Чем закончится СВО
И. Измайлов:
- Здравствуйте, это радио «Комсомольская правда», Игорь Измайлов, Александр Коц и «Аналитика с именем». Саша, приветствую.
А. Коц:
- Приветствую.
И. Измайлов:
- Как и всегда, много событий, особенно много связанных с политическим фоном и оперативных событий. Это и Донецкое направление, и Харьковское направление подсветилось, Курщина. Мы, конечно, обо всем этом будем говорить, но я предлагаю начать сегодня с такого фона, на котором все происходит. Мы много говорили о планах Трампа, всех этих заявлениях. Как тебе кажется, в каком моменте мы находимся? Мы находимся в моменте, где впереди маячит, как кто-то сегодня в Верховной Раде сказал, что ничего не изменится, но где-то уже виден конец войны. Мы в каком-то таком моменте по ощущениям находимся? Или мы видим, как наши военные продолжают выполнять задачи на линии боевого соприкосновения, а все остальное – это болтовня Трампа, о котором мы и говорили здесь ранее?
А. Коц:
- Сложно сказать, виден ли конец войны, потому что мы не знаем, чем она должна закончиться. Если бы мы понимали - освобождением такого-то населенного пункта, занятием такой-то территории, - можно было бы строить какие-то временные прогнозы. Так мы видим, что идут два параллельных процесса. Один такой информационно-политический, когда стороны обсуждают возможности переговоров. Трамп в Америке обсуждает, как они будут заставлять всех переговариваться. На Украине своя информационная кампания. Мы говорим, что кто угодно может вести переговоры, но должен быть кто-то легитимный, кто их подпишет, должен быть кто-то, кто гарантирует эти переговоры. Мы со своей стороны все эти три года придерживаемся единой линии, когда мы говорим, что мы готовы разговаривать, мы готовы к диалогу, мы готовы к переговорам, но с учетом наших интересов. Мы не запрещали себе разговаривать с Украиной, в отличие от Киева. Мы не отказывались от контактов с Вашингтоном, в отличие от самого Вашингтона. И даже сейчас, когда Трамп говорит о том, что я готов, Владимир говорит, что он хочет со мной пообщаться, но при этом каких-то практических шагов со стороны Соединенных Штатов Америки по налаживанию этих контактов мы не видим. Понятно, что это мы с тобой можем созвониться и сказать: Игорь, как дела? Все нормально? И у меня все нормально. Ну, ништяк, еще созвонимся. Мировые лидеры так не могут. Должно быть какое-то наполнение этого телефонного разговора. Я предполагаю, что сейчас не на уровне президентов, а на уровне двух команд, вероятно, какие-то переговоры идут о том, чтобы наполнить каким-то смыслом первый хотя бы телефонной разговор Дональда Трампа и Владимира Путина. Просто так созвониться – это не уровень мировых лидеров.
И. Измайлов:
- Хотя вроде повестка огромная, а подступиться даже проблемно.
А. Коц:
- Надо до чего-то договориться хотя бы, хотя бы договориться о ближайшей встрече. Это тоже требует какой-то проработки, какого-то времени. Поэтому, может быть, нет пока звонка не потому, что не хочет Трамп разговаривать или мы не хотим, а просто пока идет подготовительный какой-то этап. Хотя, опять же, с нашей стороны говорят, что никаких практических шагов, сигналов со стороны Америки мы не видим. Ну, черт его знает, может быть, что-то происходит негласно. Это одна сторона происходящего. Другая сторона происходящего - это собственно фронт. Это то, что происходит на земле. И здесь все говорит с нашей стороны за то, что рановато нам еще о чем-то договариваться. Потому что, во-первых, не освобождена куча квадратных километров российской территории, это и немного в Луганской Народной Республике, это большая часть Донецкой Народной Республики, это, естественно, Запорожье, это, естественно, Херсонщина. По Конституции, все эти регионы полностью в их бывших административных границах Украины перешли под суверенитет Российской Федерации. Соответственно, нам надо эти территории освобождать. Мы, конечно, можем в ходе какого-то переговорного процесса подвесить это все на дипломатическое урегулирование в будущем, но это, как мне кажется, будет просто отложенная война, еще более жестокая, кровавая, которая достанется нашим детям или нашим внукам. Поэтому, безусловно, этот вопрос надо решать здесь и сейчас.
