Начнется ли гонка ядерных вооружений?
И. Панкин:
- В студии радио «Комсомольская правда» Иван Панкин и Георгий Бовт, известный российский журналист и политолог. Подписывайтесь на его Telegram-канал «Бовт знает».
Г. Бовт:
- Здравствуйте.
И. Панкин:
- Очень много новостей. Давайте начнем с Послания. Долго ждали Послание Президента. он вышел и послал Запад в известном направлении, как он это часто делает. Начнем с впечатлений. Вы, может быть, были как-то обмануты, чего-то не получили, как ястребы некоторые? Объявления войны Украине, например?
Г. Бовт:
- Впечатление ровное, так я бы сказал. Речь долгая. Я ее посмотрел даже в прямом эфире. Каких-то неожиданностей? Ну, разве что приостановка СНВ-3, а так больше ничего такого неожиданного я там не услышал. Очень, мне кажется, была затянута первая часть – по поводу обвинений этого самого Запада. Потому что об этом уже много раз говорилось, и все эти тезисы Путин употреблял еще год назад, когда объявлял о начале специальной военной операции. В принципе, мне кажется, можно было не повторять. Но он решил повторить.
А так, экономическая часть без неожиданностей, тоже особых там не было ни пряников раздачи, потому что денег нет, ни каких-то свирепостей не было объявлено, слава богу. Мне кажется, что он как-то косвенно отреагировал на бурные дискуссии, которые в Думе провоцируют буйные головы, по поводу того, чтобы конфисковать у релокантов имущество. Вроде как он высказался против, я так понимаю, эксцессов. Но в то же время упомянул национал-предателей, типа этого. Их, наверное, будут преследовать в уголовном порядке по-прежнему достаточно жестко. Тут я тоже никаких вариантов послабления законодательства о фейках, о дискредитации российской армии тоже не вижу.
Очередной призыв был к суверенизации элиты, деофшоризации его. Мне кажется, он останется пока без ответа. Потому что, во-первых, то, что там уже схвачено за мягкое место западными бывшими партнерами, его уже просто так оттуда не выцарапаешь, чтобы сюда вернуть. А во-вторых, те, кого еще не схватили, они могут опасаться, что в России не очень благоприятные условия для инвестиций, нет защиты частной собственности достаточной, судов, и так далее, и тому подобное по списку.
Достаточно неожиданным было повышение минимального размера оплаты труда довольно резкое. Это явно попытка укрепить свою электоральную базу, что важно для президента в условиях продолжения военных действий. Я думаю, что те, кого можно считать ястребами, сторонниками решительных действий, они были разочарованы тем, что не объявлена была война, не объявлена новая мобилизация и так далее. Но я, честно говоря, этого не ждал. Поэтому в данном случае я не был нисколько удивлен. Как-то так.
И. Панкин:
- Я в день Послания вечером ехал домой на такси. А езжу я не на экономе, а на комфорте и комфорт+. И таксист, русский мужик, мне говорит: слушайте, а вы Послание сегодня смотрели? Вы знаете, я смотрел. Вот послушайте, как президент говорит. Ни одного слова не выкинуть, ни одного предложения лишнего в Послании не было. Серьезно, цитирую, как сказал. А вы говорите – там первая часть затянута. Простым людям, что называется, зашло, как обычно.
С чем вы связываете, что не объявил войну? И надо ли объявлять войну?
Г. Бовт:
- Во-первых, это никак не поменяет характер текущих военных действий. Объявляй хоть три войны или четыре войны, это никак не скажется на ситуации на фронте. А она определяется противостоящими силами, наличием живой силы, вооружений у противоборствующих сторон, и так далее. Чего словеса-то бросать в воздух? Второе. Я думаю, что избегание резких заявлений было сделано, в том числе, в преддверии некоего важного заявления китайского руководителя Си Цзиньпина, который вроде собираются выступить с какими-то мирными инициативами. Я от них, честно говоря, ничего такого не жду, но мне кажется, что перед этим объявлять какие-то резкие движения со стороны Москвы было бы не по-партнерски. Кроме того, в Москве уже находился в это время и сейчас находится куратор всей китайской внешней политики, бывший министр иностранных дел Ван И. Вот две такие причины.
И. Панкин:
- Кстати, насчет Ван И. Чего ждете от этих переговоров, если подробно? С чем он приехал конкретно и с чем уедет?
