Стариков: «Сегодня США любят только те, кто по долгу службы должен их любить»
Мы предлагаем полный текст радиопередачи.
В. Ворсобин:
- Мы с Николаем Стариковым обсудим не только Америку, как у нас обычно бывает, но и песню «Гудбай, Америка!» и фильм «Брат-2», который показали в выходные. Из-за чего случился скандал.
Н. Стариков:
- Здравствуйте.
В. Ворсобин:
- Первый канал воплотил такую задумку. Он решил разнообразить этот фильм. И после этой знаменитой заключительной вставки, когда идут титры и музыка «Гудбай, Америка!», идут видео погромов в США, то, что сейчас происходит на американских улицах. После этого люди застыли в недоумении: а что это означает? Это официальная политика канала? Это официальная политика Кремля? Мы переживаем за США? Или мы, наоборот, глумимся над ними? Мы за черных или мы за белых? Все гадают, что имел в виду Эрнст.
Н. Стариков:
- Мне кажется, Первый канал уже дал ответ на этот вопрос. Официальная позиция следующая. Под эту музыку шли кадры уже совершенно другой программы новостной, которая рассказывала о погромах. Это официальная позиция. Я же могу высказать свою точку зрения. У меня такое ощущение, что произошло очередное расставание с иллюзиями в отношении США. Ведь фильм «Брат-2» для меня – это фильм, наверное, первой части молодости, если так можно сказать. 90-е годы, когда у многих были иллюзии в отношении того, что в будущем нашу страну ждет, как мы должны ее строить. Но все эти иллюзии были жестоким образом разрушены реальностью.
Соединенные Штаты Америки, которые сумели внушить советскому населению иллюзию, что все будет хорошо, стоит только отказаться от армии, идеологии, от государства, от государственных границ, от всего. И после этого начнется общечеловеческое процветание. Оно не началось. И нас до сих пор не любят, против нас вводят санкции, провоцируют войны внутри уже бывшего постсоветского пространства. Стравливают между собой людей на Донбассе. Иллюзий не должно остаться.
И как вишенка на торте в этом расставании с иллюзиями ситуация в Соединенных Штатах Америки, погромы и кадры, которые символизируют, на мой взгляд, что все, кроме отпетых российских либералов, с этими иллюзиями как раз и расстались. Это мое ощущение. Мне кажется, что сегодня Соединенные Штаты Америки любят только те, кто по долгу службы должен их любить. Кто получает оттуда гранты. У всех остальных отношение совершенно ровное. Да, страна, со своими проблемами.
Единственное, мне хотелось, чтобы не было каких-то иллюзий. Потому что я получаю много писем, сейчас много красивых статей в интернете, трактовки: сейчас США рухнут, начнется война, цветная революция. Я расстрою или обрадую, в зависимости от того, что вы думаете: ничего этого не будет. Это просто красивые статьи в интернете. В США есть куча проблем, но, к несчастью для врагов этого государства, Соединенные Штаты выработали механизм решения внутренних проблем за счет остального мира. Это первое. И построили политическую систему, которая прекрасно выпускает пар.
Поэтому смотрим на то, что там происходит, теряем остаток иллюзий, понимаем, что это вовсе не то, что мы хотим видеть у себя. Но и не будем выдавать желаемое за действительное. Соединенные Штаты никуда не исчезнут, доллар не рухнет. Это геополитическая реальность, в которой нам жить долгое время. Исходя из этого, давайте и выстраивать внешнюю и внутреннюю политику Российской Федерации.
В. Ворсобин:
- Я иногда не понимаю реакцию социальных сетей и наших слушателей. Сейчас принято посмеиваться над американцами. Ту оранжевую революцию, которую они экспортировали, теперь они получили вроде бы сами. Нам очень странно видеть полицейских на коленях, плачущего мэра у золотого гроба Флойда. При этом нам говорят, что это борьба с расизмом. Это подхватила Европа, другие страны. А какая наша позиция? Мы, переживая за белых в США, получается, за расизм? За кого болеть в этой далекой борьбе? США у нас пока самое сильное государство. То, что происходит в США, мы получим этот отзвук и это влияет на нас тоже.
