Эдуард Басурин: Пугачевой тут не место
Н. Фридрихсон:
- Всем здравствуйте. На волнах радио «Комсомольская правда» «Фридрих-шоу». И сегодня наш гость - Эдуард Басурин, военный эксперт и общественный деятель. Здравствуйте.
Э. Басурин:
- Добрый день.
Н. Фридрихсон:
- Ну, мы с вами пишем интервью на фоне очень громких информационных поводов. Сегодня ночью и уже утром и днем информационные площадки и Telegram-каналы пишут про задержание Тимура Иванова, замминистра обороны. Российской Федерации. Скажите, как в Донбассе отреагировали на эти новости?
Э. Басурин:
- Ну, в принципе, положительно. Я даже объясню, почему. Если человек виновен, значит, он должен за это отвечать. Какую бы должность он ни занимал. А в связи с тем, что этот человек отвечал за строительство, можно отметить, что качество, как это делалось, если были нарушения, значит, он за это должен ответить. Поэтому положительно. Владимир Владимирович сказал о том, что в Российской Федерации нет неприкасаемых. Это доказательство.
Н. Фридрихсон:
- Ну да, и уже неоднократно звучала мысль, что СВО ставит все по своим местам, и неприкасаемых уже не существует. Правильный это посыл такой?
Э. Басурин:
- Конечно, правильный. Наш президент о чем говорил? О том, что нужно строить свою страну, очищенную от той грязи, которая за это время, за 30 лет, там смогла накопиться. В принципе, СВО – это один из элементов очищения. И очищения не только низших звеньев управления, а и высших, вне зависимости от министерства.
Н. Фридрихсон:
- Есть также мнение, что многие губернаторы, вообще управленцы на просторах нашей уже необъятной Родины, которая расширяется в своих границах, тоже должны быть сейчас особенно осторожны и аккуратны. Как вы считаете, будет действительно в России какая-то большая история рокировок именно вот на этом уровне - губернаторы и так далее?
Э. Басурин:
- Ну, я честно скажу, что не нужно считать, что человек, который находится на каком-то месте, его нужно убирать. Если он выполняет хорошо свою работу, зачем это делать? И большая рокировка, всех-всех перемешать, из-за этого вроде бы станет лучше, это глупость. Поэтому, в первую очередь, нужно смотреть на людей, которые выполняют свои обязанности, на той или иной должности. Если он не справляется, его нужно снимать. Если он справляется, тогда давать шанс, может, пойти выше или оставаться на своем месте, если он хорошо делает работу. Поэтому я бы на этом не делал акцент. После инаугурации будет и так все понятно. Сначала правительство идет в отставку. Это по законодательству, по Конституции. После этого гарант будет делать свои предложения. Каждой из ветвей власти делать свои утверждения. И тогда все будет понятно.
Поэтому сейчас открытая книга, и каждый человек, который выполняет свою работу, будет определено, как он это делает. Если его будут смещать, значит, доказательство, что он не справляется. Если он остается или на повышение, это говорит о том, что он правильно выполняет свою работу. Поэтому самый главный критерий - правильно и честно работать.
Н. Фридрихсон:
- Но некоторые сейчас переживают, условно говоря, за губернаторов, которые отвечают за российские регионы, где наводнение. Кто-то их пытается критиковать, кто-то, наоборот, пишет: что вы критикуете, есть природные катаклизмы, делают, что могут. Вы как оцениваете вот эту обстановку?
Э. Басурин:
- Ну, давайте так. Просто сейчас наглядно это связано с наводнениями. А до этого - пожары. Я считаю, что губернатор отвечает за все. Понимаете, как в армии, есть офицер, у него есть подчиненные. Каждый выполняет какие-то свои обязанности, но за это все отвечает командир. И губернатор – это тот же самый командир на своих регионах. Если там происходит наводнение, значит, был недочет, недосмотрел, выслушал доклад, не проверил. Тут же самый главный критерий, кроме того, что слушать, еще и проверять, что тебе говорят. Команда командой. Но кроме выполнения команд, их нужно отслеживать, контролировать. Поэтому, когда начинают оправдывать тех людей, у которых есть полнота власти, о том, что нежданно пришла зима, или нежданно пришла весна, и при этом происходит такая трагедия, - спрос с них в первую очередь. Почему его подчиненные не выполнили весь тот объем работы, который необходим был? Почему не проверили по сводкам Гидрометцентра, когда будет потепление? Какой слой льда? Нужно ли его нарушить, чтобы паводок не повлиял на разрушение? Эти процессы постоянно мониторятся и должны делаться. Нельзя скидывать на русский авось. Русский авось нам очень дорого обходится. Нужно правильно и честно делать свою работу везде.
