Елена Вяльбе: Да по фигу мне, какой там интерес подогревается, когда у Большунова забрали золотую медаль
Главный тренер сборной России, президент ассоциации лыжных видов спорта России Елена Вяльбе в гостях у Радио «Комсомольская правда».
М. Антонов:
- Большой компанией собрались мы в прямом эфире и Елена Вяльбе к нам пришла, главный тренер сборной России, президент ассоциации лыжных видов спорта России. Елена Валерьевна, здравствуйте!
Е. Вяльбе:
- Добрый день.
М. Антонов:
- А так же Любовь Моисеева, наш спортивный обозреватель Кирилл Серов, Александр Гамов… которые будут задавать вопросы.
Е. Вяльбе:
- Не факт, что они будут задавать вопросы. Может, и я буду задавать вопросы?
Л. Моисеева:
- Я, прежде всего, хочу поздравить лыжников, потому что меня об этом настоятельно просили наши горячие болельщики, они мне позвонили буквально два дня назад, - Алексей и Галина Ляшенко, и сказали, что непременно, прежде всего, поздравьте всех лыжников с отличным сезоном! Потому что давно у нас такой радости не было. Так что - выполняю эту просьбу.
Е. Вяльбе:
- Да, спасибо большое. На самом деле на чемпионатах мира у нас все-таки были золотые медали, вот на предыдущем не было. Но мы очень и очень давно не выигрывали национальные кубки, причем, в этом году мы их прямо два привезли и это, конечно, обнадеживает.
Л. Моисеева:
- Большунов даже прыгал на пьедестале с этим кубком.
Е. Вяльбе:
- Ну, это его личный кубок. Большой Хрустальный Глобус Саша получил второй раз, в прошлом году было все так скомкано, потому что Кубок этот уехал в Канаду, на последний этап Кубка мира, который там отменился, никто из членов FIS еще там не был и в итоге ему не дали его. Потом мы очень долго его встречали здесь, причем, какие-то проволочки были с таможней, возвращали обратно, второй раз присылали сюда. В общем, конечно, это было уже как-то так, знаете, зеленая трава и в общем вручал член совета FIS Андрей Рэмович Бокарев и как-то выглядело это все достаточно так смешно, и сейчас это по-настоящему, когда были соперники, которые видели, кусали локти, но… Все, он у нас!
М. Антонов:
- Президент прислал поздравительную телеграмму!
Е. Вяльбе:
- Две! Александру Большунову две. Первую - после скиатлона за победу. И вторую - после 50 километров и с очень хорошими, такими красивыми словами.
М. Антонов:
- Они теперь у него?
Е. Вяльбе:
- Сейчас они находятся у меня дома. И я вручу их Александру на чемпионате России в Тюмени. Просто мы еще не виделись…
М. Антонов:
- Я просто думал, что вы на свадьбу поедете. Нет?
Е. Вяльбе:
- Ну, что ж я буду до свадьбы так уж долго… 24 апреля. Я его раньше увижу.
М. Антонов:
- Да, это прекрасно. Но все дарят в конвертах деньги, а вы в конверте - телеграммы от президента!
Е. Вяльбе:
- Ну, я думаю, что деньги - это, наверное, неинтересно, мне хотелось бы, чтобы это осталось у них на память. Я что-то придумаю.
К. Серов:
- Елена Валерьевна, у вас, по-моему, пять таких кубков, как сейчас у Большунова?
Е. Вяльбе:
- У меня их пять, но в наличии только четыре. Потому что первый год, когда был сезон 88-89, я выиграла, этих кубков не давали. Потом появился вот этот спонсор, который стал делать этот Хрустальный Кубок. И я очень много лет уже думаю о том, что надо заказать у FIS, чтобы они сделали еще один. А так, да, конечно, они у меня тоже стоят дома. У меня есть отдельная комната, в которой лежат мои награды. Кто-то говорит музей - я называю кубковая, потому что в основном, конечно, там кубки стоят, то, что еще не разбилось.
К. Серов:
- А сколько наград, не считали?
Е. Вяльбе:
- Ой, нет, конечно. Я даже нескольких людей просила, чтобы уточнили, сколько раз я была чемпионкой СССР и чемпионкой России, потому что я, к сожалению, все медали с этих чемпионатов раздарила каким-то людям, в детские спортивные школы и сама честно не знаю. Вот прямо честно, не знаю, сколько раз я побеждала на этих соревнованиях.
К. Серов:
- То есть, 10, 20, 30?
Е. Вяльбе:
- Ну, 30 точно нет, я так долго не была в спорте, но все-таки было бы интересно.
А. Гамов:
- А туда можно устроиться смотрителем или заведующем музея?
Е. Вяльбе:
- Знаете, у меня не настолько большой, конечно, музей, то есть, это достаточно маленькая, но она планировалась изначально, когда я строила дом, на первом этаже, чтобы так достаточно удобно было. А у нас есть у Галины Алексеевны Кулаковой и у Раисы Петровны Сметаниной, у них прямо настоящие музеи, где есть служащие, которые водят по музею, рассказывают и т.д. И все это находится прямо у них дома.
А. Гамов:
- Вот я бы мог.
Е. Вяльбе:
- Причем, у Галины Алексеевны так сильно закрыто это все, я как-то один раз у нее была дома и хотела посмотреть, выяснилось, что у нее нет ключа, а тот человек был где-то в другом месте и мы не смогли посмотреть. А у Раисы Петровны это все не закрыто и это большие помещения…
М. Антонов:
- Я просто хотел сказать, что в следующем году 30 лет вашей первой олимпийской медали.
Е. Вяльбе:
- Серьезно?
М. Антонов:
- Альбервилль, 1992-й.
Е. Вяльбе:
- А, точно! Вот, будет повод отпраздновать!
М. Антонов:
- Я должен сказать, что я следил за этапами чемпионата мира, я следил за тем, что говорила Елена Вяльбе, и сразу могу сказать - Елена Валерьевна критиковала. Причем, критиковала так хорошо.
