Константин Малофеев: Чтобы Лукашенко ушел, он должен либо сам испугаться, либо его должно предать окружение

М. Баченина:

- А у нас в студии «Комсомольской правды» бизнесмен, председатель организации «Двуглавый орел» Константин Малофеев. Здравствуйте, Константин.

С. Мардан:

- Давайте не будем тратить время на предисловия. Уйдет Лукашенко или нет?

К. Малофеев:

- Нет.

С. Мардан:

- Обоснуйте.

К. Малофеев:

- Потому что для того, чтобы лидер ушел, он должен либо сам испугаться, либо его должно предать окружение. Никаких других в истории случаев не бывало. В данном случае мы видим человека волевого, я еще раз подчеркиваю, я обсуждаю самого Лукашенко, поэтому говорю, что он не уйдет. Это не Янукович, что уже тысячу раз было всеми сказано, я еще раз подчеркну. Поэтому его не ждет судьба Януковича, который бежит и оставляет людей на произвол судьбы, как было в случае с «Беркутом», которые просто честно исполняли свой долг на майдане в 2014 году. С другой стороны, как в ситуации с Каддафи, там, где предало окружение, первым, кто предал Каддафи, был начальник ливийской разведки, который сдал всю информацию, и дело дошло до того, что мы все видели по телевизору. То есть, опять же, предало окружение. В данном случае мы пока не видим ни одного человека из окружения Лукашенко, который бы его предал, но, к сожалению, как мне кажется, такие люди скоро появятся.

С. Мардан:

- Звоночки-то уже начались, послы уже выступают с заявлениями, даже вот гомельский митрополит выступил со странным заявлением.

К. Малофеев:

- Вот я как раз хотел сказать, что есть только два случая, когда уходят. Это когда заговор верхушечный, либо когда человек сам дрогнул. Александр Григорьевич, мы видим, не робкого десятка, не дрогнет, а вот заговора верхушечного пока мы не видим, однако вот это количество людей на улицах, прекрасно промышленным образом сшитые флаги и дальнейшая организация, конечно, можно сказать, что это все американцы, сидящие в Польше и в Литве, и их меньшие братья, которые уже переехали в Минск, этим занимаются, но, конечно, иностранные спецслужбы без всякой помощи внутри Минска этого сделать не смогли бы никакие. Так же, как и при развале Советского Союза или Югославии, или крушении коммунистического блока в 90-х годах…

М. Баченина:

- А он о них, по-вашему, мог не знать, об этих силах?

К. Малофеев:

- Вероятно, да. На мой взгляд, имеет случай головотяпство и головокружение от успехов. Вот если говорить именно со стороны режима, со стороны Лукашенко, то недооценка происходящего, безусловно, имеет место. При таких спецслужбах, при таком контроле за ситуацией в стране - и медийной, и спецслужбистской - на мой взгляд, был, конечно, недосмотр опасности. А недосмотр опасности это значит вопрос к соответствующим спецслужбам - почему они недосмотрели, и не было ли в этом злого умысла? Как, например, мы все знаем и все понимаем роль КГБ в развале Советского Союза, потому что, безусловно, если бы они правильно делали свою работу, то никакие завербованные Яковлевы, Калугины и т. д. не смогли бы сыграть такую роль. Да и народные фронты состояли из агентуры, как теперь нам известно, после судов над Ландсбергисом и прочими демократами первой волны. Так и здесь, мне кажется, что, безусловно, здесь есть такие люди уже на верхушке и в данный момент они определяются - то ли это будет все подавлено, и тогда надо возглавить подавление, либо, если вдруг пойдет в другую сторону, то в какой момент предать и выйти с белой повязкой или с чем они там ходят…

М. Баченина:

- А вот Сергей сегодня говорил, что ту толпу, которая сейчас уже присутствует на улицах, уже подавить невозможно.