И мы видим, что продвижение у нас идет. Оно, конечно, идет не такими темпами, как в Великую Отечественную войну мы двигались, но у нас и ресурсы сейчас несопоставимы с теми ресурсами, что использовались 80 лет назад. Поэтому я не знаю, насколько эти сравнения сейчас корректны. Мы видим, что инициатива на стороне российских войск, особенно на некоторых участках фронта, взять Южно-Донецкое. На минувшей неделе, пока мы с вами не виделись, не слышались, была освобождена Великая Новоселка. Мы о ней разговаривали, подробно разбирали значение этого последнего форпоста ВСУ на Южно-Донецком направлении. Это действительно очень важная точка, не просто точка на карте, это целая агломерация. Помимо Великой Новоселки, были взяты под контроль населенные пункты Времевка и Нескучное, это все вместе надо рассматривать. Здесь был мощнейший и логистический узел, и узел обороны противника, который, собственно, создавался еще в 2023 году для подскока для штурма Мариуполя. Но тогда у них что-то пошло не так. И спустя полтора года огромный украинский гарнизон, называют до полутора тысяч человек, я, честно говоря, не верю в эту цифру. Я думаю, что меньше. Но, тем не менее, фактически оказался в окружении. И позже - 110-я бригада, например, и приданные ей подразделения территориальной обороны была разбита. Сегодня в украинском сегменте интернета, много есть всяких пабликов, групп родственников бойцов 110-й бригады ВСУ, и там просто плач Ярославны, помогите предать огласке, мой дядя находился в Великой Новоселке в окружении, нет никаких вестей, командование отмахивается, и так далее, и тому подобное.
А у командования сейчас и у Киева в целом традиционно идет несколько стадий принятия неизбежного, и они сейчас находятся на этапе «торг» и не признают потерю Великой Новоселки. Дескать, мы вывели из южных районов этого населенного пункта подразделения, чтобы они не попали в окружение, они сейчас по окраинам, держат оборону. Ничего подобного, конечно, не было, никого они не выводили, там просто разбили их в южной части Великой Новоселки, потом форсировали речку и, собственно, постепенно разбили их и в остальной части Великой Новоселки, сбежали единицы. Потери понесли там огромнейшие. У нас там отличились и 5-я гвардейская отдельная танковая бригада, и 40-я гвардейская бригада морской пехоты группировки «Восток». Они, собственно, и занимались освобождением этой большой агломерации.
Если мы посмотрим на украинский Telegram, не пропагандистов, а людей, которые анализируют и критически смотрят на обстановку, там есть несколько медийных лиц, которые украинские СМИ цитируют. Например, есть такой лейтенант с позывным «Алекс», и он говорит: «Теперь вопрос в количестве фортификаций севернее, ведь за Великой Новоселкой одни степи и поля, и мало естественных преград. Без инженерных сооружений могут быть плохие дела». Плохие дела – это мягко сказано, потому что после падения Великой Новоселки у российских войск по факту появляется возможность выхода на оперативный простор, в тыл украинской линии обороны, которая была сформирована еще в ходе контрнаступа 2023 года. Правда, большая часть достижений ВСУ с тех пор нивелирована, срезан Работинский выступ, сейчас с Великой Новоселкой срезан Времевский выступ. Эти украинские аналитики справедливо тревожатся, что российские войска могут двинуться на запад, в обход этих оборонительных линий, в сторону Гуляйполя, в сторону Орехова, в сторону самого города Запорожья, обходя их с севера, соответственно, заходя чуть-чуть на юго-восточную часть Днепропетровской области.
На самом деле, чтобы избежать удара в тыл, нам придется захлестывать Днепропетровскую область. Многие говорят, что мы начнем чуть ли не поход до самого Днепропетровска, но, честно говоря, мне кажется, что на такую операцию понадобятся очень-очень серьезные ресурсы, а пока у нас большая часть подразделений занята на охвате Красноармейска, или, как пока он называется, Покровска. Тоже крупнейший логистический узел и узел обороны на западе уже Донбасса. Поэтому надо еще его брать, уже близки мы к тому, чтобы отрезать его основную трассу снабжения, которая ведет в Днепропетровскую область.
И. Измайлов:
- Там они что-то начали то ли минировать, то ли выходить сами. Что-то там происходит уже.
А. Коц:
- Пока, мне кажется, рано говорить, потому что мы даже не подошли вплотную еще к этому городу ни с одной из сторон, как мне кажется, и не пытаемся этого делать. Все-таки сейчас охватываем, для создания того самого фирменного котла, который, собственно, проявил себя именно на Донбасском направлении. Потому что все прошлые крупные населенные пункты, как-то Селидово, Авдеевка, Угледар, Курахово, Великая Новоселка – все это мы брали охватами, вынуждая противника либо отступать, либо погибать в этих населенных пунктах. И пока все-таки сама операция по взятию Покровска еще не началась, но она не за горами. Плюс у нас завершается освобождение важных городов - Торецка, который Дзержинск, и Часов Яра.
