Валентин Катасонов: Члены «Золотого миллиарда» стремятся уничтожить Россию
И. Панкин:
- Здравствуйте, друзья. В студии радио «Комсомольская правда» Иван Панкин (Телеграм: Подтекст и Предыстория). Это «Диалоги» с Валентином Катасоновым, доктором экономических наук, профессором, председателем Русского экономического общества им. Шарапова. Здравствуйте, Валентин.
- А говорить мы будем (внимание!) про «золотой миллиард». Это конспирологическая теория, которая очень похожа на правду. Суть ее в том, что миллиард жителей нашей планеты (самый богатый, имеется в виду, миллиард) хочет избавиться от остальной части планеты, а это без малого где-то около 7 миллиардов человек — бедных слоев населения . Суть в том, чтобы потом перераспределить ресурсы и жить в достатке и комфорте.
Ну, давайте по порядку. Можно ли эту теорию считать конспирологической или в каждой шутке только доля шутки, так же и в этой теории? Итак, Валентин Юрич — Золотой миллиард это ведь будем так говорить, один из вариантов популярного названия той теории.
В. Катасонов:
- Я хотел бы сказать, что так называемая теория «золотого миллиарда» - это просто, будем так говорить, один из вариантов популярного названия той теории, которая, вообще-то говоря, существует уже давным-давно, чуть ли не с начала ХХ века. Если так хорошенько напрячь свою память, то, наверное, можно сказать, что уже в работе Ленина «Империализм как высшая стадия капитализма» об этом говорилось. Другое дело, что термин «золотой миллиард» не использовался. Это термин журналистов, это термин такой, я бы сказал, просто запоминающийся. Там речь идет о том, что на этапе перехода капитализма к свободной конкуренции, в монополистический капитализм, как бы в мире появляется два типа государств – государства капиталистические, экономически развитые, и развивающиеся или недоразвитые.
Вот когда я учился в институте, это было более 50 лет тому назад, учился я в Институте международных отношений, тогда использовали немножко другую терминологию, говорили: богатый север и бедный юг. Богатый север – это Западная Европа, Соединенные Штаты Америки, Канада, Австралия, ну, может быть, еще кто-то. Короче говоря, если провести суммирование численности населения в этих странах, то как раз примерно получается около миллиарда. То есть это просто образное выражение экономически развитых стран Запада, и любой грамотный экономист не только в Советском Союзе, который изучал политическую экономику капитализма, но и на Западе знал, что страны богатого севера осуществляют эксплуатацию стран бедного юга или развивающихся стран.
Никакой конспирологии. А конспирология начинается потом. Конспирология начинается, наверное, знаете, с какого момента, так уже, в открытую? Это, наверное, когда началась пандемия COVID. Когда Клаус Шваб опубликовал свою известную пресловутую работу «COVID-19 и великая перезагрузка». Собственно, он там уже почти в открытую сказал о том, как предполагается перестраивать мир в этой новой модели нового мира. На самом деле наверху находится не «золотой миллиард», а «золотой миллион», а общая численность населения планеты, скорее всего, 1 миллиард. Вот оставшиеся 999 миллионов, они обслуживают «золотой миллиард». Я, конечно, немножко утрирую, но в целом я как бы выстраиваю ту логику, которая присутствовала и присутствует в мозгах, мыслях мировой закулисы.
Причем не надо думать, что это прямо так уж сильно засекречено. Слово «конспирология», что это такое? От английского слова conspiracy. Conspiracy – это секретность. Понятно, что какие-то революции, какие-то серьезные перестройки, они всегда готовятся тайно, это очевидная вещь. Сегодня вообще много таких институтов, которые не раскрывают своих секретов. Взять даже обычный коммерческий банк, у него очень много секретной информации. Взять Центральный банк, тоже сплошная секретная информация. Так что слово conspiracy, я не знаю, это некое такое клеймо, которое ставят на человека, который не высказывается в духе мейнстрима. Но мейнстрим, я перевожу так, как мы еще в Советском Союзе говорили, это генеральная линия партии, в данном случае – генеральная линия вашингтонского обкома партии.