Н. Стариков:
- Когда вы говорите – кто наши, всегда хочется спросить: кто мы? Мы – это Владимир Ворсобин, Российская Федерация, те, кто избавился от иллюзий в отношении США или еще кто? Вы сузьте вопрос.
В. Ворсобин:
- Большинство говорит: мы за белых в этой истории, против черных. Потому что черные громят магазины, а белые стоят на коленях. Мои друзья начали писать: белые должны взять дробовики и стрелять в черных, когда те идут грабить магазины.
Н. Стариков:
- Это очень упрощенная картинка происходящего в США. Для начала скажу, что там миллионы и миллионы азиатов, выходцев из Латинской Америки. Они в этом упрощенном шахматном делении на черных и белых куда должны попасть? Есть политические симпатии. Это еще одна шахматная доска, которая там есть. Есть принадлежность к каким-то силовым структурам. Чернокожий полицейский себя кем в первую очередь ощущает – полицейским? Или чернокожим?
В. Ворсобин:
- А вы видели фото стоящего на коленях черного полицейского?
Н. Стариков:
- Я видел кадры, как один магазин в США взял в качестве охранников исключительно чернокожих. Почему он так поступает? Потому что он считает, что это лучшая форма обороны от погромщиков.
Светлана из Ессентуков:
- Вы говорите об Америке. Жалеем мы ее или не жалеем? Абсолютно не переживаем. А они переживали за нас, когда у нас было это все? Я вам хочу сказать, что это все Господь наказал их за это все. Нельзя над людьми издеваться. Нельзя людям свое навязывать. А они навязывают во всем мире. И то, что они встали на колени, они встали на колени перед всем миром, которому они навязывали свою демократию и свой хаос. А мы не хотим этого. Мы хотим жить мирно.
В. Ворсобин:
- Доля злорадства все-таки у вас есть, что они получили то, чего достойны?
Светлана:
- Никакого злорадства нет. Но просто обидно. Везде они сеяли этот хаос. А мы сами разберемся, мы знаем свои недостатки в стране. Мы сами выбирали своего президента. И нам отвечать.
В. Ворсобин: - Конечно, разберемся.
Н. Стариков:
- Хотел бы свои пять копеек внести. Злорадства, конечно, никакого нет. Есть соперничество между народом Советского Союза и народом Соединенных Штатов Америки. Не только между политиками. Между народами тоже было это соперничество. Никто войны не хотел, но это соперничество в хоккее, в баскетболе. Вы помните этот знаменитый бросок Белова. Оно было в экономике, во всем. И когда мы проиграли эту борьбу так незаметно для себя из-за предательства верхушки, буквально нескольких человек, чувство обиды осталось.
И поэтому вот это соперничество, желание быть в числе тех, кто борется за главный приз мировой политики, оно никуда не исчезло. Мне кажется, здесь не надо говорить и упрощать ситуацию, что США взорвутся, что там исключительно борьба с расизмом. Нет, не надо уж сильно зацикливаться и на тех флешмобах, которые они делают. Конечно, с моей точки зрения, с точки зрения человека русской цивилизации, когда полицейские опускаются на одно колено перед погромщиками, это недопустимо. Но я уверяю вас, что американский полицейский, опустившись на одно колено, потом прекрасно встанет и будет стрелять в этих погромщиков, если у него будет такой приказ. Не надо думать, что полиция полностью деморализована. Погромщики – погромщицами, флешмобы – флешмобами. Американская родовая травма перед чернокожим населением тоже никуда не делась. Это такой очень взрывоопасный коктейль. Но американцы научились обезвреживать внутренние противоречия. Давайте у них поучимся этому.
В. Ворсобин:
- В России нет понимая, почему происходят эти американские протесты, зачем они стоят на коленях, почему столько людей вышли на улицы. У меня есть догадка. А если эти белые люди, которые стоят на коленях и которые участвуют во флешмобах, не только в США, но и в Европе, они протестуют против жестокости государства? И что это в итоге может коснуться и нас?
