Голос за кадром: переводчик о капризах и чудачествах Тарантино, Вуди Харельсона и Джека Николсона
https://www.kp.ru/radio/27029.7/4092613/
Мы представляем полный текст программы.
Д.Шнейдеров:
- У микрофона Мария Баченина!
М.Баченина:
- И Давид Шнейдеров!
Д.Шнейдеров:
- И особенный гость. Чем!
М.Баченина:
- Тем, что у нас в студии переводчик кинофильмов, видеофильмов. Синхронный переводчик большинства кинофестивалей, журналист, актер, продюсер Василий Горчаков!
В.Горчаков:
- Здравствуйте!
Д.Шнейдеров:
- Чей голос вы наверняка слышали! Василий приехал к нам, потому что у него сегодня нет смены озвучания. Вась, что озвучиваешь?
В.Горчаков:
- Я хотел бы поправить одну фразу. Начиная с видеопереводов и кончая переводами на большом экране. Все было наоборот. Переводы на большом экране были тогда, когда не было видео как такового.
Актерская участь. Да, мы уже перешли в стадию озвучания проекта, это самый большой актерский проект моей жизни – это фильм «Северный ветер». Он поставлен по пьесе Ринаты Литвиновой. Режиссер Ринаты Литвинова. И в главной роли Рината Литвинова. Можно посмотреть в МХТ. Уже как год этот спектакль идет на сцене.
Мы начали снимать в конце прошлого года. Закончили в конце зимы. Были еще досъемки, как всегда бывает. Но 35 съемочных дней. У меня никогда не было такого в жизни.
Д.Шнейдеров:
- А у Питера Гринуэя? Василия Горчаков снимался у великого английского режиссера.
В.Горчаков:
- С той же Ринатой Литвиновой. Там мы были где-то две недели. И съемочных было дней десять. И все это быстро происходило. А тут это очень не быстро.
М.Баченина:
- Легко сниматься с Ринатой? Ходят слухи, что она капризная.
В.Горчаков:
- Она не капризничает. Это ее фильм, что ей капризничать? Она заставляет всех других капризничать. И делать то, что некоторым не нравится. Как всегда бывает, трение между актером и режиссером. У нее такая бездна обаяния, что те негативные моменты, они скрашиваются. Стоит ей накричать, а потом улыбнуться. И все.
М.Баченина:
- Вернусь в прошлое. Вы работали на Мосфильме. И были каскадером, занимались постановками трюков. Как придумываются трюки, чтобы не повторяться. И есть ли фишка в кино, чтобы драка была зрелищной?
В.Горчаков:
- Трюки, конечно, придумываются, но они постоянно повторяются. Я занимался в основном лошадьми, а там что подсечка, то подсечка. Каждый раз будь ты белогвардеец, будь ты красный или кто угодно. Или ты падаешь с лошади. Ничего особенного не придумаешь. Можно, конечно, упасть вместе с лошадью с обрыва, дальше варианты. Базовые элементы одинаковые.
Драки. Это особая история. Есть люди, которые специализируются на драках. Это, как правило, бывшие спортсмены, которые выступали в том или ином виде единоборства. Определяется это сценарием. Что это за драка? Уличная драка, где все машут налево и направо кулаками или каратисты, спецназ? Все зависит от сценария. И подгоняется. Должна быть общая физическая подготовка.
Что такое единоборства? Это засветить рукой или ногой в глаз другому. И чтобы он тебе не ответил. А дальше нюансы.
Д.Шнейдеров:
- Еще раньше в прошлое. Я в детстве зачитывался книжкой под названием «Джин Грин – неприкасаемый». Один из авторов этой книги был легендарный советский разведчик Овидий Горчаков. Василий Овидиевич – сын Горчакова. А самому довелось прикоснуться к разведке?
В.Горчаков:
- Как сказать… Время было такое, что все мы, так или иначе, были связаны со спецслужбами. Проходили службу не всегда в страшных спецназах, но я консультировал многих людей из «Альфы», из «Вымпела». Много чего было.
