«Вакцину будет разработать не просто»: что общего у ВИЧ и COVID-19
Эдуард Карамов
Скачать передачу [mp3, 50.5 МБ]
Мы предлагаем полный текст радиопередачи.
М. Баченина:
- Здравствуйте, друзья. Меня зовут Мария Баченина. В студии доктор наук, профессор, заведующий лабораторией иммунохимии Центра эпидемиологии и микробиологии им. Гамалеи Минздрава России Эдуард Карамов. Эдуард Владимирович, здравствуйте.
Э. Карамов:
- Добрый день.
М. Баченина:
- На фоне коронавируса сегодня очень многие заболевания ушли в тень. И о них как-то сильно подзабыли. Почему-то наблюдают за телодвижениями властей многих стран, международных организаций. Мне на память приходят события 80-х. Речь идет о том ажиотаже, которые начался вокруг проблемы, получившей в свое время название СПИД. Аббревиатуры расшифровывается как синдром приобретенного иммунного дефицита. Вы согласны, что чем-то напоминает? Если да, то что между ними общего?
Э. Карамов:
- Дело в том, что СМИ, как первая реакция, которая потом обществом транслируется по многим направлениям, естественно, это такой авангард общества, который реагирует на самые первые события. Я согласен в том смысле, что СМИ отреагировали на появление нового заболевания. Но реакция была существенно менее истеричной.
М. Баченина:
- В начале 80-х?
Э. Карамов:
- Безусловно. И даже более того, какой-нибудь 1987 год – еще никто не мог предполагать, что возникнет реальная пандемия – всемирная эпидемия. Я помню одну из первых своих бесед и встреч с тогдашним директором глобальной программы по СПИДу, выдающимся американским эпидемиологом Джонатаном Манном. Мы с ним летели в самолете, и я ему говорил: не переоцениваем ли мы проблематику? Столько разговоров. Он говорит: представь себе, вот самолет, в котором мы летим, здесь уже как минимум один или два зараженных человека.
М. Баченина:
- Такая математика.
Э. Карамов:
- И он был прав. И я понял, что надо реагировать. Но в отличие от коронавируса или от гриппа, СПИД – ВИЧ-инфекция – это медленная инфекция. От момента заражения до момента появления клинических симптомов, а тем более – манифестной стадии заболевания, проходят годы и годы.
М. Баченина:
- Лет семь?
Э. Карамов:
- В среднем 50 % людей заболевают без лечения через семь лет.
М. Баченина:
- Лет семь человек зачастую даже не подозревает, что с ним такое. Как это? Ему плохо так или иначе. Он чаще болеть начинает.
Э. Карамов:
- Нет, условно бессимптомная стадия, официально она называется асимптоматическая стадия ВИЧ-инфекции, она длится у большинства людей 7-8 лет.
М. Баченина:
- Человек живет так же, как до этого?
Э. Карамов:
- Абсолютно. Хотя надо сказать, что так называемый период острой инфекции, когда человек заразился, первые 7-8 дней симптоматика есть. Может быть подъем температуры, пурпурная сыпь.
М. Баченина:
- Он вклинивается в нашу систему?
Э. Карамов:
- Да. Но, как правило, это быстро проходит. И человек даже иногда не успевает отреагировать. И забывает про это. Через три-четыре месяца, через полгода появляются антитела. То если человек не проверяется, то он об этом не знает. Хотя клиницисты знают некие тонкие симптомы – по ногтям, по склерам глаза. У негров, у которых волосы закручиваются в кудряшки, они распрямляются.
М. Баченина:
- Сейчас такая же история про коронавирус. Ученые всего мира объединены этой проблемой. Начали смотреть по каким-то нюансам. Тестируют в год в нашей стране от 10 до 12 % населения. Это капля в море. И выявляют такое количество ВИЧ-инфицированное, что тоже курам на смех. Реальный прирост заболевших составляет 200-230 тысяч в год человек.
