Александр Кибовский: «Театры не работают по два месяца каждый год, здесь я не вижу серьезной трагедии»
Мы предлагаем полный текст радиопередачи.
Ю. Грымов:
- Добрый вечер! Вы слушаете передачу «Культурный код». Учитывая, что мы сейчас все находимся на этой паузе, многие говорят о том, что люди будут менять профессию, - нет, я не собираюсь менять профессию, но пока есть пауза, очень хочется порассуждать. Вы заметили, как нам всем в последнее время не хватает какого-то квалифицированного ответа на те вопросы, которые нас беспокоят. Помните историю с масками – носить маски, не носить, обязательно носить, можно не носить. Мы все запутались. Очень хочется компетенции.
Когда мы приходим к врачу, мы говорим: у меня тут болит, будь любезен – вылечи. И мы надеемся, что врач компетентный. То же самое мы можем говорить и про культуру. Потому что, когда я говорю «культурный код», вы знаете весь этот шум, который сейчас в мире происходит с этими чипами, что такое – культурный код? Его можно сломать? Его можно накопить? Его можно как-то простроить, чтобы называть себя культурным человеком или просто современным человеком?
У меня сегодня в студии будет очень интересный гость. Помогать вести эфир будет Светлана Андреевская.
С. Андреевская:
- Здравствуйте. Мы будем выходить два раза в неделю.
Ю. Грымов:
- У меня в гостях сегодня человек, который преподавал историю военного костюма во МХАТе. Не каждый раз вы можете услышать человека, который знает о военном костюме. Этот человек возглавляет Общество потомков участников Отечественной войны 1812 года. Российский историк, государственный и общественный деятель, академик Российской академии художеств. А сегодня он руководит Департаментом культуры города Москвы. Александр Владимирович Кибовский, добрый вечер.
А. Кибовский:
- Здравствуйте.
Ю. Грымов:
- В 2019 году в декабре в «Зарядье» была выставка «Год театра. Занавес!». Это вы все накаркали? Всё, занавес, закрыли.
А. Кибовский:
- Это, скорее, к Ивану Демидову, как руководителю парка «Зарядье». Вы можете с ним обменяться любезностями по этому поводу. Проект был очень интересным. Это было такое финальное мероприятие Года театра. Само собой, оно не имело под собой никакого подтекста, связанного с тем, что на этом все и закончится. Наоборот, это некий этап, который мы все вместе пережили. И я очень благодарен всем коллегам. Мы сделали огромную работу. Состоялись сотни премьер, сотни мероприятий, специально приготовленных к году театра. Активный участник присутствует в нашем разговоре. Я про «Модерн», который сделал серьезную большую программу, посвященную отмечанию Года театра в нашем городе.
Ю. Грымов:
- Да, но здесь фраза – «Занавес!». Всё!
А. Кибовский:
- Это же было связано совершенно с другим. Тем более, что суть проекта была как раз в том, чтобы представить широкой аудитории, посещающей парк «Зарядье», такую удивительную композицию – коллаж из фотографий тех деятелей театрального искусства, которые определяют сегодня главную театральную повестку нашей страны. Это было масштабное фотополотно. Эти фотографы почти год возились с этой композицией. И надо было каждого человека поймать, попросить сняться в определенном формате. Я думаю, это заслуживает отдельного интересного разговора – встреча с этими авторами. Много интересного выяснилось. Многие выясняли, кто с кем хочет стоять на этой фотографии. Потом кто-то отказался. Потом были большие претензии, почему эти есть, а меня нет.
Ю. Грымов:
- Теперь же все стало проще. Сегодня многие скептики говорят, что фактически культура в Москве и в мире – это такое пепелище. Ничего не происходит, она скукожилась. Вы как большой эксперт, как человек, который сидит на большом хозяйстве и реально располагает цифрами, это действительно сегодня пепелище?
А. Кибовский:
- Ей-богу, даже смешно об этом говорить. Ну какое пепелище? Почему ничего не происходит? Кто это говорит? Мы же начали с хорошего посыла, что надо слушать специалистов и общаться с теми людьми, кто способен авторитетно ответить на те или иные вопросы. Культура многообразна. И если мы говорим о культуре городской, она состоит из многих сегментов. У нас около десяти тысяч культурных адресов в столице. Причем это не только в ведении Департамента культуры Москвы. У меня в ведении 3,5 тысячи адресов. Те места, на которых происходит самая разная деятельность. Музеи, театры, библиотеки, дома культуры, творческие центры, концертные организации.
