Байкал, Норильск, Арктика: какие экологические проблемы России нужно срочно решить, чтобы избежать катастрофы

Мы предлагаем полный текст радиопередачи.

В. Торин:

- Дорогие друзья, в эфире программа «НЕфантастика», программа о том, как нереальное сегодня превращается в наше реальное завтра, программа о нашем будущем, в котором теперь возможно все. Сегодня у нас замечательный гость – руководитель Федеральной службы по надзору в сфере природопользования (известной в народе как Росприроднадзор) Светлана Радионова.

Вот самый главный государственный чиновник-эколог. Многие сейчас говорят, что человечество своим наплевательским отношением к природе приближает конец света. Мы уже такую репетицию конца света в виде пандемии коронавируса уже увидели. И сегодня, судя по тому, какие бушуют ураганы, какая стоит жара, многие говорят про парниковые газы, все чаще возникает вопрос, что сочтены дни планеты. Вот вы – главный экологический инспектор всея Руси. Как вы считаете, сочтены дни человечества или нет, или еще есть возможность выправить экологическую обстановку на планете Земля, и надо ли ее выправлять?

С. Радионова:

- Владимир, спасибо большое за такое представление меня как главного эколога всея Руси. Наверное, это не совсем так. Я, наверное, больше контролер в этой части. Росприроднадзор это служба, которая занимается именно надзором природопользования. Мы за всю планету говорить не можем, но давайте скажем простые человеческие вещи. Действительно, жизнедеятельность человека оказывает сильное влияние на планету. Действительно, никогда человечество не обладало такой численностью. Естественно, чем нас больше, тем большее влияние мы оказываем. Мы потребляем ресурсы, добываем недра, пользуемся нашими водными объектами, мы летим в космос, мы идем в глубины морские. И, конечно, везде мы оставляем свой след. И не везде этот след – тот, который хотелось бы видеть планета. Она так была устроена и, наверное, не рассчитана на то, как мы будем влиять, как будет прогресс на нее влиять.

В. Торин:

- Планета даже не ожидала, что мы так лихо с ней обойдемся.

С. Радионова:

- Давайте будем считать, что все-таки планета была создана для нас, это наш дом, и именно эта планета предназначена для того, чтобы здесь жил именно человек. Все другие виды, если они будут найдены на других планетах, космических иных объектах, это очень хорошо. Но поскольку это наш дом, в доме должно быть чисто, в доме должен быть свежий и чистый воздух, хорошая вода, почва. И должно быть удобно, как для планеты и ее обитателей, которые были до нас и останутся в длинный период, так и для нас.

Второе. Мы пользуемся одним таким простым правилом. Тот, кто умнее, тот и виноват в последствиях. Мы заявили себя как разумных здесь. Значит, мы должны принимать решения, как себя вести.

В. Торин:

- То есть сразу две цитаты идут от Сент-Экзюпери. Одна о том, что поднялся утром – убери планету. И тут же вторая – мы в ответе за тех, кого приручили. Мы должны отвечать за всех животных, природу, леса, поля, землю, воду, воздух. Правильно?

С. Радионова:

- Мы самые сильные сейчас на этой планете. И тот, кто сильный, должен защищать все остальное. Мы самые разумные, и мы определяем, как будет выглядеть наша сегодняшняя жизнь, и как будет выглядеть наша завтрашняя жизнь. И, конечно, то, что мы делаем, должно быть с прицелом на будущее. Мы же думаем о том, как будут жить наши дети. И хотелось бы, чтобы мы думали о том, как будут жить поколения через поколения. Именно на это нацелено все. Посмотрите, как государство меняет векторы сейчас.

В. Торин:

- А как будут жить поколения, по-вашему, хуже в экологическом плане или лучше?