Приведу пример. История во Всеволожске. Там пришли полицейские помогать строителям вырубать вековые сосны. Местные жители, понимая, что это незаконно, потом приехал губернатор и признал, что он не давал никаких указаний по этому поводу, они встали между этими вековыми соснами и застройщиками. Полиция встала на сторону застройщиков. В итоге одному из них полицейские прилюдно сломали руку, сковали, сутки без еды и медицинской помощи держали в КПЗ. Народ возмутился. Слава богу, до американской истории не дошло. Но почему мы отрицаем, что такие истории возможны и у нас, когда у людей лопнет терпение по поводу того, что государство уже обнаглело, силовики тоже сильно обнаглели?
Есть у людей некий предел терпения. У нас он большой. У американцев, возможно, он не такой большой, что эта история и показала. Как вам такая версия?
Н. Стариков:
- Как интересная версия, которая к реальности, как и большинство версий, которые вы озвучиваете, отношение к реальности имеет весьма опосредованное. США – жесткое полицейское государство. Один из полицейских совершил фактическое убийство. Убил он преступника, который вовсе не является каким-то светлым человеком. Но то, что он сделал, было растиражировано в рамках внутриполитической американской борьбы. Обе политические силы пытаются играть на любых событиях внешнего и внутреннего контура США. Борются за власть внутри США. Но борются так, чтобы не расплескать воду и не разрушить государство. В этом как раз и есть то зерно бережного отношения государства…
В. Ворсобин:
- Что, люди, которые вышли на улицу, даже белые вышли на улицу, не только черные, они что, проплачены? Это какие-то активисты? Мы часто ссылаемся на американский опыт, что там полицейский сначала стреляет, потом разговаривает. Может быть, это им тоже уже надоело. И вот этот миф о крутом американском полицейском, которому нельзя сказать ни слова, он тебе сломает руку, это как нельзя бросать ему стаканчик, даже за это он пристрелит, как говорил товарищ Путин, - это надоело американцам. Именно потому, что американские полицейские такие.
Н. Стариков:
- Давайте не будем жить в американоцентричном мире у нас внутри. Мы слишком погружены в политическую систему США. У нас слишком много новостей про Америку. Какие там кандидаты, какие там эти, мы всех знаем. Одно время мы знали всех украинских политиков, уже тошнило от этого. Теперь у нас погружение в американское. Достаточно. Нас больше должна интересовать Россия.
В США, несмотря на развитую демократию, как нам говорили, проблем внутренних не меньше, чем у любого другого государства. И в случае определенного развития событий эти противоречия мгновенно вспыхивают и выходят на передний план. Но они не фатальны для американского государства. Поэтому государство сейчас подавит эти выступления. Но поскольку это происходит в выборном президентском цикле, то это подавление должно быть такое максимально мягкое. Иначе политические противники действующей политической силы, правящей в США, Трампа в данном случае, они будут это использовать против него.
Поэтому вместо того, чтобы реально начать в погромщиков стрелять, что, на мой взгляд, необходимо делать для того, чтобы за несколько часов прекратить погромы, там производятся какие-то мягкие флешмобы, пытаются показать, что они очень сильно переживают, мэр Миннеаполиса крокодиловы слезы над гробом преступника, пусть и злодейски убитого, но преступника льет. Начинается такое лицедейство. Нам глубоко погружаться в это совершенно смысла никакого нет. Давайте больше о своих проблемах. Не дай бог у нас начнутся какие-то беспорядки, чтобы наши правоохранители имели возможность быстро и эффективно их подавить.
В. Ворсобин:
- Алексей из Красноярска с нами.
- У меня два тезиса. Что касается США, я считаю, что правильным было бы сказать, что данный чернокожий, которого убил полицейский, применив чрезмерную жестокость при задержании, чернокожий понес наказание, он отбыл сроки заключения. Поэтому нельзя говорить, что он преступник. Это первое. Второе. У нас достаточно депутатов и чиновников, которые в свое время имели судимость, но их никто не называет преступниками. Их называют уважаемыми людьми. А они имели судимость за мошенничество, за воровство. В Америке могут задержать чернокожего. А у нас за что могут полицейские избить, посадить в тюрьму? Потому что они деревья столетние защищали, как в приведенном вами примере. Человек преступник, что ли? Нет, конечно. Или кому наркотики подбрасывают наши из Следственного комитета, как в прошлом году с Голуновым был скандал.