К. Малофеев:

- Толпу нет. Но люди же не живут на улице. На улице живут совершенно другие существа. Люди живут дома. И каждый протест заканчивается вечером, начинается утром, поэтому совершенно понятно, что в любой толпе есть организаторы и координаторы. Соответственно, если эти координаторы и организаторы правоохранительными органами будут своевременно, а я думаю, что они все давно вычислены, не настолько большая страна Белоруссия и не настолько плохо там работают спецслужбы, я думаю, что они вполне могли бы выполнить свою функцию и именно координаторов и организаторов задержать и выяснить, насколько этот протест народный, а насколько он подогревается из соответствующих зарубежных центров. Мы с вами все понимаем, что народное недовольство есть, конечно, это не сдирижированное сверху донизу… Сдирижированная полностью - это Февральская революция была у нас 1917-го года, когда чухонок-служанок выводили на улицу, хлеб не завозили и т. д. Там прямо по минутам можно все смотреть. А здесь, когда в разных городах страны, в Бресте, в котором никогда люди не выходили практически на улицу, или в каких-то других городах выходят на улицу в таком количестве, то, конечно, это означает, что, безусловно, под этим есть содержательная основа в виде народного недовольства. Но, как всегда, в этом кто-то ловит рыбку и кто это - мы знаем. Это крупнейшая террористическая организация в мире под названием ЦРУ, которое давно стоит над законом как в своей стране, так и по всему миру… Но найдем ли мы тут прямо агентов ЦРУ с бейджиком, с удостоверением и с огромными картами боевых действий в гостинице «Минск»? Наверное, нет, конечно.

С. Мардан:

- А российский след там может быть?

К. Малофеев:

- Да нет уже этого российского следа. Вон уже и «богатырей» отпустили.

С. Мардан:

- Так они откуда-то ж взяться должны были…

К. Малофеев:

- Ну, уже разъяснили, что все это была провокация…

С. Мардан:

- Вы поверили в эту версию?

К. Малофеев:

- А почему я должен в нее не поверить? По-моему, она очень логичная. Почему бы и нет? Во всяком случае, точно не мы. Я бы назвал это боковым сюжетом. В нем можно отдельно разбираться, в виде фарса, но трагедия-то происходит сейчас не с этими богатырями, трагедия происходит прямо сейчас в Белоруссии и, я надеюсь, что все закончится без провокаций. Самое же здесь ужасное что? Что либо те самые снайперы, которые были на майдане или которые там были в 1993 году в Москве, которые почему-то всегда в конце концов не доживают свой век и через год-два их тоже где-то находят трупами, так вот, либо где-то появляются снайперы - дай бог, чтобы эти снайперы с американскими ушами здесь не появились, либо не появились провокаторы гораздо простые - какой-нибудь литовский или польский околофутбол, который будет бросать камни, в ответ на это не сдержавшийся боец внутренних войск выстрелит резиновой пулей, появится еще три убитых человека, которые стояли плотно сгрудившись и не кидали камни, например, соответственно, весь этот маховик взаимного насилия дальше будет, конечно, подсвечен изо всех сил либеральной пропагандой на западе и, к сожалению, у нас.

М. Баченина:

- То есть этого сценария, чтобы закрепиться на какой-то площади, разбить палатки, не уходить по вечерам домой, - это не белорусский вариант?

К. Малофеев:

- Все-таки Лукашенко не производит впечатление такого импотента, как украинские власти. Я думаю, что он этого не допустит.

С. Мардан:

- А на каком этапе Россия может вписаться в эту политическую даже не борьбу, а войну уже?

К. Малофеев:

- Все-таки, слава тебе, господи, что это пока не война, но мы же видим, что происходит. И Россия подтвердила, безусловно, свои обязательства в рамках ОДКБ. И в том случае, если иностранные спецслужбы введут гибридную войну на территории Белоруссии, а я думаю, что это уже легко доказано на уровне спецслужб, пока не на уровне средств массовой информации, мы еще не видели этих людей, о которых нам расскажут и покажут, что вот они прибыли оттуда-то и оттуда-то… но, я думаю, это не за горами. В этом случае, конечно, под угрозой национальная безопасность уже всего Союза.

М. Баченина:

- Военная угроза?

К. Малофеев:

- В ситуации современной гибридной войны, вы знаете, от угрозы на улице до угрозы военной один шаг.

М. Баченина:

- Хорошо, но наша военная помощь это будет просто кошмар и ужас… Мрак. Жуть!

К. Малофеев:

- Что вы, я не говорю ни про какую военную помощь, потому что это не просто братский нам народ - это мы. Речь идет о другом. Речь идет о том, что, если это гибридная война, то наши службы должны оказывать полное содействие белорусским службам. Потому что, если бы это было только внутрибелорусское противостояние политическое, то, пожалуйста, пусть сами разбираются. Если там присутствуют следы документированные иностранной спецслужбы, то наши должны помогать.

М. Баченина:

- Ну да. Нужны наши какие-то политтехнологи, хотя никто не говорит о том, что их там сейчас нет.

К. Малофеев:

- Я думаю, что в штабах этих всех тихановских, бабарико и цепкало полно наших технологов.

