Кашин: «Уже ходят слухи о разнарядках – не поймал пять нарушителей карантина, остался без премии»
Мы предлагаем полный текст радиопередачи.
Р. Голованов:
- Доживем этот день до конца. У микрофонов летописцы земли русской Олег Кашин и Роман Голованов. И мы пишем свой учебник истории, в котором тоже начинается какой-то 37-й год.
О. Кашин:
- Есть такая градация – кто, цитируя литературу, будет выглядеть дураком и пошляком. Тот, что цитирует этот набор – Довлатов, Бродский, «Мастер и Маргарита». Выражение «Кто же написал 4 миллиона доносов?» всегда мне казалось несправедливым. Потому что, насколько я понимаю, доносов было в реальности гораздо меньше. Довлатов ссылается на какие-то закрытые партийные документы. Это такая черная легенда, которую большевики запустили, что вот мы, русские, писали сами на себя доносы. И теперь, видимо, впитав в себя черную легенду, народ реально стал писать доносы.
Р. Голованов:
- Я же должен показать, что не дремучий какой-то с капустой в бороде.
«Холст 37 на 37. Такого же размера рамка. Мы умираем не от рака. И не от старости совсем…»
О. Кашин:
- К чему я говорю? Двое мужчин загорелых пришли в магазин на востоке Москвы. И какой-то бдительный гражданин, если верить изданию Baza, обратил на них внимание и подумал: «А где они загорели? Наверное, за границей, может быть, даже в Италии». И сдал их в полицию. Полиция приехала, покрутила пальцем у виска. Но сам факт – люди жалуются.
Но есть и другая история. Полицейские пристали к мужчине, гулявшему с собакой. Слово за слово, повалили на землю, избили и даже распылили в него свой баллончик. Со слов жены, которая дает интервью, он спросил их: «Что, Путин разрешил вам делать все что угодно?» А они достают пистолет и говорят: «Да, разрешил. Сейчас мы твою собаку застрелим». В общем, удивительная история.
Р. Голованов:
- Надо дать комментарий. Если все, что вы сейчас пересказали, правда, то негодяев, которые сказали, что Путин им что-то там разрешил, надо найти и по всей строгости закона, во-первых, наказать, а во-вторых, выгнать, уволить. И пусть идут работать охранниками. На этом должна закончиться их история в полиции - как только кто-то достал пистолет из кобуры и навел на собаку.
О. Кашин:
- Роман, я с вами согласен и сам готов этот пафос разделить. При этом, конечно, мы живем не первый день и прекрасно понимаем, что завтра окажется, что все не так однозначно. У этого мужчины тоже наверняка был долг по ЖКХ, и он наверняка тоже был вздорным человеком. Но когда мы говорим, что в России сейчас, как во всем мире, мы забываем всегда, что это наши родные менты будут следить за соблюдением карантина. Уже есть масса слухов о том, что в отделения спущены разнарядки (эта палочная система легендарная), что ты сегодня должен поймать 5 нарушителей карантина, а то останешься без премии по итогам квартала и т.д.
Карантин, беспрецедентная в мировой истории ситуации, когда весь мир оказался заперт дома. При этом как эта беспрецедентность, оказавшись на российской почве, немножко растворяется в нашей бесконечной реальности, как войско Наполеона в российском бездорожье. Мы говорим о коронавирусе, о какой-то инопланетной, из другого измерения, какой-то новой угрозе, и эта угроза тут же смыкается с привычными делами, что тебя и до коронавируса накажут, несправедливо обидят полицейские, и после, и всегда так будет. Буквально та необоримость российского полицейского государства, она, конечно, поражает сильнее всего в такого рода ситуациях.
Я, наверное, нагнетаю, мне неловко говорить на эти темы, потому что каждый день одно и то же. Я читал в «Коммерсанте», мне кажется, очень важную статью о том, что сейчас власть сознательно использует технологии запугивания граждан, есть специальные информационные центры, которые подбирают пугающие сенсации, чтобы люди дома сидели. В частности, история про то, что большинство заболевших – до 40 лет, она оттуда, из этого тайного пропагандистского учреждения.