В. Ворсобин:
- Ваша позиция ясна.
Н. Стариков:
- Хотел бы сразу сказать по поводу дела Голунова. Недавно он дал интервью одному абсолютно не пророссийскому изданию. И он говорит о том, что Голунова охраняют до сих пор сотрудники правоохранительных органов. Он находится под круглосуточной охраной. Спросите – от кого его охраняют? И мы поймем, что там дело весьма серьезное.
В. Ворсобин:
- Охраняют от полицейских.
Н. Стариков:
- Нам меньше надо погружаться в эти американские политические дебри. Не нужно думать, что Соединенные Штаты завтра рухнут или еще что-то. Нам не нужно быть ни за черных, ни за белых. Нам нужно быть за Российскую Федерацию. Играть в свои игры и просто понимать, как устроена американская система, анализировать ее слабости, ее сильные стороны. Потому что это наш конкурент, который свое давление на нас никак ослаблять не собирается. Санкции никто снимать не будет. Любой президент США будет бомбить какое-то государство и будет отчаянным русофобом. Исходя из этих тезисов, давайте и смотреть поменьше и пореже на все это.
В. Ворсобин:
- Вы все время говорите: давайте с этой стороны смотреть. Многие не согласны. Нам пишут: «У нас буржуазное государство с правящим классом буржуазии. Полиция – орудие подавления в руках правящего класса. На Урале вырубают сосны южные бригады, в деревнях стоят лесопилки. Нашим детям и внукам остались только пеньки. Их не трогают ни чиновники, ни полиция», - пишет Константин. «Проблемы с полицейскими силовиками есть и у нас. У нас не полыхнуло, слава богу. Давайте учиться на американском плохом примере, о чего доводит излишняя жестокость власти».
Н. Стариков:
- Наша власть, по сравнению с американской властью, очень мягкая. И я вас уверяю, что претензии десятков миллионов граждан России к нынешней власти заключаются не в том, что она излишне жесткая, а в том, что она излишне мягкая. Либералы говорят: ужас, ужас! Наступил 37-й год. Патриоты говорят: какой 37-й год? Порядок не наводится в соответствии с российским сегодняшним законодательством. Вот о чем идет речь.
Но при этом нам пишут: «У Старикова интересная позиция: наша полиция во всем права». Когда об этом была речь? Конечно, нет. В любой организации есть нарушители закона. В деле Голунова идет следствие, выяснили, да, действительно. Это никто не покрывает. Если бы российский полицейский, не дай бог, совершил задержание таким же способом, как в США, сознательно его фактически удушил, нужно было бы тоже это дело расследовать. Другое дело, что у американских полицейских руки развязаны по сравнению с нашими правоохранителями.
Мы уже говорили о перестрелке в Москве. Один полицейский задерживал четверых преступников. Он не стрелял в них. Американский полицейский открыл бы огонь. При этом они его толкали, выпихнули из лифта, держали дверь. Я за то, чтобы наши полицейские имели возможность применять средства, необходимые для наведения порядка и сохранения собственной жизни. Сколько было случаев, когда преступник убивал полицейского, потому что тот в России не применяет оружие. Как-то не приучены наши полицейские к этому.
В. Ворсобин:
- Переходим к другой теме. Это история Вечного огня и шашлыков.
Н. Стариков:
- Сегодня людям, которые жарили шашлыки 24 мая этого года в Кронштадте, предъявлено обвинение. Им грозит до 5 лет. Это абсолютно взрослые люди, не подростки, мужик 36 лет с двумя женщинами на Якорной площади в Кронштадте у мемориала Вечный огонь, братская могила матросов и рабочих пожарили шашлыки. Это, мне кажется, вопрос воспитания, который, как лакмусовая бумажка, высвечивает то, чем нам надо заниматься – поменьше о Соединенных Штатах, побольше о воспитание. Если 36-летний мужик не понимает, что на могиле, у памятника ни в коем случае нельзя себя так вести, это значит, что что-то недорабатывается в воспитательных целях. И недорабатывалось значительно раньше, чем он стал взрослым мужиком. Наверное, раньше ему не объяснили, что должно быть определенное отношение к захоронениям, к памяти, к истории, к людям, благодаря которым он живет, ходит под этим прекрасным небом.
