Почему 9 мая стало главным праздником страны
В. Ворсобин:
- Николай, здравствуйте.
Н. Стариков:
- Здравствуйте, Владимир, здравствуйте, уважаемые радиослушатели!
В. Ворсобин:
- С прошедшим праздником всех вас, господа, товарищи, Николай, вас лично. Я думаю, мы все относимся к этому празднику как к святыне, хотя это и не мешает нам обсуждать этот праздник в политических программах. Вот к этой вещи - обсуждение 9 мая в контексте политики - я всегда отношусь с внутренним содроганием. Это как берется что-то такое нежное, хрупкое и святое, и превращается в руках политиков в отточенный кинжал.
Николай, давайте поговорим и об этом. Тема заявлена у нас так. «9 мая. Почему этот день стал главным праздником для страны?».
Н. Стариков:
- Я хотел бы присоединиться к вашим поздравлениям. Уважаемые радиослушатели, коллеги, единомышленники, с праздником вас! Это действительно главный праздник нашей страны. Почему он стал главным? Мне кажется, здесь ответ очень прост. Если бы не было победы 9 мая, то не было бы больше никаких праздников вообще. Не было бы 23 февраля, что очевидно. День Красной Армии победители нашего народа уничтожили бы, как праздник. 8 марта тоже было бы ликвидировано. Ну а места 1 мая, новому году, да и всем православным праздникам, собственно говоря, не нашлось бы места в новом порядке, которые нацисты собирались строить на территории России, Советского Союза особенно тщательно, что означает уничтожение мирного населения в промышленных масштабах. Вот отсюда, мне кажется, напрашивается единственный возможный вывод - не было бы победы в 1945 году, не было бы вообще ничего. И, честно говоря, даже рассуждать на тему, что было бы, если бы победы не было, если бы мы проиграли войну, честно говоря, мне кажется, даже бессмысленно.
Вот иногда - в последние годы, кстати, этого меньше стало, что надо отметить - разговоры в стиле «пили бы баварское» - ну, это от такой серости и темности, незнания истории, незнания целей тех руководителей нацистской Германии, которые определяли политику третьего рейха, что даже диву даешься…
В. Ворсобин:
- Николай, а вы сами слышали эту фразу? Я слышал эту фразу в пересказе, обычно из уст тех, кто сидит на Первом канале, которые говорят, что есть такие злые люди, которые говорят эту фразу. А я не верю в существование таких людей. Вы такого человека знаете, который бы вам сказал такую фразу - плохо, что мы победили, а то бы пили баварское. Такие люди существуют? Или они специально придуманы, для того, чтобы красиво говорить.
Н. Стариков:
- Ну, совсем таких людей, прямо, как говорится, воочию, я видел на Украине, когда я был с презентацией моей книги о Сталине и презентовал ее в Киеве за полгода до начала майдана, то есть, весной 2013 года, ко мне на презентацию пришло человек 200 таких людей, которые под руководством депутата Рады орали, кричали, вопили все эти идиотские бандеровские считалки и, прошу прощения, не было еще государственного переворота на Украине, еще Крым не воссоединился с Россией, на Донбассе еще люди мирно работали и не знали, что через год их начнут обстреливать, а вот все это уже происходило в центре Киева. Приходили только полицейские, которых вызывала озабоченная администрация книжного магазина, они смотрели и говорил - а, драки нет, мы уходим. То есть, полное попустительство властей. Так что этих людей я видел. Но, если вы спросите, есть ли они внутри России? Я вам скажу - конечно, есть. Мы должны просто эту фразу - насчет «пили баварское» - взять в кавычки. И тогда давайте вспомним опрос, который проводится на радиостанции «Эхо Москвы», чего тут стесняться-то, - где говорили - надо ли было сдать Ленинград фашистам? И логика здесь такая. Мол, якобы, люди погибли в блокаду ото того, что Ленинград сопротивлялся. А, если бы Ленинград капитулировал, то все были бы живы, ну, или почти все.
В. Ворсобин:
- По-моему, это был телеканал «Дождь».
Н. Стариков:
- Нет, это был опрос на «Эхо Москвы» именно.
