Александр Велединский: Никогда не стал бы для эпатажа снимать откровенные сцены. В натуре
Премьера фильма «Географ глобус пропил». 2013 год. На снимке: режиссер Александр Велединский
Скачать передачу [mp3, 40.6 МБ]
Мы предлагаем полный текст радиопрограммы.
Д.Шнейдеров:
- Ну, что же, продолжаем. «Комсомольская правда» представляет.
М.Баченина:
- Здравствуйте!
Д.Шнейдеров:
- У нас в студии мой старый друг, человек, к которому отношусь с бесконечным теплом и любовью, чьи фильмы я очень люблю. У него есть два моих самых любимых фильма. Маша, представляй!
М.Баченина:
- Сценарист, режиссер, Википедия подсказывает, что монтажер! Для меня это тоже важная часть киношной профессии. Александр Велединский в студии!
А.Велединский:
- Здравствуйте!
Д.Шнейдеров:
- Тинто Брасс, великий режиссер эротического кино, всегда говорил, что режиссер должен сам монтировать фильм. И Роберт Родригес тоже монтирует всегда сам.
Я хотел назвать два своих самых любимых фильма Александра. Это «Живой» и «Географ глобус пропил».
А.Велединский:
- Спасибо!
Д.Шнейдеров:
- Жалко, что в фильме «Географ глобус пропил» Саша в сравнении с книгой изменил финал. Почему?
А.Велединский:
- По-моему, он такой же.
Д.Шнейдеров:
- Нет. А в книге заканчивается тем, что эта девочка – дочка директора школы.
А.Велединский:
- Знаешь, что интересно? Когда мы с Лешей потом обсуждали это с Ивановым, Леша меня простит, думаю, если слышит.
М.Баченина:
- Алексей Иванов, автор книги.
А.Велединский:
- Да. Мы с ним дружим, ему нравится наша картина. Что удивительно и меня очень радует, потому что авторам, как правило, не очень… И Леша сказал мне, что ты правильно сделал. В фильме бы это выглядело как ошибка.
М.Баченина:
- Он присутствовал на съемках, насколько я понимаю.
А.Велединский:
- Он приходил на первый съемочный день только. Один раз.
М.Баченина:
- Я читала воспоминания Хабенского об этом фильме.
А.Велединский:
- Костя уже пишет воспоминания?
М.Баченина:
- Ну, нет. Воспоминание в рамках какого-то интервью. Долгий ответ. По сути, это было воспоминание. Он говорит, что я долго не пересматривал, пересмотрел. И отправил Саше, имею в виду вас, что хороший мы фильм сделали. И корреспондент его спросила, а в чем секрет? И он ответил, что на момент съемок Алексею было 25, когда он писал книгу, Константину было сорок, а вам 55. И слияние трех муз возрастных сыграло.
Я не поняла.
А.Велединский:
- Я, честно говоря, тоже не очень понимаю. Он Дудю то же самое говорил. Причем тут годы?
М.Баченина:
- Может, у вас своя точка зрения?
А.Велединский:
- Мне кажется, что этот герой, которого придумал Алексей, на самом деле, он архетипичен. И он всегда наш. Поскольку мы все живем здесь, жили, не знаю, кто где сейчас живет, я живу здесь. Мы это чувствуем хорошо. И зритель это чувствует. И так совпало.
М.Баченина:
- Так понятно. А когда снимали, уже было понятно, что это сыграет?
А.Велединский:
- Когда снимаешь, об этом лучше не думать. То кино, которое снимаю я. На грани, как это говорят, артмейнстрим, да?
Д.Шнейдеров:
- На моей памяти первым ввел в обиход…
А.Велединский:
- Не я. Это мне рассказали. Наташа Меркулова рассказала.
Д.Шнейдеров:
- И тут такое сочетание. Скажи честно, если бы тебе принесли абсолютно коммерческий сценарий, ты понимаешь, что это получится мега блокбастер. И сценарий, от которого дух захватывает, но понимаешь, что в прокате будет полный провал, что бы выбрал?
М.Баченина:
- А можно на примерах? Ты такую сложную речевую конструкцию выстроил! Пример.
А.Велединский:
- Отвечу все равно.
Д.Шнейдеров:
- «Движение вверх». Достаточно слабый сценарий. И он принес безумные деньги. Очень хорошее кино «Ван Гоги» Сергея Ливнева. Блестящий сценарий и абсолютный провал в прокате!
