Это была не случайность: Мария Захарова о задержании депутата Госдумы агентами ФБР
Скачать передачу [mp3, 30.4 МБ]
Мы предлагаем читателям текст радиопрограммы.
М. Шевченко:
- Депутата Госдумы Ингу Альбертовну Юмашеву полтора часа продержали в аэропорту Нью-Йорка. Она летела в Калифорнию на какую-то конференцию. И по этому поводу – скандал просто до небес. Даже Вячеслава Викторовича Володина втянули в этот скандал. Напридумывали ерунды, которую теперь будут разгребать.
У нас на связи Мария Захарова.
Т. Канделаки:
- Маша, на самом деле это все несерьезно или это оскорбление на дипломатическом уровне, и мы должны защищать Юмашеву, потому что она ехала по дипломатическим вопросам и оказалась в эпицентре этого скандала?
М. Захарова:
- Я не знаю, что еще может быть более серьезного, нежели задержать представителя законодательной власти, провести беседу на уровне непонятных спецагентов, еще и сделать какие-то предложения, которые вообще выходят за любые рамки.
М. Шевченко:
- Мария, был ли у нее спецпаспорт? Или у нее был общегражданский заграничный паспорт? И какого типа у нее была виза? Была ли у нее виза дипломатическая, посольская или обычная туристическая?
М. Захарова:
- Она ехала на официальное мероприятие. Естественно, документы подтверждали ее официальный статус. Тип визы, если я сейчас скажу А, В, С и т.д., вам ничего не скажет.
М. Шевченко:
- Мне скажет. А. В – по-моему, это туристическая виза обычная.
М. Захарова:
- Нет, у нее не туристическая была виза. Я вам говорю о том, что даже категоризация официальных виз – у американцев их очень много. Самое главное, что у нее был подтвержденный документ ее официального статуса.
Она ехала на туристическое мероприятие, она не ехала в гости. Она ехала не просто на официальное мероприятие, связанное, в частности, с работой Генассамблеи. Она ехала на мероприятие, связанное с развитие двусторонних отношений, причем не на каком-то современном их этапе или в каком-то особом политическом контексте. То самое официальное мероприятие, которое носит исторический характер.
М. Шевченко:
- А как об этом должны были знать полицейские в аэропорту? У меня тоже был опыт. Я как-то летел в Нью-Йорк. Прилетел в аэропорт. Я прошел нормально. Моя спутница, когда ей предложили сфотографировать радужку глаза, она спросила: зачем это надо? После этого полтора часа с ней беседовали в отдельной комнате.
М. Захарова:
- Максим, мне кажется, вы себя сейчас переоцениваете. Потому что ваши туристические поездки со спутницей несопоставимы…
М. Шевченко:
- Нет, это были не туристические. Я читал лекцию в одном из политических центров в Вашингтоне. Это была лекция по приглашению госдепартамента практически.
М. Захарова:
- Это вообще не имеет никакого отношения к мероприятию, которое выстраивают два внешнеполитических ведомства на официальном уровне. Второй вопрос вы задаете относительно того, как могли полицейские…
М. Шевченко:
- Ну, не полицейские, скажем так, пограничная служба.
М. Захарова:
- А вот это не «ну, пограничная служба» и не полицейские. Это были сотрудники ФБР.
М. Шевченко:
- Они представились именно так?
М. Захарова:
- Вы, прежде чем вести эфир, готовьтесь. Да, они представились. Дело в том, когда эти люди приходят и проводят беседы, это все не очень случайно. Тем более в отношении российских представителей. Тем более тех, которые летят на официальные мероприятия. Поэтому я не очень понимаю, что вы хотите мне доказать, на чем вы настаиваете - что это была случайность? Это была не случайность.
М. Шевченко:
- Просто таких примеров я знаю десятки, когда вот так в аэропорту 1-1,5 часа беседовали, потом пропускали.
М. Захарова:
- Еще раз хочу сказать. Вы, пожалуйста, не путайте интервью, которое делается в посольстве, которое происходит, возможно, на границе для уточнения данных, и то, что было вчера.
То, что было вчера, происходит у нас регулярно с официальными представителями, дипломатами, представителями власти. Я вам больше хочу сказать, и с журналистами тоже. Это то, о чем мы говорили и квалифицировали вчера как абсолютное несоответствие заявленной официальной цели визита и того уровня отношения, того уровня бесед, которые проводятся. Вот в чем вопрос.