Н. Фридрихсон:
- Также есть мнение, что мы стоим на пороге или уже даже сделали первый шаг перед такой глобальной историей, которую условно можно назвать «чистка элит». Ну, имеется в виду, конечно, не 37-й год, да, к стенке расстрелять и вот это вот все. Имеются в виду, конечно, другие механизмы. И тут, конечно, многих триггернуло. Вот арестованный замминистра обороны Тимур Иванов жил в особняке из романа «Мастер и Маргарита» в Чистом переулке в Москве. А мы помним идею Булгакова, что одни чиновники въезжают в квартиру, не задаваясь вопросом, куда делись предшественники, и это такая бесконечная система. Ну, как Булгаков ее видел. Вот вы согласны, что мы вкатываемся в период чисток элит?
Э. Басурин:
- Мне бы хотелось, чтобы мы это сделали. 1937 год нельзя здесь упоминать. Потому что мы в тот период не жили, и мы не знаем, что на самом деле происходило. Очень много было человеческих факторов, когда оклеветали людей, а потом людей реабилитировали. Тут тоже это нужно учитывать. По поводу Булгакова, ну, в принципе, это нормально. Зачем спрашивать, кто куда уехал? Если ты оттуда не уехал, значит, все хорошо. Если ты уехал, значит, вопросы к себе нужно задавать. Очистку нужно делать. И наш президент уже в принципе это говорил, что специальная военная операция подвигла нас к тому, что нам нужно менять элиты. Что те люди, которые с началом, ну, назовем, новой России, с 90-х годов начинали управлять этой большой страной, они не всегда доказали то, что они этого достойны. И Владимир Владимирович, в принципе, честно сказал, что сейчас мы все под увеличительным стеклом, и спрятаться, как раньше, отсидеться не получится. Поэтому, может, это громкое журналистское название - «чистка», а по-хорошему я это называю пена, которая поднялась во время бури, и ее нужно убрать.
Н. Фридрихсон:
- Что сейчас происходит в новых регионах? Давайте пока возьмем не тематику фронтовых будней, мы об этом сейчас подробнее поговорим. Я имею в виду вот именно какие-то бытовые моменты.
Э. Басурин:
- Ну, в принципе, давайте так, идет процесс восстановления того, что можно восстановить, что было разрушено. Это первая часть. Вторая часть – восстановление того, что было разрушено еще до этих событий – при украинской власти, после того, как Советский Союз развалился. Сейчас нужно дать людям чувство, что они граждане России. Они имеют полное право на все те льготы и права, которые прописаны в Конституции. Вот этот процесс идет. Да, он тяжелый. Да, бывает, это опасно для жизни. Но это идет. Это вода, свет, это медицина, это образование. Ну, в принципе, все сферы необходимые для жизнеобеспечения общества. Социальные вопросы, которые возникают, их тоже пытаются быстро очень решить. Это вновь освобожденные территории или те территории, которые назовем как старые. Все равно есть очень много проблем, которые нужно решить.
Это кадры. Нахождение людей, которые правильно будут расставлять акценты и делать честно свою работу. Это тоже очень большая проблема. Сейчас же нехватка кадров везде. Хороших управленцев не хватает. Соответственно, их нужно воспитывать. Воспитывать времени нет. Значит, нужно методом проб и ошибок находить тех людей, которые в состоянии в данный момент, как называют - кризис-менеджер, сделать правильно свою работу. А потом дальше его подучить, чтобы он дальше мог выполнять свой функционал, может, где-то на другом уровне. Поэтому это процесс восстановления, жизнеобеспечения нормального, как гражданина Российской Федерации.
Н. Фридрихсон:
- Есть мнение, что жители Запорожской области, которая под контролем Российской Федерации, что там ситуация сложнее, чем, например, в Донецке или в Луганске, что жители Бердянска, Мелитополя какой-то частью своего сознания еще размышляют, не хотят ли они в состав Украины. Это действительно так?
Э. Басурин:
- Ну, есть проблемы, конечно, Херсонская область, Запорожская область. Но проблема-то в чем? Им мозги-то промывали очень долго. Фактически им промывали мозги почти десять лет. Им рассказывали о том, что Россия – это агрессор, Россия – это плохо. И Россия никогда не даст вам свободу. И вот они с опаской на это смотрят. Но когда они видят, что идет восстановление, и то, что десятилетиями не делалось, а сейчас делается, то люди начинают доверять российской власти, в первую очередь, в том, что это не просто слова, которые сказаны с трибуны, как политик какой-то, а это именно менеджер, который, кроме того, что говорит, еще и делает.