А.Велединский:
- Мой последний фильм, который ты еще не видел, как я понимаю…
Д.Шнейдеров:
- «В кейптаунском порту».
Д.Шнейдеров:
- По-моему, блестящий сценарий. И мой любимый из моих фильмов. Вот.
Д.Шнейдеров:
- А у тебя каждый раз твой последний фильм любимый?
А.Велединский:
- Конечно.
М.Баченина:
- Ждал так долго.
А.Велединский:
- Тоже прокатили его. Но у нас не было рекламы, были свои проблемы. Но это не значит, что фильм хуже или лучше от того, как он прокатился. Все зависит от административного некоего ресурса, который есть или нет его. И у нас его не было.
Если бы мне принесли сценарий блокбестера, но сценарий крутой, я бы взялся.
Д.Шнейдеров:
- А если бы принесли сценарий блокбастера не очень хороший, но блокбастера.
А.Велединский:
- Я бы не стал, конечно.
Д.Шнейдеров:
- Хороший, но не кассовый.
А.Велединский:
- Нет, если очень хороший, так это уже не блокбастер.
М.Баченина:
- А можно ли это предсказать? Я потребитель. Мне нравится или не нравится. Да, могу предположить, читая книгу. Было бы это кино! Или нет, вряд ли. Но на каком этапе режиссер может это понять?
А.Велединский:
- Это к продюсеру.
А.Велединский:
- Если он торкает. И все. Как с «Живым». Меня торкнуло. Тут чувствую боль.
М.Баченина:
- Я про «Кейтаунский порт» хочу. Я прочитала, что не давали снимать из-за нелинейности сценарий. Это несколько сценарных линий, которые все сходятся в начале и в финале в одной точке. Не буду спойлерить.
Д.Шнейдеров:
- «Облачный атлас».
А.Велединский:
- «Облачный атлас» вышел позже, чем я написал сценарий.
М.Баченина:
- У Тарантино тоже есть такие схемы. И я прочитала, что вам давали читать анонимные отзывы коллег-рецензентов. И многие говорили, что, цитирую, «мы очень любим Сашу, но ничего не поняли». И у меня вопрос. Может, философски звучит: у меня такое ощущение, что большинство вокруг нас дураки дурацкие. Меня зло берет!
А.Велединский:
- Мария, я уже привык к этому настолько! За двадцать лет, как мы пробивали этот фильм. Почти двадцать, сейчас двадцать два. Мне объяснять продюсерам, какой это будет фильм, не то, что… Мне это просто противно. Я никогда не объясняю. Я просто показываю. Если вам сценарий нравится, меня вы знаете, то давайте делать. Если у вас вопросы ко мне, давайте лучше не делать.
М.Баченина:
- Вы ищете такого продюсера, который соответствует?
А.Велединский:
- Конечно.
М.Баченина:
- Сложно вам жить.
А.Велединский:
- Сложно.
Д.Шнейдеров:
- Короткий комментарий. Однажды Маяковскому на концерте прислали записку. «Мы с товарищем читали ваши стихи и ничего не поняли». Маяковский сказал: надо иметь умных товарищей.
Саша, ты пишешь сценарий, но если говорить по американской градации, двух видов. Оригинальный и адаптированный. Для тебя в чем разница и что легче?
А.Велединский:
- Экранизация – это кажется, что легче. Тут ты должен с автором не то, чтобы совладать, но скоррелироваться каким-то образом. Тот же Иванов – это… Почему Леша принял нашу картину и хорошо к ней относится? Алексей Иванов. Потому что мы не исказили дух романа. Мы изменили время, героя сделали старше, сильно старше.
Д.Шнейдеров:
- Убрали бесконечные пословицы и поговорки.
А.Велединский:
- Да. Флешбеки в прошлое. Просто перенесли в наше время. Но дух… Персонаж, каким он был задуман, его боли и радости, печали, все остались, как были в романе. Даже не событийные порой. Мы что-то придумали сами, что-то убрали. Без романа я бы такой фильм никогда не придумал. И не снял. Алексей был в первооснове.
М.Баченина:
- Про Хабенского сразу было понятно?
А.Велединский:
- Не совсем сразу, но как только эта фамилия была произнесена, все сомнения отпали. Даже не книжке, которая вышла за несколько лет до романа, там был нарисован Хабенский.
