Мария Захарова: Для меня главный итог года - мир
А. Иванов:
- Меня зовут Алексей Иванов. Мы начинаем подводить политические итоги года. Будем говорить об этом с официальным представителем МИД России, голосом российской дипломатии Марией Захаровой. Здравствуйте, Мария. Рады вас видеть!
М. Захарова:
- Здравствуйте.
А. Иванов:
- В первую очередь хотелось бы поздравить вас с прошедшим днем рождения. Я представляю, что такое конец года в официальных ведомствах. Очень много событий происходит. Удалось как-то отдохнуть? Много ли поздравлений получали от дипломатов из разных стран?
М. Захарова:
- Спасибо большое за поздравление. Действительно, и зарубежные коллеги, и журналисты поздравляю. Конечно, про друзей, родных и близких не говорю, это само собой разумеющееся.
А по поводу итогов, знаете только что опубликовали в течение часа на сайте Министерства иностранных дел и в наших аккаунтах в социальных сетях документ, можно так сказать, или материал, который так и называется – «Основные внешнеполитические итоги 2021 года». И, конечно, это не все, что сделано российским внешнеполитическим ведомством и российскими посольствами, загранучреждениями, генеральным консульствами, постпредставами. Это такие общие контуры, основополагающие вехи того, на каких направлениях работала отечественная дипломатия, таким крупным пунктиром.
Естественно, для того, чтобы реализовывать эти направления, было сделано немало практических мероприятий, переговорного процесса, подписанных документов и так далее. Ну вот такие базовые направления в опубликованном материале нами были обозначены.
В. Ворсобин:
- Меня зовут Владимир Ворсобин. Я прочитал то, что опубликовано на сайте МИДа – итоги года. И у меня возник вопрос: а что для вас лично, как человека, как профессионала, главный итог года во внешней политике? Не произошел ли он буквально недавно, с этим проектом договора, который послал Кремль в Белый дом?
М. Захарова:
- Я хочу сказать, что мой ответ, я повторяю, слава богу, без изменений из года в год, отвечая на вопрос, что для меня лично стало итогом года прошедшего. Это мир. Это то, что человечество в очередной раз показало свой интеллект, наверное, ответственность. И не скатилось в какой-то глобальный кризис, нашло так или иначе пути выхода из сложных ситуаций. Да, не решило все проблемы, не урегулировало все региональные, локальные кризисные ситуации. Но при этом удержалось именно в состоянии мира, сохранив мир. Поэтому для меня и в этом году это является главным результатом.
То, что Российская Федерация в этот процесс сохранения и поддержания глобального мира, международной стабильности, безопасности внесла огромный вклад, сомнений нет. Собственно говоря, наш опубликованный материал об этом и говорит. Напомню, а может быть, даже и не напомню, потому что только что его опубликовали, просто, если вы позволите, упомяну основные моменты.
Это, конечно, работа в сфере стратегической стабильности. И, безусловно, один из важнейших шагов или важнейших действий в данном направлении было сохранение, продление на пять лет российско-американского договора о мерах по дальнейшему сокращению и ограничению стратегических наступательных вооружений. Это было сделано в этом году.
Очень важны, безусловно, те новые инициативы, извините за тавтологию, те новые предложения, которые были положены на бумагу и переданы американской стороне. Речь идет о нашем видении юридически обязывающих гарантий безопасности на западном направлении, которые бы исключали дальнейшее продвижение НАТО на восток и размещение угрожающих систем вооружений вблизи от границ России. Вы знаете, что передан и проект договора между Россией и Соединенными Штатами, проект соглашения мер по обеспечению безопасности нашей страны и государств – членов Организации Североатлантического договора.
Еще одна очень важная тема, которая, действительно, можно сказать, сдвинулась с мертвой точки именно в этом году, это достижения в определенных треках в сфере информационной безопасности. Дело в том, что была разработана и консенсусно принята российско-американская резолюция Генеральной Ассамблеи ООН, точное ее название – «Достижения в сфере информатизации и телекоммуникаций в контексте международной безопасности и поощрение ответственного поведения государств в сфере использования информационных и телекоммуникационных технологий». Еще, мне кажется, не то что год назад, еще, наверное, полгода назад это казалось малореалистичным. Сегодня это уже настоящая прочная реальность.
