Валерий Фальков: Количество бюджетных мест будет увеличиваться в региональных вузах, а не в Москве и Петербурге
А. Милкус:
- Сегодня у нас в эфире министр науки и высшего образования Валерий Николаевич Фальков. Здравствуйте, рад вас приветствовать.
В. Фальков:
- Добрый день.
А. Милкус:
- Когда я готовился к эфиру, я подумал, что чуть меньше 11 месяцев назад, мы вот так же сидели с вами за этими микрофонами…
В. Фальков:
- Да, в феврале.
А. Милкус:
- Да. И я подумал - что за эти 10 месяцев целая жизнь прошла. По концентрации событий и того, что происходило, это вообще что-то невероятное. Скажите, пожалуйста, сейчас вы не жалеете, что приняли предложение стать министром образования? Навалилась-то на вас куча всего и вы этого точно не ожидали. Да и никто не ожидал такой ситуации.
В. Фальков:
- Нормальное, очень интересное время.
А. Милкус:
- Основные события. Что вам больше всего запомнилось? Где были основные трудности у вас, как у министра, за это время?
В. Фальков:
- Ну, самое сложное - это, конечно, принятие решения о том, что вся система высшего образования по сути должна уйти на новый формат обучения. Его принято называть дистанционный, хотя я бы сказал, что это, скорее, удаленный формат обучения. Вообще у нас все смешалось в этот пандемический год. Мы по-другому посмотрели на свои университеты, на организацию работы со студентами, с иностранными студентами, на технологии обучения. Самое сложное - это середина марта, когда надо было принимать очень непросто решение. Как быть? Закрывать университеты или не закрывать? Ну, практически это было невозможно, это понятно. Либо все-таки переходить в одночасье в новый формат.
А. Милкус:
- Я помню, что очень важный тогда был разговор у нас с вами о возможности переходить к обучению в системе 2+2+2. То есть, два года бакалавриат, такое базовые образование, два года специализированное, два года магистратуры. И вообще было очень много планов и у вас, и планов по выполнению предложений президента, по развитию высшего образования. Что вот из этого удается, несмотря на пандемию, претворять? Что из этого происходит? Или все-таки все силы сейчас брошены и министерства, и вузов на удержание нынешней ситуации, чтобы просто ребята учились в вузах?
В. Фальков:
- Нет, конечно, есть текущая ситуация, она требует объективно гораздо больше времени. Мы с вами понимаем, что обычное течение жизни, где все было понятно - зимой сессия, летом сессия, студенты 1 сентября приходят, летом - приемная компания. В этом году, казалось бы, хорошо понятные и привычные процедуры, все требовало осмысления и все сдвинулось по срокам, все требовало особой концентрации, но при этом мы не теряли из виду повестку развития и целый блок вопросов, в том числе, и то, что вы назвали вот это поручение президента - 2+2+2 - и многие другие инициативы, поручения мы либо реализовали, либо сейчас в стадии. Ну, допустим, в начале года мы с вами обсуждали бюджетные места и вектор государственной политики с его смещением в регионы.
А. Милкус:
- Добавление бюджетных мест в региональных вузах.
В. Фальков:
- Конечно. Это по факту произошло. Более того, уже не с 2021 года, как планировали, а с 2020-го, на 30 тысяч…
А. Милкус:
- Да, мы с вами говорили о том, что это будет через полтора года…
В. Фальков:
- А в итоге мы форсировали событие.
А. Милкус:
- …а в принципе через несколько месяцев было решение принято, да. 11 тысяч мест было добавлено в этом учебном году.
В. Фальков:
- Да, уже в этом году 11400 было добавлено и теперь до 2024 года ежегодно будет количество бюджетных мест увеличиваться. Если брать специальности направления и примерно тенденции, в основном, это IT, в основном это здравоохранение, то есть, подготовка медиков, врачей, и в области образования подготовка учителей. Я бы назвал три таких ключевых приоритета до 2024 года. При этом мы не сократили количество бюджетных мест в наших столицах - в Питере и в Москве - но все увеличение пошло в регионы. И многие региональные вузы в этом гораздо больше бюджетных мест получили, и так будет до 2024 года. Ну, отчасти это еще связано и с тем, что у нас количество выпускников школ увеличивается, поэтому и объективная потребность на первый уровень образования - бакалавриат-специалитет - гораздо больше.
А. Милкус:
- Я бы хотел это уточнить чуть позже, но, раз у нас зашел разговор об этом, Валерий Николаевич, давайте сформулируем. Те, кто будет поступать в этом году в вузы, вернее, в следующем, в 2021 учебном году, для них мест будет еще больше, чем у тех, кто поступал в этом году?
В. Фальков:
- Да. Будет еще больше и, соответственно, возможность получить бесплатное высшее образование, причем, в регионе своего проживания, будет гораздо больше. В данном случае мы исходим из того, что качественное высшее образование должно быть недалеко от студента, желательно в каждом российском регионе иметь университет или несколько университетов, где можно получить качественное высшее образование, где можно интересно и с пользой провести эти 4-6 лет, в зависимости от того, какую траекторию вы выбираете, и закрепиться, и остаться работать. Ведь у нас главная проблема сегодня какая во многих регионах? Это утечка мозгов, или переезд в столицу, чрезмерная концентрация студенчества в Москве и в Питере.
Д. Завгородняя:
- Прошу прощения. А хватит ли абитуриентов-отличников для увеличивающегося количества бюджетных мест?
А. Милкус:
- Да, нам троечников не надо.