Получилось так, что полвека тому назад я окончил институт и сразу же поступил в аспирантуру МГИМО. И тема моя была «Охрана окружающей среды в США в экономических аспектах». Ну, и как раз мой научный руководитель сказал: вот как тебе повезло, как раз вышел первый доклад Римского клуба. Доклад назывался «The Limits to Growth» Медоуза. Это на базе Массачусетского технологического института разрабатывались модели мирового развития человечества. За Римским клубом, сразу скажу, стоял Дэвид Рокфеллер, тоже такая теневая фигура, в этом смысле действительно conspiracy, потому что он никогда сам особенно не светился, а светились его помощники типа Збигнева Бжезинского, которые озвучивали идеи вот этой мировой закулисы.
Ну, и я вот так, как говорится, увлекся и стал читать каждый год новые доклады Римского клуба. Сначала я не очень понимал этот птичий язык, но лет через десять с помощью старших товарищей я, наконец, начал понимать, как читать между строк доклады Римского клуба. Ну, и могу сказать, что уже где-то к концу прошлого столетия мне уже было абсолютно все понятно, что Римский клуб должен был обеспечить научное или наукообразное обоснование о перестройке мирового порядка.
Основные цели и задачи этой перестройки. Первое – это остановка демографического роста для начала, а затем и сокращение численности населения. Ну, поначалу говорили о том, что оптимальная численность населения – 5 миллиардов, ну, и постепенно стали снижать эту цифру. И вот где-то наиболее такие радикальные активисты Римского клуба сказали, что одного миллиарда будет вполне достаточно. Так что вы сами понимаете, если будет один «золотой миллиард», а кто же на него работать-то будет? Поэтому оставьте миллион, а остальные – это грязные 999 миллионов, которые обслуживают «золотой миллион».
Дальше. Второе – деиндустриализация. Очень странно как-то, вроде бы мы привыкли, что прогресс – это промышленность, наукоемкие отрасли производства. Никак это мы тоже не могли поначалу понять. Но еще в 57-м году вышла книга - Айн Рэнд, «Атлант расправил плечи». И там уже, в этой книге, вот эти парадоксальные вещи озвучены в художественной форме. То есть на самом деле там происходит уничтожение значительной части промышленности ради тех избранных, которые там из какого-то укрытия наблюдают за этим процессом. Так что Айн Рэнд, она даже оказалась впереди своего времени, она уже озвучила эти идеи деиндустриализации.
Я вообще-то по своей подготовке американист, и первый раз я был в Соединенных Штатах в 74-м году. Тогда мне показалось, что эта страна действительно очень индустриальная… Видно, что, в общем-то, деиндустриализация Америки прошла очень успешно. Тот самый Детройт – это сегодня такой мегаполис, как после такой бомбежки. Ну, я не буду сейчас оперировать статистическими данными, которые показывают, что Америка уже не индустриальная держава. Ну, даже взять, скажем, макроэкономические показатели ВВП. Это же смешно, доля промышленности в ВВП США составляет 20%. То есть это меньше, чем доля сферы услуг. То есть это деиндустриализация. Ну, а деиндустриализация почему? А потому что ведь индустрия, она перемалывает гигантские объемы природных ресурсов. Ведь «золотому миллиону» нужна нетронутая природа, природные ресурсы, которыми они могли бы пользоваться, наслаждаться на протяжении, не знаю, сотен поколений избранных.
Ну, я бы так даже сказал, что, в общем-то, вся эта теория, наукообразная теория Римского клуба, она попахивает фашизмом. Потому что есть некая группа избранных, причем избранность определяется отнюдь не по крови или по каким-то там этническим признакам, но это избранные. Судя по всему, это какая-то духовно-религиозная секта, ну, это скорее не ко мне как к экономисту вопрос, а это к какому-нибудь другому специалисту типа Андрея Ильича Фурсова, который больше увлекается именно этими сторонами вопроса. А я как экономист дальше продолжаю.
