Олег Кашин: Парад в Баку отозвался в России блокировкой азербайджанских помидоров
О. Кашин:
- Всем привет! Я – Олег Кашин. В московской студии Эдвард Чесноков. Эдвард, здравствуйте. И с Днем Совета по правам человека вас!
Э. Чесноков:
- Здравствуйте, Олег Владимирович. Ну, кого с Днем прав человека, кого с Днем геноцида, который, по-моему, вчера был, а кого – с парадом победы в Баку. С чего начнем?
О. Кашин:
- Я бы начал с Путина все-таки. Потому что на самом деле, может быть, это такая моя сентиментальность, но ежегодная встреча Владимира Путина с Советом по правам человека, в динамике, из года в год наблюдая, мы видим угасание этого института, созданного, наверное, как клапан для выпускания пара, а теперь превратившегося, наверное… Он изначально был во многом пародией, а теперь, когда там отставные какие-то прокуроры или тюремные надзиратели, изображающие правозащитников, это как бы совсем позор.
Э. Чесноков:
- Там есть Екатерина Винокурова.
О. Кашин:
- Знаете, теперь ее, по-моему, зовут Лена. Одна из многих сегодняшних оговорок Владимира Путина. Поэтому, в общем, даже Екатерины Винокуровой там больше нет. Там есть Лена. Да, поскольку сегодня возникла идея, она отдельно заслуживает какого-то внимания, поскольку Россия, очевидно, хочет как-то уже распрощаться навсегда со всеми международными институтами, типа ЕСПЧ, в России будет создан российский суд по правам человека, такое как бы свое ЕСПЧ. И уж теперь-то то точно путинский этот СПЧ с теми людьми, которые ему раз в год могут себе позволить рассказать о каких-то несправедливостях, наверное, вообще пора закрывать и сливать воду.
Сегодня, конечно, два знаковых пункта, на мой вкус, может быть, приземленный, были в его выступлении. То есть понятно – смешной, и, видимо, спланированная домашняя заготовка про эту бабушку из Ессентуков, которая хотела, чтобы Путин ей позвонил, но телефона не оставила. Путин поручил ФСБ ее найти. ФСБ ее нашла. И Путин ей позвонил. Вот такой хэппи-энд.
Э. Чесноков:
- Так и хорошо. Красивая история.
О. Кашин:
- Да, такая достойная классическая путинская домашняя заготовка. Помимо нее есть, к сожалению, и неудачные моменты. И редкий случай, когда даже Дмитрий Песков говорит… Хотя вот тоже вопрос – это редкий случай, когда Песков говорит, или Путина все его окружение как-то троллит? Да, Путиным перебрасываются башни Кремля, кто сегодня сильнее, кто сегодня слабее. Когда Песков говорит, что Путин оговорился. Про Ивана Сафронова, нашего коллегу и знакомого, бывшего журналиста «Коммерсанта» и «Ведомостей», потом последние два месяца перед арестом – советника Рогозина в Роскосмосе.
Его арестовали летом. Все лето, всю осень говорили о том, что арест Сафронова не связан с его работой в Роскосмосе, а связан с периодом 2017 года, когда он был еще сотрудником «Коммерсанта». И сегодня Путин сказал нечто прямо перпендикулярное этому, а именно, что Сафронов уже осужден (он еще не осужден) за работу как раз, за преступления, совершенные во время работы у Рогозина. Сразу же, такого не было никогда, чтобы пресс-служба Роскосмоса какого-то, Рогозина, опровергала слова, священные слова Владимира Путина. И потом вышел Песков и сказал, что Путин оговорился. И дальше вообще сказал, что Путин не следит за этим.
Э. Чесноков:
- Послушайте, Путин – человек, и он вполне может оговориться. Тем более, что, скорее всего, он читает какие-то справки, выписки, выжимки, готовясь к своему выступлению. Возможно, какой-то клерк просто что-то напутал. Путин же не может знать все. Я тут не вижу проблем.
О. Кашин:
- Записочки. Человек сидит, можно уже сказать, что ни за что. Потому что сидит слишком долго, и слишком уклончиво государство, когда его спрашивают: за что сидит Иван Сафронов? Ивану Сафронову, тоже уже можно сказать прямо открытым голосом, «Свободу Ивану Сафронову!». Но вы совершенно правы, Путин сидит на этих справочках, которые непонятно кто пишет, непонятно как ошибается.
Мы видели тоже совершенно дикий момент манипуляции нашим любимым верховным лидером. Когда человек – тоже правозащитник, по фамилии, дай бог памяти, Мысловский, бывший прокурор, с 1969 по 1992 год в прокуратуре работал, теперь правозащитник, он Путину рассказал про Ирина Славину, сжегшую себя в Нижнем Новгороде какое-то время назад, после обыска в шесть утра у нее дома, когда ее лишили компьютера – единственного средства производства. Денег у нее давно не было. Вся была в долгах, со штрафами многотысячными. И, в общем, Мысловский радостно сказал Путину: вы знаете, она была сумасшедшая. И Путин говорит: да, действительно, а чего сжигаться, если даже она не была обвиняемой по этому уголовному делу?