Е. Вяльбе:
- Ну, это нормально.
М. Антонов:
- Да, приложила, так приложила. Но здесь пишет слушатель из Пермского края: «Сколько денег получили спортсмены в этом сезоне и сколько получили в прошлом? Может, все дело в деньгах?». То есть, зарплату подняли, гонорары подняли, выплаты подняли - поэтому и побежали.
Е. Вяльбе:
- Ну, во-первых, я никогда не считаю деньги в чужих кошельках. Лыжные гонки получают очень скромные деньги…
М. Антонов:
- По сравнению с другими видами спорта.
Е. Вяльбе:
- По сравнению со многими другими видами спорта. Мое глубокое убеждение, что у них ничего не изменилось, именно как зарплата, с прошлого года и с этого. Для того, чтобы получить какие-то деньги, нужно быть в топ-спортсменах. Ну, как я считаю, коммерческие старты, кубок мира, там, где платят за результат, а все остальное - какие деньги? Я знаю только что за чемпионат мира, за первое место, это было еще с тех времен, когда я бегала, 3000 долларов, ну, будут пересчитаны в рублях и, соответственно, за вычетом всех налогов вот и получит спортсмен. В принципе, это не очень большие деньги.
К. Серов:
- Вот сайт FIS дает, что Большунов там 200 с чем-то тысяч евро заработал за сезон.
Е. Вяльбе:
- Господи, ну это же прекрасно, пусть он зарабатывает еще больше. Конечно же, ему еще заплатят лыжи, на которых он бегает, и еще какие-то у него есть контракты. Но, мне кажется, давайте лучше о чем-нибудь прекрасно поговорим. Мы пашем с утра до ночи и получаем совсем небольшие деньги. Тем более, я не хочу сравнивать нас и футболистов или хоккеистов.
К. Серов:
- А теннисисты?
Е. Вяльбе:
- Да. Я знаю только одно. Что теннисная школа - это очень дорого. У меня дочка ходит - вообще реально это дорогой вид спорта.
Л. Моисеева:
- Но вот Большунов сказал, что он свои призовые деньги собирается потратить на такую штуку, как тредбан, для того, чтобы тренироваться. Это очень дорогое удовольствие. Насколько я знаю, это стоит 120 тысяч евро, и он собирается нынешние призовые на это потратить, потому что у наших спортсменов, в отличие от норвежцев, у которых в каждом в клубе есть такой агрегат, у нас их нет. И вот я бы хотела, кстати, обратиться даже, может быть, к нашим меценатам - ау, товарищи меценаты, помогите…
Е. Вяльбе:
- Так, я вас сейчас уже перебью. Значит, история была такая. Да, он написал в Инстаграм и, я думаю, что здесь была такая, наверное, доля шутки какой-то со стороны Саши, который, кстати, все думают, что он такой хмурной, а он на самом деле юморист тоже хороший. Безусловно, это был некий призыв, наверное, для наших руководителей спорта, которые должны были. Мы просим его очень давно, этот тредбан. На нем не тренируются, чтоб вы понимали - это заблуждение. Мы на нем проходим тесты, они точно так же и в мире проходят. Но вот именно хотелось бы иметь тредбан для того, чтобы на лыжероллерах, с хорошими зеркалами на стенах, где можно будет посмотреть свою технику и исправлять ее. Кататься каждый день там никто не будет, безусловно. И норвежцы этого тоже не делают. У нас есть абсолютно достоверная информация о том, что Олимпийский комитет России еще в прошлом году начал заниматься документами для приобретения, у них есть этот инновационный центр, и Александр Алексеевич Грушин не так давно, перед чемпионатом мире, где-то в январе мне сказал - все, мы его точно покупаем, приходил специалист, говорил, где лучше поставить, как должны располагаться зеркала и т.д. И я уверена, что это все в самом ближайшем будущем будет, если не знаю что там не грянет. Поэтому Саша может потом в любое время приехать в инновационный центр в Олимпийский комитет и сделать тестирование, а, может быть, просто поработать над своей техникой. Это все логично. Но что касается Сашиного этого Инстаграма, люди начали сразу же писать, что мы сбросимся, мы купим… Безусловно, нам всем очень это приятно, но, думаю, что все-таки, наверное, наша страна может найти такие деньги, для того, чтобы нашим болельщикам не сбрасываться…
М. Антонов:
- Андрей из Вологды спрашивает: «Елена Валерьевна, спасибо за вашу работу, один вопрос - когда один норвежец перед финишем будет бежать в окружении четырех наших парней? Есть достойная молодежь в помощь Большунову?». Большунов, Устюгов - это вот самородки или любого в принципе при должном его желании и правильном тренерского отношении можно научить?
Е. Вяльбе:
- Я не могу сказать. Что любой может стоять на высшей ступени пьедестала или даже просто на пьедестале. Безусловно, в нашей команде лучшие из нашей страны. Лучше у нас нет. Я не могу сказать, что тренеры не делают все возможное для того, чтобы были величайшие спортсмены. А что касается Саши или Сергея конкретно, да, безусловно, они поцелованные и таланта у них больше. Но я бы сказала, что таланта у Сергея больше, чем у Саши. А у Саши больше трудолюбия. И Бог таких тоже награждает и любит, может быть, даже еще больше.
Л. Моисеева:
- Я хочу спросить про свадьбу Большунова - вы поедете туда?
Е. Вяльбе:
- Свадьба будет в Подмосковье, да, я приглашена и я планирую. Надеюсь, что ничего не поменяется в моих планах.
Л. Моисеева:
- А можете нам немножечко поподробнее рассказать про невесту?