Поэтому, да, тяжело, но если брать Бердянск, там войны фактически вообще не было. Для них этот регион курортный. Надо создать условия, при которых туда люди могли бы приезжать, отдыхать и свое здоровье восстановить, потому что этот район Азовского моря считается как один из самых лечебных из-за грязи. Значит, нужно людей, как Крыму было. В Крыму сразу тоже не сильно поверили… Вернее, даже не так. В Крыму надеялись, что, как при украинской власти, они будут заниматься чем угодно. Плевать на все законы, которые были прописаны. Зарабатывать деньги и не платить налоги. Вот это нужно перебарывать. И то, что сейчас происходит. И, когда убеждается, что тот налог, который, допустим, он заплатил за то, что имеет какое-то увеселительное заведение или какой-то отель, он не такой большой, но при этом государство гарантирует ему безопасность, вот тогда люди начинают разворачиваться полностью к российской власти. Поэтому в этом только проблема.
Н. Фридрихсон:
- На ваш взгляд, нужна ли сегодня в России ротация элита? Условно, управленец успешный, правильный из новых регионов, например, отправляется в какой-то другой российский регион глубинной России, и наоборот, губернатор из глубинной России направляется в новые регионы.
Э. Басурин:
- Может быть, эта ротация и нужна. Часто люди, которые засиживаются на одном месте, они как бы привыкают к тем условиям, в которых они находятся. Если что-то происходит неординарное, они не могут сразу на это реагировать. С руководителями из новых регионов ситуация складывается чуть по-другому. Потому что они постоянно в состоянии нон-стоп, они постоянно решают различные проблемы. Они вынуждены на них реагировать, потому что по-другому тогда люди, проживающие в этих регионах, начнут роптать. А этого нельзя допускать в принципе ни в одной стране. Поэтому в какой-то степени это и нужно.
Есть доказательства, что люди, которые находились здесь, в новых регионах, в Донецке, в Луганске, они потом уехали, как я называю, на большую землю и стали губернаторами. И о них очень хорошо отзываются. Люди, которые там проживают. Научить правильно работать своих подчиненных. Может, иногда нужна какая-то жесткость, может, нужно по-другому договариваться. Как говорят: нужно договориться с элитами, которые проживают в данной местности, чтобы они не мешали, а только помогали. И он просто на это смотрит по-другому. Он смотрит другими глазами. Он сразу выявляет те проблемы, которые насущные, а не замыленные. Он начинает подбирать персонал помощников, которые смотрят такими же глазами. В этом идет и момент чистки, и обновление, в том числе. Как говорят – социальный лифт. Дают возможность людям, которые умеют себя проявлять, но не словами, а делом. Болтать тоже, конечно, искусство. Но самое сложное – делать своими руками. Поэтому я считаю, что это иногда даже целесообразно. Мы берем не только губернаторов. Это, я думаю, нужно брать и членов правительств регионов. Делиться опытом. Не просто собирать их в одно место, а делиться тем накопленным опытом реализации проблем на месте. Я думаю, это тоже неплохой вариант.
Н. Фридрихсон:
- Еще из будней новых регионов. Сейчас в России в очередной раз громко обсуждается миграционный вопрос, трудовая миграция из определенных стран, в том числе из стран Центральной Азии, но не только. И опять звучат мнения, что, наверное, надо как-то ужесточать все-таки выдачу патентов на работу, и опять поднимаются в Сети скандалы, как тот или иной трудовой мигрант маргинально себя повел в отношении какой-нибудь девушки, женщины или молодого человека. В новых регионах есть же трудовые мигранты, в том числе из стран Центральной Азии. Какое к ним там отношение у местных?
Э. Басурин:
- Да нет, в принципе с ними проблем никаких нет. Потому что, если брать Донбасс целиком, здесь смешение религий, наций было изначально. Поэтому всегда относились к этому очень терпимо. Если мы говорим о самом моменте миграции или иммиграции…
Н. Фридрихсон:
- Нет, миграция трудовая именно.
Э. Басурин:
- Тут чуть сложнее. Есть опыт других стран мира. Если на него посмотреть даже поверхностно, там самый главный критерий – уважение закона той страны, в которую ты приезжаешь. Второе. Если ты хочешь долго здесь жить, ты обязан выучить язык. Это, наверное, одни из моментов, когда люди смогут ассимилироваться в то общество, в которое они приезжают. А если мы искусственно создаем анклавы для их жизни, где они живут по тем же укладам, откуда они приехали, до добра это не доводит. В принципе вот эти моменты, которые происходили в России недавно и до этого, подтверждают. Поэтому ужесточить нужно в этом плане. Требование уважать закон той страны, в которую ты приехал, а не диктовать свои условия, как я хочу жить.
Н. Фридрихсон:
- Вы как общественный деятель как, считаете, нужно ужесточать, например, эти моменты? Пока это звучит правильно и красиво. Возникает вопрос, как это реализовать на практике.
Э. Басурин:
- В принципе попытки были уже до этого.
Н. Фридрихсон:
- Попытки были, а толку-то?
Э. Басурин:
- Нет, были попытки, но их не реализовывали. Были попытки в чем? Открытие различных Русских домов, где людей обучали бы языку, культуре. И после того, как они были бы подготовлены, этих людей уже звать к себе, но при этом, чтобы был контроль, кто приезжает, с какой специальностью и для какой цели. Вот в этом плане нужно вернуться к этому. Понимаете, лучше эту проблему решать на тех территориях, откуда приезжают люди.
