Макс Покровский: Мой основной капитал – моя свобода
Лидер группы «Ногу свело!» Максим Покровский.
М. Антонов:
- Друзья, у нас сегодня Максим Покровский, редкий гость. Ну, редкий гость вот так, в режиме офлайн, глаза в глаза, а так-то мы общались, делали много интервью. Но в тот момент Максим находился за океаном, а сейчас я его вижу в добром здравии, бодрого, веселого. Здравствуйте, Максим.
М. Покровский:
- Здравствуйте. Очень рад вас видеть.
М. Антонов:
- Надолго ли к нам в Москву, в Россию? Или это концертные дела?
М. Покровский:
- Меня в последнее время очень забавляют такие вопросы – надолго ли, давно ли вы приехали? Я не устаю повторять, что для меня такое понятие, как надолго или ненадолго, оно отсутствует. Потому что я разделяю свое нахождение на этой планете в основном между двумя городами (разделял раньше) – между Нью-Йорком и Москвой. Сейчас Москву, в общем-то, мы заменили на город Рузу, в которой у нас есть дача с незапамятных времен. Просто в Москве сейчас некомфортно (и нам никогда не было комфортно). Поэтому, если отвечать на ваш вопрос, надолго ли я сюда, в Москву, из Рузы, то нет, ненадолго. Здесь мне делать практически нечего – только репетиции или появление на радио. Не могу сейчас, к сожалению, сказать слово «концерты».
Если вы задаете вопрос, надолго ли к нам в Россию, то я повторяю, я делю между Россией и США свое время пребывания, ну, не пополам, чуть меньше я в России нахожусь. Я прилетел три недели назад. Это ничего не значит, потому что я отсутствовал всего месяц. До этого я был месяц в России. До этого я, к сожалению, достаточно долго не был, около года, но с двумя исключениями, я два раза прилетал для концертов. В данный конкретный раз я пробуду месяца два в России, улечу на какое-то время, не знаю, может, на неделю улечу, может, еще на год улечу, совершенно непонятно. В данном случае это зависит от концертов в частности, но и не только, у меня здесь огромное количество родных, близких, дел, группа, репетиции, какие-то планы по появлению в каких-то телевизионных и радиоэфирах. Вот как люди ездят на работу, так и я летаю на работу, это все сейчас очень легко и просто.
М. Антонов:
- Но при этом, если посмотреть за последний год, это какая-то безумная продуктивность, это группа «Ногу свело!», от Максима Покровского. Во-первых, песня за песней, часть из них попадала к нам в хит-парад. Это и «Золотое время», и «Пора прощаться, 2020», и сейчас «Королева» с альбома «Парфюмерия». Самое главное, что вы несколько дней назад представили новый клип из нового альбома «4 стадии карантина». Это откуда вот такая продуктивность? В связи с появившимся свободным временем или это вакцина так действует?
М. Покровский:
- Ну, вакцина-то действует недавно. Я очень благодарен радиостанции за то, что наши новые песни находят место в вашем эфире, и не просто в эфире, а еще и в хит-параде. Это для нас безумно приятно. Это значит, что мы не зря всё делаем.
Я не очень хочу формулировать свой ответ на ваш вопрос так, что ковид помог. Потому что ковид никому ничем не помог, он, естественно, испортил нам всем жизнь, я имею в виду, населению.
М. Антонов:
- И продолжает портить, учитывая те концерты, на которые вы рассчитывали и которые все-таки отменились.