Ю. Грымов:
- Но они же не работают сейчас.
А. Кибовский:
- Это не совсем так. Они не работают с точки зрения очного контакта с аудиторией.
Ю. Грымов:
- Но это же самое главное.
А. Кибовский:
- Я совершенно с вами согласен. Тем более я всегда говорил, почему люди приходят в театр на одну и ту же постановку по несколько раз. Казалось бы, сегодня есть возможность включить телевизор, посмотреть в интернете. Потому что те эмоции, та аура, которая охватывает вас, если вы сталкиваетесь с настоящим произведением, которое вас глубоко трогает, конечно, это нельзя ничем заменить. И не надо даже пытаться. Но эта встреча со зрителем, с посетителем – это финал, это вершина айсберга. Но ведь огромную подготовительную работу никто не отменял. По разработке новых декораций, новых эскизов, новых проектов, новых партитур, и так далее. И так по каждому учреждению.
То же самое можно сказать по музеям. Никто не отменял учетную работу, хранительскую работу, работу по инвентаризации фондов, их изучению, подготовке новых экспозиций, разработке их проектов. Это огромная работа. Просто она не видна аудитории. Но это не значит, что она не происходит. И она происходит постоянно.
Ю. Грымов:
- Я знаю, что театры сегодня, к сожалению, репетируют онлайн. Я со своими актерами читаем пьесы и обсуждаем. Мы не можем встречаться в театре.
А. Кибовский:
- Это объективные трудности. Давайте будем откровенны, что у нас театры не живут календарем, они живут сезонами. И ежегодно в июле и августе театры и так у нас на два месяца закрывались и не работали на зрителя, а люди уходили в отпуска, они занимались репетиционным процессом. То, что два месяца в году театр не встречался со зрителем, это не представляет какую-то экстраординарную ситуацию. Это обычная практика. Мы закрылись в середине марта. Мы пока еще не вышли из этого календаря. Понятно, что дальше, скорее всего, ситуация будет развиваться, что мы уже будем набирать обороты, но пока, если говорить откровенно, опыт имеется. И здесь я не вижу серьезной трагедии.
Ю. Грымов:
- За это время вы с коллегами как-то анализировали то, что происходит на этой паузе? Есть некое недопонимание, как мне кажется, и у зрителей, и у тех, кто это делает, - онлайн-трансляции спектаклей, лекций. Мне кажется, когда все это сузилось, вся эта цифровая технология оказалась просто ничтожна. Она может только доставить сигнал. А вот какой сигнал?
А. Кибовский:
- Самое главное, что мы не должны с вами рассматривать формат онлайн как замену основной деятельности. Не только театров, но и музеев, и библиотечных, и культурных центров. Потому что в любом случае главное, зачем к нам приходит аудитория, это, конечно же, возможность общения, живая встреча с подлинными предметами, с подлинным искусством. Надо это просто очень четко понимать. По большому счету, онлайн-программы не являются чем-то для нас новаторским. Многие музеи и театры и до начала этих ограничений имели у себя хорошие ресурсы, которые в интернете можно было посмотреть. И спектакли, и программы, и творческие встречи, и лекции. И это для нас не оказалось никаким сюрпризом в данном случае. Другой разговор, что сейчас этот формат приобрел стратегическое значение как единственно возможный и доступный в ситуации того, что мы имеем сейчас.
Ю. Грымов:
- Не наносит ли он урон магии живого? Что может из онлайн-новаций задержаться? Дети учатся онлайн, это ужасно.
А. Кибовский:
- По поводу образования сразу скажу. 125 учебных заведений художественной направленности – это музыкальные, художественные школы – находятся в ведении нашего департамента, конечно, я хотел сказать большое спасибо коллегам. Многие из них импровизированно, абсолютно с нуля, потому что никогда не было в принципе никаких разработок по художественному преподаванию на удалении, тем не менее, процесс такой был подхвачен. У нас идет постоянный мониторинг аудитории, 84 % родителей одобрили это как вынужденную меру. Потому что никто никогда не заменит ту индивидуальную работу с каждым конкретным ребенком, которую ведут наши педагоги. Я считаю, что мы это сделали, учитывая ситуацию, но я не предполагаю, что эта практика в дальнейшем будет распространена.