И. Измайлов:
- Мне кажется, в каком-то смысле это продолжение нашего разговора в конце прошлой программы о размышлениях, куда можно было бы дальше продвинуться, ты упомянул Днепропетровскую область. Сейчас ты перечисляешь оперативную обстановку. Мне кажется, этот разговор тоже будет интересен. Вновь и Харьковское направление возвращается на повестку. И здесь, конечно, эти карты перед глазами возвращаются, предстают. Вопрос - где же конец спецоперации, в этих размышлениях, мне кажется, важно было держать в голове.
А. Коц:
- Боюсь, у нас недостаточно информации для того, чтобы держать в голове, где завершение спецоперации. По мне, так завершение спецоперации это полный демонтаж украинской государственности как таковой. Украина, как государство, перестает существовать. Мы забираем в себе одну часть, международный конгломерат забирает себе какую-то другую часть. Польша - свою часть, Венгрия - свою часть, Румыния - свою часть.
И. Измайлов:
- А нет у них их частей, все наши.
А. Коц:
- Я не знаю, потянем ли мы экономически. Левобережье, мне кажется, и, естественно, Одесская область вместе с Николаевской, все это должно отходить Российской Федерации. Но это пока мечты, потому что у нас все-таки более насущные проблемы есть. Я в конце прошлой части сказал, что у нас близится к завершению освобождение Торецка, который Дзержинск, и Часов Яра. Потому что это, конечно, важные населенные пункты для дальнейших операций в области освобождения Славянско-Краматорской агломерации. Никто не снимал задачу освобождения Донецкой Народной Республики, всей ее территории, поэтому Покровск это, можно сказать, будут такие юго-западные клещи для взятия этой агломерации, плюс еще Константиновка, Дружковка. А с востока будем подходить как раз со стороны Часов Яра и Торецка. Тут, конечно, надо еще Северский фронт подтягивать, он не двигается, очень там рельеф неудобный. Но мы видим, что активизировалось Лиманское направление к северу от этой линии обороны противника, есть возможный будущий заход с тыла и в Северск, и, собственно, с северо-востока заход в сторону Славянско-Краматорской агломерации. Но это такая операция большая на месяцы.
Можно пофантазировать, что после взятия Покровска, Славянско-Краматорской агломерации мы двинемся на Днепропетровск, у нас уже будет плацдарм со взятыми Гуляйполем, Ореховом и Запорожьем. Но это месяцы, больше года точно. Надо нам это будет? Насколько будет международная ситуация тогда? В какой плоскости будет диалог между нами и США? Какова будет позиция Трампа, если мы откажемся от его представления о сделке? Мы это не можем предсказать.
И. Измайлов:
- Мы, кстати, сейчас не отказались, как тебе кажется, в связи с напоминанием президента о том, что говорить можно с кем угодно, но Зеленский не может даже отменить свой указ? Даже формально не может, потому что он нелегитимный. Вроде как уже и говорить не с кем.
А. Коц:
- Может Верховная рада отменить, Владимир Владимирович сказал, подписать может Верховная рада. Но черт его знает, я скептически к этому отношусь. Мне кажется, что все-таки гарантом этой сделки должна быть не Украина. И в принципе я теряюсь в догадках, кто бы мог быть таким гарантом, кто бы мог сделку, которая нам выгодна, обеспечить ее выполнение. Мы сталкивались и с первым Минском, и со вторым Минском, и с нераспространением НАТО на восток. Вот сейчас Трамп подпишется под заявлениями, выберут после Трампа через 4 года кого-то другого, а он скажет: я нивелирую все эти договоренности, которые подписал Трамп. Как Трамп сейчас отменяет решения Байдена, вот так же следующий какой-нибудь Байден отменит решения Трампа. Поэтому не знаю, перспективы каких-то переговоров выглядят крайне туманно. Но, повторюсь, пока нет предмета договоренностей. Может быть, они нас устроят, может, они каким-то образом и Киев устроят.