Э. Чесноков:
- Никто не говорил, что она сумасшедшая. У меня стенограмма.
О. Кашин:
- По слову «психический» проверьте. Там про психику было. Слово «сумасшедшая», наверное, слишком уже такое литературное…
Э. Чесноков:
- Не было слов!
О. Кашин:
- Давайте найдем видео с Путиным и послушаем его, потому что это принципиальный момент. Мысловский говорит ему про психику. Прямо кошмар.
Э. Чесноков:
- Там говорилось о психических отклонениях.
О. Кашин:
- Это не сумасшедшая? Сидит этот негодяй из СПЧ, давайте его назовем негодяем, который женщину…
Э. Чесноков:
- «Это психика. У человека психика… кажется ей, что ее затравили». Вот дословная цитата. Путин: «Понятно, вы сказали, что она была психически неуравновешенным человеком». Но слово «сумасшедшая» не звучало.
О. Кашин:
- Не звучало. Оно слишком литературное. Звучало про психику. Еще раз, у человека в шесть утра провели обыск. Отобрали единственное средство производства. Все счета арестованы. И когда нам говорят, что, ах, ничего страшного, Эдвард, давайте еще раз скажу: Мысловский – просто упырь и Бога не боится. Вот когда он будет царапать край матраса, о чем он будет думать? В общем, тоже некрасиво.
Но не бойтесь, я не хочу сказать, что «долой Путина» или что Путин как-то, как говорится, тоже повел себя так, как вела себя Славина в пересказе Мысловского. Нет-нет, главное мое впечатление от сегодняшнего Владимира Путина, конечно же, что ему на самом деле глубоко все равно, что происходит на этом уровне, где, условно, нарушаются или не нарушаются права человека.
Э. Чесноков:
- Я бы не был столь скептичен. Ну посмотрите, выступал там еще один товарищ, говорил: давайте Ютуб и Фейсбук забаним. И Путин это не поддержал. Он, конечно, сказал, что западные соцсети себя плохо ведут, но он не поддержал цензуру. У нас правительство – единственный либерал.
О. Кашин:
- Так это и называется: давайте заблокируем? Да зачем давайте? Оставьте меня в покое. Вот я бабушке хочу позвонить. И про бабушек, между прочим, тоже психологически, на мой вкус, интересный момент, когда Путин, говоря о бабушках, которые шпионили, заодно говорит: вот бабушки российские в годы войны… все такое. Бабушки, которые в годы войны, это та почти столетняя женщина из Ессентуков, которой он звонил. Типичная российская бабушка, женщина за 70. Родилась уже после войны, она принадлежит к поколению тому же, которое у Владимира Путина, поколение 70 плюс-минус. Поэтому ассоциировать нынешних российских стариков с войной уже давно неактуально. Давайте также обратим на это внимание.
Ну и, конечно, Эдвард, как историк историку. Правда ли, что царская Россия рухнула из-за того, что Временное правительство отпустило заключенных из тюрем? По-моему, это преувеличение?
Э. Чесноков:
- Нет, не думаю, да. Но историческая Россия, скажем так, этих людей называли «птенцы Керенского», которые вышли, большевики их тоже любили как социально близкий элемент.
О. Кашин:
- Именно, Эдвард. И тоже это на самом деле хорошая новость. Потому что мы с вами последние дни несколько раз обращались к тому, что Владимир Путин слишком победоцентричен.
Э. Чесноков:
- Нет, вы слишком скептичны. Ну посмотрите, я просто читаю стенограмму. Там один из участников – Меркачева, по-моему, - предлагает амнистию и оплачивать проезд из бюджета региональных общественных палат. Потому что во многих районах, например, в тюменской «Матрешке», в красноярской «Елочке» колонии находятся далеко от городов, далеко от краевых центров. Она предлагает оплачивать этот проезд. И Путин соглашается. Да, говорит, интересно, надо посмотреть, подумать.
О. Кашин:
- Но он говорит, что амнистия не нужна. Хотя, вы знаете, наверняка даже ни вы, ни я – не криминальные и не социальные репортеры, - даже до нас доходят стоны людей…
Э. Чесноков:
- Он не говорит, что она не нужна. Он говорит: «Теперь по поводу широкой амнистии: надо здесь внимательно посмотреть. Вы правы в том, что этот инструмент гуманизации ситуации не должен быть забыт, он должен использоваться».
О. Кашин:
- Вы пропустили выражение про семнадцатый год. Что тогда отпустили заключенных, Россия рухнула.
Э. Чесноков:
- Это был ответ на то, что Меркачева сослалась на царскую Россию. Она сослалась и он сослался. Из этого пассажа не следует, что амнистия не нужна. Тут нигде не говорится, что не нужна, давайте отменим амнистию.
О. Кашин:
- Если он говорит, что заключенных отпустили – Россия рухнула, какая здесь логика?
Э. Чесноков:
- Он предупреждает от излишнего оптимизма.