Т. Канделаки:
- Маша, а почему принимающая сторона… Я уверена, что помимо всего есть некий пригласительный. Они очень любят всегда спрашивать: покажите, куда вы едете, есть ли документы. И помимо визы, статуса и всего остального я уверена, что у нее еще были документы от приглашающей стороны. И в такой момент почему не включается приглашающая сторона. Это же двустороннее мероприятие.
М. Шевченко:
- В Америке это никого не волнует на границе вообще.
М. Захарова:
- В том-то и дело. Тина, вы, видимо, не совсем понимаете, о чем идет речь. Никаких документов от приглашающей стороны нет. Потому что именно в данном случае и нужно оперировать понятием статуса. У нее есть определенный статус.
М. Шевченко:
- А каким образом у нее этот статус был – в виде паспорта? Она что, удостоверение депутата Госдумы показала там? Как они должны знать, что у нее есть статус? Если, допустим, вы летите, у вас наверняка зеленый паспорт дипломатический. Ваш зеленый паспорт это ваш статус. Если я показываю простой паспорт… Вот у меня был паспорт, полученный в МИДе РФ. Но это никакой не статус даже был.
М. Захарова:
- Максим, если вы дадите мне ответить, то мы узнаем, как было на самом деле. Мы начали с этого. Мне кажется, вы не могли это забыть за прошедшие пару минут. Мы начали с того, что у нее был соответствующий паспорт и соответствующего типа виза. Я больше хочу сказать. Мероприятие, которое должно было проходить в Форт-Росс, обсуждалось на уровне двух министров, которые встречались в Нью-Йорке. Естественно, представители американской власти прекрасно знали, что это за мероприятие, кто едет туда из российских представителей.
Наличие статуса в виде виза и паспорта определяется секунд за 15, когда сканируется паспорт. Там указано все: кто является приглашающей стороной, куда человек едет, на сколько выдана виза и т.д. Поэтому я бы предложила вам не сомневаться в технологической оснащенности американской стороны. Все они прекрасно знали.
М. Шевченко:
- То есть вы утверждаете, что они задержали депутата Госдумы с дипломатическим паспортом? Правильно я вас понял?
М. Захарова:
- Я второй раз вам только за этот эфир предлагаю к эфирам все-таки готовиться…
М. Шевченко:
- Но вы не отвечаете на мой вопрос. Какой паспорт был? Есть несколько паспортов. Есть паспорт, который вообще не досматривается. А есть простой паспорт. У меня был паспорт, полученный в МИДе РФ. Это простой паспорт, и если там стоит туристическая или даже бизнес-виза, то все равно со мной собеседуют. Но есть и типы виз и типы паспортов, которые не досматривают и не беседуют. Мария, вы сказали: паспорт был, какой надо. А какой надо?
М. Захарова:
- Тина, не могли бы вы передать Максиму, что у нее были официальные документы, подтверждающие официальный статус…
М. Шевченко:
- То есть удостоверение на русском языке депутата Госдумы?
Т. Канделаки:
- Я передам Максиму, если позволите, следующую вещь. Что при таких поездках (поправьте меня, Мария, если я ошибаюсь) есть определенный регламент документов, которые необходимы людям в таком статусе, которые едут на такое мероприятие. И когда людей собирают и отправляют, им все эти документы выдают.
Мария, если мы понимаем, что это системное отношение к представителям законодательной власти из РФ, что мы для этого делаем? И какие меры мы предпринимаем, чтобы это больше не повторялось?
М. Захарова:
- Я хотела бы еще сказать, что американскую сторону никаким образом - ни цвет паспорта – что дипломатический зеленый, синий, есть еще такой служебный паспорт, или красный, тип визы, которую они же выдают, никогда за последние несколько лет не останавливали от такого правового произвола. Я хотела бы обратить внимание, что, например, визы не проставлены были членам российской делегации, которые отправлялись в ООН, даже несмотря на то, что это были зеленые дипломатические паспорта. Они их даже туда не проставили.
М. Шевченко:
- Тина, ты бывала в Америке много раз, я бывал в Америке. Несмотря на то, что госпожа Захарова подозревает, что я езжу в Америку только развлекаться, я в Америку ехал читать лекцию по приглашению одного из крупных политологических центров.
Т. Канделаки:
- Подчеркнем, 10 лет назад.