М. Покровский:
- Безусловно. Но я бы даже сейчас не ставил в приоритет концерты, а вообще все, что происходит. Понятно, что мы сейчас говорим о нашем, о музыкантском и о музыкальном. Но при этом не забываем о том, что человеческое здоровье, человеческие жизни, вслед за ними идет человеческое благосостояние, то, что творится в экономике, что творится затем уже в умах у всех нас и т.д. Но, как бы то ни было, ковид сподвиг на многое. Чисто технически это произошло, потому что я, наконец-то, запустил в эксплуатацию студию. Основная студия находится в Нью-Йорке, а поскольку сейчас в жизни все мобильно, то ее филиалы находятся здесь, в Москве, один из филиалов находится на даче. Какие-то портативные устройства для звукозаписи, в частности аудиоинтерфейс, я вожу с собой. Вот, например, несколько дней назад я понял, что для одной из новых песен, той самой, которая называется «Телезвезда», клип на которую можно посмотреть на нашем YouTube-канале, когда мы снимали этот клип (это мультипликационный клип), видеокадры для него (в нем присутствуют видеокадры нас, исполняющих), наши музыканты – Олечка, наш саксофонист, и Амир, наш тромбонист, они взяли инструменты и просто что-то исполнили под ту запись, под которую мы снимались. Но поскольку мы же неугомонный коллектив, увидев, что эти кадры вошли в монтаж видео, мы поняли, что нельзя, чтобы этих звуков, которые они издавали, не было. Тут же портативная студия сработала, эти звуки были записаны, были внесены в основной студийный микс, и теперь, если вы это услышите, вы поймете, что ребята не притворяются, что они играют. Но, разумеется, любой артист, который выступает, снимается в видео, он снимается под фонограмму.
Я отдельно об этом говорю, потому что россияне очень не любят слово «фонограмма», они считают, что сразу артист говорит, что он выступает под фонограмму. Нет, любое кино (а видео – это кино) снимается, а потом озвучивается. Точно так же и здесь, видео снимается под фонограмму. Мы решили быть до конца пунктуальными, и если кадры ребят, играющих, издающих какие-то приблизительные звуки в процессе съемки, если они вошли в финальный монтаж, значит, эти звуки нужно привести в порядок и повторить.
Таким образом, ковид научил нас самостоятельно работать. В Нью-Йорке все происходит далеко не портативно, там абсолютно полноценная студия, в ней проводятся достаточно широкомасштабные работы, и не только по аудио, но и по видео. Сама студия не такая большая, что мы можем там снимать какое-то грандиозное видео, но, скажем так, «Пора прощаться, 2020» всё снято там, «Молчание ягнят» все снято там, первые кадры клипа «Дышать», это там, где я нахожусь в такой своеобразной больничке, по сценарию она находится в бункере, но снималось это все в нашей студии. То есть немасштабные кадры мы снимаем в студии. Ну и, разумеется, все натурные съемки, которые мы делаем, мы делаем их либо в Москве и области, либо в Нью-Йорке и области.
Поэтому спасибо ковиду я говорить не буду, но что было, то было, и что есть, то есть. Да, мы действительно очень продуктивно провели эти полтора года.
М. Антонов:
- Максим, я не зря спросил про то, надолго или нет. Я объясню почему. Это было скорее объяснение для наших слушателей, для которых… Ну, сейчас понятно, что вы человек, который не разделяет свою жизнь так: я только в России, а там вынужденно или: я только в США, а в России вынужденно. Сейчас любое высказывание… Одно из последних ваших интервью. Вы для наших коллег рассказывали, например, как пандемия коронавируса переживается в США и как в России. Я предполагал, что я прочитаю в комментариях. И то, что я предполагал, я и прочитал: «Да что вы хотите, он в Штатах живет, он Россию-матушку не любит» и т.д. И это относится не только к Покровскому, это относится к Алексею Серебрякову, который в Канаде живет, имеет канадское гражданство. Стоит что-то сказать, что может не понравиться, и сразу: да он же канадец, чего вы от него хотите.
И вот какой вопрос я хочу задать. Где та самая граница, которую перешел Максим Покровский и группа «Ногу свело!», когда вдруг вы стали остросоциальной группой, концерты которой даже запрещают? Это как произошло? Это незаметно для меня произошло, поэтому и интересуюсь.