В. Ворсобин:
- У «Дождя» отозвали лицензию, я помню. Может быть, и там, и там?
Н. Стариков:
- Ну, как говорится, в сортах определенной субстанции, может, вы лучше меня разбираетесь, но и там, и там люди стараются по всем правилам информационной войны вести вот такие хитрые вещи…
В. Ворсобин:
- Николай, мне кажется, вот такие люди - те, которых вы находите - в сортах-то уж вы, скорее, разбираетесь, потому что вы где-то их обнаруживаете и запоминаете все эти случаи, и с другого края, которые носятся в желании этого найти, вот, к сожалению, это и омрачает 9 мая, потому что когда люди просто вспоминают о подвиге, вспоминают своих близких, когда это даже, скорее, не праздник, это такой печальный праздник, когда вот мне лично хотелось сходить на кладбище, где покоится мой дед… Я вот в этом настроении нахожусь. А когда надо мной петушатся политики, доказывая, как правильно надо праздновать, как не правильно, кто-то сказал то, а кто-то сказал это… Вы знаете, вот лет 15-20 назад, когда были еще живы те, кто воевал, не было таких споров. Знаете почему? Потому что у фронтовиков тоже было разное мнение. Они прошли войну и они не мыслили одинаково. Но никто из них не мог довести дискуссию до такого накала, потому что они понимали, что и тот, кто против, он тоже воевал. И не сваливалось наше общество в такие дрязги, как сваливается сейчас. Сейчас никто из нас не воевал, сейчас все те, кто участвует в дискуссии, пороха не нюхали, зато у каждого десяток мнений и все очень любят именно 9 мая покрасоваться, побиться, сделать из себя суперпуперпатриота и сорвать аплодисменты. Мне кажется, это нечестно.
Н. Стариков:
- Владимир, вот вы сейчас произнесли длинную, наполненную эмоциями, но абсолютно бессмысленную фразу. Потому что вы в одно предложение попытались прямо свалить все, что только возможно. Первое, что хочу сказать - да, действительно, ветеранов становится меньше, потому что понятно, что уже столько лет прошло после окончания войны, что, увы и ах, время здесь берет свое. Но есть еще ветераны, которые воевали, и, слава богу, и, дай бог им здоровья! Это первое.
Второе. Для того, чтобы высказывать свою точку зрения о значении победы, конечно, хорошо быть ветераном. Но мы с вами понимаем, что ветеранов становится меньше, но это не значит, что мы больше не можем говорить о величии нашей победы, важности этого праздника и попыток фальсификации истории. Да, вот на этих «дождях», «эхах Москвы» сидят абсолютно молодые относительно ветеранов люди, которые все время пытаются вбрасывать какие-то вещи…
В. Ворсобин:
- Да вы друг друга стоите.
Н. Стариков:
- Подождите, вы меня, пожалуйста, с этими субстанциями, с этими радиостанциями не пытайтесь склеить. Я выступаю в эфире Радио «Комсомольская правда» и, судя по отзывам наших уважаемых радиослушателей, вот то, что я говорю, как-то к названию радиостанции ложится хорошо. А вот то, что говорит мой уважаемый соведущий Владимир Ворсобин, обычно вызывает недоумение - не на «Эхе Москвы» ли мы…
В. Ворсобин:
- О, Николай, я смотрю ленту - это не подтверждает ваши слова и в конце концов не вам решать, к чему больше соотносится «Комсомольская правда» и лично я…
Так, ну, наши слушатели, конечно, очень много пишут… да, тут и на меня немножко такой наезд… «День Победы - это праздник. 22 июня - день скорби».
Н. Стариков:
- Владимир, вот хотел бы прокомментировать это. Это очень важно…
В. Ворсобин:
- Подождите, подождите. Вы меня сейчас будете учить, когда мне скорбеть, а когда нет? Это лично мое дело. Я еще раз говорю - у меня умер дед недавно. Он дожил до преклонного возраста. Он прошел Ржев. День Победы - это мой тоже семейный праздник. Не учите, пожалуйста, когда мне радоваться и как скорбеть. Это ужасно, когда сейчас все начинают друг друга учить. Мне кажется, вот в этом и есть политика, когда идет насаждение эмоций.