В. Фальков:
- Ну, мы ж совместно работаем со школой. Мне кажется, эта задача решаемая. Пока хватает. В этом году все было по-другому. Все так же и - по-другому. Мы сдавали ЕГЭ, но в другие сроки. Сдавали его не в качестве обязательного упражнения, скажем так, все выпускники школ, а только те, кто хотел поступить в вуз. В итоге мы имеем совершенно другие результаты. Результаты ЕГЭ выше и качество абитуриентов поступивших в российские вузы.
А. Милкус:
- А с чем это связано? С тем, что сдавали ЕГЭ мотивированные ребята, которые заточены были на поступление?
В. Фальков:
- Да, конечно. Пошел ЕГЭ сдавать те, кто хотел поступать в вузы. Вы знаете, сколько было опасений. Сегодня мы легко размышляем, а вот где-то в августе-июле сколько было опасений, что российские вузы недоберут, что высшее образование, возможно, не востребовано. Все нормально, спрос на высшее образование не превышает предложения, я бы так сформулировал.
А. Милкус:
- Вот я себя представляю на месте родителей, которые нас слушают, или абитуриентов следующего года, а как они могут узнать, сколько мест на выбранные ими специальности будет добавлено? Когда это будет известно?
В. Фальков:
- Смотрите, как устроена вся система. То, что касается 2021 года, а я думаю, всех интересуют в первую очередь бюджетные места, до 1 октября все вузы опубликовали перечень специальностей и направление, на которые они будут принимать в 2021 году - бакалавриват, специалитет, магистратура, аспирантура, ординатура - неважно. И количество бюджетных мест. Это уже известно, поскольку распределение прошло до середины июля. В ближайшее время, вот сейчас начинается конкурс, завтра мною будет подписан приказ об общем количестве бюджетных мест, на 6,5% еще увеличится, но это уже на 2022 год, и до середины мая, а там очень сложные процедуры, но в конечном итоге к середине мая произойдет распределение и вузы будут знать, сколько у них будет бюджетных мест в 2022 году.
А. Милкус:
- Но в этом году, насколько я помню, прибавили к региональным вузам чуть ли не 40 тысяч мест.
В. Фальков:
- Чуть меньше. 35 тысяч.
А. Милкус:
- Ребята, обратите внимание, в региональных вузах, а я так понимаю, что в ведущих региональных вузах, будет проще, наверное, поступить на бюджет, хотя, с другой стороны, и школьников-выпускников больше… То есть, конкурс все равно будет - готовьтесь!
В. Фальков:
- Я бы обратил внимание всех, что само по себе бюджетные места - это важная часть и гарантия со стороны государства. Государство делает большой шаг. Но надо и университетам потрудиться - им надо быть интересными для абитуриентов. Потому что, если внимательно посмотреть, то мы видим, что зачастую абитуриенты, выбирая между платным образованием, но в столице или в соседнем регионе, где сильный вуз, и бесплатным в своем, они все-таки голосуют ногами в пользу качественного образования. И это надо иметь в виду, и не успокаивать себя только наличием бюджетных мест, а работать над тем, чтобы это был настоящий, интересный университет, где должно быть и исследование, и образование, и, конечно, возможность реализоваться.
А. Милкус:
- Весной, насколько я помню, министерство опубликовало поразившей меня, честно говоря, доклад по уровню откровенности и честности, - «Уроки стресс-теста в вузы в условиях пандемии и после нее». Нам, правда, тогда казалось, что с пандемией закончено, и был такой подведен итог как бы, но - каковая ситуация сейчас? И, вы знаете, в этом докладе была такая интересная цитата. «Вузовские команды в критической ситуации должны уметь действовать самостоятельно, принимать решения и нести за них бОльшую ответственность, а не ждать, когда им спустят сверху инструкцию». То есть, там говорилось о том, что вузам надо давать больше свободы. Что вы понимаете под «больше свободы»? И удается ли это вузам? Вы говорили сейчас, что вузы должны заинтересовывать студентов, абитуриентов, вот как министерство будет давать или дает вузам свободу? Или надо брать ее самим, как революционерам?
В. Фальков:
- Нет, ничего революционного мы не поощряем и в эту сторону смотреть не надо. Давайте посмотрим на историю университетов. А мы с вами помним, даже люди, далекие от высшего образования, знают, что одной из особенностей университета всегда была академическая автономия. У нее много граней. Это, допустим, право преподавателя по своему усмотрению излагать материал, использовать разные методы обучения. Но в том числе это и принятие важных решений по поводу организации обучения студентов. И пандемия показала роль ректора и его команды - деканов, директоров институтов - которые не ждут каждый день инструкции сверху, а действуют сообразно ситуации в той нормативной и смысловой рамке, которую задает государство и оперативно корректирует министерство. Мы еще весной условились с вузами, что по-партнерски, практически в еженедельном режиме, обсуждаем все самые сложные вопросы и даем им возможность исходя из этого действовать по ситуации. Вот мы сегодня будем наверняка с вами обсуждать по иностранным студентам, да?
А. Милкус:
- Да, очень много сообщений.
В. Фальков:
- По иностранным студентам я могу вам сказать, что нет одного универсального решения, которое можно было бы взять и в Томске, в Челябинске, на Дальнем Востоке или в Калининграде одинаково использовать. Потому что, во-первых, иностранные студенты разные, из разных регионов, во-вторых, ситуации разные. И это как раз пространство свободы для принятия решений. Но задача-то общая - обеспечить качество высшего образования. Как вузы решают? Одни, допустим, социальные гарантии увеличивают, а другие? Другие назначают дополнительно наставников для иностранных студентов и так выходят из ситуации. Третьи вплоть до того, что договариваются с партнерскими зарубежными вузами, допустим, в Китае, и организуют обучение китайских студентов на базе партнерских вузов в Китае. Вот такие разные решения. И мы эти лучшие практики собираем, чтобы вузы имели возможность. Понимаете, это принципиально новая ситуация. Такого не было до пандемии. Все-таки мы были примерно одинаковые - единый сигнал, исходящий от министерства - и все примерно понимали. Размеренный образ жизни. А сейчас все поменялось.