М.Баченина:
- Да вы что!
А.Велединский:
- Мы запустились в 11-м году, а книжка вышла в 2003-м. И там был Хабенский нарисован просто. И уже все было ясно.
Д.Шнейдеров:
- Саша, сегодня 5 октября. 26 лет тому назад в Москве штурмовали Белый дом. На чьей ты был стороне?
А.Велединский:
- А вот это интересно. Мы начали учиться на высших курсах сценаристов и режиссеров в 93-м году 1 октября. Я поступил на курс.
Я был молод еще, худой. И мы жили на улице Бориса Галушкина, общежитие ВГИК, где рядом Останкино. И мы видели, как шли эти танки к Останкино. И мы пошли. Мы же в кино первый день пришли, нам же надо быть в гуще событий.
И многое видели своими глазами. Поэтому я верю своим глазам больше, чем всем СМИ правым и левым. Мои глава видели, как убили этого английского журналиста с этих танков. И с тех пор я перестал быть рьяным приверженцем линии либеральной, но я, скорее, стал центристом, потому что я понял, что любая власть, как бы она себя не хвалила, она всегда тебя обманет.
Д.Шнейдеров:
- Вопрос к сценаристу и режиссеру Велединскому. Почему тогда ты не снимаешь кино про 91-й и про 03-й? Почему в России не снимают про это кино?
А.Велединский:
- А вот это я тебе сейчас отвечу. Буквально позавчера мы подписали договор и какое-то время и, может, такой фильм и выйдет. Об этом времени. Пока больше ничего сказать не могу.
Д.Шнейдеров:
- Договор о предварительных намерениях.
А.Велединский:
- Да. Именно об этом событии.
М.Баченина:
- В ваших фильмах побеждает добро или здло?
А.Велединский:
- Слоган последней картины «В кейптаунском порту»: если есть зло, значит, есть и добро.
М.Баченина:
- А в жизни как?
А.Велединский:
- Это такая булгаковская формула немного от «Мастера и Маргариты». У него от обратного: доказательство существования бога, потому что пришел Воланд и пытается это доказать.
М.Баченина:
- Или не стоит спрашивать, что побеждает? Они просто существуют.
А.Велединский:
- Да. Всегда все вместе. В итоге, конечно, добро побеждает. На мой взгляд.
М.Баченина:
- И в жизни?
А.Велединский:
- Ну, много плохого и жесткого в жизни. Но все равно мы живем. И жизнь – это все равно чудо. Чудо, что мы родились на свет.
М.Баченина:
- Вспомнила, как вы сказали, я не люблю ностальгировать. Когда я читала про вас, вы на меня произвели впечатление очень строгого к себе человека.
А.Велединский:
- Вы правы. А как иначе?
М.Баченина:
- Давиду когда сказала, он: подожди!..
Д.Шнейдеров:
- Я сказал, что Саша веселый, открытый.
А.Велединский:
- А почему это нельзя совмещать? И строгий к себе.
Д.Шнейдеров:
- А строгости к себе.
А.Велединский:
- Это трагикомедийный ключ.
Д.Шнейдеров:
- Сложились две вещи: строгий к себе и расстрел Белого дома к 93-м. У режиссера должна быть внутренняя цензура? Или он должен жестко следовать правде жизни?
А.Велединский:
- Любой человек, режиссер в том числе, имеет свою точку зрения. И право на свое высказывание. Увидим, какой будет фильм. Я над этим начинаю работать. У меня есть…
Д.Шнейдеров:
- Внутренняя цензура.
А.Велединский:
- Конечно, она присутствует. Но она не политического толка.
М.Баченина:
- А какого?
А.Велединский:
- Скорее, эстетического.
М.Баченина:
- Я это поняла, но хотела бы подробностей.
А.Велединский:
- Этического.
М.Баченина:
- Тоже поняла, но это термины, которыми мы обозначаем.
М.Баченина:
- И это тоже большой вопрос и проблема. Когда мы разговаривали с Владимиром Хотиненко об эротике, порнографии – границы в современном кинематографе, знаете, мы думали промахнем вопросец, а родилась такая дискуссия! И раз сейчас зашел разговор об этике и эстетике, что вы об этом думаете в современном кинематографе?