Р. Голованов:
- Вы говорите про страх и ужас. Но телевизор даже не надо включать. У меня возле дома дорожка, а вот тут – храм, утром колокольный звон. И тут моя душа радуется. Но когда на фоне колокольного звона едет машина ДПС и по громкоговорителю раздается: «Граждане, оставайтесь дома, на улице небезопасно…», и таким механическим голосом… Это ничего, когда она проедет один раз. Но когда она проезжает по 20 кругов примерно за 2-3 часа, ко мне жена подходит и говорит: «Сколько можно? Когда они перестанут ездить?» Один раз, когда у меня было плохое настроение, я открыл окно и заорал: «Выключите быстро!» Закрыл окно, убежал, спрятался под подоконником, чтобы меня не свинтили.
О. Кашин:
- Роман, наверняка внутри этого полицейского «бобика» сидит не один водитель в маске, эти полицейские мужчины плотно прижаты друг к другу, нарушая любую самоизоляцию. И если у одного из них, не дай бог, коронавирус, то и у всех остальных в этом экипаже тоже будет коронавирус. Меня поразила история про Большой театр, где обнаружили 30 зараженных коронавирусом. Скорее всего, речь идет о том, что люди, которые готовили концерт на выходных, с пустым залом, но с артистами, естественно, там все взаимодействовали друг с другом, они заразились и перезаражали гигантскую часть коллектива Большого театра.
Надежда Бабкина сегодня порадовала тем, что она вернулась, так сказать, в мир живых. Она вышла из искусственной комы и, если верить коллегам из «МК», она сказала слово «охренеть» и попросила жареной картошки. Понятно, эти герои шоу-бизнеса еще со времен 90-х, такими мы их себе и представляем, даже если это вранье.
Р. Голованов:
- У меня сейчас моральная дилемма. Меня в четверг зовут на программу к Андрею Малахову в студию прямого эфира, а мне немножко страшновато туда идти. А вдруг там и правда чем-то заразишься?
О. Кашин:
- Не ходите, Роман. Поверьте ветерану. Есть вещи в мире важнее, чем пойти в телевизионное ток-шоу.
Р. Голованов:
- Например, то, что будем встречать Благодатный огонь. Чтобы дожить до Великой субботы, может быть, сейчас надо от чего-то воздержаться.
О. Кашин:
- Я думаю, успеем еще сходить в любую передачу, поэтому воздержитесь. Малахов на нас не обидится, мы с ним разберемся.
Р. Голованов:
- И позовем к нам.
О. Кашин:
- Давайте обсудим то, о чем мы говорили сегодня в течение дня.
Р. Голованов:
- Я лучше расскажу о том, как ходил в «Пятерочку». Это уже приключение и одно из самых ярких впечатлений за день. Ты идешь, у тебя вокруг улица. Ты встречаешься с человеком и не понимаешь, заражен он или нет, принесешь ты домой коронавирус или не принесешь.
Иду я в «Пятерочку». И тут меня что-то интуитивно останавливает, что надо замедлить шаг, потому что какая-то непонятная фигня на асфальте. Я смотрю, два малолетних сорванца харкаются с балкона 6-го этажа и кидаются яблоками и картошкой в прохожих.
О. Кашин:
- Это, видимо, припасы, которые их родители делали на время коронавируса.
Р. Голованов:
- И что вы думаете? Я достаю телефон. Меня же учат в программе, что у нас гражданское общество, мы должны быть активные граждане, не надо быть равнодушным. Я думаю: сейчас вызову полицию на этих подлецов, которые какую-нибудь бабку оплевали. А потом я останавливаюсь и думаю: а что же будет дальше? Вот я сейчас вызову наряд. Они же меня потом и повяжут, скажут, что я нарушил режим самоизоляции.
О. Кашин:
- Роман, который мне постоянно говорит, что полиции доверяет, сам относится к ней так, как и все нормальные русские люди.
Р. Голованов:
- Я вызвал полицию, ушел в «Пятерочку». И тут мне звонит товарищ сержант и спрашивает: «А вы сами-то где?» - «Я в «Пятерочке». – «А когда вы здесь будете?» - «Не знаю». Выключил телефон и бегом домой добежал.
О. Кашин:
- Сегодня в течение дня мы с Романом спорили. Это была личная переписка. Роман со мной очень яростно спорил. Я говорил: «Давайте об этом в эфире». Он: «Это никому неинтересно, в эфире не будем». В итоге он сказал: «Ладно, давайте в эфире».