Н. Стариков:
- Нет, политика не в этом. Конечно, абсолютно ваше семейное дело, личное дело, когда посетить могилу ваших уважаемых предков, когда скорбеть и когда радоваться. Государство должно задавать, если хотите, стандарты праздников. И это очень правильно. Так вот, 9 мая - это праздник со слезами на глазах. Это праздник, когда мы радуемся победе, вспоминаем наших дедов, мы вспоминаем их подвиги, мы вспоминаем тех, кто ушел и вспоминаем тех, кто рядом с нами…
В. Ворсобин:
- И прекрасная, кстати, история с Бессмертным полком - люди несут фотографии… Да, это праздник, хорошо, но это такой грустный праздник. Это единение людей не только друг с другом, но и с прошлым.
Н. Стариков:
- Подождите. Вот мы начали нашу с вами программу как раз с того, что 9 мая - это главный праздник, который нас объединяет. Главный - потому что не было бы ничего и никого. А вот 22 июня - это день скорби. Здесь вот слезы и слезы на глазах, потому что это самый страшный день в нашей истории. Вот так, мне кажется, правильно.
А сейчас бы хотелось послушать наших радиослушателей. У нас есть звонки?
В. Ворсобин:
- Очень много. Роман из Сергиева Посада, слушаем вас.
Роман:
- Добрый день! Швыдкой сказал в свое время, что в беде нет национальности. 21 апреля 2014 года был указ Путина 268-й о реабилитации крымских татар. Не переписывание ли это истории господином Путиным. Фашисты, которые помогали фашистов, убивали евреев, русских и так далее. А он их реабилитирован за свой счет.
Н. Стариков:
- Очень хорошо, что вы указали дату этого указа. Давайте вспомним, что в этот момент происходило. Это апрель 2014 года. В марте 2014 года прошел референдум, далее были приняты решения. И Крым воссоединился с Россией. Задаем себе вопрос. Хотело ли руководство России, собственно, все граждане России, чтобы это воссоединение произошло безболезненно, без пролития капли крови. Конечно, да.
В момент государственного переворота на Украине и события в Крыму – погибло несколько человек. Два человека уже после референдума были застрелены снайпером в Симферополе, причем, так, чтобы вызвать провокации. Был убит казак-ополченец и военнослужащий тогда еще украинской армии. Далее. В Симферополе проходили определенные события до референдума. Была давка, в которой погибло, по-моему, два человека. События были на грани.
Очевидно, та сила, в которой в Киеве делали ставку, как на фактор дестабилизации в Крыму – это были в основном крымские татары в том числе. И этот фактор не сработал благодаря мудрости крымско-татарского народа, определенным законодательным актам, определенным политическим деятелям России, которые приехали в Крым, пообщались с руководством крымско-татарской общины, с рядовыми крымскими татарами. И сняли все вопросы, которые могли возникнуть.
И возвращаемся к указу, который в тот момент принял президент Путин. Правильный ли этот указ в тот момент? Конечно, правильный. А что касается исторических событий, они были сложные. Я свою точку зрения на выселение крымских татар, почему и как это было сделано, изложил в своей книге, которая посвящена этому вопросу. Называется «Россия. Крым. История».
В. Ворсобин:
- Получается, это был такой тактический ход. Я это усвоил из вашей речи.
Н. Стариков:
- Это был правильный ход.
В. Ворсобин:
- Тактические ходы бывают и правильные, и ошибочные. Да.
Полина из Челябинской области, слушаем!
Полина:
- Здравствуйте! Николай Викторович, вам очень трудный д остался журналист. Крутится-вертится, пыль в глаза пускает людям. Я с вами почти во всем согласна, хотя есть детали, с которыми можно не согласиться. Но все же так вот крутиться, это, по-моему, как-то… недостойно.
В. Ворсобин:
- А что вы имеете в виду?
Полина:
- Мне не нравится, что вы… Вы правильно говорите о Победе, но как только что, вы стараетесь опорочить власть и одновременно какую-то грязь вытащить.
В. Ворсобин:
- А, вам не нравится, когда я что-то плохое говорю о власти?
