Политолог Александр Казаков: Киевский режим с каждым днем всё больше напоминает историю с Третьим рейхом
С. Мардан:
- Многих волнует продолжающийся поток новостей о переговорах. Раньше они были физические, личные. То есть моталась наша переговорная группа за каким-то бесом в белорусские леса. И там встречались вот с этими персонажами, представляющими украинскую власть, с позволения сказать. Но, видимо, что-то пошло не так. После этого одного из членов украинской делегации просто завалили в Киеве, СБУ его застрелила. И переговоры решили вести онлайн. Видимо, чтобы удобнее было отслеживать то, что говорится, и позиции, которые озвучиваются.
Но вот у меня, и не только у меня, остается вопрос, на который я каждый день пытаюсь найти ответ: а вот это зачем? Зачем вести переговоры, с какой целью, о чем мы можем разговаривать с этими людьми, которые приказали нанести удар кассетной ракетой по центру Донецка, где нет вообще военных? Зачем нужно вести переговоры с людьми, которые взорвали театр в Мариуполе? Я чего-то не очень понимаю.
Александр Казаков, политолог, бывший советник главы Донецкой народной республики Захарченко.
А. Казаков:
- Здравствуйте.
С. Мардан:
- Вчера случилось онлайн-выступление Зеленского перед конгрессменами американскими. Там много чего было интересного сказано. И после этого Зеленский же выпустил очередное видеообращение. Я так понимаю, что он их делает два раза в день. В котором действующий президент Украины, которого Россия по-прежнему признает легитимным, тоже отдельный вопрос, заявляет следующее. На переговорах что мы требуем? Мы требуем прекращения огня, безусловного вывода российских войск, восстановления территориальной целостности и гарантий безопасности Украины. То есть капитуляции России они требуют, по большому счету.
С вашей точки зрения, зачем России вот эти переговоры?
А. Казаков:
- Давайте сначала с точки зрения здравого смысла и рациональности. Во-первых, у нас, конечно, очень специфическая война. Без объявления войны, кстати, с обеих сторон. И в таких ситуациях, когда под ударом каждый день и каждую ночь находятся мирные жители, а наша война специфична еще тем, что одна из главных целей армии – это сбережение жизни мирных жителей. Вспомните последний раз такую войну, когда считаются жизни мирных жителей. Но это же наши, это свои. Учитывая все это, конечно, совершенно необходим легальный, то есть общеизвестный и принятый канал связи.
Прямой, непосредственный. По аналогии, несмотря на неласковые взаимоотношения нас и Соединенных Штатов, весь мир, учитывая опасность ситуации, приветствует, что есть прямые телефонные контакты между военными и спецслужбами. Хотя бы для предотвращения каких-то недоразумений, которые могут привести к глобальному мировому конфликту.
Здесь, конечно, задачи несколько иные. Но они тоже есть. Одна из них – гуманитарная. Все равно до последнего остается надежда, что украинская сторона будет не только говорить о гуманитарных проблемах на Украине бывшей, конечно, но и что-то делать. И даже иногда это удается. Вот я, честно, согласен, чтобы Мединский, кстати, классный переговорщик, он как бульдог, он вцепляется – и не оторвать, вот по мне, так пусть он поселяется в Гомеле, пусть туда вывозит из ста человек делегацию, и пусть они там сидят сутками и ведут переговоры, если удастся спасти жизни двух, трех детей. А удалось спасти больше. Вот это те усилия, когда чиновников не жалко. Пусть работают. Но надо спасать детей, женщин, стариков да, собственно, и мужиков. Чего, их не жалко, что ли? Расходный материал?
Поэтому до тех пор, пока надежда такая остается. Хотя, конечно, киевский режим становиться все более инфернальным. С каждым днем он все больше напоминает историю с Третьим рейхом. А мы знаем, что Третий рейх был абсолютное зло, с которым рядом находиться нельзя, чтобы не дай бог не заразиться. Тем не менее, пока эта надежда есть, пусть переговариваются, пусть работают.