Г. Бовт:
- Он был перед этим в Европе, он был на Мюнхенской конференции по безопасности. Там весьма дружески общался с европейцами и весьма холодно пообщался с госсекретарем Блинкеном. Потом поехал в Брюссель, тоже пообщался с европейцами. И он встречался с министром иностранных дел Украины Кулебой, которому якобы передал некий мирный план, условно говоря, Пекина, на который пока Украина никакой реакции не показала. Но предложения были переданы. И Киев это подтвердил. Я думаю, что такие же предложения будут переданы или уже передаются Москве. И, соответственно, мы потом услышим ее реакцию в самое ближайшее время.
И. Панкин:
- Вы не оценили или, может быть, наоборот, оценили, что впервые за долгое время, уже на Новый год что-то такое президент практиковал, когда традиционно выступал с речью, за пять минут до боя курантов. Тогда он стоял на фоне людей – участников специальной военной операции. И тут тоже было много людей в Гостином дворе в Москве, которые участвуют в специальной военной операции. Значит ли это, что у нас все-таки идет некая трансформация элит, или нет? Что теперь простые люди у нас выходят вперед наконец-то, а не вот эти вот непонятные мужики в пиджаках?
Г. Бовт:
- А куда выходят простые люди вперед? Я чего-то не понял. Я нигде впереди никаких простых людей не видел. Вот я смотрел трансляцию Послания, там сидели все вполне себе знакомые лица. Посадили для выказывания уважения некоторых участников СВО, но не более того. Там все те же самые лица сидели в первых рядах. Вот все прям из года в год одни и те же и сидят. Не было Кадырова, по непонятной причине. Для меня самой большой интригой в качестве приглашенных было присутствие или отсутствие Пригожина, но его не было тоже. И не было Собянина, который потом объяснил это болезнью. Так что больше никаких сюрпризов там не было, никаких простых людей я там не видел в этом зале. Может, вы их увидели?
И. Панкин:
- Это были участники СВО, все-таки были.
Г. Бовт:
- Участников СВО я упомянул.
И. Панкин:
- А они разве не простые люди? Простые люди.
Г. Бовт:
- Я не знаю их поименно, кто эти участники СВО и в каком они звании. Я погон не разглядел.
И. Панкин:
- Так или иначе, я считаю, что участник СВО – это ближе к простому человеку, рядовому гражданину, чем Собянин или Кадыров, или чем депутаты Госдумы.
Г. Бовт:
- Не надо преувеличивать значение посадки нескольких человек в зал.
И. Панкин:
- А хотелось бы.
Г. Бовт:
- Ну, мало ли чего кому хотелось бы.
И. Панкин:
- Злой вы, впрочем, как всегда.
Что касается социальной части, оцените ее, пожалуйста. Ведь много было уделено внимания, маткапитал упомянул президент.
Г. Бовт:
- Маткапитал упомянул президент применительно к новым территориям. Прошлое Послание, я видел оценку, что там он раздал всяких льгот и социальных пособий на 400 млрд. рублей. Тут никакой такой раздачи ни на какие десятки миллиардов рублей не было. Сейчас не время раздавать такие социальные пряники, поскольку в бюджете положение достаточно напряженное. Поэтому их и не было. Никаких новых социальных обязательств я там не услышал. И обещаний тоже.
И. Панкин:
- Вы упомянули, но мы не проанализировали, это стало для вас неожиданностью, вы сами сказали, - выход из договора СНВ. Зачем принято такое решение? Или почему?
Г. Бовт:
- Это повышение ставок в отношениях с Америкой. Америка ценит этот договор, она хотела бы его сохранения. В то же время я думаю, что в Москве возникли опасения, что некоторые представители политического класса Америки могут вести дело к выходу из этого договора раньше, чем того захочет Москва. Прозвучали не так давно обвинения Москвы в нарушении этого договора. Они связаны с инспекцией. Дескать, Россия не допускает американских инспекторов на свои ядерные объекты. Соответствующе этому Москва дала свое объяснение. В этом объяснении сказано, что вы против нас сейчас воюете руками Украины. Как вы себе мыслите какие-то инспекции на наших военных объектах? Кроме того, вы же не даете прилететь нашей делегации напрямую на своем самолете в Америку для проведения таких инспекций, поскольку вы запретили российским самолетам влетать в воздушное пространство Северной Америки. Вот и все объяснение.
