Запрещенный прием. Против Лукашенко выставили женщин в белом и забастовки на предприятиях. И он не знает, что теперь делать

Мы предлагаем полный текст радиопередачи.

С. Мардан:

- Здравствуйте! В эфире радио «Комсомольская правда». Я – Сергей Мардан.

М. Баченина:

- Я – Мария Баченина, добрый вечер!

С. Мардан:

- Начнем помолясь?

М. Баченина:

- Пожалуй!

С. Мардан:

- Итак, несовершеннолетняя дочь губернатора Рязанской области Николая Любимова задекларировала за 2019 год доход в 10 миллионов рублей, что в два раза превышает заработок ее отца. И это прекрасная новость! Родители должны гордиться своими детьми!

Если посчитать, предположим, мама не работает, а 15 миллионов рублей в год? Ну, чуть больше миллиона в месяц минус подоходный.

М. Баченина:

- А со скольки подают эту 3НДФЛ?

С. Мардан:

- Не могу тебе сказать.

Короткий комментарий. В городе Рязани средняя зарплата согласно интернету составляет 30 тысяч рублей. Работа продавца – 20 тысяч. Если ребенок умудряется зарабатывать от 700 до 800 тысяч в месяц, дай бог каждому.

М. Баченина:

- Нашла. По закону граждане, которые получают доход от продажи имущества, и на детей тоже надо выплачивать налоги, заполнять за несовершеннолетних. Такая петрушка.

Номер два в нашем топе. Вероятнее всего, Россия возобновит авиасообщения с большинством стран СНГ с 1 сентября 20-го года. Это предположение сделали в АТОР, и 12 августа стало известно о готовности Казахстана и Армении открыть границы с Россией. Туроператоры считают, что для открытия границ со странами СНГ есть предпосылки. Пока не ясно только с Белоруссией.

С. Мардан:

- Будет, кому у нас асфальт класть. А Таджикистан пока не доверяет уровню заболеваемость в России?

М. Баченина:

- Нет.

С. Мардан:

- Не открывает границы.

М. Баченина:

- Сейчас уже Казахстан и Армения, а это вот-вот.

С. Мардан:

- Таджики просто более строгие. В Россию-то пускать! Молодцы.

И заключительное. Собянин назвал слухами сообщение о возвращении ограничений в Москве с 15 сентября.

М. Баченина:

- Я думала всегда про 20 октября.

С. Мардан:

- На самом деле, слухов было очень много. Последний я вчера слышала в пересказе, что мне одна подруга сказала, что школу открываем с 1 числа, а все уходим 15-го на удаленку. И заявление Сергея Семеновича никого не успокоило, а еще более напрягло. Если оправдываются, то наверняка затеяли загнать нас опять в свою фашистскую цифровую изоляцию. Не дождетесь! Мы теперь видели Минск. Я сейчас сказал что-то, видимо, опасное.

М. Баченина:

- Ну, что? Мы видели Минск.

С. Мардан:

- Поговорим про революцию и контрреволюцию. Согласно статистике, нет другой темы, которая волновала бы граждан России больше, чем происходящее в Белоруссии. И я думаю, что данный факт более всего беспокоит, наверное, руководство Российской Федерации, потому что этот интерес – это последнее, мне кажется, что им нужно.

Мы люди честные и открытые. Расскажем, что есть. 4-я ночь беспорядков, что после президентских выборов, они официально состоялись в воскресенье, хотя до 9-го досрочно проголосовало 43% избирателей, а это исторический рекорд. Собственно, официальной информации никакой нет. Последний вброс, который был сделан белорусскими властями сегодня, я внимательно утром отсмотрел, это то, что беспорядки организовываются, естественно, из-за рубежа, что там много профессионально подготовленных провокаторов, это люди, имеющие судимость, у них нет постоянной работы. И последнее яркое замечание Александра Григорьевича бесподобного, что те, кто ходит на демонстрации, найдите им работу, наконец.

Где-то я согласен с этим. Но мы про этот аспект: демонстрация или вторая работа, поговорим позже.

М. Баченина:

- Но по поводу властей, еще министерство внутренних дел Белоруссии подтвердило применение спецсредств в Минске и в Новополоцке, но уточнило, что сотрудники было вынуждены пойти на такие меры. И теперь не будем говорить, что кто-то на лавочке сказал, что стреляли или нет. Стреляли.

