Белорусы провалили весенние протесты - улицы пусты. Но торф, залитый водой, продолжает тлеть изнутри...
В. Ворсобин:
- У микрофона Владимир Ворсобин. Николай, здравствуйте.
Н. Стариков:
- Здравствуйте.
В. Ворсобин:
- Я сейчас нахожусь в Минске. Поговорим о минских событиях, о том, что не произошло в эти выходные. Потому что ждали, что будет очередная серия по свержению Лукашенко. Я был в субботу на обещанной акции, и вот этот провал протестного движения происходило у меня на глазах. Это выглядело достаточно жалко. Люди просто не вышли к ОМОНу, не захотели они больше садиться в Окрестина. Вероятно, Лукашенко добился того, чего он добивался полгода.
Минск сильно изменился, я его не узнал. Если раньше люди без боязни выходили на улицы с красно-белыми флагами, и им за это, конечно, что-то было, но не всем, то теперь улицы стерильны. Там уже нельзя говорить про какую-то символику. Если ты вышел определенного возраста, если тебе 25 лет, рядом с тобой идет еще один человек твоего возраста, вы как-то одеты, омоновцы это вычисляют, то тебя сразу прописывают в автозак. И белорусы так к этому привыкли, что, по большому счету, им даже в голову сейчас не приходит как-то создать толпу, демонстрацию.
Более того, я видел, когда омоновцы подходят к бабушкам, они гуляют вчетвером…
Н. Стариков:
- Кто - бабушки или омоновцы?
В. Ворсобин:
- Бабушки гуляют четверо, шестеро. Просто по проспекту Независимости. Подходят к ним и убеждают их разделиться по двое. Инструкция – всем теперь вчетвером не собираться. И это происходит много времени. Очень многие сидят. Мне кажется, часть Минска отсидела пятерочку, десяточку. Все нормально. С помощью ОМОНа, как выяснилось, можно обойтись без всяческих компромиссов и диалога с обществом. Это, кстати, хороший урок и для нашей системы. Я думаю, мы этому научимся быстро.
Н. Стариков:
- Я думаю, сидит сейчас какой-нибудь американец, который слушает нашу передачу, и думает: как хорошо жить в Белоруссии. Потому что я, американец, не могу представить себе через полгода после событий в Соединенных Штатах, чтобы люди вообще думали ходить с портретами Трампа в Соединенных Штатах Америки. Вот очередное уголовное дело возбуждено против человека, точнее, под суд его уже отдали, теперь его уже отдали под стражу за то, что он распылил баллончик против сотрудников милиции. Если бы это произошло в Минске, вы бы говорили о том, что кровавый режим запугивает своих граждан.
А если в Соединенных Штатах Америки арестовано человек пятьдесят, из них, я думаю, агентов двадцать провокаторов, человек десять как-нибудь еще выкрутятся, а пару десятков точно уж посадят. Там-то вы что скажете?
В. Ворсобин:
- Николай, вы меня не слушаете. Вы как будто не меня слушаете. Я же говорю о прохожих. Там нет никакого действия, никаких баллончиков. Просто человек идет, и его берут. Еще раз говорю, при мне возле здания цирка забирали людей. Взяли корреспондента «Коммерсанта», который изо всех сил пытался выглядеть как обычный минчанин. Он ничего не фотографировал. Кирилл Кривошеев это может все подтвердить. Он просто не сошел по возрасту, ему 25 лет.
Н. Стариков:
- Владимир, давайте добавим самую главную вводную, чтобы была у нас американо-белорусская дружба в полном разгаре. В Польше, в Канаде или в Мексике сидят провокаторы, у которых огромное количество подписчиков, которые, как провокаторы, которые пытаются в России устраивать беспорядки, говорят: все идем сегодня к Капитолию, там у нас день протеста против чего-нибудь. День воли. Поэтому каждый честный американец должен взять что-нибудь в руку, портрет Трампа, ленточку звездно-полосатую и выйти к Капитолию. И вот дальше всех случайно гуляющих около Капитолия и начинают задерживать омоновцы.
Давайте вот эту вводную скажем. И попробуем понять, а в чем разница? Вы уверены, что власти Вашингтона, зная, что подрывной канал, действующий в Мексике, призывает к массовым беспорядкам, не отправили бы полицейских США к Капитолию для того, чтобы останавливать якобы случайных прохожих, как минимум, их проверять? Да они бы ракету отправили к месту дислокации этого Telegram-канала.