И я думаю, что в этих условиях было принято решение бить на опережение, не дожидаться, пока они пойдут тем же путем, по которому они шли, отменяя договор о ракетах средней и меньшей дальности (там тоже начиналось все с обвинений), а ударить первыми и повысить ставки в этом диалоге. Де-факто, мне кажется, сейчас ничего не изменится. На Западе, конечно же, будут говорить о том, что Москва прибегает к ядерному шантажу. Я бы переформулировал это. Я бы назвал это так, что это лишнее напоминание о том, что у нас есть ядерная дубинка, о чем пишет каждый день Дмитрий Анатольевич Медведев фактически. Вот это было воплощено в конкретный политический акт.
Кстати, стоит заметить, что в договоре СНВ-3 нет никакого положения о том, что он может быть заморожен. Поэтому это довольно странное с юридической точки зрения действо. Потому что из этого договора можно либо выйти, либо его соблюдать.
И. Панкин:
- А мы приостанавливаем.
Г. Бовт:
- А положения о приостановке там нет. Посол России в США Антонов, я видел его твит недавний, сослался в этой трактовке на общий принцип международного права, который гласит, что если позволено большее, то позволено и меньшее. Если международное право допускает выход из договора, значит, международное право допускает и вот эту позу, которая делается на выходе, не выходя. Вот такая трактовка. Пусть слушатели сами оценивают, насколько она корректна. Я просто констатирую, что такое объяснение было.
Собственно, это объясняет, почему примерно две недели назад было объявлено об экстренном созыве одновременно заседания Думы и Совета Федерации. Это была заготовка не совсем, видимо, последних часов перед Посланием. Неформальный ответ на визит Байдена в Киев и неформальный ответ на Мюнхенскую конференцию, где звучали резкие заявления в адрес России. Это была заготовка более ранняя.
И. Панкин:
- Вы, конечно, с экспертной точки зрения оцениваете это заявление. А мне бы хотелось послушать не совсем экспертное, сколько чисто человеческую вашу позицию. А ведь это правильный ход с нашей стороны? Или все-таки надо соблюдать, раз уж мы так или иначе заключали этот договор с американцами?
Г. Бовт:
- Я с человеческой точки зрения не хочу ничего оценивать. Поскольку я придерживаюсь оценки с экспертной точки зрения. Потому что так мы далеко зайдем. Правильно ли то, правильно ли это, правильно ли СВО? Такие оценки чреваты. Поэтому с экспертной точки зрения я оцениваю это как политический жест в адрес Америки. Показывание такого среднего пальца ей.
И. Панкин:
- Нет, русские показывают дулю.
Г. Бовт:
- Нет, дуля – это не то. Дуля – это менее жесткий жест.
И. Панкин:
- Это классный жест, это по-русски. А палец американцы показывают. Пусть они и показывают. Тем, кто показывает, можно палец сломать. Надо быть поосторожнее с такими жестами.
Г. Бовт:
- Нет, палец сильнее, чем дулю показывать. В русском жестикулярном аппарате есть другой жест появившийся, очень часто его футболисты употребляют, когда забьют гол. Они поднимают одну руку вверх, второй прижимают ее в локте. Это вот примерно как палец. Такой жест.
Правильно или неправильно? Де-факто надо сказать, что договор СНВ-3 как-то подзаморозился в период пандемии, и инспекций не проводилось, и в общем, конечно, в условиях таких отвратительных отношений это был некий канал для диалога с американцами, который перестал работать. А мы всегда рассматривали разоруженческие вопросы как формат, на который можно было нанизывать другие вопросы. Ну, а раз уж здесь все прекратилось, то чего его и сохранять?
А чисто по-человечески я опасаюсь гонки ядерных вооружений, которая может вслед за этим начаться. И чисто еще по-человечески я опасаюсь также того, что мы в этой гонке вооружений можем надорвать себе пупок.
И. Панкин:
- О какой гонке вооружений может идти речь, если вооружения у обеих сторон уже имеются?
Г. Бовт:
- Ядерных вооружений.
И. Панкин:
- Да, какая гонка-то может быть? Мы выпустили на боевое дежурство за год 30 кораблей с ядерными боеголовками на борту. Может быть, кстати, раз уж мы из этого договора вышли, в порядке демонстрации, чисто показательной, устроить смотры, как КНДР сделала запуск, и ракета опустилась где-то в нейтральных водах между США и Японией. Может, нам нечто подобное тоже продемонстрировать?
