Андрей Норкин: У всех экономик мира жидкий стул, а у китайцев всё прекрасно. Я бы к их идее с QR-кодами осторожнее относился
А. Норкин:
- Валентин Алфимов, Андрей Норкин в студии. Здравствуйте.
В. Алфимов:
- Здравствуйте, друзья.
А. Норкин:
- Ну что, сначала про корону? Честно говоря, я это предложение китайцев уже для себя отработал. Ты поддерживаешь это или нет? То, что Си Цзиньпин, когда был онлайн-саммит большой двадцатки, когда китайцы сказали, что они предлагают ввести международные паспорта, коды здоровья и т.д. и т.д.?
В. Алфимов:
- Я вижу, что у нас в Москве происходит ровно то же самое. Как сходить в ресторан или в какое-нибудь кафе, нужен QR-код. Си Цзиньпин предлагает по сути то же самое.
А. Норкин:
- Ну, он предлагает все это в глобальном масштабе. Но у меня как бы есть два фактора, которые меня немножко напрягают в этой истории. Первое - наши китайские друзья, конечно, друзья, но они китайские. То есть, они люди хитроумные и с ними надо осторожнее. Мне не очень понятно все-таки, что у них произошло год назад. Ну, ладно, произошло. Но почему сейчас у всех стран мира, у всех экономик мира очень жидкий стул, а у китайцев все прекрасно? Я их не обвиняю, но они ж ничего не рассказывают никогда. Вот как такое может получиться? У них экономика сейчас растет просто как на дрожжах. Все остальные бьются в панике, а у них все нормально.
В. Алфимов:
- Может, потому, что они работают хорошо?
А. Норкин:
- Что, немцы хуже работают? Или французы хуже работают? Они могут быть более дисциплинированное, я с тобой согласен. А еще они умеют принимать жесткие меры - взяли, закрыли 10 миллионов человек сразу на карантин, потом отпустили. Но это первая как бы часть. А вторая - что нет никакого единого мирового сообщества, пришла беда - открывай ворота, все попрятались по своим комнаткам и никто друг другу особо не помогает. Я просто не верю, что это реально возможно в мировых масштабах. И потом, это как будет действовать? То есть, все страны мира должны договориться, я получаю какой-то международный QR-код и тогда меня пустят на море? Так? Столько маленьких вопросиков, что мне это не нравится.
В. Алфимов:
- По идее, с этим QR-кодом будут пускать везде.
А. Норкин:
- Ты ходил в кабак с QR-кодом?
В. Алфимов:
- Да, ходил. Причем, за один вечер это даже было три кабака подряд.
А. Норкин:
- Ты продолжаешь разгульную жизнь в условиях пандемии?
В. Алфимов:
- Это было ровно один раз. Пришел, сфоткал QR-код - все, свободен. Никаких больше вопросов.
А. Норкин:
- А если с тобой там кто-то находился, тебе должна прийти SMS?
В. Алфимов:
- Да.
А. Норкин:
- И дальше что?
В. Алфимов:
- Все, значит, тебе приходит смс-ка - парень, иди проверься.
А. Норкин:
- И ты на основании вот этой смс-ки можешь прийти и провериться. Тебя примут, все расскажут?
В. Алфимов:
- Примут и расскажут даже просто сейчас так, без смс-ки. Просто вы можете пойти в поликлинику завтра в свою районную и провериться, сдать анализы на коронавирус.
А. Норкин:
- Хорошо, это такая мера бдительности?
В. Алфимов:
- Да. Я совершенно ничего плохого в этой штуке не вижу.
А. Норкин:
- Валь, я не ковид-диссидент, ни разу просто, я ж не говорю, что нет коронавируса, у меня огромное количество знакомых и родственников, кто переболел, а есть даже те, кто из жизни ушли. Да чего там, новости вон каждый день смотришь и видишь, что какой-то известный человек уходит от коронавируса. Мне просто вот эти технологические решения как-то не очень понятны.
В. Алфимов:
- А чем они вас пугают?
А. Норкин:
- Они меня не пугают, они меня не убеждают в том, что это необходимо. Вот объясни мне, пожалуйста, почему коронавирус ночью более агрессивен? Для чего нужен комендантский час?
В. Алфимов:
- Комендантский час нужен для того, чтобы вы, если вы за сутки можете встретиться, условно, со ста людьми, то за 12 часов светового дня вы встретитесь с 70 людьми…
А. Норкин:
- А в ночное время ты к ним еще добавишь пару десятков?