А. Милкус:
- Ну да. Ждем, когда письмо инструктивное пришло - мы взяли под козырек.
Д. Завгородняя:
- Но проблема еще в том, что невозможно же проконтролировать все вузы. Я знаю просто вузы, не первой десятки, может быть, которые расслабляются, несколько преподавателей ну не то чтобы упускают процесс из виду, но просто вот мне звонят мои ученики, которых я учила в школе, и просят меня - Дарья Михайловна, помогите сёрфить, потому что, например, у человека нет ни методички, нет ни установочных лекций, нет списка литературы - то есть, поди туда, не знаю куда, принеси то, не знаю что. Я не могу сказать, что это массово распространенная ситуация, но это существует.
В. Фальков:
- Вот вы и ответили на свой вопрос. Все-таки мы считаем, что жить в логике контроля и надзора сплошного, и как бы занять министерству такую позицию начальника по отношению к университетам, которые и так в непростой ситуации находятся, это неправильно. Поэтому мы пошли по пути такого партнерства и предоставили им возможность самим сориентироваться. Там, где, видим, им сложно - мы, конечно же, мониторинг проводим, то есть, мы смотрим и реагируем на каждую такую ситуацию. Но вот что такое пандемия для высшего образования? Это как рентген для человека. Систему просветили и стало понятно, где слабые места, где у нас только были разговоры в части цифровой трансформации, а мы многое не сделали еще, многое еще предстоит сделать, где-то мы ошибались. Допустим, завышенные ожидания были от онлайн-курсов, мы считали, что это панацея от всех бед. Мы - я имею в виду часть вузовского сообщества, не все, конечно. Но оказалось, что это один из инструментов, который ничего принципиально не поменял в общем-то. В другой плоскости лежат сложности, они связаны как раз с отношением студентов и, самое главное, преподавателей, к этому дистанту. А то, что вы говорите - это эффект неожиданности. Еще раз обращаю внимание - мы же все люди привычки. Идет размеренный образ жизни. Утром приезжаете, общаетесь со студентами, а тут в одночасье надо просто перейти, используя форматы дистанционной работы, и начать читать лекцию по экрану. Это как? И многие отреагировали вполне естественно - то есть, не приняли это. Прошло время, появились навыки и сегодня ситуация немножко другая. Хотя, конечно, мы фиксируем, мы понимаем, что дистанционное образование - это не альтернатива, это вынужденная ситуация.
А. Милкус:
- Вот в этом же докладе, который я упоминал, вы достаточно честно говорили о том, что чуть ли не 60% преподавателей не были готовы к онлайну.
В. Фальков:
- Конечно. Мы проводили очень большое исследование - спасибо нашим коллегам, в частности, коллегам из РАНХИГС, из президентской академии. И вообще, этот доклад - мы собрались тогда большой группой ректоров и я попросил параллельно, давайте вместе с тем, как параллельно тому, что мы сейчас будем принимать решение, обсуждать непростые, сложные вопросы, попробуем все это проанализировать и представить общественности. Первый доклад краткий мы сделали к июню, а осенью мы опубликовали и сейчас переводим на английский язык, поскольку это такой нельзя сказать, что уникальный опыт, но мало стран в мире, где проделали такую работу, обобщили эти практики и, в том числе, дали оценку самим себе. И вы знаете, мы в основном только хорошие отзывы слышали по итогам опубликования.
А. Милкус:
- Доклад фантастический, честно скажу. Потому что по уровню честности, откровенности он поучительный.
В. Фальков:
- А по-другому и нельзя. Это среда такая. Студенты, преподаватели очень тонко чувствуют фальшь.
А. Милкус:
- Когда готовился этот доклад, было очень много сделано для того, чтобы включить вузы, преподавателей в дистанционную работу, и там шефство студентов над преподавателями. Насколько, на ваш взгляд, сейчас, когда пришла вторая волна, которой мы вообще не ждали, изменилась эта ситуация? Как вузы более активно участвуют в этом? Сколько сейчас студентов на дистанте?
В. Фальков:
- У нас всего 1287 вузов и филиалов, из них 724 головных вуза, и сегодня статистика такая. 37% вузов и филиалов, по существу, организовали обучение полностью удаленно. Это если быть точным, 478 вузов и филиалов.
А. Милкус:
- Ну, это не так много.
В. Фальков:
- Но это и не так мало. Знаете, это как тот стакан, который наполовину полон или наполовину пустой. Я все-таки считаю, что это много. Потому что мы очень, мне кажется, зациклились, и справедливо, наверное, размышляем, что лучше - дистант или традиционное? Ну, очевидно, что традиционное. Вопрос сейчас даже не в том, что лучше. Вопрос в том, как в дистанте или в удаленном формате обеспечить качество образования. А по ряду позиций его зачастую в принципе невозможно обеспечить, потому что дистант и обучение по некоторым специальностям и направлениям - вещи несовместимые. Если ты это делаешь, то либо это экспериментальный какой-то режим, далеко с неочевидным результатом… ну, я намекаю, допустим, на подготовку медиков, инженеров, особняком стоят творческие вузы и творческие специальности и направления. А в широком смысле практически все так или иначе. Есть особые виды деятельности совместной, которые нельзя перенести в онлайн. И удаленно их не воспроизвести. Это стало с очевидностью понятно. Как быть? Ну, выходим из ситуации. Что-то переносили весной на лето и на осень - это удалось отчасти. Сейчас переносим на более поздние сроки. Потому что лучше все-таки перенести, чем обманывать себя. Не надо обманывать себя - это важный момент!