Г. Бовт:
- Скажите мне, пожалуйста, а чем это поможет разрешению конфликта на Украине?
И. Панкин:
- Так их пресса пишет, что никакого ядерного оружия у России на самом деле нет. Борис Джонсон говорит о том, что не надо бояться ядерного оружия и Путина, который может нажать на красную кнопку. А вот чтобы боялись. Есть же такой запрос.
Г. Бовт:
- Мало ли что говорит Борис Джонсон. Я бы на это не ориентировался. Все знают, что ядерное оружие у России есть. Минобороны докладывал последние статистические данные в конце сентября, отчитавшись о том, что у нас в снаряженном состоянии находятся 1549 боеголовок. У американцев меньше на сотню примерно. С другой стороны, у Франции есть порядка 300 зарядов. И у Великобритании есть около 200. С их участием, да, у НАТО перевес по ядерным боеголовкам. Но это вопрос о цене сдерживания.
И. Панкин:
- Вопрос-то был: в чем может заключаться гонка, если ядерные вооружения есть у всех сторон?
Г. Бовт:
- В том, что, например, российское военное командование может принять решение об увеличении числа боеголовок и числа носителей, чего пока не сделано. Более того, МИД специально заявил, что мы будем придерживаться численных ограничений. Есть опасность того, что сокращение мер доверия в ядерной области может привести к опасной эскалации конфликта, который может перерасти в ядерную стадию и в ядерную войну. Чисто по-человечески это тоже довольно неприятная штука.
И. Панкин:
- Подытожьте для идиотов вроде меня, у нас 1549 боеголовок, у них тоже много. Допустим, мы сейчас изготовим еще сотню, две, три сотни. Как это изменит положение дел, если то число, которое есть у всех сторон, смертоносно для планеты? В чем смысл наращивать?
Г. Бовт:
- Логика гонки ядерных вооружений в свое время состояла в том, чтобы создать такое большое количество ядерных боезарядов и носителей, которое могло бы гарантированно преодолеть противоракетную оборону противника. Система ПРО, которая была придумана в 1972 году Никсоном и Брежневым, договор по ПРО и был призван ограничить эту гонку вооружений. Потому что создание надежной системы ПРО создавало у противника чувство неуязвимости. Вот такая была логика.
Собственно говоря, почему китайцы сейчас провозглашают программу увеличения числа своих ядерных боезарядов до конца 20-х годов в три раза? Ровно по той же логике. Они собираются довести число своих ядерных зарядов до 900, по-моему. Такая логика – чтобы гарантированно преодолеть противоракетную оборону противника. И чем более совершенной будет система ПРО, которая теперь никакими договорами не ограничена, тем больше может, согласно такой логике, возникать мотиваций увеличить число ядерных боеголовок, чтобы засыпать ими противника по самые уши.
И. Панкин:
- Георгий Георгиевич, перед посещением Киева вроде как был договоряк между сторонами (американской и нашей или украинской и нашей, говорят, что все-таки американской и нашей) по поводу того, что едет Байден, пожалуйста, не бомбите. Ну, и мы, конечно же, сказали: а зачем нам бомбить Байдена, хороший человек, он и так скоро умрет. Вот какой момент. Потом уже кто-то сказал (Патрушев, кажется, или Бортников), что мы не давали гарантий безопасности при этом. То есть мы были в курсе, не собирались бомбить, но гарантий безопасности не давали. А это правильная позиция, скажите, пожалуйста?
Г. Бовт:
- Во-первых, как мы могли дать такие гарантии безопасности? Он не летит над нашей территорией.
И. Панкин:
- Но ведь все, что движется, и все, что враждебно движется, по территории Украины (а Байден – это все-таки некая враждебная субстанция по отношению к нам), это для нас законная цель, по идее.
Г. Бовт:
- Нет. Мы не находимся в состоянии войны с Америкой, Америка не находится в состоянии войны с нами. И я бы вас попросил не разжигать тут милитаристскую истерию. Никакой законной целью президент Америки для нас не является. Бог с вами, вообще куда мы клоним?
И. Панкин:
- Знаете, без ночи нет дня, Георгий Георгиевич.
Г. Бовт:
- Вы себе последствия можете представить? Вы готовы умереть как жертва ядерного удара, что ли? Вы совсем, что ли, с ума сошли?