В. Алфимов:
- Да. Только для того, чтобы ограничить общение.
А. Норкин:
- То есть, ты за китайский метод?
В. Алфимов:
- Скажем так, я ничего против не вижу и, если я смогу в любой момент проверить, насколько я вообще в группе риска, потому что я был вот там…
А. Норкин:
- Ну, ты сходи один раз, проверься и живи спокойно.
В. Алфимов:
- Вот вы сегодня сдали анализы, а завтра заразились. Вы спокойны или нет? Каждый день ходить сдавать?
А. Норкин:
- Ну, я не знаю. Получается, так. То есть, каждый раз после того, как ты сходишь в пятницу в ресторан, тебе будет приходить смс-ка, ну, ладно, не каждый раз, через неделю, и ты все равно через неделю будешь ходить и проверяться. Потому что кто-то рядом с тобой, может быть, заболел.
В. Алфимов:
- Давайте услышим, что наши сильные мира сегодня по этому поводу думают. Владимир Жириновский, депутат Государственный Думы, лидер партии ЛДПР в нашем эфире как раз вот по идее Си Цзиньпина высказал свое мнение.
В. Жириновский:
- Любое чипирование - вот паспорт здоровья, любые данные, которые можно закодировать и сделать системными, они нужны. Для чего? Для борьбы с болезнями, с коррупцией. Но тогда вся жизнь наша будет наизнанку вывернуто, каждое движение будет фиксироваться, каждый вздох. Это же очень людям будет неприятно. Очень много разводов будет, очень много будет издевательств, поддевок, появятся анонимки. Это означает, что будущее чипирование будет идти с родильного дома, наука будет шагать вперед и вперед, поэтому лучшая диета - это кушать все подряд, все, что вам хочется, но тогда у вас будут прогрессировать некоторые болезни. И человек говорит - наплевать, проживу, сколько хочу, сколько получится, зато я как пожил. Поэтому я не против чипирования и паспортов, потому что это действительно поможет остановить пандемию, потому что люди не везде соблюдают санитарные нормы, правила. Вот дурацкая привычка кулаками здороваться. Люди, что, совсем тупые, что ли? Дистанцию полтора-два метра, они кулак к кулаку приставляют…
В. Алфимов:
- Ну, Владимир Вольфович за словом в карман не лезет, как обычно.
А. Норкин:
- Ну, Владимир Вольфович, большое вам спасибо за активную гражданскую позицию. Он, между прочим, одним из первых испытывал вакцину Спутник. Но я, например, слышал, что дистанция в полтора метра - бессмысленна с точки зрения медицины.
В. Алфимов:
- Потому что дистанция должна быть 4 метра.
А. Норкин:
- Семь. Это я читал еще где-то летом, какие-то европейские ученые замеряли разброс масс, которые вылетают из человека при чихании. Там до 7-8 метров. То есть, если я чихнул, коронавирусный больной, полтора метра не работают. Но почему нужно полтора метра? Полтора метра - это та дистанция, которая позволяет камерам слежения считывать лицо без ошибки.
В. Алфимов:
- Вот! То есть, вы тоже параноик в эту сторону? Что это массовое чипирование, Билл Гейтс делает жидкие чипы.
А. Норкин:
- Валь, я здесь совершенно никакой не параноик. Потому что мы давным-давно уже живем в этих условиях. Вот я в этом тоже ничего не вижу плохого. Потому что все эти наши данные все равно везде есть. Ты открыл свой телефончик с утра и все у тебя вылетело на просторы интернета. Я пытаюсь сформулировать одну-единственную вещь. Что те меры, которые предпринимают страны разных стран, потому что сейчас, например, Британия с завтрашнего дня снижает все эти меры по ограничению, а шведы, наоборот, вводят. То есть, никто не понимает, что делать, получается какая-то каша всеобщая и в этой каше мне не очень нравится копаться. Я понимаю, что невозможно однозначно как-то сказать, что надо делать так, и мы все будем делать так.
В. Алфимов:
- Чарльз Шоубридж, бывший сотрудник британской разведки, говорит, что вся эта информация может быть очень полезна для государственных разведслужб… ну, если будут все эти QR-коды, которые предлагает Си Цзиньпин, которые следят не только за террористами, но и за политической активностью людей.
