Почему мужество шахтёров не соотносится с их зарплатами
В. Ворсобин:
- Здравствуйте! Хорошая цитата Владимира Путина: «Ребята, вы хапаете, вы зарабатываете, при этом вы бегаете к государству и просите льготные железнодорожные тарифы, помощь на постройку портов». Это разнос собственников злополучной шахты «Листвяжная» случился в Кремле. Говорят, Путин бил даже кулаком по столу. Но вот то, что сейчас можно послушать Владимира Путина.
Владимир ПутинПрезидент Российской Федерации- Шахтерский труд, как известно, связан с повышенной опасностью. Вместе с тем недопустимо злоупотреблять, эксплуатировать мужество людей, которые спускаются в шахты. Их жизнь, здоровье должны быть защищены. И это персональная ответственность всех, кто участвует в организации производства: и руководителей предприятий, и представителей контрольно-надзорных органов, и собственников. Тех, кто в погоне за прибылью или по каким-то другим причинам игнорирует, пренебрегает безопасностью людей, подвергает их смертельному риску, нужно спрашивать по закону, жестко. Так же, как и за соблюдение в шахтах на всех объектах горнодобывающей отрасли правил техники безопасности, надлежащее состояние оборудования, индивидуальных средств спасения.
В. Ворсобин:
- 51 человек погиб на этой шахте во время взрыва газа. Там были загазованные помещения, лавы. И люди просто шли на смерть, получается. Если Владимир Путин окажется прав, вдруг прозрев, Владимир Путин заявил, что виноваты те, кто заставляет шахтеров работать в риске, лишь чтобы заработать копейки, эту систему Путин предложил менять.
Я предлагаю сейчас еще послушать одного человека, собственно, это появление этого человека в интернете, мне кажется, дало дополнительный толчок гнева нашего, чуть не сказал, императора, нашего президента.
Это Евгений Кувшинов, работник шахты «Листвяжная», вот это его слова в интервью нашим коллегам. Конечно, бьет по мозгам.
Е. Кувшинов:
- 25-го я дома спал, потому что я на больничном. Пошел на больничный. Вот мне, наверное, из-за этого и повезло, я могу сказать. Ну, чего еще сказать? Я вам скажу: они предлагали деньги, чтобы мы ездили в газ, понимаете?
- Они – кто?
Е. Кувшинов:
- Кто? Ну, начальство, я не знаю сейчас, кто это такой именно. Они заклеивали нам датчики, приборы, которые показывают газ, пленкой. А заставлял нас ехать Имамгалимов - такой есть. Почему его не арестовали, я не понимаю. Он убрал все будки, он убрал все оттуда, чтобы шахтеры постоянно находились в шахте. Понимаете? И вот вам – результат. Сами видите, что получилось. И он закрывал номера, если ты не ездишь в газ, закрывал номера. У нас предварительно до этого было это…
- Фамилия?
Е. Кувшинов:
- Имамгалимов этот. Ну, вот он. Предварительно до этого было там газ тоже, у нас человек, не буду говорить фамилию, он не ездил. Он его попросил, чтобы его оттуда убрали с дизеля. Мы работали конкретно с лавой, с четвертым участком. Это уже там начиналась эта ерунда. И вот эти вспышки, я сам лично это видел. Когда крутит, а оно вот это синее выгорает. Говорю, пацаны, вы чего делаете? Вы остановите шахту! Вы встанете. Они все боятся, потому что у всех дети, у всех кредиты. У кого чего. Сами понимаете, как мы живем.
Здесь просто нет справедливости! Здесь, в Кузбассе… В Москве, может быть, что-то и говорят, а у нас здесь нет. У нас здесь полная коррупция! У нас куда ни загляни, везде обман. Это правда. Это хоть кто скажет, просто все боятся. А бояться-то чего?.. Мы все смертные. Вот сегодня они жили, а теперь их нет. Это и каждый из нас – у нас такое будет. У каждого! Ну, почему друг друга мы не понимаем? Я понять не могу! Почему за какие-то, за этот уголь они себе получают… Мы получаем по 30-40 тысяч, ну, по 50, кто-то по 60, а они получают по 200, по миллионам! Они заставляют нас идти. И мы должны… Мы им деньги зарабатываем! Не они нам. Мы им зарабатываем!
В. Ворсобин:
- Это Евгений Кувшинов, работник шахты. И об угольных деньгах мы еще поговорим.
У нас в виртуальной студии Александр Андреевич Сергеев – председатель независимого профсоюза горняков. Александр Андреевич, здравствуйте!
А. Сергеев:
- Здравствуйте!