В. Ворсобин:
- Ну подождите. Вы все время ставите меня в положение, чтобы я защищал американцев. Я совершенно не хочу этого делать. Просто здесь дьявол в деталях. Если сейчас около Капитолия просто нельзя гулять, без символики, в Минске гуляют без символики, без лозунгов, даже если ты просто идешь на работу, возможно, люди, которые идут мимо Капитолия на работу, рискуют оказаться в каталажке? Если ваша информация правдива, то, конечно, я думаю, сейчас в Америке идет большая буча, сейчас все пинают местную полицию, потому что просто так там задержать человека ни за что нельзя. Я так думаю. Если чего-то изменилось в Америке, это очень грустно.
Но в Минске, еще раз говорю, без символики, без лозунгов, без всего – минчане уже просто тупо молчат. Была только одна акция. Они решили погудеть. Около цирка несколько машин, пять-шесть, нажали на клаксоны. Реакция правоохранителей – перегородили полгорода, перерезали эту артерию, загнали сюда автозаки, причем пострадали невинные прохожие, которые ходили мимо этого места. А у тех, которые гудели, переписали номера, их оштрафовали, лишили прав на следующий день. Это официально объявлено.
Дело в том, что срочно 1 марта были введены в законы эти поправки. И на следующий день те, кто гудел… Вот вы можете себе представить в нормальной стране такие чрезмерные, скажем так, очень странные проявления силы?
Н. Стариков:
- Слушайте, вот ровно такие же проявления, может быть, даже чрезмерные, я соглашусь с вами, мы наблюдаем сейчас везде в Европе. Были приняты специальные законы, в том числе в Германии, которые теперь совершенно спокойно позволяют, не согласуя с землями, вводить карантинные мероприятия. А тех, кто возмущаются, лупят дубинками, собаками травят, как это было в Голландии, поливают из водометов. Все делают. Но все это, Владимир, здесь я благодарен вам, происходит исключительно на основе закона. Вот это важно. Закон позволяет это делать.
Поэтому в Белоруссии изменили правила дорожного движения. Нельзя теперь гудеть. Это закон? Закон. Если ты гудишь, ну, при определенных обстоятельствах, соответственно, ты нарушаешь закон. Все в данном случае в Белоруссии происходит как в Соединенных Штатах. И последнее, что я хотел бы сказать. Вы сказали, как всегда: все невинные. Может быть, там случайных прохожих и забрали. Потому что все эта провокационная технология – кто-то сидит в Польше, а кто-то, кто случайно идет, может выглядеть как потенциальный участник беспорядков. Так вот, в США не то что прогуливаться нельзя было рядом с Капитолием или идти с работы. Там перед выборами, если вы помните, до и после очень длительный период вообще отгородили огромный кусок, где обычно американцы спокойно гуляют. И просто поставили людей с автоматами в числе десяти тысяч человек.
В. Ворсобин:
- Хорошо бы так сделали и здесь. Ну перегородили, нельзя ходить. Но в определенное время в Минске это просто полицейское государство. когда я хожу по Минску в эти дни, у меня такое ощущение, что «Незнайка на Луне», «Чиполлино», когда Карабас-Барабас и его верные ищейки – вокруг эти люди в черном, в этих масках. Такое ощущение, что немцы захватили Минск снова. Это оккупация. Если ты как-то не так выглядишь, прошу, пожалуйста, в концлагерь. Это удивительно.
Два дня на этой неделе Минск был просто в страхе. Еще раз говорю, ни одного лозунга, ни одной бело-красной, как здесь называют те, кто любит Лукашенко, «тряпки». Но при этом мощный страх. Именно в таком страхе Лукашенко собирается править дальше. Это удивительно. Это, возможно, интересный опыт – жить спокойно на штыках.
Н. Стариков:
- Владимир, смотрите, я вас сегодня прям во всем поддерживаю, за исключением выводов. Потому что вы у нас очевидец. Итак, фиксируем несколько фактов. Первое – в Минске никто не вышел на протестные митинги, как сказал журналист «Комсомольской правды» Владимир Ворсобин. Вообще никто не вышел.