С. Радионова:

- Исходя из того, как сменяется фокус сейчас, я все-таки полна оптимизма и считаю, что нам удастся переломить этот момент. Мы не вышли на точку невозврата, мы даже не подошли на край. И я очень не хотела бы, чтобы это даже обсуждали. Мы видим многие апокалиптические фильмы – Голливуд, наш кинематограф, писатели-фантасты. Это было всегда, в любые годы, в ХХ столетии и сейчас, начиная с «Капитана немо» и подводной лодки. Но мы не вышли на критическую точку, и я четко понимаю сейчас, исходя из того, что я вижу каждый день на работе, наши технологии позволяют нам вернуться обратно в нормальное существование.

В. Торин:

- То есть точку возврата мы не прошли. Мы еще успеем сделать природу на земле, экологию лучше. Я правильно понимаю?

С. Радионова:

- Абсолютно четко. Посмотрите, как меняется сейчас все.

В. Торин:

- Да. И это мой второй вопрос. Почему вдруг сейчас во всем мире, во всех странах (и в России, кстати, тоже) все заговорили об экологии? Об экологии говорят артисты, писатели, сейчас создается политическая партия, где художник Василий Ложкин будет один из лидеров Экологической партии России. Что случилось?

С. Радионова:

- Наверное, я буду не очень объективна, поскольку я этим живу. А когда ты чем-то живешь… Вот вам, наверное, кажется, что все слушают радио, но кто-то смотрит кино или что-то еще. Я живу экологией, и мне кажется, что эта повестка глобальна. На самом деле я могу объяснить, почему это происходит.

Два момента. Вспомните выступление нашего президента на Питерском форуме, по-моему, в прошлом году. Его спросили про ту юную девушку, которая публично выступала на площадке ООН. Когда он сказал, что ей не объяснили, что экология это не так дешево.

В. Торин:

- Вы не называете девушку, потому что это фигура речи или просто не хочется упоминать эту юную девушку?

С. Радионова:

- Для меня это некий собирательный образ потребностей людей.

В. Торин:

- Мы говорим про Грету Тунберг. И это сегодня мем в интернете, в соцсетях. И Владимир Путин комментировал как раз ее выступление тогда.

С. Радионова:

- Да, из кого-то надо было сделать бренд. Плохо это или хорошо, я не хочу это комментировать, не хочу в политику уходить, я хочу все-таки говорить про экологию. О чем это говорит? О двух вещах. Первое. М можем себе это позволить. Экономика всегда первична. И, несмотря на то, что я контролер, я заинтересована, чтобы экономика была, потому что надо развиваться.

Второе. У людей действительно появилась потребность в чем-то еще. Это такая эмоция. Это как песни или как история, как наша гордость, как какая-то национальная идея. Только сейчас это общемировой тренд. Потому что это то, что нельзя разделить границами, языками и политикой. Воздух не заканчивается на границе РФ, он мигрирует, не зная о том, какие у нас границы, и о чем мы думаем. Ты реку не остановишь пограничным столбом, и делать этого не надо. И это общий тренд. Этим живет молодежь, и она на это настроена. Я выступала в каких-то молодежных сообществах, спрашивала – они об этом думают. Наши, может быть, чуть менее вовлеченные, хотя сейчас уже такое большое движение туда тоже идет. Поэтому я думаю, что это две составляющие. Мы можем себе это позволить, мы страна высокоразвитая, технически хорошо подготовленная, у нас хорошие технологии, у нас очень развитые предприятия, у нас лучшие технологии внедряются, наша промышленность конкурентоспособна и соответствует мировым стандартам. У нас есть запрос общества еще на что-то свое, мы хотим, чтобы наш дом был красивым, удобным и чистым.

В. Торин:

- То есть это не просто модно сейчас, а это необходимость?

С. Радионова:

- Я думаю, что это наша новая реальность. Это никакая не мода, она не пройдет, это наша новая реальность. Привыкайте к тому, что экология это новое всё. А если говорить с точки зрения бизнеса, то экология это новая экономика. Посмотрите, как себя ведет бизнес-сообщество, в том числе и на Западе. Экологические стандарты задают новые требования экономического развития.