В. Ворсобин:
- И Леонид Геннадиевич Хазанов, промышленный эксперт, кандидат экономических наук. Леонид Геннадиевич, вы нас слышите?
Л. Хазанов:
- Слышу, добрый вечер!
В. Ворсобин:
- Александр Андреевич, вот вы послушали сейчас шахтера. И Путин буквально вчера заявил, что одно из путей решения вот этой проблемы – это усиление роли профсоюзов. Но если верить Кувшинову – шахтеру, он говорит о коррупции. И он говорит, что законов там нет. Действительно, профсоюзы могут там что-то решить? И видите ли вы выход из этой ситуации, когда люди спускаются в шахту, играя, по большому счету, в русскую рулетку?
А. Сергеев:
- Профсоюзы вряд ли все решат. Вы должны понимать, что в угольной отрасли действует два профсоюза: один Росуглепроб, входящий в систему ФНПР, где первичка действовала на «Листвяжной». И на некоторых шахтах разреза действуют чисто рабочий профсоюз, который создали сами рабочие – это наш профсоюз – независимый профсоюз горняков. Вот нас не пускают на совещания, нас блокируют, но я не жалуюсь.
А вот то, что он сказал, это беда шахтеров да и подавляющего большинства трудящихся, а шахтеров особенно, потому что они работают в особо опасных условиях труда.
20 лет рынка, да, потребительского. И до этого смутные 90-е, они же исковеркали душу, часть людей фактически превратили в рабов. И вот они за несчастные эти 60-80 тысяч ставят на кон свои жизни и счастливые глаза детей, так далее.
Это сейчас он говорит, сейчас, кстати, они все говорят во время трагедии. А когда им найдется какой-нибудь активист и скажет: ну, ребята, пойдемте вместе, они скажут: нет, ты попробуй, получится – молодец. Не получится – так тебе и надо, дурак. Это вот беда наша!
В. Ворсобин:
- То есть, люди сами в чем-то виноваты? Сами шахтеры виноваты в этой ситуации?
А. Сергеев:
- Нет, я не собираюсь их винить! Я когда сказал, что рынок исковеркал души, я говорю о том, что выбор у человека в добывающих регионах небольшой. 15, 20, 25 тысяч на поверхности или попасть в шахту, получать вот, как дизелисты, 40 тысяч, 50 тысяч, а если ты попал на основную добычу и проходку – 80, 90, 100 тысяч. Выбора у человека нет. Ему надо поднять ребенка… Бороться он не может, не хочет, к сожалению, подавляющее большинство бороться за свою жизнь не хотят. Тут две проблемы: психология, что рынок испохабил души людей и второе, что он привык к опасности. Он понимает, что шахта – дело опасное. И чувство опасности притупляется со временем. Бывает, куда денешься. Но это не основное. Основное в том, что мы пока, к сожалению, рабочие не могут самоорганизоваться и через профсоюз пытаться изменить ситуацию.
Кстати, хотел бы акцентировать момент. Он сказал: я был на больничном. Я тоже видео ребят, которые были на больничном на этой шахте. Которые говорят, что вот мы на больничном, наша смена вся погибла. И в разговоре скрылось, что они на больничном-то – их отправили начальство, на бытовой больничный, хотя они получили несчастные случаи и травмы на производстве.
В. Ворсобин:
- То есть, сэкономили и тут?
А. Сергеев:
- Да. Понимаете, если начальство так относится к здоровью людей, когда не фиксируют несчастные случаи, а последствия могут быть по профессиональному заболеванию, то что говорить о том, что они загрубляли там датчики и не смотрели на газ?
В. Ворсобин:
- Леонид Геннадиевич, Александр Андреевич заметил, что это как колониальная история, что это работы для белых людей. А белые люди – это собственники шахты, которые качают деньги. Я специально нашел информацию, на что тратились деньги именно с этой шахты, экономя на безопасности и так далее. Скупались квартиры в центре Москвы! Квартиры, дома и так далее!
Владимиру Путину, видимо, сейчас это сильно не понравилось. И у него есть такой гнев. Как вы думаете, государство пересмотрит отношение к собственникам шахт? И попытается ли сделать то, что не получается у профсоюзов?
Л. Хазанов:
- Я допускаю, что это может произойти, потому что таких аварий у нас за последние 20 лет не одна и не две. Их достаточно много. И во всех случаях к ответственности привлекали непосредственно руководителей тех предприятий, на которых это происходило. Более того, не все понесли наказание. Например, в случае аварии на шахте «Распадская», я специально прочитал перед эфиром, были люди освобождены от наказания за истечением срока давности. Все. К ним претензий нет. Суд по аварии на шахте «Северная» до сих пор не завершен. Потому что пандемия.