Интересный этический кейс, который мы прямо сейчас разберем. Итак, некий сотрудник «РИА Новости» рассказал изданию Ходорковского по секрету, что в его агентстве – МИА «Россия сегодня», государственном информагентстве, есть специальная внутренняя установка: публиковать только ругательные материалы о Навальном, причем только ругательные материалы производства RT.
Р. Голованов:
- Во-первых, мы не знаем, правда это или нет, есть ли такой сотрудник на самом деле.
О. Кашин:
- У меня нет оснований сомневаться в этом, потому что все налицо, видна политика и RT, и «РИА Новости» про Навального, они действительно его мочат. Роман, ваша позиция такова, что если ты сотрудник агентства, и если тебя заставляют заниматься гадостями, в том числе на грани закона, по сути, ты обязан об этом молчать из-за корпоративной этики. Так?
Р. Голованов:
- Я говорю так, что человека в издании ничего не могут заставить сделать. Не могут его заставить написать заметку. Не хочешь – не пиши. Обычно все происходит именно так. То, что там человек, который сливает какую-то информация, если она и правда была… Ну, не нравится тебе – увольняйся, иди на «Эхо Москвы», в «Новую газету». Но быть такой, скажем честно, крысой (если это реальный факт), это омерзительно. Это предательство. И у главного редактора есть моральное и (я уверен) юридическое право, чтобы человека уволить. Вот сейчас передо мной Устав предприятия «РИА Новости», глава 5, пункт 5.1: «Предприятие возглавляет руководитель, главный редактор, назначаемый на эту должность». И дальше мы читаем один из пунктов, что именно руководитель предприятия может определять политику издания, то, что там внутри происходит. Спорить с главным редактором смысл какой? Если творчески – да. Но если ты хочешь влиять на политику…
О. Кашин:
- Роман, вы традиционный соведущий главного редактора «Комсомольской правды». Я понимаю, естественно. Я сам очень тепло отношусь к Сунгоркину Владимиру Николаевичу, но, поверьте, не все главные редакторы такие, и не все стоят на стражи независимости своего издания. Есть люди формата «чего изволите», и, очевидно, здесь речь идет о таких людях, которые ставят интересы того, что они называют государством, выше интересов своего журналиста и интересов редакции.
Вот вы говорите: крыса, крыса. Этому учат, я думаю, на всех журфаках. Помните, крысу, которая слила данные о том, что штаб Никсона подслушивает демократов в отеле «Уотергейт», в итоге Никсон лишился посла президента. Это была крыса, это было негодяйство, надо было скрывать то, что идет прослушка, надо было Никсона оставлять?
Р. Голованов:
- Я так и сказал, если человек не нравится, пусть он увольняется и разоблачает, сколько хочет. Как человек остается работать в издании? Над ним что, издеваются?
О. Кашин:
- Подождите. Мы не знаем, может быть, он уже и уволился.
Р. Голованов:
- Его что, к компьютеру приковали цепью?
О. Кашин:
- Неважно. На самом деле всякое бывает. Вот есть ипотека, мама больная, деньги нужны на операцию, поэтому пошел на стыдную работу. Но я думаю, что та журналистская молодежь, которая идет работать, допустим, в «РИА Новости», она идет писать новости, а не заниматься грязными политтехнологиями против Навального. И если по ходу работы оказывается, что ты не просто государственный журналист, а еще и борец с Навальным, а государство, у него нет такой официальной нагрузки – бороться с Навальным. Это незаконно, это грязь.
Р. Голованов:
- Во-первых, Навальный – враг государства...
О. Кашин:
- С какой это радости?
Р. Голованов:
- Потому что он сам так говорит.
О. Кашин:
- Кому? Навальный (я за это его ругаю), он укрепляет государство, говоря: я – фонд борьбы с коррупцией. Вот не будет коррупции – конечно, государство будет сильнее. Навальный, разоблачая каких-то чиновников, у которых есть поместья в Италии, конечно, имеет в виду, что Путин должен этих чиновников…
Р. Голованов:
- Навальный хочет разрушить нашу страну.
О. Кашин:
- Кто это сказал? Роман, не приписывайте это Навальному.
Р. Голованов:
- Послушайте его, посмотрите, что он говорит.
О. Кашин:
- А я скажу, что вы хотите разрушить нашу страну, превратив ее в замшелый пень, в котором ничего не меняется, только деградация идет. Тоже такая русофобская позиция.
