Новые правила итогового школьного сочинения
А. Милкус:
- Здравствуйте, наши уважаемые зрители и слушатели. Как всегда по воскресеньям, «Родительский вопрос» и мы, его ведущие, Александр Милкус и Мария Баченина.
М. Баченина:
- Здравствуйте, друзья. И давайте представим и поприветствуем наших гостей.
А. Милкус:
- Во-первых, надо сначала объяснить, почему мы именно этих гостей пригласили. Потому что поменялись правила любимого мной итогового сочинения в 11 классе. Как будут писать теперь школьники, как будут к нему готовиться? И вообще, поговорим и про чтение - школьное, внеклассное и вообще про чтение как способ развития человека. Поэтому у нас Михаил Георгиевич Павловец, зав. Проектной лабораторией развития интеллектуальных состязаний по гуманитарным наукам, доцент НИУ ВШЭ, в недавнем прошлом – член рабочей группы Министерства образования и науки по возвращению сочинения в школьную программу.
И Екатерина Асонова, заведующая Лабораторией социокультурных образовательных практик Московского городского педагогического университета, автор более 40 научных работ, в том числе в области антропологии детского и семейного чтения. Екатерина много лет работала учителем литературы и русского языка в обычной московской школе, так что и практик большой.
Давайте сначала поговорим, почему сочинение… Мы же все радовались, что возвращается сочинение, и дети теперь будут писать сочинение. Сочинение, и по вашим, Михаил Георгиевич, данным, и по данным Московского городского педагогического университета, выродилось в течение трех лет. Из такого сочинения, когда ребята могут высказывать свои мысли, показывать, как они владеют русским языком, как они владеют коммуникативной культурой и т.д., превратилось в набор шаблонов, которые дети заучивают и сдают совершенно спокойно это сочинение.
М. Баченина:
- На OZON книжки приобретаем и переписываем оттуда краткое содержание.
А. Милкус:
- Учителя просто им долбят, как должно быть правильно, и, таким образом, совершенно спокойно все получают допуск к ЕГЭ.
М. Баченина:
- Александр Борисович, вы не сказали, мне как матери ребенка, который перешел из началки в среднюю школу, к чему, как говорится, готовиться. Я ведь понятия не имела, до того как вы меня просветили, что итоговое сочинение является допуском к ЕГЭ.
А. Милкус:
- Да. Давай мы в среднюю школу не будем заходить, давай со старшей решим. Михаил Георгиевич, те изменения, которые были объявлены буквально недавно Федеральным институтом педагогических измерений, они действительно судьбоносные, и мы теперь получим сочинения, дети будут ярко, интересно, увлеченно писать, а до этого увлеченно читать школьную программу?
М. Павловец:
- Дело в том, что было три разные цели, которые разные группы ставили, зачем это сочинение вводилось. Была группа тех, кто считает, что вообще-то писать, выражать свои мысли письменно должен уметь любой человек, вне зависимости от того, гуманитарий он, технарь или, может быть, вообще работает руками. Сейчас жизнь так устроена, что мы все что-то пишем, объясняем, переписываемся, рассказываем о себе не только устно, но и письменно.
Были вузы, у которых тоже есть свой интерес. Поскольку вузы получают ребят с результатами ЕГЭ, а кого они получают, кроме как холодных мертвых цифр, они не понимают. ,А если бы вузы могли перепроверять, например, давать им сочинения, по крайней мере, понятно, кто к тебе приходит.
А. Милкус:
- Как человек мыслит.
М. Павловец:
- Как человек мыслит, конечно, и как владеет словом. Кто ясно мыслит, тот ясно излагает. И, наконец, была группа коллег, у которых было такое ностальгическое сознание. Они бы хотели, чтобы все было, как при бабушке. Вот когда при бабушке писали эти большие, развернутые сочинения на 10 страницах о том, что Катерина Кабанова – луч света в темном царстве… Не все они, кстати, знали, что происходит в школе, и им казалось, что дети теперь только и делают, что решают тесты, а никаких сочинений уже давно не пишут. И вот если бы опять засадить ребенка за сочинение, он тогда и книжки начнет читать (а он сейчас не читает), и писать начнет (а он сейчас не пишет). А главное, что все будет так, как было в те прекрасные далекие времена нашей общей молодости.
Но когда эти три группы столкнулись, в общем, понятно, мы классику читаем, мы помним, лебедь, рак и щука… Самое интересное, что когда лебедь, рак и щука тащат, куда бы они ни тащили, они все водоплавающие, они все утащат телегу на дно. Вот примерно это и получилось.
А. Милкус:
- Екатерина Андреевна, мы вошли в историю…
Е. Асонова:
- А я сейчас еще и предысторию добавлю и вернусь к вашему вопросу.
А. Милкус:
- Давайте все-таки к вопросу.
Е. Асонова:
- Вы напомнили, что я работала учителем. Я вам честно скажу, что когда мы только познакомились с Михаилом Георгиевичем, я еще работала, у меня больше 40 часов нагрузки было. Чтобы было понятно, это даже не 2 ставки.
