В Госдуме предложили сажать за фейки о ценах
В. Ворсобин:
- И сегодня поговорим о продуктах и о новом строгом законе, который разрабатывается в Госдуме. Здесь идет речь о штрафах, даже о лишении свободы для тех, кто будет распространять слухи о ценах, о продуктах, которые будто бы исчезли с прилавков. Если эта информация будет умышленно искажена, то представитель в Госдуме от «Единой России» Анатолий Выборный предлагает установить наказание в виде штрафа от 200 до 500 тысяч рублей. Или лишение свободы от 3 лет для физических лиц, для юридических – штраф от 500 до 800 тысяч рублей. Речь и дет (цитирую): об уголовной ответственности за искусственное создание панического спроса на базовые группы продуктов – мясо, рыба, яйца, сахар, масло и распространение умышленных ценовых фейков, провоцирующих резкий скачок цен на эти товары.
Парламентарий у нас сейчас в виртуальной студии – депутат Госдумы и автор законопроекта Анатолий Выборный. Здравствуйте!
А. Выборный:
- Здравствуйте!
В. Ворсобин:
- Интернет кишит комментариями по поводу вашей идеи. Протестируйте меня, я произнесу несколько слов, а вы сразу скажете, можно ли меня штрафовать на 500 или 800 тысяч рублей?
Росстат объявил о том, что продукты в России подорожали в феврале. На 4,7% подорожало куриное мясо, яйца на 2,3%, сильно выросла стоимость огурцов – 18%, помидоров – 7,1%, зелень свежая – 7,7%. Цены на продукты растут, а это значит, что дешевые их аналоги будут сметаться, то есть, покупайте, пока дешево.
Вот сейчас я наговорил себе на штраф?
А. Выборный:
- Да, дело в том, что данные Росстата никакого отношения не имеют к рассматриваемой законодательной инициативе. То идейное решение, которое мы обсуждаем, да, они устанавливают уголовную ответственность. И чтобы было понятно, они направлены на то, чтобы внести изменение в действующую норму Уголовного кодекса – манипулирование рынком, но добавить ее новой третьей частью. И вы правильно сказали – установить ответственность за публичное распространение заведомо ложной, подчеркну, информации об изменении розничных цен на отдельные социально значимые продукты питания. И это касается продуктов питания первой необходимости.
Другими словами, речь идет о двух составляющих, где, с одной стороны – это умысел, намерение распространить ложную информацию. Именно ложную, неподтвержденную информацию. С другой стороны, совершить какие-то конкретные действия, которые направлены на ее распространение в социальных сетях, в сети интернет в целом, в СМИ и так далее.
Когда мы говорим про Росстат…
В. Ворсобин:
- Это официальная организация, поэтому она не может распространять ложные сведения заведомо, поэтому цитировать его можно. Я правильно понял вашу логику?
А. Выборный:
- Здесь, думаю, что законодательная инициатива – это только первый шаг. И это решение, которое будет обсуждаться на многих бизнес-площадках, в правительстве. Да, мы понимаем, что это решение получает такую бурную реакцию, поскольку для бизнеса, он будет понимать, в каких рамках он будет работать, не нарушая правила. И с другой стороны, нам необходимо понять, что власть просто обязана принимать все исчерпывающие меры для того, чтобы не допустить необоснованного скачка роста цен. С другой стороны, чтобы не получилось так, что искусственно создается дефицит продуктов первой необходимости.
В. Ворсобин:
- Анатолий, а вы можете пример из жизни, когда скачок цен, а вы разработали законопроект, видимо, ориентируясь на какой-то прецедент, в котором не хватало вашего строго карательного закона.
А. Выборный:
- Весной прошлого года, когда у нас появился COVID-19, помню, когда распространялись в интернете ролики, когда бегали с тележкой, искали по пустым полкам купить хоть что-нибудь, говорили, что гречки нет, этого нет, того нет. На самом деле, это была инсценировка, потому что были ссылки на конкретные сети. Но такого в сетях не было. И правительство практически еженедельно или чаще показывали в СМИ, что запасы прочности достаточно большие и нет основания для паники.