Третья задача. Третья задача – это размывание национальных суверенитетов государства, постепенное ослабление национальных государств. Причем 50 лет назад, когда я занялся этой экологией, глобальными проблемами, уже тогда стали звучать эти призывы насчет того, что мы не можем сохранить биосферу Земли, если мы будем разделены национальными границами. То есть размывание национальных суверенитетов шло под разными флагами – под флагом экологии, под флагом создания мирового финансового рынка, а для этого надо демонтировать все барьеры для свободного движения капитала и валюты и т.д. В общем, идеология работала на полную мощность, и небезуспешно. Так что это третья задача.
Четвертая задача, она появилась несколько позднее, уже где-то в 90-е годы, появились доклады Римского клуба, в которых говорилось о жизненной необходимости цифровизации. Ну, если вчитываться эти доклады Римского клуба, то тоже начинаешь понимать, что это ведь проект выстраивания мирового электронного концлагеря.
Ну и, наконец, финальная фаза, когда численность населения сокращена, когда деиндустриализация проведена, когда национальные государства ослаблены до предела, дальше уже можно создавать мировое государство, с мировым правительством и, соответственно, с мировым правителем. Вот у Клауса Шваба уже последняя фаза, она достаточно откровенно прописана, прорисована. Так что это все проходило на протяжении нескольких десятилетий, можно сказать, открытая фаза. Поэтому, может быть, потому что я читал доклады Римского клуба, я это не считаю конспирологией. Просто некоторые ищут какие-то секретные документы, а то, что лежит под ярким фонарем, почему-то не видят, не замечают. Но я могу привести много еще интересных источников, причем источники вроде бы наукообразные, официальные, или источники, которые можно отнести к разряду утопий или антиутопий типа романа Айн Рэнд «Атлант расправил плечи». В общем, для меня все это достаточно очевидно. Так что не «золотой миллиард», а «золотой миллион»
И. Панкин:
- Кстати, а кто входит в состав Римского клуба, можете назвать? Это какие-то политологи? Кто эти люди?
В. Катасонов:
- Вы знаете, это примерно 300 человек изначально было, представители из разных стран. По инициативе Римского клуба… Я, естественно, имена сейчас уже подзабыл, но я помню, что они очень активно продвигали идею конвергенции двух систем – капиталистической и социалистической. Где-то в 80-е годы, в начале 80-х годов (а может быть, даже в конце 70-х годов) в Вене был учрежден Институт системных исследований. На этой площадке встречались интеллектуалы разных стран, в том числе Советский Союз тоже стал посылать своих людей на эту площадку. Этим у нас занимался небезызвестный генерал Гвишиани (может быть, вы слышали). Это зять Косыгина, нашего премьер-министра. Это генерал Комитета госбезопасности, который, собственно, посылал туда молодых специалистов, для того чтобы они пропитывались идеями вот этой конвергенции и глобализации. Ну, среди тех, кого посылали туда, в Вену, для этого, был, в частности, Егор Гайдар, например. Не помню, был ли там Анатолий Чубайс. В общем, это все перестройщики первого поколения.
Я как бы немножко даже изнутри знал эту проблему, потому что я как специалист по окружающей среде соприкасался с Институтом системных исследований в Советском Союзе и видел, что это особая категория людей, которые имеют паспорт для свободного выезда за пределы Советского Союза, за пределы железного занавеса в любой момент. Потом я уже встречался с некоторыми иностранцами, которые тоже активно работали на площадке австрийского (венского) Института системных исследований. Ну, они откровенно говорили, что это была площадка, на которой встречались спецслужбы Запада и Востока, и где, соответственно, шла встречная вербовка. Ну, судя по всему, вербовка их оказалась более эффективной, чем вербовка наша их. Вот так вот. Так что я просто немножко соприкасался живьем с некоторыми людьми, которые участвовали вот в этой самой конвергенции.
И. Панкин:
- А те люди, которые входят в «золотой миллион» (или миллиард, совершенно неважно) прямо сейчас, они знают о том, что они участвуют в этом заговоре?
В. Катасонов:
- Те, которые входят в «золотой миллион», безусловно, знают. Это идейно заряженные люди, очень идейно заряженные люди…
И. Панкин:
- То есть это не абстрактное какое-то количество людей, они все в курсе? Я правильно понимаю?