А. Милкус:
- Ну да, две ставки – это 36.
Е. Асонова:
- И не было у меня большей мечты, чтобы было отменено сочинение, чтобы больше никогда никто на этой планете не писал бы сочинение по литературе. У нас были, кстати, довольно жесткие баталии по этому поводу. К вопросу о том, что происходит с сочинением, почему оно превращается в шаблон. Просто надо прийти в школу, посмотреть на текст сочинения, который кажется эталонным, посмотреть на тех детей, которые там находятся. Просто в массе своей, на всех детей, и не на того прекрасного, который пошел в Литинститут потом или на филфак, не на некого потенциального абитуриента филфака, а на троечника посмотреть, потом посмотреть в глаза учителю и спросить: а как он у тебя вот это будет писать? И сразу станет понятно, что написать он это может только в том случае, если учитель ему дал и сказал: «Ты будешь писать вот так», если мы с ним договариваемся.
В общем, все свои 13 лет выпуска (ну, выпуск – 9-й и 11-й класс) детей из школы я занималась ровно тем, что я им на этом этапе говорила: «Дети, я сделаю все от меня зависящее, но вы должны мне пойти навстречу». И с этого момента у нас начинался договор подготовки к этому самому, в какой бы форме ни проводился экзамен.
А. Милкус:
- И никакого творчества, никакого полета мысли.
Е. Асонова:
- Никакого творчества в принципе быть не может. Потому что от этого зависит твоя судьба. Это проездной билет. На проездном билете не бывает творчества. Нужно договориться.
Дальше. Я прекрасно знаю, что, проверяй я, я понимаю, чье сочинение проверяю. Но проверяю-то не я, проверяют мои коллеги.
М. Баченина:
- Шалость удалась, получится, раз вы готовите, а они не знают, кто проверяет.
Е. Асонова:
- Конечно. Поэтому это неизбежно. Какой бы формат всеобщего экзамена мы ни придумали, первое, мы должны понимать, что это огромная, колоссальная нагрузка на самого загруженного учителя.
М. Павловец:
- Именно словесника.
Е. Асонова:
- На словесника. Словесники и математики – самые, простите, военнообязанные в школе. Они всегда классные руководители, потому что они больше всего видят детей, у них все всё сдают. Напомню, что вообще-то все сдают обязательно русский язык.
М. Павловец:
- Четыре ЕГЭ у словесника – два литература (ОГЭ и ЕГЭ) и русский язык (ОГЭ и ЕГЭ).
Е. Асонова:
- Представьте, что он выпускает один или парочку 9-х и 11-х.
М. Баченина:
- Вы что этим хотите сказать? Что при такой загрузке еще научить их писать сочинение, полет мысли в них возродить…
Е. Асонова:
- Дело даже не в нагрузке. Дело в том, что мы ставим невыполнимую задачу. У нас до 70% детей ни на какой полет мысли не претендуют.
М. Баченина:
- Я сейчас встану осознанно по другую сторону баррикады и скажу: слушайте, вот такими темпами мы вообще убьем любые ростки подрастающего поколения, и что мы получим, что мы пожнем, если не будем от них хоть что-то требовать? Чем замещать…
Е. Асонова:
- Ничем. Я вас в другую сторону сейчас уведу, но мы быстренько оттуда вернемся. У нас в театр ходят люди?
М. Баченина:
- Да не особо.
Е. Асонова:
- Правда? У нас есть пустующие театры?
М. Баченина:
- Мне некогда ходить, к сожалению.
Е. Асонова:
- У нас есть пустующие театры?
М. Баченина:
- Нет.
Е. Асонова:
- У нас есть пустующие концертные залы?
А. Милкус:
- Если хороший концерт, то не пробьешься туда.
Е. Асонова:
- Мы же этому не учим. Как они об этом обо всем узнают? Никто об этом не рассказывает.
А. Милкус:
- Мы опять далеко уходим. Известно, что в театры и в концертные залы ходит от силы 2-8% населения.
Е. Асонова:
- Культура рухнула?
А. Милкус:
- Культура не рухнула.
Е. Асонова:
- Собственно, это мой вам ответ. А почему вы решили, что учитель, который сам довольно редко что-то новое читает, я вам честно скажу, чаще норовит… Сейчас в моем ведении студенты колледжей (я им преподаю детскую литературу), магистранты, то есть это взрослые люди, которые решили добрать педагогическое образование, например, и огромное количество учительских курсов. Те же самые 70% норовят итоговую работу по курсам списать и сделать ее по шаблону. То есть учитель сам по себе – это массовая профессия…
А. Милкус:
- Мы опять уходим от вопроса.
М. Баченина:
- Для меня сочинение – очень болезненный вопрос. Потому что я единственная из потока, кто еще до введения ЕГЭ при выборе экзаменов сдавала литературу. Единственная в школе за 8 класс.