Ну и, конечно, двусторонние отношения в этой сфере – в сфере информационной безопасности, двустороннее сотрудничество в сфере информационной безопасности со Штатами, этому направлению в этом году был предан определенный импульс.
Ну и, конечно, укреплению международной безопасности способствовало принятие, опять же, по инициативе России, резолюции Генассамблеи о неразмещении первыми оружия в космосе. Целый был такой пласт работы совершен.
Надо сказать, что мы сыграли ключевую роль в запуске переговоров по установлению выполнения совместного всеобъемлющего плана действий по урегулированию ситуации вокруг иранской ядерной программы. Это отнюдь не какая-то локальная история. Вы знаете, сколько стран в ней задействовано. Вы знаете, сколько шли переговоры. Вы знаете всю драматургию, связанную с односторонним выходом США из этой сделки. И вот сейчас собрались опять все заинтересованные страны и вырабатывают общие подходы решения, которые явно пойдут, как мы это представляем себе, на пользу стратегической безопасности. Здесь речь идет, естественно, о ядерных программах. Серьезнейший вопрос.
Поэтому это вот если брать глобальные вещи. Но ведь наши усилия были не менее, а может быть, действительно, по-настоящему масштабными еще и в плане оказания содействия в урегулировании региональных кризисов. Это, конечно, в первую очередь касается и ситуации между Арменией и Азербайджаном. Эти усилия были стратегически обозначены еще в 2020 году. Но развитие широкомасштабное они получили именно в этом году по реализации достигнутых в 2020 году договоренностей.
Поэтому это, конечно, касается еще и наших усилий, которые были направлены на урегулирование ситуации вокруг внутриукраинского кризиса. Причем это как политико-дипломатические меры и шаги, так и поддержка на гуманитарном треке населения Донбасса.
Это, конечно, новая история, в которую мы очень оперативно внедрились, я бы сказала, это ситуация вокруг Афганистана после того, что мир увидел летом, а именно, по большому счету, бегство Соединенных Штатов и НАТО из Афганистана после двадцатилетнего бесславного пребывания там. Регион, да и мир в целом, оказались свидетелями кризисной ситуации, мягко говоря. Нужно было начать каким-то образом приступать к противодействию тем угрозам и тем вызовам, которые она несла. Опять же, повторю, как региону, так и миру в целом.
Это, безусловно, продолжение усилий на сирийском треке, Астанинский формат. Недавно очередное заседание прошло. Ну и, безусловно, интеграционные процессы. Россия – Белоруссия. Целый пакет новых договоренностей. 28 программ были приняты. Это и интеграционные процессы на пространстве СНГ, ОДКБ, ШОС. И, естественно, развивались отношения на двустороннем треке Россия – Китай, Россия – Индия. Прошедшие саммиты, как в онлайн-формате, так и в очном формате. Вот, наверное, из основного.
Хотя это отнюдь не все. и в наших опубликованных материалах содержится много интересных подробностей.
В. Ворсобин:
- Спасибо за такой подробный отчет. У меня маленький вопрос. дипломаты существуют для того, чтобы все дела решались миром. Но сейчас, особенно к концу года, очень много говорят военные. Что-то у дипломатов в этом году не получалось? Мы видим, что ситуация накаляется. Есть ли в этом вина дипломатов России?
Что-то не так, видимо, с нашей российской дипломатией. Когда у врача заболевает пациент и плохо себя чувствует, значит, немножко виноват и врач. Коль сейчас много говорят военные и ситуация обострилась…
М. Захарова:
- Это очень интересная логика, потрясающая. Я первый раз такое слышу, что если заболевает пациент…
В. Ворсобин:
- Если ему хуже становится в больнице, то все-таки врачи что-то не то делают. Что не то делают дипломаты, если они в чем-то все-таки ошибаются?