Поскольку, я думаю, нас слушают молодые журналисты, я к ним обращаюсь. Друзья, понятно, что корпоративная этика – это важно, это святое. Нельзя ни своих товарищей подставлять, ни своих начальников подставлять, которым вы наверняка всем обязаны. И вообще надо вести себя прилично. Но если вам предлагают участвовать в какой-то гадости – ладно, мочить Навального, ругать… НТВшники особенно, такое бывает, когда их буквально растлевают, заставляя помогать полиции, допустим, кого-то сажать, допрашивать. Или условие: интервью НТВ или Рен – за это мы тебя на домашний арест переведем (бывает и такое). Это, конечно, гнусность. И это та гнусность, борьба с которой выше любой корпоративной этики. Если меня слушает какой-нибудь такой журналист, которому по работе положено делать людям плохо, беги оттуда и рассказывай нам, что этот телеканал или эта газета занимается гадостями в интересах, допустим, ментов. Вот так я считаю.
Р. Голованов:
- Я не сказал ни слова. Кто потом меня пнет и скажет, что у нас нет свободы слова, у нас есть цензура?
О. Кашин:
- Меня часто спрашивают мои немногочисленные фанаты, говорят: «Как ты с Романом разговариваешь? Он же упоротый государственник». А я говорю: «Нет, друзья, Роман не так прост»…
Это все понарошку. Все нынешние советские неосталинисты на самом деле абсолютно не советские люди, в них нет этого духа колхозно-лагерного, они свободные люди. И даже когда у человека красное знамя в зубах, портрет Сталина в руках и т.д., это все равно представитель современной западной цивилизации, а не советской Кампучии.гг
- Это же часто история про выбор человека. Вот он идет писать новости. Молодой человек, который надеется стать новым Дудем, но с чего-то надо начинать. И вот он выходит, начинает писать новости. К нему подходит злобный редактор Маргарита Симоньян и заставляет: пиши. Он плачет: я не хочу писать новости. А ему говорят: нет, ты должен…
О. Кашин:
- Разговор короткий. Тем более наверняка он оформлен на испытательный срок, зарплата – 1 тыс. рублей, а остальное премия, как часто бывает.
Р. Голованов:
- Олег, желающих пнуть Навального – тьма, даже в рамках одной редакции. Ну, не хочет тот писать, дайте мне, я Навального просто ненавижу и презираю.
О. Кашин:
- Понимаете, Роман, в этом и есть парадокс борьбы с Навальным. Я сам тоже всегда готов произнести какую-нибудь критическую фразу про Навального. Но я каждый раз думаю: а зачем, если есть эта государственная индустрия, и, говоря о том, что Навальный плохой, я становлюсь рядом даже не с вами, Роман, а с теми негодяями на зарплате, у которых работа такая – бороться с Навальным. Конечно, когда мы обращаемся к молодым людям сегодня, давайте придем к такому знаменателю… Вы цитировали про «37 и 37», а я скажу: «Почему ты все дуешь в трубу, молодой человек? Полежал бы ты лучше в гробу, молодой человек!», - обращаюсь я к журналистам, которые мочат Навального и считают, что это нормально, это и есть журналистика. Нет, друзья, это не журналистика, это грязные политтехнологи.
Р. Голованов:
- Да конечно! Только в первую очередь в этой свиной яме сидит сам Алексей Навальный, который кидается своим пометом.
О. Кашин:
- Да ради бога, пускай сидит и в меня кидается. Бог все видит, поэтому все нормально.
Р. Голованов:
- Раз сегодня день поэзии. Можно я еще строчки прочту?
О. Кашин:
- Конечно. Про Навального?
Р. Голованов:
- «Пусть враг во тьме находится
И меч иступит свой,
А наше войско — водится Господнею рукой.
Погибших, Богородица, Спаси и упокой».
Я это у одного знаменитого журналиста это увидел в Инстаграме и подумал: обязательно сегодня это процитирую.
О. Кашин:
- Роман, вы не так просты, как уже было сказано.