М. Покровский:
- Это, в общем, достаточно заметно произошло для нас. Прежде всего я хотел бы сказать, что мы, конечно, когда видим и читаем такие комментарии, мы все больше и больше понимаем, что достаточно большой процент людей просто завидующих, и мне этих людей очень жалко, потому что у них нет возможности увидеть мир. Но для того чтобы успокоить этих людей, я хочу сказать, что для того, чтобы мне (и не только мне, а нам, моей семье в частности) было можно видеть так мир и стоять так прочно двумя ногами на двух разных континентах, пришлось очень много работать, очень много вынести на своих плечах и перенести лишений. Это всё не дается. Мне не дал денег какой-то олигарх или какой-то сверхпреуспевающий бизнесмен. Мы ни за чьи деньги не выехали, мы всё вытянули своим собственным горбом. Для этого нужно было достаточно сильно переделать себя, но переделать себя не с нуля, просто мы к этому шли. И я в данном случае уже частично отвечаю конкретно на заданный вами вопрос. Я ни в коем случае не говорю, что мы мрем с голоду, но мы живем достаточно скромно. При этом я считаю нас очень богатыми, потому что нашим капиталом является наша свобода. Мы можем свободно перемещаться в пространстве, мы можем находиться там, где мы хотим, в тот момент времени, в который мы захотим. Я могу сейчас, если захочу, отойти от микрофона, поехать в аэропорт, купить билет и поехать в любую часть света, потому что я заработал себе это право. Повторяю, мне его никто не даровал.
Мы очень часто слышим вопросы, и даже какие-то сверхнезависимые средства массовой информации, интерес которых мы испытываем на себе, и мы с огромным удовольствием с ними контактируем, но вот буквально несколько дней назад одно масс-медиа, будем так говорить, попросило меня поговорить на ту тему, что я как уехавший от того, что происходит… Я сказал: «Нет, я не могу на этот вопрос и на эту тему с вами говорить. Я с удовольствием поговорю с вами в принципе, но я не буду выступать в роли человека, который уезжал и спасался от того, что происходит».
М. Антонов:
- То есть из вас хотели легкого диссидента сделать такого?
М. Покровский:
- Да. Я повторяю и не устану повторять (это я сейчас говорю не вам, а зрителям, слушателям, подписчикам, комментаторам – и диванным, и тем, которые хотят что-то понять), я ни от чего не спасался. И никаких притеснений до определенного момента мы не испытывали.
Теперь мы подходим к самому интересному, к этому определенному моменту. Наши концерты отменили, после того как мы стали чуть более активно высказывать то, что думаем. А почему мы стали так делать? Потому что просто какие-то вещи стали невыносимыми. И совершенно неважно, где в какой момент я нахожусь или находятся участники нашего ансамбля или члены моей семьи. Я повторяю, мир сейчас настолько мал и настолько все его частицы взаимосвязаны, что совершенно неважно, где я нахожусь. Поэтому, видя, что происходит, я начинаю комментировать. И начинаю я комментировать именно потому, что я включаю, и начинает работать мой основной капитал – моя свобода. Она не является абсолютной. Ну, во-первых, потому что в принципе абсолютной свободы нет. Я поклонник классического определения, что свобода – это осознанная необходимость. А во-вторых, разумеется, мы понимаем, что каждое действие может повлечь за собой последствия. И отмена наших концертов – это последствия, которые очень серьезно ударили по нашей экономике.
М. Антонов:
- Простите, Максим, свобода стоит того, чтобы подмыть фундамент того, что вы очень долго строили?
М. Покровский:
- Вот это и есть суть. Это прекрасный ваш встречный вопрос, это и есть суть нашего с вами совместного рассуждения, этого мини-диалога. В том, что в тот момент, когда этот капитал становится настолько сильным (повторяю, я сейчас говорю не о богатствах, не о шелках и жемчугах), что мы можем себе позволить сказать это, не померев потом с голоду на следующий год, на следующий месяц или, может быть, даже на следующие несколько лет.
Мне неловко говорить много раз о том, что я здесь не кичусь и не жалуюсь. Финансовые вопросы решаются двумя способами. Первый способ – это увеличение дохода. Второй способ – это сокращение потребностей. Мы не аскеты, мы не на хлебе и воде, но мы не разъезжаем на дорогих автомобилях и т.д. по списку. Поэтому, грубо говоря, так. Свобода стоит того или не стоит того – это зависит от того, чем ты жертвуешь и что происходит вокруг тебя. Как я только что признался, жертвуем мы многим, но у нас есть уверенность в том, что мы выживем. А вот происходит вокруг то, что дает нам сигнал, что молчать больше нельзя.