Тут на неделе украинские средства массовой информации опубликовали очередной план Трампа. Честно говоря, я сомневаюсь, что на Украине опубликовали именно то, что хочет Трамп, это, наверное, все-таки какие-то выдержки из обсуждений между Киевом и Вашингтоном, что это может быть, в этом плане, наверное, они интересны, можно было бы сейчас разобрать. Например, там первый пункт – это Украина отказывается от военных и дипломатических попыток вернуть освобожденные Россией территории, при этом официально не признаёт суверенитет России за ними. Ну, честно говоря, мы и не требуем от них признать суверенитет, мы по Крыму от них сколько лет не требуем, не так уж это нам и надо. Собственно, отказаться от этих территорий, как я и говорил уже, мы не можем, потому что по Конституции, по поправкам в Конституцию, которые мы приняли не так давно, отторжение российских территорий запрещено, то есть оно невозможно.
Следующий пункт – Украина не будет членом НАТО, декларирует нейтралитет, решение о запрете принятия Украины в альянс должно быть утверждено на саммите НАТО.
И. Измайлов:
- Зачем это НАТО, непонятно.
А. Коц:
- Во-первых, зачем это НАТО, а во-вторых, это и так то, что мы требовали изначально. Собственно, это одна из причин начала специальной военной операции. Украина станет членом ЕС до 2030 года, ЕС берет на себя обязательства по послевоенному восстановлению страны. Ну, тут понятно, Трамп просто не хочет вкладываться в восстановление Украины, спихивает эту проблему на Европу. Что касается перспектив вступления Украины в ЕС, черт его знает, при нынешней позиции Словакии и Венгрии маловероятно, хотя до 2030 года сто раз власть может смениться, как, впрочем, до 2030 года еще неизвестно, что от Украины…
И. Измайлов:
- Да и вообще, восстанавливать Украину Европе тоже вряд ли захочется, подписываться под этим.
А. Коц:
- На них всегда могут надавить Соединенные Штаты. Численность ВСУ не сокращается, США модернизируют армию Украины. Ну, тут, конечно, Трамп убил бы двух зайцев – и на ЕС восстановление спихнул, и родной ВПК не обидел, то есть продолжает на той же инерции работать американский ВПК для снабжения Украины, но мы категорически будем против этого, естественно. Потому что, во-первых, если мы вспомним Стамбульские соглашения, опустим ту часть, где мы должны были выйти из Запорожья и Херсона, про это можно забыть, но вообще там было радикальное сокращение украинской армии. И там был отдельный пункт о выводе всех иностранных контингентов из Украины и о выводе всех западных вооружений из Украины. Поэтому, конечно, на это мы тоже не пойдем.
После заключения мирного соглашения отменяется часть антироссийских санкций, снимаются ограничения на импорт российских энергоносителей в ЕС. Честно говоря, первые санкции ввели задолго до специальной военной операции, и я сомневаюсь, что снимут все ограничения на наши энергоносители. Потому что США не для этого нас выдавливали с европейского рынка, чтобы опять нас туда запустить. Это тоже кажется маловероятным.
На выборах на Украине должны участвовать партии, защищающие русский язык и выступающие за мирные отношения с Россией, прекращаются гонения на каноническую Украинскую православную церковь. Все это, конечно, здорово, красиво, хорошо, но кто будет следить за соблюдением этого пункта? Собственно, похожие пункты в части русскоязычного населения были и в Минских соглашениях, но что-то я не припомню, чтобы они как-то реализовались.
И. Измайлов:
- Да и где такие партии сейчас взять там?
А. Коц:
- Да. Наоборот, положение русскоязычного населения и людей, которые настроены не то что комплиментарно, а хотя бы нейтрально к России, там ухудшалось с годами просто кратно, на порядки.
Ну, и там отдельные консультации у них идут по пункту о миротворцах Евросоюза. Опять же, одна из причин начала специальной военной операции - приближение НАТО к нашим границам, приближение воинских контингентов. Потому что с 2014 года и американцы в частности, и НАТО в целом, они, как у нас тогда появился термин, осваивали Украину. Там появились объекты натовские, там появились учебные центры британские и американские, там создавались специальные курсы ЦРУшные на базе академии ГУР. Там появились целые спецотряды под кураторством и SAS, и спецназа американского. Там появились целые программы, которые готовили Украину к войне. В том числе и это стало причиной начала специальной военной операции. А тут нам предлагают миссию, якобы миротворческую, ЕС внедрить совершенно официально на Украине, Зеленский вообще называл цифры - чуть ли не 200 тысяч контингент. Не в каждой африканской стране у американцев есть такие контингенты.