А собственники как бы остаются вне закона. Как-то вне закона. Потому что как-то у нас так сложилось, что собственнику дела нет. Он знает, но не влезает. Хотя, с моей точки зрения, все должно быть наоборот. Когда мы говорим о мажоритарном акционере, допустим, «СДС-угля» Михаиле Федяеве, а у него порядка 50%, если мне память не изменяет, то он же председатель совета директоров, значит, он принимал участие в управлении компании. И, на мой взгляд, он тоже должен нести ответственность.
В. Ворсобин:
- Ну, коли уж мы заговорили о квартирах этого владельца шахт - это Михаил Федяев, известная на Кузбассе личность, находится в списках журнала «Форбс», естественно, скупает квартиры просто… количество квартир в очень элитных, жирных местах центра Москвы находятся… и сын его занимается тем же самым. Получается, что деньги выводятся из Кузбасса, они вкладываются, если не за границей, то, по крайней мере, в столице и вроде бы Владимиру Путину это немножко поднадоело и он действительно грозит уголовным преследованием. Потому что вот эти двое сидели во время видеоконференции с президентом очень виноватые… повинную голову, видимо, меч не сечет - очень надеялись на это - и вот у меня вопрос. Владимир Путин заявил, чтобы изменить эту историю, нужно, чтобы зарплаты платили невзирая на количество выработки. Что вот сейчас вроде бы пропорция состоит 30 на 70. 70% зарплата, а 30% - смотря, сколько ты угля добыл. Владимир Путин считает, что вообще надо убрать вот эти 30%, чтобы люди не гнались за опасным углем. Это рентабельно будет вообще вести угольную промышленность и согласятся ли олигархи с президентом?
А. Сергеев:
- Значит, во-первых, надо немножечко не так. 70%, условно, постоянная часть зарплаты, она позволяет получить эти 70% вне зависимости от выполненного плана. То есть, отказаться от опасных условий работ без потери в заработке. Вот такая общая идея. Это, кстати, наша идея, НПГ. Путин озвучил ее в 2010 году. И сказал он дословно практически нашу программу. Надо увеличить тарифные ставки, чтобы 70% зарплаты была постоянной составляющей. Но заключает отраслевое соглашение Росуглепроф, профсоюз с собственниками. И они вписали в структуру вот этой постоянной составляющей зарплаты все подряд, но тарифные ставки не увеличили. Они вписали туда сдельный приработок и т.д. и т.п. - это то, за что критиковал Котюкова. То есть, 10 лет поручение Путина реально не было выполнено. Это первая позиция.
На самом деле, надо сейчас резко увеличить тарифную ставку - это ту, которая необходима… вы вообще в курсе, что тарифная ставка горнорабочего подельная первого разряда в угольной отрасли согласно отраслевого соглашения, от которого считаются все остальные ставки выше, это 9 тысяч рублей в месяц?!
В. Ворсобин:
- Вот это да!
А. Сергеев:
- Да. А если бы эта первая базовая тарифная ставка низкая была в районе 25-30 тысяч, соответственно, тарифная ставка ?? пятого разряда была бы в районе 50, с компенсациями, с доплатами, вот как я сегодня сказал, 65-70 тысяч должен человек получать… Деньги у них есть. Они только по 2018 году 265 миллиардов чистой прибыли. При доле в фонде оплаты труда шахтеров в удельной себестоимости 240 рублей на тонну, 9% удельной себестоимости фонд оплаты труда. И сотни миллиардов чистой прибыли. И по всем прогнозам они еще лет 15 будут рубить маржу не меньше 100 миллиардов рублей ежегодно чистой прибыли. Они безболезненно могут увеличить заработную плату по тарифной ставке. И это подтверждается, перед трагедией губернатор сказал - мы вам много сделали, ну-ка, поднимите зарплату людям процентов на 10. Они в течение недели ему отчитались. Я не знаю, подняли или не подняли, но он потом говорит - вот у меня документы, что они подняли. В легкую все это дело делается. Если профсоюзы сейчас слабы, если рабочие не могут через профсоюзы реализовать свое право - это действительно так, это наша беда и я не отказываюсь признавать и нашу вину, хоть там нашего профсоюза на этой шахте нет. Ну, тогда власти, в том числе, и Путину должны были донести вот эту ситуацию. А не так, что он сейчас опять поручит Махальчуку, Росуглепрофу, поручит это вот такому мордатому министру труда, и они опять там чего-нибудь добавят, чего-нибудь подкрутят, но реального изменения не сделают. Эта схема рабочая, это поэтапный переход к повременной оплате труда. Плата за квалификацию.