Но это не все, конечно. Есть еще несколько тем, о которых надо вести переговоры. Начиная с первого дня, вот вчера президент сказал в своем выступлении, что было сделано по разным каналам предложение Киеву – просто тупо взять и вывести войска с законных территорий признанных Донецкой и Луганской народных республик. Он может сделать это и сейчас. Только сейчас речь идет не о ДНР и ЛНР, речь идет о том, что Зеленский, как ими избранный президент, международно признанный, не знаю, как с нашей стороны легитимный, но легальный, по крайней мере, с которым, как минимум, пару раз Путин разговаривал, а это значит, что он разрешил ему быть президентом, у него по-прежнему остается опция отдать приказ.
С. Мардан:
- И что? Этот же приказ никто не выполнит все равно, очевидно.
А. Казаков:
- Мы выполним.
С. Мардан:
- Допустим, Зеленский подписывает приказ по вооруженным силам Украины и по частям территориальной обороны: я решил прекратить бессмысленное кровопролитие, предлагаю перестать стрелять или сложить оружие. Ну и что? Кто-то перестанет стрелять, что ли?
А. Казаков:
- Как раз в этом случае ему лучше воздержаться от объяснений, почему, а просто две строчки: приказ - завтра, с 6 утра всем строевым и прочим… сложить оружие и разойтись по домам. Или вернуться в места постоянной дислокации.
Разумеется, его приказ выполнен не будет. Я-то в этом был уверен и раньше. Но военно-политическое руководство России раньше думало, что его не выполнят нацбаты, но, возможно, выполнят ВСУ. Теперь, слава богу, убедились, что не выполнит его никто. И по разным причинам. Не только потому, что они озверели, а они озверели, но еще и потому, что, во-первых, управляемость на той стороне в военной структуре потеряна. А та, которая осталась, никакого отношения к Зеленскому не имеет. На прямой связи с частями, с большими группировками ВСУ и с нацбатами находятся американские советники, которые сидят сейчас во Львове, а раньше сидели в Киеве на четвертом этаже здания СБУ. У Зеленского нет даже кнопки, даже телефона, по которому он может позвонить.
Но этот приказ нужен не Зеленскому и не вэсэушникам с нациками, - он нужен нам. Если он будет у нас в руках, мы делаем его достоянием гласности всеми возможными способами, вплоть до листовок. Это актуально. Потому что мы сейчас знаем от военнопленных, что части ВСУ, которые находятся непосредственно за линией разграничения в Донбассе, то есть за Донецком, Горловкой и так далее, они полностью информационно изолированы, они не знают ничего, что происходит за пределами их расположения.
Вплоть до листовок с «кукурузников» надо разбрасывать. И всех их известить. Начиная с 6 утра такого-то числа ваши действия являются противозаконными с точки зрения украинского законодательства. И тогда у нас руки развязаны вообще.
С. Мардан:
- Я вот что хотел спросить. Вчера Зеленский выступил перед американскими конгрессменами. После этого президент Байден подписывает документ о выделении Украине там какого-то гигантского количества денег – я не очень, честно говоря, до конца понял, как они их собираются переводить, на что тратить, но то, что было сказано предельно ясно о том, что американцы отправят на Украину очередное огромное количество оружия, непосредственно угрожающее российской армии, противовоздушных систем, противотанковых систем – достаточно серьезные объемы. Соответственно, вот это вечернее обращение Зеленского. С вашей точки зрения, вот вы, как человек, который и участвовал в переговорном процессе, и в этом бесконечном Минске, который обсуждался хрен знает сколько лет, Россия прекратит переговоры сегодня или завтра? Или что-то еще должно произойти для того, чтобы напротив фамилии Зеленского поставили красный крестик в Кремле?