Я думаю, дело было так. Они уведомили о том, что он летит в Киев, и мы приняли это к сведению. Я думаю, особо богатого обмена репликами там никакого не было. И, согласно общему пониманию наших отношений, было принято решение не наносить в это время ракетно-бомбовых ударов по территории Украины, чтобы нечаянно не попасть в Байдена. Всё, точка. Никто там ни о чем никого не просил, никто там никаких гарантий в ответ не давал, это был, я думаю, уведомительный характер, с пониманием того, что русские окончательно не сошли с ума и делать глупости не будут. В общем, это всё и подтвердилось.
И. Панкин:
- Георгий Георгиевич, еще такое уточнение. Я пытаюсь уточнить, кто был автором фразы про безопасность. Ведь было сказано, что мы не гарантировали безопасность.
Г. Бовт:
- Ну, формально не гарантировали. Конечно, никто не издавал текста о том, что мы, Российская Федерация, гарантируем Байдену беспрепятственный проезд по территории Украины от границы Польши до Киева на поезде, и не будем по этому поезду бить никаким «Кинжалом». Такого текста никто не давал.
И. Панкин:
- Скажите, насколько вероятна была ситуация (ну, чисто в теории), что условные какие-нибудь ВСУ специально взяли бы и бомбанули по Байдену в качестве провокации?
Г. Бовт:
- Хороший вопрос, кстати. Но Байден же ехал не с голой жопой туда (извиняюсь за выражение). Он ехал под прикрытием мощной системы радиоэлектронной разведки американской. Я думаю, там были обеспечены такие меры безопасности, что… Понимаете, даже если в кошмарном сне себе представить, что какой-нибудь сумасшедший из ВСУ такое бы предпринял, то, во-первых, его бы сразу вычислили. Не свои, а вычислили бы американцы. И на этом поддержка Украины просто в тот же день закончилась бы. Причем Америка могла бы сделать заявление о том, что это, мол, русские сделали или Стрелков пробрался на Украину и запустил «Стингер» по поезду Байдена. Но правду они при этом знали бы, и исходили бы они не из этой пропагандистской феньки, а они исходили бы из того, что они знали. Они бы сказали: да ну их на хрен, если они такое себе позволяют, мы тогда с ними завязываем, тогда, может, русские и правы. Я думаю, что такой ход рассуждений был бы.
И. Панкин:
- Мне кажется (извините меня за мой скепсис), поддержка Украины все равно продолжилась бы, к сожалению, потому что конкретный общий враг для Запада обозначен.
Г. Бовт:
- Нет. Таких вещей не прощают. Представьте себе, что Муссолини приехал к Гитлеру, и в Германии его бы убили. И тотчас Италия прекратила бы быть союзником Германии.
И. Панкин:
- Я, кстати, не сказал, что Байдену обязательно нужно было бы погибнуть. Ну, просто поезд его перевернулся бы. Просто фантазирую на заданную тему.
Г. Бовт:
- Тогда расследование, по чьей вине перевернулся, и т.д. Я думаю, что там были обеспечены должные меры безопасности. И с союзниками так не поступают. Я думаю, что и украинское руководство тоже обеспечило меры безопасности со своей стороны, чтобы таких чудес там не произошло, никаких диверсий и т.д. Я думаю, что все было сделано на достаточно высоком уровне. Но и американцы, конечно, обладают достаточно развитой системой всякой разведки, подавления радиосигналов, перехвата и т.д. Если бы у них были какие-то намеки, они бы визит просто отменили.
И. Панкин:
- Давайте вернемся к Посланию Владимира Путина. Еще кое-что из него ускользнуло от меня немножко, я хотел это обсудить. Но ничего, про образование никогда не поздно вспомнить. Не так ли, Георгий Георгиевич?
Г. Бовт:
- Да, конечно.
И. Панкин:
- В Послании Федеральному собранию Путин особо остановился на реформе системы высшего образования: «Вернуться к традиционной для нашей страны базовой подготовке специалистов с высшим образованием. Срок обучения может составить от 4 до 6 лет. При этом даже в рамках одной специальности и одного вуза могут быть предложены программы, разные по сроку подготовки, в зависимости от конкретной профессии, отрасли и запроса рынка труда. Если профессия требует дополнительной подготовки, узкой специализации, то в этом случае молодой человек сможет продолжить образование в магистратуре или ординатуре». Что имеет в виду Владимир Путин, когда говорит «вернуться к традиционной для нашей страны базовой подготовке специалистов с высшим образованием»?