Е. Вяльбе:
- Ой, я не знаю, я в последнее время, больше всего на чемпионате мира много общалась с Аней и рядом с ней стояла, и несколько раз уже давала интервью, когда меня спрашивали, какую роль и так далее. И я ее сравнила все-таки с женами декабристов. Потому что она на самом деле настолько отдана Саше, она настолько ему предана, мне кажется, она создает ему такую атмосферу, когда он реально может хоть как-то расслабиться. Он достаточно эмоциональный человек, очень переживает, когда что-то не получается так, как он хочет, и Аня - это тот человек, с которым, понятно, он очень открыт, может быть, она его уже даже больше, чем родители, знает. Я просто преклоняюсь перед ней. Безусловно, я низко кланяюсь родителям, они воспитали его, я знаю сестру Сашину Настю - это вообще просто удивительные дети. Безусловно, конечно, родители ими гордятся, но Аня вносит столько позитива в жизнь Саши, и я уверена, что у них в дальнейшем тоже все будет очень хорошо. На самом деле, они вдвоем прямо настолько друг другу подходят…
К. Серов:
- Они же познакомились в сборной вашей?
Е. Вяльбе:
- Да, да, они уже давно вместе. Она тоже бегала на лыжах, но вот в этом году… у нее все-таки проблемы со спиной очень серьезные, как-то не получается ничего сделать, но мне кажется, что у нее уже и сил для того, чтобы тренироваться и бегать, тоже нет, потому что столько внимания, сколько она отдает Саше, я думаю, что она сейчас на правильном пути.
К. Серов:
- Кстати, вот к футболистам жен не пускают во время крупных турниров. А вы как?
Е. Вяльбе:
- Ну, есть разные люди. Я очень много знаю жен, которые выносят мозг спортсменам. Конечно, они приезжают крайне редко и никак не на соревнования. Но согласитесь, когда ты знаешь на сто процентов, что она может принести только пользу, то, наверное, этим надо воспользоваться. Потому что жить одному в комнате - тоже не всегда хорошо. Люди иногда замыкаются, начинают думать, а здесь мы просто все уверены в Анне, поэтому никаких проблем нет. У нас есть и были семейные пары, которые и живут вместе. В советское время нам не разрешали жить вместе. Даже если мы были уже муж и жена.
Л. Моисеева:
- Тем более, что вы, насколько я знаю, запретили всякие гаджеты.
Е. Вяльбе:
- Ой, ну прямо запретили. Боже, я только сказала, никто ничего не запрещал. Но я считаю, что это отвлекает их, в первую очередь, безусловно. А второе - есть спортсмены, которые начинают отвечать, как я их называю, вот эти диванные эксперты, которым мы никогда не делаем какие-то замечания, на каком боку правильно лежать, когда они там что-то пишут, да. Есть спортсмены, которые не реагируют на это, но есть спортсмены, которые на самом деле отвечают и начинают думать. И не все же болельщики удовлетворены там, к примеру, результатом Иванова, они начинают его гнобить, он отвечает и это, конечно, все доводит до какого-то безумия. Могу сказать, что я просто сказала, что мы этот вопрос поднимем. Что мы сразу вот отрубили - нет, такого не было. Нет, у нас Олег Орестович Перевозчиков в своей группе сказал… хотя он и не слышал, что я такие вещи говорила, сказал - с десяти вечера до утра телефон должен лежать в моей комнате. И ребята отнеслись к этому абсолютно нормально. Некоторые даже в восемь уже приносили… понятно, что он вечером ляжет нормально спать, не будет ковыряться в интернете, в каких-то там соцсетях или еще что-то… А на будущее - да, вот мы сейчас будем на чемпионате России, соберем команду и, я думаю, что надо, конечно, какие-то такие серьезные меры, особенно какую-то воспитательную работу с тем, кто, а я вижу, что люди начинают немножко отвлекаться на это.
М. Антонов:
- От любви до ненависти один шаг. Вы ж сами это видите. И это нормально?
Е. Вяльбе:
- Это ненормально. Я считаю, что вообще, когда болельщики начинают наезжать на любого спортсмена, у которого сегодня что-то не получилось, а вчера ты ему пел дифирамбы, я считаю, что он никакой не болельщик абсолютно. Это сто процентов. Во-первых, спортсмены не роботы, безусловно. Конечно, они все точно так же, как и любой болельщик хочет, чтобы победили, и наши спортсмены точно так же хотят, неважно, из какого вида спорта. Нужно просто набраться терпения, может быть, понять, что да, сегодня был не его день или еще что-то случилось. Всякие бывают нюансы. Конечно, если бы это изо дня в день было так, что тебя гнобят, гнобят, а ты привык и внимания не обращаешь… а когда тебе еще вчера говорили, что ты на пьедестале, все у тебя будет зашибись, а на чемпионате мира не получилось, и тебе говорят - да куда ты приехал, собирай лыжи, не позорься и т.д. Конечно, это тоже неправильно. Я считаю, что люди должны все-таки как-то с пониманием тоже относиться. Мы же реально не даем им советы, как и что им делать и не критикуем их ни за что.
Л. Моисеева:
- Вот, кстати, в обсуждении - уже сколько времени прошло с этого инцидента с Клэбо, да, а ведь эта ситуация не нова, бывали и в другое время такие ситуации, когда кто-то падал, а именно эту ситуацию до сих пор обсуждают. Чем же она так взволновала? Что же особого в этой ситуации Большунова и Клэбо?
Е. Вяльбе:
- Все-таки это самый разгар соревнований. Мне кажется, во-первых, это все-таки такая суперпрестижная гонка, она последняя, шансов где-то еще взять медаль, у тебя тоже нет. Мы прекрасно понимаем, что и Клэбо хотел выиграть, никто ж не отрицает. И не факт, что Саша бы выиграл на этой финишной прямой, потому что обыграть Клэбо в спринте… потому что в спринте и особенно на финишной прямой он лучший в мире. Никто ж этого не отрицает. Мы его достоинств никак не принижаем. Что было в его голове на тот момент, что он решил именно таким способом добраться до финиша, это достаточно странно. А обсуждают, ну, а что еще обсуждать? Ну, прошла гонка - первое, второе, третье место - все без происшествий, ничего интересного. А если есть какие-то столкновения, если есть какие-то нарушения правил, тогда это интересно. Я могу сказать, что на чемпионате мира такого спортсмена дисквалифицировали - это, конечно, беспрецедентная была акция со стороны FIS и я очень надеюсь, что мы сейчас все вместе - и это касается всех стран. Которые занимаются лыжными гонками - мы должны все вместе сделать правила настолько четкими, чтобы у спортсменов не было желания. Либо это будет таким хорошим примером, что дисквалифицировать могут любого.