А.Велединский:
- Меня, конечно, раздражает, может, возраст такой у меня, но я, например, точно знаю, что никогда не стал бы снимать порнографию. В натуре. Не будут перечислять известные фильмы, массу имеют призов. Я в большинстве случаев вижу, что эти сцены вырезать и фильм не изменится. Что это эпатаж. Ради эпатажа точно не буду. Если это прямо надо, вот прямо доказать что-то, я это сниму.
Д.Шнейдеров:
- Скажу сомнительный комплимент. Мне нравится версия фильма «Живой» без ненормативной лексики едва ли не больше, чем версия с ненормативной.
А.Велединский:
- И такие мнения есть. Конечно. Хотя тут ненормативная лексика, считаю, была нужна. В тот момент я так считал. В принципе, и сейчас считаю. Потому что ее там немного. И она достаточно вовремя звучит. Там люди не ругаются. Это язык войны. Мат – это язык войны.
«В кейптаунском порту» буквально две фразы. Их говорят чернокожие герои фильма в городе Кейптауне в ЮАР. Ругаются по-русски матом. По-моему, это очень изящно выглядит. И весь зал смеется всегда.
М.Баченина:
- А вы и на Дальний Восток…
А.Велединский:
- Нет, мы, конечно, на Дальний Восток не съездили. Но мы нашли…
М.Баченина:
- А в ЮАР?
А.Велединский:
- В ЮАР да. На Дальний Восток оказалось чуть дороже.
Д.Шнейдеров:
- Что легче снимать: сериал или полный метр?
А.Велединский:
- Сериал.
Д.Шнейдеров:
- Почему?
А.Велединский:
- Ограничения по времени. Сейчас я заканчиваю монтаж «Обители». 8 серий. И это мы снимали в очень напряженном режиме.
М.Баченина:
- Вы сказали, что это проще?
А.Велединский:
- Сложнее сериал. Да, я ошибся. Перемонтируем. Сложнее сериал, потому что сокращения по времени. Если ты снимаешь сериал как мыло, как производство налаженное, ты приглашенный режиссер, декорации есть, как снимают ситкомы, то это проще. Хотя, думаю, свои проблемы есть.
Я кинорежиссер. Я все равно снимаю сериал как кино. И только по принципам киношным.
Д.Шнейдеров:
- Почему режиссеры, снимающие сериалы в России, грезят о полном метре, а американские режиссеры, которые снимали полный метр, уходят в сериалы?
А.Велединский:
- Уже совсем не так в России тоже. Появились новые платформы, на которых…
Д.Шнейдеров:
- Яндекс ты имеешь в виду?
А.Велединский:
- Яндекс, Стартер и так далее. Каналы известные молодежные. И там… Борис Хлебников снял уже три сериала, и они все замечательные. Сейчас «Шторм» смотрю. А он кинорежиссер. Я думаю, что в этом смысле у нас меняется ситуацию. Неважен формат. Важно твое отношение. Это может быть пять минут, а может быть двадцать пять. Если ты идешь сразу на позор, то иди на позор. Если делаешь для чего-то, то…
М.Баченина:
- Киноискусство может иметь место в телеформате?
А.Велединский:
- Конечно. Те же американские некоторые сериалы. «Настоящий детектив»…
Д.Шнейдеров:
- «Игра престолов».
А.Велединский:
- «Молодой папа». Пожалуйста.
Д.Шнейдеров:
- Я все равно возвращаюсь к главе. И попрошу ответить. К 93-му и к будущему фильму.
А.Велединский:
- Если он будет.
Д.Шнейдеров:
- И к его разочарованию в либеральной идее. Тебя можно назвать патриотом?
А.Велединский:
- Патриотом всегда. Конечно. Что такое разочарование в либеральной идее? Давай разберемся. Для меня абсолютно точно, что власть должна быть выборной. И меняться раз в восемь-десять лет.
М.Баченина:
- Я хочу спросить. Времен Очакова и покорения Крыма… Я посмотрела гораздо позже, чем многие. За один или два вечера. А потом я полмесяца разговаривала так, как разговаривают они.
А.Велединский:
- О как!
М.Баченина:
- Да. И понятно, что мы, творческие люди, склонны к мимикрии. Но он меня поразил в самое сердце. Я бы жила в то время. И что бы могла бы сказать? С чего начиналась эта работа? Вы один писали?
А.Велединский:
- Нет, не один. Леша Сидоров, Игорь Порублев. Мы втроем, дружили очень крепко. И мы жили под одной крышей в общежитии, когда учились. И ходили в 93-м в ту ночь к «Останкино», еще с нами был кое-кто. И Алексей еще хотел снять бандитскую сагу еще когда мы учились на курсах.