Поэтому, конечно, мы тоже будем против такой миротворческой миссии. Почему ЕС, почему миротворцами должна быть сторона, которая фактически выступает стороной конфликта? ЕС выступает стороной конфликта. В этой миротворческой миссии, если уж ее и обсуждать всерьез, не должно быть ни одной страны, которая поставляла бы оружие тому или другому государству. Давайте северокорейцев или иранцев в миротворцы внесем или белорусов. Конечно, все будут против. Почему мы должны соглашаться на миротворческую миссию ЕС? Пусть это будут какие-то нейтральные страны – Пакистан (кстати, я видел пакистанских миротворцев во время землетрясения на Гаити), Индия (она не поставляла нам вооружения), какие-то еще страны, азиатские может быть, латиноамериканские, но ни в коем случае не ЕС. Это к вопросу об очередном плане и о том, что на самом деле все крутится вокруг того, что линия замораживается и вводится миротворческая миссия. Это то, вокруг чего сейчас крутятся разговоры о прекращении войны, что нас, естественно, не устраивает.
И. Измайлов:
- Буданов (террорист и экстремист) тут недавно заявил… Точнее, сказали, что в Раде был какой-то разговор, и утекло. Как-то связываются два события. Первое. Трамп подписал Указ о том, что на 90 дней прекращается финансирование и военная накачка всех вокруг, включая… Сначала говорили, что вроде Украины это не касается, теперь вроде касается. И как будто бы Буданов сказал о том, что для Украины дела плохи, и до лета тогда, может, она и не протянет. А это другое развитие событий по всем направлениям. О чем здесь идет речь? Какой запас есть сейчас у Украины? Возможно ли, что если 90 дней никто ничего не будет поставлять, что у них хватит сил и возможностей эти 90 дней продержаться? Или всего осталось мало, и если нет, то нет?
А. Коц:
- Я не буду спорить с Владимиром Владимировичем Путиным, который на днях в интервью Паше Зарубину сказал, что Украина не продержится и двух месяцев без западных поставок, без западного финансирования.
А что касается заявления Буданова, во-первых, мы знаем его в пересказе народных депутатов Верховной рады, где проходила у них встреча с представителями Генштаба и главой Главного управления разведки Кириллом Будановым. Честно сказать, Буданов – оракул так себе. Можно вспомнить, допустим, его заявление в мае 2022 года, когда он говорил, что до конца года «мы как минимум должны зайти на территорию Крыма». В январе 2023 года он говорил, что в марте 2023 года начнутся очень жаркие события, и целью этих событий будет выход к границам 1991 года. А в июне 2023 года он уже говорил, что в Крым зайдут, когда будет еще тепло. В Крым они так и не зашли. В январе 2024 года он говорил, что где-то «до весны российское наступление иссякнет полностью, и тогда начнется наш ход». Ну, где их ход? В январе 2025 года он уже сказал, что «если до лета не будет серьезных переговоров, то дальше могут запуститься очень опасные процессы для самого существования Украины».
И. Измайлов:
- Переговоры – это, получается, та же пауза нужна?
А. Коц:
- Им нужна пауза, для того чтобы восстановиться. Потому что они сейчас находятся в очень тяжелой ситуации, особенно по живой силе. У них есть еще до 5-6 бригад, полностью укомплектованных, упакованных, приготовленных.
-И. Измайлов:
- Бригада – это сколько человек?
А. Коц:
- У них бригады достаточно большие, то есть там порядка 10 тысяч человек, по факту – дивизии, которые серьезно упакованы, подготовлены, они их еще не продемонстрировали. Ну, какие-то попытки у них есть, как, например, на минувшей неделе они попытались провести разведку боем в Теткино. Теткино – это юго-западный угол Курской области, это к западу от всего фронта, где идут бои. То есть им надо раздергать наши ресурсы, чтобы мы часть их туда оттянули. Они попытались прорваться дважды на MaxxPro, американских боевых бронированных машинах, были разбиты нашей артиллерией и дроноводами. То есть мы их ждем. И по мере того, как мы будем подходить к Судже, я думаю, таких попыток будет больше. Потому что сегодня киевское командование опасается, что в случае отступления из Курской области мы просто на их плечах развернем наступление в Сумской области и, черт его знает, может, пойдем и на Сумы. Поэтому им важно пробить где-то еще одну брешь, чтобы…
И. Измайлов:
- А там можно пойти, там нет какого-то такого визуального…
А. Коц:
- Конечно, там всё есть. Ну, мы же сейчас не строим крепости на границах. Поэтому, по сути, граница – это проволока, это какие-то рвы наверняка, это «зубы дракона». Но надо понимать, что на самой границе никаких позиций нет, позиции в глубине – километр-полтора-два от границы.