В. Ворсобин:
- Другими словами, я помню посты в интернете, когда люди обменивались информацией. Одни паниковали, других успокаивали. И вы предлагаете тех, кто условно в Facebook пишут, что вот исчез сахар или мясо, подорожала курятина, вот эти блоги домохозяек. И что, мы их привлечем к суду теперь?
А. Выборный:
- Нет, почему? Когда человек пришел в магазин, действительно, реально нет сахара или гречки…
В. Ворсобин:
- А если он услышал, что у него соседка сказала, что ходила в магазин? Если на рынок кто-то ходил, а ты передаешь информацию, может, даже она по ходу движения немного исказилась. И ты ее немного преувеличил. И что, сразу полмиллиона?
А. Выборный:
- Нет, вот речь идет…
В. Ворсобин:
- Это же сарафанное радио, это народная молва. Вы сейчас пытаетесь регулировать народные слухи, народную молву? Просто интересно, как это получится.
А. Выборный:
- Дело в том, что привлекать необходимо к ответственности только тех лиц, которые целенаправленно, умышленно запускают вот такие фейки. Они прекрасно знают, что эта информация не достоверна, не проверена. Более того, они знают, что это ложная информация. И сознательно распространяют ее среди людей, в том числе, как вы говорите, путем сарафанного радио.
В. Ворсобин:
- Анатолий, я не очень понял. Кто будет караться? Вот тетя Маша, допустим, она не была на том рынке. Она заявила в своем блоге или видеоблоге, что вот она слышала, что в Орле нет курятины. Или большая идет давка. Вот давайте честно. Эта баба Маша, которая об этом рассказала, она подвергнется действию вашего закона?
А. Выборный:
- Нет.
В. Ворсобин:
- Тогда зачем смысл? Не очень понимаю.
А. Выборный:
- Он коснется только тех лиц, которые запустили эту информацию.
В. Ворсобин:
- А как вы докажете, что лицо знает, что это не так? Оно специально это делает. Это что будет? Экспертиза? Оперативные данные? Как это будет оформляться?
А. Выборный:
- Если такая информация повлекла, имеет прямое отношение к резкому скачку цен или к созданию искусственного дефицита, то такая информация будет проверяться или Роспотребнадзором, или Федеральной антимонопольной службой, или органами надзора, Генеральной прокуратурой. И по результатам будет установлено: а человек, который распространил такую информацию, он искренне заблуждался? Или он намеренно это делал для того, чтобы такая информация привела к тем результатам, которые он преследовал.
В. Ворсобин:
- Анатолий, вы – депутат Госдумы, вы – законодатель. Вы такие вопросы должны предусматривать, чтобы не было для силовиков и для исполнителей возможности для злоупотреблений.
Повторю вопрос: а как вы докажете злой умысел?
А. Выборный:
- Если человек не имеет на то каких-либо данных…
В. Ворсобин:
- Баба Маша.
А. Выборный:
- Она услышала, на этом ее миссия закончилась. И речь не идет, чтобы привлекать именно тех людей, которые просто передали информацию, а именно тех, кто запустил такую информацию. Но вопрос мы рассматриваем через призму национальной безопасности.
Вот представьте, сколько в России торговых сетей, владельцами которых являются иностранные юридические лица. И если, допустим, эта ситуация будет без контроля, здесь не будет сдерживающих механизмов, в том числе, уголовно-правовой, то можно только представить, к чему это может привести.
В. Ворсобин:
- Анатолий, а напомните, в случае чего нужно посадить за панические атаки? Два года, по-моему?
А. Выборный:
- Санкция предусматривает ответственность для физических лиц от 2 суток до 5 суток, 100 рублей в рамках уголовного штрафа. А так же лишение свободы максимум до 3 лет. Предусматривается административная ответственность от 500 до 800 тысяч рублей. Когда мы ведем речь и распространении заведомо ложной информации.