А. Милкус:
- Давайте вернемся к тому вопросу, к ответу на который мы подходили. Понятно, что школьное сочинение достаточно выродилось в такой набор шаблонов. Екатерина Андреевна только что объясняла, почему это выгодно учителю, мы понимаем, почему это выгодно школьнику, почему это выгодно системе образования. Отменить сочинение уже невозможно, раз мы его уже включили и радостно аплодировали, когда оно появилось. И вот в этом году Федеральный институт педагогических измерений объявил об изменениях в процедуре сдачи этого итогового сочинения. Что это означает на практике, Михаил Георгиевич?
М. Павловец:
- Очень просто. Я сказал, что три разные цели было. Была цель, чтобы сочинение понималось как вообще высказывание на ту тему, в которой ты специализируешься, которая тебе интересна. Тогда говорили, что это так называемое метапредметное сочинение. То есть это не по литературе. Потому что вообще-то не может быть двух экзаменов по одному предмету. У нас есть ЕГЭ по литературе, значит, никакого сочинения по литературе быть не может. Так вот, в нынешнем варианте про метапредметность речи уже нет, это сочинение по литературе. Оно так еще не называется, но очень важно, что метапредметность уже опущена (по крайней мере, в тех документах, которые можно посмотреть на министерском сайте).
А. Милкус:
- Что это означает?
М. Павловец:
- Это означает, что сочинение будет все равно писаться по литературе. Представляет оно из себя следующее. Тебе дается какая-то морально-этическая тема. Я могу пример привести – «Как, по-вашему, связаны понятия чести и совести?» А ты должен рассуждать, как, по-твоему, связаны понятия чести и совести, но раскрывать эту тему на примере литературного произведения. То есть ты должен найти такое литературное произведение, где честь и совесть связаны между собой.
М. Баченина:
- «Вишневый сад», товарищи.
Е. Асонова:
- Интересно.
М. Павловец:
- Была задача у вузов. Вузы думали, что если все-таки они будут перепроверять эти сочинения, то они лучшим ребятам будут добавлять баллы, и при поступлении эти ребята смогут иметь преимущество. Потому что есть вузы, где баллов, набранных на ЕГЭ, недостает, для того чтобы на эту программу поступить. А так до 10 баллов, например, тебе еще даст сочинение. Так вот, про вузы мы теперь забыли. Про то, что было поручение президента о том, чтобы при поступлении учитывать результаты перепроверки, об этом в этом документе тоже ни слова, это сочинение по литературе.
Ну, а самое главное, я думаю, победила та самая ностальгическая группа. Почему? Потому что даже по тому, какие темы предлагаются, видно, что это люди уже взрослые, люди, между которыми и ребятами довольно большая дистанция. Я процитировал тему как образец темы – «Как, по-вашему, связаны понятия чести и совести?» Откуда эта пара взялась – честь и совесть? Это же ум, честь и совесть. «Партия – ум, честь и совесть нашей эпохи».
А. Милкус:
- Куда ум дели-то?
М. Павловец:
- А надо вспомнить, что они связаны при помощи ума. Ум связывает честь и совесть, все же очень понятно.
Е. Асонова:
- Это та фигура умолчания, которую можно раскрыть в сочинении.
М. Павловец:
- Вторая тема – «Что вы вкладываете в понятие «счастье». Вы знаете эту тему?
М. Баченина:
- Да, я знаю, она уже присутствует в конце началки, про счастье.
М. Павловец:
- Но это же из кинофильма «Доживем до понедельника».
А. Милкус:
- «Счастье – это когда тебя понимают».
М. Павловец:
- Конечно. Просто выражена эта тема не так просто, как в фильме, а на таком бюрократическом языке – «Что вы вкладываете в понятие «счастье».
Третью тему берем – «Семейные ценности и их место в жизни человека». Вы себе представляете 11-классника, который мучается или думает над этим вопросом – какое же место в жизни человека занимают семейные ценности? То есть совершенно понятно, это не тема, обращенная к ребенку, к его интересам, к тому, что его действительно волнует, над чем он ломает голову. Это тема, на которую очень легко сказать, что я от тебя ждут. Ты должен сказать про традиционные семейные ценности, про Год семьи, например.
Е. Асонова:
- Это к вопросу про штампы.
М. Павловец:
- То есть воспроизвести это таким образом, чтобы…
А. Милкус:
- То есть темы заложены такие, чтобы было легче использовать шаблоны.
Е. Асонова:
- Конечно. Чтобы правильные ответы были очевидны.
М. Павловец:
- Знаете, я тут же вбил в интернете – «Семейные ценности и их место в жизни человека». Ровно под такой формулировкой висят сочинения. То есть любой нормальный учитель может просто закрыть глаза на то, как их ребята в телефоне или еще как-то достают эти темы и быстренько их переписывают.
Е. Асонова:
- Ладно, что ты сразу детей-то так… Они подготовятся, выучат заранее.
М. Павловец:
- Конечно, подготовятся.
А. Милкус:
- Выучат четыре цитаты из правильных произведений.
М. Баченина:
- Никто этому комитету, который это все формулировал, не сказал, что это скукота до скрежета зубов? Я знаю, что такое семейные ценности, больше скажу, я ими дорожу даже, но мне дико скучно на эту тему говорить.