М. Захарова:
- Не могу даже понять, о чем вы спрашиваете. Возможно, я смогу вам помочь, рассказав о том, что дипломатия и усилия дипломатов нужны, во-первых, для недопущения развития сценариев международных отношений по варианту конфликта, вооруженного конфликта. Это во-первых. Во-вторых, поддержание состояния мира. А в-третьих, завершение острой фазы конфликтов, кризисов, войн и т.д. То есть даже функционал дипломата или дипломатии, он уже включает в себя некое соприкосновение с понятием конфликта. Само по себе это является сутью деятельности дипломатии.
В. Ворсобин:
- Мария Владимировна, полстраны говорит о войне. А вы говорите сейчас о том, что у нас в этом смысле дипломаты хорошо работают. Я, может быть, и соглашусь с вами, но проблема все равно остается. Сейчас предкризисная ситуация с Украиной, военные рассуждают на тему возможных военных действий, Путин заявляет, что будет советоваться с военными начальниками (не с дипломатами). К сожалению, такая ситуация.
М. Захарова:
- Я просто хочу напомнить то, с чего я начала (возможно, вы прослушали). Дело в том, что мы передали нашим западным партнерам, американским дипломатам проекты соглашений, двух документов, которые как раз призваны обеспечить те наши интересы, национальные интересы, которые непосредственно связаны с безопасностью. Этим занимается, в частности, дипломатия. Вы прекрасную аналогию привели, параллель – больной, врач. Но, понимаете, если человек ничем не болеет в принципе, наверное, и врачей не нужно, согласитесь. Мы исходим из того, что мир несовершенен, есть разные ситуации, которые обозначены разными причинами. И в этом смысле у дипломатии, у дипломатов есть определенный набор функциональных обязанностей, о которых я уже сказала, - поддержание мира, предотвращение конфликтов и разрешение сложных, кризисных ситуаций. Ну, в каких-то ситуациях это, к сожалению, более запущенная история, вооруженный конфликт. Это часть работы дипломатов – работать не только там, где все хорошо, но там, где хорошо далеко не всё.
В. Ворсобин:
- Логично.
А. Иванов:
- Мария, теперь у меня вопрос. Я тоже буду продолжать эту аналогию между врачами и дипломатами, скорее, между врачами и международной политикой. Этот год начинался с такого потрясающего события, которое мы никогда не видели, и видели теперь только на экранах, как штурм Капитолия. И очень много было событий, связанных с Америкой. Уход из Афганистана, который вы уже упоминали, сейчас Россия, можно сказать, с позиции такой уверенной силы говорит с Америкой. У вас лично и у Министерства иностранных дел, может быть, вообще у российской власти не складывается такое ощущение, что Америка болеет сегодня, что Америка уже не так сильно, как была когда-то, и что с ней можно говорить уже по-другому?
В. Ворсобин:
- Да, пришло время.
М. Захарова:
- Вы знаете, это констатирует не российская дипломатия или МИД России и я лично, это констатируют сами Соединенные Штаты устами своих экспертов, политиков и государственных деятелей. Я буквально два дня назад прочитала заявление Камилы Харрис, вице-президента США. Я понимаю, что мы живем сейчас в мире дезинформации, фейков, постправды, но это все-таки я прочитала в средствах массовой информации верифицированных. Она сказала о том, что США необходимо что-то сделать с собственной избирательной системой, если они хотят возглавить то самое демократическое движение, о котором они все время говорят. Представляете, речь идет не об оппозиции, речь идет о действующих американских властях, которые не просто констатируют, а утверждают, что их внутренняя система требует глобальной (когда речь идет об изменении законодательных норм, правил, системы)… Не хочу слово «перестройка» говорить в контексте Соединенных Штатов Америки, но какой-то действительно глобальный подход, глобальное решение требуется.