Н. Фридрихсон:
- Я как сотрудник в прошлом Россотрудничества (а именно Россотрудничество открывает Русские дома в самых разных странах) могу вам сказать. Если брать, например, Таджикистан. Прекрасная страна, прекрасные люди, и Русский дом там работал очень и очень активно, и работает до сих пор. Но, как мы видим, проблему все-таки это не решает. И даже крайний конфликт, который сейчас Telegram-каналы постят, что трудовой мигрант конкретно из Таджикистана нахамил девушкам, потому что они выглядят не так, как он считает правильным. Он родом из Таджикистана, прекрасно говорит по-русски. Он владеет русским языком, но это не отменяет его маргинального поведения. Получается, система Русских домов тут в одиночку бессильна.
Э. Басурин:
- Нет, давайте так. Нужно понимать, какая цель и задача ставится этому Русскому дому - рассказать о нашей культуре или человека подготовить, чтобы он ассимилировался в нашем обществе?
Н. Фридрихсон:
- Рассказать о культуре. Потому что Россотрудничество – это ведомство МИДа.
Э. Басурин:
- А мы говорим о трудовых мигрантах в первую очередь. Мы говорим о том, что опыт, который делала Европа, Америка, тот же Китай, они лучшие кадры забирали себе, Они их отбирали, той или иной специальности или ученых, давали условия, и они могли себя реализовать. Не просто так скопом всех набирали. Понимаете, проблема в том, что мы все время живем в парадигме, что Советский Союз – это одна большая территория, нас случайно разделили, но мы все равно остаемся одной большой семьей. Поэтому вседозволенность людей, которые приезжают из других стран, они считают, что имеют на это право. Поэтому, опять же говорю, ужесточение в плане наказания. Вот в этом нужно понимание. Если ты оскорбил человека живущего там, куда ты приехал, ты за это должен ответить. Не после того, когда люди это сняли и в соцсетях выложили. Власть должна на это реагировать сама в первую очередь, создать условия, при которых этот человек, от кого или через кого он приехал, он за них отвечал.
Н. Фридрихсон:
- Работодатель.
Э. Басурин:
- Работодатель или родственники. Ну, кто-то должен отвечать. Люди, даже которые здесь живут давно, получили гражданство, к ним приезжают родственники, и они за них в ответе. А не просто он написал бумагу о том, что я разрешаю сюда приехать ко мне в гости, а дальше живи, как хочешь. Нет, он должен за это отвечать. Вот в этом ужесточение. Потому что дальше будет еще хуже. Те случаи, которые происходят по всей России, они сейчас на слуху. Избивают, убивают, насилуют, кражи, просто издевательства, потому что у тебя вероисповедание другое, а он, великий, приехал, у него ислам, а у тебя православие, ты ему должен подчиняться, а он тебе не должен подчиняться. Перекрываются площади, когда идут какие-то религиозные мероприятия, связанные не с твоей религией, мы все должны подчиняться.
Опять же говорю, нужно взять за основу, что законы для всех едины. Тут нельзя брать различия. И нужно убрать эти этнические анклавы. Это проблема.
Н. Фридрихсон:
- То, что закон для всех должен быть един, я с вами тут категорически согласна. К сожалению, мы иногда видим примеры, когда все-таки складывается впечатление, что закон не всегда един для всех. Да, я с вами тут согласна, это является определенным рассадником более опасных проблем.
Давайте теперь от дел наших внутрироссийских поговорим о международных событиях. Соединенные Штаты Америки все-таки принимают эти самые пакеты помощи, в том числе Украине, и в ближайшее время должны использовать уже 1 миллиард долларов из 61, чтобы закупить ракеты и прочие вооружения и поставить киевскому режиму. Как вы считаете, насколько это изменит обстановку в зоне СВО, и изменит ли?
Э. Басурин:
- Ну, масштабно это не изменит. А то, что будут очередные трагедии с нашей стороны, скорее всего, это будет фактом.
Н. Фридрихсон:
- Трагедии с нашей стороны? Что вы имеете в виду?
Э. Басурин:
- Я имею в виду гибель военнослужащих, гибель гражданского населения. Необязательно на новых освобожденных территориях, это может быть и Россия, которая находится далеко от тех событий, которые происходят. В этом будет проблема. Потому что любой вид вооружений, который начинает применяться, а до этого не применялся, нужно найти способ, как с этим бороться. Это с военной точки зрения.
Н. Фридрихсон:
- Так мы же знакомы с этими видами вооружений, даже ATACMS.
Э. Басурин:
- Не со всеми.
Н. Фридрихсон:
- С ATACMS мы знакомы, насколько я понимаю.