М. Павловец:
- Может быть, вас четвертая тема заинтересует? «В чем может проявляться любовь к Отечеству».
М. Баченина:
- Ну, это менее… Но опасно. Сейчас как-то не хотелось бы.
Е. Асонова:
- Самое главное, что на самом деле это образцы, но банк тем закрытый. Вы должны находиться в напряжении.
М. Павловец:
- Помните, уже был банк тем сочинений, его закрывали, и из закрытого банка тем…
А. Милкус:
- …просачивались.
М. Павловец:
- Да.
М. Баченина:
- Конечно, просачивались. Я просто не понимаю, что изменилось с моего 8-го класса.
А. Милкус:
- Что изменилось в подготовке 11-классников? 8-й класс – это хорошо, это счастье, еще экзамены не светят. А вот 11-классникам, которые 1 сентября придут в школу, нужно будет готовиться к этому сочинению. В прошлом году оно сдвинулось, но обычно оно проходит в декабре. Как им теперь готовиться? Что изменилось в их подготовке, что изменилось в подготовке учителей?
М. Павловец:
- Принципиально изменилось, я могу сказать. Раньше были все-таки 5 направлений. Давали 5 некоторых направлений…
А. Милкус:
- И они озвучивались в начале учебного года.
М. Павловец:
- Да. И было несколько месяцев, чтобы учитель, может быть, уроки проводил, может быть, давал какие-то маленькие рассказики, которые нужно было прочитать по каждому из направлений. Вот как берут интервью у девочки, и она говорит: «Я знаю, какую тему я буду писать, там тема «Отцы и дети, их взаимоотношения», я буду писать по Тургеневу. А дальше что? В рамках этого направления уже формулируются эти темы. Но зачастую эти темы были очень далеко от того направления, как это было сформулировано. Что значит «отцы и дети»? Это значит, что тема может быть по их взаимоотношениям, тема может быть об отцах, тема может быть о детях. Но ребенок уже настроен на то, что эту тему он будет раскрывать на «Отцах и детях».
А. Милкус:
- На правильном произведении.
М. Павловец:
- Да. А теперь какое правильное произведение? Направление-то не говорят. Соответственно, гораздо больше теперь усилий нужно тратить не на то, чтобы читать произведения под это направление (ну, хотя бы 5 штук), а на то, чтобы быстренько раздобыть в момент, когда тебе нужно писать, тот текст, который нужно воспроизвести. Ну, потому что полторы тысячи сочинений выучить наизусть невозможно, а вот таким образом списать… Кажется, ведь есть учителя, которые будут за этим следить. Но, извините, у нас учителя отвечают за результат. Если у тебя в твоем классе будет много незачетов… А обычно как у нас до последнего времени? С первого раза 97% сразу это сочинение пишут. Остается 3%, которые еще в феврале и мае могут переписать. И в итоге 99,67% справлялись всегда на зачет с этим сочинением. И теперь представьте, что у учителя в этом году вдруг половина класса не справляется. Что ему директор сделает? Этот учитель сделает все, чтобы, не дай бог, результаты не упали, и не дай бог, меньше 99,67% его класса с этим сочинением не справились.
А. Милкус:
- И что им теперь делать, как теперь готовиться?
Е. Асонова:
- Мы изобретательны. Некоторый универсальный набор цитат, есть универсальные произведения, которые вполне себе… Ну, «Капитанская дочка» - наше всё, и она прекрасна.
М. Павловец:
- Шесть тем, они разбиты на три пары. Темы первая и вторая – «Духовно-нравственные ориентиры в жизни человека. Темы третья и четвертая – «Семья, общество, Отечество в жизни человека». Темы пятая и шестая – «Природа и культура в жизни человека». Что такое 6 тем, тем более разбитые на три пары? Действительно, по 4 цитаты каждому.
М. Баченина:
- А надо по одному произведению подтягивать под сочинение, нельзя по нескольким?
А. Милкус:
- Нет, можно по нескольким, но ты рискуешь.
М. Павловец:
- А зачем? А вдруг ты совершишь фактическую ошибку, вдруг ты перепутаешь имена героев? Учителя очень не любят, когда ребята пишут сочинения по произведениям, которые сами учителя не читали. Поэтому когда делали замеры сами учителя, выяснилось, что 67% сочинений пишутся по 12 произведениям школьной программы 7-10 классов.
М. Баченина:
- А так может быть, что я пишу по «Волшебнику Изумрудного города», который не проходят в школе (я утрирую)?
М. Павловец:
- В принципе можно.
Е. Асонова:
- Запрета нет на это.
М. Павловец:
- Но это может не понравиться учителю.
А. Милкус:
- Проверяющему. Екатерина Андреевна сказала, что проверяет не тот учитель, который тебя готовил. А может быть, тот учитель не любит «Волшебника Изумрудного города».
Мы говорим о том, что будет представлять из себя в этом учебном году итоговое сочинение. Пришли мы к тому, что, по сути дела, ничем меняться оно не будет. То есть, сформулированы некие условия проведения этого сочинения, но, по сути дела, как было заучивание шаблонов, так оно и останется.