О. Кашин:
- … я достал томик Сталина, чтобы, говоря о дне Победы, напомню, сегодня Госдума перенесла день окончания второй мировой войны со 2 сентября на 3-е, хочу достать приказ Сталина, который дает это двоякое толкование… В приказе написано: 2 сентября 1945 года в Токио представителями Японии подписан акт о капитуляции… В ознаменовании победы над Японией, сегодня. 3 сентября, в день праздника победы над Японией, столица нашей родины Москва салютует доблестным войскам. Что это должно значить? Потому что есть такая же коллизия с 8 и 9 мая, про которую до сих пор нет однозначного ответа, а почему весь мир празднует 8-го и только советские празднуют 9-го. Есть версия про Прагу, что были финальные бои уже после капитуляции в городе Праге, и есть версия про часовые пояса – что капитуляцию подписывали 8 мая по Европе и 9 мая по Москве. С Японией, по идее, все наоборот. В Японию новый день приходит раньше и вот здесь под чтение этого приказа меня лично располагает к тому, чтобы воспринять его так, что капитуляция была 2-го, а праздновать когда? Праздновать вот сейчас. Наступило 3-е - праздновали на следующий день после капитуляции. Скорее, война закончилась все-таки 2 числа и меня в школе всю жизнь так учили…
Р. Голованов:
- А можно чуть истории сюда внести? Я почитал, мне, правда, было интересно… Генерал Деревянко на американском линкоре подписывает, как и все, капитуляцию Японии – это все 2 сентября 1945 года происходит, но у нас продолжается сопротивление японских частей на Курилах, поэтому официально-то все для нашей страны заканчивается 3 сентября, когда пули перестают свистеть.
О. Кашин:
- Ну, это та же история, что про немцев в Праге…
Р. Голованов:
- Олег, вот важна жизнь каждого человека, да. Если продолжалась война, если люди продолжали там рисковать своей жизнью, то я считаю, справедливо этот день назначать тогда, когда перестали свистеть пули…
О. Кашин:
- Поскольку для советских бандеровцы те же фашисты, то я напомню, что война с бандеровцами продолжалась… до 10 мая 1956 года…
Р. Голованов:
- Да, я с вами полностью согласен…
О. Кашин:
- Более того, Роман, ведь и сейчас мы, наследники победителей, противостоим западу, как противостояли Гитлеру…. Вопрос – почему именно сейчас? Всю жизнь было 2-е все-таки, еще раз подчеркну, и вдруг оно передвинулось на каком-то этапе, мы не помним как, но в учебниках и везде было 2-е число. И сейчас, в России, был законный день окончания Второй мировой 2 сентября. А сейчас вдруг задумались о 3-ем. Две версии. Первая – понятно, парад Победы надо куда-нибудь переносить, 75-летие. 24 июня – тоже слишком близко. И в итоге, наверное, версия провести его в сентябре тоже есть, хотя отметим, что в народной памяти вообще никакого сентября нет. Война кончилась, конечно, 9 мая. И точка. Но Венедиктов Алексей, опять же нелюбимый вами, думаю…
Р. Голованов:
- Почему? Мне очень нравится Венедиктов. Когда-то давно я написал пост, что никогда не буду слушать Венедиктова, что-то он там про Донбасс сказал… но на самом деле это такая горячая лабуда, на самом деле, он тоже журналист…
О. Кашин:
- Ну, так или иначе, путинский министр по делам либерализма – такая у него интересная должность, как я считаю…. Он сегодня предложил интересную теорию, причем, как факт. Статья его маленькая на сайте «Эхо Москвы» называется «Подлость». О том, почему произведен перенос. Чтобы немножко закрыть более важную и более неприятную для власти дату. 3 сентября – это официально день памяти жертв терроризма, это дата бесланского штурма. И вот давайте закроем эту печальную дату торжественной датой – днем победы над Японией.
Р. Голованов:
- Олег, я надеялся, вы все-таки более человечную какую-то версию выдвинете…
О. Кашин:
- Нет, я здесь тоже не настаиваю, это как версия. И в доказательство этой версии есть интересный эпизод, поскольку тоже вот дата депортации, есть как бы прецедент… дата депортации чеченского народа – 23 февраля. И, когда во всей России мужчинам дарят носки и одеколон сослуживицы по работе, в Чечне, по идее, народ скорбит исторически. Поскольку, да, это противоречие, Кадыров перенес дату скорби чеченского народа на какое-то другое число и в кадыровской Чечне 23 февраля празднуют, как день защитника Отечества. Хотя для чеченцев, где семейная память всегда гораздо более важна, чем государственная, конечно, это скорбный день. Но вот такой опыт у российской власти в лице Кадырова есть. А, как я не раз говорил, он, конечно, пионер во многих таких спорных и жестоких решениях. Вполне может быть, что от 3 сентября, как от дня Беслана, они так отгораживаются победой над Японией. Почему бы и нет?