Поэтому сейчас нужно на основе этой истории, мне кажется, создать определенный прецедент. Я помню истории, что кто-то где-то вокруг Вечного огня что-то делал непотребное, но я не помню, чтобы было публично, четко заявлено: вот преступление (как по Достоевскому), а вот наказание. Вот какие-то неумные люди жарили там шашлыки – 5 лет получили. То есть нужно создать прецедент. И здесь дело не в том, что я кровожадный. Пусть будет условный срок на первый раз, но чтобы было понятно, если ты это сделаешь, ты очень быстро получишь серьезные проблемы, а то и сядешь.
Смотрите, расследование заняло две недели. Уже предъявлено обвинение, все ясно, все понятно. Такая оперативность в расследовании подобных вещей, плюс информационная фокусировка на этом, плюс рассказ о том, что такое Вечный огонь. Может быть, не все знают вообще, может быть, это 36-летний мужик вообще никогда не слышал об этом (что, конечно, странно, но вдруг). Вот это поможет избежать таких печальных вещей в будущем.
В. Ворсобин:
- Николай, я отвечу на ваши вопросы. Опубликовано даже видео допроса двух девушек и мужчины, которые жарили шашлыки на Вечном огне в Кронштадте. Я цитирую их: «Мы с группой друзей жарили сосиски на Вечном огне 24 мая 2020 года. К сожалению, я знала, что это за памятник, что это кладбище людей, которые воевали за то, что мы имеем сейчас», - говорит одна из задержанных. А второй фигурант дела утверждает, что ему не было известно о захоронении, 36-летний Николай якобы просто не понимал, на каком именно памятнике он собирается устраивать пикник. Третья задержанная тоже не отрицает свою вину, рассказывает, что помимо сосисок они жарили еще и зефирки.
Вы хотите сказать, что условный срок был бы самым… Я думаю, и дадут условный срок. Или это будет административка, по-вашему?
Н. Стариков:
- Ну, решать будет все-таки суд. Я думаю, нам с вами гадать смысла нет. Суд все взвесит и даст. Я бы с точки зрения какой-то логики уж слишком жесткого наказания не хотел, потому что таких случаев много. Нужно создать прецедент, но в то же время не обязательно этому 36-летнему остолопу всю жизнь ломать. Поэтому условный срок - в данном случае было бы прекрасно. Самое главное – большое информационное освещение.
В. Ворсобин:
- У нас был прецедент. Покемонов человек в храме ловил и схлопотал реальный срок. Это могло бы уже напугать всех оставшихся придурков, которые могли пойти жарить шашлыки на Вечном огне и т.д. Но, как выяснилось, даже эта истории с покемонами (были еще истории) не особо испугала. Они, по-моему, и новости особо не читают.
Н. Стариков:
- Вы хотите сказать, что сейчас кто-то ходит по-прежнему ловить покемонов в храмы? Если такие придурки есть, нужно действовать в соответствии со статьей. Я не думаю, что мы с вами можем в эфире соотнести совершенно разные уголовные дела и дать правильные рекомендации суду, который в России вообще-то независимый.
Я еще раз хочу подчеркнуть, недоработки в обществе налицо. Молодой человек не знает, что там захоронение. Как такое может быть? Женщина знает, но ему не сказала. Самое главное, они относятся к этому легкомысленно – пошли по приколу. Никто не будет этого делать, если постоянно будет говориться: вот есть могилы, нужно вежливое отношение. А вот есть люди, которые этого не сделали, посмотрите, первый получил условный срок. Если этого будет недостаточно, второй должен получить реальный срок. Я вас уверяю, никто не будет этим заниматься. Большинство людей, они законопослушны, нормальны. У этих троих человек, наверное, есть умершие родственники, они на могилы ходят и вряд ли занимаются там жаркой шашлыков.
В. Ворсобин:
- «Это вопрос образования, - пишет наш слушатель. – У нас десоветизация и декоммунизация. По телевизору постоянно говорят гадости про Советский Союз. У Путина любимый философ – фашист Ильин. Чего вы хотите от них?»