Не сказать, что я был нелегалом где-то, но когда я ездил за границу, а я много ездил, какие-то моменты… Опять же, я там не шпионил, не делал закладки, не подкладывал мины под поезд. Но надо было встретиться, что-то передать. В открытую. Это носила, как любая дипломатическая работа за рубежом, в том числе, и разведка.
М.Баченина:
- Страшно это?
В.Горчаков:
-Нет.
Д.Шнейдеров:
- А доводилось передавать что-то типа газа «Новичок»? Что ты думаешь о деле Скрипалей?
В.Горчаков:
- Я не знаю, что об этом думать. У меня нет твердых доказательств как виновности каких-то спецслужб, так и невиновности. То, что тянется такой след, тут и дело Литвиненко, и другое. Тут может быть всякое. Последнее время отношения обострились. Это чувствуется во всем, в том числе, и в моей работе. Мне труднее стало работать, общаться с иностранцами, с заграницей, приглашать их сюда. Возрастает напряжение. А в этих условиях, как говорится, возможно все.
М.Баченина:
- Это у них предвзятое отношение или в чем-то другом дело? Труднее стало общаться. В.Горчаков:
- Нет, предвзятое отношение в том, все перестали любить Россию. Не все, но многие. Не нравится политика. За рубежом. Это их право. Но если… Я могу сказать, что при советской власти, ни к ночи будет помянута, гостей на фестивалях было гораздо больше, чем сейчас.
Д.Шнейдеров:
- И не при советской власти. Мы помним времена, когда приезжал Вуди Харрельсон, Джек Николсон, Лара Флинн Бойл, Роберт де Ниро.
М.Баченина:
- Не ставьте эту девушку в один ряд с этими прекрасными мужчинами!
В.Горчаков:
- Она была в этой компании.
М.Баченина:
- Тогда я еще раньше. Назад в прошлое.
В.Горчаков:
- У меня года скоро кончатся.
М.Баченина:
- Как сын советского разведчика попал в элиту переводчиков?
В.Горчаков:
- Это заслуга родителей. Когда я родился, у них был такой каприз. Отец вырос за границей, а мать в это время закончила иняз.
М.Баченина:
- Ваш дед консулом был, правильно?
В.Горчаков:
- Да. Преподавала в институте Азии и Африки. Причем, одним из ее студентов был Примаков. Она сама была очень молодая, а он не очень молодой студент.
И они решили со мной разговаривать с самого начала по-английски. Поэтому моими первыми словами были английские слова. И где-то до шести лет я говорил по-английски, вероятно, лучше, чем по-русски.
М.Баченина:
- Тогда не было такого тренда даже…
Д.Шнейдеров:
- Моя кузина говорила со мной принципиально на английском, а в шесть я путал слова. Русские и английские.
В.Горчаков:
- Так что это не такая уж оригинальная история. Я не ходил в детский сад. Поэтому у меня не было отвлечений. Я ходило во двор.
Д.Шнейдеров:
- И набрался великой могучей лексики.
М.Баченина:
- Вас даже из школы выгоняли за хулиганство!
В.Горчаков:
- Я не выражался, я действовал хулигански.
Д.Шнейдеров:
- По поводу выражений. Василий, правда ли, что именно ты ввел в обиход слово «трах»?
В.Горчаков:
- Все говорят, это ты изобрел слово «трахаться». Я тут смеюсь и говорю: я изобрел не слово, а процесс. Вообще, это написал, в первую очередь после интервью Хинштейн. И поскольку он теперь консультант Росгвардии, я не могу ему противоречить. Это опасно для здоровья.
На самом деле, это калька. Ту бэнг – что такое бэнг? Трахнуть кого-то. Вот отсюда и пошло.
М.Баченина:
- В смысле не только сексуально, а в любом.
В.Горчаков:
- Да.
М.Баченина:
- Не от слова «фак», оно уже даже не считается матерным. Его допускают даже в СМИ.
Д.Шнейдеров:
- Вася, почему иногда голливудские звезды, приезжая в Россию, как будто с цепи срываются на почве девушек и алкоголя?