Л. Моисеева:
- А это не может ли служить примером того, что где-то уже накопилось какое-то недовольство доминированием норвежцев?
Е. Вяльбе:
- Ну, члены жюри - это не их история. И там технический делегат был из Норвегии, а он второе лицо как бы… Нет, я не думаю, что к жюри это как-то относилось на самом деле. Нет. Там было явно видно, тут уже никуда не попрешь. Тут против фактов не попрешь. Потому что у нас зачастую бывает… сейчас все гонки контактные, да. Сейчас на каждой гонке практически происходят какие-то такие - кто-то кого-то сбил или еще что-то - лыжами друг до друга дотронулись, палку сломали друг другу, какие-то нюансы происходят. И все время мы боремся. Мы говорим - почему вот здесь такая же ситуация была, вот, мы показываем архивное видео, вот здесь вы не наказали человека, а здесь вы наказываете человека. Ну, правила должны читаться для всех одинаково, а получается, что иногда справа налево, а другой раз слева направо. Давайте так сделаем правила, чтобы они были для всех едины и у членов жюри - а там пять человек членов жюри - чтобы они для них тоже читались одинаково. Потому что они все-таки голосуют потом…
К. Серов:
- Может быть, это наоборот подогревает интерес к лыжам?
Е. Вяльбе:
- Да по фигу мне какой там интерес подогревается, когда у нас у Большунова забрали золотую медаль. Вот он правильно сказал - да даже если бы сейчас там… в итоге там как бы Клэбо сам отказался и сказал, давайте не будем дальше идти в эти разбирательства, все, я не нытик, ну, нет этой медали и нет. Но на самом деле какая разница Саше, будет он второй или третий? Никакой. Нет золота - вот что самое главное. И я не думаю, что это подогревает… Подогревает, может быть, болельщиков, но точно никак не спортсмена, который 50 километров видел практически эту медаль. Хотя, я говорю, он бы в честной борьбе, если бы выиграл, Саша бы это понял - да, Клэбо на сегодняшний день сильнее. Но получилось-то все совсем по-другому.
Л. Моисеева:
- Во всяком случае, мне кажется, среди болельщиков уже есть какая-то определенная усталость от норвежцев и, самое главное, что у всех возникают вопросы - что, это такая особая порода людей, что ли, норвежцы? Вот финны, например, шведы - они вроде бы такие же скандинавы, а подобные команды они собрать не могут.
Е. Вяльбе:
- Я думаю, это надо у них спросить. Мы тоже не знаем. Надо спросить у норвежцев.
М. Антонов:
- Здесь вопросы приходят про перспективу подрастающего поколения и снова про хейтеров. Елена, вырабатывается толстокожесть, когда критика не от тренера, не от сообщества профессионального, а именно вот от таких псевдоболельщиков, про которых вы сказали, она воспринимается уже как «собака лает - караван идет», Вот эту броню можно все-таки на себя надеть?
Е. Вяльбе:
- Два таких очень разных вопроса. Первый - про молодежь про нашу. Безусловно, да, у нас есть молодежь и есть хорошая молодежь. Сейчас появились хорошие юниорки, надеюсь, у них тоже будет такое настоящее спортивное хорошее будущее. Что касается второго вопроса - ну, это очень сложный вопрос. Психология людей абсолютно разная. Если один никак не обратит на это внимания, то другой, даже если ему каждый день будут писать, что он нехороший человек, он на самом деле поверит в то, что он редиска и начнет себе ковырять голову. Зачем нужно это вот этим людям, я не знаю на самом деле. Поэтому все зависит от психологии, от стрессоустойчивости спортсменов, но мне кажется, не стоит лишний раз, особенно когда люди переходят на оскорбления и т.д…. хотя и спортсмены тоже, мне кажется, если бы они все научились себя держать в руках и ни разу не ответить на подобный пост, соответственно, им бы было потом неинтересно продолжать это все.
М. Антонов:
- Вас вывести из себя сложно?
Е. Вяльбе:
- Да, я матерщинница жуткая. Я сразу начинаю орать.
М. Антонов:
- То есть, вы сразу посылаете по известному адресу?
Е. Вяльбе:
- Да.
А. Гамов:
- Хорошо, после эфира можете нам продемонстрировать?
Е. Вяльбе:
- Легко.
Л. Моисеева:
- Вот норвежцы все с терапевтическими исключениями, очень многие спортсмены тоже с такими же терапевтическими исключениями, неужели мы не можем всех наших спортсменов сделать с каким-нибудь синдромом дефицита внимания, как у Симоны Байлз, или какие-то другие заболевания? Почему мы не пользуемся теми возможностями, которые предоставляют вот такие вещи?