В. Ворсобин:
- Анатолий, вы все время говорите слова «необоснованно» и «искусственно». Вы добротно ведете разговор о юридическом аспекте, вы до своего депутатства были старшим военным прокурором Шестого управления Главной военной прокуратуры, следователем военной прокуратуры гарнизона. Вы – человек из органов, силовик, поэтому вы компетентны в этих вопросах наказания.
У меня такой вопрос. Вы говорите о необоснованности и фальсификации. А если все обосновано? Если наши власти пытаются решить эту проблему, но не с того конца? Допустим, ваш коллега – депутат Госдумы, я потерял его фамилию, пишет, что подсолнечного масла, действительно, в России не хватает, потому что урожай низкий. Сахарной свеклы посеяли меньше и неурожай, поэтому сахар подорожал и в дефиците. За это надо не наказывать, а больше производить, осуществлять закупки за рубежом, если своей продукции не хватает.
Почему бы не отрегулировать экономику так, чтобы потом на свои экономические неудачи, что дорожают продукты, может, это не западные враги? Может, мы чего-то в экономике не докрутили?
А. Выборный:
- Дело в том, что когда коллега выступает и высказывает свои предложения на этот счет, он высказывает экспертное мнение или мнения как парламентария, как обывателя. Он высказывает свое суждение. Речь идет об экспертном суждении. Но эксперт рассуждает, исходя из тех данных, которые у него есть, он на них ссылается.
В. Ворсобин:
- А если это правда?
А. Выборный:
- Дело в том, что если это правда, он должен сказать, что, допустим, в этом году урожая нет вообще, продуктов для того, чтобы прокормить домашний скот, нет. Домашняя птица вчера закончилась. И он должен обосновывать конкретными фактами. И если этих фактов нет, все остальное – это он выдает желаемое за действительное, но желаемое основано на конкретной цели – ввести людей в заблуждение, создать панический спрос на тот или иной вид товаров, продуктов первой необходимости. И главное – распространить публично эту информацию, социально-значимую информацию для того, чтобы привести к конкретной цели. А цель очень конкретна – это скачок роста цен на продукты питания. И создать условия для искусственного дефицита.
В. Ворсобин:
- Я о другом вас спрашиваю, вы говорите, обосновывая законопроект. Но почему государству не решить бы эту проблему с экономической стороны? Не с помощью силовых органов, оно любит прибегать к силовым органам в случае даже экономических проблем. Почему бы не решить ее с точки зрения экономики?
А. Выборный:
- Над этим власть работает сегодня. Ведь не так давно после перестройки у нас не было практически ничего в магазинах. И для истории 10, 20, пусть 30 лет – это не так много. А сегодня мы заходим в любую торговую сеть, там есть все. Мы можем купить сегодня все, что угодно. И сегодня, как никогда органы исполнительной власти делают все для того, чтобы и село развивалось, и машиностроение, тяжелая, легкая, химическая промышленность и так далее. Все развивается.
В. Ворсобин:
- Если все развивается, почему такие законопроекты? Они же, скорее, некоторые эксперты говорят о панике. Государство паникует, не может контролировать цены. И сейчас идет речь о том, чтобы заморозить цены. Это же тоже не от хорошей жизни. Действительно, идет экономический кризис, а вы говорите, что у нас все хорошо.
А. Выборный:
- Речь не идет о том, чтобы заморозить цены. Самая главная задача, чтобы цены были доступны нашим гражданам. Причем, речь идет только о продовольственных товарах первой необходимости. Если мы в целом ведем речь о нашем государстве, я просто хотел бы подчеркнуть, что сегодня как никогда Россия становится на ноги. И сегодня период, когда нет паники. И что необходимо сделать внутри государства для того, чтобы не допустить необоснованного скачка и тех условий, которые могут привести к искусственному дефициту товаров?
Сегодня в спокойном режиме мы обсуждаем эту законодательную инициативу. И будем обсуждать. Это только первые шаги. Сегодня у нас нет спешки на этот счет. И мы спокойно может обсудить: быть или не быть такой инициативе.