У нас на связи Александр Коц, корреспондент «Комсомольской правды».

А. Коц:

- Добрый день!

С. Мардан:

- Саша, привет, видел тебя сегодня на Первом канале. Ты слегка шокировал своими сообщениями, коллеги были не готовы к такой прямоте. Расскажи теперь прямо и нам, что там происходит.

А. Коц:

- Я, честно говоря, не знаю, чем я их шокировал, потому что я в эфире бываю в день раз по сорок. Из них 35 «Комсомольская правда», но попадаю и в федеральные эфиры. И каждый раз пытаюсь сказать что-то новое. И я впечатлен, что это кого-то шокировало.

На самом деле, тенденция к увеличению «бархатного» протеста, мирного. Люди вышли на улицы. Сейчас перед эфиром все стихло, а так весь город гудел. И вдоль всех улиц стояли люди с цветами, с шариками. Знаете, такое смещение акцента политического протеста на социальный. Люди, в первую очередь, выступают против беспредела милиции. И во вторую часть за честные выборы, за пересчет, за долой Лукашенко и так далее.

Еще сегодня знаковое событие. На площади перед метро «Пушкинская» появились два десятка дипломатов из посольств стран Евросоюза. Они приехали с цветами, чтобы возложить их на место гибели одного из протестующих. По данным МВД он погиб, пытаясь швырнуть что-то взрывоопасное, но оно взорвалось у него в руках.

Они возлагали цветы на это место. Там рядом написано «Беларусь не забудет тебя, воин света». Понимаете, что аналогии с майданом в Киеве, как бы мне белорусы тут не говорили, что это не то, что это не похоже, но аналогии сами напрашивались. Мы помним Маккейн, Нуланд… И сегодня вот такая вот штука. И «воины света» - отсыл такой к «Небесной сотне», к воинам майдана. И это, наверное, тревожный звоночек для Лукашенко. Конечно, европейские страны, Запад будет рад использовать то, что сложилось на пользу вне зависимости от желания или не желания самих белорусов.

М. Баченина:

- Ты сказал про более социальный вектор протеста. А кого белорусы винят в озверении ОМОНа?

А. Коц:

- Тут все просто. Стражи порядка ассоциируются с властью. Власть ассоциируется с Лукашенко. Здесь все думают, что команду на жесткое подавление дал именно он. Кстати, сегодняшние протесты, которые проходят «бархатные», они два дня были невозможны. Приезжали тут черные воронки, хватали самых активных, остальные сами разбегались. А сейчас, видимо, дана команда не сильно жестить. И протесты стали возможны. Но наверняка и сыграл тот факт, что включен интернет. И многие люди, во-первых, увидели кучу роликов, которые их возмутили. И они присоединились. Может, они были аполитичны, нейтральны, но теперь они присоединились к оппозиционным выступлениям. И, конечно, это усилило координацию между людьми.

С. Мардан:

- Слушай, а почему Лукашенко допустил вот это вот возложение цветов послами? Понимаю, что дубинками им оприходовать нельзя было, но оцепить, сказать, что ищем мину…

А. Коц:

- У меня такое ощущение, что он вообще сейчас в некоторой растерянности пребывает. Силовые методы не удаются, отпускаешь вожжи, людей еще больше. Уже в ООН ругаются, что слишком грубо вы себя ведете, Александр Григорьевич. Как бы видно само возмущение людей. Уже пошли запросы через министерства информации в МВД, почему-то напрямую такие запросы тут не принято делать, от местных журналистов, в том числе, из нейтральных СМИ, например, из «Комсомольской правды Беларусь», у которой избили двух журналистов. И направлены запросы, давайте разберемся.

С. Мардан:

- Спасибо, Саш!

Смотрите, в Белоруссии происходят две вещи, на которые надо пристально смотреть. И не сомневаюсь, что на них очень пристально смотрят люди, принимающие решения на всем постсоветском пространстве, в том числе, и в городе-герое Москве. Это новые технологии гражданского неповиновения, с которыми мы до сей поры не сталкивались.

Пункт первый. Этот вот девчачий флешмоб, когда выходят женщины в белых платьях, взявшись за руки, машут цветами и требуют освободить их мужей, женихов, для телевизионной картинки это прелестно. Это то, что Александр Коц назвал переход от политических требований к социальным. Это, на мой взгляд, не совсем так, потому что это именно политические требования. Но это более понятно европейскому зрителю, человеческая реакция на полицейский произвол. Они это обычно называют так. И мы всегда, я помню, в советской прессе писали: полицейский произвол. В данном случае милицейский.