А. Норкин:
- Ну и что? Ты уже давным-давно, наверное, загранпаспорт оформляешь с биометрией, с отпечатками пальцев… Все это уже давным-давно есть. Мне это жить не мешает. Хотя вот один из постоянных участников нашей программы Борис Надеждин говорит, что, если вам нечего скрывать, значит, вы неправильно живете и неинтересно проживаете свою собственную жизнь. Но это спорный аргумент. Но мне как бы вот скрывать особо нечего. То, что про меня знают, уже давно знают. Ну и что?
В. Алфимов:
- Еще одно мнение. Петр Кёних, бывший сотрудник ООН и Всемирной организации здравоохранения, говорит, что мы уже очень близки к антиутопии Оруэлла, а где-то даже превзошли ее. А это очень опасно, будет предельный контроль за вашим состоянием, за вашим перемещением и доходами, потому что все это будет в электронном виде.
А. Норкин:
- Да, нас хотят задушить. 0061, не могли бы вы пояснить?.. «У нас на работе двое переболели коронавирусом из 8 человек, остальные дальше работают, контактировали постоянно. Где Роспотребнадзор?» А при чем здесь он? Может быть, у вас иммунитет? Может быть, у вас антитела? Может быть, вы тоже переболели бессимптомно? Тут Роспотребнадзор не стоит, наверное, ругать.
В. Алфимов:
- Вот смотрите, не короной единой, есть еще не менее опасные заболевания, их достаточно много… В частности, это СПИД. Давайте мы про него и поговорим…
А. Норкин:
- Я не очень хотел брать вот эту тему, но Валя меня убедил, потому что я считаю, что про СПИД сейчас вообще уже как-то не комильфо вспоминать…
В. Алфимов:
- Но сегодня - всемирный день борьбы со СПИДом.
А. Норкин:
- Ну, вот поэтому да. Госпожа Попова сообщила, что, оказывается, в России существуют прототипы вакцины против ВИЧ.
В. Алфимов:
- Наш центр Вектор первый разработал вакцину против коронавируса, и этот же цент Вектор принимает участие в создании вакцины против ВИЧ.
А. Норкин:
- Попова сказала буквально следующее - Россия принимает участие в разработке вакцины от ВИЧ-инфекции достаточно количество лет, у нас есть свои прототипы, у нас есть свои вакцины, научно-исследовательский центр Вектор имеет свой прототип и ряд других научно-исследовательских организаций имеют свои прототипы. Я не ставлю под сомнение авторитет Вектора, но, если это правда, то об этом надо было сказать, наверное, не в международный день борьбы со СПИДом, а гораздо раньше, если мы достаточное количество лет уже наработали. Потому что, конечно, это мировая сенсация. Потому что СПИДу несколько десятков лет, потому что про него уже на самом деле все забыли. Потому что вот движению ВИЧ-диссидентов тоже уже несколько десятков лет, и все к СПИДу уже как-то привыкли. Но, к сожалению, мы привыкаем к вещам, к которым, наверное, привыкать не надо, но человек привыкает ко всему. СПИДа на повестке нет сейчас. Он есть, миллионы у нас болеют, но это уже не является таким раздражителем. Почему мы тогда, имея свои прототипы, не говорили об этом раньше? Боюсь, что это немножечко такое датское заявление - в смысле, приуроченное к дате.
В. Алфимов:
- По данным за 2017 год, 950 тысяч человек…
А. Норкин:
- Что, уменьшилось? Мне кажется, больше миллиона было.
В. Алфимов:
- А, может составлять от 950 тысяч 1 миллиона 300 тысяч, да, ваша цифра верна.
А. Норкин:
- Вот ты веришь в то, что у нас есть вакцина от СПИДа? Я, честно говоря, нет.
В. Алфимов:
- Ну, если бы она была, об этом бы уже давно трубили.
А. Норкин:
- Вот!
В. Алфимов:
- Мне очень печально, что про все болезни, кроме коронавируса, забыли. Вообще сейчас об этом никто не говорит.
А. Норкин:
- Ну, это нормальное информационное правило. Есть какая-то тема, у нас, например, минувшим летом на какое-то время забыли даже про коронавирус, а помнили только про дело Ефремова. И мы с тобой сегодня тоже собираемся про него вдруг вспомнить. Здесь нет ничего удивительного.
В. Алфимов:
- Да. А потом забыли про Ефремова и вспомнили про Белоруссию.
А. Норкин:
- Да. Николай Крючков, гендиректор контактоисследовательской компании, эксперт по международному здравоохранению к нам уже присоединился. Николай Александрович, здравствуйте.