Э. Басурин:
- Ну, мы знакомы, но у нас пока не до конца получается, допустим, с ними бороться. Мы знакомы с подводными беспилотными аппаратами, но до конца не выработали схему борьбы с ними. Потому что они же тоже модернизируются, они тоже улучшаются. И в последнее время более качественный продукт начинает поставляться на Украину. Это первая часть. И вторая. Это не афишируется, но очень много вооружений здесь проходит испытания. Они смотрят на нашу реакцию, как мы можем на них воздействовать, что им мешает, допустим, хорошо стрелять, плавать, летать, какие воздействия на них происходят, чтобы это устранить, и чтобы в итоге для них было больше плюсов, чем минусов.
Н. Фридрихсон:
- Ну, полигон. Об этом, кстати, часто говорили.
Э. Басурин:
- Да, это большой полигон. То же самое, когда были «Хаймарсы». Поначалу тоже - ну да, реактивная система, а беды много было. И поначалу мы не понимали, как правильно с ними бороться. Потому что тот опыт, который был в Сирии, допустим, применения систем ПВО, они применялись против более слабого вооружения, которое находилось тогда у ИГИЛ.
Н. Фридрихсон:
- Запрещенная в России террористическая организация.
Э. Басурин:
- Научились. Появились управляемые ракеты, которые запускались с воздушных бортов, с самолетов. Научились. Мы учимся, но всегда во время учебы происходят определенные трагедии. От этого уйти никуда нельзя. Я все время говорил, когда говорили о том, что Запад перестанет помогать Украине, что Запад Украине будет помогать, сколько возможно, как только будет видеть, что от этого есть смысл. Если смысловая нагрузка нарушится, они от этого дивидендов больше никаких не получат – всё, тогда помощь прекратится. Это первый этап, когда высокоточное оружие начинает поставляться. Не такое дальнобойное, которое у них есть на вооружении, но мы будем приходить к процессу, когда более дальнобойное будет, когда километражи поражения будут исчисляться не несколькими сотнями километров, а будут исчисляться 500 и дальше. В этом есть проблема. Мы никогда еще не сталкивались с таким типом оружия на фронте. Для этого нужно время.
Н. Фридрихсон:
- Да. Но при этом, как вы правильно подчеркнули, СВО показала удивительную способность России быстро обучаться. Да, на поле боя, да, мы платим за это, конечно, определенную цену, но мы действительно учимся. И был такой хрестоматийный даже пример, когда сначала весь мир хихикал: а чего это русские эти «мангалы» на танки ставят? А потом, когда у Израиля началось то, что началось с ХАМАС, выяснилось, что «мангалы» - это отличная идея. И что стал делать ЦАХАЛ? Конечно, тоже ставить такие «мангалы».
Еще важный момент по поводу американских поставок киевскому режиму. Сейчас по Донецку, конечно, прилетает, и по Горловке, и по Ясиноватой. Но из того, что я сейчас слышу от людей, кто там живет, работает, на каком-то этапе стало чуть потише. Не то, чтобы совсем, но потише. Сейчас ожидают, что опять украинская сторона откроет полномасштабную канонаду по Донецку и по прочим городам. Как вы считаете, это так будет?
Э. Басурин:
- Ну, по Донецку в меньшей степени, по Горловке может произойти снова. Вопрос не в том, что у них нет боеприпасов. Они у них есть. Просто от Донецка мы сейчас противника все дальше и дальше убираем.
Н. Фридрихсон:
- Но и дальнобойные им поставляют, все равно возможность долететь есть.
Э. Басурин:
- Я понимаю. Но у них были снаряды и до этого, и в 2022-м им начали поставлять снаряды, которые могут летать на расстояние 90 километров, но это штучный товар, так называемое высокоточное оружие, как Excalibur, что-то из этой серии. Немецкие боеприпасы, они могли летать до 90 километров, но массово это диапазон 40-50 километров. Поэтому чем дальше ты убираешь от границы проживание гражданского населения, тем меньше вероятность того, что по этому населению будет прилетать. А вот эти высокоточные дорогие игрушки, как я и говорю, пускать просто по домам никто не будет. Поэтому Донецк будет в меньшей степени, Горловка – возможно. Потому что Горловка еще пока не отдалила далеко от своих границ украинские войска. В Донецке этот процесс происходит тяжело, но есть уже успехи. Как я говорю, направление удара, который сейчас осуществляет российская армия, это разрезать группировку южнее Константиновки (агломерация, которая начинается на север), с выходом на государственную границу на данный момент Российской Федерации (я имею в виду Донецкую область). И группировка, которая находится в Красноармейске (по-украински он называется Покровск). Вот разрезаем этот пирог. И чем дальше мы будем заходить в глубину, тем мы начнем обезопашивать обычное гражданское население.