Г. Бовт:
- Он имеет в виду окончательный отказ от Болонской системы, которая давала, помимо всего прочего, достаточно плотную кооперацию и сотрудничество с западной системой образования, и давала возможность российским студентам на всякую там конвертацию дипломов, на продолжение обучения, на признание дипломов и т.д. Это курс на еще более полный разрыв с западной системой образования. Вот что за этим стоит. Если хотите дополнительный комментарий, то могу добавить, что сам по себе отказ от Болонской системы никаких бонусов для российской системы образования не принесет. Для студентов, я сказал, это будут, в общем, минусы, у нас будет гораздо меньше возможностей учиться на Западе, а там, в общем, есть, чему учиться, не надо это отрицать. И второе. Сам по себе отказ не принесет никаких дополнительных преимуществ нашей системе образования. Потому что ей, во-первых, нужны квалифицированные кадры, во-вторых, ей нужны деньги, в-третьих, ей нужны заимствования. Поскольку многие ноу-хау, технологии, в том числе технологии в области образования, они придуманы не нами, а они придуманы на том же самом треклятом Западе. Поэтому я не жду от этой реформы, честно говоря, пока ничего хорошего.
И. Панкин:
- Этот мир вообще придуман не нами, как поется в известной песне. Так что, может быть, ничего страшного? А как вы смотрите на то, чтобы воскресить, например… Ну, у нас есть колледжи, это такое среднее техническое образование, техникумы еще остались кое-где. На самом деле я не знаю разницу между техникумом и колледжем, по-моему, ее уже в принципе и нет никакой. Но еще кое-где сохраняются училища так называемые, где вообще должны людям давать какую-то конкретную профессию, скромную, но тем не менее.
Г. Бовт:
- Кстати говоря, я согласен с этим замечанием. У нас очень сильно хромает система профессионально-технического (можно назвать его неполным высшим) образования. И нужно создать действительно какую-то толковую систему целостную, может быть, не полный аналог советской системы ПТУ, потому что там слишком долго учили, но гораздо более эффективный аналог именно профессионально-технического образования. Когда можно было бы обучать конкретно, в том числе инженерным профессиям или еще более простым профессиям, где-то дольше, где-то меньше, но с гораздо большей эффективностью, и чтобы эти люди потом находили работу. Вот тут у нас есть провал. Да, это надо делать.
И. Панкин:
- Так штука в том, что у нас ПТУ практически не осталось, техникумы и колледжи есть. Повторюсь, я не знаю разницу между ними, а она какая-то изначально была, закладывалась, когда все это создавалось. Есть еще самый низший статус, это ПТУ, училища так называемые, и там действительно могли чему-то научить, например, сварке обучить. Это же хорошая специальность, и хороших сварщиков нет, сантехников хороших нет, электриков хороших нет на рынке, их действительно мало. Здесь их можно быстро научить. В чем проблема, почему хромает вот это элементарное направление? У нас нет рабочих специальностей, нет рабочих в стране, у нас только креативные директора. Растолкуйте, почему не вложить в это деньги?
Г. Бовт:
- Проблема в том, что для этого нужно вложить туда деньги. Это первое. Второе. Нужно оградить рынок от дешевой рабочей силы из Средней Азии. Потому что эти люди, которые приезжают сюда, они учатся, так сказать, на своих и наших ошибках, но они обучаются в деле и потом уже становятся какими-никакими сантехниками, сварщиками и т.д. Они путем проб и ошибок идут. А можно обучить своих. И качественно поднять зарплаты за счет ограждения, защиты рынка труда от иностранной дешевой рабочей силы. Во всем мире это практикуется, происходит защита рынка труда от дешевой иностранной рабочей силы. А у нас в интересах стройкомплекса, в интересах некоторых других отраслей идет сознательный демпинг, и завозят сюда этих людей, чтобы те, кто владеет этими предприятиями, получали сверхприбыль. Очень простое объяснение. Поэтому они не заинтересованы вкладывать деньги в отечественную систему профтехобразования, если есть халявные рабочие, гастарбайтеры из Средней Азии.
И. Панкин:
- Ну, все, теперь после Послания Владимира Путина ситуация, наконец-то, поменяется.
Иван Панкин и Георгий Бовт были здесь, остались очень довольны. Всего вам самого наилучшего. До свидания.
Г. Бовт:
- И вам до свидания.
Понравилась программа? Подписывайтесь на новые выпуски и слушайте, когда удобно!