В.Горчаков:
- Дело в том, что в какое-то время иностранцы были экзотическим фруктом, который хотелось попробовать. Я не беру тут профессиональный интерес к ним, а просто. Вы прекрасно знаете, что после больших международных мероприятий, будь то фестиваль студентов, что-то еще резко поднимается рождаемость в стране, вернее, в том городе, где это происходит.
Иностранец всегда ассоциировался с неким успехом, достатком. Не обязательно это выражалось в голом монетарном смысле, но было с ним интересно посидеть там, здесь, сходить куда-то туда, куда не сходишь.
М.Баченина:
- Все правильно, экзотика. А кто? Упомянутый Джек Николсон с подружкой приехал и так далее.
В.Горчаков:
- Я в свое время Ричарду Гиру предоставил переводчицу Машу. И что вы думаете? Он уехал с ней потом в Америку.
М.Баченина:
- А сейчас где она?
В.Горчаков:
- Ой, что-то они там… Она растворилась на бескрайних просторах.
Д.Шнейдеров:
- Можно вспомнить историю с приезжавшим сюда Вэлом Килмером, который не смог выйти на пресс-конференцию.
М.Баченина:
- Я брала у него интервью однажды. Прекрасный мужчина.
В.Горчаков:
- Когда он сюда приехал, он сказал, знаете, я только что прошел курс лечения. Поэтому никакого алкоголя! И первое, что он, прилетев увидел, это меня. И понял, что тут ему не удастся устоять.
Д.Шнейдеров:
- По поводу языка. Больше британский или американский?
В.Горчаков:
- Американский. Отец большую часть детства провел в Америке. И передал мне американизмы. И когда я изучал язык, мне всегда делали замечания, что я произношу не с оксфордским акцентом.
М.Баченина:
- Как я вас понимаю! А чем отличается, кроме смысла, перевод для Николсона от перевода для хоккейной сборной? Поймите мой вопрос правильно. Сам алгоритм работы.
В.Горчаков:
- Честно скажу, не знаю, где больше панибратства. Они себя иногда ведут так, как будто они главные звезды, что так и является.
Главное отличие в том, что Николсону я перевожу на английский, а сборной на русский. Вот и все.
М.Баченина:
- Не нужно искать специальных подходов? Фраз.
В.Горчаков:
- Нет. Более того, я пару раз не то, что погорел на этом. Я, когда сюда приезжал Эрик Робертс, в один из первых приездов как-то скривился, когда его спрашивают о сестре.
Там существует некоторая ревность, он ее вроде привел в кино, а теперь где он и где она. Поэтому я исподволь предупреждал журналистов, чтобы они не очень мусолили эту тему. И как кто-то сказал, а почему ваш переводчик запрещает нам спрашивать о вашей сестре? Эрику оставалось только обидиться на меня, что, мол, ты такое говоришь, ставишь меня еще в более неловкое положение! Какие-то такие нюансы бывают. Но это все по-человечески понятно.
М.Баченина:
- Я вспомнила другое. Вы не присутствовали в качестве переводчика на кинофестивале, когда госпожа Чаплин вытащила визитку и сказала на английском: звоните мне не через агента. А переводчик сказал: звоните мне, несмотря на возраст.
В.Горчаков:
- Я помню это.
Д.Шнейдеров:
- Какой самый сложный был фильм для перевода?
В.Горчаков:
- «МЭШ». Я переводил его в раннем переводческом возрасте, переводил вживую, в Болшево. А там сочетание армейского сленга. Это комедия абсурда. И поэтому даже разобраться, о чем они говорят, было достаточно сложно.
Я барахтался, выплыл каким-то образом. Но до сих пор запомнил вот это. Это было очень сложно.
М.Баченина:
- Вы же однажды даже японский фильм переводили, не зная перевода.
В.Горчаков:
- А там проще. Ты не знаешь язык, он тебе не мешает.
Д.Шнейдеров:
- И не однажды. Мы с Василием были на кинофестивале «Зеркало» в Плесе. И он без скриптов и субтитров переводил фильм с хинди.
М.Баченина:
- А как это вы делаете?
В.Горчаков:
- Японские фильмы, они настолько предсказуемые, что есть главный герой, он хороший. Остальные плохие. На лицах написано. То же самое в индийских фильмах. Потерянный брат, найденная невеста.