В. Торин:

- И существует огромное количество бизнесменов, которые занимаются так называемым экологическим бизнесом или бизнесом, как-то связанным с экологией. И это большая, серьезная история, потому что бизнес с экологией оказался связан очень сильно. И вообще, Светлана Геннадьевна, вы стали известны всей стране, после того как насчитали совершенно невероятную сумму - на 143 миллиарда рублей причинен вред экологии «Норильским никелем».

Человек все-таки природу губит, существуют некие проблемы. На ваш взгляд, в России какие главные экологические проблемы на сегодня?

С. Радионова:

- Я, наверное, не скажу ничего нового. Главные экологические проблемы определены национальным проектом «Экология». Это задано президентскими указами – и майским указом, и тем указом, который был опубликован на днях. И там, наверное, обозначены главные приоритеты такой краткосрочной программы на 10 лет. То есть это наша мусорная реформа, ТКО (и не только ТКО).

В. Торин:

- То есть мусор на первом месте?

С. Радионова:

- Это одна из проблем. Я просто перечисляю и не градирую их по важности, потому что не могу сказать, что какая-то из них не важна. Это наши водные объекты, сохранение Байкала, наша Волга, другие водные объекты. Это наше богатство, двигатель экономики, один из самых больших трендов – чистая вода. И это наш атмосферный воздух, то, чем мы дышим. Это тоже тренд. Вот все три, если укрупненно брать, таких больших блока. Я могу их делить и дополнять, но в крупную клетку это примерно вот так выглядит. Главная экологическая задача – сохранение водных ресурсов, сохранение наших возможностей в виде атмосферного воздуха и то, чем мы каждый день живем, наша мусорная реформа тоже имеет место быть. Мы ее реализовываем уже второй год, и это достаточно сложная для нашей страны, отдельная итерация, которую мы проходим.

В. Торин:

- Можете перечислить 5 самых страшных экологических катастроф, с которыми вы боролись, или которые произошли в последнее время?

С. Радионова:

- Знаете, когда рассказываешь о чем-то красивом, это не продается журналистской публикой, надо, чтобы это было пострашнее. Все знают Норильск. Давайте с него начнем. Большая, серьезная проблема, которую мы получили. Все знают БЦБК и необходимость рекультивировать этот объем накопленного ущерба. Это тоже, наверное, очень важно.

В. Торин:

- Это Байкальский целлюлозно-бумажный комбинат.

С. Радионова:

- Да. И то, что там находится в остатках, накоплено на жемчужине нашей страны – Байкале, мировом наследии.

В. Торин:

- Да, на самом большом в мире резервуаре пресной воды.

С. Радионова:

- Да, это то, что мы обязаны сохранить для себя, для потомков, для всей планеты. Есть достаточно серьезные проблемы с такими же накопленными ущербами, как Красный Бор в Санкт-Петербурге. Это большой полигон, в который долгое время складывались и хранились разного вида токсичные отходы, и сейчас это большая программа, огромные средства туда выделяются. И все это будет сделано, наверное, очень правильно и своевременно.

В. Торин:

- Мы услышали: Норильск, ЦБК байкальский, Красный Бор. Есть еще что-нибудь такое?

С. Радионова:

- Знаете, вы так рассуждаете… Вы живете в маленьком городе или небольшом поселке, и у вас, допустим, один водный объект – озеро и какое-то небольшое производство – производство кухонь, например, какое-то мебельное производство или сельскохозяйственное, животноводческое. И оно отравило этот ваш единственный источник. Для вас не будет большей проблемы, для вас это катастрофа.

В. Торин:

- Конечно.

С. Радионова:

- И как я могу поделить, что для меня важно, а что нет? Есть объемы. Конечно, есть объемы, которые известны на всю страну. Но человек, который живет в конкретном населенном пункте, на конкретной территории, хочет, чтобы у него было хорошо. Он, конечно, сочувствует тому, если где-то стало хуже, не дай бог, что-то случилось. Но я не могу так поделить. Для контролера важна та история, которой живет каждый человек, я не могу их ранжировать, сказать, что это хуже, а это лучше. Конечно, руководитель сам принимает решение не во всех вопросах, но мы стараемся все-таки вникать.

