев:
- Я считаю, что врач, который зарабатывает на убийстве пациентов, должен нести ответственность. Это мое глубокое убеждение. И если врач, понимая, что он, за счет того, что объявляет вакцины вредными и требует людей не вакцинироваться, зарабатывает на этом деньги, зарабатывает деньги на платном контенте, зарабатывает деньги на сайтах, которые лечат ковидных больных дистанционно и т.д., он просто не должен выходить и выступать. Он на ковиде зарабатывает. Ковид это корм, и он воспринимает своих пациентов, которые верят в то, что он говорит, потому что он уважаемый человек, доктор медицинских наук, профессор, он их воспринимает просто кормовым стадом.
М. Баченина:
- То есть совести нет. Мы говорим так простым языком. Как вы считаете, почему наши люди, те, которые, возможно, и являются противниками вакцинации, отправляются в Черногорию, в Хорватию, чтобы поставить себе однокомпонентную вакцину, которая произведена не в нашей стране? Это что, принцип какой-то веры – тамошним я всегда верю, заграничные джинсы всегда лучше советских? В чем тут секрет, как вы считаете?
Д. Еделев:
- Да, Мария, мы слишком долго убеждали наше население, что мы не способны произвести ничего толкового, мы не можем пошить джинсы, мы не можем сделать хорошую куртку, мы не производим мобильные телефоны, мы не производим хорошее медицинское оборудование. Знаете, когда все плохо вокруг (извиняюсь за то, что скажу)… Попробуйте найти русский чайник, обычный, для дома, чтобы вскипятить водичку. Вы его не найдете. Русскую плиту, чтобы сварить себе, например, русские натуральные щи. Мультиварку русскую. Вы их просто не найдете. Поэтому когда говорят, что русская вакцина самая лучшая, они говорят: ха, вы тут нам кипятильник сделать не можете, а про вакцину, биотехнологическое изделие, вы нам тут сказки рассказываете.
М. Баченина:
- То есть дело привычки. Тогда что же будет с лекарством против ковида? Мы вообще о лекарствах не устаем спрашивать еженедельно в этой программе. И вот сегодня очередной этап сертификации, очередной этап испытаний «МИР 19» (это лекарство). Оно тоже будет пылиться на полках? Какова судьба этого препарата, как вы думаете?
Д. Еделев:
- Уважаемая Мария, каждые 1,5-2 месяца мы находим новое лекарство, особенно в нашей стране. Мы то ингавирин находим, то арбидолом пытаемся народ лечить, то гидроксихлорохин народу заталкиваем в качестве лекарственного препарата уникального. К сожалению, лекарства нет, и я думаю, что в ближайшее время не будет. Во всяком случае, сегодня я не видел ни одной внятной публикации или ни одного внятного научного исследования, свидетельствующего о том, что мы нашли лекарство.
М. Баченина:
- То есть пока вас ничего не убеждает. А в чем проблема? Вакцины изобретают – назальная, внутримышечная и т.д., много вакцин уже существует, а вот с лекарством как-то все стопорится. Намного сложнее это сделать? Я бы хотела услышать вашу точку зрения.
Д. Еделев:
- Мария, я вам открою страшную тайну. На самом деле вакцина, которую сегодня мы используем, этой вакцине в этом году исполнится 17 лет с момента создания прообраза этой вакцины. Он создавался в отношении отца нынешней вакцины - SARS CoV-1 (хочу напомнить, что сейчас SARS CoV-2). Затем приходил его братец младшенький, назывался он MERS. Он до сих пор существует. Единственное, он пока ограничен пределами ряда арабских стран, он не вырывался за их пределы, арабы умудрились (и они молодцы в этом отношении) сдержать пандемию MERS, который, кстати, гораздо опаснее в своем проявлении, чем его старший нынешний братец SARS CoV-2. Но, тем не менее, в 2004 году была создана вакцина. Поэтому говорить о создании новой принципиально вакцины я бы не стал. Это старая вакцина, которая прошла модернизацию.