Добрый человек-слушатель спрашивает, изменил ли я мнение о разгоне выступающих в Белоруссии или так же надо было лупить или еще жестче? Отвечаю сразу. Нет. Я не поменял. Я исхожу из того, что ОМОН придуман для того, и его содержат для того, чтобы в нужный момент разгонять палками всех, кто выходит на улицы!

М. Баченина:

- Вот на этом месте затормози? Бить проезжающие машины, стаскивать с мотоциклов молодежь, стрелять в детей, лупить беременных! Для всего этого создан ОМОН!

С. Мардан:

- Правильно. Беременные дома должны сидеть и пить чай с лимоном, если уж…

М. Баченина:

- А если ей надо в женскую консультацию?

С. Мардан:

- Никуда ей не надо было. Не надо манипулировать сознанием!

Это по поводу ОМОНа. Вопросы можно задавать не конкретно этим бойцам в черной броне, они отлично работают. Можно только сказать, что это настоящие и реально крутые мужики. Думаю, что это вот женщины в белом, мы подробно об этом поговорим, думаю, что это в глубине души восхищаются, что в Белоруссии есть такие мужики, а не телки бессмысленные, которые только способны уехать в Россию и класть здесь кирпич за еду. Доступно объясняю?

Но есть один вопрос. Человек, который отдает приказ этим рыцарям, он все взвесил или нет? А результат, которого добился Александр Григорьевич, я боюсь, он рассчитывал немного не другое. Притом, что я свое отношение к Лукашенке и к тому, что он 26 лет строил социальное государство, некую форму советской и постсоветской Беларуси, это все осталось. Но он на глазах в течение пяти дней весь этот свой образ практически растерял. Причем, самое ужасное…

М. Баченина:

- Почему ты не говоришь, как обычно? Просрал!

С. Мардан:

- Ну, потому что. Я уважаю его.

М. Баченина:

- А я уже нет.

С. Мардан:

- Потому что то, на что он положил большую часть своей жизни, он гениальный политик реально, когда говорят, что Батька там пользовал Россию, обманывал! Да молодец!

М. Баченина:

- Это да. Политики такие, они есть.

С. Мардан:

- Если глава маленькой страны, в которой живет меньше 9 миллионов человек, в течение четверти века умудрялся продавать московскому начальству историю про братскую Беларусь, получая за это какие-то преференции, специальные цены, рынки сбыта, учитесь, дебилы! Просто учитесь! И завидуйте, что у белорусов был такой президент. Белорусы про это всегда знали и молились на него. И знали, что он настоящий отец нации.

Я скажу больше. Большинство русских, граждан Российской Федерации думали про него точно так же. Не только потому, что там чистые города и хорошие дорогие, а потому что вот не нужно было экономистом для того, чтобы понять, что Батька реальный руководитель. Реальный царь. Отец народа.

И вот сейчас за какую-то неделю весь этот образ распался в прах. Оказался наш отец не отцом, а сукою, да. Именно так. И все лишь потому, что по башке дали двум десяткам каких-то бездельников.

М. Баченина:

- Ничего себе. Жители своей страны, люди, которые имеют полное право передвигаться по улицам городов, в которых они живут!

С. Мардан:

- А ОМОН имеет право бить их палками!

М. Баченина:

- Нет!

С. Мардан:

- Не спорь со мной.

М. Баченина:

- Иди рожай детей, вари борщи!

С. Мардан:

- Да.

Вот. Конечно, Александр Григорьевич не этого хотел. Он думал, что смутьянов сейчас прогонят домой и наступит умиротворение, а умиротворения не получается. И это, конечно, большая беда. Притом что у него и вариантов никаких не было, он не мог их не излупить. Он всегда так делал, каждую выборную кампанию, их немилосердно лупили! И мы всегда это одобряли. А в этом году что-то пошло не так.

М. Баченина:

- Ну, тут еще зарубежная пресса , в частности, немецкая подливает масла в огонь, цитируя его слова про женщин. И говоря о том, что могущественный Батька против неискушенных в политике, но смелых женщин. Этот гендерный конфликт! О чем говорил Лукашенко? Что у нас конституция написана не под женщину, президентом будет мужик, я в этом абсолютно уверен. И за эти слова потом извинялся.