Н. Крючков:
- Здравствуйте.
А. Норкин:
- Если можно, ваше мнение по поводу заявления госпожи Поповой, что, оказывается, у нас существует прототип вакцины от ВИЧ и уже достаточно давно, как я понял с ее слов. Это тянет на сенсацию или нет?
Н. Крючков:
- Нет, не тянет ни в коем случае на сенсацию. Дело в том, что у нас в России не один прототип, их, как минимум, три, и они не только в Роспотребнадзоре, а еще в других институтах, подведомственных Минздраву и ФМБА, и разработки эти велись много лет. И даже дошли до стадии клинических исследований и вторых фаз.
А. Норкин:
- И что потом произошло? Почему мы не получили в итоге готовой вакцины?
Н. Крючков:
- К сожалению, не срослось с иммуногенностью и с эффективностью. То есть, вакцины были безопасные, но, к сожалению, того эффекта защитного, который ожидался от них, они не продемонстрировали. Собственно говоря, эти работы под довольно крупным финансированием и это, еще раз повторю, не один продукт. Ну, действительно, Вектор от Роспотребнадзора был главным центром, где велись разработки. Именно Роспотребнадзоровский центр. И еще раз повторяю, это лет 15, наверное, назад уже эти работы начинались. По крайней мере, я о них знаю. А что касается прототипа, скорее всего, какие-то доработки с течением этого времени тоже происходили, я не знаю всех подводных камней, но, скорее всего, это на основе тех же наработок, что и изначально были. Другое дело, что пока на сегодняшний день ни один из препаратов, прототипных, в том числе, не продемонстрировал достаточную эффективность и иммуногенность против ВИЧ.
А. Норкин:
- А в чем проблема? Это такая уникальная болезнь? Потому что несколько десятков лет мы уже живем… потому что я помню, что СПИД был чумой ХХ века, все боялись, что мы сейчас все умрем моментально… Почему никак не получается разработать нечто, что может победить это заболевание?
В. Алфимов:
- Даже от короны за полгода сделали.
А. Норкин:
- Ну, посмотрим, пока еще не сделали.
Н. Крючков:
- Дело в том, что сам вирус иммунодефицита человека по сути дела это инфекция, которая латентная, хронически текущая, поражающая иммунную систему, именно Т-лимфоциты, да, и, соответственно, не просто поражающая, а фактически нарушающая функцию Т-лимфоцитов. А Т-лимфоциты являются ключевыми элементами специфического иммунного ответа. Соответственно, вот представьте, болезнь, которая не просто поражает организм, а она еще и уничтожает защитные ресурсы организма. Ту систему, которая борется с другими инфекциями. И плюс к этому, эта инфекция очень изменчива. То есть, вот есть такой параметр, как способность к мутациям. Дело в том, что вирус иммунодефицта относится к вирусам с очень высокой способностью. Если я правильно помню, ВИЧ в восемь раз более изменчив, чем, например, коронавирус. Соответственно, это тоже затрудняет. Потому что иммунная система только начинает учиться распознавать конкретные антигены вируса, как поверхностные антигены многие тут же изменяются. Соответственно, иммунная система опять пытается подстроиться, опять происходят изменения. То есть, за счет вот этих двух моментов в основном и получается так, что очень сложно сделать вакцину. А действие вакцины как раз основано на действии собственной иммунной системы. То есть, если иммунная система не работает, то вакцина тоже не включается.
А. Норкин:
- Понятно. Просто вы сейчас так ухмыльнулись в ответ на Валину реплику, что вот даже от коронавируса за год уже практически сделали вакцину, и даже не одну… А вот ваше отношение? Одни говорят, что тоже особой веры нет ни одной из вакцин. Ни одной.
Н. Крючков:
- Те данные, которые мы сейчас получили, они все-таки показывают, что вакцины разных типов, основанных на разных технологических платформах, работают с точки зрения того, что они иммуногены, как минимум. То есть, возникает и клеточный иммунный ответ, и гуморальный иммунный ответ, то есть, образование специфических антител. Это уже очень большой плюс. То есть, нам удается на конкретные нужные целевые антигены коронавируса вызвать реакцию организма. Это большой плюс.
Второе. Эти вакцины, пока, по крайней мере, достаточно безопасны. Это не значит, что они стопроцентно абсолютно безопасны, но вы знаете, ни одного лекарства безопасного нет. Тем не менее, достаточно безопасны, что позволяет продолжать исследование и начинать их применение массовое.