В. Катасонов:
- Конечно. Это идейные борцы, которые делают все возможное и невозможное для перестройки мирового порядка в их пользу, в их интересах. Другое дело, что что-то не заладилось в этом проекте…
И. Панкин:
- Вот-вот, я только хотел сказать. Слушайте, население Земли за 100 лет увеличилось с миллиарда (плюс-минус), сейчас около 8 миллиардов. То есть они как-то не справляются со своей работой.
В. Катасонов:
- Ну, не справляются. Поэтому появляются всякие сумасшедшие идеи, как можно было бы быстро и эффективно многократно сократить численность населения. И в этом смысле я не поленился, два года исключительно занимался вопросами так называемой пандемии COVID-19. Абсолютно очевидно, что это проект Вашингтона. Это продукт, который родился в военных лабораториях, в американских военных лабораториях. Причем в основном это лаборатории, которые находились и находятся за пределами территории Соединенных Штатов Америки. Потому что в самих Соединенных Штатах действует жесткое законодательство, запрещающее подобного рода эксперименты.
И. Панкин:
- Да, биолабораторий у них практически нет, они все находятся на территории третьих стран.
В. Катасонов:
- Да, совершенно верно. Я считаю, что это одно из направлений. Работают и по другим направлениям. Например, никаких ограничений у них нет на разработку ГМО продуктов. Мы знаем, что ГМО продукты – это, в общем-то, очень серьезная угроза репродуктивной функции человека. Так что они тихой сапой работают, хотя иногда, наверное, они думают, что можно перемалывать большое количество людей, сталкивая отдельные государства лбами. В этом смысле есть такая версия, что нынешние события на Украине – это тоже своего рода мясорубка, которая призвана перемолоть несколько миллионов украинцев и русских.
И. Панкин:
- То есть потенциальная большая, глобальная война, возможно, и ядерная война – это тоже замысел вот этих людей из «золотого миллиарда»? Я правильно понимаю?
В. Катасонов:
- Ну, «золотого миллиона» все-таки, я настаиваю на «золотом миллионе».
И. Панкин:
- Всё, я буду говорить «золотого миллиона», хорошо. То есть это их замысел реальный? Я правильно понимаю?
В. Катасонов:
- Их замысел реальный, да. Ну, они, конечно, стараются использовать такие виды оружия массового поражения, не только какие-то привычные - ядерное, биологическое, химическое, но появляются, судя по всему и какие-то новые виды оружия массового поражения, которые пока в справочниках никак не числятся. Ну, вот взять те же самые химтрейлы. Это же очень серьезная штука. И на тему химтрейлов на самом деле наложено серьезно табу. Отнести это… Не знаю, то ли это химическое оружие, то ли биологическое. Но поскольку в интернет-пространстве очень много взаимоисключающей информации по химтрейлам, то мне пришлось обратиться к некоторым специалистам. Ну, в общем, они меня даже, скажу честно, напрягли. То есть, нет дыма без огня. Так что это очень серьезные вещи. Они очень изобретательны на предмет средств уничтожения людей.
Ну, вот еще. Когда я два года занимался темой пандемии, и выяснилось, что в протоколы лечения включались антибиотики, невольно мне пришлось погрузиться и в тему антибиотиков. Ну, мы знаем, что пенициллин был изобретен в 30-е годы прошлого века, и изобретатель пенициллина предупреждал, что этим средством надо пользоваться крайне осторожно. Потому что иначе произойдет привыкание, даже к новым поколениям антибиотиков. И сегодня серьезные медики говорят, что наши возможности выработать новые антибиотики для новых поколений бактерий уже исчерпаны. Понимаете, уже исчерпаны. Я бы не сказал, что это изначально было ..….., скорее это было средство, защита людей. Но ведь, понимаете, любое средство защиты можно развернуть на 180 градусов. Я изучал этот вопрос и видел, как злоупотребляли теми же самыми антибиотиками. Такое ощущение, что специально делали все возможное и невозможное, для того чтобы исчерпать ресурс этих средств антибиотической защиты человека и лишить его вообще какой-либо защиты в будущем. Так что будущее очень напряженное у человечества.