М.Баченина:
- Главное, чтобы брат не оказался мужем или наоборот.
В.Горчаков:
- У меня был случай, я переводил сборной по хоккею фильм что-то «Школа карате» или как-то. А рядом пристроился Третьяк. И говорит, Вась, не бойся. Я смотрел этот фильм и все тебе подскажу. И он мне стал подсказывать. И там много чего и есть вещи…
Но когда он достает свиток, а там иероглифы, он читает? И Третьяк мне говорит, это их на соревнования вызывают. И я говорю, что вызывают, мы должны биться как львы и так далее. После чего главный герой садится в поезд. Едет. И приезжает к умирающей матери. Я с некоторой оторопью в голосе говорю: ты умираешь? А я думал, что меня на соревнования вызывают.
М.Баченина:
- А как хоккеисты реагировали?
В.Горчаков:
- Они каждый раз говорили: о, японцы, о, народ! То же самое было, тот же Третьяк мне говорит: а, вот это его сестра. А следующий кадр: они в постели. Я говорю, как хорошо, что ты оказалась не моя сестра. И теперь мы можем делать это. О, японцы! О, народ какой!
Д.Шнейдеров:
- Помню, смотрел на кинофестивале фильм. С переводом. Китайский. Каково же было удивление, когда две одинаковые девушки оказались разными. Одна женой, вторая любовницей. А мы думали, что ровно наоборот: одна жена, другая мама.
М.Баченина:
- Какая встреча по работе и в личной жизни была самой волнительной?
В.Горчаков:
- Это разные вещи. В личной жизни было много волнительных встреч. И они еще не закончились. Надеюсь. Если вы ждете, что встреча с Путиным изменила всю мою дальнейшую жизнь? То я этого говорить не буду. Она не изменила.
Д.Шнейдеров:
- А ты встречался с Путиным?
В.Горчаков:
- Много раз.
Д.Шнейдеров:
- А какие впечатления? Что первое в голову приходит?
В.Горчаков:
- Когда видишь Путина? Путин. Тут надо разделить по времени. Когда я встречался, Путин несколько по-другому позиционировался в обществе, во всяком случае, в моих глазах. Поэтому я выискивал какие-то положительные качества. Кроме того, меня очень полюбила тогдашняя его собака Кони. Мы сели и поехали к нему в спортзал в Огарево. Она, поскольку у меня ризеншнауцер тоже, тут же прыгнула ко мне на колени. К удивлению Путина. Она удобно устроилась, и я стал ее гладить. И трогая за ухо, я вырезанный треугольник нащупал. Говорю, Владимир Владимирович, а что это у вас такое? Не у вас, а у Кони. Он говорит, да вот, клещи. Не уследили. Пришлось обрезать. Говорю, ну, если у вас не уследили…
Вот.
М.Баченина:
- А зачем вы к нему ехали в Огарево?
В.Горчаков:
- Кого-то привез. Много раз я привозил.
М.Баченина:
- Это был человек искусства?
В.Горчаков:
-Да. Это все связано с кино. Я возил к нему Сигала. Ему понравилось. И он даже здесь остался. Фанни Ардан, Лоллобриджиду.
Д.Шнейдеров:
- Вот прием был у Михалкова, когда Джек Николсон…
В.Горчаков:
- Это у Михалкова на Николиной горе.
Д.Шнейдеров:
- Путин там тоже был.
В.Горчаков:
- Потом Путин с большим опозданием, как положено, приехал.
В Кремле мы общались, я возил к нему Харвика???, кого-то еще, всех не упомнишь. У меня дома у входа, у входа, где сантехника, висит большая фотография с Путиным. Они приходят, проникаются.
Д.Шнейдеров:
- Вась, я хочу поговорить об одном конкретном человеке, которого ты, не сомневаюсь, знаешь. И об истории вокруг него. Это Харви Вайнштейн.
В.Горчаков:
- Он в какой-то степени пал жертвой двух вещей. Это своего любвеобилия, несдержанности. С другой стороны, той кампании, которая развернулась и под которую под гребенку попали очень многие люди. Причем, эта кампания набирала обороты. И по-моему, перестала контролироваться.