В качестве примера могу сказать, что, например, AstraZeneca вместе с Оксфордом (а там сходные вакцины, это такая же векторная вакцина) потребовалось на модернизацию старенькой вакцины, этой 17-летней, всего 65 дней. В России примерно такая же схема, мы модернизировали уже испытанную, прошедшую огромный путь вакцину, с известным нам вектором AD 26 и вторым вектором AD 5. И поэтому ничего нового на самом деле мы не создали.
М. Баченина:
- А что же, нельзя взять старый препарат какой-то? Дмитрий Аркадьевич, берем старые таблетки и также на их базе что-то модернизируем, надкручиваем, надстраиваем – и вот, пожалуйста.
Д. Еделев:
- Ну, на самом деле я вам могу сказать, что технология, по которой делается, например, чумаковская вакцина, мы ее знаем в так или иначе измененной форме порядка 3 веков. То есть это 3 века, когда берется микроорганизм, он инактивируется. Поэтому за 3 века доказанная абсолютно технология своей эффективностью. Поэтому в данном случае я также не считаю, что это что-то чудесное. Я вам хочу напомнить, что на основе вектора AD 26 существует огромное количество противораковых вакцин, целый ряд вакцин иных. Поэтому это одна из сегодняшних технологий, которые существуют.
Что касается мРНК-вакцин, которые используют сейчас американцы, это новая технология. Я немножко ее побаиваюсь, в отношении даже молодых людей, честно скажу, потому что не до конца понимаю ее проявления. Там есть определенные вещи, которые настораживают с точки зрения того, что впервые такое массовое применение, но, тем не менее, вакцина работает. Да, будут, наверное, какие-то побочные эффекты, да, будут, наверное, какие-то проявления. Мы это прекрасно понимаем. Так же как вакцину «Спутник», я не совсем понимаю, почему из нее сделали такой секрет, засекретили все осложнения. Мы знаем осложнения, которые возникают на векторные вакцины, на AD 26, мы их хорошо изучили, мы их умеем лечить. И делать из этого государственную тайну, наверное, это ошибка, и доверия людей точно не прибавляет.
М. Баченина:
- На неделе достаточно громко в соцсетях прозвучало высказывание одного из публицистов о том, что в России такая огромная смертность. Ну, отчасти потому, что больницы переполнены. А переполнены они из-за того, что у нас слишком мягкие критерии госпитализации, по которым можно везти в госпиталь почти каждого заболевшего, а среди возрастных пациентов, так вообще каждого. Скажите, вы как главврач клиники, эксперт по системам здравоохранения что думаете на этот счет?
Д. Еделев:
- Мария, это абсолютная неправда. На самом деле, если этот товарищ, который делает экспертизу, откроет (навскидку скажу) 62-64-ю страницы новых рекомендаций по госпитализации и лечению ковида, там очень четко написано, что госпитализации подлежат пациенты с тяжелым и крайне тяжелым течением. Это пациенты, кстати, которые во всех странах мира подлежат госпитализации. В Италии госпитализировали даже со среднетяжелым течением. Повторю, с тяжелым и крайне тяжелым течением и люди с сопутствующими заболеваниями, с угрозой тяжелого и крайне тяжелого течения. Поэтому сегодня госпитализируется на самом деле не более 20% от вновь заболевших людей. То есть это очень немного, и, тем не менее, у нас 290 тысяч коек, у нас нет на это количество коек лекарственных препаратов. У нас обеспеченность кислородом, по некоторым данным, не превышает 60%. У нас гигантский дефицит врачей, у нас туда брошены уже все, включая третьекурсников. Поэтому смертность, естественно, высокая.
Это слабое лекарственное обеспечение, слабая кислородная поддержка. Про медперсонал я даже не говорю, я не считаю третьекурсников врачами, они идут туда как помощники врачей сегодня. Поэтому высокая смертность обусловлена тем, что мы имеем… Ну, сравним с Великобританией. Если говорить по количеству заболевших, то в Великобритании порядка 50 тысяч постоянно колеблется. То есть вновь заболевших гораздо больше, чем в России. При этом госпитализированных у них в 29 раз меньше. Если бы у нас сегодня прошла так же успешно вакцинальная кампания, как в Великобритании, было бы не 290 тысяч госпитализированных, а было бы 10 тысяч, грубо говоря, госпитализированных, я вас уверяю, у нас смертность была бы минимальная.