Е. Вяльбе:
- Я вообще категорически против придумывания каких-то болезней и пичканья какими-то ненужными лекарствами спортсменов. У них, что, жизнь после спорта не будет продолжаться? Кто-то сделал какие-то научные исследования, если ты, извините за выражения, жрешь какую-то таблетку каждый день, которая тебе в принципе не нужна, потому что ты реально-то не болен, и через 10 лет там ушел из спорта, прекратил ее есть, а как сработает твой организм через 10, через 20, через 30 лет? Или он уже без этой таблетки не сможет, или еще что-то? Я реально считаю, что это просто легализованный допинг. Да, мы знаем много спортсменов, видим, что они сильнее уже дальше там некуда, и они продолжают иметь терапевтические исключения. Тут норвежский доктор сделал некое опровержение на мои слова, сказал, что они не берут терапевтические исключения для спортсменов, которые не больны. Но так как у них больны спортсмены, они им берут. Это первое. Второе. В нашей стране - и я считаю это абсолютно правильно и логично - мы обследуемся два раза в год, здоровье спортсменов проверяет федеральное медико-биологическое агентство. И если у нас спортсмен чем-то болен, ему просто не дают допуск до тренировок или до соревнований. И пока его не вылечат, его не могут допустить до тренировок. И для меня достаточно странно, что в других странах больные люди соревнуются и употребляют какие-то лекарства. Более того, делают не одно терапевтическое исключение. Хорошо, согласна, да, больные люди тоже должны соревноваться, мы не должны их ущемлять ни в чем. Как говорят, нельзя рассказывать, неэтично говорить о том, чем человек болен. Да пусть не говорят. Но пусть в протоколе будет написано - Иванов Иван Иванович из такой-то страны выиграл такую-то гонку, он такого-то года рождения, у него имеется 2 или 3 терапевтических исключения на такие-то препараты. При этом не написано, какими болезнями он болеет. Нас это не интересует. Но мы будем знать, что да, он такой вот больной мальчик, этот Иван Иваным.
Л. Моисеева:
- Насколько я понимаю, это никем, кроме нас, не приветствуется? Или есть еще какая-то голоса, которые предлагают…
Е. Вяльбе:
- Может быть, и приветствуется, но все в основном боятся. Потому что все-таки США, ВАДА - это же отдельная история. Они там и они не очень бы хотели, чтобы их так сильно тревожили.
К. Серов:
- Давайте о хорошем немножко сейчас.
Е. Вяльбе:
- Но это тоже хорошее. Я считаю, что это просто реальная лазейка. Я не говорю, что те, кто имеет терапевтические исключения, они лежат на диване, а потом выходят… Они тоже тренируются, тренируются много, они пашут. Но… мне кажется, это им самим должно быть тоже немножечко стыдновато. Да, ты вроде бы честен, потому что у тебя же есть справка. Но .с другой стороны…
Л. Моисеева:
- Нет, ну, знаменитая Селена Вильямс, теннисистка, она же честно сказала, что, если бы не препараты, я бы так долго не играла.
К. Серов:
- Ладно, другую тему предлагаю.
Е. Вяльбе:
- Все-таки о сексе? Наконец-то, дождалась!
Л. Моисеева:
- А что? Кстати, да.
Е. Вяльбе:
- Нет, кто не знает, кто нас смотрит сейчас в Ютубе, просто мне тут подарили книжечку, вот такая книжечка, называется «Обман веществ». Я случайно открыла какую-то страницу и там сразу же было написано - секс, что-то там такое…
А. Гамов:
- Это Зухра Павлова и Олеся Носова сделали.
Е. Вяльбе:
- Прекрасно! Поэтому я так и сказала. А то подумаете, что я какая-то озабоченная.
А. Гамов:
- Нет, нет, мы просто оттолкнулись от книги, которую выпустила "Комсомольская правда".
Л. Моисеева:
- Но судя по тому, как регулярно играются свадьбы у спортсменов, у них с этим делом все в порядке, я так думаю.
Е. Вяльбе:
- У нас сейчас в лыжных гонках это такая хорошая тенденция, очень много и молодых ребят, которые еще не расписывались, но мы видим, что они встречаются и есть уже часть спортивных семей, у которых есть дети. Мне кажется, это хорошо. Где искать, конечно, как не в своей сфере?
К. Серов:
- И вы на всех свадьбах, да, обязательно?
Е. Вяльбе:
- Нет, нет, я не ездила к Кулешову, как-то не получилось. Но в основном, да, у всех.
А. Гамов:
- А вы крестной мамой тоже?
Е. Вяльбе:
- Нет, я ни у кого из спортсменов не было еще крестной мамой.
К. Серов:
- Елена Валерьевна, так вот я хотел как раз о другом поговорить. Вы теперь возглавляете ассоциацию лыжных видов спорта. То есть, у вас видов спорта прибавилось.
Е. Вяльбе:
- Ну, шесть нас - это все те, кто входит в FIS, в международную нашу федерацию.
К. Серов:
- То есть, вам придется сейчас…
Е. Вяльбе:
- Нет, нет, в нашей стране это все-таки не какая-то там функция такой работы, это все-таки организация для коммуникации с FIS. Потому что FIS не общается напрямую с федерациями, у них во всех странах это все объединено. Но я на самом деле рада, что ребята как бы меня поддержали в этом вопросе, потому что мы на самом деле одна хорошая, большая семья. И я вот сегодня с вами разговаривала и говорила, что я несколько раз утром пересматривала, как Настя там прыгает. Ну, у нее нереальный какой-то вообще был прыжок. Тем более, я знаю, с каким трудом они поехали в Америку на чемпионат мира…
К. Серов:
- Это хафпайп, да?
Е. Вяльбе:
- Да, это фристайл. И, конечно, я с утра просыпаюсь рано, я все ждала время, когда в чате можно поздравить Курашова, президента федерации фристайла, дождалась до половины восьмого и думаю - все, больше терпеть не могу. Нет, на самом деле это здорово. У нас в этом году на всех чемпионатах мира, кроме горных лыж, есть медали и мы прямо рады. Прыжки на лыжах с трамплина и лыжное двоеборье тоже.
Л. Моисеева:
- А биатлонисты к вам не входят?
Е. Вяльбе:
- Нет, биатлонисты к нам не входят. Давайте поговорим о чем-то другом. Потому что я не связываю себя никак с биатлоном. Я очень дружу с ребятами, которые возглавляют, причем, как только я пришла и когда был Михаил Прохоров, я там с его командой тоже общалась и дружила… но - нет. Во-первых, мы реально абсолютно разные виды спорта. Просто вот абсолютно разные виды спорта. И я ничего не понимаю, допустим, как тренеры могут тренировать спортсмена, которому после бешеной этой гонки надо еще ровно стоять и не дергаться, и стрелять. Это какой-то вообще каторжный вид спорта, и я им просто не завидую.