Люди попадают, идут чуть ли не под суд. Потом оказывается, что они не виновны. Тот же Кевин Спейси, мы с ним знакомы. Единственное неприличное, что мы с ним делали, это во время интервью все время лазили под стол. Потому что там стояла бутылка виски. Мы к ней прикладывались.
Это видно, когда человек не здоров в этом отношении. Это проглядывается.
Я здесь встречался с Харви Вайнштейном. И я был свидетелем, как к нему на шею вешались просто девушки, в том числе, наши.
М.Баченина:
- Сами?
В.Горчаков:
- Сами.
М.Баченина:
- Он же непривлекательный!
В.Горчаков:
- Он Харви Вайнштейн. А девушки актрисы. Причем, вип зал, окруженный охранниками. «Пустите, я у него снималась!» . Я представил, что было так, иначе и было как угодно.
Нет дыма без огня. А потом, когда это пошло , все стали вспоминать, как он походя шлепнул кого-нибудь по заднице, что, извините, у нас просто знак любви, дружбы и уважения.
Д.Шнейдеров:
- Пырьев говорил: путь на экран лежит через диван.
В.Горчаков:
- Ну… Где этого нет? У нас что, этого нет?
Д.Шнейдеров:
- А как ты относишься к нынешней политкорректности в Голливуде?
В.Горчаков:
- Есть какие-то моменты, которые заносят общество очень далеко. То вседозволенность и все, что угодно, то политкорректность. То негров не пускать на порог, то как пришел негр, выгоняй всех белых.
М.Баченина:
- Темнокожих людей! Афроамериканцев.
Д.Шнейдеров:
- Однажды у Тарантино спросили, почему в фильме «Джанго освобожденный» слово «ниггер» повторяется несколько сотен раз. Он сказал, а как еще афроамериканцев называли белые плантаторы?
М.Баченина:
- Вообще, да. Это историческая реальность. Достоверность.
В.Горчаков:
- А требования, чтобы в каждом фильме был негр? Какое бы время не было? Троя – обязательно негр.
М.Баченина:
- Говорили про темнокожего Бонда даже.
В.Горчаков:
- Троя, там еще может быть. Мало того, чтобы темнокожий Бонд, а чтобы он еще и женщиной был!
Д.Шнейдеров:
- При этом инвалидом, умственно отсталым и гомосексуалистом.
М.Баченина:
- Не перегибай уж!
В.Горчаков:
- У меня есть несколько на примете.
М.Баченина:
- Кто?
В.Горчаков:
- Обидятся. Они себя таковыми не считают.
М.Баченина:
- А есть звезды, с которыми вы не работаете по каким-то причинам? Или больше не будете работать?
В.Горчаков:
- Есть. Но я не буду называть, потому что они в этом не виноваты.
М.Баченина:
- Это женщины?
В.Горчаков:
- Нет, с женщинами я справляюсь. Я не люблю мужиков в том смысле… Я однажды полтора часа искал на морозе платочек в сугробе у гостиницы «Кемпински» ???, причем, она заставляла меня то лазать по сугробам, то держать все три лифта, чтобы никто не сел и не похитил платочек. И так далее. Мы нашли его потом в кармане ее шубы.
М.Баченина:
- По ней видно. Она ужасно стервозная.
Д.Шнейдеров:
- Она наорала на моего оператора. Он злобно сказал, я могу уйти, кто вас снимать будет?
В.Горчаков:
- Но при этом я поддерживаю с ней отношения.
М.Баченина:
- Вы переписываетесь? перезваниваетесь?
В.Горчаков:
- У меня есть ее координаты. Иногда через агентов. Я должен был привезти ее в Одессу сейчас. Но там не сложилось. Она играла на Бродвее. И как только она отказалась, ее за хамское отношение к другим актерам, с этой постановки убрали.
Д.Шнейдеров:
- С кем легче? С нашими или с голливудскими?
В.Горчаков:
- С нашими вообще приятельские отношения. С большинством. И тут как-то…
Д.Шнейдеров:
- А работать с кем легче?