Э. Карамов:
- Я здесь должен поправить. Давайте будем руководствоваться официальными цифрами. Их можно критиковать, не соглашаться. Но все-таки мы должны какую-то точку координат выбрать. Действительно, сейчас мы вернулись к очень высоким цифрам тестирования, которые были с 2000 по 2005 год. Порядка 35-40 миллионов иммуноферментных тестов. Это не означает, что 40 млн. человек. Потому что некоторые люди тестируются неоднократно. Доноры крови, беременные, некоторые группы военных и так далее.
Мы вернулись к этим большим выборкам тестирования. Да, наверное, от 10 до 15 процентов тотально населения России тестируются. Этого достаточно. Потому что надо проверять так называемые таргетные группы – группы риска. Люди, которые особенно подвержены риску заболевания. Это люди, которым пересаживают органы, сдают кровь и так далее. Наркоманы.
М. Баченина:
- Можно здесь и сейчас сказать, что страшнее – коронавирус или ВИЧ?
Э. Карамов:
- Это нельзя даже и сравнивать. Потому что коронавирус – это острое респираторное заболевание. Смертность при нем, в общем, не превышает 5-10 % по разным странам. Но здесь, скорее, это связано не с тем, что какие-то этнические группы более предрасположены, а с тем, что разная заболеваемость по возрастным группам. Дети и подростки заболевают крайне редко. Не больше 1,5-2 % смертность. А у пожилых людей старше 70 лет – до 20 % смертность.
М. Баченина:
- Я вчера прочитала, что фертильных вроде не трогает, это обнаружили в Китае.
Э. Карамов:
- Это условно. Но в Китае средние цифры по смертности – 3-3,4 %. А в Италии уже больше 5 %. И сейчас Европа становится рассадником. Первые цифры по Ирану – смертность была под 11 %, а сейчас уже меньше 5 %. Выборка растет.
М. Баченина:
- Вы занимаетесь вирусами, иммунологией всю жизнь.
Э. Карамов:
- Занимался этим, даже когда учился в университете. С 20 лет.
М. Баченина:
- Я сражаюсь со своими коллегами – людьми вроде как просвещенными, которые выступают против того, чтобы закрыть границы. Я адепт того, что только закрытие границ приведет к остановке коронавируса. Духовная близость – отказ от секса – не остановила СПИД. А закрытие границ остановит коронавирус?
Э. Карамов:
- Остановит только в том случае, если на самой территории, которую вы поставите под строгий карантин, нет взрывчатого материала, достаточного для распространения эпидемии.
М. Баченина:
- Вы имеете в виду процент зараженных?
Э. Карамов:
- Да. И здесь надо иметь в виду, что в ближайшие дни уже вернулись или вернутся около ста тысяч наши туристов, которые отдыхали за рубежом.
М. Баченина:
- CNN при этом пишет, что в России при нашем населении рекордно низкие показатели. Меньше, чем в Люксембурге.
Э. Карамов:
- Все-таки наши власти и традиция санэпиднадзора, которая существует в России, это одна из лучших эпидслужб мира. Это надо понимать. Очень оперативно и очень быстро были приняты меры, была закрыта протяженная граница с Китаем. Роспотребнадзор замечательно сработал, надо Анну Юрьевну Попову похвалить. Быстро приняли меры. Практически мгновенно, с колес разработали тест-систему диагностическую. Причем быстро наладили ее массовое производство. Сейчас российская тест-система применяется в 13 странах.
М. Баченина:
- Вчера премьер-министр Италии Конте разговаривал с Владимиром Путиным. Туда отправлены военные вирусологи, ИВЛ.
Э. Карамов:
- Мы и Китаю помогли. Хотя у них мощная медицина.
М. Баченина:
- А мы себя не обделили? Эдуард Владимирович работает в лаборатории, в коллекции которой более 200 вариантов ВИЧ. Это разные мутации?