М. Шевченко:
- Ну, давно это было. А какая разница?
Т. Канделаки:
- Сейчас другое отношение.
М. Шевченко:
- Всегда одно отношение. Эти люди, которые сидят на границе…
Т. Канделаки:
- Они ничего не знают. Мексиканцы, пуэрториканцы…
М. Шевченко:
- Дело не в этом. Просто разные службы в Америке. Там государство устроено по-другому.
Т. Канделаки:
- Максим, тебе надо съездить еще раз в Америку. Приведу такой пример. Я была одной из первых в России, кому дали 5-летнюю визу здесь, в Москве. Сейчас, например, мне надо по работе съездить в Америку. Ты не можешь больше получить визу в Москве, тебе надо лететь в Екатеринбург или Владивосток. Ты говоришь: я был там 10 лет назад. То, что тебе пыталась Маша объяснить, связано не только с тем, что она ехала по миссии, связанной с налаживанием двустороннего диалога…
М. Шевченко:
- Кого эта миссия волнует, когда ты пересекаешь границу? Ты показываешь факс, на факсе написано: я еду по миссии.
Т. Канделаки:
- Это не так. Еще раз повторю. Маша тебе четко объяснила, что сотрудники ФБР, которые провели с ней диалог, видимо, на границе встречают определенных людей с определенными паспортами. И странно, что представитель законодательной власти РФ оказался в списке именно тех людей, которых сотрудники ФБР…
М. Шевченко:
- Для них представитель законодательной власти РФ – никто. Это внутреннее дело другой страны.
Т. Канделаки:
- Помнишь, Барак Обама написал книгу про то, как 10 лет назад, когда ты поехал в Америку, он приехал в Пермь. Когда они взяли и задержали на границе, решили досмотреть его самолет. Он книгу этому посвятил.
М. Шевченко:
- На вылете.
Т. Канделаки:
- Ну и что? Барак Обама чуть с ума не сошел – как это, в России остановили самолет и решили перепроверить.
М. Шевченко:
- Тина, у меня простые журналистские вопросы. Какое именно подразделение ФБР допрашивало госпожу Юмашеву?
Т. Канделаки:
- Максим, ты эти вопросы можешь задать пресс-службе ФБР.
М. Шевченко:
- ФБР отказалось это комментировать.
Т. Канделаки:
- Так ты позвони в посольство США в России. Кто же никто это не комментирует?
М. Шевченко:
- Объясняю. Потому что в Америке разные службы отвечают только за себя. Посольство не отвечает за ФБР, ФБР не отвечает за погранслужбу, погранслужба не отвечает за таможню.
Т. Канделаки:
- Не будь таким однозначным. Потому что и ФБР может сделать заявление, и таможенная служба может сделать заявление.
М. Шевченко:
- Повторю свой простой журналистский вопрос. По фильмам ФБР ходит везде, страшное ФБР. Вопрос. Кто дал санкцию этому федеральному сотруднику допрашивать Юмашеву? Допустим, спецагент ФБР допрашивал Юмашеву, зная, что она депутат Госдумы и летит на конференцию. Первый вариант. Если он спецагент, значит, он действовал по чьей-то санкции. Потому что из всех подразделений ФБР есть только два, которые занимаются контрразведкой…
Т. Канделаки:
- Зачем нам это все?
М. Шевченко:
- Потому что мы разбираемся в этой ситуации, в которую они втянули и Лаврова, и Володина, и всех на свете.
Т. Канделаки:
- МИД Турции вызвал поверенного США из-за лайка в Твиттере. «Министерство иностранных дел Турции вызвало временного поверенного в делах США Джеффри Ховеньера для дачи объяснений про лайк, поставленный в Твиттере с официального аккаунта дипмиссии».
М. Шевченко:
- У нас в России из-за лайков в тюрьмы бросают. При чем тут это? Пересечение границы это не одно и то же.
Т. Канделаки:
- Ты говоришь, что никто не должен ничего комментировать. Я считаю, что если ты как журналист задаешь вопросы, задай эти вопросы посольству США в России. Напиши им как журналист: почему вы не комментируете задержание на границе?
М. Шевченко:
- Тина, ты что, обвиняешь меня в том, что я плохой журналист, что ли?
Т. Канделаки:
- Нет, я просто хочу, чтобы ты позвонил в посольство США и задал этот вопрос.