И третий момент. Это эффективность. Вот те данные, которые озвучиваются, 70%, 94,1%, 95% - это как раз эффективность, но это ранняя эффективность. Почему? Потому что период наблюдения каждого испытуемого добровольца составлял где полтора месяца, где месяц, где два месяца. Это очень мало. Напомню, что обычно это год, полтора, два. Поэтому нам предстоит еще более-менее о ней узнать позже, пока мы говорим только о краткосрочной, тем не менее, косвенные данные пока говорят, что все-таки вакцина возможна, она иммуногена, она достаточно безопасна и она потенциально прока эффективна.
А. Норкин:
- Тогда объясните, почему коронавирус преподносится как нечто совершенно ужасающее? Вроде как с ним можно справиться. Паника-то почему такая?
Н. Крючков:
- Потому что это опасная инфекция. Опять же, опасная - это не значит, что это такая же опасная инфекция, как чума в 17 или в 16 веке. Нет, конечно. Это не такая опасная инфекция, как натуральная оспа. Нет. Это даже, наверное, менее опасная инфекция, чем корь. Но это очень опасная инфекция, значительно несопоставимо опасна с точки зрения летальности и последствий в сравнении с гриппом сезонным…
А. Норкин:
- То есть, мы с чем-то новым столкнулись. Я понял.
В. Алфимов:
- Я предлагаю вернуться к коронавирусу.
А. Норкин:
- Вот наш гость, Николай Александрович Крючков, нам объяснил, что коронавирус, конечно, очень опасен, но в сравнении с другими опасными болезнями все-таки немножечко он проигрывает. Паника от того, что мы не понимаем, что это такое. То есть, мы целый год не понимаем, что это такое, тем не менее, это дает возможность сравнивать с другими заболеваниями…
В. Алфимов:
- Ну ладно вам, Андрей Владимирович… вы ёрничаете…
А. Норкин:
- Вот я совершенно не ёрничаю. Вот я сейчас смотрю топ Яндекса, там написано - в 17 регионах России количество свободных коек осталось на 5%. Я в эти выходные были в Сокольниках. Там один из выставочных центров был переоборудован в больницу. Я сначала не понял, что это. Потом до меня доперло, когда я увидел разные схемы. На одной написано - приемное отделение, куда нужно направиться, чтобы передачу больному передать. И тут я вспомнил, что здесь больница. И потом мне стало интересно - я ж никогда не видел этого, я понял, что больница эта, видимо, закрыта, она пустая, потому что протянута вот эта бело-красная лента, чтобы туда люди не подходили, ходит там какой-то мужичок грустный типа охранника…
В. Алфимов:
- Без маски?
А. Норкин:
- Естественно, без маски… То есть, если этот выставочный центр переоборудовали в свое время под ковидную больницу, потом разоборудовали его обратно, значит, койки-то есть, он же не работает как выставочный центр, он стоит, как больница, причем, пустая…
В. Алфимов:
- Такая же история на ВДНХ, такая же история с Крокусом…
А. Норкин:
- Я не слышал. Я помню, что Ленэкспо переделывали в этом году.
В. Алфимов:
- Да, Крокус у нас в Москве, по-моему, кстати, Экспоцентр, который у нас на Красной Пресне.
А. Норкин:
- Я к чему это? Усугубляется вот это непонимание у меня, и не только у меня, а я человек такой спокойный, законопослушный. А у некоторых людей это может вызывать другую реакцию, совершенно мне не хочется, чтобы мы дошли до того, что происходит в том же Берлине, когда они ходят там через две недели парламент мочить…
В. Алфимов:
- Я думаю, что до такого не дойдет… Поэтому нас и не держат взаперти, Андрей Владимирович.