Полина:
- Нет. Мне не нравится, что вы говорите много грязи обо всем вообще. Вот о нравственности, о людях. Вы говорите, ветераны имеют разные мнения, фронтовики. Да ничего подобного! Все они воевали за Родину. Зачем это? Зачем людям пыль в глаза пускать?
В. Ворсобин:
- Вы хотя бы разберитесь сначала, о чем я говорю.
Н. Стариков:
- Уважаемые коллеги…
В. Ворсобин:
- Ветераны – живые люди. И они не думали все по одному шаблону. И писатели-фронтовики были разные, почитайте. Много разных историй они вспоминают. И героических, и нет о войне. Это люди. Люди не бывают одинаковыми, я только это хочу сказать. А слово «грязь»?.. Ну, это уж дело субъективное.
Н. Стариков:
- Я не могу с вами согласиться. Фронтовики делились на две части. Первая – это те, кто находились в нашем окопе. И вторые фронтовики находились в окопе нацистской Германии.
В. Ворсобин:
- О чем вы сейчас говорите? Я говорю только о тех, кто в нашем окопе.
Н. Стариков:
- Все, кто был на нашем стороне – это герои, уважаемые люди, а те, кто был на другой, это предатели.
В. Ворсобин:
- Ну, коль так, есть еще деление фронтовиков тогда. Это те, кто не любил говорить о войне, а те, кто ходил с медалями и много об этом говорил. Кстати, те, кто не любили вспоминать, не любили надевать свои награды даже, только 9 мая, они достаточно скептически относились к тем, кто вот ходил там, хвастался о своих победах и так далее.
Очень много разных. Я не хочу все это поднимать. Только не делайте, пожалуйста, из фронтовиков какое-то клише, двухмерную фигуру, которая мыслит только так, как вам нравится.
Когда Сталин отменил праздник Победы в 50-х годах, фронтовики просто демонстративно перестали носить ордена. Помните эту историю?
Н. Стариков:
- Сталин ничего не отменял. А вы примите звонок.
В. Ворсобин:
- Как не отменял? Можно еще одну передачу сделать именно по этим историям, но не хочется делать это 9 мая.
У нас звонок от Тамары из Москвы.
Тамара:
- Добрый день! Мне кажется, что те люди, которые сейчас говорят о том, что не надо праздновать, прочее, они в одну кучу свалили и Победу, и те репрессии, которые имели место при Сталине.
Наши фронтовики, первое, что они кричали, когда шли в бой: за Родину и только потом за Сталина. Они воевали за Сталина.
И последнее. Скорбеть, безусловно, надо. Но не надо нас агитировать, как нам скорбеть и когда скорбеть. У каждого есть право. Мне кажется, что, простите, вторую фамилию забыла, кто участвует в полемике, он правильно говорит, что скорбь, наверное, 21 июня, но 9-го… Мы не празднуем 22 июня, мы скорбим. Но когда наступает 9 мая, действительно, это Победа с болью, со слезами, как в песне.
И когда они говорят, что его родители там воевали, погибли и так далее. Вот те, кто против 9 мая или оскорбительно говорят об этом празднике, навязывают нам свою позицию, они пусть спросят, чтобы сказали погибшие и умершие на сегодняшний день их родные фронтовики? И чтобы они ответили на ту, может грубо, грязь. Но я высказываю от души. И не надо за нас решать.
Сегодня удобное время. Говори что хочешь. Но ты думай, что хочешь, думай о молодежи. И думай о своей Родине, о своей стране.
Спасибо.
В. Ворсобин:
- Все по делу. Спасибо.
Н. Стариков:
- Даже сложно что-то добавить. Спасибо. Вы высказались четко, ясно. Я бы даже сказал, исчерпывающе.
Я прокомментирую предыдущее высказывание товарища Ворсобина о том, что Сталин отменил празднования и так далее. В основном по этой теме говорят следующее, мол, вот 9 мая сейчас проводится парад, а при Сталине парад 9 мая не проводился.
В. Ворсобин:
- Там выходной день был отменен.