О. Кашин:
- Эдвард, давайте договорим так, что я думаю, что Дмитрий Песков, на самом деле, он пойдет на повышение, он уже сколько лет работает, вас надо брать на это место, потому что вы справляетесь гораздо лучше.
Э. Чесноков:
- И финал про амнистию: «Проблемы, которые вы подняли, я пометил». То есть все проблемы, в том числе и необходимость амнистии. Вы приписываете Путину то, что он не говорил.
О. Кашин:
- Когда вы меня перекрикивали, я же пытался сказать, как он пометил. Мы видели, как он, когда этот негодяй говорил про Славину, Путин чего-то зачеркивал в своей бумажке. Со Славиной вопрос снят, никого наказывать не надо. Это, конечно, тоже безумие и беспредел. И давайте тоже еще интересный момент. Новый юридический термин – Ходорковский косвенно признал вину, когда получил помилование.
Э. Чесноков:
- Это был 2013 год. Как раз накануне Олимпиады.
О. Кашин:
- Выражение «косвенно признал вину». Выражение лица было такое, что как будто человек признает вину. Уходим на перерыв. Вернемся и будем говорить о Юрии Лужкове и кое о чем еще.
Мемориальные новости. Сегодня, спустя десять лет после отставки Юрия Лужкова, плюс-минус, потому что какие еще даты, я не знаю, если честно, в Москве на Тверской улице на доме, где он был прописан и, насколько я понимаю, не жил, но тем не менее, повесили мемориальную доску, что «здесь жил выдающийся государственный деятель Юрий Лужков». Елена Батурина и спикер Мосгордумы Шапошников открывали эту доску. Эдвард, что скажете? Какие эмоции испытываете? Я потом своими поделюсь.
Э. Чесноков:
- Можно критиковать вот этот его вкус или отсутствие вкуса, застроившего Москву этим капиталистическим романтизмом. Но нельзя его упрекать в том, что он был смурной, хмурый. Веселый был человек, пчеловод, пасека, в Калининградской области выращивать чуть ли не кукурузу по заветам Хрущева.
О. Кашин:
- Гречку все-таки.
Э. Чесноков:
- Я к тому, что он на этом памятнике какой-то мрачный. А он же улыбался. Я помню его эту широкую улыбку крепкого хозяйственника. Это одна претензия. А вторая, что на памятнике изображено что-то похожее то ли на коронавирус, то ли на амебу, но это Москва. Но Москва только в пределах МКАДа. Но при Лужкове Южное Бутово активно застраивалось, Солнцево.
О. Кашин:
- Эдвард, просто очень странно, два момента про эту доску. Во-первых, когда вы ругаете ее эстетически, не забывайте о лужковском стиле. Конечно, она – образец лужковского стиля.
Э. Чесноков:
- Тогда там зверьки какие-нибудь должна быть церетелиевские.
О. Кашин:
- А может быть, они есть? Как раз в этих лабиринтах того, что там называется картой Москвы. И во-вторых, конечно, давайте пошутим эту мрачную шутку. Потому что в последнее время опять обострились дискуссии о проекте «Последний адрес». И вот Юрию Лужкову повесили доску «последний адрес». Хотя еще раз отмечу, это был адрес прописки, по которому он, очевидно, не жил. Потому что жил он на Рублевке, как все тогдашние правители Москвы в том числе.
Э. Чесноков:
- Но при этом вы сказали про «Последний адрес». И одновременно так раскритиковали сегодняшнее заседание СПЧ. Но при этом, например, Путин сказал, что нужно выделить деньги, по-моему, до 300 миллионов, на полноценный музей-мемориал на Бутовском полигоне. Я про Южное Бутово упомянул. Путин поддержал выделение денег из президентского гранта на каталогизацию всех жертв репрессий 1937 года. Потому что у нас нет каталога до сих пор.
О. Кашин:
- Эдвард, я же не огульно охаиваю. Я исхожу из этого, что, когда Путин делает что-то хорошее, люди, которые его за это похвалят, найдутся, и вы в том числе. А моя миссия историческая – говорить о том, деликатно указывая Владимиру Путину, не с позиции врага России, а с позиции человека, который хочет, чтобы путинская Россия была лучшим государством в мире.
Э. Чесноков:
- Вы же общались с Ходорковским или хотя бы селфи делали. Вот он вам что-нибудь про косвенное признание вины говорил? Или вообще почему он в политику пошел, вернулся, хотя вроде как была негласная договоренность, что он просто тихо эмигрирует?
О. Кашин:
- Эдвард, если честно, я не помню полное содержание бесед с Ходорковским. А если бы помнил, не сказал бы. Потому что любое мое слово может быть использовано против меня, как мы понимаем. Я не думаю, что чего-то интересное я скрываю.
Э. Чесноков:
- Хорошо.
О. Кашин:
- А что касается Лужкова, на самом деле мы до сих пор, мы – современные граждане Российской Федерации, - до сих пор еще не выработали канон отношения к государственным деятелям прошлого.