Но это я вам только одну цитату привела, а сколько всего можно было бы сейчас сказать на этот счет. Это касается ситуации и в средствах массовой информации, и цифровых платформ, IT-гигантов, когда американское общество само по себе не может дать ответ, где они сейчас находятся и что в приоритете. Они действительно запутались, то ли эта самая поправка Конституции, которая гарантирует свободу слова в любых обстоятельствах, вне зависимости от каких-либо факторов, это есть константа, как они раньше говорили, это есть примат всему. Либо все-таки есть реалии, реальная жизнь, политические интересы (и не только политические интересы), новые технологии. И тут совершенно другие законы. Как-то с этим нужно тоже что-то сделать. Этот вопрос требует действительно серьезного ответа. Потому что нельзя, с одной стороны, ссылаться на поправку к Конституции США, которая гарантирует свободу слова, когда, например, предлагается проголосовать и поддержать резолюцию Генассамблее о недопущении новых форм или каких-либо форм расизма, ксенофобии и т.д. И они говорят, что они не могут за эту резолюции выступить, потому что она может повлиять и помешать реализации их базовых законов, базовых норм их жизни, свободе слове. И при этом же одновременно аплодировать тому, как закрываются аккаунты, блокируются страницы в интернете действующих американских политических фигур, государственных чиновников, даже президента.
Понимаете, есть явные противоречия. Это такой второй пример, а их очень много. Кстати говоря, это вопрос, опять же, демократии. С одной стороны, демократия как основа внутренней жизни государства, именно эту идеологию Соединенные Штаты Америки распространяют по миру в качестве основной, но когда речь заходит о демократизации международных процессов, их прозрачности, невозможности оказания давления… Ну, всего того набора принципов, которые они исповедуют внутри обществ, не только своего, но и других, вот когда речь идет о глобальном масштабе, то тут почему-то все пасуют (я имею в виду США).
Поэтому о том, что что-то там как-то не так и следовало бы ответить, поискать, по крайней мере, ответы на очень серьезные вопросы, они говорят сами. Ну, почитайте. Кстати говоря, ситуация в Афганистане разве не была действительно, как вы точно отметили, тоже таким критерием, индикатором того, что что-то совсем не ладятся дела? И какую волну даже не критики… Понимаете, критика это нечто другое, она может быть субъективна, она может не отражать сути дела, а это же была просто фактическая констатация провала. То есть там другого быть не могло на всех направлениях, как международном, так и внутреннем, в отношениях с союзниками, да, в общем-то, и в принципе отношений со всем остальным миром по итогам того, что там все видели. И таких примеров все больше и больше. Кстати, если уж мы с вами заговорили на такую тему, а ВТО? Вот что с ВТО? С одной стороны, блокировать. Ведь это США блокируют работу в ВТО, связанную с арбитражем. То есть те страны, которые чувствуют, что к ним применялись несправедливые меры, требования (ну, возникли вопросы), которые хотели применить процедуры ВТО, вся эта работа заблокирована Штатами. И при этом они же, когда дают оценку нашим мерам, которые были введены в ответ на санкции, говорят о том, что нужно жить по правилам ВТО. А с третьей стороны, сами не только декларируют, но и сделали просто такой идеологемой, собственным лозунгом, по-моему, смыслом бытия на международной арене использование односторонних санкций.
Вот, пожалуйста.
В. Ворсобин:
- Да, понятно. Мария Владимировна, еще такой вопрос. 10-го числа заявлено, что начнутся переговоры между, скажем так, Россией и коллективным Западом. Если Россия, как она заявляет устами разных чиновников и генералов, не собирается начинать войну, какая мотивация у Запада, у США подписывать этот договор, если, по большому счету, им подписывать и незачем? Если они не подпишут, на что готова пойти Москва?
М. Захарова:
- Мы исходим из того, что мы должны создать условия, при которых сохранялась бы международная стабильность и гарантировалась бы такая глобальная безопасность. Собственно говоря, на это направлены наши усилия. Я представляю Министерство иностранных дел и говорю сейчас о дипломатических усилиях. Мы исходим из того… Это очень важный тезис, и очень хотелось бы, чтобы он вашей аудитории, которая очень интересуется внешней политикой нашей страны, международными отношениями…
В. Ворсобин:
- Мария Владимировна, мы прерываемся на блок новостей.
А. Иванов:
- И продолжим этот разговор через несколько минут.
Мы закончили предыдущую часть нашей передачи на полуслове. Мы говорили о том, зачем вообще Америке подписывать этот договор с Россией о гарантиях безопасности. Вы начали говорить о том, что Россия хочет установить некие правила игры. А хочет ли их установить Америка? Зачем ей новые правила игры?