И. Измайлов:
- И дальше там такая сельская местность.
А. Коц:
- Но если мы вспомним нашу попытку организовать санитарную зону в Харьковской области, то там ведь на границе и в глубине от границы не было никаких фортификаций, ничего. Это, кстати, было предметом бурного обсуждения в украинском обществе – как так, почему у нас на границе ничего нет? Впрочем, как и с нашей стороны тоже были обсуждения – как так, на Курскую область напали, почему там ничего не было? Хотя там всё было, просто людей не хватало, чтобы наполнить эти фортификации. А по людям как раз все не очень хорошо, и мы видим, что и в Курской области тоже у них все не очень хорошо, хотя они, тем не менее, по сводкам российского Минобороны, ежедневно проводят контратаки, по 6-8 контратак на разных участках они проводят. Но при этом, если мы посмотрим по статистике, изначально в ходе августовского вторжения им удалось занять территорию 1200 квадратных километров. На сегодняшний день они контролируют порядка 400, то есть 60-65% территории мы отвоевали. Буквально на минувшей неделе российское командование объявило об освобождении Николаево-Дарьино (это населенный пункт в Курской области). Если мы посмотрим на карту этого вклинения, это западный фланг.
И. Измайлов:
- И он прямо у границы.
А. Коц:
- Да, он прямо на границе, на ленточке стоит. Это важно, мы возвращаем контроль над границей. Он у них, кстати, был дальше, чем Николаево-Дарьино. То есть мы потихоньку границу себе возвращаем. И это важно как некая точка подскока для дальнейшего наступления в сторону населенного пункта Свердликово. С севера, от Новоивановки к нему уже подошли десантники, уже в Свердликово на окраинах идут бои. Свердликово открывает нам путь, собственно, на Суджу. И чем ближе мы будем к Судже, тем больше у нас будет по границе провокаций и попыток эти свои резервы бросить в бой.
Я не знаю, почему они бросают в бой это под Курском. Может быть, опять из этих опасений, что мы пойдем на Сумы, да. Хотя логичнее было бы бросить их на Покровское направление, на Южнодонецкое. Нет, они вот держат это все в нашем подбрюшье. Это не значит, что они прямо бригадами они стоят, огромным контингент. Нет. Они по чуть-чуть разбросаны. Поэтому там и возникают вопросы в ходе эфиров – а почему мы не накрываем их скопление? Вот нет таких больших скоплений. А накрываем в приграничье мы их ежедневно и ежесуточно по несколько раз в сутки. Как в ближнем тылу, так и в дальнем тылу с помощью наших ракетчиков. Эти резервы почему-то у нас в подбрюшье, а не там. При этом, судя по всему, Киев признает тяжелейшую ситуацию на Донецком направлении, потому что там на минувшей неделе сменили главу оперативно-тактического командования этого направления, он сейчас, по-моему, начальник сухопутных войск, Драпатый, его поставили во главе всей этой группировки на Покровском направлении. Судя по реакции украинских военных пропагандистов, этио то решение, которого ждали на фронте. То есть, с Драпатым связывают некие надежды украинские аналитики. Посмотрим, как там будут развиваться события. Как будут развиваться события в Курской области. Вот я упомянул Харьковскую санитарную зону, у нас вот на Харьковском направлении тоже успех определенный на минувшей неделе – взятие Двуречное. Но это не значит, что мы идем на Харьков. Двуречное – это важнейшая точка для дальнейших наступательных действий в сторону Купянска. Мы расширяем наш плацдарм на правом берегу реки Оскол. Для меня это изумительно, я не думал, что мы пойдем за Оскол, я думал, мы будем выстраивать линию обороны именно по Осколу. Но нет, мы идем дальше. С прицелом на обход Купянска. А раз уж мы идем дальше и смотрим на карту, то мы можем и наверх посмотреть. А наверху у нас как раз Волчанск, то есть, мы теоретически, расширяя плацдарм, можем и подсобить группировке «Север», которая продолжает бои в Волчанске, несмотря на то, что они там, безусловно, завязли из-за событий в Курской области. Тем не менее, Курск рано или поздно закончится, а у нас там группировка ого-го! Разные цифры называют, но это несколько десятков тысяч. Это не сотни тысяч, но несколько десятков тысяч. Именно поэтому, думаю, там и держит основные резервы украинское командование в Сумской области – боится, что в случае краха курского фронта вся эта группировка начнет наступать и в сторону Харьковской области, и в сторону Сумской области. Не думаю, что это можно делать одновременно, хотя чем черт не шутит при определенном усилении наших союзников, так скажем, завуалировано, но это могло бы быть интересным развитием событий. Но пока, к сожалению, бои тяжелые, бои изматывающие идут на Курском направлении и, как в августе мы и говорили, и я предупреждал, что надо быть готовым, что эти события могут растянуться до весны 2025 года. Собственно, этот прогноз недалек от сбычи.