В. Ворсобин:
- Вы, все-таки, посоветуйтесь с экспертным сообществом. Кстати, ваш оппонент Дмитрия Гудков развил ваш законопроект. Он предложил заодно сажать синоптиков, предсказывающих плохую погоду, сажать врачей, ставящих тяжелые диагнозы. В общем-то, зачем мелочиться? Пишет Дмитрий Гудков. И еще эксперты говорят, что законопроект Выборного может быть направлен на противодействие СМИ, тут уже наш шкурный вопрос, пишущих об удорожании базовых продуктов питания. А так же представителей оппозиции, затрагивающих в своих выступлениях и публикациях тему роста цен. И обвиняющих в этом власть. А так же обычным гражданам, недовольных ростом цен в магазинах и привлекающих к этому внимание общественности через социальные сети.
Каким образом вы будете делить преступников, которые наводят тень на нашу продуктовую политику по вашему новому закону? И тех, кто критикует власти за необоснованный рост цен? Политику властей. И приводящие конкретные примеры и так далее. Не получается ли, что вы, таким образом, объявили войну, скорее, не паникерам, а нам - журналистам?
А. Выборный:
- Знаете, здесь совершенно разная правовая природа. Сегодня таких сдерживающих факторов нет – критиковать власть. Никто и нигде, такой законодательной инициативы нет и быть не может, по крайней мере, в нашем государстве. В США да, мы это можем видеть. И в других странах. А что касается России – критикуйте. Но в то же время, если вы критикуете, тогда обосновывайте.
В. Ворсобин:
- Каким образом?
А. Выборный:
- Вот сегодня мы обсуждает данную законодательную инициативу. Кто-то ее критикует. Есть препятствия? Нет.
В. Ворсобин:
- Пока нет. Пока ваш закон не примут. А так я скажу, что в Симферополе, условно, подорожал виноград на 15%, потому что мне сказала моя тетушка из Симферополя. Придет ко мне следователь, скажет, понимаете, что там не 15%, а 3%, потому что у нас статистика. Реально 15%, но мы посчитали по-другому. Значит, вы сознательно врали! И экономические журналисты, которые пишут про экономику, все встанут перед большим выбором: писать правду или звонить в Росстат, узнавать официальные данные, которые чаще не совпадают с реальными?
А. Выборный:
- Дело в том, я подчеркну, чтобы было всем ясно. Когда речь идет о данных правовых механизмах, когда такая карательная политика государства имеет место быть. Для этого нужно, с одной стороны, иметь конкретные намерения, распространять заведомо ложную информацию, человек знает, что распространяет ложную информацию. И он желает этого. С другой стороны, он, преследуя конкретные цели, совершает конкретное действие.
Если этих составляющих нет, то и нет правонарушения, которое влечет уголовно-правовые последствия. Здесь ваш пример ни в коем случае не затронет вас. И он коснется тех людей, которые искусственно создают панику. И добивается своей цели.
В. Ворсобин:
- Анатолий, вы бы не знать – бывшему прокурору, следователю, как делают на местах уголовные дела, какие разные люди заводят уголовные дела и проверяют информацию. Вы же не исключайте человеческий фактор.
А. Выборный:
- Да, вы четко и тонко подчеркиваете эти вещи. Но дело в том, что за последнее время мы видим, что органы надзоры прокуратуры очень активно включаются в этот процесс. И там, где есть случаи необоснованного возбуждения уголовного дела, они прекращаются. Там, где необоснованно прекращаются уголовные дела, они возбуждаются, если есть состав преступления.
В. Ворсобин:
- Ваши слова да богу в уши. Ладно, посмотрим, как будет ваш законопроект продвигаться в парламенте. Спасибо за то, что объяснили свою позицию, Анатолий!
А. Выборный:
- Спасибо и вам!
В. Ворсобин:
- «А у нас уже военное положение, - пишет наш слушатель, - что за слухи хотят привлекать?» Депутат от «Единой России» Евгений Выборный предлагает штрафовать на 200-300 рублей, или сажать на три года… Вот так жестко депутаты собираются карать граждан или организации за слухи. У нас работает голосовалка… Звоните, присылайте свои ответы. А у нас на связи Мария Долгова, доцент кафедры финансов и цен РЭУ имени Плеханова. Мария, здравствуйте.