М. Баченина:
- Екатерина, прислушиваясь к вашему авторитетному мнению, боюсь сказать, что я за сочинение. Это, видимо, сугубо мое личное мнение, потому что я всегда любила сочинения. А нельзя как-то с детства приучать, развивать?
Е. Асонова:
- Спасибо большое, на самом деле это то, о чем я хочу сказать. Михаил Георгиевич довольно объемно рассказывает об интересантах. Но ведь это сочинение, о котором мы говорим, это… Одна наша коллега, она преподает русский язык и литературу в школе, очень мудро подметила, что мы учим какому-то специальному языку. То есть, с одной стороны, нельзя сказать, что сочинение – это плохой учебный жанр. Это гениальный учебный жанр. Вообще самостоятельное написание текстов, шаблонных текстов… Кстати, я ничего не вижу плохого в шаблоне. То есть шаблон в нашей жизни, в коммуникациях, он вообще довольно серьезно место занимает. Но, для того чтобы написать вот такое сочинение (это к вопросу, что изменится), немножко сейчас появилась повестка у тех, кто помогает, собственно, обучать этому языку. То есть при открытом банке тем это была одна стратегия обучения такому языку - берем направление и движемся в нем, то есть, прокачиваем словарный запас по данному направлению. То есть играем в анекдот про блох и бегемота. Помните, наверное, про студента, который выучил единственный билет про блоху, а ему достался бегемот, и он говорит, что у бегемота нет шерсти, но если была…
А. Милкус:
- И вышел на блоху.
Е. Асонова:
- …то у него были бы блохи. Кстати, я потом перепроверяла, по-моему, они у них есть. Но это анекдот в данном случае. Если я – репетитор или я – педагог и мне нужно подготовить детей, объяснить им, по какой стратегии готовиться, то я им говорю: «Видишь направление? Вот давай прокачивать все возможные варианты внутри этого направления». Сейчас, видимо, будет какая-то немножко другая стратегия. То есть все равно в некотором смысле речевая компетенция все-таки будет двигаться. То есть нельзя сказать, что это абсолютно бесполезно. Изворотливость будет формироваться. Мы не можем сказать, что эта стрессовая ситуация не будет давать развития.
М. Павловец:
- Умение угадывать, кстати, что хотел бы услышать…
Е. Асонова:
- Что хотят. На самом деле тут есть целый ряд важных вещей, научений. Но, возвращаясь к жанру сочинения как учебному (а мы с вами говорим про контроль, про итоговую аттестацию), хорошо бы говорить о сочинении как о жанре, который с первого класса все время с тобой.
М. Баченина:
- Сидишь, чешешь затылок, думаешь: а что бы мне здесь еще сказать?
А. Милкус:
- Это две разные задачи.
Е. Асонова:
- Абсолютно.
М. Баченина:
- Я правильно понимаю, что ты не будешь знать до последнего, что тебе достанется? Они что, билеты будут тащить?
М. Павловец:
- Нет, они будут объявляться. Министр, скорее всего, будет объявлять в 9 утра в первую среду декабря. В каждом регионе будет 6 своих тем. Каждая из этих тем будет под одной из этих рубрик. Одна тема будет про духовно-нравственные ориентиры в жизни человека, вторая тоже, третья про семью, четвертая по обществу, пятая по природе, шестая по культуре.
М. Баченина:
- Может быть, это глупый или наивный вопрос, но почему нельзя прийти к тому, чтобы дети писали на интересные им темы с самого детства?
Е. Асонова:
- Как проверять?
М. Баченина:
- А как проверять вот это?
Е. Асонова:
- А тут есть шаблоны. Здесь есть практически угадываемые правильные ответы.
М. Павловец:
- Знаете два главных критерия? Первый критерий – самостоятельность (то есть ты не списал). Проверить практически невозможно, потому что это пишется от руки, и чтобы проверить, нужно все это загнать в компьютер, а это никто делать не будет. И критерий второй – объем. Если у тебя меньше 250 слов, включая служебные слова (то есть союзы) – незачет, больше – зачет.
А. Милкус:
- И всё?
М. Павловец:
- Ну, там есть еще, что на тему или не на тему, что если ты не опираешься на литературное произведение, это тоже незачет. Если оно неграмотное, но есть эта опора и объем достаточный, то все равно зачет. Почему я и говорю, что 97% с первого раза. Это, считайте, почти все.
М. Баченина:
- Я вас хочу как учителей литературы спросить. Если я сяду и напишу своим языком… Неужели нельзя разработать систему проверки? Все время будут претензии?
А. Милкус:
- На кого попадешь.
Е. Асонова:
- Не знаю, собираемся ли мы с вами говорить о чемпионате…
А. Милкус:
- Надо бы сказать.