Э. Чесноков:
- К государствообразующим…
О. Кашин:
- В Америке от каждого президента остается мемориальная библиотка.
Э. Чесноков:
- Архив остается. И потом его рассекречивают. И все охают, ахают: что там наш Ельцин-то Бушу-старшему говорил!
О. Кашин:
- Вот у нас такой только «Ельцин Центр» в минимальной, на самом деле, степени. Потому что, конечно, реальные архивы Ельцина или что это – записи его застольных бесед…
Э. Чесноков:
- Стенограммы или нотная грамота, по которой он Аскару Акаеву ложками лысину выстукивал.
О. Кашин:
- По лысине, да. Мы наблюдали сегодня, один из героев недавнего нашумевшего расследования про семью Владимира Путина – Валентин Юмашев, друг «Комсомолки» давний, чуть ли не ветеран ее, бывший глава администрации Ельцина и потом его зять, в статье фигурировало, что, оказывается, в 1999 году были смотрины, когда в кооператив «Озеро» приехали Юмашев, Дьяченко, еще кто-то – проверять, как новые хозяева России, Путин и другие…
Э. Чесноков:
- Это журналисты пишут. А на самом деле?
О. Кашин:
- Юмашев сегодня сказал, что это неправда. Естественно, тоже, когда пишут в заголовках… пока не доказано, мы не знаем, что было на самом деле. Но по логике не очень понятно. Я не верю, что хозяева России, реальные тогдашние, семья Ельцина, могли поехать в кооператив «Озеро» на озере под Ленинградом.
Э. Чесноков:
- Скорее бы к ним поехали на Рублевку или где они там живут.
О. Кашин:
- И более того, там вот имена. С одной стороны сидела семья Ельцина, с другой – Путин и олигархи путинские: Ковальчук, Якунин. Что, Абрамовичу было важно мнение Якунина по поводу того, кто будет преемником? Какая-то прямо мифология очень странная, вызывающая вопросы, что сейчас происходит в плане…
Э. Чесноков:
- Учитывая, как наплевательски вообще нынешние журналисты подходят к своим расследованиям, в общем, ничего удивительного. Принесли какую-то папочку люди в сером, и вот они ее переписывают на литературном русском. Но поскольку они даже не читали литературы, то плохо получается.
О. Кашин:
- Эдвард, вот жанр обесценивания – тоже понятный полемический прием. Но все же сам Валентин Юмашев – историческая фигура, легенда российской политики, герой, между прочим, недавней нашумевшей книги Михаила Зыгаря про 1996 год, - почему-то вынужден опровергать эти публикации.
Э. Чесноков:
- Если о человеке бред какой-то сказали, наверное, он вынужден опровергать. Это вопрос репутации.
О. Кашин:
- А как бьет по репутации встреча с Владимиром Якуниным 21 год назад? Если бы я с ним встречался тогда, я бы с удовольствием об этом рассказывал: да, очень милый, мы ели глухаря…
Э. Чесноков:
- А если какой-то бред сказали бы, что вы встречались с Березовским, а вы не встречались, наверное, вы будете это опровергать?
О. Кашин:
- Есть легендарный пример, который, наверное, будет очень кстати. Есть банкир Пугачев, который пытается быть политбеженцем, не очень удачно, но сидит сейчас во Франции.
Э. Чесноков:
- Его на той встрече, кстати, не было.
О. Кашин:
- Который создал реально корпус всяких публикаций, своих интервью, рассказов каких-то близких к нему людей на тему того, что он, банкир Пугачев, сделал Владимира Путина президентом России.
Э. Чесноков:
- И Трампа в 2016 году привел в Белый дом.
О. Кашин:
- Трампа – нет. Там проблема в том, что он сделал Путина, а потом Путин, избавляясь от него, отобрал у него бизнес и, соответственно, выгнал во Францию.
Э. Чесноков:
- Такая легенда о пугачевщине.
О. Кашин:
- Да. Поэтому здесь как раз понятен жанр. Каждый раз, когда мы ведем спор о том, как было в 1999 году, ил ив 2000-м, или в 2004-м, на этом фоне, когда нет финальной не то что правды, а просто такой версии, которую было бы не стыдно показать вот вам, я думаю: кто сказал, что мы можем вообще знать правду о 1945 году, о средневековье каком-то?
Э. Чесноков:
- Вы еще скажите, что вся история была фальсифицирована. Так очень легко договориться до чего-то такого.
- Эдвард, это лучший аргумент в пользу сумасшедших конспирологов типа условного Фоменко. Потому что реально, если мы не знаем о том, что было двадцать лет назад, как мы можем знать о том, что было сто лет назад?
Э. Чесноков:
- Мне преподаватель истории в Лининституте говорил, что мы об эпохе Древнего Египта, потому что там уже все понятно, какая лапа сфинкса с какой враждовала – их аналог башен Кремля, - мы о ней больше знаем, чем, условно, о 1943 годе.