М. Захарова:
- Во-первых, эти правила игры существовали. Я, правда, немного по-другому сказала. Но если вы упомянули о правилах игры, то они существовали. Речь шла о целом пакете договоренностей, которые регулировали сферу стратегической стабильности, из которых Соединенные Штаты Америки в одностороннем порядке вышли, их разорвали. От договора о неразмещении ПРО до договора об открытом небе.
Действительно, мы прервались перед новостным блоком на том, что я посчитала и считаю очень важным в практическом смысле, я бы сказала – в обывательском, обратить внимание на теоретический, политологический постулат. То есть, действительно, услышать то, о чем мы говорим и говорили неоднократно. И это является ответом на ваш вопрос о так называемой неделимости безопасности.
Что же это такое – неделимость безопасности? И как это вообще можно реализовать? Это один из очень важных подходов, очень важных базовых элементов в российском подходе, в том числе в диалоге с нашими зарубежными партнерами. Кстати говоря, не наша разработка, это то, о чем говорят основополагающие документы той же самой ОБСЕ: необеспечение своей собственной безопасности за счет безопасности других. Вот это то, что должно продемонстрировать, показать, доказать, убедить страны – и западных партнеров, да и всех остальных, многие, кстати говоря, это и исповедуют, что нельзя обеспечить собственную безопасность за счет безопасности других.
И здесь мы можем рассматривать этот постулат и по деталям, и глобально, раскладывая его на составляющие, на элементы. Ну, например, один из таких примеров, может быть, он не самый яркий, но, на мой взгляд, достаточно показательный. Например, международный терроризм. Мы же прекрасно понимаем, что это зло глобальное. Что противодействие этому злу возможно только сообща. По целому ряду причин. Потому что информация теперь не имеет четких национальных границ. Потому что, к сожалению, преступники, экстремисты, террористы научились перемещаться и используют для этого современные средства транспорта. Да много почему. Это зло вселенское. Противодействие ему возможно тоже на основах взаимодействия и коллективного ответа. Но это один из элементов, один из примеров того, как необходимо действовать для того, чтобы противодействовать современным вызовам и угрозам. С безопасностью глобальной та же самая история. Невозможно и нельзя ее обеспечивать за счет безопасности других. Мне кажется, здесь и содержится ключ к ответу на ваш вопрос.
Помимо всего прочего, понимаете, ведь, да, это такое приглашение к другому вопросу или к другой теме, но сопряженной, - в каком же мире мы все-таки живем. В мире права или правил? Международного права или правил, которые придумываются отдельными странами, или просто администрациями отдельных стран, которые сегодня думают так, а завтра могут вообще передумать. Это, действительно, целая серия глобальных вопросов. Мы исходим из того, что все-таки основная задача, одна из глобальных задач – сохранение мира.
Опыт мировых войн у человечества имеется. Их было две, обе были в ХХ веке. После второй мировой, «насытившись» теми ужасами, которые она принесла в жизнь человека, международные, мировые политики, государственные деятели создали Организацию Объединенных Наций, выработали международно-правовые основы для развития двусторонних, многосторонних отношений. И эта система работала. Она гарантировала мир от проблем, бед и так далее. Она ответила и в практическом, и в теоретическом плане на главный вопрос: как сохранить мир, и сейчас я говорю именно о планете, о континентах, о народах, от повторения мировой войны.
Вот та система, которая сейчас предлагается, некий миропорядок, основанный на правилах, ну, во-первых, это некая такая якобы теоретически опытная модель. Но даже не в этом основной ее изъян. Не все новое плохо само по себе, потому что новое. Но она очевидно уже в теории имеет явные не то что пробелы, а явные недостатки, критически важные недостатки. А именно, они не основаны, вот эти подходы, на коллективных обсуждениях, коллективном принятии решений, на поиске ответов с учетом мнения различных стран и народов, не учитывают культурные особенности, традиции и так далее. Это ближе, наверное, к праву сильного, вот того, кто на сегодняшний момент, наверное, имеет больший вес, возможности и так далее.