А. Милкус:
- Есть у нас вопрос от студентов. «А не отменят ли зимнюю сессию в связи с такой ситуацией?»
В. Фальков:
- Ну, многие студенты, наверное, хотели бы, но не отменим. Другой вопрос в том, как она пройдет. Пока мы ориентируемся, и у нас есть соответствующий приказ для вузов и Минобрнауки, и рекомендации для других вузов, о том, чтобы сессия прошла в онлайн-формате.
Д. Завгородняя:
- Проблема большая, между прочим, с экзаменами в онлайн-формате. Но я не знаю, насколько это еще отражено статистически, но у меня есть знакомый ребенок, который сдавал экзамен онлайн с подсказками подружки. Потому что у подружки сидел рядом программист и он так устроил как-то очень хорошо, чтобы ребенок видел ответы на вопросы и отвечал. Он прекрасно сдал экзамен, поступил в вуз…
А. Милкус:
- Да, но есть же система прокторинга, но она не для всех, да…
В. Фальков:
- Давайте здесь на три момента обратим внимание. Я еще раз говорю. Вот, казалось бы, те проблемы, которые всегда были раньше, мы на них не обращали внимания, а теперь в период онлайн, вот вы говорите, что молодому человеку кто-то помогал и он сдавал. Ну, во-первых, в вузы поступают по ЕГЭ…
Д. Завгородняя:
- Она поступала после колледжа.
В. Фальков:
- Ясно. То есть, это, выражаясь нормативным языком, по тестам, скорее всего. Это либо собеседование, либо тесты. Это вступительные испытания, установленные вузом самостоятельно. Хорошо. Правильно, есть такое неблагозвучное для российского уха слово «прокторинг» - то есть, проще говоря, система распознавания лица и идентификации личности. Очень активно ряд продвинутых вузов у нас уже летом на сессии это использовали. Но я бы по-другому предложил посмотреть. Вообще когда студенты не списывали-то? Это что-то новое? Ну, сегодня они просто удаленно это делают, когда находятся дома. Но ведь и когда очно, мы с вами знаем, плох тот студент, который не пытался прийти со шпаргалкой…
А. Милкус:
- Но хорош тот студент, который пришел со шпаргалкой, но не использовал ее.
В. Фальков:
- Да. Надо быть ко всему готовым, но опираться на собственные знания. Поэтому есть, появились новые проблемы и одна из них, как вы говорите, это, конечно… хотя она не носит массовый характер. Знаете, что произошло летом? Вот у нас недавно разговор был с ведущими вузами, теми, кто самой передовой технологии, и они отказались от системы прокторинга. Они говорят, что в этом нет необходимости, мы на доверии готовы работать, потому что преподаватели в большинстве своем знают уже теперь и не нужны эти дополнительные. Уж если это не государственная итоговая аттестация - имеется в виду выпуск из вуза - то к чему такие меры предосторожности?
Д. Завгородняя:
- Все-таки, мне кажется, нужно более совершенными делать программы, по которым дети сдают экзамены, чтобы невозможно было списать, невозможно было воспользоваться чьей-либо помощью. Потому что шпаргалку ты готовишь сам, ты над ней трудишься, ты в нее вкладываешь душу, а когда тебе товарищ удаленно подсказывает, это более такая история…
В. Фальков:
- Понимаете, вопрос в том, как вы организовали контроль знаний. Если вы просто проверяете знание дат или ответ на вопрос бинарно «да-нет» - это одна история. А если вы задаете вопрос или формулируете задачу, которую надо решить, тебе вряд ли кто-то поможет над ней поработать. Вплоть до того, что можно так проверить знания, что предоставить студенту удаленно пользоваться всеми возможными способами, главное - найти решение. И при этом проверить его знания. Вот лучшие вузы идут по пути не столько используя только современные технологии, а по-другому подходя к проверке самих знаний. Вот это очень важный момент. Ну и, конечно, инструменты контроля сегодня совершенствуются.
А. Милкус:
- Вот Владислава Сазонова пишет - когда будет принято положение, прорегулирующее действие вузов в период пандемии по отношению к иностранным студентам?
В. Фальков:
- Ну, необходимости принятия отдельного какого-то положения нет, поскольку уже сегодня все регламентировано и федеральным законом об образовании, и рядом ведомственных актов. Просто, если рассматривать ситуацию, более того, я могу сказать, что ее не решить, эту ситуацию, но, если вы проживаете в какой-нибудь африканской стране, вот мы встречались позавчера с руководителями ассоциации иностранных студентов, и сам руководитель, он из Бенина, по-моему, и он говорит - в нашей стране в принципе проблема с интернетом. Там чтобы полчаса побыть в интернете - это непозволительная роскошь. Тем более для студента. Это объективная причина. А въезда сюда нет. Ну, сколько положений не прими, для российских вузов, ситуацию самим положением не изменишь. Поэтому здесь только индивидуальный подход по каждой такой ситуации проживающих в разных странах студентов и в зависимости от того, на каком направлении он учится. И таких примеров огромное количество. Разница в часовых поясах. Вот основные-то проблемы связаны с качеством либо отсутствием света вообще, либо отсутствием устойчивого интернета. Либо это дорогое удовольствие в некоторых странах, поскольку инфраструктура не такая, как в России. Мы-то во многом привыкли, что для нас это норма…
А. Милкус:
- Вы имеете в виду, что студенты не могут учиться удаленно, да, а приехать в нашу страну они тоже не могут въехать?