С. Мардан:

- Почему у Лукашенко-то их нет?

К. Малофеев:

- А это вопрос к Александру Григорьевичу. Потому что при бесконечном выборе, как у той обезьяны, между умными и красивыми, Александр Григорьевич никак не может определиться. То он проводит за независимость и незалежность какие-то мероприятия и сам кормит этих сепаратистов или националистов белорусских… И в то же время любая русская организация или организация, публично ставящая своей целью восстановление единства с русским народом, пусть даже культурного, они в Белоруссии находятся в загоне. А сейчас у него момент истины с точки зрения выбора - с умными он или с красивыми. Либо он определяется в сторону выбора с этими технологами западными и сдается им на тех условиях, которые они пообещают, а потом, разумеется, обманут, посадят, убьют в тюрьме, как они обычно это делают… Все это будет называться европейским выбором Белоруссии. Народ же в этом европейском выборе, как справедливо уже говорит Александр Григорьевич, останется, безусловно, без работающих заводов, половина из которых будет закрыта, как убыточные.

Другая половина достанется европейским производителям, которые закроют их чуть позже, как произошло в Польше, потому что все европейское пространство, за исключением Германии, является большим рынком для немецких товаров и для американских денег и ценных бумаг. Ни для чего больше население европейское не нужно, и уж точно Белоруссия, потому что она может посмотреть на пример Прибалтики, где никто особенно не радуется.

Второй выбор - это выбор в пользу России, но не в смысле мы выбираем и идем по долгому пути интеграции в течение ближайших 200 лет, а мы, собственно, становимся единым государством. И в этом случае что получается для народа? Для народа-то получается, что, например, бесконечные разговоры о том, почему мы так дорого продаем газ Белоруссии, заканчиваются, потому что это становится нашей внутренней ценой на газ, соответственно, это совершенно другая цена для населения Белоруссии. Соответственно, заканчиваются разговоры о том, открывать или закрывать рынки для белорусской продукции, потому что это становится внутренним рынком. Поэтому с точки зрения белорусского народа, белорусского бизнеса - это одна сплошная польза. С точки зрения самого Александра Григорьевича, ему просто надо прекратить торговаться за свое будущее внутри этого единого союзного государства и наконец согласиться…

М. Баченина:

- Корону подвинуть?

К. Малофеев:

- Да, и наконец согласиться на те условия. Вздохнет белорусский народ, потому что у него закончится существование в этом закрытом совершенно капсульном пространстве, где у него в течение 27 лет эта система неизменная, а, с другой стороны, для Александра Григорьевича это будет вполне достойный выход, причем, собственно говоря, как он декларировал, к нему он идет все эти долгие годы. Просто он должен определиться. Вот и все.

С. Мардан:

- Различные социологи ссылаются на опросы в Белоруссии, согласно которым не более 7% граждан этой республики поддерживают идею единого государства, глубокой интеграции и уж тем более поглощения Россией. Этой статистике доверять или нет?

К. Малофеев:

- Белорусская социология сейчас - это вообще фантастика из 90-х. Посмотрите, там 100% никогда не бывает, все время по 150, они там чего хотят, то и вытворяют. Когда у нас Телеграм-каналы из Белоруссии вдруг становятся таким релевантным источником информации и мы их них черпаем там. Потом какой-то непонятный центр чего-то, финансирующийся из Польши, состоящий из двух человек на табуретках, - это какой-то там центр социологических опросов. Честно говоря, проблема того, что мы сейчас видим в Белоруссии, что там ничему невозможно доверять. Я имею в виду из того, что специально дает из СМИ. Не того, что видишь собственными глазами, а того, что тебе рассказывают. Что с той, что с другой стороны. В этом проблема. У нас почему-то резюмируется, что белорусский ЦИК неправ, нет у Лукашенко 80%... типа, мы все так считаем. Почему? Потому что слишком много людей на улицах как-то странно…

М. Баченина:

- Слишком много процентов как-то…

К. Малофеев:

- Получается, что, если 10% против него, это всего 500 тысяч, и вот они все вышли на улицу? Смотрите, какое активное население! Вроде это не бьется. С другой стороны, мы также видим, когда нам показывают вот эти цифры, про то, что 80% проголосовало за Тихановскую, мы как бы тоже не совсем в этом уверены, по причине того, что мы так много раз из разных либеральных источников про ту же Белоруссию слышали цифры, а потом проходило много лет, и почему-то все, что мы говорили, было неправдой. Поэтому мы продолжаем им не верить. Так что я, к сожалению, не могу сейчас ни на какие цифры опираться. Нет у меня своей социологической службы в Белоруссии…

С. Мардан:

- С учетом шестилетнего донбасского опыта, который лично я оцениваю, как провал политики России на Украине, по крайней мере, как Россия должна действовать в Белоруссии?