Вот еще. Это приводит слова Тихановская. «Я хочу детей и мужу жарить котлеты». В общем, какой-то сыр-бор. Понимаете, в чем дело? Походы женщин в белом… Встает вопрос. Вот они и женщины, как Сергей говорит, что их место совсем не на улице, не с букетами цветов. Давайте порассуждаем об этом.

У нас на связи политтехнолог и феминистка Анна Федорова. Здравствуйте!

А. Федорова:

- Добрый вечер!

М. Баченина:

- Может ли тут в том, что происходит, быть гендерный подтекст?

С. Мардан:

- Что за слово такое? Гендерный! Половой!

А. Федорова:

- Здесь гендерный подтекст неизбежно появился. И Лукашенко очень много сделал для этого своими руками. Потому что пока он довольно уничижительно говорил про женщин, что им нечего делать в политике, нигде, кроме дома, когда он пропустил саму Тихановскую в бюллетень, очевидно, ожидая, что никакой опасности это нести не может. И, думаю, что он сильно удивился. Конечно, место женщин там, где они захотят. И как бы не относится ни к Тихановской, ни к Лукашенко, картинки из различных белорусских городов, они врать не будет. Мы видим своими глазами большое количество женщин, которые хотят выйти на улицу и выходят. И это их гражданское право, потому что они точно такие же граждане своей страны, как и мужчины.

М. Баченина:

- А что значит, страна готова к женщине-президенту? Помните, когда Собчак шла на выборы, все говорили, что Россия не готова к женщине-президенту. А вообще есть признаки такой готовности?

А. Федорова:

- Это вечный спор, который не имеет никакого значения. Страна не готова к женщине-президенту никогда, пока она не выбирает женщину-президента. И в этот момент становится к ней готова. Это бессмысленный разговор, но важно то, что в политике появляется много женщин. И становятся слышны их голоса.

С. Мардан:

- А где они в политике-то появляются? Где они появились в Белоруссии? Вчерашняя домохозяйка решила по совету политтехнологов заменить своего мужа-недоблогера? Это чего? Она появилась в политике, что ли? Правда:

А. Федорова:

- Я слышу, как в вашем голосе сзвозят нотки неприкрытой зависти.

С. Мардан:

- Зависти?! Серьезно?

А. Федорова:

- Тихановская стала не хотите политиком, она стала символом перемен.

С. Мардан:

- А в чем перемены-то? Какие перемены наступили?

А. Федорова:

- А тут интересный момент. Конечно, дело не в том, что люди поддерживают какую-то там программу Тихановской.

С. Мардан:

- У нее нет программы.

А. Федорова:

- Да. У нее никакой программы нет. Это именно технологически интересный пример ситуативного объединения довольно большой части общества, консолидации части общества против действующей власти. Это я безоценочно говорю, просто это факт. Была бы на месте Тихановской другая женщина, произошло бы то же самое.

С. Мардан:

- Вам не кажется, что это социальный инфантилизм?

Спасибо, Анна. К сожалению, не успеем с вами поспорить. Но в следующий раз.

Продолжаем разговаривать про Белоруссию. По поводу этой прекрасной, придуманной политтехнологами идеи, чтобы женщины в белых платьях, юбках и футболках облегающих выходили на чистые минские улицы (а чистые они благодаря Александру Григорьевичу, а иногда они были бы, как в Москве в каком-нибудь 1996 году, потому что денег никаких там не было бы, в этом благословенной республике), и вот они цветами размахивают: отпустите наших мужей. Я не то чтобы за кадром пытаюсь полемизировать с Анной Федоровой. Она же сразу сказала, что она политтехнолог и феминистка. Вот она как политтехнолог и феминистка сказала то, что она думает.

Я теперь скажу как не политтехнолог и как феминист. Никто меня не переубедит в двух вещах. Первое. Нет никакой разницы между мужчиной и женщиной в обычной общественной, профессиональной жизни. Я в этом свято уверен всегда был. Но есть некие биологические роли. Вообще человек существо прежде всего биологическое и подчиняющееся основным инстинктам. Поэтому мужчина инстинктивно - просто так заложено в него Господом Богом или матерью-природой, что он должен добывать ногу мамонта, чтобы прокормить свой прайд, и должен защищать его от враждебного племени, и если для этого нужно разбить голову пришельцу (ну, как эти парни в черном, с черными дубинками), он должен бить так, чтобы враг больше не встал.