М.Баченина:
- Идея родилась тогда?
А.Велединский:
- Да. Потом прошло время. Мы закончили в 95-м году, когда все говорили, что кино умерло. Было кооперативное кино, если помнишь.
М.Баченина:
- А что это такое?
А.Велединский:
- Это значит, если… Серьезные люди, которые есть в титрах, но их не видно на экране, но без них кино не делается. Они стали уходить из кино, потому что там просто пропали деньги. Но были такие случаи. Ассистент оператора или осветитель собирается увольняться, а его друг, который имеет три ларька в Москве, четыре в Подмосковье, говорит, а чего ты увольняешься? Давайте кино снимем. А кто режиссер? Да ты!
М.Баченина:
- Теперь я поняла!
А.Велединский:
- И все! И они снимают кино.
Д.Шнейдеров:
- Я знаю, как один известный режиссер, без фамилии, пришел к продюсеру, попросил очень небольшие деньги на фильм. Тот ему дал. Оказалось, что он потом на эти деньги снял три фильма.
М.Баченина:
- Возвращаемся к «Бригаде».
А.Велединский:
- И вот 95-й год. Закончили. Работы никакой нет. И вдруг, а это был год 98-й, Алексей пришел к нам в общежитие, дал нам страничку текста. Было написано «Бригада». И вот на одной странице было написано о чем это может быть. Спросил: будете делать? Последняя строчка была, я всегда это говорю, повторю: «а в конце мы их всех убьем». Мы – авторы, то есть.
М.Баченина:
- И это предложение совпало?
А.Велединский:
- Конечно.
Д.Шнейдеров:
- А Тодоровский позже появился?
А.Велединский:
- Валера был продюсером. Одним из продюсеров. Мы написали сценарий и благополучно случился дефолт в 98-м. И благополучно фильм застрял. Но его стали читать продюсеры. Он стал ходить по рукам. Продюсером генеральным был Селушов Александр, исполнительным Анатолий Селушов. И они давали читать серьезным людям, которые…
М.Баченина:
- У которых было много ларьков.
А.Велединский:
- Да. У которых были не только ларьки, но и СМИ, и все прочее. И потом, в конце концов, когда вышли на Тодоровского, он сказал, это надо запускать. А Валера был тогда генеральным продюсером канала «Россия». И все. Пошло дело.
Д.Шнейдеров:
- В этом году главный приз на «Кинотавре» получает фильм «Бык».
А.Велединский:
- Я еще не видел.
Д.Шнейдеров:
- Бориса Окопова. Фильм рассказывает о кровавых кошмарных 90-х. Почему 90-е годы воспринимаются исключительно по «Быку» и по «Бригаде»?
М.Баченина:
- Сколько Окопову лет?
Д.Шнейдеров:
- 26.
А.Велединский:
- Вот смотрите. Мы жили, я помню общежитие ВГИКа. Когда за окном не стреляют, это был странный день. Просто на нашей улице Галушкина не стреляют. Это очень странно. 93-95-й год.
М.Баченина:
- Или когда ко мне, когда я иду с остановки домой, не приставали.
А.Велединский:
- Не знаю, где ты в это время был…
М.Баченина:
- Мне кажется, Давид как-то очень благополучно пережил.
А.Велединский:
- Я приезжал на родину в Нижний Новгород, в Питер, там у меня друзья, и везде все было одинаково. Было ощущение, что можно говорить все, что угодно, но от этого толку не было. Никакого. Поэтому баланса внутренней цензуры не было. В хорошем смысле.
Что такое свобода? Свобода, как и любое желание человека, стремиться к бесконечности. Если ты получаешь один дивиденд, ты сразу хочешь второго. Ты не остановишься никогда и ни в чем.
Какой бы ты не был политической или физической ориентации. Надо или самому себя ограничивать, или что-то. Иначе к чему придет? Когда бесконечное желание улучшать свой комфорт.
Д.Шнейдеров:
- Сериал «Обитель» может стать «Бригадой-2»? Сериал рассказывает о сталинских временах.
А.Велединский:
- Не сталинских совсем, но уже сталинских – это 27-й год.
М.Баченина:
- Что ты хочешь сказать?