М. Долгова:
- Здравствуйте.
В. Ворсобин:
- Как вам, как экономисту, кажется, почему именно сейчас правительство и Госдума озаботились этим вопросом? И действительно ли эффективно с помощью таких законов и силовых органов как-то избежать продуктовой паники?
М. Долгова:
- Во-первых, предыдущий 2020 год был необычным, был форсмажорным во всех смыслах. Пандемия привела к разрыву многих хозяйственных связей. Локдаун привел к тому, что были остановлены многие производства, люди либо потеряли работу, либо было существенное снижение дохода. Весна, период локдауна - это тот удар, тот спад продаж и хозяйственной активности, который привел к тому, что фермеры не могли продать свои ранние овощи, фрукты, то есть, они не могли получить доходы. Продажи шли очень плохо любых товаров и, соответственно, то, что было ограничено передвижение людей, как я уже сказала, разорвало многие связи, и нарушило транспортное сообщение. Все эти факторы, естественно, не могли не сказаться на ценах. Если мы посмотрим, то цены снижались, индексы цен показывают их снижение, начиная с апреля-мая. И, начиная с осени, цены растут. И сегодня, в конце прошлого года, сейчас мы получаем ситуацию, когда доходы у людей упали, на свою зарплату люди могут купить гораздо меньше, чем годом раньше, на все эти перипетии накладывается еще и падение курса национальной валюты, никуда не деться, у нас достаточно много товаров либо импортных, либо при производстве отечественных товаров используются импортные компоненты и импортные составляющие, что приводит к росту затрат и, соответственно, к росту цен. И таким образом получается, что цены растут, доходы людей падают и люди могут меньше приобретать товаров. У части населения ухудшается им материальное положение.
В. Ворсобин:
- Это мы понимаем, мы каждый день ходим в магазин и я вижу, что мои любимые продукты дорожают чуть ли не ежедневно… Мы понимаем, что растут цены. Но ведь есть два варианта пути. Первый вариант показал нам депутат от "Единой России", который предложил всех ноющих и ворчащих привлекать к ответственности, проверив, не специально ли они ворчат? А есть второй вариант, чисто экономический. Почему власти думают двинуться по этому пути, а не просто сделать экономику здоровее каким-то образом? Можно отрегулировать цены или просто пустить их в свободное плавание и они сами себя отрегулируют.
М. Долгова:
- Я очень долго подбирала ответ на ваш вопрос и вот эта ситуация не то что нагнетания социальной напряженности, нет, а то, что ухудшается положение части населения, мы сейчас больше обращаем внимание на рост цен, чем раньше, например, чем год тому назад… Падают доходы. И именно государство должно заботиться о поддержании социальной стабильности в обществе. То есть, любое государство в любой стране, с рыночной, как бы нам казалось, экономикой, государство в такие периоды начинает предпринимать меры для того, чтобы сдержать либо рост цен теми или иными методами, либо наше государство, предприняв шаги по ряду основных товаров - сахар, подсолнечное масло, еще ряд товаров… Сейчас государство пошло следующим путем. Отслеживать, как меняются цены на ряд товаров. В первую очередь, это социально значимые товары. Понимать, если меняются цены в сельском хозяйстве, как это и на каких продуктах питания может отразиться. То есть, мониторинг - это не вмешательство в процессы ценообразования, это не регулирование…
В. Ворсобин:
- Мария, я вам задаю немножко другой вопрос. Вот сейчас есть инициатива от карательных органов. То есть, есть силовой вариант решения этой проблемы. Пожалуйста, прокомментируйте все-таки инициативу депутата от "Единой России" по поводу наказания за распространение слухов о повышении цен. Это ведь тоже методика, это ведь тоже в каком-то смысле инструмент, который может дать экономический эффект.