М. Шевченко:
- Они просто даже не понимают, куда там звонить.
Т. Канделаки:
- Там есть русскоговорящие сотрудники, им можно задать этот вопрос. Почему, с одной стороны, ты хочешь задавать вопросы…
М. Шевченко:
- Тина, что ты защищаешь? Ты считаешь, что это давление на Россию?
Т. Канделаки:
- Я считаю, что в том числе. Ты как мужчина сидишь и говоришь мне: она красивая женщина, они ее задержали. Почему красивых женщин из России задерживают? Что, внешне ты не можешь по женщине понять?
М. Шевченко:
- Что значит я не могу понять?
Т. Канделаки:
- И таможенник, по-твоему…
М. Шевченко:
- Это не таможенник.
Т. Канделаки:
- Сотрудник ФБР.
М. Шевченко:
- Это не сотрудник ФБР.
Т. Канделаки:
- А кто?
М. Шевченко:
- Я тебя уверяю, ФБР они просто выдумали. Есть два вопроса. Если это сотрудник ФБР, значит, тогда американская сторона должна разъяснить, на каком основании ведомство, занимающееся контрразведкой и антитеррористической деятельностью, допрашивало Юмашеву. ФБР ведет допросы под протокол. Если это не ФБР, а миграционная служба, то миграционная служба может допросить любого человека с обычным паспортом и с обычной визой.
Т. Канделаки:
- Только один вопрос. Я не считаю правильным, когда мы не можем подключить к разговору саму Ингу Юмашеву.
М. Шевченко:
- Она отказалась комментировать.
Т. Канделаки:
- Она прокомментирует, поверь мне.
М. Шевченко:
- Вчера по всем каналам скандал шел, она не комментировала.
Т. Канделаки:
- Она приедет и, понятно, этот инцидент прокомментирует. И со слов Инги Юмашевой, которая является непосредственным участником этого инцидента, мы узнаем правду.
М. Шевченко:
- Или со слов американской стороны, которая, я уверен, провела уже брифинг сегодня, и всё расскажут.
Т. Канделаки:
- Я уверена, что представитель законодательной власти вряд ли будет обманывать общественность или вряд ли перепутал миграционную службу с ФБР. Я считаю, что по-журналистски правильно дождаться человека и выслушать его версию.
М. Шевченко:
- Давай дождемся. А пока перейдем к другим задержаниям журналистов. В Иране арестована журналистка Юлия Юзик. Это известная журналистка, работала и в «Комсомольской правде». Несмотря на то, что я, допустим, не всегда согласен с ее взглядами… Мы с ней встречались в Дагестане в 2016 году на выборах, где она шла, по-моему, от ПАРНАСа, она была зарегистрирована. Меня не зарегистрировали. Я шел независимым кандидатом, собрал голоса, но Рамазан Абдулатипов меня не зарегистрировал тогда.
Т. Канделаки:
- А почему ее зарегистрировали?
М. Шевченко:
- Она шла от партии ПАРНАС, по-моему. Юзик была автором книги «Невесты Аллаха» про террористов. Ну, интересная журналистка, спорная, но яркая. Сейчас в Иране она задержана или арестована. Давай узнаем подробности у Бориса…
Т. Канделаки:
- Бывшего супруга.
М. Шевченко:
- Я не знаю, бывшего или актуального. Мне все равно.
Т. Канделаки:
- Борис, я внимательно прочитала ваш Фейсбук и понимаю, что вы не совсем были в материале, не совсем были готовы к задержанию вашей супруги. Тем не менее, вы тоже оказались человеком, который комментирует сейчас это событие. Наверняка вы нам расскажете, как это произошло. И в курсе ли вы были предпосылок, что такое вообще могло произойти?
М. Шевченко:
- Короче, почему задержали Юлию?
Борис:
- Попробую рассказать. Да, я действительно бывший супруг, причем бывший супруг уже достаточно большое количество лет. По поводу того, как задержали Юлию. На протяжении последних дней всплывают самые разные версии, причем одна противоречит другой (я имею в виду причины, из-за которых это случилось). Первоначальная версия появилась из-за того, что Юле дали буквально на минуту мобильный телефон, чтобы она позвонила своей маме. Она рассказала о том, что когда она прилетела в Иран, тут же, в аэропорту Тегерана, у нее был отобран паспорт. Затем ее отпустили, сказав, что документ вернут на обратном пути, то есть при вылете из страны. Через несколько дней прямо в гостиничном номере ее задержали и посадили в камеру, предъявив обвинение якобы в сотрудничестве с израильскими спецслужбами. В минувшую субботу должен был состояться суд, на котором должно было быть вынесено какое-то решение, но этот суд перенесся на непонятную дату. Это одна версия того, что произошло, которую я знаю со слов Юли.