А.Велединский:
- Давид хочет сказать, что в тренде модном нынче будет фильм или нет? Я антисталинист. Поэтому он не может быть в этом смысле.
Д.Шнейдеров:
- Тогда ты не тренде.
А.Велединский:
- Да.
Д.Шнейдеров:
- Сталин – самая популярная личность в России. А как ты можешь объяснить эту ностальгию по Сталину?
А.Велединский:
- Это долгий разговор. Когда в 90-е стала у многих людей почва из-под ног уходить, просто люди голодали, я помню это время. А другие наживали капиталы немыслимые. И снимали кооперативное кино. На что-то внутренне хотелось опереться простому человеку. «А вот был порядок». И все. Сейчас мы подошли к несколько обратной точке. Думаю, что такой порядок, который уже хочется… Чего-то другого.
М.Баченина:
- Набеспорядить.
А.Велединский:
- Ну, вот это опять проблема.
М.Баченина:
- Гармонии нет.
А.Велединский:
- Конечно. Потому что мы такая страна. Мы такая нация.
М.Баченина:
- Ох, как интересно! Погодите. Мы сами виноваты с нашим менталитетом? И Пушкин твой тоже!
А.Велединский:
- Менталитет, конечно, нельзя сказать, что менталитет виноват, но он играет большую роль. У нас орел в две стороны смотрит.
М.Баченина:
- То есть, не могло бы быть такого ни в Италии, ни в Германии.
А.Велединский:
- Да в Италии тоже колбасит не знаю как. Но в основе, когда лежит принцип сменяемости власти, он работает. В Италии, извините, был фашизм.
М.Баченина:
- Хочу про человека, который активно высказывает свое отношение к власти, спросить. В 2004-м вы сняли фильм «Русская» по книге Эдуарда Лимонова.
А.Велединский:
- Да.
М.Баченина:
- По нему больше, кажется, не снимал. Как это случилось?
А.Велединский:
- Это случилось, когда я прочел его первый роман, который был опубликован в России: «Это я, Эдичка». Я загорелся. И тут у меня сложилось с поступлением на высшие курсы. Я читал все его книги, тогда еще покупалось на черном рынке. В свободной продаже не было.
М.Баченина:
- И сейчас престижней купить Лимонова на черном рынке.
А.Велединский:
- Да, я заболел этим. Когда я прочитал «Подросток Савенко» я увидел, что я жил в таком же районе, как он в Харькове. Только в Горьком. Я все это знал очень хорошо. И меня это цапануло. Почему он дал согласие? Может, потому, что сидел в тюрьме в это время.
М.Баченина:
- У него да, очень сложный характер.
А.Велединский:
- Нам никто палки в колеса не вставлял, хотя прокат сделали минимальный. Было 22 копии на страну. Вот эту картину, кстати, я очень люблю.
Д.Шнейдеров:
- Я вспомнил фильм «Живой», сцену, где поет группа «Сплин». Романс «Лампа не горит…».
М.Баченина:
- Фильм «Живой» - это о тех, кто вернулся и не вернулся с войны. Там все непросто.
Д.Шнейдеров:
- Когда мне говорят, назови любимые российские фильмы, я включаю туда «Живого».
А.Велединский:
- Спасибо.
Д.Шнейдеров:
- Ты в одном интервью сказал, что нам нужно стремиться к уровню Голливуда. А в чем и на сколько они нас опережают? Кроме бюджета.
А.Велединский:
- Бюджет.
Д.Шнейдеров:
- А кроме?
А.Велединский:
- С Юрой Колокольниковым сейчас были вместе в жюри одного фестиваля телефильмов. Он снимается у Нолана.
Д.Шнейдеров:
- А до этого снимался в «Игре престолов».
А.Велединский:
- Да. Людоеда играл. И я его спрашиваю, ну, вот разницу чувствуешь? И первое, что он отвечает: бюджет.
М.Баченина:
- Это внутренние разговорчики. Расшифровывайте.
А.Велединский:
- С другой стороны, есть движение. Есть движение вверх. Уже создаются фантастические фильмы, которые тянут на блокбастеры. Еще не начало нолановское.
Д.Шнейдеров:
- «Тайны печати дракона».
А.Велединский:
- Не видел, не могу ничего сказать. Дело не в этом. Движение есть. И фэнтези, другие, которые технически уже решены. Думаю, что придет время.