О. Кашин:
- И в Древнем Египте интересов, дошедших до наших дней, уже нет ничьих. Поэтому можно быть объективными. А когда в роли историков выступают буквально соучастники, каждый из которых хочет доказать, что он ни в чем не виноват…
Э. Чесноков:
- И каждый мемуарист хочет доказать, что это не он голосовал за казнь несчастной королевы Марии-Антуанетты, да, это тяжко.
О. Кашин:
- В общем, выражение «врет как очевидец» на самом деле должно быть тоже выбито на фасаде Госархива Российской Федерации, допустим, или еще какого-то учреждения.
Э. Чесноков:
- Как это будет по латыни?
О. Кашин:
- Мы с вами не латынцы, вряд ли сможем сказать. По крайней мере, да, новейшая история превращается, очевидно, в поле битвы. Потому что завтра мы выясним, что Владимир Путин разрушил Советский Союз, поэтому долой Владимира Путина, например. Кстати, в некоторой мере так и есть на самом деле.
Э. Чесноков:
- И пока мы с вами сражаемся с русским фашизмом, в Баку проходит парад победы. Понимаете, они не боятся цементировать нацию, не боятся говорить, что вот у нас были земли, отторгнутые после 1991 года, населенные нашими людьми когда-то, и мы их вернули. Они этого не боятся. Я сейчас не говорю, хорошо это или плохо, кто прав, кто виноват. Но и президент Азербайджана учреждает памятные даты. 27 сентября – день начала военных действий, 10 ноября – день победы. У нас девятое, у них – десятое. Их день победы.
О. Кашин:
- Все-таки, Эдвард. Я бы не стал так, как вы, акцентировать на азербайджанской победе. Кто принимал парад? Азербайджан – младший партнер.
Э. Чесноков:
- Реджеп Тайип Эрдоган. Более того, забавная история. Есть такой Энвер-паша, очень специфический человек, человек времен гражданской войны, который враждовал с Мустафой Кемалем Ататюрком, который был организатором геноцида армян, одним из вдохновителей. И Эрдоган сказал: хороший человек был Энвер-паша. То есть как бы показал, что все эти ценности светской Турции времен Ататюрка для него мало что значат.
О. Кашин:
- Мы наплачемся еще с этими уважаемыми партнерами.
Мы говорили о параде в Баку, который, я думаю, отозвался в России блокировкой азербайджанских помидоров. Эдвард, как чувствует себя российский патриот в эти суровые дни?
Э. Чесноков:
- Да не знаю я, Олег Владимирович. Я смотрю и я понимаю, что, вот, оказывается, так можно, оказывается, можно взять и превратить по сути независимое государство в полунезависимое - это я про Эрдогана. Потому что понятно же, что, если, например, Армения лет через 10 или 20 накопит силы и нанесет контрудар, если бы там не было российских миротворцев, то Азербайджан же без Турции ничего не может парировать. Это первое.
Второе. Там были продемонстрированы на этом бакинском параде 150 единиц военной техники, в том числе, трофейные. А у меня вопрос - но ведь Армения же не относится к известным производителям военной техники, это же была советская или почти не отличающаяся от нее российская военная техника, то есть, ее, получается, нашу, российскую или советскую военную технику показывали как взятую в качестве трофеев. Ну, прекрасно же!
О. Кашин:
- А к кому обращен ваш упрек, Эдвард?
Э. Чесноков:
- Ну, не знаю. И коронавируса, оказывается, никто не боится, хотя он бьет все рекорды. В Турции 500 тысяч больных было 25 ноября, сейчас уже почти миллион. Ну, Турция, Азербайджан - рядом, да. И ты понимаешь, что, оказывается, когда мы отменили парад Победы 9 мая… а оказывается, что в условиях коронавируса можно проводить парад - и ничего.
О. Кашин:
- Ну, это и белорусская практика. А на самом деле я вот сегодня вижу заголовок - «Эрдоган одобрил тактику Владимира Путина в решении карабахской проблемы». Понимаете, Эрдоган как бы свысока так одобряет поведение Владимира Путина, хочется за Владимира Путина заступиться - эй ты, Эрдоганище, не обижай нашего вождя!
Э. Чесноков:
- Подождите. Но заметьте, сколь много фейков сопровождает нынешние российско-турецкие отношения. Вот газета «Habertürk» взяла интервью у министра здравоохранения Турции. Он говорит, что мы не знаем, будем ли мы применять российскую вакцину или нет, скорее всего, не будем… это все страшно, страшно… разлетелось… Турция отказалась. Это 9 декабря было. В тот же день вечером тот же самый министр дает в Анкаре пресс-конференцию и говорит - ребята, все нормально ,мы начинаем клинические испытания, если они будут пройдены, то нет никаких препятствий для российской вакцины. Но СМИ-то уже сообщили. И вот где в этой постправде хоть что-то, на что можно опереться?
О. Кашин:
- Ну, всегда в наши суровые дни надо отдавать предпочтение тому, что можно увидеть глазами или потрогать руками, и вот тоже вопрос и поздравления, Эдвард. С одной стороны, я вас поздравляю, потому что вы об этой теме беспокоились и вслух, в том числе, неоднократно, про Шугалея и Суэйфан, наших пригожинских троллей….