А. Норкин:
- А вот тут тоже вопрос. Произошел такой очень интересный скандал. В прошлые выходные в Петербурге было аж два концерта такого известного музыканта и телеведущего - Басты. Концерты проходили в Ледовом дворце. Если я правильно помню, Ледовый дворец вмещает порядка 12,5 тысяч зрителей в концертной версии. Концерты прошли 27 и 28. Потом появилось видео. Я не знаю, кто его выкладывал, но посмотрели его многие. И поднялся скандал. Потому что там огромная толпа людей перед сценой вот на этом танцполе, там тоже все без масок, понятно, что там никто не соблюдает дистанцию… Короче говоря, сначала инициировали проверку, никаких нарушений не нашли. Потом кто-то очень сильно возмутился, по-моему, от Сергея Боярского искры летели… Сергей Михайлович сказал - как вот мне, депутату от Петербурга, людям объяснять, что как бы все закрыто у нас, как бы все ограничения - и тут на тебе, пожалуйста. Короче говоря, выступила опять же госпожа Попова, насколько я понимаю, сейчас Ледовый дворец сам объявил, что он отменяет все концерты вплоть до февраля, но там уже прокуратура занялась и вроде там штраф какой-то в полмиллиона ему грозит…
В. Алфимов:
- Давайте услышим Анну Попову, главного государственного врача.
А. Попова:
- Ситуация, которая имела место в одном из городов Российской Федерации в прошедшие выходные, когда на концерт собралось очень большое количество, недопустимо большое количество людей, подтвердилось. В рамках эпидрасследования вынесен протокол о приостановлении действия спортивно-развлекательного центра, материалы переданы в суд. Это, конечно, недопустимо в такой сложной эпидситуации проводить такого рода мероприятия…
А. Норкин:
- Очень деликатно госпожа Попова высказалась, что инцидент, имевший место в одном из городов. Я сегодня буквально говорил, что там очень интересная история… Там фишка заключается в том, что в этот уикенд проходило несколько довольно больших концертов. Баста был, а еще были Би-2 в Юбилейном и Чиж. Выяснилось-то что? Что Ледовый дворец на 100% муниципальное предприятие, принадлежит городу. Департамент культуры за него отвечает. Юбилейный, где были Би-2 - на 50%. А там, где выступал Чиж, это была какая-то частная лавочка. Так вот, туда пришла проверка и Чижу запретили выступать, потом разрешили, но там проверяли и выявили нарушения. А ни Ледовый дворец, ни Юбилейный никто не проверял.
В. Алфимов:
- Но Ледовый дворец закрылся сам, потому что они порядочные люди…
А. Норкин:
- Нет, не про это. Я говорю про то, что, получается, что подведомственный департамент культуры Петербурга залы проверять не обязательно. Потому что Баста сказал, что там нормально все, что продали билетов, сколько разрешено, на входе температуру мерили, руки мазали, про маски говорили. Какие к нам претензии?.. И Юбилейный не проверяли, который тоже наполовину городу Петербургу принадлежит. А то, что городу Петербургу не принадлежит, а принадлежит каким-то бизнесменам, вот туда пришли проверять. Правда, не закрыли… Я к чему говорю? Что вот эта непоследовательность меня очень раздражает. Или давайте тогда мы все запретим вообще, или давайте мы не будем тогда ничего запрещать, а просто скажем - люди, у вас мозги есть, вы боитесь этой заразы? Сидите дома, не ходите.
В. Алфимов:
- А если не боитесь, то - пожалуйста. Вот, с этим вопросом мы как раз к нашим слушателям и обратимся. Вы боитесь или не боитесь?
А. Норкин:
- Вот сейчас эти корпоративы. Ну, я понимаю, что к корпоративам отношение у многих плохое. Вот 0061 сказал, что люди умирают от голода, а мы тут круто живем… Те, кто умирает от голода, они, конечно, корпоративы никогда не одобряли и никогда одобрять не будут. Но есть люди, которые работают так, что им нравятся корпоративы. Не будет в этом году корпоратива? Будет. Запрет есть? Нет. Есть рекомендации не проводить. Опять бред какой-то, понимаешь?! Или-или…
В. Алфимов:
- Слушайте, вот эту историю с корпоративами обойти очень легко. В Москве, например, 30% сотрудников предприятия должны быть на удаленке. На корпоратив в любом случае ходят не все, а где-нибудь половина, или процентов 70, что, собственно - вот и все. А что мы здесь делаем - это вообще не ваше дело.
А. Норкин:
- Но там, понимаешь, опять начинается история. Где проводится корпоратив? В каком-нибудь клубе, правильно? Клубы как у нас сейчас работают? До 23.00.
В. Алфимов:
- Все, хватит.
А. Норкин:
- А новогодний корпоратив? Ты когда-нибудь с корпоратива возвращался в 23.00 часа?
В. Алфимов:
- Я вам за дверь расскажу.
А. Норкин:
- Видите, боится сказать правду людям в уши. Сейчас в том же самом Петербурге запретили все мероприятия новогодние для детей. То есть, Дед Мороз не придет. Ты его можешь к себе домой пригласить, но опять же многие боятся.