М. Баченина:
- Я не могу с этим спорить и не буду. Тем более что даже с первых дней пандемии публиковались такие рассказы в разных заметках, что ухудшение состояния и смерть происходит очень стремительно, буквально на глазах врачей. И лучше, когда человек находится под наблюдением медиков.
Теперь про то, что гремит уже вторые сутки. Александр Гинцбург, руководитель Центра имени Гамалеи, глава разработчиков вакцины «Спутник V», заявил, что для гарантированной защиты от коронавируса необходимо, чтобы у человека в крови уровень антител был не ниже, чем 300 BAU (международные единицы), а лучше 500. И вот авторитетный эксперт советует. Как только у вас снижается уровень антител ниже 300, добро пожаловать на ревакцинацию, чтобы подстегнуть иммунитет. А что делать тем, у кого даже через положенное после прививки время иммунитет по-прежнему ниже 300 единиц? Это, кстати, нередко случается у пожилых людей, а им особенно важно быть защищенными, потому что хронические заболевания. И что им делать, еще один укол? Но в поликлинике их не запишут, потому что не положено – только через полгода.
И еще сюда же реальный случай. После перенесенного ковида, после вакцинации спустя 8 месяцев после болезни антител оказалось больше, чем 5,5 тысяч BAU. Можно вообще, получается, ничего не бояться, в красную зону без маски входить, ручки облизывать в этой красной зоне, маску в метро не носить? Ну, настолько непонятно. Вроде бы как волшебная палочка какая-то замаячила – добиться этой цифры. Я буквально на прошлой неделе спрашивала: «Скажите нам этот минимум антител». – «Нет, не знаем». И вот, пожалуйста, Гинцбург заявляет. А как вообще переводить в эти BAU? Мы в раздрае каком-то. Поэтому я очень прошу вас попробовать навести порядок в наших головах в связи с этим заявлением.
Д. Еделев:
- Я хотел бы напомнить вам заявление этого же товарища. Кстати, он не является врачом. Если кто-то не знает, то белый халат это не всегда врач, это может быть обычный химик-лаборант, это может быть биолог, это может быть даже строитель космической ракеты. Поэтому белый халат это не всегда врачи. Это первая часть.
Вторая часть. Я хотел бы напомнить о таких же заявлениях, которые будоражили общество. Что вакцина от ковида полностью, 100 процентов предохраняет от ковида. Когда начали биологи некоторые это заявлять, я, честно говоря, чуть не упал со стула. И у меня даже возникали споры, в том числе и в эфире, когда мне ведущий одного известного канала говорит: «Ну вот, он же был здесь, он сказал, что если я привился, то я могу вообще не заболеть, без маски ходить». Я ему пытаюсь объяснить: «Знаете, к сожалению, в медицине есть немножко другой подход. Коронавирус это особый вирус, и прививка – это не означает, что вы не заболеете». Но меня не слышали. Затем этот же товарищ начал рассказывать о том, что прививка «Спутник V» (посмотрите, это есть в интернете) – это пожизненная прививка, и свои антитела можно завещать потомкам. Опять медицинское сообщество тихо навзничь упало. Потому что мы же знаем, что векторная вакцина пожизненного иммунитета не дает. Это абсолютно безграмотное заявление. Затем было сказано: «Нет, «Спутник V» будет работать примерно 2 года». И опять народ в раздрае. Народ же помнит про то, что пожизненный иммунитет, маски носить не надо. Это тоже заявления некоторых товарищей академиков наших.
Затем народу говорят: «Ну, 2 – нет, наверное, год». А теперь говорят, что полгода. Третье заявление – 300, 500. Ребята, давайте наведем порядок в высказываниях людей, которые некомпетентны, давайте оставим все-таки поляну врачам. Это первое.