А. Казаков:
- Вы правильно сформулировали главный вопрос, крайний, потому что одной из тем на переговорах я не исключаю, что до сих пор она является как бы, знаете, все понимают, о чем говорят, но говорят при этом о другом. Ну, как бы экивоками. Один из главных вопросов – это судьба Зеленского, конечно. Потому что сегодня понятно из публичных слов нашего политического руководства, в частности, Лавров уже неоднократно упоминал о Нюрнбергском трибунале, и даже говорил о процессе денацификации в Германии в 45-49-м годах. Да, собственно, и сейчас тоже уже все говорят о том, что, например, в Швеции и в Австрии денацификации не было. Да вообще во многих странах ее не прошло. А сегодня я уже у себя в Телеграм-канале написал, что у нас очевидно, что нужно проводить денацификацию не только на Украине, но и в Европе и, естественно, в Соединенных Штатах, а отчасти и у нас. Это отдельная тема. Так вот, смысл того, что было сделано вчера, в том, что лишний раз было проявлено для всех, что воюем мы, конечно, там не с Зеленским, на Украине. Я уже сказал про то, кто управляет ВСУшными подразделениями и нацбатами, но на самом деле и политической ситуацией на Украине тоже управляют Соединенные Штаты Америки. Поэтому их деньги и их оружие – это демонстрация их позиции. А они готовы продолжать воевать на Украине с нами.
С. Мардан:
- До последнего украинца на самом деле.
А. Казаков:
- Нет, не до последнего украинца. Давайте тоже будем объективны и признаем, что взятие под контроль всей Украины – а именно это объявлено как задача – не было сказано слов «вся Украина». Во-первых, они были сказаны раньше – это все знают. Во-вторых, для того, чтобы провести денацификацию на Украине, нельзя контролировать только часть территории. Потому что вся эта нацистская сволочь переберется на другую часть. Я не готов президента Путина обвинять в нелогичности. А заканчивая предыдущий этап нашего разговора, он еще и законник. Это его внутренняя сущность – он всегда ищет закон, в соответствии с которым он действует, даже на войне. Так вот, не до последнего украинца, и объективности ради признаем, что, когда мы возьмем под контроль всю Украину и этот факт нельзя будет игнорировать, в том числе, и в мировых СМИ – ну, просто потому, что реальный факт, настолько глобальный, нельзя проигнорировать и нельзя сказать, что Украину контролируют Соединенные Штаты, если на Крещатике и во Львове стоят наши танки – на них написано «наши танки». Точнее, российские… Так вот, это, конечно, глобальное политическое поражение США, а еще конкретнее – демократической партии. Потому что вся украинская история, вся история анти-России – это, прежде всего, история демпартии США. И накануне выборов это, конечно, врагу не пожелаешь, хотя я врагу желаю. Поэтому, конечно, до последнего Соединенные Штаты будут сопротивляться, накачивать оружием, при том, что они уже знают, что перемещение оружия с запада на восток Украины сегодня предельно затруднено, а завтра станет невозможно. Тут, правда, открывается другое окно овертона, потому что мы прекрасно понимаем, и некоторых это вводит в смущение, даже из очень уважаемых мною людей в публичном пространстве, что будет трудно и потом. Мы прекрасно понимаем, даже хотя бы по аналогии с историческим периодом 1945-50-х годов, что останется большое бандеровское бандподполье. И я совершенно не исключаю, что это оружие, в том числе, идет для него. То есть, оно уходит в схроны, закладки и будет использоваться потом для терактов, прежде всего, и т.д. Если мы хотя бы клочок земли для них оставим, с этого клочка теракты будут продуцироваться в Россию и в свободную Украину десятилетиями. Поэтому надо дойти вот сплошняком до границы НАТО и стукнуть друг друга кулаками – все, ни клочка земли плацдармом для них остаться не должно. Поэтому Соединенные Штаты, так же, как и Китай, кстати, и большое количество других серьезных игроков, они ждут перелома. То есть, сейчас наша спецоперация набирает динамику, но на пик еще не поднялась. Это очевидно. Как любой процесс, она идет до пика, потом определенный спад, инерция, потом новый пик и т.д. Вот некую первую кульминацию ждут все. И, когда нечто произойдет, все поймут – все, закончили историю, оружия больше не даем – бесполезно. Вопрос в том, что станет таким первым пиком? По-моему, для всех очевидно – это один из знаковых, символически наполненных, больших городов. Я таких пока вижу два с половиной. Половинка это Киев, но слишком сложная история с военной точки зрения. А два остальных – это Харьков, который был столицей в советское время, и Одесса, конечно.