Е. Асонова:
- Сразу скажу о том, что наш опыт проведения соревнований по таким сочинениям, когда… Да, действительно, мы попробовали для себя вместе с Михаилом Георгиевичем, в рамках той лаборатории, которую он возглавляет, сформулировать, какими могли бы быть сочинения, если они про настоящее, про жизнь взрослых людей. Кстати, это должен быть тогда предмет не литература, а русский язык. Потому что литература знакомит с определенной областью искусства, и надо вам сказать, что Андерсенов мы там не готовим. Мы даем образцы такого творчества, но нам столько писателей точно не надо и филологов тоже. А если по-честному на уроке русского языка подумать, что должен научиться писать человек, во-первых, мы сталкиваемся с тем, что мне приходится в критериях отдельно проверяющим писать: «Несовпадение позиции автора и вашей не должно привести к снижению баллов, вы должны оценивать качество высказываний». А отделить это очень тяжело мне самой приходится делать усилие.
М. Баченина:
- Ничего не поменялось с моей школы.
Е. Асонова:
- И не может поменяться, это в природе человека.
М. Павловец:
- А знаете почему? За этим стоит прежнее представление, что воспитательная функция такого рода деятельности именно в том, что ты повторяешь за кем-то правильные слова. Ну, все знают этот известный храм Гауди в Барселоне. И там есть молитва, которая написана на барабане колокольни. И Гауди говорил, что любой человек, даже неверующий, прочитает это, и вроде как он уже Богу помолился. Вот такой начетнический подход ровно здесь.
Первое. Ты должен воспроизвести некоторые готовые размышления на тему, в чем может проявляться любовь к Отечеству. И когда ты это произносишь, это на тебя воздействует, и ты уже становишься патриотом.
И второе. Образование не может быть интересным, оно не может быть легким. Образование должно приносить страдания, оно должно быть трудным, мучительным. Потому что, преодолевая эти страдания, страданиями душа совершенствуется.
М. Баченина:
- Это ирония и сарказм, уважаемые слушатели.
Е. Асонова:
- Это цитата вообще-то.
М. Баченина:
- Неважно. Сейчас, в нашем контексте.
М. Павловец:
- Но, по сути дела, ровно так и практикуется. То есть, чем скучнее тема, тем сложнее тебе будет написать на нее, но тем лучше ты покажешь, что и на такое ты способен.
А. Милкус:
- В общем, сочинение, как я понимаю, при новых правилах не изменится. То есть это сочинение шаблонное. Я помню, мы как-то с Михаилом Георгиевичем в одной программе участвовали, была Лариса Арачашвили, «Учитель года», замечательный словесник. Она сказала: «Вы знаете, два месяца перед сочинением я дрессирую своих 11-классников, чтобы они выучили некоторое количество шаблонов. Когда они пишут сочинение, на следующий год я прихожу и извиняюсь перед ними: «Ребята, извините, пожалуйста, а теперь мы будем учиться писать нормальное сочинение, хорошее, чтобы ты мог выразить свои мысли».
Е. Асонова:
- Нет. А теперь она будет учить их писать сочинение, которое нужно для ЕГЭ по русскому. Дело в том, что у них там следующая задача, они вот это пишут и переходят к следующей задаче. А по обществознанию другое, а по английскому третье.
М. Павловец:
- А кто литературу сдает, там…
Е. Асонова:
- А по литературе четвертое. И везде, кстати, свои требования, и они не совпадают.
М. Павловец:
- Потому что, когда ты пишешь по литературе, ты должен анализировать художественные особенности, сюжет, композицию, а здесь ты должен превратить литературное произведение в притчу, в такой назидательный кейс. Ну, например, ты должен хранить верность своему супругу, потому что так поступала Татьяна Ларина. А если ты не хранишь верность своему супругу, ты можешь погибнуть под паровозом, как погибла Анна Каренина. Потому что именно так понимается аргументация и опора на литературное произведение.
А. Милкус:
- 600 тысяч школьников, выпускников 11-х классов, именно так пишут сочинения.
М. Павловец:
- Знаете, гениальное было сочинение. Мальчик пишет, что его любимым героем является поручик Ржевский из романа Толстого «Война и мир», и что он хочет свою жизнь провести так же и построить так же, как ее прожил поручик Ржевский.
Е. Асонова:
- Поручик Ржевский – такой забавный персонаж…
А. Милкус:
- Да. Выучил 10 анекдотов про него…
М. Павловец:
- И повторяй.
М. Баченина:
- Я сейчас скажу, наверное, сакраментальную фразу, которую ненавижу всеми фибрами своей души. Говорят: вот мы выучились, вот нас…
Е. Асонова:
- Нас пороли.
М. Баченина:
- Да. Но сейчас мне на ум приходит, мы учились и сдали экзамены, и вроде бы я здесь сейчас сижу, и я читала больше, чем мой ребенок сейчас читает. Зачем это все? Я даже об этом не слышала, когда училась, но я писала сочинения, я читала хоть что-то там.
А. Милкус:
- Хорошо, теперь вопрос к тебе. Сколько у вас в классе писали так сочинения, как ты, с удовольствием и с интересом?
М. Баченина:
- Я бы сказала, процентов 30.
М. Павловец:
- Повезло, хороший класс был.