Н. Стариков:
- Не было выходного дня. Все очень просто. Товарищ Сталин мыслил категориями государственными. Мы победили – это первое, поэтому надо срочно восстанавливать страну. При этом парад Победы, напомню, проводился 24 июня 1945 года, то есть, сразу в максимально короткие сроки.
Второе. Давайте вспомним, что главным праздником Советского Союза было не 9 мая, а 7 ноября – день революции. И поэтому парад военный проводился 7 ноября, а два парада в год товарищ Сталин считал, что многовато.
В. Ворсобин:
- Ну, выплаты за медали, ордена были отменены. Почему фронтовики, конечно, не из-за денег, а просто из-за того, что обидно им было. Они не надевали эти… К счастью, в 60- годах все вернули, праздник и так далее. Но как бы из истории фактов не выкинешь.
В. Ворсобин:
- Переходим к визиту Рахмона, который был приурочен к параду. Николай, я правильно понимаю, что это был единственный зарубежный гость во время этого праздника?
Н. Стариков:
- Да, действительно, президент Таджикистана был единственным гостем зарубежным, но в этом никакой новости нет. Потому что несколько лет назад, я помню, например, Игорь Додон, тогдашний президент Молдавии, тоже был единственным гостем. Ну, мы парад-то в общем для себя проводим, так что количество гостей для нас некритично, так сказать. Хотят приехать - приезжают. Не хотят - не приезжают. Тем более, что военные атташе наших партнеров, конечно же, на параде были. Вот для них, пожалуйста, все показываем, ничего, кроме того, что надо скрывать, не скрываем - смотрите, дорогие друзья, ссориться с нами не рекомендуем.
Теперь давайте перейдем к Средней Азии.
В. Ворсобин:
- Нет, Николай, подождите, я недаром задал этот вопрос и еще в предыдущей части сказал, что Рахмон привез некое предложение интересное. И, кстати, прокомментировали его наши ведомства. Собственно, мы сами признались, что полтора миллиона рабочих рук из Средней Азии России очень не хватает. Это в строительстве и в сельском хозяйстве. Еще раз замечу - полтора миллиона. И вот по большому счету об этом тоже было обговорено с Рахмоном, об этом велись переговоры. Николай, как вы смотрите вообще на эту проблему? Я называю это проблемой по одной только причине. Ведь можно не доплачивать своим и держать низкие зарплаты в строительстве и сельском хозяйстве в ожидании узбеков, таджиков и других наших соседей. А можно платить нормальные зарплаты россиянам и в этом случае такая миграционная проблема бы снялась сама собой. Наше государство идет по первому пути. Им легче сюда завести полтора миллиона мигрантов и решить все экономические проблемы.
Н. Стариков:
- Владимир, это редкий случай, когда я практически во всем с вами соглашусь. Та проблема, о которой вы говорите, называется одним словом - капитализм. Поток мигрантов нужен российскому капиталу для того, чтобы сдерживать рост заработной платы. В этом ничего нового тоже нет, это делалось всегда. Во время забастовок использовали штрейкбрехеров - то есть, тех, кто готов за ту зарплату, за которую рабочие не хотят работать, осуществлять и выполнять их функции. Вот функции таких штрейкбрехеров в российской экономике играют трудовые мигранты из Таджикистана и Узбекистана, в меньшей степени из Киргизии. Хорошо ли это для российской экономики? Это плохо для российской экономики. Потому что искусственно сдерживается рост зарплат и доходов наших граждан. Это приводит к тому, что спроса в России нет. Ведь те же самые узбеки и таджики, заработав деньги, отправляют их домой, кормят свои семьи в своих кишлаках. А российские граждане не получают высокую зарплату, не могут устроиться и в итоге у нас в стране нет спроса. Это приводит дальше к целой цепи печальных последствий, включая недоборы для нашего государства в виде налогов и всего, что оно собирает.
В. Ворсобин:
- Это снижает уровень зарплат. То есть, очень многие не хотят идти в ПТУ на такие профессии, потому что они видят рынок. А рынок специально создан для мигрантов из Средней Азии, потому что строительство, сельское хозяйство - там все очень так низенько. Мы таким образом губим и свое профтехобразование, и так далее.