И вторая опция – то, что заложено в женщину. Женщина должна быть все время беременной и менять подгузники ребенку. Это в идеале. Я понимаю, что в современной жизни это невозможно, но с точки зрения биологических инстинктов оно именно так. Поэтому если женщина, имея не важно, сколько, одного, двух или трех детей, оставляет их дома и идет на площадь в облегающей белой футболке, есть всего два варианта. Вариант первый (с точностью процентов 90, я думаю). У нее нет, скорее всего, детей, поэтому этот фактор в башке у нее просто не работает. Либо она чокнутая. Даже если у нее мужа схватили проклятые эти опричники и бросили его в казематы, о чем она должна думать? Я осталась одна, мне детей поднять надо еще.

М. Баченина:

- Вот это суть. Только с другой стороны на нее можно посмотреть. Когда гнобят твой народ, твою страну, стреляют в ни в чем не повинного ребенка…

С. Мардан:

- В кого там стреляют? Что ты фантазируешь?

М. Баченина:

- Ребенок был весь в крови, которого вытащили из автомобиля, по которому стреляли эти рыцари в черном, как ты их называешь. Ни один нормальный гражданин, ни одна нормальная женщина-мать не останется от этого в стороне. Потому что в этом как раз и есть будущее детей.

С. Мардан:

- И она пойдет на демонстрацию.

М. Баченина:

- Да. И как раз женщина способна на гораздо большее, чем их, пусть даже соратники-мужчины.

С. Мардан:

- Ты на демонстрацию пошла бы, оставив детей?

М. Баченина:

- Не надо так черно-белым мазать. Детей они не оставили одних дома умирать от голода и холода.

С. Мардан:

- Жизнь черно-белая.

М. Баченина:

- Ни в коем случае. Только нам, женщинам, Сергей, решать, где нам сидеть, что нам делать и сколько нам детей рожать. Слава богу, дожили до этого момента. А во всем остальном я с тобой соглашусь в таком порядке: нет-да-нет-да. По поводу мамонта…

С. Мардан:

- То есть часть с мамонтом подходит, а вот часть, где женщина должна постоянно вынашивать детеныша и подтирать жопу тем, которые уже родились, это не нравится. Тут либо все в комплексе принимать, либо отвергать все.

М. Баченина:

- Я тоже готова (что я и делаю сейчас) добывать ногу мамонта наравне с тем, кто подтирает, как ты говоришь, задницу моему ребенку. А потом поменяться ролями. А за равенство.

С. Мардан:

- Ладно, это первая часть. На самом деле гораздо важнее этого дурацкого флешмоба, который придуман исключительно для европейских телевизионных картинок, это то, что начались волнения на белорусских промышленных предприятиях. Это то, что Белоруссию всегда отличало от России, от Украины и от всех остальных бывших советских республик, где прошла тотальная деиндустриализация. Главное, что сделал Лукашенко за 26 лет, он сохранил советскую промышленность, причем, не просто сохранил, а с точки зрения уровня модернизации Белоруссия дают фору абсолютно всем, в том числе России. Нет, мы не берем, конечно, нефтепереработку. Это живая валюта, с этим у нас все в порядке. А вот все остальное, типа, текстиль, пищевая промышленность и т.д., с белорусскими предприятиями наших никого даже рядышком поставить нельзя. Можно привести в пример, конечно, компанию «Данон» и компанию «Пепсико», которые скупили всю молочную промышленность в России, а там она национальная, там она местная. Там не отдали транснациональным компаниям в руки стратегическую отрасль. И вот на этих предприятиях… Речь идет, на минуточку, о заводе «БелАЗ», «МАЗ». «Гродноазот», «Белметпрепараты», «Гродножилстрой», «Терразит» и т.д. Там рабочие вышли на улицу, которые точно так же говорят: Александр Григорьевич, отец родной, ты берега часом не попутал? Мы понимаем, что ты президент, и приняли бы это, но не 80% же рисовать себе надо.