К. Малофеев:

- Четко и ясно. Потому что, кроме донбасского провала, в чем, наверное, в общем, я бы с вами согласился. За детальным исключением, конечно… Но у нас есть фантастический успех Крыма! Совсем обратный опыт. Так вот, мы должны основываться на нем, а не на донбасском опыте. А что было с Крымом такого, чего не было с Донбассом? Ясность. И скорость реакции. Вот если мы будем ясно и четко себя вести в данном случае с Белоруссией, нас так же ждет успех, от которого выиграют оба наших народа. Если у нас будет ни два, ни полтора, как в случае с Донбассом, на протяжении лет, тогда от этого будет никому нехорошо.

М. Баченина:

- По крайней мере, скорости реакции мы сейчас не наблюдаем. Меня это очень беспокоит.

С. Мардан:

- Мне кажется, здесь речь немного о другом. Как в свое время сказал Наполеон, - удача на стороне больших батальонов. В Крыму было более 20 тысяч вооруженных российских солдат.

М. Баченина:

- Здесь мы не видим ни первого, ни второго, ни третьего. И скорости реакции тоже. Как будто у нас вообще реакции ноль. Кроме разговора Путина и Лукашенко.

К. Малофеев:

- Но у нас есть еще какое-то время. Вот мы с вами не знаем всего, что происходит во властных кабинетах, в кабинетах спецслужб… я не говорю, потому что это их тема. Вот сейчас это их тема, это национальная безопасность. Вот они для этого существуют. А не для того, чтобы пугать предпринимателей. Сейчас они демонстрируют свою профпригодность, что белорусское КГБ, что наши службы, которые за это отвечают. Вот сейчас и посмотрим, как они на это отреагируют и каким будет результат.

С. Мардан:

- Хорошо, с Белоруссией пока закончим, а обсудим еще две важные темы. Давайте поговорим про Ютуб «Царьграда», который был изничтожен. Что происходит сейчас?

К. Малофеев:

- Мы написали все необходимые заявления, сейчас готовим иски. Ютуб нарушил все, что можно. Это фантастический правовой нигилизм со стороны такой большой компании. Можно, конечно, придуряться и делать вид, что они просто ребята в джинсах и в майках, которые делают клевую вещь, но вообще они одна из крупнейших в мире корпораций Alphabet и у них, конечно, есть и юристы, и первый отдел, и экономисты, и финансисты, и бухгалтерия. Они нарушили как законодательство гражданское, по причине того, что они нарушили договор… Всем могу сказать, поскольку, наверное, среди наших слушателей все пользователи Ютуба, вот все присоединяются к открытой оферте, когда начинают в Ютубе что-то делать, а уж тем более вести свой канал. Так вот, даже в этой открытой оферте у них прописаны условия, при которых они отказываются от того или иного канала. Они нарушили свои собственные условия. Это первое. Второе. Ютуб, конечно, в данном случае поступил либо из политических соображений, как политический цензор, либо как монополист он допустил недобросовестную конкуренцию. Почему? Основанием, по которому они заблокировали «Царьград», является то, что я являюсь учредителем «Царьграда», а я нахожусь под их санкциями со времен Крыма и Донбасса. Их, я имею в виду американскими. Они прямо написали это в своем ответе. Их спецслужба написала - мы соблюдаем экспортное законодательство - правда, не уточнили, какой экспортное законодательство? В России нет экспортного законодательства, нет такой отрасли права. Зато есть в Америке. А потом уже в ответе Роскомнадзора, который немедленно отреагировал на наше заявление и запросил Гугл, а по какому основанию, Гугл ответил - а потому что Малофеев под санкциями, соответственно, вот его отключили.