М.Баченина:
- Представьте, деньги есть. А проблема в кадрах. Это еще и люди. Руки и техника.
А.Велединский:
- Их все больше и больше у нас. Нет, например, проблем с операторами. Операторский цех очень сильный сейчас в России.
Д.Шнейдеров:
- Многих русских операторов приглашают в Голливуд.
А.Велединский:
- Да. Васьянов тот же.
М.Баченина:
- А откуда они берутся? У нас школы поменялись или новые появились?
А.Велединский:
- Всегда хороших операторов было больше, чем хороших режиссеров и в советское время. И в любое. И в Америке хороших операторов больше.
Д.Шнейдеров:
- Причем, лучшие операторы в Америке не американцы.
А.Велединский:
- Китайцы, поляки.
М.Баченина:
- Интересно, да?
Д.Шнейдеров:
- Лучшие не американцы.
А.Велединский:
- Сегодня да.
М.Баченина:
- У вас есть авторитеты, притом, что вы строгий человек?
А.Велединский:
- Ну, есть.
М.Баченина:
- А кто это? И где они? Не географически, а в каких областях.
А.Велединский:
- А я думал, что вы про кино.
М.Баченина:
- Давайте про кино.
А.Велединский:
- Набор настолько банальный, все те же имена. И Данелия, и Тарковский. Они разные.
Д.Шнейдеров:
- Несколько дней назад ушел Гиви Канчели. Марк Анатольевич Захаров.
А что для тебя критерий успеха? Сборы? Рецензии критиков или мнение друзей?
А.Велединский:
- А я и не думал на эту тему никогда.
М.Баченина:
- У кого главное мнение про фильм?
А.Велединский:
- Мне всегда когда говорят «успешный», для меня это слово ничего не значит. Я думаю, что преуспел, его фильмы ездят на тройку больших фестивалей. Замечательно. Что значит успешный? Я все время пропускаю это мимо ушей. Мне кажется, это так несерьезно – успех. Успех, когда у тебя есть вилла. Это успех? Ты в профессии достиг успеха и купил себе виллу на побережье. Да? С видом на Голливудские холмы. Это успех? Наверное. В чьих-то глазах. В моих, ну, это нормально. Хотя у меня нет виллы.
Д.Шнейдеров:
- Ты хотел бы поработать в Голливуде? С их бюджетом.
А.Велединский:
- Думаю, что да. Хотел бы. Думаю, что любой режиссер скажет неправду, если будет говорить, что нет. Просто надо отдавать себе отчет, что нас там… Вот Бекмамбетов выбился, молодец. Он там чего-то пытается делать. И делает.
М.Баченина:
- А сейчас как-то затихло все.
Д.Шнейдеров:
- Он сейчас снимает новый фильм, где Камбербэтч в главной роли.
А.Велединский:
- Компьютерное кино. Да. Скайлайф. Где все происходит на мониторе.
М.Баченина:
- У кого главное мнение про фильм?
А.Велединский:
- У зрителя.
М.Баченина:
- Жму вам руку.
А.Велединский:
- Я только расширю рамки. Кинокритики, киноведы тоже зрители. Тоже. И режиссеры люди. И актеры даже. Я, например, тоже зритель. Я смотрю чужое кино.
М.Баченина:
- А у вас нет профессиональной деформации? Просто пойти в кино? Сомневаюсь.
А.Велединский:
- Очень редко. Мне говорят, надо. Я до сих пор не посмотрел «Однажды в Голливуде». Конечно, посмотрю. Просто у меня сейчас нет времени. Вырвался к вам и больше никуда.
М.Баченина:
- Это приятно.
Д.Шнейдеров:
- Феллини авторитет?
А.Велединский:
- Конечно!
Д.Шнейдеров:
- Он сказал, смотри: режиссер – это Колумб, который стремится открыть Америку. В то время, как вся команда требует вернуться домой.
А.Велединский:
- Это абсолютно верно.
М.Баченина:
- Я всегда завидую тем, кто умеет так говорить, чтобы это осталось в веках!
А.Велединский:
- Эйзенштейн, знаете, как сказал? Про драматурга, но в чем-то касается режиссера. Что драматург похож на сумасшедшего регулировщика, который вместо того, чтобы разводить, сталкивает машины. Создает аварийные ситуации. Это к нашей профессии.
М.Баченина:
- Нам пора прощаться. Неумолимо время.
Д.Шнейдеров:
- Спасибо!