В.Горчаков:
- Конечно, профессионализм у голливудских выше.
М.Баченина:
- В чем это заключается?
В.Горчаков:
- Меньше приходится объяснять. Они как-то интуитивно улавливают то, что нужно или режиссеру, или непосредственно по сцене. Я не знаю, чем это объяснить. У нас пять лет этому учатся, там меньше учатся, как говорится.
Д.Шнейдеров:
- Они в театральном учатся, а не кино.
В.Горчаков:
- А ВГИК?
Д.Шнейдеров:
- Не трогай.
В.Горчаков:
- Я не огульно говорю это. Просто усредненно… Есть люди в нашем кинематографе, которые на голову выше больше половины голливудских актеров. И наоборот.
М.Баченина:
- Всегда встречают по одежке. Был ли случай, который перевернул бы картинку, как игральную карту?
В.Горчаков:
- Немножко по-другому скажу. Однажды в Лос-Анджелесе я с каким-то знакомым американцем, мы пошли, ходили, захотелось выпить. Мы зашли и взяли по рюмке чего-то. Стоим. И я смотрю, все-таки, какая разница… А там практически одни мужчины. Как же все здесь хорошо одеты. Он говорит, а что ты хочешь? Мы в гей баре с тобой!
Д.Шнейдеров:
- Почему русские актеры не могут отделаться от акцента?
В.Горчаков:
- А я знаю? Если их рано увезли, они выросли, вон наши девочки… А так, видимо, речевой аппарат так устроен, что трудно перестроиться в зрелом возрасте, когда все закостенело. Потому что это у многих. И у немецких актеров такое бывает.
В Западной Европе английский изучается лучше. И раньше. И чаще используется. У нас актер мог приехать из какого-то городка, где про английский не слышали.
Д.Шнейдеров:
- А в той же Голландии они говорят без акцента.
М.Баченина:
- Как и в Швеции.
Д.Шнейдеров:
- С какими ты сталкивался самыми странными капризами голливудских звезд?
В.Горчаков:
- Та же ?. Я бегал по всему Иваново и искал ей особенный йогурт. Она толком не могла объяснить. Вуди Харрельсон везде ходил босиком. И в шортах.
Д.Шнейдеров:
- Он так собирался поехать к Путину на прием.
В.Горчаков:
- Да.
М.Баченина:
- И поехал?
Д.Шнейдеров:
- Не пустили.
В.Горчаков:
- Я ему покупал смокинг на Кутузовском проспекте. Он был побольше. Говорю, учти, я покупаю, он будет тебе тесен, оставишь мне. Не оставил.
Тот же Джек Николсон. Я когда приходил по утрам, а он жил в президентском номере. В «Национале». Там есть гостиная, спальня. И еще есть маленькая комната для прислуги. И вот иногда говорил: заходи. И он выходил из этой комнатки, кутаясь в одеяло. Лара его отправляла туда в наказание за что-то.
М.Баченина:
- Не могу понять, как эти два непохожих человека ни по какому уровню и шкале сошлись.
В.Горчаков:
- Симпатичная. Понравилась.
Д.Шнейдеров:
- Я не то имел в виду. Самые экзотические райдеры.
В.Горчаков:
- Именно голливудские и звезды, они, в отличие от звезд музыки гораздо скромнее в своих желаниях. Как правило, ничего сверх того, что… Ну, номер с видом на Красную Площадь. А почему нет? Светлый номер. Обязательно с кондишн. Они вспоминают те времена, когда их не было.
Д.Шнейдеров:
- Без тараканов.
В.Горчаков:
- Просьба, высказанная Тарантино сразу на трапе самолета, была неожиданной для меня. Что бы вы ни делали, я должен посетить могилу Пастернака.
Д.Шнейдеров:
- И гримерку Станиславского.
В.Горчаков:
- Да. Мерил Стрип я водил.
М.Баченина:
- Вы так о ней тепло отзываетесь!
В.Горчаков:
- Она замечательная. Великолепная! Я даже не понимаю, как с таким ангельским характером можно работать в Голливуде!