Л. Моисеева:
- Нет, а народ уже возлагает надежды на Большунова, говорят, что пора Большунову уже и винтовку брать.
Е. Вяльбе:
- Нет, нет, Большунов никуда не пойдет, ни в какой биатлон.
К. Серов:
- Не отпускаете, да?
Е. Вяльбе:
- Нет, ну, часто очень спрашивают - а вы не могли бы каких-то спортсменов… сейчас есть некий там Зайцев, тоже звонит и говорит, что, если бы мне дали любого из нашей команды, то я бы из него сделал олимпийского чемпиона через два года, именно в биатлоне. Так тогда найти в биатлоне биатлониста и сделай из него. Какого рожна-то…
М. Антонов:
- Что ты к лыжникам лезешь?
Е. Вяльбе:
- Нет, ну как я могу быть президентом федерации лыжных гонок и кому-то отдавать спортсменов? Нет, у нас есть, кстати, вы про Белоруссию спрашивали, что кто-то написал, они были на чемпионате мира, очень неплохо выступала девочка, она дошла даже до четвертьфинала на спринте, но на финише выбрала неправильную лыжню и, к сожалению, дальше не прошла. Она у нас тут тоже… это вообще наша бывшая соотечественница, ну, такая очень и очень посредственная… мы с ними тесно общаемся и за счет них имеем лишний номер для сервиса. Номер нагрудный, в котором они могут тестировать лыжи. Если ты берешь страну, которой ты помогаешь готовить лыжи… поэтому мы с белорусами очень тесно связаны и ребята у них были на чемпионате мире.
М. Антонов:
- К Пекину готовы?
Е. Вяльбе:
- Мы только можем молиться… и все болельщики тоже могут только помогать своей верой и силой, как говорится, да. А что касается нас, то сейчас сезон начинается. Вот буквально через месяц мы закончим уже официально наш сезон, потому что он у нас заканчивается буквально 11-12 апреля, - длинными дистанциями: 50 км у женщин и 70 км у мужчин - это в рамках все чемпионата России, на Кольском полуострове пройдет. А что касается следующего сезона, то буквально с середины мая все начнут уже готовиться к олимпийским играм. Хотя, как правило, спортсмены, когда заканчиваются олимпийские игры, именно со следующего дня, после окончания олимпийских игр, они начинают готовиться к следующим олимпийским играм. Будем надеяться, что все пройдет в более штатном режиме, нежели в этом году, в связи с пандемией, у нас много было всяких корректировок в тренировочном процессе, в местах проведения тренировочных мероприятий. А что касается в целом про Пекин - мы вообще не знаем, готово ли там все к олимпийским играм? Мы никогда там не были. Там никогда не был никто из спортсменов, которые планируют ехать. И не только из нашей страны, а вообще из всех стран. Сейчас, в связи с пандемией, они давно уже никого не пускают, и даже члены FIS, которые ездили смотреть объекты, рассказывали, что никто не встречал, руку пожимать никому нельзя, в отдельном автобусе, они говорили в рупор, на расстоянии примерно 10-15 метров. Вот так, говорят, с улицы посмотрели. Посмотрели? Все. В аэропорт - и до свидания.
У нас есть там Никита Крюков, надеюсь, что он ребятам побольше ответит на разные вопросы. Потому что на самом деле для лыжника, для биатлониста, для двоеборца, как и для конькобежца, надо понимать, какой лед, из какой он воды, потому что у них есть там тоже свои какие-то нюансы. Что касается лыжников, конечно, мы не то что не видели трассу, самое главное - мы не видели снег, мы не понимаем, какой снег. Нам говорят, что это примерно как Забайкалье, это примерно Иркутская область, потому что там всегда очень такой сухой, перемороженный. Там высоко, там 1800 метров, поэтому вот хотелось бы, конечно, это все понять. Если в декабре сможет FIS каким-то образом организовать, то мы, конечно, безусловно, группу отправим, чего бы нам это ни стоило.
Л. Моисеева:
- Ну, вот нам запретили гимн. Даже «Катюшу» запретили. Чего будем делать на пьедесталах? Танцевать, как Юлия Ступак, или что-то петь?
Е. Вяльбе:
- Я думаю, что, если мы будем на пьедесталах, надо стоять с гордо поднятой головой и с честью, и с достоинством. Надо выдержать еще чуть-чуть, очень надеюсь, что это последние олимпийские игры, где мы будем без гимна и без флага. Но наша команда, 90% спортсменов это прошло уже в Корее, и там были даже более жесткие условия, там даже нигде в комнате нельзя было никакого флага, чтобы, не дай бог, кто-то не увидел из окна. Сейчас у нас будет все-таки флаг Олимпийского комитета России, на котором тоже мы видим эту аббревиатуру, триколор там присутствует. Поэтому мне кажется, будет немножко легче. Что касается гимна, не знаю, думаю, что этим занимается Олимпийский комитет.
Л. Моисеева:
- А вам когда-нибудь приходилось петь на пьедестале?
Е. Вяльбе:
- Ну, Гимн Советского Союза мы пели, конечно. И так же танцевали…
А. Гамов:
- А можете сейчас воспроизвести?
Е. Вяльбе:
- Нет, нет, я уже давно не пою.
Л. Моисеева:
- У вас такие интересные мелодии…
К. Серов:
- А где пели? В хоре?
Е. Вяльбе:
- Да, в хоре пела. Я хочу просто, чтобы все мирно жили. Поэтому вы все слышите эту песню.
Л. Моисеева:
- Я просто скажу, потому что там стоит песня «Братва, не стреляйте друг в друга» .
Е. Вяльбе:
- Да. Хорошая песня на самом деле. Она говорит о том, что люди должны жить в мире и согласии.