М. Баченина:

- А как же Конституция-то? Плевать мне на эти санкции…

К. Малофеев:

- А вот это сейчас следующее. Так вот. Второе - они нарушили антимонопольное и о добросовестной конкуренции законодательство, почему? Потому что я под санкциями шесть лет. А вот все эти шесть лет они с нами имели дело, они спокойно общались, что, было неизвестно, что я под санкциями? Или было неизвестно, что я стопроцентный владелец «Царьграда»? И тут вдруг они это обнаружили? Соответственно, возникают большие вопросы… Объяснить это тем, что они просто идиоты в течение шести лет, нельзя. И третье, наконец. Собственно, мы поднимаемся уже на тот конституционный уровень и речь идет о нарушении Конституции Российской Федерации, в которой они нарушили аж два больших положения. Первое положение - о свободе слова. Да, еще такое у нас есть положение. А далее закон о средствах массовой информации. И мы знаем о том, что очень здесь ограниченный перечень, по какому основанию СМИ блокируется или закрывается. А они его именно заблокировали.

С. Мардан:

- Вы в каких судах с ними будете судиться - в российских, международных?

К. Малофеев:

- В самых справедливых, то есть в российских. А вовсе не в тех коррумпированных американских, которые полностью подчиняются диктату тех же юристов, которые сидят в Гугле. Они ходили в одни школы, у них между собой коррупционные связи.

С. Мардан:

- Вас и ваших сторонников шельмуют в том, что вы постоянно что-то затираете такое дико архаичное, про чипирование бесконечное.

М. Баченина:

- Это будущее, которое еще не настало.

С. Мардан:

- Я употребляю слова, которые в изобилии встречаю в пабликах, в соцсетях. Жидкий чип существует или нет?

К. Малофеев:

- Безусловно, существует. Это очень просто и уже сейчас используется. Просто не на людях. Это такое понятие. А в отношении термина «архаичный» я бы хотел сказать, что мы все люди архаичные, за исключением полутора процентов продвинутой публики, которая живет в мире новых слов: трансгендеры, трансгуманизм. В мире бесконечного интернетовского новояза, за которым невозможно успеть. Мои люди архаичные, простые. Мы хотим воспитать своих детей похожими на себя. У нас есть такая смелая идея. А наших внуков – похожими на наших детей. Для этого мы хотели бы, чтобы они не очень менялись ни генетически, ни культурологически, выражаясь умными словами.

С. Мардан:

- Начнем с генетики. По поводу коронавируса и предстоящей вакцинации. У вас была статья, где вы сказали, что вы – противник вакцинации в принципе. Но если уж вакцинироваться, то только отечественной вакциной.

К. Малофеев:

- Наше поколение, а мы четвертое привитое поколение, до сих пор не изучено. Мы не знаем, насколько наш генофонд поменялся по сравнению с теми людьми, с которых и началось вакцинирование. Нам известна польза от вакцин. Мы победили страшные болезни – чуму, оспу, холеру, тиф. Все эти страшные картины уже в прошлом.

Однако мы получили новые заболевания. Или мы получили рост заболеваний, которые, может быть, и были, но которые не были настолько драматичными как сейчас. Мы имеем генные заболевания у детей, такие как аутизм. Мы имеем пандемию рака, которая не сравнима ни с каким коронавирусом по своим последствиям. И мы прост бесконечно об этом раке говорим, своих родственников или знакомых спасаем или хороним. Вот это все мы не знаем, как на это повлияло вакцинирование.

У Роберта Де Ниро сын – аутист. И великий артист и популярный человек снял документальный фильм о вреде прививок и о том, что прививки вызывают аутизм. У родителей и специалистов вечный спор о том, вызывают или не вызывают. Он собирался выпускать этот фильм на своем фестивале. И вдруг не выпустил. Я заинтересовался, что же должно было произойти? Кто мог угрозить до такой степени, чтобы он, имея проблемы со своим собственным ребенком, вдруг снял этот фильм?

Оказывается, к нему приехали люди из ВОЗ, спонсируемой Биллом Гейтсом, привезли ему презентацию. И в ней показали, что вы – знаменитый человек, если вы такое покажете, то, по нашим оценкам, количество отказников от вакцинирования в разных странах будет таково, что мы прогнозируем через пять лет более сотни миллионов смертей от вернувшихся старых болезней. Вы готовы взять на себя ответственность? И Роберт Де Ниро не взял.

М. Баченина:

- Он консультировался у специалистов?

К. Малофеев:

- Конечно. Там все специалистами и снято. Я о том, что проблема вакцинации – сложная. С одной стороны – она спасает. С другой стороны, она приносит последствия, о которых мы даже сейчас не предполагаем. Поэтому я в общем против вакцинации. А в отношении конкретного нашего случая самоизоляции, я считаю, что как минимум, что она должна обеспечить, это свободу воли. У нас должно быть право выбора – ты вакцинируешься или нет. Этого нас лишить не могут.

М. Баченина:

- А у нас не лишают.