К чему такое приводит – поведение, такая логика, - мы тоже знаем. К сожалению, опять же это потрясения ХХ века, их было немало. И они были такими, что должны были бы запомниться надолго. Нам запомнились. К сожалению, опять же, многие эту историческую память теряют.
В. Ворсобин:
- Давайте немножко отойдем от этой больной темы. Я надеюсь, что следующий год будет мирным. Чуть ли не молюсь об этом.
М. Захарова:
- Вы интересно строите разговор. Вы начали с того, что сказали мне: какие итоги и так далее? Я говорю: вот у нас есть общий подход. Нет, нам интересна ваша личная точка зрения. Я говорю: хорошо, моя личная точка зрения. И вот идет новостная подводка: в МИДе заявили, и моя личная точка зрения превращается уже в официальную позицию.
В. Ворсобин:
- Это только ваша точка зрения. Хотя я понимаю специфику вашей работы. Давайте перейдем к теме более легкой, но в то же время сложной. Есть сведения, что Наталья Поклонская, которая стала чрезвычайным и полномочным послом России в Кабо-Верде, до сих пор не выехала на место работы.
М. Захарова:
- Она находится не там.
В. Ворсобин:
- А почему она до сих пор не доехала до места своей работы?
М. Захарова:
- Дело в том, что мы всегда всех информируем, когда посол приступает к своим обязанностям, когда он получает соответствующий документ. Это целая процедура. Это во-первых. Есть определенные жизненные нюансы. Это во-вторых. Я бы сказала, что в каждой конкретной ситуации, а послы у нас проходят ротацию на регулярной основе, действительно, есть и точки, и персоналии, которые вызывают повышенный интерес, но на самом деле это работа, которая проходит еженедельно. Посмотрите на сайте kremlin.ru указы о назначении послом.
В. Ворсобин:
- Но три месяца прошло. Есть сведения, что на самом деле это проблема с Украиной. Боязнь, что ее в итоге выдадут Украине.
М. Захарова:
- Я вам хочу сказать, что бывали не то что намного большие, а бывали очень длительные, затяжные сроки назначения послов. Не то что месяцы, а речь шла о целом ряде аспектов. Поэтому я понимаю, что есть фигуры, которые вызывают повышенный интерес. И здесь нет никаких сомнений, что Наталья Поклонская является именно такой фигурой. Но хотела бы еще раз подчеркнуть, что в каждом конкретном случае есть целый ряд факторов, критериев, нюансов, из которых и складывается или принятие решения, или развитие ситуации. Просто такая дипломатическая рутина, такой рабочий процесс. Еще раз говорю – много разных нюансов. Но мы о развитии ситуации вас будем информировать, я вам тоже это обещаю.
В. Ворсобин:
- Очень волнуюсь за Поклонскую, потому что она у нас очень популярный политик. Она до сих пор в умах людей политик. И очень многие за нее переживают.
М. Захарова:
- Я хорошо это понимаю. Это же абсолютно естественный вопрос и абсолютно естественное беспокойство людей, которые следят за ее работой, за ее взглядами, за ее позицией. Нормальная история. Ровно как и естественно то, что в каждом конкретном случае назначения, направления, сроков каждого конкретного главы учреждения существует своя процедура.
Кстати, если вы позволите. Вы затронули тему относительно того, как назначаются послы, как они направляются, в какие сроки и т.д. Мы с вами обсудили, что это очень индивидуально всегда и зависит от огромного количества обстоятельств. По-моему, года два назад (я думаю, это было прямо перед пандемией) вышла книга воспоминаний Виталия Ивановича Чуркина, нашего легендарного дипломата, постпреда России при ООН многолетнего, он до этого был неоднократно послом. Знаете, он описывает ситуацию (это всё в его мемуарах), когда он был назначен послом, по-моему, в одну из стран Латинской Америки, мне кажется, в Чили (регион точно помню, страну не точно). Несмотря на то, что все документы у него были на руках, и он был уже назначен послом, ситуация переигралась, и это тоже был рабочий процесс, и он был переназначен на другую должность. И при этом он был и послом нашим в Брюсселе, и затем был послом в Канаде, потом был послом по особым поручениям, и был постпредом при Организации Объединенных Наций. Вот один из ярких случаев, как оно бывает. Все зависит от большого количества обстоятельств и нюансов.