М. Антонов:
- Про фильм «Белый снег». Вот биография, увидеть историю про себя на экране. В феврале вышел фильм…
Е. Вяльбе:
- 4 марта. В феврале были премьеры.
М. Антонов:
- Это более чем двухчасовая история. Это ваша биография. И вот смотреть на это все… ну, понятно, что с вами консультировались…
Е. Вяльбе:
- Нет. Слово «консультировались» - неправильно. Я была… не просто мы написали, вот я наговорила, люди написали сценарий, чего-то прибавили… Нет. Мы его полтора года писали. Мы что-то убирали, что-то добавляли. Потому что, во-первых, его было очень много. То есть, вот то, что изначально сделали, это было очень много, это какой-то сериал. Потом сократили. Во время съемок я реально не была только в Эстонии, а так я была на всех съемках. Со мной советовались, кто будет играть какие роли. То есть, какие актеры будут играть. То есть, я принимала самое непосредственное реальное участие в создании этого фильма. И я могу сказать, что мне и нашей команде абсолютно за этот фильм не стыдно. И я очень рада, что… вот единственный момент, которого не было в моей жизни, я на чемпионате мира не летала на вертолете. А все остальное это была правда, какая бы она там, может быть, смешная ни была, или там трагичная, или еще что-то. Поэтому вот это фильм о моей жизни. Там, конечно, нет вот так гонки, гонки, гонки, два часа только я бегаю. Нет. Там есть детство. Там есть какая-то юность. Отношения мои с родителями, в частности, с мамой. То есть, это очень жизненный и, мне кажется, это то, что мы хотели. Мы хотели, чтобы этот фильм был семейный, чтобы этот фильм был и для детей, и для взрослых, и для очень взрослого поколения, и у нас получилось это сделать.
Л. Моисеева:
- Ваш внук, насколько я понимаю, лыжами заниматься…
Е. Вяльбе:
- Да не знаю я, чем мои внуки будут заниматься. Знаете, вот часто очень спрашивают - почему дети не пошли по вашим стопам? Я раньше все время отвечала - Бог на детях отдыхает. Планировали ли вы, чтобы ваш сын стал олимпийским чемпионом или там еще что-то? У меня сын пытался ходить в детские спортивные школы, занимался и лыжами, и даже на двоеборье чуть-чуть в Таллинне походил. Но здоровье ему не позволило. И я думаю, что у Франса нет такого спортивного характера. То есть, все ясно и понятно. Вторая дочь у меня перепробовала, наверное, десять разных видов спорта. Потом она увлеклась конкуром, пока врачи не сказали - все, спина и колени, до свидания, никакого вида спорта, освобождена даже от физкультуры. В общем, сейчас младшая дочь ходит в большой теннис. Хватит ее на 20 лет в большом теннисе - ради бога, пусть играет. Будет она там чемпионкой, мы будем счастливы. Нет? Значит, будет искать… как я всегда говорю - девочка должна родиться красивой, а парень умным. Тогда будет счастье. А что касается внуков, меня маленькую в фильме играла моя внучка - Ангелина - которая прекрасно прошла кастинг и на самом деле я просто горжусь ею, она шедеврально сыграла. И это говорю не только я, это говорят профессионалы, которые более объективные, я-то все-таки могу быть субъективной, как говорится.
К. Серов:
- Прошла кастинг у бабушки?
Е. Вяльбе:
- Нет, нет, она ходила реально на кастинг. Более того, мы там с мамой, конечно, постарались, потому что ей там такую речь надо было выучить… и сразу же там, кто руководил кастингом, сказал - тебя кто-то учил? Да. А теперь скажу просто, вот как бы ты сама хотела… Ангелине какие-то там вопросы тоже журналисты задавали и спрашивали - тебе понравилось сниматься? Да, очень понравилось. А ты хотела бы дальше актрисой быть или что-то еще? Она сказала - а я хочу быть, как бабушка, лыжницей. Она записалась осенью в лыжную школу и сейчас ходит в лыжную секцию .и я рада этому. Если у нее будут результаты, я буду рада вдвойне-втройне. Но как бы насильно куда-то вести и прямо заставлять, честно сказать, я не могу. У меня мама вообще не верила ни в какие лыжи и, когда я уже чемпионкой была, она все считала, что это не может меня захватить на всю жизнь.
М. Антонов:
- Она говорила - Лена получи уже нормальную профессию, да?
Е. Вяльбе:
- Она говорила - обязательно институт… вы что… и не так говорила. Будь здоров, как говорила!
М. Антонов:
- А, это семейное у вас?
Е. Вяльбе:
- Конечно.
А. Гамов:
- А можете такой секрет открыть? Как вам удается быть такой простой, без какого-то зазнайства, без забронзовелости? Вот в моем представлении кто Вяльбе? Это вот с флагом и заявления журналистам раздает… И в то же время вас любят вот именно за это. Как вы, специально себе такой образ построили много лет назад?
Е. Вяльбе:
- Я? Я вообще об этом не думаю.
А. Гамов:
- Вы вообще такая вот земная. Вот Миша Фролов вас привел, мы вас даже не встретили внизу…
Е. Вяльбе:
- А мне кажется, меня б там вахтер пропустил и без вас даже.
А. Гамов:
- Конечно, конечно.
М. Антонов:
- А мне кажется, попробовал бы вахтер не пропустить!
Е. Вяльбе:
- Нет, я бы стояла и ждала. Нет, но мне сказали, что меня встретят. Да вы глубоко ошибаетесь, не все меня далеко любят. Многие меня и ненавидят. Кто-то меня боится. Конечно, надеюсь, что спортсмены только уважают, не боятся. Но я ничего для этого не делаю, я такая, какая я есть. Я так воспитана, такая родилась, для всех открытая и в то же время бойкая.
Л. Моисеева:
- Что больше всего мотивирует в лыжах? За себя или за страну?