М. Долгова:
- Эта методика очень спорная. Во-первых, как отделить распространение слухов и, наверное, злонамеренное распространение слухов, от мнений экспертов? Есть официальные органы, есть Росстат, есть федеральная антимонопольная служба, которая тоже проводит мониторинг цен и тоже их отслеживает. Есть средства массовой информации. Но есть научно-исследовательские институты, есть консалтинговые компании, есть аналитические центры при тех или иных министерствах или объединениях товаропроизводителей, например, в сельском хозяйстве, в других областях. Как? Вот на мой взгляд, самая большая опасность, как отделить мнение экспертов, которые используют те или иные методики, давая тот или иной прогноз, от мнения «провокаторов», назовем их так, условно…
В. Ворсобин:
- А они существуют? Я не верю в существование таких агентов, которые, видимо, ночью высаживаются у нас с парашютами, заходят в интернет и клевещут… чтобы расшатать наш корабль великолепный белоснежный… Вы можете представить вот такого злонамеренного провокатора или вариант, что какая-то структура финансовая специально запускала бы такие «утки» в интернет, дабы заработать на своем товаре?
М. Долгова:
- Нет, я не верю, конечно, в то, что какие-то вещи делаются специально.
В. Ворсобин:
- Тогда почему власть подумывает об этом?
М. Долгова:
- Это не власть. Это инициатива исходит от конкретных людей. Но здесь нужно понимать, как работает экономика, как формируются цены. Это же не по желанию какого-то конкретного человека у нас сегодня происходит. Поэтому и мнение о том, что будет с ценами дальше… а они могут быть самыми разными и у участников рынка, сознательных провокаций я не думаю, что у нас такие вещи могут быть…
В. Ворсобин:
- Зачитаю сообщения. «Придумали очередную причину сбора денег с миллиона нищих граждан России..,», - пишет Слава из Воронежской области. «Правильно, кончать надо с провокаторством», - пишет из Новосибирской области наш радиослушатель. «Фиксированный курс доллара нужно сделать», - подсказывает еще один наш слушатель. «Депутаты живут в своем мире, у них все хорошо, цены не растут, 4% - разве это рост? Только не 4%, а все 40% получаются», - пишет Андрей из Ставрополя.
Кстати говоря, как реально растут цены? Совпадает ли то, что реально объявляет власть, с той реальностью, которая есть?
М. Долгова:
- Дело в том, что можно использовать самые разные методики оценки, динамики цен. У Росстата своя методика. Некоторые независимые эксперты используют свою методику. То есть, свой набор продуктов, свой способ и метод мониторинга цен, подсчета изменения цен, доли тех или иных продуктов в потребительской корзине…
В. Ворсобин:
- Мария, вот нам Елена пишет, что не цены надо регулировать, а повышать доходы граждан. А еще есть рационализаторское предложение, - как в СССР, на каждом товаре стояла цена. На сигаретах же ставят цены - и все, не продают выше или ниже указанной цены. Действительно, почему не сделать так, как в СССР - вот есть цена и нельзя ее повышать до решения правительства.
М. Долгова:
- Ну, во-первых, в Советском Союзе у нас была плановая экономика, у нас планировались и объемы производства, и Госплан знал, сколько мы с вами должны потреблять, сколько должны лет носить зимнее пальто, например… то есть, была полностью плановая экономика.
В. Ворсобин:
- А сейчас у нас рынок.
М. Долгова:
- Сейчас экономика рыночная и могут быть рекомендованные цены, цены, рекомендованные изготовителями товаров. Но, к сожалению, торговые сети и отдельные маленькие торговые точки могут эти цены не всегда соблюдать, а меня цену в зависимости от спроса, который есть на этот товар в данном месте.
В. Ворсобин:
- Спасибо, принято. А сейчас я подсоединю Антона из Самары. Слушаем вас, Антон.
Антон:
- Здравствуйте. У меня большой опыт предпринимательской деятельности, по профессии я экономист, и, занимаясь предпринимательской деятельностью, я убедился в том, что беда российской экономики именно в посредничестве - слишком много его между производителем и потребителем. И еще очень много уходит на аренду помещений. Я считаю, что государство должно предоставлять фермерам, сельхозпроизводителям, в частности, бесплатно аренду помещений, тогда у нас будут цены намного ниже. И вот эти сборы в магазинах, в больших сетях, для того, чтобы товары лежали на полках, тоже увеличивает цену. Мое вот такое мнение.