Э. Карамов:
- Это разные изоляты. Это клинические изоляты вирусов, которые были выделены в разные годы от пациентов, которые к нам обращались или которых мы исследовали. И они не возражали против изоляции вируса. Вирусы нужны для многих вещей. И для того, чтобы изучить их молекулярно-генетическую структуру. Вирус очень изменчив. И мы по генетике вируса можем проследить, откуда он пришел, где он возник, как он передавался.
М. Баченина:
- Ведь в мире замечено несколько трансмиссий от животных.
Э. Карамов:
- И мы теперь знаем, что наш вирус, который стал причиной грандиозной эпидемии на территории всего постсоветского пространства, который по новой классификации называется Н6, пришел из Конго.
М. Баченина:
- С тем дипломатом?
Э. Карамов:
- Этот дипломат оказался тупиковой ветвью. Кстати, тот дипломат был из Анголы. А у нас был случай заноса из Конго, когда в 1989 году дети в Элисте, потом еще в нескольких других городах были заражены, внутрибольничная была передача инфекции в результате нестерильного инструмента. А исходная линия оказалась связана с отцом одного из детей, который находился на лечении. А он заразился в Конго.
М. Баченина:
- А правда, что первый зафиксированный случай смерти человека от СПИДа - это 50-е годы ХХ века? Некий манчестерский моряк, из замороженных тканей тела которого ученые выделили прадедушку сегодняшнего прототипа ВИЧ? Это что-то отдаленно напоминающее нынешний вирус, и вы проследили генеалогическое древо?
Э. Карамов:
- Да, проследили это древо. Дело в том, что англичане в этом смысле молодцы. Потому что он умер в 1959 году, случай получил название «манчестерского моряка». Он служил в торговом флоте. Они, видя стертость клинической картины, разные были диагнозы, заморозили его ткани, кровь, лимфатические узлы.
М. Баченина:
- На будущее, чтобы разобраться?
Э. Карамов:
- И только в начале 2000-х годов, когда проанализировали генетически, мы поняли. Я говорил, что этот вирус очень изменчив. И весь массив этих вирусов, разные ветви этого вируса обозначают латинскими буквами А, В, С, D и так далее. Так вот, «манчестерский моряк» умер от вируса, который являлся предшественником трех нынешних групп – В, D и F.
М. Баченина:
- Они все имеют отношение к СПИДу?
Э. Карамов:
- Да. Но тогда они еще не разделились на группы. Это был предшественник, потом они поделятся на B, D, F. Но я думаю, что «манчестерский моряк» - не первая жертва СПИДа.
М. Баченина:
- Легенда должна быть.
Э. Карамов:
- Вирусы в том виде, в каком мы их знаем, классические вирусы иммунодефицита человека, возникла в конце 20-х годов в Африке. Детектировано даже место, откуда они пошли. Это Заир, Киншаса. Из этого района они вышли. На протяжении 60-70 лет распространялись эти вирусы.
М. Баченина:
- Расскажу криминальную историю. Это было еще до 11 сентября, когда все было гораздо проще в нашей с вами жизни. Эдуард Владимирович в нагрудном кармане своей рубашки в Россию привез для изучения образец вируса иммунодефицита человека.
Э. Карамов:
- Это правда. Надо сказать, что эта история повторялась много раз. И не я один. Существовала практика, что если вы находитесь где-то за рубежом и узнали о том, что есть какой-то новый вирус, вам готовы его дать, то вы его привозите в свою коллекцию. Я первый и пострадал. Потому что я привез этот вирус в коллекцию института, приблизительно через полгода мой учитель академик Жданов поручил мне этой проблемой заниматься. Я не хотел, я отбивался. Потому что я один из первых генных инженеров в Советском Союзе. И у нас были прекрасные успехи в области терапии онкологических заболеваний. Мы синтезировали иммунотоксины, мы были очень известные в стране и в мире, премия Ленинского комсомола, премия Совета министров, награды.
М. Баченина:
- Как говорится, инициатива наказуема.
Э. Карамов:
- Но вот пришлось.