И. Панкин:
- Хорошо. Позвольте, я включу скептика. Я сам болел ковидом. Страшная вещь, на мой взгляд. Я не могу согласиться, к сожалению, с тем, что это был какой-то мировой заговор. Ну, пусть будет у нас такое разногласие, ничего страшного в этом нет, я думаю. Штука в чем? Если вдруг его специально выпустили, предположим, из лаборатории, это же неконтролируемый процесс. Странный заговор получается – выпускать что-то, что потенциально, возможно, не удержишь. Ведь он мог от смертности в 30% перерасти совершенно случайно к смертности в 50%. И пострадал бы тот самый «золотой миллион» в том числе. Ведь непонятно, как вирус будет приспосабливаться к окружающей среде.
В. Катасонов:
- Я с вами полностью согласен.
И. Панкин:
- Это, получается, упущение какое-то «золотого миллиона».
В. Катасонов:
- Вы знаете, если продолжать вашу логику, а в ней есть рациональное зерно, то тогда возникает вопрос: а зачем идет наращивание ядерного оружия? Ведь это тоже средство суицида?
И. Панкин:
- Да! И, понимаете, любой скептик, который нас с вами слушает, он задастся вопросом: приятель, вы только что сказали, что от миллиарда всего за сто лет население Земли увеличилось до восьми. И что-то не особенно сокращается. Прошла эпидемия ковида. Ну, какое-то количество сократилось, но видим ли мы это сокращение на цифре 8 миллиардов? Нет, мы его не замечаем. Там идет военная спецоперация, там тоже кто-то где-то кого-то убивает в какой-то части земного шарика. И так далее. Но мы не видим сокращения населения. У нас в одной только Индии как быстро увеличивается население, в Камбодже тоже, в Китае. А вы говорите про какой-то мировой заговор! Какой, к черту, мировой заговор, если население Земли все равно продолжает увеличиваться!
В. Катасонов:
- Так они по этому поводу и кусают локти, что у них ничего не получается. Вот в чем дело. Тот же самый Збигнев Бжезинский откровенно об этом говорил. И достаточно много цитат на эту тему.
А что касается… Ведь этот «Золотой миллион», условно говоря, уж никак не миллиард, ведь это люди сумасшедшие. Понимаете, мы думаем, что они рациональные, ну, вот рационализма в них… Вот сейчас мы с вами находимся в 2022 году, первые числа ноября. Ведь ровно 60 лет назад закончился страшнейший Карибский кризис.
И. Панкин:
- Да, в 1962 году он начался, да.
В. Катасонов:
- Да. Это октябрь. Апогей был октябрь, в первых числах ноября 1962 года началась уже некая разрядка. Я уже тогда был уже достаточно взрослым школьником, поэтому я помню этот эпизод мировой истории. В общем, я сейчас перечитывал некоторые документы, ведь, извините, тогда человечество могло не только ополовиниться, могло остаться меньше миллиарда. Вот такие были сценарии. И я думаю, что, видимо, господь Бог управляет, все-таки, мировой историей, потому что мы прошли в стране от термоядерной войны 60 лет тому назад буквально в одном миллиметре. Я читал некоторые сюжеты октября 1962 года, честно говоря, у меня просто волосы дыбом вставали, насколько все было напряженно и на грани.
Не даром апостол Петр в своем послании говорил о том, что, в конечном счете, человечество погибнет не от второго всемирного потопа, а от пламени мирового огня. В мировом пламени огня.
И. Панкин:
- Уточняется, даже если статью в Википедии открыть, но и не только там, что «Золотой миллиард» - миллион, совершенно неважно, стремится уничтожить Россию и ее население. Вот прямо уточняется.
В. Катасонов:
- Само собой. Это у них идея-фикс.
И. Панкин:
- А какой в этом смысл – 145 миллионов нас всего лишь. И, на самом деле, территория для проживания комфортного, ее не так много. Ну, если мы берем в расчет какие-то богатые семьи, у которых очень много денег.