Н. Стариков:
- Я отвечу, что у нас есть захоронения значительно более раннего периода, есть солдаты Первой мировой войны, наполеоновских войн и т.д. Это значит, что подобные вещи недопустимы вообще. И неважно, какой был флаг у нашей страны в тот момент, когда солдат отдал свою жизнь за родину. Так что этот тезис я не принимаю от уважаемого радиослушателя, хотя мне понятно. Почему он его высказывает.
В. Ворсобин:
- Еще вопросы. Многие сейчас сидят под домашним арестом вообще по непонятным обвинениям. Вот, допустим, Платошкин. У нас, получается, система с радостью посадит этих придурков, но при этом она еще посадит тех под домашний арест, кто что-то такое сказал, совсем не антикоммунистическое, совсем не похабное и т.д.
Н. Стариков:
- Что касается Платошкина. Первый вопрос, который возникает, почему Навальный еще не под домашним арестом. Мы очень хотим, чтобы Фемида была не избирательна, а с завязанными глазами. Это первое.
Второе. Я очень надеюсь, что Следственный комитет может подтвердить те обвинения, которые он выдвинул, какими-то реальными доказательствами. Чтобы не повторилось «дело Голунова», в котором, мне кажется, главным было – нанести удар по престижу правоохранительных органов.
В. Ворсобин:
- То есть это дела одного ряда – и Голунов, и Платошкин?
Н. Стариков:
- Я говорю о том, что ущерб для правоохранительной системы, для уважения к закону может быть одинаковый, в случае если сегодня Следственный комитет действует по накатанной дорожке тех, кто пытался обвинить Голунова, не имея для этого никаких оснований.
В. Ворсобин:
- Да, возможно. Возвращаясь к этим идиотам, которые жарят шашлыки. Почему их не становится меньше? В принципе везде любят раздувать эти истории, все мы их ненавидим, естественно. Следственный комитет заводит на них дела. Может быть, они еще не сели на реальные сроки, но и вы особо не предлагаете их сажать, говорите об условных сроках. Почему их не становится меньше?
Н. Стариков:
- Во-первых, не преувеличивайте число этих случаев, они единичные. Средства массовой информации о них рассказывают. Но после рассказа о преступлении должен быть рассказ о наказании, еще более громкий, чтобы не было желания повторять эти «подвиги».
Теперь давайте подытожим. На фоне Соединенных Штатов Америки, беспорядков и всего остального… Я выступаю за соблюдение закона. Поэтому если кто-то призывает к нарушению закона, к узурпации власти, такие люди должны наказываться. Если же какие-то общественные, политические деятели ничего подобного не говорят, ни в коем случае нельзя использовать репрессивную машину для борьбы с инакомыслием. С идеями можно бороться только идеями. Что произошло с Платошкиным, до конца непонятно. Я не исключаю варианта, что элемент его домашнего ареста – это элемент его раскрутки как общественного деятеля.
В. Ворсобин:
- А вы пошли бы на такую раскрутку, Николай? Вы можете себе представить, что цена раскрутки – такой, пусть пока домашний арест и уголовное дело. Нормальный политолог, который ходит по телевизорам, пойдет на такое?
Н. Стариков:
- Владимир, вы думаете, что все действия вокруг политиков с ними обязательно согласованы? Очень часто людей ставят перед фактом, не объясняя, что происходит. Что произошло здесь, мы сейчас с вами можем только догадываться. Давайте дадим событиям как-то двинуться дальше, мы получим больше информации.
В. Ворсобин:
- Зачитаю сообщение. «Платошкин нам навяливал коммунизм и революцию, в общем-то, призывал (как, видимо, считает следствие) к революции». Этим грешат многие леваки. Вы, Николай, у нас тоже человек левых убеждений, как вы обычно говорите. Как вам такое обвинение, что Платошкин как левак намекал всегда на революцию?
Н. Стариков:
- Во-первых, как говорил, какими словами говорил, к чему призывал. Обвинения там не про революцию, а совершенно иные. Давайте послушаем, что скажет Следственный комитет. Но я думаю, что для многих это огромное удивление – задержание и домашний арест. Для меня удивление точно такое же.
В. Ворсобин:
- Посмотрим. Очень хочется понять фабулу этого, и мы будем следить за этим делом.