М. Антонов:
- Следующий вопрос не воспринимайте как обиду. Музыка, театр, кино, даже высокое какое-то искусство у нас сейчас попадает в разряд интертеймент (развлечение). И люди платят деньги за концерт группы «Ногу свело!» и т.д., и некоторые приходят как потребители, дескать, развлекайте нас. И вас, людей, которые дарят искусство, некоторые расценивают как сферу обслуживания – вы предоставляете услуги, мы их потребляем. К чему я все это говорю? Актер Егор Бероев вышел с желтой звездой Давида на вручение одной премии. Он рассказал про сегрегацию общества на вакцинированных и невакцинированных, сказал, что я не вакцинировался, и я чувствую себя… И поэтому звезду Давида надел.
Что обрушилось на Егора, мне страшно вообще представить, что он переживал. Но нашлись люди (и такие же люди находятся у вас в комментариях), которые говорят: чего вы хотите, они артисты, они ни фига не понимают ни в экономике, ни в политике, один актерскому мастерству учился (это про Бероева), другой бас-гитару осваивал (это про Покровского), чего вы от них хотите, каких-то глубоких знаний? Это же Петрушки, это же балаган, это менестрели, чего к ним относиться серьезно? Некоторые и не относятся серьезно к этому.
М. Покровский:
- Это очень хорошо, но все дело в том, что я не знаю, что вам ответить, потому что я не слышу вопроса. Вы абсолютно правы, все, что вы говорите, я подпишусь под каждым вашим словом.
М. Антонов:
- Просто как реагировать на то, что от них не нужно ждать каких-то высоких мыслей, это же музыканты, они не учились ничего, они все время то в музыке, то в кино, у них мозги по-другому работают, поэтому не обижайтесь на них, если они говорят что-то не то?
М. Покровский:
- Знаете, я считаю, что эти люди абсолютно правы. От нас, артистов, актеров, музыкантов, деятелей любого творческого труда, нельзя ждать никаких далеких и высоких мыслей, потому что мы действительно учились другому. Равно как и от политиков нельзя в этом смысле ждать, и неправильно ждать высоких мыслей, потому что и их профессия другая, и не их дело рассуждать на эту тему. Равно как и от чиновников, которым вообще не надо рассуждать на эту тему. Мы содержим чиновников. Вот наше маленькое, малюсенькое предприятие, которое платит налоги по упрощенной схеме, которое живет себе да живет, которое обратилось к государству (тогда еще, в 2020-м) с просьбой о гранте каком-то, о помощи, разумеется, не получило его, но налоги все заплатило. Вот оно содержит этих чиновников тоже не для того, чтобы у них были какие-то высокие мысли. Они обязаны меня, вас, наших матерей и наших детей обслужить. А вот высокие мысли ученых (неподкупных, не коррумпированных), высокие мысли медиков, проводящих исследования, которые изучают такие явления, как пандемия, которые создают протоколы борьбы с этими явлениями, частью из которых является вакцина, но не просто вакцина, а правильная вакцина… Это сейчас не в адрес какой-то конкретной вакцины, а в адрес правильности ее употребления.
Во-первых, она должна быть применена к гражданам вовремя, не говоря о том, что добровольно. Добровольно – это просто обычное право человека, право выбора человека. Вовремя, пока не появились различные штаммы, против которых эта вакцина, может быть, уже неэффективна. Но я как музыкант не могу этого утверждать, я пока говорю слова «может быть».
Более того, государством должна проводиться по протоколу, созданному учеными, такая политика, и это уже конкретная работа чиновников, разъяснительная работа, чтобы вакцинирована была должная часть населения (по-моему, по протоколу это 70%). Только тогда начинает работать эта вакцина. И если Егор Бероев, выступление которого я, кстати, не видел (потому что я лентяй), но я очень хорошо об этом знаю, потому что у нас в семье абсолютно все политподкованные, у нас есть куча политинформаторов – и моя жена Таня, и наш сын Илья, который является частью нашей команды. Я очень хорошо понимаю, что говорил Егор Бероев. Он просто как человек творческий в разные состояния входил или в одно очень сильное состояние, его можно понять и его можно уважать, и можно по-разному относиться.