В. Ворсобин:
- Вышли, но сидели по дворам, наверное.
Н. Стариков:
- Вообще ни одного. Никакой символики, ничего. Одни бабушки, гуляющие почему-то в Минске по четыре уважаемые бабушки за раз. Не знаю, какая-то минская традиция. Никто не вышел. Полный крах борьбы с Лукашенко. Полный. Потому что ни один человек за свои идеалы не готов даже штраф заплатить, а просто все случайно гуляли, фотографировали, дышали воздухом. И виноват в этом только один одинокий провокатор, сидящий в Варшаве, призывающий людей туда, куда они не хотят идти. Они не слушают, не читают.
В. Ворсобин:
- Боятся, не согласен со словом «не хотят». Это разные вещи.
Н. Стариков:
- Второе, я с вами абсолютно согласен, как говорил уже Наполеон, что на штыках сидел совершенно неудобно. Невозможно и не нужно. Поэтому мы, пользуясь случаем, с вами можем дать рекомендацию, совет со стороны белорусским властям начинать сворачивать те чрезвычайные мероприятия, которые они ввели в законодательную базу, в ежедневную работу правоохранительных органов, по предотвращению самой настоящей попытки государственного переворота, которую вы тоже своими глазами наблюдали и нам рассказывали. Все, этой попытки нет, она провалилась. Поэтому все чрезвычайные меры можно сворачивать. Пусть минчане спокойно гуляют.
Следующий пункт. Когда вы, с одной стороны, свернули все меры, которые вы сделали, чтобы не получилось силового захвата власти, антиконституционного, вот здесь-то самое время развивать ту конституционную реформу, о которой нам говорил Лукашенко.
В. Ворсобин:
- Продолжаем препарировать Беларусь – тихую, спокойную. Задушен здесь протест. Люди просто боятся выходить на улицы. Что делать белорусской власти дальше? Есть ли мотивация у нее начать диалог с противниками? Возможно ли это?
Н. Стариков:
- Диалог – всегда хорошо. Я за диалог. Но я думаю, в данном случае белорусская власть с вами не согласится. И я тоже не соглашусь в одном вопросе. Вы подаете дело – задушен, исчерпал себя. Нет, протест не закончен. Просто определенный этап закончился. Но недовольство персонально Лукашенко, недовольство чем-то еще, отсутствием политических партий, оно осталось, оно никуда не делось. И в этом смысле нужно приходить к тому самому диалогу.
Это конституционная реформа, которую запустил Лукашенко. У меня есть большие сомнения, что в итоге этого пути, который надо проходить, Лукашенко хочет реально куда-то уйти. У меня большие сомнения по этому поводу. Если Лукашенко, действительно, не собирается в какой-то перспективе покидать политический пост, я думаю, что это была бы огромная ошибка с его стороны.
Ему сейчас надо дать возможность появиться партиям пророссийского характера. Потому что прозападные уже есть. Дать возможность дальнейшего развития интеграционного потенциала Союзного государства. И там появятся политики, которые вместе с Россией, вместе с нами, Владимир, со мной, с вами, как-то сделают из Союзного государства, действительно, союзное государство.
В. Ворсобин:
- А вам не смущают последние заявления Лукашенко? Дело в том, что, судя по всему, он того делать как раз и не собирается. И статус-кво, который был до выборов, он хочет сохранить. На кожевенном заводе несколько дней назад он заявил, что он не собирается, Беларусь не будет входить ни в какое государство - ни на западе, ни на востоке. И это считывается. Все слова Лукашенко считываются и его сторонниками. Это секрет Полишинеля, что Лукашенко пытается доить, скорее, Союзное государство, но никак не развивать его. В общем-то, это не говорится, но здесь это понятно всем.
Николай, если это продолжится, если этот статус-кво он будет сохранять до конца, чем это закончится в итоге для Белоруссии?