В. Торин:

- Я так понимаю, что вы, наверное, согласитесь с Михаилом Мишустиным. Он на днях выступал в Госдуме и рассказывал о различных вещах, в том числе про экологические истории. И когда он говорил о каких-либо больших, серьезных ущербах окружающей среде, то вот что он сказал.

М. Мишустин:

- Если мы будем в этом смысле не учитывать бюджетную обеспечиваемость регионов, так сложно будет. Тогда, знаете, возникнет нехорошее желание заработать денег путем возмещения ущерба. Это тяжелая ситуация. Но, без сомнения, основные средства, я считаю, при формировании бюджета, при формировании соответствующих бюджетов и лимитов бюджетных обязательств должны быть направлены на соответствующую экологическую ситуацию именно там, где случилась беда, или в регионы, которые рядом.

В. Торин:

- Мы говорим про Норильск. Там эти штрафы сейчас подлежат зачислению в федеральный бюджет по нормативу 100%, в то время как Михаил Мишустин высказал мысль, что лучше бы направлять такие средства в регион, где случилась беда. Судя по тому, что вы говорили, видимо, у вас та же точка зрения?

С. Радионова:

- Руководитель правительства является моим руководителем. И все те высказывания, которые он говорит, для меня являются прямым указанием к действию, и никогда по-другому не будет. Это мой руководитель, который определяет, как и чем я занимаюсь, какие задачи передо мной стоят, и формируются как законодательство. Потому что он это видит более широко и более скомпоновано, получая информацию от всех. И он задает нам основной вектор работы.

Все, что касается конкретных объектов. Конечно, каждый нуждается в какой-то помощи. Все мы знаем о существовании Телеграм-каналов, это такое средство связи, новое, модное. Я не так давно получаю видео. Речка регионального значения, не мой объект надзора, не федеральный. Там вообще нет воды – черная жижа. И люди это чистят, потому что они там живут. Нужно туда направлять деньги, нужно помогать им? Нужно. Нужно самим людям что-то делать? Тоже нужно. Каждый из нас делает что-то посильное, и государство на всех уровнях включается. Конечно, нужно в каждом конкретном случае заниматься этим. Хватит у нас на всё сил и средств? Ну, потихоньку. Дорогу осилит идущий.

В. Торин:

- Действительно, нужно не только надеяться на власть, но и самим делать что-то с экологией вокруг себя.

С. Радионова:

- Я бы хотела очень аккуратно с этой фразой обойтись. У меня есть аккаунт в Инстаграме, я там много чего получаю. И что бы я ни писала там (мы сделали вот это), мне пишут: все понятно с вами, но вот у нас здесь еще… И сколько бы я ни сделала, всегда будет не хватать. И это нормально, это правильно, я людей понимаю. И ни на один такой комментарий я не обижусь, и опции такой у меня нет, я не для этого шла на работу. Но я всем пишу, что мы стараемся, мы идем вперед, мы меняем тренды, мы меняем подходы, мы меняем кадровый состав, мы меняем отношение свое к этому, мы меняем отношение тех, кто это делает. Знаете, я все время хотела сделать пост, но меня все останавливают, потому что руководителю службы надо вести себя более солидно. А мне все время хочется написать про космический мусор. Вот мы с вами уснули, а прилетел космический аппарат с инопланетянами, и они нам намусорили. Но ведь этого не происходит. То есть кто-то конкретный, живущий с нами рядом (но не мы), кто-то взял это и сделал (но опять не мы). Он же ниоткуда не приехал здесь намусорить. Он просто посчитал: ну, что такого, я выброшу, я вылью. И так посчитал один, второй, третий. А по итогу что мы получили? Конечно, у людей запрос к государству: государство, куда ты смотришь? За каждым нельзя поставить контролера. Можно менять идеологию, можно менять мысль. Должно быть это неприемлемо. Люди, кто так делает, должны быть нерукопожатны. И, конечно, кого-то придется наказывать. Но должна быть целая идеология сломана, что так делать нельзя, это стыдно, это этически неприемлемо в первую очередь.