В. Ворсобин:
- Мария, что вы, как экономист, скажете на это?
М. Долгова:
- Во-первых, регулирование арендной платы - это прерогатива местных органов власти и действительно здесь они могут воздействовать и помочь производителям. На мой взгляд, нужно сейчас стимулировать спрос и стимулировать, материально поддержать конкретные группы населения, те, которые больше всего потеряли в доходах в 2020 году. И дать возможность отдышаться бизнесу. Может быть, это льготные кредиты. Да, в том числе, например, с обнулением арендной платы, если это действительно позволит бизнесу…
В. Ворсобин:
- А деньги есть у государства на это?
М. Долгова:
- А вот вопрос тоже о том, где эти деньги взять? Я еще раз повторю, что есть меры, которые могут принимать местные органы власти, уже распоряжаясь своими бюджетами, а на уровне государства здесь меры могут применяться только по тем направлениям, в тех сферах, которые регулируются именно государством…
В. Ворсобин:
- По законам, да, только я, поездив по регионам, скажу, что это нищие местные бюджеты, в большинстве своем это нищие бюджеты, которые выпрашивают дотации у федерального центра и что-то уж финансировать и помогать своему собственному народу там просто не в силах, в связи с этой нашей бюджетной политикой, когда налоги просто пылесосом вытаскиваются из регионов, а потом в виде монаршьей милости распределяются тем, которые Москва более-менее уважает.
А нам дозвонился Александр из Новосибирска. Здравствуйте, Александр, слушаем вас.
Александр:
- Здравствуйте. Я из звоню из города, заваленного мусором и снегом. Снега буквально по горло, который нигде не убирается. Если не верите, спросите у Мишустина, который недавно к нам приезжал. Знаете, вот летом, когда у нас разогнались цены очень сильно, я пришел в магазин, у них было там масло. Самое дорогое масло там было по 80 рублей. И буквально накануне Путин сказал, что масло не должно продаваться дороже 11 рублей. Когда я пришел туда через два дня, самое дешевое масло там было уже 115 рублей. Так кто разогнал цены-то? Кто виноват? Кто паникер? Кого надо наказывать?
В. Ворсобин:
- Спасибо. Да, Мария, вот эти усилия власти нормализовать цены не приводит ли к обратному эффекту? Сейчас даже предприниматели, слушая наш эфир, вторую часть которого можно вполне назвать панической и оштрафовать на определенную сумму, если бы приняли такой закон, то они сто раз подумают, а действительно ли, коли такой дефицит, то, может быть, повысить цены, коли правительство пропагандирует эту идею косвенно?
М. Долгова:
- Любая мера имеет двоякий эффект. Как и любое лекарство, которым человека лечат, может оказать положительный эффект, и в то же время к нему могут быть определенные противопоказания. Точно так же и с воздействием на цены. Ну, если говорить о тех рекомендованных розничных отпускных ценах, которые были установлены, например, на подсолнечное масло, то под эту меру ведь попадает далеко не все масло, а только отечественного производства и только именно подсолнечное масло. А если масло уже с добавкой, например, подсолнечное с оливковым, то оно под эту меру не подпадает и цена на него не регулируется. Поэтому здесь с таким скачком цен, который привел слушатель, на 35 рублей, конечно, здесь в конкретной ситуации просто нужно смотреть, а с чем это было связано. Может быть, это новая какая-то поставка масла? Может быть, подорожала доставка, может быть, это другой вид масла или другой сорт…
В. Ворсобин:
- Или психология. Просто психология купцов, которые почувствовали, что ситуация выскальзывает из-под контроля правительства и надо повышать цены.
Сообщаю результаты голосования. 90% против штрафования паникеров, 90% против этого новшества, которое придумал один из единоросов… А с нами была Мария Долгова, доцент кафедры финансов РЭУ имени Плеханова. Услышимся через неделю
Понравилась программа? Подписывайтесь на новые выпуски в Яндекс.Музыке, Apple Podcasts и Google Podcasts, пишите комментарии, ставьте оценки и слушайте, когда удобно!