Н. Стариков:
- Вы знаете, политический процесс всегда интересен тем, что никогда не заканчивается. Всегда новый сезон, что-то новое, какая-то новая интрига, новая борьба сегодня зафиксировали чью-то победу или поражение – двинулись дальше. Поэтому, первое, это не закончится. Я хочу сказать, чем бы я хотел, чтобы это, если не завершилось, то к чему оно двигалось бы. К реальному Союзному государству – Россия, Белоруссия и обязательно Украина. Без Украины Союзное государство не может быть полноценным. Это прекрасно понимают на Западе. Это прекрасно понимают в Киеве. Это, кстати, прекрасно понимает Лукашенко, который занимается и дальше своей любимой многовекторностью. Вот этой игрой, я даже не знаю, во что. Какой-то политико-экономический мячик.
Почему для него это важно? А он понимает, что без Украины резкое наращивание интеграции и для Кремля бессмысленно. Оно и для России не столь важно. Вот когда мы собрались бы вместе, из трех частей, как когда-то говорили, три составные части, только не марксизма, а Российской империи, вот тогда к Лукашенко другие требования были бы.
В. Ворсобин:
- Николай, это невозможно. Вы сейчас, простите, говорите какие-то сказочные вещи.
Н. Стариков:
- Владимир, все возможно.
В. Ворсобин:
- Война возможна. Мы ближе к войне, чем к какому-то там присоединению или вхождению в союзы. Может быть, вы что-то знаете такое, что не знают все?
Н. Стариков:
- Владимир, вот смотрите. Все большие политические изменения в мире происходят после больших политических событий. Что я имею в виду? Война, к сожалению, государственный переворот, триумфальная победа на выборах. Примерно что-то такое должно произойти. Украина стала абсолютно антироссийским государством после государственного переворота. До этого были разные политические силы, и руководство страны во главе с Януковичем занималось той же самой многовекторностью. Туда-сюда, тоже такой якобы уважаемый в России лидер Украины написал книга «Украина – не Россия». Это не новая идея. Но она была не единственной.
Произошел государственный переворот, силой подавили, убили оппонентов, выгнали из страны – и всё, создали государство, которое стало антироссийским. Чтобы его переформатировать, к сожалению, должны тоже произойти серьезные политические события. В этом смысле я с вами согласен. Но, конечно же, не хочется войны. Сегодняшняя Украина, конечно, ни на какую интеграцию с Россией не пойдет. Но не потому, что люди этого не хотят, а потому что политики в Киеве сидят, которые для другой цели призваны.
В. Ворсобин:
- Подождите. Мы сейчас пойдете дальше, но здесь притормозите, пожалуйста. Вы говорите так, как будто война дает возможность к сближению. А читается это так: в случае войны одна страна (ну, бывает так) побеждает другую, что естественно, и в этом случае другая страна (деваться ей некуда) входит в союз. Вы говорите о завоевании?
Н. Стариков:
- Вы поменяйте слово «страна» на слово «сторона», и тогда все понятно. Одна сторона победила другую либо у них ничья (такое тоже бывает, но редко), и находится новый политический консенсус. И через некоторое время все эти раны, конечно же, зарастают. Только таким способом были созданы все государства, которые мы знаем. Великобритания. Англия последовательно завоевала Уэльс, Шотландию, привела ее к покорности, и получилась Великобритания. Соединенные Штаты Америки подняли незаконный мятеж против своего государя Георга, победили вооруженным путем британскую экспедиционную армию и создали достаточно успешное государство, которое сегодня находится в сложном положении. Но так всегда было, по-другому, к сожалению, не бывает.
В. Ворсобин:
- Николай, прошу в реальность из XVIII-XIX века. Хорошо, даже если так случится, куда вы денете очень большую часть белорусов, которая этого не хочет, и большую часть украинцев, которая этого не хочет? Даже с помощью пропаганды, если мы, условно, войдя танками в Киев, будем их… Это же очень большая проблема. Как ее решать?
Н. Стариков:
- Первое. Я не призываю ни к какой войне, а уж тем более с Белоруссией, у нас Союзное государство. В чем отличие немецких нацистов от всех других политических режимов, которые до них существовали? Немецкие нацисты решили, что раз они приходят на какую-то территорию, они должны физически истребить всех, кто с ними не согласен, и кто им не нравится. До этого все политические режимы действовали совершенно по-иному. Они давали возможность событиям двигаться дальше. То есть, если кто-то не согласен с установившейся властью, он просто уезжает. Кто-то не согласен с установившимся порядком, но он дальше работает, женится, у него появляются дети. И через 20 лет - новое поколение, и уже как-то все родное, все свое. Вот так всегда создавались государства.