Второе. Есть очень четкие критерии ВОЗ. Я рекомендую некоторым российским академикам просто прочитать. Я понимаю, что никто из них не знает английский язык, на других языках мы не говорим (ну, может быть, матерный еще чуть-чуть понимают академики)…
М. Баченина:
- Дмитрий Аркадьевич, пока вы на статью не наговорили, я вас прерву.
Дмитрий Аркадьевич, вы говорили о том, что люди начинают думать совсем не то, что нужно думать. Перед интервью я ехала в лифте в маске. Заходят две девушки без масок. Я им так едко говорю: а знаете, я болею, а вы вот без масок. Понятно, что я с умыслом солгала им. А мне ответила: а я привитая. И я это слышу регулярно. То есть у людей случается эффект бессмертия, иллюзия бессмертия, как только они привились. Ладно, я привит, все мне можно, ничего мне не страшно.
Вы не согласны с заявлением Гинцбурга о том, что 300-500 уровень антител – мы можем ничего не бояться и ходить как огурцы по красной зоне, без защиты?
Д. Еделев:
- Я хотел бы напомнить, что для того, чтобы делать подобные заявления, должны быть опубликованы данные исследования. Пока данных исследований нет, а это является не более чем заявлением, такие же, как заявления о бессмертии, заявления этого же академика, что маски носить не надо, иммунитет пожизненный, привитые могут не бояться, иммунитет потом на два года, на один год, на полгода. Теперь очередная песня о том, что иммунитет не менее 300 единиц. Давайте мы перейдем на научную основу. Кстати, забыл, после вакцинации 42 дня алкоголь употреблять нельзя. Давайте вернемся к науке из некой страны Пропагандии.
Я могу вам сказать, что это очень серьезная проблема. Потому что сталкиваюсь с людьми, которые против вакцины. Они демонстрируют, знаете, они уже делают уже на стене эссе из высказываний вот этих великих людей. Когда ты читаешь это эссе, тебе просто становится весело. Они превращают в посмешище некоторые высказывания. И это, наверное, самая страшная борьба для власти. Потому что начинают надсмехаться над врачами, заявления не врачей, которые даже у врачей вызывают улыбку.
М. Баченина:
- Создание зон covid-free, где люди могут находиться без масок, не соблюдать дистанцию. У нас редакция – 90 процентов сотрудников привиты. Мы на работе можем не носить маски?
Д. Еделев:
- Я думаю, что вам нужно привить 96 % сотрудников, и в этом случае вы можете не носить маски на работе. Соблюдать дистанцию желательно. Чмоки-чмоки нежелательны, пока в редакции не обмениваться.
М. Баченина:
- Мы этим не страдаем. У нас все по-взрослому.
Д. Еделев:
- Это еще серьезнее. Эти вещи, сегодня covid-free зоны существуют во многих странах мира. Например, в Объединенных Арабских Эмиратах, где привито 96 % населения. Мальта, где примерно такое же количество людей привито. Вообще опыт Китая, Мальты, ОАЭ показывает, что истинные медотводы получает примерно 4 % населения. Есть люди, которым нельзя вакцинироваться по медицинским показаниям.
М. Баченина:
- Вирусолог, член-корреспондент РАН Петр Чумаков нашумел накануне. Он выступил за принудительную вакцинацию от короны. Заявил об этом в эфире государственной радиостанции. Сказал: «Это не очень популярно, но я считаю, что должна быть принудительная вакцинация во имя этих людей, которые сейчас сопротивляются, потому что потом они будут благодарить».
Как вы считаете, это то, к чему мы рано или поздно придем? Я имею в виду, после тех примеров стран, которые вы привели, и на другой чаше весов Россия. Если отношение к вакцинам в нашей стране не изменится, нас спасет принудительная вакцинация? Или нельзя эту черту переступать?