Я в данном случае выступаю не как басист, а как человек, которому пока просто не отказали мозги. У меня есть какая-то возможность делать какие-то определенные, весьма простые, логические выводы. И если обычные граждане будут делать обычные выводы, бог с ними, пусть они своими эмоциями говорят по поводу Серебрякова, Бероева и Покровского, если им будет легче. Я, например, предложил бы по-другому поступить. Я бы предложил подписаться на канал Покровского. Помимо YouTube-канала «Ногу свело!», есть еще канал «Макс Покровский», в котором я рассказываю о том, что я вижу.
М. Антонов:
- Это канал, где Максим выступает в совершенно неожиданной для меня ипостаси тревел-блогера. Хотя это даже не тревел, не путешествие, а это действительно рассказ и про американские штаты и города, и про российские. Рузский район последний был?
М. Покровский:
- Да. Мы как раз с сыном Ильей снимали, недавно смонтировали. Звездой этого эпизода был Владимир Кириллович Молчанов, у которого дача в Рузском районе. И мы действительно прошлись по Рузе и по Рузскому району. Я уже сказал, что мы хорошо знаем эти места. Выяснилось, что их можно было бы знать и лучше, и вот теперь мы их узнали. Разумеется, поскольку я достаточно много нахожусь в США, я в последний год немножко еще поездил по стране, и мы еще не брались за город Нью-Йорк.
М. Антонов:
- Я сразу скажу, поклонники игры Silent Hill, вам стоит зайти на канал Максима Покровского.
М. Покровский:
- Вы говорите про эпизод Централия?
М. Антонов:
- Да.
М. Покровский:
- Мне очень приятно, что вы это знаете. Я хвалю Америку там, где ее нужно хвалить, на мой взгляд, не хвалю там, где не нужно хвалить. То же самое происходит с тем, что я вижу в России. Мы в конце этого месяца едем в Карелию, у нас там будет, надеюсь, замечательный концерт небольшой, частный фестиваль, что называется. И мы остаемся на пару дней, чтобы поснимать. Потому что нам очень приятно рассказывать о нашей родной стране.
М. Антонов:
- О том, что будет дальше. Вы, как гроссмейстер, на несколько ходов вперед смотрите или сейчас это невозможно? Мы периодически в наших эфирах вспоминаем, что было раньше, что было проще. А что было проще? Был школьник Максим Покровский, я был школьником. Я жил в Бескудниково, вы когда-то в Отрадном жили.
М. Покровский:
- Нет, в Отрадном я тусовался чуть-чуть совсем.
М. Антонов:
- Ну, тем не менее, райончики такие…
М. Покровский:
- Молодежная была тусня. И потом, там было кафе «Отрадное». Это первый рок-клуб под названием «Кафе Отрадное».
М. Антонов:
- Все-таки были какие-то планы и перспективы: а вот лет через 10 я… Я сейчас ты не скажешь «лет через 10 я…». Или у вас получается смотреть немного в будущее?
М. Покровский:
- Человек предполагает, а бог располагает, все мы это очень хорошо знаем. Извините, что я сейчас говорю штампами. Действительно, Господь рассудит. Я не хочу здесь уж совсем превратиться в «Волга впадает в Каспийское море», но продолжу все-таки в том же духе. Пути Господни неисповедимы. При этом и Господь, и судьба дают нам в руки нашу силу, наш ум, наше сознание и нашу сознательность. Поэтому мы можем пытаться планировать. И те, кто планирует и совершает какие-то действия навстречу своим планам, наверное, могут быть за это награждены. Мы планируем нашу жизнь. Мы планируем ее не всю от А до Я, но какие-то серьезные направления. Я просто в нашей семье этим занимаюсь. Не один я ни в коем случае, но (может быть, я себе льщу) это немножко мой конек, я люблю смотреть на все немножко сверху. И вот эти направления – какие-то большие шаги, которые мы делаем, сверхбольшие, глобальные. Я их планирую, выношу на обсуждение, и мы понимаем, куда мы идем.