Никого никогда под корень не истребляли. Этим занимались только нацисты. И поэтому их «тысячелетний рейх» просуществовал 13 лет, потому что они заслужили всеобщую ненависть, все против них боролись, куда бы они ни приходили, там начиналась борьба местного населения против них, в самых тихих и спокойных уголках. Вот в Белоруссии, вы сами знаете, люди крайне спокойные. Это как нужно было довести людей, чтобы Белоруссия стала самым партизанским краем? Вот разница между нацистами и…
В. Ворсобин:
- А я думал, вы говорите о сегодняшней Белоруссии.
Н. Стариков:
- Я говорю о той Белоруссии.
В. Ворсобин:
- Но очень похоже на эту. Давайте перейдем к другой теме. Этот несчастный корабль, который застрял в Суэцком канале и, как тромб парализует кровеносную систему, парализовал всю мировую экономику. Николай, как вы это прокомментируете? И что в этом случае нам делать? Россия в плюсе от этой истории или в минусе?
Н. Стариков:
- Это не первый раз, когда корабли перегораживали Суэцкий канал, который является ключевой, важнейшей артерией. Причем, что важно, артерией, которая связывает между собой в основном Европу и Азию. Товары в Америку идут иным путем, для этого Суэцкий канал не требуется.
Вот теперь мы смотрим. Заблокирована, получилось, на 6 дней эта важнейшая магистраль. Давайте представим, какой-нибудь центральный проспект в Москве, не дай бог, перегородили в обе стороны. И вот машины подъезжают и никуда им не деться. Но у автомобиля есть какая-то возможность отвернуть в сторону, а у корабля проблем значительно больше, особенно если он в этот канал уже зашел. Грузы не доставляются. Есть просрочки, проблемы и т.д.
Но главное не это. Это показывает уязвимость сегодняшней ситуации. До этого были похожие истории, но они за часы были решены, а сейчас уже речь практически о неделе. Смотрите, газ в Европу доставляется через Суэцкий канал, как раз этими самыми газовыми танкерами. Давайте на секунду представим, что проблема затянулась, Европа сидит без газа. А тут появляются американцы и говорят: и не нужен вам «Северный поток-2». Согласитесь, что прекрасный аргумент у немецких наших партнеров появился, для того чтобы сказать американцам, что, ребята, знаете, осталось 50 километров достроить «Северного потока-2», посмотрите, что происходит. Это первый плюс, который мы с вами можем увидеть в этой, конечно, абсолютно не нами организованной (если она действительно организована) ситуации.
Второе. Это прекрасная реклама Северного морского пути. Можно (просто это пока не пользуется большим спросом, привычки к этому нет) отправлять грузы из Азии значительно быстрее, чем этим долгим путем по теплому морю, через Северный морской путь, который контролирует Россия, и который США хотят забрать под свой контроль. Почему? Они хотят контролировать все пути доставки грузов и тем самым контролировать и Китай, то есть Азию, и Европу, то есть потребителей этого самого китайского ширпотреба. Так что для нас это еще раз продемонстрировало уязвимость мировой экономики и важность тех проектов, которые предлагает Россия.
В. Ворсобин:
- Николай, вот сейчас канал освободят. И почему вы думаете, что все не вернется назад, так же и продолжится? Они просто углубят канал, застрахуются от подобных происшествий, и история с газопроводом в Германию снова вернется в этот тупик, в котором она сейчас находится.
Н. Стариков:
- Строительство «Северного потока-2» сейчас ведется практически партизанским методом, под прикрытием тумана войны строят, строят, строят, ведут переговоры, улыбаются американцам. Поэтому каждый аргумент, который дает возможность затягивать переговоры в Германии с американцами, тут в кассу. Это первое.
Второе. История с блокировкой Суэцкого канала не первая. Я ради интереса порылся в информационных потоках и нашел штук 8-9 случаев, когда эта блокировка продолжалась часы, но был один случай, когда в результате арабо-израильских войн (конец 60-х – начало 70-х годов) Суэцкий канал не работал 8 лет. Да, были кризисные годы для американцев, им пришлось в итоге отказаться от золотого стандарта доллара, но как-то мировая экономика выжила. Поэтому говорить, что один танкер заблокировал канал, и всё, теперь в Финляндии закончился кофе, а где-нибудь в Соединенных Штатах памперсы закончатся, конечно же, не приходится. Это скорее дымовая завеса.