В. Торин:

- Вы сейчас просто на острие этого воспитания людей, промышленников, бизнесменов, каждого гражданина. Вы на острие какого-то карающего копья закона. Про карающее копье. 147 миллиардов – это же гигантские деньги. 147 миллиардов - вред окружающей среде. Причем, насколько мы поняли, «Норильский никель» собирается оспаривать эти цифры. Скажите, что можно сказать про эту историю, которая взволновала весь мир?

С. Радионова:

- Знаете, мы получили серьезную аварию, серьезную проблему. Мы получили серьезный удар по экосистеме целого региона. И мы услышали по поводу службы мнение достаточно большого количества промышленников. Вот один из них, достаточно крупный, написал мне: «Это не перебор?» На что я его спросила в ответ: «Ты мне скажи, а 21 тысяча тонн нефтепродуктов, вылитых в арктическую среду, это не перебор?» Вот по мне, так это перебор. Это 7 железнодорожных составов, одномоментно вылитых в речку, которая этого не ждала.

В. Торин:

- И вот я даже и не вспомню… было что-то похожее, Светлана, скажите?

С. Радионова:

- Слава богу, нет.

В. Торин:

- Так что же это такое? Как это случилось? Что будем делать? Что нужно делать, чтобы такого не случалось? И что ждет нас в будущем?

С. Радионова:

- Давайте я скажу основной постулат, который, наверное, не всем понравится. Я не хочу считать ущерб. Я не хочу выписывать штрафы. Я хочу, как и все нормальные люди, даже будучи руководителем службы… вот вы говорите, что мы на острие атаки, а на самом деле мы приходим последними. Мы приходим, когда это уже случилось. Люди же не пишут жалобы о том, что приедьте, посмотрите на нашу прекрасную зеленую лужайку, на наше чистое озеро…

В. Торин:

- Да, вас зовут тогда, когда плохо.

С. Радионова:

- Да. Значит, мы приходим последними. Я все время говорю – чем чаще вы меня видите, тем хуже ваши дела. Поскольку, чем лучше ваши дела, тем реже вы меня видите.

В. Торин:

- Хотя, если нас видят сейчас наши поклонники нашей программы в Ютюбе, так вот, рассказываю нашим радиослушателям – Светлана Геннадьевна еще и очень красивая женщина…

С. Радионова:

- Поэтому произошла серьезная авария, произошло серьезное событие -большое стечение нефтепродуктов попало в водный объект хрупкой арктической системы… Этот регион и так надо оберегать всеми силами, мы имеем там крупное производство – 30% мирового никеля там производится. Гордость Советского Союза и один из крупнейших финансовых ресурсов, наверное, действующих сегодня промышленных предприятий нашей страны. И уж точно, я считаю, что это предприятие в силу своей финансовой мощи может себе позволить соблюдать, хотя я, как контролер, считаю, что это вообще безусловным… соблюдать экологические требования и стандарты, которые в нашей стране имеют место быть. Если предприятие решило, что оно хочет сэкономить на чем-то, если они повели себя любым им доступным способом, который привел к тому, что государство вынуждено в это вмешиваться, то, конечно, они получили адекватную оценку со стороны государства в виде, в том числе, и расчета ущерба, который они нанесли.

В. Торин:

- Но вообще, в принципе, давайте мы сейчас поговорим немного про бизнес. Понятно, что существуют крупные российские промышленники, существуют огромные компании, различные заводы – нефтяные, химические – вы по роду своей деятельности со всеми этими крупными промышленниками общаетесь. Сейчас образ их серьезно так демонизирован, это такие страшные люди, которые ходят и думают – где бы нам сейчас здесь навредить природе? И вы с шашкой тут же сзади скачете и срубаете им головы… Так ли все это? И действительно ли эти люди готовы ради прибыли на все пойти, лишь бы загадить планету? Вообще, как происходят взаимоотношения с крупным бизнесом?