Н. Стариков:
- Мы должны посмотреть на эту проблему со всех сторон. Первое. Для чего существует экономика России? Для того, чтобы граждане России, в первую очередь, могли работать и получать достойную зарплату. Вот это главное. Не с ног на голову все должно быть поставлено, как сейчас, что нужно пригласить мигрантов, готовых работать за небольшие деньги и таким образом… вы не хотите работать, говорят гражданам России, работать за эти деньги, за вас будет работать кто-то другой. Поэтому миграция должна быть средством дополнения, а не замены российских граждан на рабочих местах. Сейчас это средство замены. И это неправильно.
Теперь давайте зададим себе вопрос. Почему наше государство ведет такую неправильную, с моей, и, я понимаю, с вашей точки зрения, политику? Причин я вижу две. Первое. Интересы российского капитала. Вторая причина, о которой мы должны сказать, - США выводят войска из Афганистана, это приводит к дестабилизации региона, американцы, как сейчас было сказано, хотят передислоцировать часть этих войск в Среднюю Азию, то есть, вернуться в Узбекистан, Таджикистан, Киргизию, откуда их совсем недавно при нашем участии выперли, давайте называть вещи своими именами. И с этой точки зрения наше желание стабилизации этого региона и недопущения появления там антироссийских военных сил в виде американских военных дает определенный козырь руководству, например, Таджикистана, которое приезжает и, я думаю, смотрит большими умными глазами на Владимира Владимировича и говорит - вот американцы хотят базы вывести. И второе - вот у нас есть какое-то количество людей, которые хотели бы работать в России. К сожалению. Мы не нашли до сих пор решение этой проблемы так, чтобы американцев в Таджикистане не было, а у граждан Российской Федерации были высокие зарплаты. Вот мы жертвуем в этой ситуации зарплатой наших уважаемых граждан.
В. Ворсобин:
- Да никто, мне кажется, не жертвует. Госкорпорации очень заинтересованы в почти бесплатной рабочей силе, вот и Владимир Путин, кстати, заявил на эту просьбу Рахмона: «Мы все делаем для того, чтобы люди чувствовали себя комфортно, тем более, что реально рабочих руку у нас в настоящее время не хватает в целых отраслях экономики». Мне кажется, здесь какое-то просто фундаментальное непонимание Владимиром Путиным вот этой проблемы. Он считает, что у нас не хватает рабочих рук в целых отраслях экономики, поэтому нужно привлекать эти руки из Средней Азии. Николай, это заблуждение, которое в итоге может как-то исправиться со временем или оно углубляется? Потому что вот после коронавируса, когда мы могли бы уже, привыкнув, обходиться без такого количества мигрантов и каким-то образом самим экономику начинать обустраивать… кстати, сейчас поднимаются зарплаты. И в строительстве, и в тех отраслях, которые покинули мигранты, стали расти зарплаты. Но нет, мы снова их возвращаем. Это позиция российского государства.
Н. Стариков:
- Владимир, это была форма дипломатической вежливости. Вот здесь мы с вами видим очень интересную ситуацию. Для того, чтобы иметь хорошие отношения, например, с Таджикистаном, Россия готова приглашать к себе много таджикских рабочих, считая, что это повлияет на пророссийскую позицию таджикского руководства. А мне кажется, что здесь был бы более эффективен другой подход. Мы вводим визовый режим со странами Средней Азии и готовы выдавать определенное количество виз и квот в случае отсутствия американских военных на территории этих стран. А в случае неожиданного их как-то там появления, то, вы знаете, у нас бюрократия большая, может быть, даже ни один рабочий не получит визу. У нас вот столько дел, что некогда выдавать эти визы. Это второе.
И теперь самое фундаментальное. Президент заявляет, что у нас не хватает рабочих рук. Наверное, в некоторых отраслях так и есть. А с другой стороны, мы слышим с вами упорные заявления главы партии «Единая Россия» Дмитрия Анатольевича Медведева. Что надо вводить четырехдневную рабочую неделю. Я не знаю, как вы, Владимир, а в моей голове одно с другим как-то не стыкуется.
В. Ворсобин:
- Аналогично.