Так вот, давайте обратим внимание, что разговоры о том, что авария с одним кораблем, пусть и громадным, приведет к подорожанию всего и вся, эти разговоры начались, когда он стоял там несколько минут, даже до того, как он там застрял. Кто-то устроил кризис под предлогом страшного заболевания под названием коронакризис и схлопывает, съеживает, скукоживает, сворачивает мировое потребление. И для этого любой факт (который, на мой взгляд, все-таки абсолютно случайная авария) используется для информационной накачки людей, к тому, что, дорогие друзья, все будет дорожать, вы будете жить хуже, зарплаты у вас будут меньше, и лучше вообще сидите дома, погруженные в виртуальную реальность.
В. Ворсобин:
- Но биржи реагируют. Таким образом, они реагируют на цены. То есть цены зависят от биржи.
Н. Стариков:
- Это реагирует на журналистов.
В. Ворсобин:
- Биржа ориентируется на свежую прессу?
Н. Стариков:
- Нет. Пресса формирует понимание людей, она формирует сознание людей. А на бирже живут спекулянты, хлеб которых – резко поднять цены на что-нибудь, а потом при резком их падении заработать свою разницу.
В. Ворсобин:
- Во всем виноваты журналисты, по-вашему?
Н. Стариков:
- Нет. Журналисты создают определенный образ мира. Так вот, в этом новом прекрасном мире, о котором говорил еще Клаус Шваб, один из руководителей и создателей Давосского форума, в этом инклюзивном капитализме не будет того потребления и того мира, который был до 2020 года. Вот это я хочу сказать. И в информационном поле эти процессы наступают гораздо раньше, чем в реальной экономике. Помните, сначала идея овладевает массами и только после этого происходят изменения в реальности.
В. Ворсобин:
- Николай, вас послушаешь, и то, что сейчас у нас растут цены в магазинах, галопируют даже, то интересную мысль вы подали нашему правительству – во всем обвинить журналистов, тех, кто раздувает истерику. Я помню, ваш будущий коллега в Госдуме (вы же собираетесь быть депутатом) вообще предложил штрафовать и сажать паникеров, которые говорят о том, что в соседней «Пятерочке» цены повысились. Николай, мы немножко не об этом говорим, но когда всё начинают сваливать на журналистов, значит, идет какая-то беда, которую правительство не может контролировать, и оно ищет козла отпущения.
Н. Стариков:
- То, что происходит в наших магазинах, вообще никакого отношения к мировой экономике, к сожалению или к счастью, не имеет.
В. Ворсобин:
- Значит, это ответственность правительства, а не мировой экономики.
Н. Стариков:
- Да. И несмотря на то, что в Суэцком канале застряло 26% российской нефти из 100% нефти, которая там находится, к нашей экономике все-таки это не имеет никакого отношения. Поэтому повышение цен в соседнем магазине – это, скорее всего, желание ритейлеров не делиться своей маржой.
В. Ворсобин:
- Я к чему и веду. Я говорю о естественных экономических процессах, а вы, Николай, начинаете говорить о журналистах и истерике.
Н. Стариков:
- Есть процессы, которые регулируются на более высоком уровне, и которые неизбежно приведут к повышению цен, в том числе и в конкретной «Пятерочке». Объясню вам, что это такое. Это маниакальное фактически движение Запада к так называемой «зеленой» энергетике, которая сейчас показала свое полное банкротство в ситуации небольших морозов в Техасе. Что это такое? Это значит, вы как владелец предприятия производите товар, он пользуется спросом, но вводится дополнительная вводная – он должен быть у вас «зеленым». Это значит, что вы должны использовать в обязательном порядке какие-нибудь ветряки, накопители энергии, не сжигать газ, потому что он по большей части не демократический, и использовать водородное топливо, соответственно, водородные котлы. Это все неимоверно дорого. Вас кто-то будет заставлять? Нет. Просто вашу акцию на бирже пометят не зеленой, а какой-нибудь серо-буро-малиновой. И всем инвесторам скажут, что сейчас нельзя вкладываться, потому что планета и т.д. и т.п. Грета Тунберг много об этом говорит.