И вот эта ситуация абсолютно новая, которой не было никогда за 30 лет нигде. И на Украине, кстати, ее не было. Украина – это чистый политтехнологический проект, который сделан был руками людей грамотных, опытных, мастеров «цветных» революций. Достаточно хронику посмотреть, чтобы понять, кто делал революцию на Украине. Но рабочие там никуда не выходили, не бастовали. Они были статистами. Здесь ситуация, как была в 88-89-м году в СССР, когда фактически промышленность, инфраструктуру СССР подорвали. Кто? Напоминаю, шахтеры Кузбасса, шахтеры Донбасса, кто перекрывал железнодорожные пути и требовал отмены и 6-й поправки, ну а потом всего остального. Вот это новое, это важно. И это, конечно, чудовищной силы удар по Лукашенко, если эта история получит продолжение, и действительно, там от митингов у заводской проходной все это вырастет до полноценных забастовок. Никаких забастовок не было на территории бывшего СССР никогда, мы вообще этого опыта не имеем. Поэтому Беларусь может научить и этому. Не могу сказать, что это плохо.

М. Баченина:

- Плохо то, что экономике плохо.

С. Мардан:

- Нет никакой экономики. Людям будет плохо, жрать будет нечего.

Поговорим с Володей Ворсобиным, корреспондентом «Комсомольской правды». Он тоже находится в Белоруссии.

В. Ворсобин:

- Тут удивил Полоцк. Я проезжал через него, и вот мне пришлось высадиться, потому что в Полоцке праздник без омоновщины. То есть ОМОН уехал из города, не знаю, куда он делся, может, его созвали в Минск. Поэтому город празднует, здесь ходят люди с белыми шариками и цветами, совершенно беспрепятственно. Я после Витебска смотрю на это дикими глазами (а Витебск недалеко, буквально в 70-80 км). Там людей выхватывают с остановок, просто так сидящих, а здесь спокойно разгуливают демонстрации. Я не знаю, то ли это послабление режима, то ли это просто какая-то техническая неувязка у белорусских силовиков, но пока то, что я вижу. Причем все это происходит под музыку Цоя.

С. Мардан:

- Это омерзительно просто, это то, с чем я не могу смириться. Потому что революция, которая проходит под песню Цоя, кроме рвотного рефлекса, ничего не может вызывать.

М. Баченина:

- Почему?

С. Мардан:

- Это омерзительно, безвкусно, пошло.

В. Ворсобин:

- Это примерно так, как колбасило бы какого-нибудь князя, который ненавидит красный цвет, и он говорит: фу, какой безвкусный.

С. Мардан:

- Володя, а сколько население в городе-герое Полоцке? И есть ли там крупные промпредприятия?

В. Ворсобин:

- Я, к своему стыду, 15 минут только в Полоцке. Тут предприятия есть, я Википедию быстро посмотрел, но их немного. По-моему, стекловолокно здесь выпускают. Это здесь единственный завод.

С. Мардан:

- Да это деревня, 84 тысячи человек и какая-нибудь одна текстильная фабрика. Поэтому Батька, я думаю, снял там роту ОМОНа и отправил колбасить Минск.

В. Ворсобин:

- Рядом находится достаточно большой город Новополоцк. И там буквально позавчера рвались гранаты. ОМОН шерстил эту, как ты говоришь, маленькую деревню три дня, люди не высовывались. И тут вдруг они смотрят, что все можно. Я сейчас поеду смотреть дальше, но боюсь, что ОМОН будет просто на моих глазах складывать щиты.

С. Мардан:

- Телеграм-каналы пишут: «Похоже, наступил перелом. Отъезд Лукашенко «на лечение» произойдет вот-вот, если не уже. Всеобщей забастовки пока нет, но это вопрос ближайших дней. Возможность российской интервенции сейчас даже не рассматривается, но допускается». Беларусь экономически это просто 9 областей Российской Федерации.

М. Баченина:

- Ну и что? Швейцария тоже, поменьше даже.

С. Мардан:

- Дай бог каждому быть, как в Швейцарии. С нами на связи Константин Костин, председатель правления Фонда развития гражданского общества. Константин, вы как кремлевский политтехнолог (пересказываю то, что читал в Телеграм-каналах) скажите, насколько Кремль может быть обеспокоен происходящим в Белоруссии?

К. Костин:

- Ну, давайте определение «кремлевский» оставим на совести тех Телеграм-каналов, которые вы читали.

С. Мардан:

- Неужто врут?