В. Катасонов:
- Понимаете, я уже не как экономист здесь рассуждаю. Россия их раздражает своей цивилизацией, своей культурой. Мы – совершенно другой мир, другая цивилизация.
И. Панкин:
- Это – с одной стороны. С другой стороны, посмотрите на нас, мы – такие же европейцы, как и они.
В. Катасонов:
- Ну, нет, не скажите. Это так внешне, может, мы ходим в пиджаках, а не в каких-то там халатах, как азиаты, но, тем не менее, культура у нас совершенно другая. Российская империя сложилась из сотен этносов. И здесь действовал центростремительный процесс. Возьмите англосаксонскую империю, где все построено на убийствах, на крови, на принуждении. Это совершенно разные типы. И, конечно, русская цивилизация для них просто как для черта ладан.
И. Панкин:
- Вы вкратце сказали, но потом сосредоточились на Римском клубе этом вот. Концепция «Золотого миллиарда» зародилась предположительно в СССР в 70-е годы, дальнейшее развитие получила в 80-е. Поясните, то есть, это как-то мы являемся родоначальниками этого понятия и термина?
В. Катасонов:
- Это для меня достаточно странно. И я не очень доверяю Википедии. Термин появился, а сама концепция деления мира на экономически развитые страны Запада, капиталистические страны и бедный юг, это были страны богатого севера, страны бедного юга, ну, вот, не знаю, кто-то, наверное, из журналистов, может, из публицистов предложил такой термин. Может, это пришло с Запада.
Но особой теории тут нет. Я не вижу особой теории. Да, когда уже в советской прессе начались обсуждения первых закладок Римского клуба, тогда советские критики стали использовать термин «Золотой миллиарда», да. Еще раз повторяю, это многоэтапно. Шла холодная война. Надо было уничтожить Советский Союз там много целей было, зачем надо было его уничтожить, но дело в том, что это дало и мощную экономическую подпитку Запада. И бенефициарами этой подпитки стал не только «Золотой миллион», но и «Золотой миллиард» - они все почувствовали этот прилив дополнительных ресурсов. Это моя тема как экономиста. Я считаю, сколько каждый год выкачивается из России по платежному балансу Российской Федерации, ну, примерно где-то получается почти 200 миллиардов ежегодно. Это сейчас, а на первых порах, когда там было разовое ограбление, разовая приватизация, это была мощнейшая подпитка. Но эта подпитка закончилась. Этот этап пройдем. И теперь Клаус Шваб уже говорит о том, что надо переходить к следующему этапу, надо создавать инклюзивный капитализм. Что такое инклюзивный капитализм, он толком не объясняет, но между строк читается, что это там, где все равны. 99% равны. Понимаете, в концлагере или в тюрьме все равны. Ну, или как у Джорджа Оруэлла все равны, но среди равных есть особо равные. Вот 1% особо равных.
Тогда был «Золотой миллиард», сейчас уже «Золотой миллион».
И. Панкин:
- Вы объяснили на примере различия между богатым Севером и бедным Югом. Я, правда, не совсем понял, почему Север и Юг? А не Запад и Восток.
В. Катасонов:
- Ну, я не знаю, это была ооновская терминология неформальная, я немножко тогда сотрудничал с ООН, даже там выступал консультантом по некоторым проектам. Это их терминология. Понятно, что это образно. И знающие люди сразу понимали, что богатый Север – это Европа, это Северная Америка плюс Япония, Австралия и Новая Зеландия. Все. А бедный Юг – это все остальные, кроме социалистических государств.
И. Панкин:
- Владимир Путин два раза говорил про угрозу от «Золотого миллиарда» - в 2020 году и в 2022 году не так давно. Скажите, а есть какие-то варианты справиться с этой угрозой? Методы борьбы? Кто-то начнет войну, может быть, против них? Ну, я имею в виду без пушек, а, понимаете, в переносном смысле.