- Вот по поводу Харькова напрашивается прямо вопрос. Мы уходили оттуда со словами и с флагом, что мы вернемся. Там и наши люди, и мы туда завозили литературу, учебники. Но это не наша конституционная граница. И референдум там провести не успели. Тем не менее, там наши люди. На твой взгляд, помимо военных обстоятельств и необходимости, с этим как быть? Все-таки какой-то сигнал стоило бы направить в том направлении? Или там всех эвакуировали?
А. Коц:
- Мне кажется, стоило бы. Но мы не можем в эфире этот сигнал назвать, потому что мы не имеем соответствующих полномочий. Но по справедливости – да, безусловно, и наши люди там остаются, и не только в Харьковской области, а и из Сумской области мне периодически пишут люди, из Черниговской области мне пишут периодически люди, а Чернигов не так далеко от границы – не помню, дальше, чем Сумы или нет… Из Конотопа мне периодически пишет товарищ. Конечно, надо какой-то сигнал давать и, как мне кажется, что те территории, которые мы будем отвоевывать в ходе специальной военной операции, они все равно должны попадать под суверенитет Российской Федерации. В Харьковской области мы просто не успели провести тогда референдум, а так бы это тоже была сейчас российская территория. В Харьковской области мы уже раздавали даже автомобильные номера… Но я просто боюсь, что сейчас мои слова расценят как наши планы по наступлению на Харьков…
И. Измайлов:
- Нет, это наши размышления…
А. Коц:
- Безусловно. Харьков – город-миллионник, его замучаешься охватывать. Для того, чтобы взять Харьков, надо, наверное, сначала взять Киев. Тут все может быть. Если мы предположим, что Украина лишается если не всей поддержки, то основной ее части, особенно военной, то, конечно, можно подумать и о Харькове, чего уж там. Не хватит у Украины своих ресурсов для того, чтобы отбиться от российской армии. А одними дронами все равно не отобьешься. Не будем загадывать наперед, может, нас ждут еще референдумы, будем смотреть, как будут развиваться события. Пока нам бы свою территорию освободить – Курскую область. Нам бы освободить свои конституционные суверенные территории – ДНР, ЛНР, Запорожье и Херсон.
Кстати, по Курску в прошлом эфире рассказывали про то, как в освобожденном Русском Поречном были найдены несколько тел в подвалах, причем, тел мирных жителей, со следами пыток, со следами расстрела – то есть, такие внесудебные казни. Я помню, тогда мне подписчики писали – а кто-нибудь ответит за стариков Русского Поречного? Ну, с таким намеком, что никто за это не ответит. Я тогда отвечал, что с 2014 года Следственный комитет заводил десятки, если не сотни дел по каждому обстрелу Донбасса, по каждой гибели мирного человека, и вот с 2022 года эти люди начали попадать в плен и по ним начали вести судебные процессы, и многих осуждают на большие сроки. Я уж молчу про Мариуполь – там чуть ли не через день приговоры выносятся в Ростове, в Донецке по этим делам. Я говорил, что и за Русское Поречное обязательно кто-нибудь ответит. И вот на минувшей неделе совершенно удивительная новость – Ленинский районный суд Курска заключил под стражу 26-летнего военнослужащего ВСУ Евгения Фабрисенкова. Он подозревается в совершении преступлений – террористический акт и преступление против половой неприкосновенности. По версии следствия, Фабрисенко с неустановленными сослуживцами совершили убийство не менее шести жителей села Русское Поречное, совершили преступление против половой неприкосновенности шести лиц женского пола, после чего убили их. То есть, изнасиловали и убили шесть русских женщин из села Русское Поречное, о котором мы говорили на прошлом эфире. Как нашли? Честно говоря, у меня ответ простой – просто у него что-то было в мобильнике. На меня вышли ребята из полка 1427, которые рассказали, как его задерживали. Оказывается, задержали его еще 24 ноября прошлого года, когда еще Русское Поречное было под контролем ВСУ. Он 1998 года рождения, 92-я штурмовая бригада, позывной «Штурм», старший солдат-наводчик, причем, доброволец, воюет второй год. Вечером вышел на боевое охранение нашего мотострелкового полка в трех километрах северо-западнее Русского Поречного, говорит что заблудился. Как вот мне описали, здоровый лоб, молодой, был напуган, отвечал, не выделывался, телефон сам разблокировал – видимо, оттуда инфа и всплыла. Замотали его по-быстрому и с 300-ми отправили. Запомнилось, что от него мочой несло и еще на вопрос «устал ли от войны», ответил, что нет. Это необычно. Это вот мне так обрисовали наши бойцы его знакомство с ним. Вероятно, он попал в органы ДВКР ФСБ и, видимо, вот эти два месяца, которые он провел, изучали, допрашивали его и т.