К. Малофеев:

- Об этом ходят постоянные вбросы. Какая-то заднескамеечница – член Совета Федерации, фамилию которой никто не помнит, взяла и зарегистрировала такой законопроект. Дальше все начали обсуждать. И нам тут же сказали: это все снято, этого ничего нет. Но был же такой законопроект. Лежал. Родительская общественность в шоке.

В Минюсте появляется проект к КОАП, где вдруг вносится норма об административной ответственности за отказ от вакцинации. Опять начинается шум родительской обществуенности о том, что это за безобразие. Нам в правительстве отвечают на официальный запрос, это я говорю о правозащитном центре Всемирного Русского Народного Собора, нам говорят: нет, нам в правительство это не поступало. Это лежит где-то в Минюсте. Минюст говорит: нет, мы тоже уже никуда это не подали. Но это официальные проекты, которые постоянно появляются.

Поэтому у нас шум, происходят слушания на уровне Госдумы, Совета Федерации. Мы все время ловим такие инициативы. Мы хотели, чтобы их не было. Мы хотели бы, чтобы у нас было добровольное вакцинирование. Кто хочет – вакцинируется, кто не хочет – не вакцинируется. Мы хотели бы избежать импортной вакцины. Потому что ее мы опасаемся после всего, что произошло, после того, что нам же импортировали этот вирус, он же не здесь под Рязанью родился, он где-то в Ухане родился. Поэтому мы очень рады, что Центр Гамалеи или новосибирский «Вектор» это разрабатывает. Это снижает уровень нашей тревожности. Потому что мы видим, что это происходит здесь, под контролем. С этих людей можно спросить, они явно в голове не вынашивают теории, которые есть в голове у Гейтса. А он рассказывает нам о том, что неплохо, чтобы население Земли было поменьше, иначе они загрязнят планету.

Поэтому, в общем, сейчас в отношении вакцинирования моя точка зрения такова, что необходимо соблюсти и четко сказать, что она будет добровольной. И второе – нам нужно прозрачно, ясно все рассказать об этой вакцине, о нашей вакцине, чтобы мы четко понимали, чего нам бояться, чем не бояться. Чем больше будет ясности и прозрачности в этом деле, тем меньше будет страхов, прежде всего, у родительской общественности. Мы больше всего боимся за своих детей.

М. Баченина:

- Об этом уже рассказали. А вы сами будете прививаться?

К. Малофеев:

- Нет. А вы ковид-диссидент? Маску и перчатки носили?

К. Малофеев:

- Нет, я болел.

С. Мардан:

- Опыт сидения на карантине обогатил нас всяческими цифровыми сервисами, цифровой слежкой и прочим. Плохой это опыт для России или хороший?

К. Малофеев:

- Это неизбежность. Как телефон, телеграф и телевизор. Нельзя всем уйти в леса и не пользоваться современными благами цивилизации. Мы так живем. Важно для нас, православных христиан, да и для всех, кто так себя не называет, но живут в христианском обществе, нам нужна свобода. Христиане – они за свободу воли. В этом суть христианства. Что у нас есть свобода выбора. Хотелось, чтобы ее не отбирали. Чтобы наши персональные данные были в нашем распоряжении. Чтобы мы сами выбирали, что мы смотрим, какие данные о нас и кто и для чего использует. Вот это самое важное.

Независимо от того, какие будут созданы новые технологии, хотелось бы, чтобы человека не лишали самого главного. Чтобы из него не делали объект. Чтобы он оставался субъектом. Потому что этот мир был создан Создателем для человека. А мир, в котором человек становится винтиком или цифрой в некой матрице, это мир, как сейчас модно говорить, постгуманистический, а в переводе на русский язык – бесчеловечный. Послечеловеченый. Хотелось бы, чтобы пока мы люди, мы жили в мире, который был бы устроен так, чтобы нам, людям, было в нем понятно. Поэтому цифровизация, нанонизация, квантизация, что бы ни происходило с наукой, хотелось бы, чтобы у человека была свобода воли. Чтобы ему сверху государство, «Левиафан», Замятин «Мы», Оруэлл «1984» Хаксли «Новый дивный мир» или какие-то другие антиутопии у нас не происходили прямо сейчас и в реальность не превращались, а нас все-таки оставляли теми же людьми, какими мы родились и какими мы хотели бы остаться.

С. Мардан:

- С нами был Константин Малофеев. Не бизнесмен, предприниматель. Председатель организации «Двуглавый орел».

К. Малофеев:

- Общества русского исторического просвещения.