В. Алфимов:
- Это значит, что всем мужикам надо вспомнить то, что было у наших родителей в крови, когда папа наряжался в красный халат и приходил подвязанный колготками.
А. Норкин:
- Вот давайте мы тогда остаточек этого часа про это и поговорим со слушателями. Потому что, может, я неправ, может, я чего-то не понимаю. Но мне хочется какой-то определенности. А вот эта неопределенность… опять же процитирую Трампа. «Меры по борьбы с проблемой наносят вреда больше, чем сама проблема». Ну, прав он, на мой взгляд…
В. Алфимов:
- Запрещать или не запрещать массовые мероприятия? Да, и вот нам здесь слушатель пишет: «Что, без походов на концерт прожить нельзя? Надо потерпеть, серьезнейшая эпидемия!»
А. Норкин:
- Вот, Александр, видимо, не ходит на концерты…
В. Алфимов:
- Мы с вами про меры говорили. Я в это воскресенье был на футболе. Купил билет, все как положено… было очень мало народу. На матч с «Зенитом» было слишком много народу и после этого «Спартаку» конкретно разрешили только 10% на стадион пускать. Сейчас, по-моему, можно уже там процентов 25, но как вся эта история выглядит? Это очень смешно. То есть, на стадионе, где 42 тысячи кресел, ты не сидишь на своем месте, ты никогда в жизни не смотришь на место, которое у тебя на билете написано… Ну, это футбол. Вот ряд и на этом ряду одно место свободное, три заклеенных. На следующем ряду в шахматном порядке то же самое. А когда ты приходишь не один и вроде как хотя бы встать рядом или сесть рядом, стюарды подходят и говорят - нельзя, вот масочку наденьте… Ладно, маски еще можно понять, на свежем воздухе через них еще как-то дышать можно, хотя все понятно, спускают их вниз… А когда на трибуне там 2000 человек из 8000 разрешенных, естественно, они сбились все в одну кучу и, что, их стюарды будут разгонять? Да никогда в жизни.
А. Норкин:
- А зачем ты мне это рассказываешь? Ты вроде как со мной не согласен был, а теперь льешь воду на мою мельницу. Вот 5741 пишет - «Конечно же, не запрещать. Сколько можно население кошмарить? Достали». 1198 пишет: «Очевидно же, если заражение не замедляется, значит, меры недостаточные».
В. Алфимов:
- С Украины нам пишут - «Без концерта прожить можно, а без футбола нельзя?» Слушайте, да на самом деле ни без того, ни без другого прожить нельзя. Я считаю, что нужно разрешить ходить на концерты и разрешить ходить на футбол. Другое дело, что каждый должен делать выбор сам. Но здесь пытливый слушатель или пытливый чиновник, который нас слушает, он скажет - дружище, а потом мы вас лечить будем? Мы, за нас государственный счет будем вас класть на ИВЛ?
А. Норкин:
- А докажите, что ты заразился на футболе? Это вот опять мы возвращаемся к QR-кодам, с которых мы начинали. Я вот в этом не вижу опять же смысла - ну, вот тебе прислали смс, что вы контактировали с заболевшим человеком. Ну, так смысл же какой, как я понимаю, должен был быть? Чтобы этот больной человек не попал в то же самое помещение, в тот же кабак, в который пришел ты со своей девушкой. А если он попал, значит, он тебя может заразить… какая разница тогда? Он все равно туда пролез. Так смысл-то какой?
В. Алфимов:
- Сергей из Твери. Здравствуйте.
Сергей:
- Добрый вечер. Насчет концертов, что касается Твери. Я сейчас беру не клубные концерты, а маленькие какие-то помещения, там невозможно широко людей развести… а проходил концерт буквально пару недель назад в Твери группы «Князь». То есть, понимаете, что это за творчество и что это за публика ходит туда.
В. Алфимов:
- Прекрасное творчество, прекрасная публика!
Сергей:
- Абсолютно. Но как бы люди-то хотят… там энергетика, там…
А. Норкин:
- В общем, да, сидя невозможно это все слушать.
Сергей:
- Вот, вот. А это происходило все в муниципальном Доме культуры , в тысячном зале. То есть, в первую часть концерта людей усадили на сиденья, и, сами понимаете, что в ДК ходили вот такие люди…
А. Норкин:
- Так вы сами это одобряете, не одобряете?