В. Фальков:
- Ну, у нас 100 тысяч иностранных студентов, чуть меньше 100 тысяч, по объективным причинам не могли въехать. Либо они выехали на каникулы и не смогли вернуться. Либо по разным причинам поступили на первый курс и не смогли въехать. И первое, с чем мы сталкиваемся, это даже не вопрос того, комфортно или некомфортно удаленно учиться, а просто вопрос обеспечения связи между преподавателем и студентом. То есть, нормальное онлайн-соединение. Отсутствие гаджетов, слабый интернет, либо это дорогое удовольствие. Еще раз повторяю, в некоторых странах интернет настолько дорогой, что слушать по 4-5 часов лекций - это непозволительная роскошь просто.
А. Милкус:
- И что делать? Вот ходят слухи о том, что иностранные студенты отчисляются из вузов или не допускаются к занятиям, если они находятся за границей.
В. Фальков:
- Когда мы внимательно проанализировали эту информацию, и не наблюдаем принципиальной разницы между 2019-м и 2020-м годами. Надо сказать, кстати, что и по количеству поступивших в российские вузы, несмотря на то, что год особый, у нас разница всего в 3 тысячи. Если в прошлом году поступила 101 тысяча, в этом году 98 тысяч иностранцев. То есть, спрос на высшее образование традиционно высокий.
А. Милкус:
- То есть, несмотря на пандемию?
В. Фальков:
- И по притоку иностранцев, и по отчислениям никакой разницы нет. В период с 1 сентября по 30 ноября прошлого года и этого года отчислилось 2,5 тысячи студентов, мы взяли первые 50 вузов, где больше всего учится иностранцев. Ну, там разница в несколько десятков человек. При этом, если посмотреть внутри, есть вузы, где чуть больше отчислилось, а есть вузы, где меньше. Самый известный вуз, где учатся иностранные студенты, - РУДН - там отчислили меньше в этом году, я даже цифры приведу. В этом году 534, в прошлом году 562. И эти цифры никто не подгонял, они так же есть в Сеченовском, также в МИСИС, в МИФИ…
А. Милкус:
- Мы о чем говорим сейчас?
В. Фальков:
- Об отчислениях иностранных студентов.
А. Милкус:
- Это те, которые приехали и учатся? Или те, которые учатся удаленно?
В. Фальков:
- А это разные ситуации. Потому что это и те, кто учится удаленно, это и те, кто учится в России, но по самым разным причинам, может быть, переводится в другой вуз, может быть, приняли решение не продолжать обучение. Мы фиксируем в данном случае важный факт, что массовых отчислений иностранных студентов нет. Но это не говорит о том, что нет проблем в обучении. Проблемы в обучении у студентов есть. Но если дальше идти, можно так же в равной степени сказать, что не только у иностранных, но так же и у российских студентов. И они обусловлено ситуацией, связанной с пандемией коронавируса. Просто у иностранных студентов это более ярко выраженная проблема, я бы так сказал, и часть из них действительно лишены самой возможности обучаться, поэтому мы обсуждаем с вузами. И хочу завершить всех иностранных студентов, кто к нам поступил на первый курс, наибольшую тревогу, конечно, вызывает вопрос, связанный с тем, что у них бюджетные места и их отчислят. Вузы с пониманием будут относиться, и никакой установки на отчисление нет. Более того, наоборот, щадящий режим будет в этом году по понятным причинам.
А. Милкус:
- А что имеется в виду щадящий?
В.Фальков:
- Это означает, что при принятии решения надо понимать, что происходит за окнами. Надо понимать, что, если студента раньше отчисляли за одну-две академические задолженности, то в этом году можно рассрочку дать, либо перевести на индивидуальный учебный план. Ну а там, где, если у студента вообще нет связи, он просто не может объективно выходить онлайн, значит, надо вам предоставить ему возможность уйти в академический отпуск.
А. Милкус:
- Вот кто-то из студентов спрашивает, будут ли разрешать въезжать в Россию студентам по учебным визам? Сейчас, как я понимаю, ребята въехать в страну не могут.
В. Фальков:
- Подождите, это всегда было. Конечно, будут. Вопрос в том, что действует просто общий порядок. С теми странами, с которыми есть авиасообщение, студенты к нам могут и приезжают. Там есть сложности с рядом стран, что недостаточно рейсов, они просят, допустим, увеличить количество рейсов. Допустим, по Казахстану хотели бы, чтобы было больше таких рейсов. А самую основную сложность представляют такие ситуации, где границы у Российской Федерации с этой страной закрыты, то есть, никто не может въехать из-за эпидемиологической обстановки…
А. Милкус:
- …несмотря на то, что есть у человека учебная виза.
В. Фальков:
- Несмотря ни на что. Просто закрыта граница.
А. Милкус:
- И у таких ребят единственная возможность - учиться удаленно.
В. Фальков:
- Да. И студенты говорят - а вы нас пустите. Всех не пускайте, а нас пустите. Вот это сложная ситуация. Потому что страна в принципе закрыта. И таких стран большинство. Потому что перечень стран, которые открыты, нам всем известны. Там Великобритания, Казахстан, Белоруссия, Япония… Итак, на ситуацию с иностранными студентами надо дифференцированно смотреть в зависимости от проблемы. Первое. С поступлением сложности не было - всем пошли навстречу. Спрос на высшее образование такой же стабильно высокий. Разница в 3000 студентов несущественна, несмотря на пандемию. Второе. Проблема с въездом. Здесь общее правило действует. С той страной, с которой у нас открыты границы, так же спокойно могут въезжать и студенты. Третье. Это ситуация с теми, кто не может въехать в силу разных причин и сам процесс обучения не могут организовать. Ну, здесь я повторяться не буду, здесь самые разные решения используются, но каждое такое решение по отношению к студенту всегда должно быть индивидуально. Потому что нет такого решения универсального, которое можно было бы принять и сказать - делайте так и со всеми иностранными студентами все будет хорошо. Его просто нет.