Да, будут единичные случаи, но сейчас же больше даже не снаряды и ракеты, а больше проблем – это беспилотники, которые начинают летать дальше, летать дольше и с ними бороться становится сложнее. Потому что на западе разрабатывают схему, при котором бы воздействие сигнала, который должен заглушить РЭБ, должен к нему быть, ну, как человек привитый от какой-то болячки. И вот они прививают вот эти дроны, чтобы РЭБ не мог их погасить. Поэтому здесь направление, которое наши ученые разрабатывают вместе с военными, что нужно новое придумать, чтобы обезопасить в этом направлении.
А по поводу мангалов… Ну, раньше просто смешно говорили политики на западе, мне сейчас больше нравится то, что сейчас говорят военные на западе. Они очень удивлены, как они говорят, что русск4ие быстро учатся, они этого не ожидали. Они просто забывают историю. Что русские долго запрягают, но быстро едут. А это и обучение, в том числе. Голь на выдумки хитра – это всегда было, у нас кулибиных всегда хватало. Найти способ обезопасить свою жизнь, в данном случае обезопасить технику, потому что без техники нет продвижения. Без солдата нет продвижения. Нужно сделать все, чтобы жизнь вот этих моментов, связанная с боевыми действиями, как можно дольше были в строю. Поэтому придумывают всякие случаи. Поверьте, мы еще много услышим и увидим – люди, которые разрабатывают, как говорят, что компьютеры создавались в гаражах, ну, у нас то же самое – разрабатываются в таких гаражах, только для военной цели.
Н. Фридрихсон:
- Как вы считаете, 9 мая в Мариуполе пройдет спокойно или украинская сторона специально под эту дату что-то попытается исполнить именно в отношении этого города?
Э. Басурин:
- Ну, есть опасения, честно скажу. Есть опасения, но наша практика показывала, что это не обязательно какая-нибудь большая календарная дата. У нас перед этим сначала будет еще Пасха 5 мая. На этот день нужно ждать какую-то провокацию. Потому что на все большие религиозные православные праздники у нас были постоянно провокации. 9 мая стоит особняком. Кроме этого, у нас есть еще 11 мая – это в Донецке, 12 мая – это в Луганске.
Н. Фридрихсон:
- Референдумы 2014 года.
Э. Басурин:
- День независимости вот этот официальный, который референдумы и все остальное, они считаются у нас государственными и в принципе они вошли в реестр государственных праздников Российской Федерации. Ну, на местном уровне. Поэтому опасения есть. Опасения есть, что какую-то бяку они подготовят. Но это не обязательно бяка может прилететь с воздуха, эта бяка может прилететь и с земли. Это люди, которые…
Н. Фридрихсон:
- Спящие.
Э. Басурин:
- Ну, спящие. По другому – купленные, запуганные, я не знаю.
Н. Фридрихсон:
- Завербованные, неважно, да.
Э. Басурин:
- Завербованные, что угодно, они тоже могут сделать бяку. И испортить большой праздник. Нужно сделать все, чтобы люди почувствовали защиту. А это работа не только спецорганов. Это работа еще тех же управленцев, которые находятся на этих территориях. Начиная от муниципалитетов и заканчивая республикой. Это сплотить людей, чтобы люди сами занимались своей безопасностью, в том числе. Потому что в чем безопасность заключается? Не пройти мимо, увидеть, обратить внимание и доложить. Чтобы на это быстро среагировали, потому что безопасность – это жизнь. Поэтому тут общество должно консолидироваться. И в принципе сейчас и говорит наш президент о том, что общество должно консолидироваться во всей России, что не должно быть равнодушных. Будут равнодушные – будут трагедии. Равнодушных не будет – трагедий не будет.
Н. Фридрихсон:
- Еще один важный вопрос. Это немецкие ракеты «Таурус». Мы помним позицию Шольца – упирался как мог, кричал «поставлять не буду», по крайней мере, не буду первым, из серии – хватит, с «Леопардами» вы меня развели, повтора не будет. Но сейчас американцы говорят – хорош, ты не первый, вот наши ATACMS мы сейчас киевскому режиму передаем, поэтому все, давай, хватит ломаться, отдавай свои «Таурусы». Допускаете?
Э. Басурин:
- Допускаю, только будет сложная схема. Не напрямую с Германией, а через третью страну.
Н. Фридрихсон:
- Через Британию, да?
Э. Басурин:
- Британию, Прибалтику, Польшу, Чехию – роли не играет. Они просто там им отдадут туда, чтобы числилось на балансе другого государства, а те уже будут передавать Украине. Скорее всего, таким образом произойдет.
Н. Фридрихсон:
- Но «Таурусы», неважно, по какой схеме они будут поставлены, но это уже такая серьезная угроза, потому что это уже другая дальность…
Э. Басурин:
- 500 километров… Но проблема-то в чем? Они запускаются с воздуха. А для этого нужен летательный аппарат. Здесь увязывать очень многие вещи нужно.