В. Ворсобин:
- Леонид Геннадьевич, вот Маргарет Тэтчер в свое время пыталась закрыть эти шахты. Я вот был в Прокопьевске, я видел эти шахты, я видел, как живут эти города - это какое-то мучение. Своими руками человек уничтожает природу и сам же в ней мучается. Они дышат из этих разрезов углем, с экологией там ужасно, им платят копейки, умирают там люди… Есть ли смысл, коли у нас впереди век чистой энергии, закрывать всю эту богадельню для олигархов, которые просто тащат эти деньги совершенно без всякой пользы для России? Закрыть угольную промышленность.
Л. Хазанов:
- Значит, век чистой энергии еще далеко. У нас энергетический переход одномоментно не произойдет. И завтра мы не будем сжигать водород - это однозначно. Пока это только болтология. Что касается угля - уголь приносит нашей стране значительные доходы. Уголь - это занятость населения в нескольких регионах России. Кемеровская область, Якутия, республика Коми. Вот мы сейчас закроем в один день, а что людям есть? Их надо устраивать. А у нас еще полно мигрантов из Средней Азии, давайте не будем этот фактор забывать. Действительно, добыча угля связана с загрязнением окружающей среды, с плохой экологией. Но нам надо улучшать работу наших угольных предприятий, чтобы этого не происходило. В принципе, все это уже давно прописано в нормативных документах. Как делаются шлакохранилища, как делаются обогатительные фабрики, как делаются шахты, как делается предварительная деградация угольных пластов? Это все прописано. И надо, чтобы это неукоснительно соблюдалось. Но этого не соблюдается. У нас у владельцев угольных компаний, да и не только у них, у них настолько правовой нигилизм, для них рабочие - это рабы. И это не только в угольных компаниях, это во многих организациях… у меня работодатель был, который говорил: не нравится - катитесь отсюда, найду новых. Значит, правовой нигилизм. Плюс у нас очень низкие штрафы за нарушение промышленной безопасности и охраны труда. Я специально посмотрел. За последние два года шахте «Листвяжная» Ростехнадзор выписал штрафов на 8 миллионов рублей, когда у нее доход за 2020 год более 9 миллиардов! 8 миллионов и 9 миллиардов - ну, что это 8 миллионов заплатить?! Это копейки.
В. Ворсобин:
- Вы прогнозируете, по какому пути сейчас пойдет государство? Или это будет как предыдущая история с аварией на шахте, когда 10 лет прошло и все вернулось на круги своя?
Л. Хазанов:
- Прогнозировать в нашей стране что-то очень сложно, но я надеюсь, что хотя бы будут прислушиваться к специалистам, как вот мой уважаемый собеседник, к его мнению, что повысят тарифные ставки - это действительно надо повышать. Что прислушаются к мнению специалистов Росприроднадзора, Ростехнадзора, ужесточат законодательство - его надо ужесточать. У нас штрафы надо не 50 тысяч рублей, не 100 тысяч рублей взимать, а там 20%, 30% от выручки - вот тогда, может быть, дойдет. У нас действительно собственников надо к уголовной ответственности привлекать. Ну, как Федяев не знал, что у него такое происходит? А если не знал, то почему? Ему плевать на все было?
В. Ворсобин:
- Конечно, знал. Александр Андреевич, вот шахтеры для нас, кто помнит 90-е, были самыми социально активными людьми. Они ходили к Горбатому мосту и стучали касками. Сейчас вы описываете их, как просто бессловесными животными, рабами… ну, это же очень обидно. Неужели без их активности можно что-то решить? Ведь первый, кто должен восстать против этого… может быть, даже забастовка - там, где шахта совсем уже плоха и опасна… почему этого нет? И можно ли это как-то изменить?
А. Сергеев:
- Бойцы вышли на пенсию уже, поколение другое пришло. Пришло поколение, считающее, что деньги это самое главное. Это же воспитание 20-летнее. К сожалению. Кстати, я не назвал всех рабами. Я сказал - часть шахтеров, вот та, которая молча покорно идет, прекрасно понимая, на убой…
В. Ворсобин:
- Да, но, надеюсь, что это все изменится. А с нами был Александр Андреевич Сергеев, председатель Независимого профсоюза горняков и Леонид Геннадьевич Хазанов, промышленный эксперт, кандидат экономических наук. Спасибо!
Понравилась программа? Подписывайтесь на новые выпуски в Яндекс.Музыке, Apple Podcasts и Google Podcasts, пишите комментарии, ставьте оценки и слушайте, когда удобно!
Нам это очень важно, так как чем больше подписчиков, оценок и комментариев будет у подкаста, тем выше он поднимется в топе и тем большее количество людей его смогут увидеть и послушать.