М. Антонов:
- Еще один вопрос про свободу. Есть еще одна фраза: свобода одного человека заканчивается там, где начинается свобода другого. Я к чему все это говорю? Вот мы берем один из последних ваших музыкальных клипов, «Телезвезда». «Срамота, вы же видите, что они там делают, в этом клипе»… Да, там мультипликационные герои занимаются любовью в отдельных кадрах. «Да как это можно, да что же они творят-то? В этот YouTube дети полезут, они же это увидят. Вот такого раньше не было. Сидели бы себе и утверждали песни, утвержденные комсомольской организацией какой-то…»
М. Покровский:
- Говорим мы на радиостанции «Комсомольская правда».
М. Антонов:
- Ну, это бренд. Мы просто хранители. Такое ощущение, что вы провоцируете специально. Не нравится вам? Нате. Хотите – кушайте, хотите – проходите мимо.
М. Покровский:
- Основная задача искусства – раздражать рецепторы. Разумеется, слово «раздражать» здесь употреблено мною тоже провокационно. Раздражать – это не значит вызывать обязательно и только негативные эмоции. С чем мне в определенный момент стало тяжело работать в России? С серостью. Мы, конечно, могли не выстрелить. Тогда, в 92-94-м могло не быть «Хару Мамбуру», могло не быть фестиваля «Поколение-93». Могло бы не быть и этой песни, но общество тогда было готово. Тогда нужны были странные. Именно поэтому, как это ни парадоксально, я сейчас, в эти последние полтора года, говорю, что такие странные, как мы, нужны. Они иногда нужны обществу. А когда общество приходит в состояние штиля, вот там начинает властвовать серость. FM-радиоволна (я не подкапываю под вас, есть и другие, более специализированные радиостанции) начинает воспитывать похожих друг на друга, штамповать, клонировать артистов. Так же как в нашем клипе «Телезвезда» клонируются эти телезвезды, они как на конвейере. И задачей молодого человека является уже не быть не похожим, а быть похожим. А это не роль искусства.
Поэтому, если мы провоцируем, да, мы провоцируем. Но это не является нашей самоцелью, это является естественным образом моей творческой жизни, нашей творческой жизни, просто мы так живем. И здесь еще один очередной штамп, на мой взгляд, абсолютно уместен: не нравится – не слушайте. Один из самых провокационных, как оказалось (мы этого не ждали), постов был вот сейчас. Я имею в виду свой аккаунт в Инстаграме. Мы не подозревали. Мы ехали с Ильей по городу, и к зеркалу машины прилип пакет.
М. Антонов:
- И Максим аккуратненько ногой…
М. Покровский:
- Ногой. Потому что рукой я брать это не буду.
М. Антонов:
- Синий целлофановый пакет.
М. Покровский:
- Да, я просто его смахнул с зеркала машины. И поскольку это само по себе чисто как экшен, это весьма забавная история… Может быть, это не вызов Чарли Чаплину, но как это смотрится на экране – вылезает нога (шорты, кроссовок), звучит мат, потому что этот пакет раздражает, он еще и на зеркале, то есть это не безопасно…
М. Антонов:
- А потом звучит фраза: «Добро пожаловать в Москву».
М. Покровский:
- Да. Разумеется, в этом есть вызов. В комментариях началось вот это: не надо было сорить (это первая группа людей). А я на эти комментарии отвечаю очень подробно. Не потому что я завелся или правду ищу, а потому что чем дальше заходит этот разговор, тем смешнее он становится.
М. Антонов:
- Не кормите троллей. Зачем вы это делаете?
М. Покровский:
- Просто так. Дальше я объясняю, что на разрешенной скорости 60 км в час, если пакет выкинуть из машины, он не полетит вперед.
М. Антонов:
- Это физика.
М. Покровский:
- И даже если бы я гадил на Пиндосию, все равно там, в их этих Америках и в Европе, он бы все равно полетел назад. И у израильтёнышей этих, и у кого бы то ни было, у всех этих плохих, не наших, которые нас задушили санкциями, в любой из этих стран пакет полетит назад. И я буду, как Джордано Бруно, стоять и говорить: «А все-таки он полетит назад, этот пакет».
М. Антонов:
- Да, вам не скучно.