В. Катасонов:
- Да, вы знаете, я сразу пытаюсь найти какие-то аналогии в истории. Я пытаюсь найти аналогии в собственной истории. Вот Российская империя вступила в Первую мировую войну 1 августа 1914 года. Не подготовленная. Почти как Российская Федерация начала специальную военную операцию явно не подготовленная. Три с половиной года были попытки проведения мобилизации. Добиться решительных побед на военном фронте. В общем, на самом-то деле, Первая мировая война для Российской империи стала неким тестом, который показал, что капиталистическая модель для России не пригодна и даже смертельно опасна. Россия встала на рельсы капитализма после смерти Николая Первого, когда Александр Второй пришел на трон. И начались реформы – это особая тема, я изучал ее. Шестьдесят лет движения по рельсам капитализма. И вот Первая мировая война, которая показала слабость российской экономики. Ну, вот потом 1917 год. Сегодня у нас 7 ноября, некоторые вспоминают известные события 25 октября 1917 года. Некоторые радостно хлопают в ладоши. Я, честно говоря, рассматриваю это как трагический день России, потому что ничего хорошего дальше не светило. Лозунги были ультрареволюционные. И, честно говоря, первой фигурой был не Ленин, а Троцкий. А у Троцкого были совершенно другие представления о революции. Для него Россия – это просто хворост, просто костер мировой революции. И после смерти Ленина в январе 1924 года Троцкий был уверен, что, наконец, он уже становится таким абсолютным правителем этой так называемой советской России. Достаточно страшная и циничная политика. Россия, действительно, может проводить индустриализацию только тогда, когда будет завершена победоносная мировая революция. Вот тогда пусть Россия и начинает экономическое строительство.
Слава богу, что с Троцким разобрались где-то к 1927 году. Вот я считаю, что с этого момента и началась позитивная революция в России. Спустя десять лет мы вышли на траекторию индустриализации – это интереснейший отрезов времени – с 1927 по 1937 год. Мы вырвались на такую орбиту, на которой никогда Российская империя не была. И я считаю, что именно этот опыт нам жизненно необходим. Это очень интересная тема. Я ее досконально изучаю. Я даже могу сказать, какие элементы в этой экономической системе необходимы. Но прежде чем создавать экономическую систему, надо было подготовить политические предпосылки. Прежде всего, это высылка Троцкого, это нейтрализация правой, левой и новой оппозиции в лице таких фигур как Бухарин, Рыков, Каменев, Зиновьев, я уж не говорю про Сокольникова и так далее.
Постепенно происходила нейтрализация. И страна выходила на траекторию, собственно, индустриализация преследовала три цели. Вот сегодня России не хватает целеполагания, не хватает стратегии. Кто-то побаивается сформулировать эти цели. Во-первых, это цель – преодоление растущего отставания России от так называемого коллективного Запада и особенно от Большой Семерки. Я могу статистику привести, потому что она почему-то редко используется. Я, все-таки, приведу ее. Она запоминается.
В 1992 году доля Российской Федерации в мировом ВВП с учетом паритета покупательной способности по оценкам МВФ составляла почти 5%. На сегодняшний день эта доля составляет 3 с небольшим хвостиком. А в лучшее время доля Советского Союза в мировом ВВП была 18% - это на рубеже 70-80 годов. На РСФСР приходилась половина всей экономики Советского Союза. Стало быть, 9%. 40 лет назад мы имели 9% мирового ВВП - сегодня 3%. Траектория понятна. Если мы дальше будем двигаться по этой траектории, то нас просто не будет.
Второе. Достижение полной самодостаточности. Если будет полная самодостаточность, то мы получим иммунитет против любых экономических санкций. Мы тогда будем совершенно индифферентны к серьезным экономическим кризисам. То, что удалось добиться Советскому Союзу, в 1937 году на экспорт уже поставлялось не более 1% внутреннего производства. Импорт покрывался, то есть, внутренняя потребность за счет импорта покрывались в размере, составляющем доли процента. То есть, мы уже были готовы к войне.
И третья цель – это создание мощной материально-технической базы для обороны. Мы успели до 22 июня 1941 года выполнить все эти задачи.