Т. Канделаки:
- Вчера все обсуждали то, что Юля перед поездкой попросила 13-летнюю дочку в случае чего написать в Фейсбуке, что маму задержали. Как вы это прокомментировали? Получается, когда она ехала, то понимала, что поездка может закончиться не совсем благополучно?
Борис:
- К сожалению, подробности я не знаю. Могу сказать лишь то, что я слышал от разных людей, что в предыдущие поездки Юли в Иран у нее были какие-то достаточно серьезные неприятности со стражами исламской революции, и что, работая там журналистом, она их достаточно серьезно критиковала. Поэтому въезд ее в страну был нежелателен, и семья ее отговаривала от этой поездки. Каких-то конкретных оснований для этого не было, но было понятно, что что-то случиться может. И Юля сама это понимала. В этой ситуации возникает вопрос – а зачем она туда поехала?
Т. Канделаки:
- Она поехала туда как журналист или это была частная поездка?
Борис:
- Это была частная поездка.
М. Шевченко:
- А она бывала в Израиле?
Борис:
- Несколько лет назад в командировке от «Комсомольской правды».
М. Шевченко:
- И виза у нее стояла в паспорте?
Борис:
- Я думаю, что тот паспорт уже давно устарел, и у нее новый загранпаспорт.
Т. Канделаки:
- Юля, я так понимаю, много занималась проблемами Дагестана, была в свое время тем журналистом, который писал про Кавказ. Потом кавказская тема, скажем так, чуть отошла на второй план, и многие журналисты стали переквалифицироваться в сторону того, что происходит в том же Тегеране. Юля была одной из тех, кто стал ездить в Тегеран, кто работал в Тегеране, по ее словам, и кто туда регулярно летал. Сейчас что только не выдумывают и не пишут, были даже домыслы, что у нее был роман в том же Тегеране. Как вы считаете, это могла быть чья-то личная месть или это на самом деле преследование журналиста? Потому что поездка-то была частная.
Борис:
- Я думаю, что это как-то связано с ее предыдущими визитами в страну.
Т. Канделаки:
- Вы имеете в виду журналистскую деятельность или ее личную жизнь?
Борис:
- Я не хотел бы обсуждать ее личную жизнь, честно говоря. Потому что, во-первых, ничего не знаю, во-вторых, это не совсем корректно, мне кажется. Да, это могло быть связано с ее деятельностью и с ее пребыванием на территории Ирана. Не знаю, насколько это правда. К сожалению, версий очень много. В том числе я слышал, что ее уже неоднократно задерживали на территории Ирана по самым разным причинам – от того, что она себя вела «недостойно мусульманской женщины». Это заключалось в том, что она была без хиджаба. И до того, что у нее были какие-то проблемы с пересечением иранской границы. Якобы ее попросили в свое время покинуть страну, взяв подписку, что больше она на территории Ирана не появится. Она была в списке невъездных, она появилась…
М. Шевченко:
- То есть она заведомо шла на провокацию, получается?
Борис:
- В том случае, если эта версия правильная. Но, к сожалению, нет доказательств никаких версий, есть лишь предположение.
Т. Канделаки:
- Я следила за ее избирательной кампанией в Дагестане. Я так понимаю, что ее финансировал Ходорковский. У нее была в Фейсбуке фотография с Белковским…
М. Шевченко:
- А машину для перемещения по Дагестану предоставлял при всем при этом Абдулатипов.
Т. Канделаки:
- Может быть, человек – идеалист, может быть, человек разговаривал со всеми и брал помощь от всех, кто пытался человеку помочь или создавал условия. Я знаю, что она при этом ездила по селам, разговаривала с жителями. То есть она вела достаточно активную избирательную кампанию в том же Дагестане. Вопрос. Когда у нее не получилось избраться в Госдуму от Дагестана, она стала посещать Иран. Вы это подтверждаете. Она про это писала у себя в Фейсбуке, который, кстати, сейчас закрыт, на страницу Юли невозможно зайти. Во время той же кампании ее приезжал снимать Юрий Козырев. А Юра Козырев не кто-нибудь, а фотограф номер один, по версии журнала «Таймс», между прочим. И обычно Юра просто так не приезжает.