А. Милкус:
- Вот еще Петр Муратов из Томска спрашивает: «Почему предложение министра об оформлении иностранными студентами академического отпуска идет вразрез с предложением Совета Федераций и правительства сделать учебу основанием для въезда в страну?» Правда, я не слышал, чтобы вы предлагали академический отпуск для иностранных студентов…
В. Фальков:
- Давайте по порядку разложим. Первое. Право на академический отпуск гарантировано федеральным законом и иностранным, и российским студентам. Просто сегодня, я говорю, что, возможно, это не самое удачное, но это одно из решений, да, радикальное, но это возможность взять на полгода или на год отпуск, приехать и потом продолжить побучение, пропустив некое время. Я понимаю, что это не идеальное решение, поскольку годы идут, а хотелось бы образование получить. А то, что касается предложения Совета Федераций, мы вместе его обсуждали, я знаю про это предложение, мы прорабатываем его, поэтому здесь никакого противоречия нет.
А. Милкус:
- Очень много вопросов… В основном Калининградская область, студенты учатся в Польше, въехать… «Интересует решение вопроса о многократном въезде студентов, которые учатся за рубежом. Дети уехали и не могут вернуться домой даже на новый год, так как, согласно постановлению, они могут однократно въехать и выехать».
В. Фальков:
- Да, я считаю, что все, что касается студентов, прямо или косвенно, мы в любом случае… это не компетенция, это на стыке пограничной службы, министерства внутренних дел и отчасти министерства иностранных дел. У нас есть горячая линия, я рекомендовал бы, с учетом разговора, позвонить нам в министерство, сказать фамилию, имя и отчество, рассказать о ситуации, и мы займемся. Потому что это вот как раз декларируемый нами и мною лично индивидуальный подход. Здесь можно только каждую ситуацию индивидуально решать и смотреть. Мы обязательно постараемся помочь. Я думаю, поможем.
А. Милкус:
- Санкт-Петербург, Казахстан, Калининград… извините, наверное, я повторно задам тот же вопрос… вот если студенты, которые учатся в Германии, из России, приезжать на учебу могут. А студенты из Германии, которые учатся в России, приезжать не могут. Почему?
В. Фальков:
- Да. Потому что каждая страна принимает решение, исходя из своих критериев. Вполне возможно, что Германия принимает, в том числе, из России, а у нас…
А. Милкус:
- В общем, это не дипломатия, где действуют зеркальные меры. Каждая страна сейчас принимает собственные решения из-за пандемии…
В. Фальков:
- Здесь не надо искать каких-то тайных смыслов. Вся ситуация на поверхности. Она обусловлена пандемией коронавируса. И текущей эпидемиологической обстановкой. Мы сами переживаем. Мы разговариваем с ректорами сегодня, все ректоры заинтересованы, преподаватели заинтересованы в том, чтобы было нормально организовано образование, в том числе, у иностранцев. Кстати, большинство из них, больше 200 тысяч, здесь, в России. Они либо въехали, либо здесь живут. Есть же проблема не только со въездом, есть проблема и с выездом. Студенты, которые окончили вуз, не могут выехать и живут в наших общежитиях.
А. Милкус:
- А почему они не могут выехать?
В. Фальков:
- Потому что границы закрыты.
А. Милкус:
- Ну, тут еще такие вопросы приходят - остались в Москве, мерзнем, нет теплых вещей.
В. Фальков:
- Это точно к нам. Этот вопрос мы решим быстро и эффективно. Нам надо только сказать, где мерзнут и кто. Назвать вуз. Причем, я без всякой иронии говорю.
А. Милкус:
- Каким образом? Вы, что ушанки им будете обеспечивать?
В. Фальков:
- Если надо, будем покупать одежду. В этом нет ничего необычного. Если студент оказался в сложной жизненной ситуации, наш долг - помочь ему. Да.
А. Милкус:
- Люди дорогие, слышали? Вот министр говорит, что, если замерзаете, вам даже здесь придут на помощь.
Д. Завгородняя:
- А мне понравилась все же идея про академический отпуск. Почему бы всех не взять и не отправить в академический отпуск на год?
А. Милкус:
- Да потому что, наверное, что многие еще выехать не могут, чего они тут будут делать в академическом отпуске?
В. Фальков:
- Вы имеете в виду какую категорию студентов?
Д. Завгородняя:
- Я имею в виду всех, кому сейчас трудно. Кто остался в удалении, не могут приехать в Россию учиться. Первокурсников, которым тяжело, которые не могут никак в учебный процесс влиться. Старшекурсников, которым нужна практика в больнице там, а ее нельзя обеспечить. Взять и всех их огульно в академку.
В. Фальков:
- Ну, академический отпуск все-таки предоставляется по обоюдному согласию сторон и я бы не стал здесь действовать так вот. Мне кажется, это чревато последствиями негативными. Студент должен сам взвесить и принять решение. С другой стороны, важна позиция министерства и вуза - сказать, что академический отпуск в этой ситуации должен быть понят и принят. У нас, знаете, часто решение академический отпуск - это просто перед отчислением. Ну, не часто, а нередко, скажем, так бывает. Так вот, это не та ситуация. Здесь это вынужденная мера и в последующем надо помочь этим студентам наверстать упущенное и, может быть, в том числе, ввести дополнительные занятия. Мы буквально на этой неделе будем с российскими ректорами со всеми обсуждать, смотреть, какие меры дополнительной социальной поддержке студентам мы можем оказать, иностранным, в первую очередь. Ну и конкретно по странам сейчас работаем, смотрим, что и как можно организовать и сделать. И через филиалы российских вузов, и через партнерские вузы в тех странах, где учатся студенты, и через представительство Россотрудничества, и по другим каналам.