К. Костин:

- Знаете, я не комментирую. И подтверждать это я точно не буду. Безусловно, для России происходящее в Белоруссии имеет очень серьезное значение. Это, безусловно, зона интересов, это братский народ, и мы не можем равнодушно смотреть на то, что там происходит. Собственно, Россия никогда равнодушно не смотрела на то, что в Белоруссии происходит. Вы правильно сказали, что экономика Белоруссии и те социальные стандарты, которые на сегодняшний день в республике есть, они во многом обусловлены и обеспечены помощью России, интеграцией с Россией. И это не только энергоресурсы, здесь очень широкий объем сотрудничества.

С. Мардан:

- Честно говоря, когда я спросил вас относительно возможного беспокойства российской власти, имел в виду даже не геостратегические какие-то моменты, а то, что этот белорусский кейс может быть таким плохим примером для российского гражданского общества, для внутриполитической стабильности. Предположим, Белоруссия случилась бы до Хабаровска...

М. Баченина:

- Обвиняли бы Белоруссию.

К. Костин:

- Я думаю, крайне маловероятно, поскольку все-таки Хабаровск это сугубо внутренняя проблематика, локальная, а то, что мы наблюдаем в республике, там нагромождение очень разных интересов, очень разных происходящих процессов. Поэтому, когда вы говорите «белорусский пример для нашего гражданского общества»… Понимаете, здесь же вопрос всегда о том, что, конечно, есть манипуляторы, есть специалисты по «оранжевым» технологиям. Но если бы действительно 80% граждан Белоруссии проголосовало за Лукашенко, то все эти протесты не продолжались бы так долго, не имели бы такого разновекторного распространения, никакие закулисные кукловоды это устроить не могли бы. Потому что одно дело – какие-то молодежные прогулки ночные, которые начались, но совершенно другое – забастовки, присоединение среднего класса (учителя, врачи). Это уход журналистов из официальных средств массовой информации. Посмотрим, возникнет ли тут эффект снежного кома, или каким-то образом ситуация будет взята под контроль. Для кого-то в России это, конечно, будет примером. У нас есть собственные революционеры. Для них и украинский майдан (и первый, и второй) был примером, они вдохновились и пытались что-то похожее организовать здесь. Но учитывая, что у российских политиков и у российского лидера совершенно другие показатели доверия, эти показатели реальные… Кто сейчас вспомнит все эти параллельные органы власти, которые пытались создать в виде Национальной ассамблеи, давно умершее после первого майдана движение «Россия без Путина» и т.д.

Понятно, что на кого-то это как-то подействует, к чему-то, может быть, побудит, но в целом, если мы говорим про общественное мнение, про политические настроения граждан, мне не кажется, что это вызовет какие-то серьезные последствия.

С. Мардан:

- Как вы думаете, если бы администрация белорусского президента не закладывалась на такие фантастические цифры его победы, могло ли все обойтись, не быть столь драматичным, как последние 5 дней?

К. Костин:

- Слушайте, здесь вопрос не в цифрах. Если эти цифры отражают или в значительной степени отражают реальную ситуацию с общественным мнением и с политическими предпочтениями граждан Белоруссии, никаких проблем нет.

С. Мардан:

- А они отражают, как вы думаете?

К. Костин:

- Тут, к сожалению, достоверных сведений нет. Поэтому в данном случае эта закрытая белорусская избирательная система, она всегда была преимуществом Лукашенко (невозможно поспорить и привести другие данные), а на сегодняшний день она стала слабой стороной. Потому что невозможно публично предъявить прозрачность процесса, сказать, что действительно люди так голосовали. Потому что одних прозрачных урн мало, чтобы люди поверили в легитимность, а самое главное, в корректность избирательной процедуры. В целом надо сказать, что, конечно же, избирательная кампания была проведена ужасно. И поствыборные действия и администрации президента, и избирательного штаба Лукашенко… Здесь даже слово «кондовый» является комплиментом. Я уж не говорю про содержательные аспекты и про риторику, то, что было. Это все безнадежно устарело еще 10 лет назад. И пытаться это продать еще раз 10 миллионам белорусов очень сложно, особенно учитывая, что поменялась структура населения и структура избирателей. И очень много людей, которые особо не ценят советское прошлое и все те советские социальные стандарты, которые были тогда. Собственно, гарантом сохранения их в свое время Лукашенко и выступил, он на этом пришел к власти 26 лет назад. И тогда как раз его хотели именно в связи с тем, что хотели это всё сохранить, и он сказал: я знаю, как это сохранить, мы с Россией братья, мы партнеры, мы вообще одно государство. За него же как объединителя с Россией тоже голосовали.