Н. Фридрихсон:
- Да, там Дания кричит – F-16 отдадим, почти списанные, но все же.
Э. Басурин:
- Уже, кстати, есть такая информация, она как бы официально не подтверждается, и нашей стороной, в том числе, о том, что F-16 уже залетают на территорию Украины с Румынии и с Польши. Тренировки идут. Переоборудовать, допустим, советское вооружение становится уже сложнее. Потому что постоянно лего создавать невозможно. Ну, я имею в виду переделки, которые это делают. Да, что-то возможно сделать. Поэтому нужно самолет, который мог бы нести эту ракету. Поэтому есть тут нюансы, которые все боятся – а что будет дальше? Вот заявление, которое сделал Шойгу вчера, оно как-то прошло мимо, а он-то делал громко заявление о том, что с этого года на дежурство ставится С-500.
Н. Фридрихсон:
- Да, это важно.
Э. Басурин:
- Да, о том, что увеличивается количество различных модификаций систем ПВО, но там конкретно за С-500. А дальность стрельбы у данных ракет намного дальше. Она летит глубже и выше. Понимаете, вот в этом ответ наш. Они пугают одним, а мы действиями доказываем, что мы к этому готовы. Поэтому бояться данного случая не надо. Передадут, но не напрямую.
Н. Фридрихсон:
- Хорошо. Но при этом при всем мы, как журналисты, видим определенные сигналы от западных стран, что вроде как они хотят и переговорного процесса. С одной стороны, да, одобряют пакеты военной помощи, с другой – посылают сигналы: а давайте будем переговариваться. Как вы считаете, в 2024 году переговоры возможны?
Э. Басурин:
- Ну, я думаю, может, они даже идут по определенным линиям, о которых люди не должны знать. Я тоже не знаю. Я только предполагаю. Потому что переговорный процесс был не только в 2022 году, он же и в 2021-м был. Просто итоги этих переговорных процессов после того, как были тогда, журналисты на западе назвали «красные линии», которые расчертил Владимир Владимирович Путин, когда он сделал обращение к западу по поводу Украины (декабрь 2021 года). В 2022-м были переговоры, в 2023-м были переговоры. Цель переговоров? Проблема-то в этом. Цель переговоров? Разговаривать ради разговоров? Ну, нас уже научили. Мы тоже умеем болтать. Что мы с этого можем получить? Нас заболтать уже не получится. В надежде, что то либеральное крыло, которое находится у власти и сможет договориться и пойти на какие-то уступки, я думаю, в данном случае общество российское просто не воспримет никак. Ну, просто никак. Поэтому процесс переговоров, может, и идет. Только какие условия там? Мы об этом пока только можем догадываться. А тут-то еще другая проблема. Запад тоже расколот, да, там есть либеральное общество, а есть правое общество, у которого ценности другие. Которое с каждым днем больше и больше приходит к власти. И с кем тогда вести переговоры? С Шольцем? Или с другим представителем, который уважает немецкую нацию и сделает все, чтобы немцы были опять уважаемые и с ними можно было дружить? С Макроном? Или с Ле Пен? С кем вести переговоры? Тут тоже есть проблема. Я не беру сейчас Америку. Я не беру Англию. Я беру большую Европу. Поэтому посмотрим, подождем, с кем вести переговоры. С коллективной Европой? Это ни о чем. Нужно вести конкретно переговоры с человеком, который влияет на ситуацию. В Европе пока таких я не вижу. Но они могут прийти.
Н. Фридрихсон:
- Да, у них, кстати, в июне большие выборы как раз в Европарламент и там по этому поводу у них кипят нешуточные страсти. Проблема в том, что вопросы России и Украины они, конечно, используют сейчас как инструмент своей внутренней борьбы. Это тоже такой элемент. Поэтому одни кричат «Вперед, до конца!», другие кричат «Стоять! Бояться! Вы чего творите?!». Ну, опять же, это все политика. Еще важный элемент. Тут все-таки поговаривают, что в конце мая, в 20-х числах, Зеленский-то не совсем легитимен будет. Как считаете, какая судьба у него дальше? Он же выборы не провел…
Э. Басурин:
- Если как политика - судьбы никакой. Если как человек, если его не казнят и не предадут суду в самой Украине, то он в шоколаде. Деньги есть, недвижимость есть. Семья живет не в Украине. У него все хорошо. Но я бы сильно внимания не обращал на легитимность или не легитимность президента Украины. Потому что это своя страна, у них есть своя Конституция, она нарушалась на Украине постоянно, ее могут нарушить и дальше. Просто те люди, которые сделали ставку на него, захотят ли его оставить или сделать козлом отпущения – это вопрос другой.
Н. Фридрихсон:
- А вот как вы считаете, оставить или козлом отпущения?