Не надо ничего изобретать. Берите этот опыт. Была создана совершенно новая система управления народным хозяйством. Во-первых, централизация управления, жесткая вертикаль, мощный государственный сектор. Вы скажете, а зачем нам сегодня мощный государственный сектор? Вы знаете, вот в российском законодательстве есть понятие «системно значимые предприятия». Был указ президента Путина в 2004 году, который утверждал список системно значимых предприятий или компаний. Извините, если в этом списке значился «Макдональдс» - это что-то явно не то, это ребята что-то перепутали.
И. Панкин:
- Слушайте, он большой вклад в экономику вносил, когда был здесь.
В. Катасонов:
- А вы знаете, сколько он высасывал?
И. Панкин:
- В каком смысле?
В. Катасонов:
- Вот вы когда-нибудь заходили в «Макдональдс»?
И. Панкин:
- Регулярно заходил.
В. Катасонов:
- Регулярно даже, да? Я не говорю о том, что вы отравлялись, вот, предположим, вы там оплачиваете 200 рублей, из этих 200 рублей 100 рублей отправляется за границу – это оплата роялти – это оплата бренда. Вы платите деньги России или геополитическому противнику? Понимаете? Вы должны осознанно выбирать учреждение, где вы можете купить продукты. И формально – это юридическое лицо Российской Федерации. Но поскольку пользуется брендом «Макдональдс», то выплачивает роялти.
И. Панкин:
- Ну, все, мы теперь этого врага отправили восвояси, наконец-то.
В. Катасонов:
- Ну, да. Враг еще потому, что он нас отравлял. Но это тема для других…
И. Панкин:
- Ну, так они и сами травились. Я в «Макдональдсе» был и в Европе, все то же самое. Кстати, наш «Макдональдс» даже повкуснее будет, откровенно говоря.
В. Катасонов:
- Да, я начал длинный разговор, потому что система управления народного хозяйства или экономикой требует радикальнейшего революционного, можно сказать, изменения. Но этого я пока не вижу. Выражаясь циничными словами этого самого Джорджа Сороса, он где-то в начале этого столетия комментировал события на фондовой бирже Nasdaq, там началось падение, инвесторы продолжали еще играть на повышение. Он сказал: музыка уже не играет, а они все еще продолжают танцевать. Вот такое ощущение, что наши власти еще продолжают танцевать, они еще продолжают жить по старым правилам.
И. Панкин:
- У меня у вам циничный вопрос и страшный даже. Слушайте, если население планеты увеличивается, когда-нибудь оно дойдет до точки, я правильно понимаю, что мы не сможем вместе уживаться и ресурсов будет не хватать, продуктов питания, получается, что теория «Золотого миллиарда», миллиона, опять-таки, она верна? Страшно спросить даже, честно говоря.
В. Катасонов:
- Ну, знаете, это… Сейчас вылетело у меня название этой теории, которая родилась еще в Англии на рубеже XVIII-XIX веков – это, короче, теория, что человечество начнет сокращаться, потому что ему нечего будет кушать – эта теория существует уже двести с лишним лет. И Томас Мальтус написал свою известную книгу в самом конце XVIII века, в XIX веке пытались даже как-то уже контролировать рост народонаселения, ссылаясь на Мальтуса, правда, военные тоже очень были рады этой теории, они говорили, что вот не надо никакого специального регулирования населения, мы участвуем в войнах, происходит сокращение численности населения, тем самым мы предотвращаем этот глобальный демографический кризис, глобальный кризис, когда кушать уже будет нечего возросшему населению.
В общем, две сотни лет теория мальтузианства обсуждается – то, что мы сейчас с вами пытаемся за пять минут, это невозможно, это очень длинная история.
Потом появилось неомальтузианство. Критики мальтузианства и неомальтузианства говорили и говорят о том, что возможности планеты настолько неограниченны, что, по крайней мере, на ближайшие 1000 лет серьезно обсуждать эти вопросы не стоит. Это оппонента Мальтуса и его последователей.
И. Панкин:
- Спасибо! Иван Панкин и Валентин Катасонов, доктор экономических наук, профессор, председатель Русского экономического общества имени Шарапова были здесь.