Р. Голованов:
- Ну нет, Олег, вот честно, здесь я полностью не согласен. Я готов в другую версию поверить, что мы сейчас восстанавливаем постоянно историческую справедливость и вот эта наша нетаковость, как у всего мира в истории она должна проявляться вот через такие даты. Что и войну мы позже закончили, и продолжали биться дальше, и потом у нас с бандеровцами вся эта история прокручивалась, она и прослеживается… Вот в эту историю я еще готов поверить, но никак не про Беслан.
О. Кашин:
- Ну, тоже, чем хороша наша передача? Что мы спорим и у нас ни у кого нет конечного ощущения правоты. Вот даже сейчас я заглянул в Фейсбук, где тоже, оказывается, идет прямая трансляция нашего эфира с вами, и там спрашивают – что у меня за спиной? Икона или портрет Сталина? Я не знаю, как в иконе Спаса можно разглядеть Сталина, но, допустим, тоже вот люди, которые неоднозначно воспринимают то, что видят и слышат, это и есть, как я считаю, наша с вами целевая аудитория, потому что нет ничего скучнее и глупее тех, кто всегда знает какую-то финальную правду. Кто прав там?
Р. Голованов:
- Ну, эту правду знает только Олег Кашин – про Навального и РИА «Новости»…
О. Кашин:
- Правду знает тот, чей портрет вы мне сейчас показали, Роман…
Р. Голованов:
- Ну, поэтому у него как раз две природы – божественная и человеческая.
О. Кашин:
- Да, и давайте тоже , к сожалению, скажем так, слово пастыря у нас сегодня не будет, наша традиция в конце программы говорить на православно-религиозные темы, к сожалению, сегодня нарушается, поскольку такая скорбная дата. 90 лет назад покончил с собой поэт-безбожник Владимир Маяковский… да, он же был специальным корреспондентом «Комсомольской правды», хотя здесь и есть некоторая натяжка – по-моему, он был корреспондентом вооще всего, то есть, у него набор пресс-карт был, как у такого завзятого активиста либеральной партии, который, чтобы его полиция не повязала, или как сейчас, чтобы нарушать карантин, у человека полные карманы… корреспондент «Известий», корреспондент газеты «труд», корреспондент еще чего-нибудь… Ладно, я не фанат Маяковского и, думаю, сейчас немодно Маяковского любить… хотя после того, как советская власть куда-то ушла, с запада к нам пришла любовь к Маяковскому, его популярность на волне их любви к русскому авангарду, он воспринимается как ярчайший его представитель, во многом так и есть. Но именно во многом, поскольку роль Маяковского в советской культурной матрице, как Сталин опять же говорил – лучший, талантливейший поэт нашей эпохи – она была обусловлена тем, что … ну вот как снесли квартал, оставили одно старое здание, там палаты Романовых на Ильинке, и, пожалуйста, вот вам кусочек старой Москвы, а контекст, который был вокруг, его нет. И на самом деле поразительно, как советские люди, которые… да, наверное, Маяковский – самый изученный, самый известный в 20 веке русский поэт… насколько он был не тем, каким он был на самом деле, поскольку стандартный советский его читатель – школьник, учитель литературы, кто угодно – не понимал и не знал того мира, который был вокруг него… Вот на самом деле возвращение Маяковского, которое происходит сейчас… кстати, мы говорим на литературные такие темы, а вопрос-то – он покончил с собой или его убили?
Р. Голованов:
- Про Есенина могу только что-то утверждать… что его убили…
О. Кашин:
- Есть великая книга Лазарчука и Успенского «Посмотри в глаза чудовищ», там написано, что Маяковского убил на дуэли Гумилев, который на самом деле не погиб в 1921 году…
Р. Голованов:
- «Любовь любому рожденному дадена, но между служб, доходов и прочего»… Слушайте, это вообще не грех – отдать целый кусочек своей программы под Маяковского…
О. Кашин:
- Бог, я думаю, его простит за его безбожие, потому что он не со зла, а по глупости, давайте так…
Р. Голованов:
- Ну, давайте верить во всепрощение, хотя это очень сложная и страшная теория…