А. Иванов:
- Мария Владимировна, у меня вопрос достаточно простой, такой уже предпраздничный. Хочется понять кухню МИДа. Впереди новогодние праздники у всей страны. Отдыхает ли дипломатический корпус? Или 10 дней остается до встречи с НАТО, и вы 10 дней, без праздников, будете что-то себе выписывать, какие-то тезисы, проговаривать какие-то аргументы? В общем, будет ли время у вас отдохнуть?
М. Захарова:
- Знаете, на самом деле я бы и в вашем вопросе, и в своем ответе не столько фокусировалась на НАТО, хотя наши специалисты, которые будут готовиться к переговорам, которые запланированы после новогодних праздников, конечно, эту тему прорабатывают. Но я бы просто обратила ваше внимание, что Министерство иностранных дел занимается такими глобальными вопросами, как стратегическая стабильность, безопасность, переговорами на таком долгосрочном треке, двусторонки, многосторонки и т.д., так и сиюминутными вопросами, связанными, например, с российскими гражданами. Поэтому если будут ситуации, которые потребуют участия российских дипломатов в любой точке мира, которые будут связаны с российскими гражданами непосредственно на земле, поверьте, ни один праздник не будет не остановлен. И могу заверить, что так происходит каждый раз, вне зависимости от дня недели, вне зависимости от того, что там, зной или ливень, каждый раз дипломаты приходят на помощь. И я могу вспомнить не один Новый год, когда 1 или 2 января нужно было срочно включаться даже в информационную часть этой работы. А это мы говорим только о внешней стороне. На самом деле ситуации бывают разные, и от дня недели, праздника или будней они не зависят, дипломаты работают постоянно.
В. Ворсобин:
- Пришло время простых народных вопросов, житейских. А в МИДе проходят новогодние корпоративы? Только честно.
М. Захарова:
- Знаете, как будто до этого всё было не совсем…
В. Ворсобин:
- Ну, обычно как-то лукавят насчет корпоративов.
М. Захарова:
- Я не знаю, кто лукавит. Мы как департамент информации и печати в доковидный период публиковали фотографии о том, как это у нас проходит. Еще раз хотела бы обратить внимание, что это было до пандемии. Мы всегда собирались. Мы просто никогда не использовали при этом никаких ни бюджетных, ни каких-то других средств, всегда скидывались сами. Ну, для праздника особо много ничего не надо – хорошее настроение, всем вместе собраться. Иногда приглашали наших друзей, журналистов, зарубежных журналистов, российских журналистов, иногда приглашали людей, с которыми работали в течение года, каких-то общественных деятелей. Мы об этом публиковали всегда фотографии. У нас есть еще хорошая традиция. Не могу сказать, что это корпоратив, но это такой прием, который… «Прием» - имеется в виду торжественное событие, а не прием как инструмент. Это встреча с журналистами от имени Сергея Викторовича Лаврова, такая предновогодняя. Вот она состоялась вчера. Корпоратив это или не корпоратив, не знаю, но фотографий тоже очень много в Сети, посмотрите (а может быть, даже и видели). Единственное, мы сократили количество приглашенных, просто потому, что, опять же, ковидные ограничения, и если раньше это были такие приемы на несколько сотен человек, все ходили, общались, то в этот раз собрались намного более скромным количеством. И даже не знаю, на что это было больше похоже, возможно, даже не на прием, а на такую бэкграундную встречу, встречу в формате вопроса – ответа. Ну вот, вчера это все случилось. И корпоративные подарки, кстати говоря, у нас тоже есть. Тоже было много фотографий на эту тему вчера опубликовано.
А. Иванов:
- Новый год – время загадывать желания и время строить прогнозы. Поэтому я вас попрошу озвучить какие-то свои пожелания. Ну, понятно, что главное из них – сохранить мир, как и каждый год. Какие-то еще пожелания будут?