Э. Чесноков:
- Социологов, простите меня, которые ехали туда в научную командировку. Ну, не оскорбляйте людей, Олег Владимирович.
О. Кашин:
- Пригожинские тролли - это не вполне оскорбление, для меня даже и вы отчасти пригожинский тролль в самом хорошем смысле. Так вот, реально это люди, за которых и вы переживали, и я…
Э. Чесноков:
- Нет, прежде всего они там могут быть кем угодно, но они наши люди.
О. Кашин:
- Наши люди, да. Вот сегодня объявили, что их отпустили из ливийского плена и самолет с ними вылетел из Триполи, и у меня вопрос - а сколько лететь от Триполи до Москвы? Сутки? Двое? Они прилетели в Москву?
Э. Чесноков:
- Я думаю, часа четыре, но я предполагаю, что это мог быть рейсовый самолет, который прилетел до Стамбула и там они просто ждут следующего рейса. Но это мое предположение.
О. Кашин:
- Нет, ну, бывают чартеры, бывают и «Джеты», бывают и военные самолеты, но уж таких-то людей, наверное, можно… хотя, да, давайте не будем ворчать на эту тему, давайте дождемся их, когда вы лично, я думаю, их обнимете, потому что вы действительно один из тех, кто за них переживает довольно активно…
Э. Чесноков:
- Я стоял в пикете у посольства Ливии нынешней зимой…
О. Кашин:
- Посольство Ливии кого представляет сейчас в Москве? Какой из Ливий посольство?
Э. Чесноков:
- Которое захватило их в плен.
О. Кашин:
- Хорошо. Тогда давайте вернемся к азербайджанским помидорам, которых на столах российских граждан на этот новый год не будет. Более того, видимо, чтобы мы не думали, что это политический запрет, насколько я понимаю, и узбекские помидоры тоже под угрозой. А какие еще бывают помидоры?
Э. Чесноков:
- Кстати, Турция ведет очень интенсивную экспансию в центральную Азию и она снимает фильмы для Узбекистана об их общем с Турцией, с Османском империей, героическом тюркском прошлом.
О. Кашин:
- А запрет на турецкие помидоры, его же уже давно нет? Помидоры в порядке?
Э. Чесноков:
- Нет, нет, из двух провинций Турции тоже там что-то запретили, какие-то плоды, так что тут все нормально.
О. Кашин:
- Хорошо. Но я пытаюсь подвести нас к зловещей довольно теме. Путин недавно это слово произносил вслух - дефицит - причем, ссылаясь как раз на советский опыт. Интрига понимаете в чем. Действительно, подорожала еда и вчера Владимир Путин возмутился по этому поводу, потом эту тему подхватил Михаил Мишустин, сказал, что надо принять конкретные меры, чтобы эффективно сдерживать цены на важные для людей продукты. И дальше теперь есть идея фиксировать отпускные цены на подсолнечное масло - 95 рублей за литр, и сахар - 36 закупочная, 45 розничная - за килограмм. И это получается, что, государственное регулирование цен? Как в Советском Союзе?
Э. Чесноков:
- Я проверил перед программой, есть паблики ВКонтакте, там ЯЛюблюСССР, такие советофильческие, там почти по миллиону человек в каждом.
О. Кашин:
- Да, это правда.
Э. Чесноков:
- То есть, реально есть миллионы человек, которые хотят как бы в СССР, очень много молодежи, кстати, среди них, а не какие-то шамкающие ампиловцы старые. И, понимаете, если мы вечно говорим на эту тему, если вечно вешать на стену бюстик Ленина, то рано или поздно он оживет.
О. Кашин:
- Но это же ужасно! Люди скучают по дефициту?
Э. Чесноков:
- Я думаю, что люди скучают по стабильности. Люди скучают по гарантированному трудоустройству по окончанию вуза. Люди скучают по возможности в Юрмалу на поезде поехать и отдохнуть там.
О. Кашин:
- Да, я понимаю, но на самом деле в Юрмалу все равно не поедешь, потому что шенген, но на самом деле надо смотреть оптимистично. У белорусов еще хуже - у них границы закрывают. Вчера объявили, что через 10 дней нельзя будет выехать из Белоруссии и, если мы относимся к этой стране, как к такому намеку на российское будущее, немножко не по себе, если честно.
Э. Чесноков:
- Вы знаете, все же знают, что есть партизанские тропы и что целые микрики ездят, все схвачено и, я вас уверяю, кому надо, тот выедет.