С. Радионова:

- Для меня люди, которые занимаются бизнесом, это люди, которые достойны уважения. Это люди, приносящие пользу нашей стране, платящие налоги, обеспечивающие рабочие места и без этого мы не можем развиваться. Я все время говорю простую вещь – чем вы богаче, тем больше мы можем с вас потребовать вложить в различные виды – в модернизацию, в безопасность, в охрану труда, в создание каких-то социальных объектов, в экологию. Чем вы больше получаете прибыли и государство создает вам условия – нормативными документами, налоговой базой, поддержкой вас во время, в том числе, как сейчас, во время пандемии, различными видами помощи, выдачей вам каких-то ресурсов в виде там недр или еще чего-то, отдавая вам лес в аренду, отдавая вам еще что-то… то есть, создавая для вас инфраструктуру, дороги, еще что-то… мы строим рабочие места, мы привлекаем на Дальний Восток людей. Ведь их привлекают, чтобы там развивалась отрасль, промышленность. Мы можем потребовать с вас обратной связи в виде уважения к той стране, где вы живете, которое выражается в том, что вы соблюдаете экологические нормы. Для меня бизнес, который считает это не в приоритете или ненужным, честно говоря, я даже бизнесом его назвать не могу. И я вам скажу очень интересную вещь. Нет ни одного собственника или руководителя крупной компании, который встанет и скажет – для меня это не приоритет. Позовите их к себе, спросите их, готовы ли они пренебречь экологией? Нет. Каждый из них скажет, что для него это приоритет. Но каждый ли сделает, у каждого ли достаточно качественного менеджмента, который это делает? Ведь все делают люди, мы опять возвращаемся к обычной бытовой истории. Все состоит из людей… как и везде… все делают люди. Они все заявят, что это приоритет. И я бы хотела, чтобы эти заявления не были пустыми. Я не считаю, что за каждым предприятием необходимо ставить контролера, мы ничего так не изменим. То есть, это должно стать трендом. И еще задача государства в том, что это должно стать экономически выгодным. Все-таки экономика всегда толкает людей на какие-то правильные поступки. Вот сейчас, глядя на «Норникель», все должны понимать, что нарушать экологические требования очень дорого. Ну, это просто невыгодно, ну, ребята, прекратите это делать и тогда вы сэкономите себе, а сэкономленное вы можете вложить и заработать дальше. С бизнесом взаимоотношения разные, но никто из них в публичной плоскости, на площадке службы, на площадке публичной никогда не скажет, что для него это не приоритет. Они все заявляют, что мы будем это делать. Делают не все.

В. Торин:

- И тогда приходите вы, с миловидной внешностью, и тут же врубаете вот эту страшную машину, вот эту гильотину…

С. Радионова:

- Регуляторная гильотина – это наоборот. Это нам отрубают лишние ненужные функции и контролер становится более удобным для бизнеса, так скажем.

В. Торин:

- Я так понимаю, что диалог все время идет, вы делаете так, чтобы контролер был наиболее удобен для бизнеса. Бизнес нужен, чтобы в стране были деньги, а вы нужны для того, чтобы бизнес смотрел на экологией и чтобы с экологией в стране было хорошо. То есть, это такой круговорот в природе – все друг другу помогают, да? Я так понимаю, что вы изначально не настроены на то, чтобы наказывать, а как раз вы настроены на это выстраивание понимания, диалога, что мы все живем в одной стране и это наш общий дом. Правильно я понимаю?

С. Радионова:

- Профилактика всегда первична, но я могу сказать, что у нас нет палочной системы. Но, уважаемый бизнес, уважаемые коллеги, мои контрагенты и мои партнеры! Если вы считаете, что вы можете себе это позволить, вы сильно ошибаетесь. Мы обязательно приведем аргументы, когда вы нас услышите. Они бывают разные. В том числе и финансовые. Нам государство такую возможность дало. Но я бы хотела, чтобы все-таки бизнес сам себя регулировал и мы в какой-то момент стали не так востребованы.

В. Торин:

- Это было обращение главы Росприроднадзора Светланы Геннадьевны Радионовой непосредственно к крупному бизнесу!