Д. Еделев:
- Мы понимаем, что целый ряд стран мира пошел по пути принудительной вакцинации. Я думаю, что это наш будущий путь. Мы в конечном итоге, закончив играть в демократию, приступим к принудительной вакцинации от COVID-19, другого варианта сегодня нет, не предполагается, не предвидится. Во всяком случае, лекарства нет, кроме вакцины. Вакцина у нас как профилактика шикарно работает, она работает как предотвращение тяжелого течения ковида в большинстве случаев. Вакцина существенно снижает вирусную нагрузку, выделение вируса в окружающую среду примерно в три раза. Вакцина существенно снижает смертность – примерно в восемь раз. Поэтому сегодня, кроме вакцины, другого нет.
Если мы не приступим к элементам принудительной вакцинации, мы потеряем примерно 20 % населения. Если мы готовы потерять 28 миллионов человек, то мы не будем приступать к принудительной вакцинации. Все должны понимать, что цена вопроса примерно такая. Это навскидку, я говорю как медицинский работник, как врач.
М. Баченина:
- Сейчас начнется детская вакцинация. Вот здесь, я думаю, сыр-бор начнется. То, о чем мы сейчас с вами говорили, покажется цветочками, детским лепетом, игрой в кукол. При том, что дети сейчас реально являются переносчиками короны. Это правда жизни. С другой стороны, если люди готовы заплатить деньги, поехать за рубеж, лишь бы привиться, вы тоже считаете, что с детской вакцинацией должно обязательное? Как нужно организовать детскую вакцинацию, чтобы мы ее не проиграли?
Дети начали болеть. В самом дорогом детском отделении в ковидарии в госпитале, где люди платят бешеные деньги, просто нет мест, туда попасть уже невозможно. Ты можешь продавать почки, квартиры, свои самолеты – мест нет. Там даже за бешеные деньги не хватает врачей. И это детское отделение. Вы о таком слышали?
Д. Еделев:
- Я это знаю. Я прекрасно знаю и другую ситуацию. Если в детское отделение можно хоть за какие-то деньги детей устроить, то сегодня в реанимацию вы ни за какие деньги своего ребенка не устроите. Если вы не Абрамович и не можете купить себе реанимацию. Сегодня детские отделения – это фильм ужасов. Некоторым родителям-антиковидникам стоило бы просто с экскурсией сходить в детское отделение. Я вам могу сказать, представьте ситуацию, грудничок, которому нет года жизни, который лежит весь синенький, открывает ротик, чтобы вздохнуть, он не может вздохнуть, потому что у него сгорели легкие.
Шесть таких отделений находится в детском хирургическом центре в Иркутске, сейчас переориентированном на ковид. Прекращена полностью медицинская помощь детям-грудничкам, потому что места заняты ковидными грудничками. И главный врач больницы выходит и говорит: умрите, пожалуйста, взрослые, те, кто не привились. Не убивайте ваших детей. На него устраивается травля. Он, действительно, в шоке. Представьте, пройти шесть отделений умирающих детей-грудничков. И он выходит и эмоционально говорит: пожалуйста, взрослые, не убивайте детей. Привейтесь. Если вы не привились, умрите, но детей своих оставьте в покое.
На него кидаются все, вся страна кидается на доктора медицинских наук, профессора, большого умничку. Один из величайших хирургов детских в нашей стране. И даже министр идет и извиняется. Для меня это полное падение нравов, полное падение человечности, человеческих чувств. Это первая часть.
Вторая часть. Я не вижу этих антиковидников в ковидных госпиталях. 190 тысяч коек. Мы понимаем, что мы не оказываем медицинскую помощь нужно качества. Все очень просто. Представьте, что человек с сатурацией ниже 92, он возбужденный, он дезориентирован в пространстве, он срывает с себя кислород. Почему они мгновенно уходят? Он просто отключает кислород, потому что он не понимает, что происходит. Нам нужен медицинский работник или не медицинский, который просто вовремя ему наденет опять кислородную маску, которую он сорвал. Если это быстро не сделать, то он умирает. Где эти антиковидники? Пожалуйста, приходите к нам, мы будем рады, мы вам найдем место работы в ковидных госпиталях.