О. Кашин:
- Ну, дай-то бог. На самом деле, белорусам лучи поддержки как бы… братскому народу… друзья, если есть возможность, бегите, бегите…
Э. Чесноков:
- Смотрите, невероятное, конечно, головотяпство вот у нас проект-схема, он обязательно будет, начнем с малого, с Липецкой области. В Липецке 230 городских автобусов. За 82,5 миллиона рублей город купил пять электробусов. Ну, надо же модным быть, да? То есть, эти пять электробусов - это получается 2% автопарка он обновил тем самым, за 82,5 миллиона рублей, а потом пришла зима и, знаете, что произошло? Эти автобусы за 82,5 миллиона сломались, все, и сейчас их нет, и даже в рамках гарантийных обязательств их не ремонтируют и вот это все напоминает какую-то вот историю, наверное, Лескова, когда вроде бы и хотим мы готовиться к технологической сингулярности и прочей крымской войне с коллективным западом, покупаем электробусы, ружья аглицкие покупаем, а наши пули все так же болтаются в стволах из-за того, что мы их кирпичом чистим.
О. Кашин:
- Что же делать, Эдвард? Я реально не знаю, поэтому я спрашиваю вашего совета.
Э. Чесноков:
- Не знаю. Я думаю, что брать пример с Белгорода, где пустили автобусы по выделенным полосам. И он сразу же стал живым, сразу же стало можно доехать за 20 минут с окраины до центра, а раньше можно было час ехать… Вот мы ругаем профессора Гусейна Гасанова или Гасана Гусейнова, но он-то при всей своей русофобии я не думаю, что он чему-то плохому выучит студентов. Студенты и так уже Ютуб смотрят, и реперов слушают, и без Гасанова. Но есть и другие ученые. Вот есть член российской академии транспорта Михаил Екимов и он связал урбанистику - безопасные дороги, перекрестки - с однополыми браками. Я еще раз говорю, чтобы он не подал на меня в суд, я сказал, что, как я понял его выступление на международном конгрессе «Организация дорожного движения в РФ», что, когда мы делаем безопасный перекресток или безопасную автобусную остановку, глядя на то, что такой же безопасный перекресток в Голландии сделан, с бордюром посередине, то не нужно брать с них пример. Потому что там геи и у нас геи придут и марихуану курить будут. Вот так вот.
О. Кашин:
- Абсолютно согласен с вами, Эдвард…
Мы, наверное, действительно, слишком много говорим о далеких странах, где работают российские социологи, давайте, Эдвард, о холодной Сибири. Может быть, Красноярск?
Э. Чесноков:
- О, да, да, я знаю о чем вы. Это не совсем схема, но в том же духе. Оказывается, там есть рынок Восточный, и в мэрии города Красноярска проходят обыски. Почему же? Никто не знает. Но в неанонимных Телеграм-каналах пишут - депутат местного заксобрания, Елена Пензина сообщает, что силовиков интересует деятельность этого самого рынка Восточный. В бюджет города Красноярска от этого рынка, знаете, сколько поступало ежемесячно? 726 рублей.
О. Кашин:
- Подождите, Эдвард, это же рынок незаконный, откуда 700 рублей? Я думал, ноль поступало.
Э. Чесноков:
- 726 рублей. Видимо, они верят, что где-то у проверяющих органов есть какой-то искусственный интеллект, который смотрит - а, есть сущность, а денег от нее нет - подозрительно - проверяем. А есть сущность, деньги есть, значит, не проверяем. И ведь понятно же, что не знала горадминистрация, что у нее под носом рынок такой есть с миллионными оборотами и черным налом. Точно так же, как Сталин и Берия не знали, что подлые следователи НКВД пытают и убивают людей. Ну, вот так получилось.
Э. Чесноков:
- Но теперь-то все хорошо? Обыски пройдут, рынок исчезнет? Или поменяет свою крышу?
Э. Чесноков:
- Я думаю, что теперь он будет просто платить в казну. Знаете, как у Пелевина в романе «Числа», когда банкир Степа Михайлов написал бумагу, очень простую и короткую, своему новому куратору, который сменил, собственно, бандитов, из какой конторы этот куратор. А бумага была такая. «Я, Михайлов Степан, все понял». Это не конец схемы, это только начало.
О. Кашин:
- Да, давайте к схемам тем, которые мы запланировали.
Э. Чесноков:
- Знаете ли вы Бориса Акунина?
О. Кашин:
- Да, это выдающийся русский писатель.
Э. Чесноков:
- Вы с ним лично знакомы? Просто он куда-то пропал, не делает резонансных заявлений.
О. Кашин:
- Ой, я его давно не видел. Год не видел. Но мы знакомы, наверное, лет 20.
Э. Чесноков:
- А он в Лондоне обретался или в Париже?
О. Кашин:
- В последний раз мы виделись в Лондоне на концерте нашего общего знакомого Бориса Гребенщикова.
Э. Чесноков:
- Понятно. То есть, можно предположить, что так наездами… понимаете, ничем не отличаясь от олигархов, которые, зарабатывая деньги в России, держат на Темзе свои яхты и т.д., но я плавно перехожу к схеме. Есть российский академический молодежный театр - РАМТ. С 2002 года он ставит пьесы Акунина. И в октябре сего года он разыграл тендер на покупку авторских прав на пьесы Акунина. Тендер стоил 4 миллиона 200 тысяч рублей. Я понимаю, что, наверное, русский человек, даже когда его зовут Григорий Шалвович Чхартишвили, должен жить богато, я не спорю, но пусть он живет богато в честной рыночной конкуренции, пусть он зарабатывает деньги, например, продавая книги, которые реально покупают люди. А когда он призывает к ампутинации - это цитата, у него статья есть. Где он прямо говорит, что России нужна ампутинация. Ну, хорошо, это его право, мы за свободу слова, но зачем же от этого ненавистного государства брать деньги, Олег Владимирович?