Светлана Геннадьевна, а вообще вот города России, на ваш взгляд, какой самый загрязненный регион в России? Я вот помню, был какой-то список из 11 городов, которые самые загрязненные… можете назвать там топ-5 или топ-3 самых загрязненных городов России, которые замониторила ваша служба?

С. Радионова:

- У нас есть федеральный проект «Чистый воздух» и там 12 городов, которые туда вошли, исходя из состояния атмосферного воздуха. И я вам опять же не хочу делать героя одного дня сейчас, но мы до 2024 года должна были снизить на 20% выбросов в атмосферный воздух и вот я вам могу сказать, что 75% от всего удельного веса этого федерального проекта – это один город. Догадайтесь, какой.

В. Торин:

- Ну, неужели Норильск?

С. Радионова:

- Да.

В. Торин:

- То есть, с Норильском надо серьезно разбираться?

С. Радионова:

- Этот город строился на заводе. Это город-завод и, конечно, им надо заниматься. У нас есть другие сложные города. Вот Красноярск, например, и все об этом знают. Мы занимаемся городом Братск достаточно… это Чита… То есть, там, где есть крупные промышленные агломерации, это всегда сложно. И хотела бы еще отдельно отметить водные объекты. Все, что касается Волги и все, что касается жизнедеятельности вокруг Волги и, конечно, там тоже есть проблемы. И это проблемы с очистными, которые сейчас в министерстве строительства достаточно серьезно решаются. Это проблемы питьевой воды, которые сейчас достаточно серьезно решаются. И очень-очень много еще всяких сложностей.

В. Торин:

- Да, мы как раз говорили с вами о том, что сегодня эта история, связанная с природой, с экологией, это стало общим местом не только в нашей стране, это мировой тренд, мировая тенденция и, наверное, слава богу, что так происходит.

С. Радионова:

- Нет, запомните, это наша новая реальность. Это не просто тренд. Это не просто лейбл. Это не просто что-то еще. Посмотрите программу «Устойчивое развитие ООН». Это наша программа на ближайшие много-много лет. Это наша новая реальность. Она вошла в нашу жизнь и другой эта жизнь не будет.

В. Торин:

- Беречь природу – это наша новая реальность. И еще один вопрос не могу не задать. Мусор. Вот помните, когда мы с вами говорили про мусор, я сказал, что это, наверное, самое главное. Вы сказали, что нет… Тем не менее, про мусор очень много вопросов. Что происходит с мусором? Вы как-то мониторите, какой процент россиян сейчас сортирует мусор? Почему вся Россия утонула в пластике? Говорят, что самый популярный сейчас вид мусора это одноразовые маски, пишут нам, насколько они вредят окружающей среде? Вообще вот что вы собираетесь делать, как быть и почему именно у нас в России это стало такой страшной проблемой – мусор?

С. Радионова:

- Это не у нас в России стало страшной проблемой, это мы сейчас нашли в себе силы, время и средства, деньги выделило государство на то, чтобы этой проблемой заняться. Мы копили мусор каждый день. Каждый человек сейчас какую-то часть этого мусора формирует. И не каждый готов к минимальному потреблению, чтобы этого не делать. Мы стираем наши вещи, мы выкидываем маски или что-то еще… пластик, маски… они визуализируются сейчас. Что для нас мусор, почему все пишут? Это видно каждому. Это понятно каждому. Это как футбол, управлять государством и мусорной реформой – все разбираются в этом. Хотите мое мнение по поводу пластика и всего остального? Мы считаем, что мелкого пластика быть не должно, крупный должен быть собран и переработан. То есть, переработка – наше будущее и мы туда идем.

В. Торин:

- На ваш взгляд, насколько быстро мы сможем справиться с мусорной реформой, как вы думаете?

С. Радионова:

- Я думаю, что нас ждет период 5-7 лет.

В. Торин:

- Понял. Спасибо. Друзья, встретимся с вами в понедельник, в 16.00. У нас была в гостях Светлана Радионова, глава Росприроднадзора. До свидания.