д. и, скорее всего, в телефоне у него всплыла доказуха по убийствам и изнасилованиям. Вот меня спросит – он, что, снимал, как убивал людей? Да быть такого не может, да ты гонишь, Санек! Нет, давайте вспомним 2022 год, как вот эти нелюди снимали пытки наших пленных, снимали, как они их расстреливали, как перерезали им горло. Я не знаю, для чего они это снимают – чтобы маме отправить и показать – смотри, какого ты сынку вырастила хорошего, мужественного! Или там девушке послать – посмотри, какой у тебя парень храбрый, или жене и детям показать – гляди, какой у вас папка! То есть, для них это обычное дело – снимать издевательства над беззащитными. Можно вспомнить опять же начало вторжения в Курскую область, когда два придурка в фашистских касках издевались над русским дедом возле границы – по-фашистски с ним разговаривали и снимали это на камеру, хихикали и выкладывали это все в соцсети. То есть, для них это в порядке вещей – фиксировать свои подвиги на камеру. Ну и спасибо – это помощь следственным органам, которые сегодня заводят эти дела. Поэтому не волнуйтесь, каждое преступление против беззащитных будет расследовано и за каждое кто-то обязательно ответит, как показывает практика, некоторые даже очень быстро.
И. Измайлов:
- Конечно, такой вопрос возникает относительно приговоров – наверное, здесь какие-то нормы военного времени должны действовать для таких военных преступников. Это же преступления против гражданских лиц.
А. Коц:
- У нас не военное время, у нас на территории Курской области режим контртеррористической операции…
И. Измайлов:
- Хорошо, по нормам режима контртеррористической операции тогда.
А. Коц:
- По мне, так расстрел – это слишком гуманно по отношению к таким душегубам. А вот пожизненный срок, во время которого он будет в позе зю выходить раз в неделю на прогулку в колодец три на три метра, подышать воздухом -–это нормально. И с жестким режимом, и с соответствующим отношением. Потому что режим того же «Черного дельфина» - это то еще наказание. А расстрел – это слишком гуманно.
И. Измайлов:
- Да. Ну, мы тут вспомнили о приключениях нашей не военной, а медийной элиты, которая периодически о себе напоминает…
А. Коц:
- Ну да, Филипп Киркоров тут снова зашел не в ту дверь. В Нью-Йорке, по-моему, выступил на концерте с Кристиной Орбакайте, у которой отменялись здесь концерты. Ну и там среди гостей был какой-то ивент, как это называется, в общем, организатор мероприятий, которая выступала в поддержку Украины, и все обрушились на Бедросыча – он снова зашел не в ту дверь. Ну, Филипп, он такой. Он не о политике. Он о перышках, о стразиках, о денежках, естественно, а не о политике. Он, может, и не знал, что там за ивент-менеджер и кого она поддерживает. Ему просто баблеца хотелось заработать. Он не ударяется в эти мелочи, в отличие от того же иноагента Макаревича, который на этой неделе объявил, что он не помогает ВСУ, потому что не хочет, чтобы собранная на его деньги ракета упала в Москве на его сына. Судя по его прошлым заявлениям, он большой любовью к согражданам бывшим и к своей исторической родине не пылает. Поэтому, я думаю, там речь идет не столько о сыне, сколько об изменчивом мире, под которым надо вовремя прогнуться, иначе можешь остаться на обочине истории. Поэтому, я думаю, что, конечно, эти заявления связаны больше с изменившейся геополитической обстановкой и с грядущими, возможно, изменениями, и иноагент Макаревич пытается вовремя среагировать на эти изменения. А как он отзывался о жителях той же Курской области, как он над ними глумился, мы все прекрасно помним. Интернет все помнит и мы прекрасно помним!
И. Измайлов:
- Саш, до встречи через неделю!
А. Коц:
- Всем пока!
Подписывайтесь на наш подкаст на любой удобной площадке, чтобы не пропустить новые выпуски с Александром Коцем!