А. Милкус:
- У нас просто вал сообщений… Есть конкретные истории. Я думаю, что мы все эти истории с фамилиями передадим в министерство…
В. Фальков:
- Да, мы будем вам очень признательны!
А. Милкус:
- И на сайтах «Комсомолки» и министерства ответим.
В. Фальков:
- А мы отработаем. Желательно оставлять адрес либо электронной почты, либо телефон. И я вам хочу сказать, что мы будем признательны каждому иностранному студенту, кто нам соответствующую информацию даст, мы ее обобщим и нам будет понятна эффективность работы наших университетов. Потому что мы заинтересованы в обратной связи. К сожалению, очень часто, когда мы размышляем или рассматриваем ситуацию, безотносительно, надо всегда применительно и к университету, и к региону, и к стране проживания студента, и понимать, где он учится.
А. Милкус:
- В общем, пишите нам сюда. Мы не все вопросы зададим, но все вопросы передадим в министерство. Валерий Николаевич, я бы хотел уточнить. Вот есть такой проект - экспорт российского образования. Есть целевые показатели, к 2024 году мы должны достичь численности 425 тысяч человек, который будут учиться по программам высшего образования. Как вы считаете, с учетом всей этой ситуации, которую мы сейчас обсуждали с иностранными студентами, удастся нам выйти на эти целевые показатели? Или они будут скорректированы?
В. Фальков:
- Если мы докажем свою эффективность, а у нас еще есть время - предстоящие полгода - потому что сегодня понятно, что всем тяжело, и система переживает такую проверку на устойчивость по многим аспектам, в том числе, в отношении иностранных студентов, то вы видите, несмотря на пандемию, спрос на российское высшее образование достаточно высокое. Мы последние несколько лет по количеству иностранных студентов в целом в стране растем. У нас сегодня 315 тысяч, а еще в прошлом году было 298. Так что в этом смысле перспективы у нас хорошие. Но пандемия показала, что надо, если не радикально, но очень существенно перестраивать работу университетов с иностранными студентами.
А. Милкус:
- Задам такой нетривиальный вопрос - а зачем они нам нужны, иностранные студенты? Что, нам своих негде учить, что ли?
В. Фальков:
- Здесь есть несколько аргументов. Во-первых, как вы понимаете, мы рады любым талантливым людям, кто приезжает в Россию и получает наше образование. Потому что кто-то из них остается в России и работает на благо нашей страны. Кто-то едет в свои страны и становится другом нашей страны, и мне кажется, что это тоже на пользу нам. Плюс немногие, может быть, до конца осознают, но обучение иностранных студентов делает атмосферу в вузе совершенно иной. Когда иностранцы учатся вместе с нашими студентами, конечно, где-то это дискомфорт для кого-то. Где-то это, может быть, какое-то неудобство. Но чаще всего, общаясь с нашими студентами, с иностранными, ты понимаешь, что раздвигает границы их представления о мире, это межкультурный такой диалог, они совершенно по-другому смотрят потом и понимают, что есть люди с другой картиной мира, с другим мировоззрением. Поэтому в конечном итоге это идет на пользу и российским, и иностранным студентам. А для иностранцев, понятно, это возможность получить и качественное образование, и приобщиться к русской уникальной культуре, выучить русский язык и в оригинале, в том числе, как они многие говорят, читать произведения мировых классиков. Ну и приехать и быть востребованным в своей стране. Так что, мне кажется, очень много плюсов здесь.
Д. Завгородняя:
- А откуда больше всего приезжают, из каких регионов?
В. Фальков:
- Страны СНГ, в первую очередь, безусловно.
А. Милкус:
- Очень много сообщений из прибалтийских стран вот у нас сейчас - Латвия, Литва.
В. Фальков:
- Я, честно говоря, удивлен. Потому что у нас больше всего студентов - Китай ,Казахстан, Узбекистан, Таджикистан, Киргизия, Белоруссия, Юго-Восточная Азия, Латинская Америка. Ну и африканский континент. Интерес к российскому образованию, конечно, в целом по всему миру. Причем, там же ранжируется, в зависимости от уникальности программы, уровня образования. Но, как правило, востребовано образование в области IT, сельского хозяйства, медицинское образование, ну и т.д.
А. Милкус:
- Давайте к другим темам перейдем. Есть вузы, которые закрыли свои общежития и отправили студентов учиться по домам, удаленно. Насколько это законно?
В. Фальков:
- А надо смотреть ситуацию. Если это так называемый карантин, то почему нет, конечно, законно. Если это небольшое общежитие и там вдруг вспышка заболеваемости, то, конечно, такие решения могли быть приняты. Но, поверьте, любой вуз, принимающий подобное решение, проконсультируется всегда, во-первых, в местном Роспотребнадзоре, потому что решение принимается в субъекте, исходя из ситуации. Ну и, конечно, министерство никогда в стороне не находится.
А. Милкус:
- «Почему у нас стоимость обучения не снизилась, хотя мы занимаемся не очно в аудитории, а онлайн?» - спрашивают нас.