Е. Вяльбе:
- Сейчас надо у спортсменов спрашивать.
Л. Моисеева:
- А у вас как это было?
Е. Вяльбе:
- Я не могу сказать, что я бегала только за себя. Я иногда, когда ты бежишь на гонке и мысли в голове бывали, что стыдно, там что-то не получается, гонка не идет, и думаешь - боже, какой кошмар, как стыдно… я за это тоже переживала. Сейчас не могу сказать. Потому что надо у спортсменов спрашивать. Безусловно, конечно, я помню эти моменты, когда мы готовились к олимпиаде в Пхенчхане и узнали буквально в декабре, что будут приглашения, что не всех пригласили, и потом узнали, что не будет флага, гимна, даже у меня были спортсмены в команде, которые говорили - Елена Валерьевна, запретите мне ехать на олимпийские игры. Раз гимна и флага не будет, значит, мы не должны ехать. Но мое было глубокое убеждение, что, во-первых, спортсмен должен сам выбрать, стоит ему, если он отобрался на олимпиаду, без флага и без гимна ехать, или нет. Я конкретно сказала - решать, конечно, каждому из вас. Но если бы я была на вашем месте, я бы, безусловно, поехала и показала хороший результат. Доказывать нужно только результатом. Спортсменам не надо ничем другим доказывать - только хорошими результатами. И никто не имеет права как-то вам приказать ехать или не ехать - это должно быть ваше решение, раз вы отобрались на олимпийские игры. Команда едет, значит, вы должны принять решение.
К. Серов:
- Вы рассказывали, что в старые времена были еще жестче нравы, когда там перед олимпиадой лыжниц заставляли аборт сделать, чтобы не пропустить…
Е. Вяльбе:
- Я думаю, что, может быть, и не только лыжниц.
К. Серов:
- То есть, это такие советские истории?
Е. Вяльбе:
- А вы в Советском Союзе не жили? Или вы в каком-то другом Союзе жили?
К. Серов:
- Застали кусочек, да.
Е. Вяльбе:
- Ну и я застала. Ничего страшного. Я приняла другое решение. И нисколько об этом не жалею. И не факт, что у меня бы были… ну, то есть, если бы я поехала в Калгари, так как это было перед 1988 годом, что я бы там была… вообще что я бы туда попала, в первую очередь. А потом, не факт, что у меня была бы там медаль. Но, честно скажу, вот моему сыну 33 года, и ни с какими медалями он даже рядом не стоит. Это же вообще другая… мне кажется, самый космос женщины - это, конечно, рождение ребенка.
Л. Моисеева:
- А как вы относитесь к вопросам самоподготовки спортсменов?
Е. Вяльбе:
- В циклических видах спорта это все такая утопия. Потому что, если у тебя нет хороших спарринг-партнеров, то ничего хорошего из этого не получится.
Л. Моисеева:
- То есть, все-таки должно быть централизовано?
Е. Вяльбе:
- Я считаю, что это врач рядом, это массажист рядом, это не один тренер, это всегда подготовлены лыжи, то есть, это такой механизм целый. А когда ты тренируешься дома, сегодня, да, у тебя есть какой-то коллега, который рядом с тобой… Самое главное - тебе надо за кем-то бежать или от кого-то убегать. Должны быть какие-то… когда я была спортсменкой, нас называли «вальдехунд» - это овчарка по-немецки. То есть, мы все время друг за другом, не знаю, Лазутина первая или Егорова первая, и каждая за ними стремится быстрее бежать на этой тренировке. А чем больше в команде такой конкуренции, значит, тем лучше и лучше становятся результаты. Я тоже уходила один год от Грушина, мы с Лазутиной вместе тренировались, но даже этого недостаточно. Должна быть настоящая хорошая конкуренция. То есть, ты на каждую тренировку выходишь, на основную тренировку и ты практически делаешь микросоревнования. Вот тогда есть результат. А если ты один, то - кажется, что все хорошо, все неплохо, и вроде каждый день самочувствие хорошее.
А. Гамов:
- Вы сказали, что обе телеграммы от президента Путина у вас.
Е. Вяльбе:
- Да. Они пришли на министерство спорта. Мне прислал сначала фотографию первой телеграммы заместитель центра спортивной подготовки ФГПУ ЦСП нашей Борискин и я отправила эту фотографию Саше…
А. Гамов:
- А кто будет отвечать президенту - Саша или вы?
Е. Вяльбе:
- Отвечать? Ой, я бы с удовольствием встретилась с президентом.
А. Гамов:
- Чего бы вы ему сказали?
Е. Вяльбе:
- Ой, у меня очень много вопросов. Просто очень много. Ну, я в этом году даже писала на эту горячую линию, но, конечно, мне никто не ответил, у меня там было два вопроса. Один - это помощь ребенку. И потом, кстати, как-то быстро мы собрали все деньги для этого ребенка. А второй вопрос - может быть, все-таки кто-нибудь бы смог рассмотреть вопрос о внесении поправочек в закон. Мы, общественная организация, получая спонсорские деньги, платим точно так же, как все остальные, налог на прибыль…
А. Гамов:
- Ассоциация?
Е. Вяльбе:
- Федерация. В Ассоциации у нас нет вообще никаких спонсоров. 43% - налог на прибыль. И хотелось бы, чтобы он спонсорских денег мы этот налог не платили. Ведь наши спонсоры уже заплатили этот налог. Получается двойное налогообложение.
А. Гамов:
- Я завтра Дмитрию Пескову задам этот вопрос, сославшись на вас.
Е. Вяльбе:
- Я буду вам очень признательна. Мне кажется, это не мой внутренний вот какой-то личный вопрос. Просто реально мы, виды спорта, которые получают от спонсоров небольшие деньги, почти половину денег мы опять отдаем государству.
Понравилась программа? Подписывайтесь на новые выпуски в Apple Podcasts, Google Podcasts, Яндекс.Музыке, CastBox и Player FM и слушайте, когда удобно!