М. Захарова:
- Я не зря у вас здесь час провела, если ответ на ваш финальный вопрос вы формулируете сами и прямо в точку.
А. Иванов:
- Мы уже вызубрили этот тезис, но хотелось бы немножко развить его. Что вы ждете от 2022 года как в профессиональном дипломатическом плане, так и в личном?
М. Захарова:
- Понимаете, мы как бы через запятую, как бы перелистывая эти вещи, говорим: ну, это понятно, конечно, сохранить мир. Вы с этого начали, мы этим закончим, ну, это классика. Это то, что меня, честно говоря, всегда не устраивает. Потому что мы подходим к состоянию мира как к чему-то абсолютно естественному, какой-то такой норме, из разряда: а как может быть иначе, а что там такого? Да нет, за мир надо бороться. Казалось бы, это даже некий оксюморон – как можно бороться за мир? И нет какой-то реминисценции из тех времен, когда лозунги были оторваны от жизни. Прекрасная же мысль, идея – действительно, за мир надо бороться. Это абсолютно неестественное для нашей планеты состояние. Это состояние, которое нужно достигать, и нужно делать это профессионально.
В. Ворсобин:
- Вспоминается: мир – это война.
М. Захарова:
- Я такого, честно говоря, не знаю. Я могу сказать, что все, что мы будем делать, и в данном случае, мне кажется, как наши внешнеполитические доктрины и документы, так и наши личные отношения как дипломатов, сотрудников МИДа абсолютно здесь совпадают, мы будем делать всё, для того чтобы каждый на своем посту, каждый на своем месте, каждый на своей должности, исходя из своего функционала, сохраняли мир, боролись за этот мир, отстаивали его (тоже, кстати говоря, неплохое выражение). Знаете, всегда вспоминаю слова своей бабушки, которой, к сожалению, сейчас уже нет. Она прошла годы эвакуации, когда была школьницей, студенткой во время Великой Отечественной войны. Она эвакуацию прошла, работала после учебы на военном заводе, делая снаряды практически по ночам. И она мне всегда говорила: «Ты знаешь, самое главное – это мир, состояние без войны». Я говорю: «Ну как же? Здоровье, благополучие, счастье». А она говорит: «Знаешь, это всё либо наживное, либо то, что можно поправить так или иначе, а вот когда война, тогда – всё». Поэтому за мир будем бороться, и я думаю, что все вместе.
А. Иванов:
- Мне кажется, я знаю, какой любимый тост звучит на корпоративах в МИДе: миру – мир. Мария, скажите, когда вы общаетесь с дипломатами других стран, вы видите у них такое же желание, как и в российском МИДе отстаивать этот мир? Вообще, вы дружите с иностранными дипломатами или это чисто рабочие, профессиональные отношения?
М. Захарова:
- У нас, конечно, складываются и товарищеские отношения, и тесные рабочие отношения. Поймите, это же не только двусторонние контакты, двусторонние переговоры. Мы же часто работаем с коллегами. Вот у меня был такой опыт (и он не только был, он продолжается), когда мы коллективно работаем над какими-то документами в той же самой Организации Объединенных Наций. Там мы объединяемся. Мы традиционно работали как департамент информации и печати, наши представители, и когда я в постпредстве России при ООН работала, мы работали традиционно над резолюциями Генеральной Ассамблеи, над проектами этих резолюций, которые потом Генассамблеей утверждаются. И там есть целые группы, так называемая группа западников, группа не западников, есть страны, которые не входят в эти группы, выступают исключительно в индивидуальном качестве. И там мы действительно объединяемся профессионально, по политическим соображениям.
А. Иванов:
- Извините, я вас перебью. Просто у нас остается мало времени. Есть время поздравить наших слушателей с Новым годом.
М. Захарова:
- Я всем желаю, как мы уже сегодня выяснили, мира, благополучия, сил на преодоление тех жизненных невзгод, которые, к сожалению, являются естественными (мы все люди и живем на этой планете, так создан наш мир). Сил, здоровья, терпения, любви. Любви, которая бы окружала вас, близких, родных.
А. Иванов:
- Спасибо.
В. Ворсобин:
- С Новым годом!