О. Кашин:
- Эдвард, мой дорогой, Российский академический молодежный театр не есть как бы ни российское государство, ни российская власть…
Э. Чесноков:
- Это государственный театр.
О. Кашин:
- Да. Но ампутинация, как вы говорите, совершенно никак не должна влиять и не влияет в идеале на отношения автора и театра.
Э. Чесноков:
- Да, это все прекрасно. Вы милый прекраснодушный русский интеллигент, но и разрушение советской власти как-то привело к тому, что 25 миллионов русских лишились родины, хотя говорили, что тоже там долой КПСС, дай порулить.
О. Кашин:
- Нет, подождите, не понимаю совершенно, при чем здесь советская власть? Владимир Путин не советская власть. Владимир Путин просто Владимир Путин и здесь нет речи о том, что давайте ликвидируем Российскую Федерацию. Извините, ампутинация - что такое? Призыв убрать Путина, отставка Путина. Это не есть антигосударственная деятельность, это не есть повод для запрета на профессию.
Э. Чесноков:
- Нет, Путина должен отправить в отставку народ, а не Акунин.
О. Кашин:
- Так Акунин не может отправить, Акунин призывает.
Э. Чесноков:
- Акунин не народ.
О. Кашин:
- А кто он? Кто Акунин?
Э. Чесноков:
- Не знаю, писатель, который берет какие-то тексты и пишет, причем, не факт, что сам.
О. Кашин:
- Писатель не есть часть народа, по-вашему? А кто решил, что он не принадлежит к народу? Вы решили? Почему? Он нормальный народ. Более того, это же новая недавняя и омерзительная политика отношения к художникам любым, что, если ты, художник, как-то соприкасающийся с госсистемой, не смей критиковать власть. Власть не равна государству, Эдвард. И личность Владимира Путина не равна государству. Это разные вещи.
Э. Чесноков:
- Очень простая вещь. Зачем? Это вопрос элементарной честности. Это вопрос элементарной порядочности. Моральных принципов каких-то. Ну, ты или критикуешь власть, причем, жестко критикуешь, или берешь у нее деньги. А так - это запредельное лицемерие.
О. Кашин:
- Я не понимаю, Эдвард, театр РАМТ, да, он новый, что называется…
Э. Чесноков:
- Государственный театр.
О. Кашин:
- Московский или муниципальный? Или федеральный? Не помню, если честно. Будем считать, что федеральный. Популярный писатель Акунин. Естественно, любой театр будет рад поставить его пьесу, тем более, написанную для этого театра.
Э. Чесноков:
- Это федеральное государственное бюджетное учреждение.
О. Кашин:
- Прекрасно. То есть, как раз это тень Мединского, который придумал этот черный миф о том, что художник должен лизать, извините, разные места власти, если он участвует в государственных театрах. Нет, не должен. Художники - критики власти - это нормально. Художники - критики власти в государственных театрах - это тоже нормально. И художники-лоялисты, которые получают деньги за плохие произведения, но плюс лояльность - это гораздо более ненормально. Поэтому пусть Акунин ставит свои произведения в МХАТе, в Большом театре, в Малом. Акунин один из топ-10 русских писателей современных. Это данность, это рынок, между прочим, поскольку народ его читает, покупает, фильмы по его произведения с большим успехом идут, там даже Никита Михалков играл…
Э. Чесноков:
- Еще раз. Если он столь выдающийся человек, то что мешает рыночно зарабатывать деньги, а не брать их от государства? Ну, давайте эти 4 миллиона 200 тысяч рублей Владимиру Лорченкову отдадим, великому румынскому писателю, у него там, по-моему, есть романы, которые можно экранизировать и поставить в РАМТе.
О. Кашин:
- Да, но при всем уважении, Лорченков, конечно, менее популярен, чем Акунин.
Э. Чесноков:
- Ну, это вопрос грамотного пиара.
О. Кашин:
- Слушайте, вы что, не читали в юности Фандорина до утра? Ну, ладно вам, мракобесничать! Давайте до завтра. Не будем ругаться, у нас и так новый год приближается, надо быть веселыми и радостными, правильно я понимаю?
Э. Чесноков:
- Да, правильно понимаете. И мы будем верить, и читать «Комсомольскую правду» и слушать радио "Комсомольская правда".
Понравилась программа? Подписывайтесь на новые выпуски в Яндекс.Музыке, Google Podcasts или Apple Podcasts, ставьте оценки и пишите отзывы!
Для нас это очень важно, так как чем больше подписчиков, оценок и комментариев будет у подкаста, тем выше он поднимется в топе и тем большее количество людей его смогут увидеть и послушать.
Выведем Кашина на первое место в топе!