М. Баченина:
- Раньше ссорились из-за политики, теперь меня задевает, когда кто-то говорил о тех, кто привитый – меченые. Я даже не могу оставить это в сторонке и пройти мимо.
Все-таки хотела закрыть тему детской вакцинации. Мы ее проиграем или нет, если все останется так же, как сейчас?
Д. Еделев:
- Мы проиграли взрослую вакцинацию, мы проиграем и детскую вакцинацию. Это коротко если отвечать на ваш вопрос. Если отвечать длиннее, то могу сказать, что в нашей стране очень интересная ситуация. Те взрослые, которые прошли вакцинацию, либо те антивакцинаторы, которые попали в красную зону, а тем более те, которые познакомились с аппаратами ИВЛ и выжили, их немного. Потому что у нас выживаемость сейчас крайне низкая. Я не хочу даже называть процент, поверьте, мы четырех из пяти не снимаем сегодня нередко с ИВЛ. Вот те, кто познакомились с ковидом по большому счету, они идут и спокойно вакцинируются. Они говорят: я провакцинирую своих детей. Я понимаю, что это такое.
К сожалению, большая часть населения сегодня считает, у нас вообще, если правительство сказало «надо», все население сказало «нет».
М. Баченина:
- А это проблема населения или правительства?
Д. Еделев:
- Наверное, это проблема населения. Потому что правительства у нас меняются с незапамятных времен, население у нас не меняется. Наше население не верит тому, что президенты вакцинируются. Не верит тому, что министры вакцинируются. И так далее. Поэтому наше население правительству не верит точно. Правительство тем же самым отвечает нашему населению.
М. Баченина:
- Симптомы коронавируса все больше стали напоминать ОРВИ либо кишечный грипп. Об этом заявила профессор Наталья Пшеничная. Чуть сопли – сразу на тест?
Д. Еделев:
- К сожалению, я должен сказать: чуть сопли – сразу на тест. Я на днях смотрел пациентку, которой никогда бы не поставил коронавирус. Классический длительный ринит. Еще в народе это называется сопли пузырями на протяжении второй недели. Никаких других проявлений. Температура до 37.0. Ставят классический ОРВИ. Не происходит выздоровление. На всякий случай, понимая, что такой длительности ОРВИ не может быть, делаем тест. Тест положительный.
Сегодня у нас все больше и больше пациентов с так называемый ОРВИ-версиями ковида. Это будет нарастать. Если в первые волны мы не видели таких форм. Кишечную мы видели с первой волны. Особенно сильные сейчас кишечные проявления и мозговая форма у детей. Для взрослых сейчас это становится нормой. Вирус начинает прятаться под менее опасные болезни, но при этом смертность его не уменьшается. Он начинает мимикрировать. Это нормальная ситуация, когда вируса слишком много в окружающей среде. И у не вакцинированных, когда организм слабее борется, вирус может переходить в любые формы.
М. Баченина:
- То есть думать о том, что это он ослабевает, ошибочно? Он просто шифруется. Но смертность его не падает.
Д. Еделев:
- Мы не видим падения смертности, мы не видим и радикального роста смертности. Он по смертности завис. Это очень мудрое решение вируса. Потому что, если он будет вызывать большую летальность, то он быстрее будет уходить из окружающей среды. Он нашел то равновесное состояние, когда он и не уходит, и не возвращается. Доказательством этого является то, что в нашей не привитой стране ни одной закончившейся волны. Вам любой инфекционист скажет, что волна – это когда вот так возникла и закончилась. У нас нет ни одного случая, когда она возникла и закончилась. Она возникла, начала падать, затем снова. У нас уже не волны, а такие американские горки, на которых нас качает. Это доказательство того, что вирус к нам приспособился, ему с нами понравилось. Но с учетом того, что ни летучей мыши, ни панголина пока не нашли. Мы стали основными его источниками жизни. К сожалению, это печальная реальность, с которой надо уже смиряться.
М. Баченина:
- А чем и когда закончится пандемия?