Сейчас образ российской женщины, так называемой шпионки, которая работает на несколько государств (или на одно), демонстрируется во всех сериалах подряд, потому что очень актуальный образ сейчас. Тем не менее, вы сами говорите, что это не журналистская деятельность была.
М. Шевченко:
- Борис подозревает, что это была не журналистская деятельность, а не утверждает.
Т. Канделаки:
- Есть ли какая-то вероятность того, что Юля могла сотрудничать с какими бы то ни было спецслужбами? И это могла быть реально поездка, скажем так, с очевидным пониманием Юлей того, что она из этой поездки так просто не вернется?
Борис:
- Слушайте, я сам люблю фильмы про Джеймса Бонда и читать про шпионов, но я не уверен, что сотрудничать с какими бы то ни было спецслужбами может человек, который свободно говорит только на русском языке. Человек едет в Иран, но при этом не говорит на фарси. Человека подозревают в связях с Израилем, но он не говорит на иврите. Какой-то несколько странный шпион получается.
М. Шевченко:
- Меня смущает только одна версия. Если она знала, что находится в списках невъездных, у нее были уже проблемы… Может, она просто искала работу? Тина, ты, допустим, приезжаешь в Иран. Тебя обвиняют в сотрудничестве с Израилем. Об этом пишут западные СМИ. После этого за тебя вступаются международные организации, ты освобождаешься тем или иным образом, потому что ты, возможно, не являешься никаким агентом Израиля, доказать это невозможно никак. Ты получаешь работу в Израиле или в США, например.
Т. Канделаки:
- Максим, отчасти в твоих словах есть зерно. Потому что после того, как медийный интерес к Кавказу в той роли, в которой там выступала Юля, ослаб, не все журналисты смогли перестроиться. Многие перестроились на Восток, в том числе и Юля. Так как она себя считала большим политическим экспертом, она стала работать в иранском направлении, считая это направление крайне перспективным.
Дальше. Ходорковский ее оставил, насколько я понимаю, в обойме как перспективного члена оппозиционной команде.
Дальше. Я не читала ни одну статью Юзик про Иран.
М. Шевченко:
- Я сейчас открываю украинский сайт «Обозреватель». Тут даже фотографии, где Юля Юзик выступает на лекции в университете в Тегеране, где говорит о терроризме.
Т. Канделаки:
- Фотографий Юлий очень много.
М. Шевченко:
- Из ее Фейсбука. Она в Иране участвовала в конференциях, выступала в университете, а не вела какую-то нелегальную деятельность.
Т. Канделаки:
- Стопроцентно. Иначе что она там делала, если часто туда летала? Но это немного про другое. Я здесь не читала ни одну ее статью про Иран. Может быть, я что-то упустила.
Борис:
- Скажу вам честно, я тоже не читал ни одной ее статьи про Иран.
Т. Канделаки:
- Что Иран считает разведкой? То, что она могла результаты своих впечатлений от поездок рассказывать команде Ходорковского? Тоже большой вопрос. Может быть, могла, может быть, и делала. Но были ли у нее какие-то серьезные сведения или просто впечатления, это самый главный вопрос. Потому что между впечатлениями и сведениями, как вы понимаете, две большие разницы. Здесь очень грустная история, связанная с тем, что она молодая женщина, мать четверых детей. Я так понимаю, сейчас мама занимается детьми.
М. Шевченко:
- Тина, я тебе могу сказать про Иран одну вещь. Иран это по-настоящему правовое государство.
Т. Канделаки:
- То есть ты хочешь сказать, что мы в скором времени увидим Юлию Юзик на свободе и в России?
М. Шевченко:
- Нет. У меня первый вопрос – получил ли к ней доступ консул? Лучше бы Мария Захарова нам рассказала об этом. И имеет ли консульская служба РФ доступ?
Т. Канделаки:
- Зная Марию Захарову, я думаю, мы прикладываем максимум усилий, чтобы консул до нее дошел.
Во власти работают разные люди, есть люди сильные, умные, свободные, образованные, желающие лучшего для своей страны. Почему бы это не признать?