Н. Стариков:
- Если у нас не хватает рабочих рук, зачем проводилась тогда антипенсионная реформа? Если у нас не хватает рабочих рук, о каком сокращении рабочей недели до четырех дней может идти речь? Я как-то не понимаю. Как в поговорке - вы либо одно, либо другое. Поэтому я считаю, что правильная политика государства должна быть следующая. Отмена пенсионной реформы, которая оскорбила практически весь наш народ и заключение нового политического консенсуса между властью и народом. Второе - визовый режим со странами Средней Азии, как средство влияния на политику Средней Азии.
В. Ворсобин:
- Когда-то Навальный об этом тоже говорил, да.
Н. Стариков:
- Навальный много чего говорил…
В. Ворсобин:
- Мы об этом говорим уже лет 10, наверное…
Н. Стариков:
- С одной стороны, мы вводим визы для граждан среднеазиатских государств, а, с другой стороны, еще раз повторю, это крайне важно, мы начинаем выдачу российских паспортов гражданам Украины. С одной стороны, закрываемся и открываемся в той степени, в которой эти страны должны, если хотите, заслужить, с другой стороны, демонстрируем максимальную открытость с тем, с кем мы хотим воссоединиться в самое ближайшее время. Вот это правильно.
А что касается четырехдневной рабочей недели, я не вижу ни одной причины для того, чтобы это сейчас было введено. У нас впереди новая индустриализация, какая там четырехдневная рабочая неделя?!
В. Ворсобин:
- Николай, по-моему, это старое заявление Медведева вы сейчас обсуждаете, которое актуальность свою потеряло. Тут другой вопрос. Я думаю, те, кто докладывает такие цифры Владимиру Путину, говорят еще вот что. Если, говорят, мы мигрантов сюда не завезем, то у нас поднимутся цены на жилье, у нас поднимутся цены на продукты. А знаете почему? А потому что придется больше платить своим. А это будет заложено в конечную продукцию. Понимаете, они не будут уменьшать свои барыши, они не будут уменьшать свои доходы, они все переложат на плечи потребителя, - вот в чем беда. И Владимиру Путину приходится работать в этих обстоятельствах. Это как версия.
Н. Стариков:
- Мы должны поговорить о геополитическом аспекте. Мы его коснулись, что фактически среднеазиатские государства занимаются легкой формой шантажа, что если вы не сделаете то-то и то-то, то вот тут американцы выходят и так далее.
Хочется сказать, что те, кто в последнее время пытался договориться с американцами, они очень плохо заканчивали. Начиная с Каддафи, который вместо того, чтобы жестко и быстро подавить антигосударственный мятеж, который, в итоге, привел к развалу страны и страшной гражданской войне до сих пор, он пытался договориться. Показать, что я не буду жестко подавлять, вообще, свои деньги не забираю из ваших банков. Не личные, конечно, а деньги Ливии. В итоге, деньги украли, Ливию разрушили.
Янукович пытался с ними договориться. Собственно, он сделал все, что ему сказали. Пошел и подписал договор с проамериканской оппозицией. На следующий день появились американцами организованные снайперы, самого Януковича через несколько часов уже пытались убить.
Среднеазиатские руководители почему-то думают, что с ними будет как-то иначе. Я хотел бы обратиться, пользуясь случаем, к этим товарищам или господам. Дорогие друзья, заключая договор с дьяволом, ничего хорошего получиться не может.
В. Ворсобин:
- А чего вы их сейчас ругаете? Они с американцами, что ли, сдружились? Введите в курс дела.
Н. Стариков:
- Владимир, я никого не ругаю. Я объясняю, что сейчас происходит. И какие последствия от этих действий, которые могут…
В. Ворсобин:
- Опишите действия.
Н. Стариков:
- Если американцы выходят из Афганистана, а американцы вроде как выходят из Афганистана, это означает, что теперь американцы будут финансировать и помогать тому, с чем они совсем недавно боролись – с некоей властью в Афганистане, которая, получив поддержку американцев, постараются дестабилизировать соседние регионы. Там будут красивые лозунги. Тот же запрещенный в России ИГИЛ и так далее.