В итоге вы будете вынуждены, чтобы продолжать перекредитовываться (потому что вся экономика в кредит на Западе, у нас по-другому заводы не строятся, мало у кого есть деньги, чтобы достать из кармана и завод построить), вы будете вынуждены переходить на более дорогие технологии. Все это в ближайшие годы неизбежно приведет к удорожанию продукции.
Мы с вами говорим о водных перевозках. В чем проблема перекрытия Суэцкого канала? Это сегодня наиболее популярный способ доставки грузов от производителя к потребителю. В данном случае этот корабль шел из Китая в Голландию. Так вот, еще до этой аварии цены на морские перевозки без какого-либо разумного объяснения были увеличены на 300%. Они уже удорожают перевозку грузов. Поэтому продукция у конечного потребителя подорожает по нескольким причинам и очень сильно в ближайшее время. Нет никаких причин для увеличения стоимости перевозки, а они уже выросли на 300%.
В. Ворсобин:
- Так я вас и спрашиваю: почему? А вы мне снова говорите про «зеленую» экономику.
Н. Стариков:
- Потому что кому-то хочется сделать все недоступным для конечного покупателя и ввергнуть мировую экономику в огромный кризис. Вот, наконец-то, вы поняли, это не объективное увеличение цен. А застрявший этот несчастный контейнеровоз дает им возможность начинать плач Ярославны: да-да, все подорожает. И в голове обычного человека как-то все это склеится: ну да, вот застрял, подорожало. Хотя одно к другому не имеет никакого отношения.
В. Ворсобин:
- Какая-то ерунда. Смотрите, если нет объективных причин, то перевозчики не будут увеличивать в три раза свои перевозки…
Н. Стариков:
- Они уже увеличили.
В. Ворсобин:
- …иначе они проиграют конкурентам.
Н. Стариков:
- Они все подняли.
В. Ворсобин:
- Если они это сделали, мне кажется, есть другие какие-то причины. Если вам верить, что там 300% (у меня таких данных нет), если это сделали, то ваше объяснение совершенно не коррелируется с тем, что произошло. Мне кажется, что-то там произошло, возможно, с регистрацией судов, налогообложением, ценами на топливо и т.д., но никак не с «зеленой» экономикой.
Н. Стариков:
- Это тема для журналистского расследования мирового уровня. Расследуйте этих закулисных дельцов, которые хотят, чтобы всё в нашей распрекрасной «Пятерочке», «Семерочке», и « Троечке» подорожало, а также подорожало во всех западных сетях.
В. Ворсобин:
- Подождите. Вы же много раз говорили, что мы должны быть самодостаточными и вообще не зависеть от мировой экономики. Мы движемся все-таки в направлении этой автономии, при которой нам хорошо и без них?
Н. Стариков:
- Владимир, я напомню вам, что если мы возьмем все наши продовольственные сети, то только одна сеть под названием «Магнит» имеет отношение к Российской Федерации. Все остальные – офшорные. Они завозят теми же самыми контейнерами, выводят деньги в офшоры, их интересы, пуповина и образ мышления находятся по ту сторону российской границы. Без решения этих вопросов, национализации, в том числе экономической элиты, мы будем всегда сильно зависеть от того, что происходит там. Поэтому вы правы, курс на независимость, на суверенность должен быть у нас в первую очередь в экономике.
В. Ворсобин:
- Честно говоря, то, что вы называете либеральным блоком правительства, у меня такое впечатление, что тут не в правительстве даже дело, а в том, что буржуазное государство, в котором мы с вами живем, не может находиться в автономии от других буржуазных государств, что бы они там народу ни говорили. Поэтому эта психология, которую вы описываете, у нас навсегда, пока у нас этот режим находится. И Владимир Путин, кстати, кровь от крови и плоть от плоти, он рыночник, как он сам говорит, либерал, и от мирового сообщества он отрываться очень не хочет, и, я думаю, не будет.
Наш эфир подошел к концу. Мы прервемся всего лишь на неделю. До свидания, Николай.
Понравилась программа? Подписывайтесь на новые выпуски в Яндекс.Музыке, Apple Podcasts и Google Podcasts, ставьте оценки и пишите комментарии!