В. Фальков:
- Давайте посмотрим на ситуацию. Здесь очень такая интересная история. Обучение по факту осталось очным, просто оно организуется удаленно. Мне кажется, когда мы размышляем о стоимости обучения, надо взаимоувязывать стоимость с качеством. Если вуз удаленно обеспечивает качество образования, то и оснований нет для снижения стоимости. Ясно, что это воспринимается по-другому. Но это же ведь вынужденная мера. Если посмотреть глобально, не защищая университеты, это научно доказанный факт, они потратят сил и средств сегодня больше на организацию обучения, чем в условиях до пандемии. Это первое. Второе. Давайте сравним простую ситуацию. Допустим, вы поступили на первый курс и у вас должно быть 70 академических часов лекции, вам профессор должен их прочитать, вы приходите в аудиторию. Сейчас, в силу того, что часть была прочитана - по факту получается смешанное ведь, первые два месяца занимались - потом часть перенесли в онлайн, но профессор так же приходит, не в аудиторию, но подходит к экрану и так же оставшиеся там 30, 40 или 50 часов читает. За это он получает зарплату, а надо сказать, что фонд оплаты труда или затраты по этому направлению, они, как правило, от половины до двух третей составляют всех затрат в высшем образовании. Вот и ответ на вопрос. Но, если вуз не может обеспечить качество высшего образования, ну, по каким-то причинам не читаются лекции, либо нет обратной связи, или вместо лекций там какие-то квази-семинары ведутся и т.д., когда просто пересылаются задания с помощью мессенджеров, а нет хотя бы даже удаленного общения, то, конечно, есть все основания для постановки вопроса о снижении стоимости.
А. Милкус:
- И к кому обращаться по поводу снижения? В министерство? В администрацию вуза?
В. Фальков:
- У нас почему-то принято, что, как что, сразу в министерство. Отношения между студентом и вузом оформляются всегда договором и по Гражданскому кодексу там записаны права и обязанности, в том числе, и неисполнение обязательств это либо в добровольном порядке снижение стоимости происходит, если образовательная организация считает, что… ну, то есть, если возникает спор, тогда надо идти в суд. Все же регламентировано. Нет же отношений между студентами и преподавателями, не оформленными договором.
А. Милкус:
- Весной, помню, президент обратился к вузам с просьбой не поднимать стоимость обучения на 2020-2021-й год. Три вуза, которые все-таки это сделали, были поправлены, мягко говоря. А какая будет ситуация на 2021-2022-й учебный год? Или вузам разрешат?
В. Фальков:
- Поживем - увидим. Я думаю, что пока рано это обсуждать. Вузам летом была оказана финансовая поддержка, большинству. И сейчас, в декабре, мы тоже оказываем финансовую поддержку по поручению президента. Поскольку действительно многим из них непросто в этой ситуации. Поэтому вопрос снижения стоимости всегда очень осторожно надо обсуждать.
А. Милкус:
- Не снижения, а не повышения.
В. Фальков:
- Мы с вами два вопроса обсуждаем. Один о снижении стоимости и о качестве образования. А второй - о не повышении. Я думаю, что это решение будет принято где-то в апреле-мае, исходя из той ситуации, в какой мы будем находиться. Но тут надо не только пандемию коронавируса принимать во внимание. Надо понимать общую экономическую ситуацию в целом. И готовность, в том числе, домохозяйств, готовность родителей платить. В прошлом году мы это решение принимали на площадке Российского союза ректоров, это самая такая авторитетная общественная организация, где более 700 вузов, и приняли. Это была рекомендация, поскольку у министерства законодательно право снижать стоимость, либо фиксировать ее на том или ином уровне, нет - мы можем рекомендовать. Надо, правда, отдать должное, что все вузы прислушиваются к нашим рекомендациям. Поэтому это решение весной обязательно примем и анонсируем.
А. Милкус:
- И хотелось бы еще уточнить. Был проект, по-моему, хорошо сработавший, когда наши вузы ведущие должны были попасть и попали во многие мировые рейтинги, в топ вузов международных. Сейчас эта программа закрылась, да?
В. Фальков:
- Она завершается в 2020 году. С 1 января эта программа уже будет завершена.
А. Милкус:
- Какая морковка будет висеть теперь перед носом ведущих вузов, для того, чтобы развиваться и жить дальше?
В. Фамльков:
- Начиная с июня этого года мы обсуждаем новую большую программу, ее часто везде цитируют, стратегического академического лидерства, практически завершили, скажу я вам, непростая это была задача, поскольку мы хотели учесть опыт всех предыдущих программ. И проекта 5-100, и, конечно, опыт очень хорошего проекта национальных исследовательских университетов - 10 лет у нас уже национальные исследовательские университеты - кстати, мы подведем публичные итоги этой программы буквально на предстоящей неделе. Часть университетов заслушаем и посмотрим, чего они достигли за 10 лет. Поскольку статусы тоже раздавались, отдельно потом посмотрим федеральные университеты - у них у всех есть свои программы развития, И мы сейчас приняли решение - мы в 2020 году публично заслушаем все вузы, участвующие в трех крупных программах. 5-100, Национальные исследовательские университеты и Федеральные университеты. Надо сказать, правда, для тех, кто не посвящен в эту проблематику высшего образования, что часть этих вузов, ну, то есть, этих статусов, они совпадают. То есть, федеральные вузы участвовали в 5-100, или национальные исследовательские участвовали в 5-100. Но у общества большой запрос, все хотят знать, государство серьезные деньги проинвестировало в эти три программы - и что мы получили? Поэтому мы отдельно организуем, с приглашением всех заинтересованных сторон. Мне кажется, ректор и его команда должны выйти и сказать - у нас вот это появилось для студентов, это для региона, это для преподавателей, здесь нам не удалось. И послушать, в том числе, как на это все смотрят те, кому это было адресовано, и как на это смотрят эксперты, как на это смотрят налогоплательщики. Мне кажется, это абсолютно правильный подход.
А. Милкус:
- А еще есть программа «Опорные вузы».
В Фальков:
- Да. Но у нее такая непростая очень судьба. Сейчас по факту происходит то, что все эти программы подошли к концу, они завершаются, и с 2021 года мы должны запустить новую программу. Это тема отдельного разговора.
А. Милкус:
- Да. Спасибо. Я напомню, у нас в студии был Валерий Николаевич Фальков, министр науки и высшего образования.