М. Баченина:
- Вернусь к нашей теме. Вы начали рассказывать о генеалогическом древе СПИДа, как мы его образно назвали. Все вирусы мутируют. Почему тогда коронавирус не мутирует?
Э. Карамов:
- Он тоже мутирует. Если сравнивать по скорости изменчивости вирус гриппа, который считается эталоном изменчивости, чуть ли не каждый год надо готовить новую вакцину, с учетом изменений, так вот, вирус СПИДа приблизительно в 100-150 раз более изменчив, чем вирус гриппа. Это абсолютный чемпион в мире среди живых биологических объектов по скорости мутации. Приближается к нему по скорости мутирования вирус гепатита С. И коронавирус не сильно от них отличается. Он тоже высокомутабельный вирус.
М. Баченина:
- Что имеют в виду, когда пишут, что он не изменятся, поэтому будет просто вакцину разработать?
Э. Карамов:
- Нет, вакцину будет разработать не просто. Если, не дай бог, этот вирус закрепится в популяции, но этого может и не произойти, если неэффективно будут бороться эпидслужбы мира с этой инфекцией, вирус может пережить эпидсезон, осень, зиму.
М. Баченина:
- Как СПИД, закрепится в популяции.
Э. Карамов:
- Скорее, как грипп. И он может стать сезонной инфекцией. Появится новый патоген. Это не произошло с SARS1 – с вирусом атипичной пневмонии. Он исчез из популяции. Без вакцины. Хотя вакцину начали делать. Потому что он пришел из мира животных. Это зооноз, который стал передаваться людям. Но от человека к человеку он не передавался. Поэтому заразилось чуть меньше 8 тысяч человек SARS1 и умерло около 800. Смертность 10 %. Здесь смертность, к счастью, намного ниже. Но у него неприятное качество – трансмиссивность. Он хорошо передается от человека к человеку. И в этом смысле он представляет большую угрозу.
М. Баченина:
- Вы говорите, что нужно пережить эпидемиологический сезон. То есть мы можем и будущей зимой продолжать с ним бороться?
Э. Карамов:
- Есть точка зрения, что пик заболеваемости SARS1 приходится на температуру ниже 9 градусов Цельсия. Как только начнет подниматься температура, э тот вирус будет хуже передаваться во внешней среде. Я бы особых надежд на это не возлагал. Сейчас мы знаем, что отдельные случаи этой инфекции уже есть и в Индии, где температура 35 градусов.
М. Баченина:
- Эффективные лекарства от ВИЧ появились. Они продлевают жизнь. Но спасительной вакцины пока нет.
Э. Карамов:
- Это так. Но я должен заметить, что нет вакцины и против малярии. Больше ста лет нет вакцины против сифилиса.
М. Баченина:
- Есть удачный пример по алгоритмы: болезнь – вакцина - выздоровели?
Э. Карамов:
- Не так это все просто.
М. Баченина:
- Медикам есть чем гордиться. Второму человеку в истории удалось полностью излечиться от СПИДа. 40-летний житель Лондона Адам Кастильехо больше не является носителем вируса иммунодефицита. Мужчине была проведена пересадка стволовых клеток костного мозга для борьбы с раком. И донор стволовых клеток обладал мутацией генов, которая защищает его и теперь. Это метод?
Э. Карамов:
- Это метод. Но он, к сожалению, никогда не пойдет в широкую практику. Это чрезвычайно дорого. Наверное, таких людей уже три. Есть еще пациент из Дюссельдорфа. А первый пациент, которого называют «берлинским пациентом», я с ним даже знаком немного, Тимоти Браун, он американец по гражданству, живет в Филадельфии, ему понадобилось две пересадки костного мозга.
М. Баченина:
- В студии доктор наук, профессор, заведующий лабораторией иммунохимии Центра эпидемиологии и микробиологии им. Гамалеи Минздрава России Эдуард Карамов. Эдуард Владимирович, спасибо.