Э. Басурин:
- А вот здесь все сложнее. Когда мы начинали говорить о Европе, о том, что они готовы вести переговоры, проблема Европы, особенно восточной Европы, заключается в том, что их готовят на заклание. Их готовят к большой войне с Российской Федерацией. И те политики, которые сейчас находятся у власти в Америке и в Европе, в частности, они создают условия, при которых бы жители этих стран пошли воевать с Россией. Для этого Зеленский им нужен как лидер, который поднял знамя борьбы с тиранией. Они же так говорят?
Н. Фридрихсон:
- Говорят так, да.
Э. Басурин:
- Да. Поэтому Зеленский им для этого нужен. И вот эти моменты, которые происходят в Прибалтике, в Польше, в Чехии, в Румынии – это и дет на заклание этих граждан, что они дальше должны воевать с Россией и их не жалко. Пока зажиточная Европа не хочет этого. Она хочет это сделать другими руками. И судьба Зеленского будет зависеть еще от этого – получиться у них или не получится. Поэтому когда я сказал, что правые силы когда начинают приходить в тех или иных странах к власти, они начинают требовать чуть другие вещи. Им, во-первых, не нужна объединенная Европа. Они же так уже говорят. «Мы за нацию. Мы для нации». В хорошем смысле этого слова. И мы должны сделать все, чтобы граждане наших государств жили и не страдали. Ну, долго они жили зажиточно, они уже столько сметаны с маслом переели и без этого они не могут, поэтому их вот начинают обезжиривать. Американцы первым делом их обезжиривают, убирая электроэнергию. Кстати, вот Европа потребляет электроэнергии больше всего в мире. Хорошая жизнь зависит от электричества. Нет энергии – нет хорошей жизни. Вот их потихоньку через это начинают подводить к тому, что не нужно мыться, не нужно кушать, а нужно только свято верить, что это для общей нашей победы. Но сначала это будет восточная Европа.
Н. Фридрихсон:
- Знаете, переделывая классика – «Привет, немытая Европа!». Не могу вас не спросить. Идет третий год СВО и, наверное, идет уже третий год, как отдельные россияне, наши с вами сограждане, прихватив кроссовки, жену и кота, умотали куда-нибудь. В мытую или немытую Европу, в Стамбул, в Израиль, в Армению, Киргизию и разные другие страны. Ваше отношение к нашим релокантам. Они должны вернуться как ни в чем ни бывало и работать дальше? Или вы считаете, что нужно ограничивать их возврат домой?
Э. Басурин:
- Давайте говорить честно. Страх иногда над человеком давлеет. Люди испугались. Вопрос-то не в том, почему он убежал или почему он хочет вернуться. А что он хочет сделать для своей страны.
Н. Фридрихсон:
- Да ничего.
Э. Басурин:
- Нет, для своей страны. Допустим, он возвращается и он принесет такое благо, которого у нас не было. Ну, что-то придумает и скажет, что этот патент здесь российский, русский и я буду работать на Россию. Все. За 30 с лишним лет нас приучили к мысли, что человек важнее общества. И их обвинять в этом нельзя. Потому что очень многие участвовали в этом процессе. Нужно менять парадигму. Меня больше волнует другой вопрос. Меня волнует вопрос тех чиновников различных категорий, чьи дети живут на западе, а они занимают свои должности до сих пор. При этом у них доступ к секретности многоуровневый, который есть. Как того же человека, который был задержан. Первая категория, а все дети на западе.
Н. Фридрихсон:
- Но дети не в ответе за родителей… Все-таки вряд ли он звонил детям в Англию и рассказывал…
Э. Басурин:
- Подождите, а кто создал условия, чтобы дети были там?
Н. Фридрихсон:
- Родители, конечно.
Э. Басурин:
- Поэтому дети тоже в ответе. Это вот как сын Залужного. Пусть он не родной сын. Который живет в Австралии. Он презирает Залужного и он топит за Россию. Он проводит много акций в Австралии за Россию. Он, получается, в ответе за него, оказывается. Он показывает своими действиями, что я против такого отца, я не хочу такого иметь. А те дети молчат. Поэтому те, которые убежали, нужно смотреть, что они будут делать для страны. Если будут гадить, они здесь не нужны. Если они будут полезны, почему мы должны от них отказываться? Русская нация и так она самая обездоленная. По всему миру раскиданная и, если собрать всех, у кого есть корни русские, именно русские, я не беру национальность, а люди, которые проживали на территории России, то, наверное, это будет то население, которое было при Советском Союзе – 300 миллионов.
Н. Фридрихсон:
- Короткий вопрос и короткий ответ. Пугачева России нужна?
Э. Басурин:
- Нет.
Н. Фридрихсон:
- Спасибо большое. Это был Эдуард Басурин. Оставайтесь на волнах радио «Комсомольская правда».
Подписывайтесь на наш подкаст на любой удобной подкаст-площадке, чтобы не пропустить новые выпуски с Наданой Фридрихсон.