В. Ворсобин:
- Ничего себе красивый лозунг вы придумали!
Н. Стариков:
- Красивый лозунг – это создание некоего государства под флагом ислама, который не обращает внимание на нынешние государственные границы. Они же смотрят сквозь этого. Не получилось в Сирии и в Ираке? Хорошо. Давайте на территории Афганистана. Там уже давно эти эмиссары действуют.
Дальше вся эта зараза будет переползать, по крайней мере, пытаться переползать через границы Таджикистана, Узбекистана. Там рядом есть Туркмения, которая с американцами пока не общается, но периодически публикуются статьи, что в Туркмении, знаете, демократия. И нет никаких проблем. Такие вот посылы, чтобы Туркмения вошла в орбиту американского и европейского влияния.
Все это очень опасно, потому что на территории этих государств экономика, как мы понимаем, в очень печальном состоянии. Демографически там все бурлит. Страны исповедуют ислам. И вот если туда вбросить исламские лозунги, исламистские деньги, инструкторов, там может произойти…
В. Ворсобин:
- Так Рахмон поэтому и приехал, наверное. Они все боятся как огня исламистов. Помню, Узбекистан, предыдущие президент, он просто выжигал всем, чем можно, пулеметами их крошил. Всех подозреваемых исламистов. Сейчас все то же самое происходит.
Н. Стариков:
- Глядя на то, что произошло в Сирии и в Ираке, я вот не готов сказать, что президент Узбекистана осуществлял совершенно неправильную политику. Потому что да, погибло там несколько десятков, может, сотен человек.
В Сирии погибли сотни тысяч, в Ираке сотни тысяч.
В. Ворсобин:
- Хочу понять природу вашего опасения сейчас. Пока Афганистан еще не полыхает, еще ИГИЛ (террористическая организация, запрещенная в России) не атакует Таджикистан. У нас более естественная проблема.
Н. Стариков:
- Через полгода вы все это увидите.
В. Ворсобин:
- Таджики, узбеки, киргизы, прочие, они к нам придут. Вот это вот наша проблема. Может, это не проблема, может, это и плюс. Я не расист. И часто лучше рабочих нанимать, между прочим. Кстати, я делал ремонт недавно. Вот они дешевле. Но при этом русские бригады, которые брали дороже, они часто более качественно делали работу. Но у них перебивают цены. К сожалению, забирают у них деньги. И еще полтора миллиона если приедут таких вот гастарбайтеров, то думаю, нашим ребятам, которые сейчас более-менее поднялись в строительном бизнесе, в сельском хозяйстве будет проблема.
Кстати, в среду будет программа «Гражданская оборона», придет известный фермер Сирота, который будет плакаться именно по этой теме. Потому что он тоже не очень понимает политику нашего государства.
Н. Стариков:
- Собственно, мы с вами в данном случае отчасти совпадаем. Нужно вводить визовый режим, потому что неконтролируемая миграция со стороны стран Средней Азии опасна не только как инструмент вымывания и занятия рабочих мест, на которые наши граждане не попадут. Не только как инструмент снижения средней зарплаты, но и как инструмент возможного возникновения здесь очагов террористических организаций. Мы каждого мигранта должна знать и понимать, хотим мы его видеть у себя или нет.
При этом Россия должна укреплять 201 дивизию и базу на территории Таджикистана ,наращивать военное присутствие там.
В. Ворсобин:
- А что мешает, Николай? Поступить государству так жестко. Мы боимся потерять последних союзников на юге?
Н. Стариков:
- Отсутствие фракции партии «Справедливая Россия за правду» в нужном количестве в Госдуме.
В. Ворсобин:
- Я понял, да. Тогда вы бы не были политиком, если бы вы это не сказали. А я подставился вопросом, извините.
К сожалению, мы не сможем принять звонок, нет времени. Но есть время попрощаться. И сказать, что услышимся через неделю. До свидания!
Н. Стариков:
- До свидания!
В. Ворсобин:
- С прошедшими праздниками!
Понравилась программа? Подписывайтесь на новые выпуски в Яндекс.Музыке, Apple Podcasts и Google Podcasts, ставьте оценки и пишите комментарии!