С. Мардан:
- Прошу прощения, Мариуполя недостаточно?
А. Казаков:
- Нет, Мариуполь это чисто военная история, во-первых. Во-вторых, в Мариуполе – и это знают все, это даже знают СМИ западные, хотя они вообще клинические идиоты и не знают ничего, но это знают даже они – это история с нациками, это история с «Азовом», который, между прочим, в США признавался нацистской группировкой в свое время. Поэтому это военная история и все понимают, что эту гадость надо счищать с планеты Земля. А Харьков и Одесса – там тоже, конечно, нацики кругом, но там еще как бы это армейская история. Не эсэсовская, скажем так. Если вот в исторических терминах, то есть, здесь СС, а там все-таки вермахт в бОльшей части. Поэтому это будет, конечно, первым пиком. Либо с городом проще доказать, показать этот очевидный факт, который нельзя игнорировать. А по существу, например, если по линии Киев-Одесса мы перекроем каждую дорожку и тропинку, и прекратим полностью логистическое сообщение запада и востока, это тоже, конечно, станет переломом. Но это политически опасно и они, эти уроды, могут попытаться объявить ЗУНР и тут же ее признать. Допустить этого нельзя.
С. Мардан:
- Что такое ЗУНР признать?
А. Казаков:
- Западно-украинская народная республика со столицей во Львове.
С. Мардан:
- Понятно. Эта опция у них есть, и мы, к сожалению, даем им намеки. Вот эти разговоры о Херсонской народной республике… ну, это нормально, это один из рабочих вариантов переучреждения Украины, когда объявляются фактически регионы, ну регионализация идет, мы ее как бы признаем, а потом они все вместе учреждают другую Украину. Это один из рабочих вариантов. Ну, они могут этим воспользоваться и нас опередить.
Александр, вот то, что Россия по-прежнему с совершенно феноменальным упорством говорит, что мы не собираемся никого оккупировать, нам нужна независимая Украина и прочее – несколько дезорганизует людей на Украине. То есть, потенциально лояльных или тех, которые готовы стать лояльными. То есть, они понимают, что, если не будет оккупации, то, значит, завтра русская армия ушла и их просто повесят на фонарях?
А. Казаков:
- Мы как бы усложняем себе задачу тем самым. Во-первых, я не зря сказал, что Путин законник. Когда он произносит слова, то, как правило, эти слова являются терминами. Например, демилитаризация – это не то, что мы делаем сейчас. Сейчас мы занимаемся уничтожением военной инфраструктуры и разоружением украинской армии и нацбатов. Это не демилитаризация, это военная операция. А демилитаризация – это правовая история, которая наступит после того, как мы под управление возьмем всю Украину, уничтожив полностью военную инфраструктуру и армию на самом деле. Уничтожим и распустим по домам. Потому что демилитаризация – это политическое решение, которое имеет правовые последствия. Надо просто решить – японский вариант, не японский. То есть, по Конституции страна без армии или армия с ограничениями? Это правовая история. Так же, как и все остальные.
С. Мардан:
- Об этом пора прямо сказать или нет?
А. Казаков:
- Да. И самое главное, сказать, что денацификация – это год, два, три, а то и четыре…
С. Мардан:
- Спасибо. Александр Казаков был с нами.
Понравилась программа? Подписывайтесь на новые выпуски в Яндекс.Музыке, Google Podcasts или Apple Podcasts, ставьте оценки и пишите отклики!
Мардану это очень важно, так как чем больше подписчиков, оценок и комментариев будет у подкаста, тем выше он поднимется в топе и тем большее количество людей его смогут увидеть и послушать.