М. Баченина:
- Да. Притом, что я сражалась с учителем литературы с шашкой наголо. Вот как раз это тот самый кейс и был (тогда, правда, слова такого не существовало). Я была за Лопахина, а она мне говорила, что так нельзя, деточка, это не то ты написала.
М. Павловец:
- Знаете, в материалах к итоговому сочинению был прекрасный случай. Была тема «Есть мечта, которая ведет по жизни, а мечта, которая уводит». И вот ребенок говорит: «Мне кажется, что мечта, которая ведет по жизни, пример такой мечты – Борис Друбецкой. Он всю жизнь мечтал сделать карьеру, и он всю жизнь шел по этому пути, он сделал блистательную карьеру, стал богатым, успешным человеком и т.д. Но бывает, что мечта уводит от жизни. Это Петя Ростов. Вместо того чтобы делать карьеру, он мечтал совершить подвиг, и в результате он полез туда, куда его не звали, его убили, и мечта увела его из жизни. Таким образом, я доказал, что есть мечта, которая ведет по жизни, а есть которая уводит. И комментарий к этому разработчиков: «За это сочинение нужно поставить незачет, потому что допущена этическая ошибка, потому что Лев Толстой считал иначе. Лев Толстой, напротив, считал, что правильная позиция Пети Ростова, а неправильная позиция Бориса Друбецкого».
Понимаете, о чем речь? Есть эти эксперты, которые знают, что хотел Толстой сказать, как Толстой считал, и, не дай бог, ты выразишь свою точку зрения, как-нибудь не так проинтерпретируешь произведение.
М. Баченина:
- Я могу в рамках этой полемики сказать, что тогда не появится у нас новых Толстых, если мы будем всех к одному Толстому пришпиливать.
М. Павловец:
- А зачем нам новые Толстые? У нас есть Толстой. Понимаете, если у нас появятся другие Толстые, тогда этого Толстого придется немножко подвинуть, и в школе других Толстых тоже изучать. А здесь как хорошо, у нас уже есть Толстой, мы его изучаем, методики разработаны, учебники написаны.
Е. Асонова:
- Самое главное, что ребенок нарушил этикет. Он в ненужное время сказал не то, что от него ждут. То есть по жизни он абсолютно прав, и с ним по жизни, как родитель, например, согласится любой из разработчиков. Любой из разработчиков тоже бы хотел, чтобы его ребенок не погиб, как Петя, и сделал карьеру, как Борис. Вообще-то это нормально. Если это рассматривать как кейс. Но если к этому относиться как к художественному произведению, да, мысль Толстого несколько сложнее.
А. Милкус:
- Если ты хочешь писать умное, интересное сочинение, у тебя есть возможность проявить себя в конкурсе сочинений «Своими словами».
Е. Асонова:
- В чемпионате.
А. Милкус:
- Чемпионат «Своими словами», который у нас появился как альтернатива этому заскорузлому правилу в школе.
М. Павловец:
- Но огромный недостаток у этого чемпионата, он добровольный, туда не загоняют пинками.
А. Милкус:
- То есть эти 30% вашего класса как раз могли бы себя проявить в чемпионате «Своими словами».
М. Павловец:
- Он не дает допуска к ЕГЭ по математике. Написал ты сочинение, не написал, тебя это к ЕГЭ по математике не допустит. А вот написал итоговое сочинение – можешь сдавать ЕГЭ по математике.
Е. Асонова:
- Прежде чем рассказывать о чемпионате, сразу должна признаться, что в школах у нас в России в русской практике преподавания других типов сочинений, других типов речевых заданий нет. То есть она только зарождается. Нельзя сказать, что не было опыта разных других людей, но в целом у нас нет чего-то, на что мы могли бы всерьез опереться, когда запускали наш чемпионат. Поэтому, конечно, мы вызываем удивление и у учителей, и у взрослых людей, и у специалистов. То есть потом вызываем поддержку, но сначала он очень сильно удивляет, потому что он родился под кодовым названием «Сочинение по физкультуре». Это была у меня такая мечта – «Сочинение по физкультуре», потому что стало понятно, то сочинение, которое стало итоговым, оно таковым не стало. Да, мечталось, хотелось действительно…
М. Павловец:
- Метапредметным.
Е. Асонова:
- И это могло быть очень здорово, если бы школьники действительно писали какие-то, пусть не очень длинные, пусть не очень какие-то творческие работы, пусть шаблонные, письма, еще что-то, но могли бы и правда показать – да, они овладели русским языком на определенном минимальном уровне.
А. Милкус:
- И не боятся высказать свою точку зрения.
Е. Асонова:
- Да.
М. Павловец:
- О спорте, об экономике, о физике.
Е. Асонова:
- На самом деле, конечно, жизнь богата, и предметов речи довольно много. Но первое, с чем мы столкнулись, это с тем, что нигде не описаны вот эти современные речевые практики. То есть у нас сейчас довольно мало специалистов в русском языке, которые бы изучали коммуникацию, были бы готовы говорить о таких понятиях, как целевая аудитория, коммуникативная задача, с массовым школьником. Понятно, что это всё в профессиях есть, понятно, что когда человек готовится на медиа… Ну, мы сами знаем, что такое вообще поступление на медиа, кто туда попадает. Это не 30%, это меньше 3% людей, которые такими словами могут оперировать.