Сергей:
- Я считаю, что хоть как-то, но мероприятия должны проходить.
А. Норкин:
- Спасибо большое. 3061 пишет: «Корпоратив у себя на предприятии отменил. Отметим, когда уровень заболеваемости снизится. Все сотрудники отнеслись с пониманием».
В. Алфимов:
- Сергей, вы большой молодец и ваши сотрудники тоже большие молодцы. Не то чтобы я с вами суперсогласен, но мне нравится ваша позиция, что она есть, и вы ее придерживаетесь. Владимир, Красноярск, здравствуйте.
Владимир:
- Здравствуйте. Я за китайский метод. Только за жесткий метод. Иначе мы не выйдем из этого.
А. Норкин:
- Насколько жесткий?
Владимир:
- Как в Китае.
А. Норкин:
- Вы думаете, у нас это получится? Мы не настолько дисциплинированы.
Владимир:
- Жесткими методами получится. Потому что в первую стадию этой болезни, особенно в конце лета, ослабли все проверки. Я видел сам в магазинах там, где большинство населения скапливалось, без масок ходили, особенно молодежь. И вот это все опять повторяется. Сейчас начали опять проверки, предупреждают в магазинах, что будет проверка, не дай бог вас оштрафуют, надевайте, дезинфицируйтесь. Я за жесткие методы, иначе мы не выйдем.
А. Норкин:
- Спасибо.
В. Алфимов:
- А вообще ученые говорят, что для того, чтобы побороть эту всю историю, надо на три недели весь мор полностью, на 100 достаточно. Услышим последний звонок. Юрий из Волгограда, здравствуйте. Юр, очень коротко, пожалуйста.
Юрий:
- Здравствуйте. Ну, мог бы возразить предыдущему товарищу, но у меня просто есть такой вопрос. Люди же, несмотря на всю эту вакханалию все-таки женятся. А как теперь свадебная церемония проходит? Жених с невестой, поцелуйтесь! Это как?
В. Алфимов:
- Ну, никак.
А. Норкин:
- Насколько я понимаю, тоже есть ограничения по количеству гостей, кого можно, кого нельзя…
В. Алфимов:
- Я бы очень хотел закончить эту часть сообщением от нашего слушателя 0181: «На новый год будет так. Сверху запрещать не будут, оставят на усмотрение местных властей. Но если ситуация пойдет где-то плохо, то тем, кто это допустил, голову отвинтят». И действительно, ведь так и будет.
А. Норкин:
- «Короче, у вас не так много вариантов – либо переболеть или переумирать, либо идти по пути жесткого карантина. То, что вы пытаетесь нам объяснить, это ни то ни сё, определитесь уже». Сергей Александрович из Франции.
Сергей Александрович, то же самое я и призываю сделать – определиться. Я ничего не объяснял, и Валя ничего не объяснял. Мы просто говорили о тех вещах, которые нам непонятны, почему это делается. Очень было бы неплохо, если бы уже как-то определились. Что касается наших слушателей, то тут просто 50 на 50. «Никто не отнимает права пойти и биться о стену. Но права идти и заражать смертельной болезнью других никто не даст» (Шмель). «Да все должны переболеть и получить иммунитет. Какой смысл мучить народ, отрубая хвост по частям?» (Роман) «Парад перенесли. Почему бы Новый год на лето не перенести?» (Игорь) «Конечно, надо сидеть дома, в такое время можно ходить только в магазин и всё» (Максим). Эдуард пишет: «Пока в населенном пункте есть достаточно свободных коек в больницах, не нужно ограничивать такие мероприятия, как концерты. Все равно всем нужно переболеть, только не одновременно, чтобы медицину не переклинило. Если коек не хватает - затягивать гайки максимально и вводить комендантский час».
В. Алфимов:
- Если кому-то интересно мое мнение, я за тотальный карантин, причем с выключением метро, света и т.д.
А. Норкин:
- Говорят, что это невозможно.
В. Алфимов:
- В России – тотальный карантин, чтобы даже полицейских на улицах не было, заварить двери во всех домах.
А. Норкин:
- Говорят, что это невозможно, потому что экономика не выдержит. Про это говорили еще весной.
В. Алфимов:
- Мы же посидели…
А. Норкин:
- Но метро никто не останавливал.
В. Алфимов:
- То есть метро – двигатель нашей экономики?
А. Норкин:
- Анонсируй следующую тему.