М. Покровский:
- Вы себе не представляете, какая это потеха для нас просто.
М. Антонов:
- То есть это действительно потеха, это не потеря нервов? Вы нормально к этому относитесь?
М. Покровский:
- Нет, иногда это, конечно, злит. Но на чаше весов негатив и позитив. Позитив, конечно, перевешивает. Это серьезная потеха. Причем так. Я с большим уважением ко всем. Но когда кто-то лезет в какую-то бутылку, я, давая фору, не очень так уж ноздря в ноздрю идя… Потому что я считаю, что если человек на моем аккаунте, он уже мне делает одолжение, а если он мой подписчик, то тем более. Поэтому все-таки я иду чуть-чуть позади. Исключением является только хамство. Иногда хамство просто… Ну, мне нет равных.
М. Антонов:
- «4 стадии карантина». Есть ли план выпуска альбома – до конца года, он уже готов, в какой он стадии сейчас находится?
М. Покровский:
- Подождите. В принципе вы задали очень хороший вопрос, но я здесь чуть-чуть должен разгрести эту информационную кашу. Альбом «4 стадии карантина» - это 4 песни. Он был издан тогда еще, год назад. Вслед за ним были 3 отдельных сингла. Итого 7 песен 2020 года. Вслед за ним, как вы правильно сказали, в 2021-м вышел альбом «Парфюмерия». Но сейчас как раз мы размышляем об издании вот этих песен с этим настроением на физическом носителе, возможно.
М. Антонов:
- То есть это пока существует только в цифровом виде?
М. Покровский:
- Да, в цифровом. Пара компаний к нам обратилась, мы с одной из компаний, выражаясь старым языком, с одним из рекорд-лейблов, с одной из фирм грамзаписи ведем переговоры о том, чтобы напечатать CD и винил.
М. Антонов:
- 4 стадии – гнев, депрессия, торг и т.д. У вас «4 стадии». У вас какие-то две вылетели, видимо?
М. Покровский:
- Мне, кстати, говорили, что их 4. Я об этом не знал.
М. Антонов:
- Гнев, отрицание, депрессия, торг, принятие.
М. Покровский:
- Значит, пять.
М. Антонов:
- То есть вы сейчас на пятой стадии торга с лейблами находитесь?
М. Покровский:
- Да.
М. Антонов:
- Может быть, стоит дописать?
М. Покровский:
- Ну, у нас пара новых песен готовится. Кстати говоря, когда выходил альбом «4 стадии карантина», я не думал об этом соответствии ни в коем случае. Просто было тупо 4 песни. И мы поняли, что здесь и сейчас, в этот момент. Это было около года назад как раз.
М. Антонов:
- Максим, спасибо большое, что вы были с нами. Друзья, сейчас говорить что-то о концертах достаточно сложно. В Москве отменился, в Питере прошел. Какие-то фестивали отменяются только сейчас, какие-то переносятся. Поэтому я просто скажу. Во-первых, подпишитесь на YouTube «Ногу свело!» (тем более что там можно поддержать развитие YouTube-канала «Ногу свело!»).
М. Покровский:
- Да. И сейчас это очень важные слова, я только подтверждаю. И я хочу сказать, что это одно из основных средств нашей коммуникации ежедневных – все наши социальные сети, YouTube-канал «Ногу свело!» и YouTube-канал «Макс Покровский». Вы нам бесконечно нужны, ждем вас.
М. Антонов:
- Я думаю, что все официальные сообщения о концертах, любые изменения будут там в первую очередь появляться.
М. Покровский:
- Да. То, что происходит, прямо с пылу с жару. Более того, это сразу же расхватывают и средства массовой информации, все масс-медиа, которые интересуются нами, тут же реагируют на наши сообщения в социальных сетях, я это знаю.
М. Антонов:
- И мы не исключение. И всегда рады вас видеть в гостях. Спасибо большое, что сегодня были с нами.
М. Покровский:
- Огромное спасибо. Мне безумно понравилась эта беседа, потому что она была об остром, но это была беседа с человеком, которому было интересно знать, то есть с вами. Спасибо.
М. Антонов:
- Спасибо большое.