Соответственно, чемпионат появился как такая попытка подвигать русский язык вместе с молодыми участниками, очень активными, очень амбициозными. Подвигать вообще собственное представление о том, что такое вообще может быть сочинение, можно ли разрушить этот стереотип, что это обязательно про «луч света в темном царстве». И выяснилось, что это очень непросто – предложить: давайте ребенок напишет грантовую заявку, а мы оценим это как сочинение. Мы ему предлагаем в это прокрустово ложе заявки вложить себя, быть убедительным, понимать, с кем он общается. А давайте предложим ему написать лекцию о том, что его интересует, ну, такой текст, я бы даже сказала, синопсис лекции. Ну, потому что лекцию достаточно сложно сразу собрать. Давайте ему предложим написать лекцию, но так, чтобы было понятно, что он ее собирается читать тому, кто совсем ничего не знает о его предмете. У нас в первый год было задание. Управляющая компания решила провести редизайн микрорайона и пригласила вас как дизайнера (задание было из направления «искусство») рассказать о дизайне работникам ЖКХ.
М. Баченина:
- А до какого возраста можно? У меня просто подстрочник рождается под каждым вашим предложением.
Е. Асонова:
- Я пытаюсь отстаивать право вне конкурса участвовать…
М. Павловец:
- Можно направить своих детей, а потом вместе с ними пережить эмоции…
М. Баченина:
- Екатерина сказала золотую вещь. Она имела в виду то, что может быть применимо и у младших школьников при учении. Это тема доклада. Но главное, чтобы была мотивация. Потому что когда я вижу, что я больше мотивирована написать какой-то доклад, реферат и т.д., и я увлекаюсь быстрее, а мой ребенок с джойстиком где-то рядом сидит, одним глазом в телевизоре, то это проблема – мотивация.
М. Павловец:
- Знаете, Екатерина сказала еще одну важную вещь. К кому обращено сочинение? Это итоговое сочинение обращено к некому условному эксперту, который один раз прочитает, и после этого твое сочинение выбросят на помойку или заштабелируют. Это сочинение, обращенное к критериям, а не к человеку. А мы думаем о сочинении, где ты видишь, к кому ты обращаешься, где есть адресат. Ты должен представлять себе того человека, с которым ты разговариваешь.
Е. Асонова:
- То есть в задании названа целевая аудитория.
М. Павловец:
- И это самое интересное.
А. Милкус:
- А с какого возраста можно принимать участие?
Е. Асонова:
- Сочинение могут писать ученики 8-11 класса.
М. Павловец:
- И у нас 8-9-классники, наравне со старшеклассниками принимают участие.
А. Милкус:
- Вы такие прогрессивные люди, а вы возможностью этого сочинения не калечите детей, которым потом писать в 11 классе это самое сочинение шаблонное?
М. Павловец:
- А почему мы калечим, а не те, кто дает им этот шаблон?
М. Баченина:
- Нет, ума хватит.
М. Павловец:
- Мы им даем ресурс. Мы им даем понять, что на самом деле может быть по-другому.
Е. Асонова:
- Как правило, они пишут благодарность, что спасибо большое, хоть кому-то интересно, чем я живу.
А. Милкус:
- Когда будет в этом году объявлен первый тур, и что будет дальше с сочинениями чемпионата «Своими словами»?
Е. Асонова:
- По-моему, в сентябре уже можно регистрироваться.
А. Милкус:
- Заходим на сайт «своими-словами».
Е. Асонова:
- Да, «своими-словами.рф».
А. Милкус:
- Причем это название русскими буквами.
Е. Асонова:
- Заходим, регистрируемся, в октябре пишем тест. Дело в том, что нужно сначала пройти…
М. Павловец:
- Желающих десятки тысяч, нам надо отобрать тех, кого мы сможем проверить.
Е. Асонова:
- Надо пройти тест на функциональную грамотность. Но его может пройти кто угодно.
А. Милкус:
- Я проходил. Набрал 64 из 100. Очень расстроился.
М. Павловец:
- Кстати, не самый плохой результат.
Е. Асонова:
- На самом деле его легче проходят не творческие люди.
М. Павловец:
- И школьники легче, чем взрослые, что интересно.
Е. Асонова:
- И в декабре милости просим на одну из площадок писать сочинение.
М. Баченина:
- Я от всей души благодарю. Михаил Павловец, зав. Проектной лабораторией развития интеллектуальных состязаний по гуманитарным наукам Высшей школы экономики, в прошлом член рабочей группы Министерства образования и науки Российской Федерации по возвращению сочинения в школьную программу. И Екатерина Асонова, заведующая Лабораторией социокультурных образовательных практик Московского городского педагогического университета. Работала учителем русского языка и литературы в школе, автор более 40 научных работ, в том числе в области антропологии детского и семейного чтения.
Спасибо вам большое.