Кстати, я был в Кремле, переводил Сигала Путину. И что-то он сказал «воздействовать на общественное мнение», это я так перевел. Путин говорит, неправильно. Не воздействовать, а манипулировать общественным мнением.
Д.Шнейдеров:
- Путин говорит по-английски?
В.Горчаков:
- Говорит, но… По-немецки гораздо лучше. Этикет требует того, чтобы был переводчик. Говорю, Владимир Владимирович, кто президент, а кто переводчик? Позвольте мне, как я умею. Больше я не переводил в Кремле.
Д.Шнейдеров:
- А как ты оцениваешь современный уровень владения русским языком? В обществе, в СМИ.
В.Горчаков:
- Я всегда говорил, что должен уметь переводчик? В нашем понимании. Говорить хорошо по-русски. Потому что как бы ты хорошо не переводил, если ты плохо говоришь по-русски, то какой смысл, что ты хорошо понимаешь английский?
Что-то происходит с самим языком. Он куда-то дрейфует в сторону, я не знаю, чего. Я не говорю о засилье мата. Идут крошечные девчонки и матерятся так! Мы при девочках старались не материться. Я прекрасно все понимаю, когда надо, такие запускали перлы и так далее. Но существовали рамки.
В наше время было тоже много лимитчиков, которые приезжали откуда угодно и так далее. Я не думаю, что это восточные гастарбайтеры так действуют на язык. Они по-русски говорят плохо.
М.Баченина:
- Матерятся они прекрасно.
В.Горчаков:
- Но нас учить этому не надо. А вот всякие «на районе», вот эти вот такие…
М.Баченина:
- «Зашло» вместо произвело впечатление.
В.Горчаков:
- Да.
Д.Шнейдеров:
- Крайний вместо последний. Ненавижу!
М.Баченина:
- У меня сейчас приступ начнется! Ненавижу.
В.Горчаков:
- Это противно, но не так страшно, как некоторые… В то же время, когда мы были молодые, у нас были всякие англиканизмы и американизмы. Шузы, джинсы.
М.Баченина:
- Что сейчас звучит наивно.
В.Горчаков:
- Да.
Д.Шнейдеров:
- Мы много раз встречались с тобой на разных московских кинофестивалях. Почему сейчас на ММКФ так мало звезд?
В.Горчаков:
- У меня есть несколько ответов на это. Но половина из них непечатная. А вторая не произносимая.
М.Баченина:
- Не стесняйтесь.
В.Горчаков:
- Я не в том смысле. Я не хочу, я уже не разговариваю с половиной людей, которые занимаются этим фестивалем. Я не хочу углублять это до конца.
Я каждый раз предлагаю кого-то на фестиваль. Я знаю, что привезу их. И я знаю, что они будут интереснее, чем те, которые были последние годы.
Опять же, без имен. Я говорю, что могу привезти такого и такого. Они согласны. «Вот тогда пусть за свой счет и предлагают».
М.Баченина:
- Как-то это странно звучит. Не хочу закончить на этой ноте. Давайте какой-нибудь вопрос…
Д.Шнейдеров:
- Например, как вы оцениваете уровень современного перевода и дубляжа?
В.Горчаков:
- Перевод авторский, он практически закончился. В силу ряда причин, потому что все попадает очень рано. Приходит уже с переводом. Мне иногда доводится переводить, и то кто-то приходит: Василий, у меня есть весь Джеймс Бонд в твоем переводе! А вот такой фильм почему-то выпал. И давай эту дырку закроем. Ой, я хочу, чтобы именно ты перевел вот это. Хорошо.
Той массовости, того потока нет. Что касается перевода и дубляжа, то тут, как известно, в дубляже две составляющие – это качество текста и то, как он произносится. Как произносится, это зависит от актера. Были актеры, которые жили этим. Мы никогда не знали, как говорит комиссар Жюв, а как говорит его экранный герой, мы знали прекрасно. Поскольку переводить в письменном виде достаточно просто, то перевод достается кому угодно в озвучательных мастерских. А нюансы растворяются.
М.Баченина:
- Спасибо вам большое!
В.Горчаков:
- Спасибо и вам. Было очень интересно!