Д. Еделев:
- На этом уровне развития науки пандемия не закончится никогда. Если мы будем все правильно себя вести, если мы вакцинируемся, мы сможем снизить потери от вируса до приемлемого минимума. Если мы не вакцинируемся, то умрет огромный слой населения – минимум 20 % не вакцинированных.
М. Баченина:
- Вирус будет косить всех, и вакцинированных тоже? Мне вот обидно, я вакцинировалась. Я ношу маску, я стараюсь соблюдать все меры предосторожности. Потому что я знаю чисто математическую модель. Чем больше ты оберегаешься, тем меньше вероятность заболеть. Это на палочках в начальной школе объясняют. Но я тоже, получается, в зоне риска, хотя я ни в чем не виновата, я не хочу умирать. Я все сделала как нужно. Что мне делать?
Д. Еделев:
- Вот здесь мы подошли к моменту принудительной вакцинации: за или против. Вы должны понимать, что люди, которые вокруг вас, приносят к вам вирус. И они вас убивают. Не вы их. Если вы заболели, не дай бог, вы будете болеть легко, у вас не будет реанимационной палаты, вы будете выделять вирус в три раза меньше. Те же, кто не вакцинирован, они-то как раз и приносят. Мы говорили о том, что дети сейчас основные разносчики. Да, дети не вакцинированы, легко разносят вирус, приносят в свои дома, к родным и близким, которые заболевают и умирают поэтому сегодня не вакцинированная часть населения, это показывает опыт вакцинированных стран, где заболеваемость в десятки раз ниже, где смертность, если мы возьмем в сравнении с Мальтой, смертность российская в пересчете, то у них в 500 раз ниже смертность. Поэтому не вакцинированные люди сегодня являются источником опасности для вакцинированных.
М. Баченина:
- Я каждый день делаю программу «Хроники коронавируса». И собираю выступления тех или иных медиков о том, что от ковида выпадают волосы, страдают системы организма. У меня такое ощущение, что следующее поколение, те, кого родят наши дети, которые в эту эпоху родились, я родила своего младшего ребенка именно в ковидную эпоху, у меня ощущение, что они перестанут быть людьми в нашем с вами понимании. Что у них мутирует организм так, что системы организма человеческого будут функционировать иначе. Потому что вирус нас изменит. Это я наплела из области фантастики? Или это возможно?
Д. Еделев:
- Вирус нас не изменит, это слишком короткий период, он нас не убьет. Все эти проявления связаны с тем, что ломаются те или иные механизмы. Поэтому сегодня в нас гораздо больше клеток, генетического материала. Мы не можем изменяться так быстро, как изменяется вирус.
М. Баченина:
- Получается, мы тогда умрем? Либо мы подстроимся, либо мы помрем. Тут серединки нет. Мы не можем жить и болеть с этим вирусом в организме.
Д. Еделев:
- Именно поэтому люди, когда говорят о том, что мы вынуждены будем как Китай, ОАЭ, как целый ряд стран, приступить к принудительной вакцинации, рано или поздно, если мы хотим спасти хоть какую-то часть нашего общества, мы должны вакцинироваться. Если мы не хотим спасать людей, если мы хотим пойти на поводу у тех, кто, возможно, создал этот вирус для сокращения численности населения, которых, кстати, хорошо финансируют. Потому что все антиковидные движения в мире финансируются шикарно. Они летают на самолетах, они селятся в самых шикарных гостиницах. Это не карманные деньги, это деньги, которые идут с этого бизнеса. Если мы играем на их полянке, то мы должны быть готовы умереть за их интересы и за их деньги. Тот, кто не хочет этого делать, должен вакцинироваться. И по возможности выходить на вакцинацию окружающих, кто может заразить и убить вакцинированных.
М. Баченина:
- Спасибо, Дмитрий Аркадьевич. Доктор медицинских наук, профессор Дмитрий Аркадьевич Еделев был сегодня в эфире «Комсомольской правды».
Понравилась программа? Подписывайтесь на новые выпуски в Apple Podcasts, Google Podcasts, Яндекс.Музыке, CastBox и Player FM и слушайте, когда удобно!