Могут остаться какие-то лекции, онлайн творческие рекомендации. Но учебный процесс, особенно в системе нашего традиционного обучения художественным дисциплинам, конечно, это вещь, требующая личного участия и индивидуального занятия с учеником. Тем более, если мы говорим про какие-то вещи, связанные с изобразительным искусством, с музыкальным. В отношении хореографии это невозможно никаким образом заменить, что бы там ни говорили люди, ратующие за удаленную форму работы.
Тем не менее, есть масса направлений, мы это видим на основании того, что мы очень много ресурсов внедрили в систему интернета, конечно, по вниманию к ним аудитории о многом можем судить. Например, кто бы мог подумать, что наши парки окажутся в числе передовых по количеству контента, который они предложили, и контента востребованного. Казалось бы, мы приходим в парки, гуляем, посещаем. Что тут может быть? У меня есть сводка за период с 28 марта по 7 мая. Всего онлайн-мероприятия, которые делают наши парки, посмотрели 1154706 человек. Онлайн-видеоэкскурсии – 278862 человека, лекции в парках – 127 тысяч. Онлайн-занятия и спортивные тренировки – 162599 человек. И так далее. Есть некоторые форматы, которые способны помогать аудитории участвовать в постоянной нормальной жизни, не выходя зачастую за пределы собственной квартиры или дачного участка. И такие форматы, я думаю, дальше могут быть продолжены.
Но главный вопрос, который возникает, касается театральных постановок и концертной деятельности. Концерты у нас посмотрели 159 тысяч человек. Понятно, что это импровизированная форма. Мы имели опыт с «Геликон-оперой», когда проводили онлайн-концерты для аудитории всей страны. «Летучую мышь» смотрели 3 миллиона человек онлайн, когда мы сделали качественную трансляцию.
Ю. Грымов:
- А кто за это платит, за этот бесплатный просмотр?
А. Кибовский:
- Это очень важный вопрос. Тогда у нас был эксперимент вместе с каналом «Культура» и с Одноклассниками. Это была интернет-трансляция. Но что очень важно понимать. Если мы говорим об этой работе как о серьезном направлении, это ничуть не менее затратно, чем настоящая полноценная постановка. И вот эти иногда встречающиеся дилетантские рассуждения: да ладно, что там, сняли, выложили, вот вам и продукт, - конечно, это никуда не годится. И любой специалист, понимающий, как делаются полноценные качественные трансляции, а сегодня, если мы возьмем опыты лучших концертов, то это практически на уровне, как снимают Парад Победы, когда у нас камера способна погрузиться внутрь хора, делает самый неожиданный ракурс, особенно если мы говорим о постановках с балетом, - это очень большие деньги.
Ю. Грымов:
- Кто платит?
А. Кибовский:
- Давайте поймем, о чем мы говорим. Если мы говорим о том, что останется после этого всего периода и что мы возьмем дальше. Конечно, те вещи, которые мы сделали быстро, чтобы не оставить людей вообще без какого-либо культурного контента, это надо понимать, что это временные меры, вынужденные. Например, у нас на «Культура-онлайн» на портале правительства Москвы буквально в первые же дни мы выложили 370 музейных экскурсий и экспозиций из наших ресурсов. Эту меру мы специально не готовили. Мы просто взяли уже имеющиеся разработки наших коллег, помогли их довести до технического совершенства и предложить широкой аудитории. Это вещь вынужденная.
А если мы говорим о серьезном дальнейшем продвижении, к этому надо относиться по-другому. Это должно входить в состав бюджетных расходов, как мы финансируем новые постановки. Надо понимать, что это нельзя сделать любительски, на телефон по ходу работы над основным спектаклем. Это особая работа. И это серьезный повод задуматься в принципе об этом формате.
Ю. Грымов:
- Департамент культуры, возможно, может выделять отдельные гранты. Могут появиться спонсоры. Зрители, которые сегодня смотрят онлайн, они будут продолжать смотреть бесплатно? Или они тоже будут платить?
А. Кибовский:
- Для того, чтобы это начинать, необходимо наше консолидированное мнение творческого сообщества. Некоторые ваши коллеги категорически против того, чтобы были подобного рода эксперименты. По их мнению, это деформирует восприятие театра как такового. Это хорошо для специалиста, который уже имеет навыки и способен понимать отличие даже виртуозно сделанной трансляции от того, что вы увидите на сцене, если вы придете очным порядком в театр. Есть большое опасение, как бы не заигрались.
В свое время, когда у нас появились экранизации книг, все стали смотреть кино, никто не стал читать книги. «Анну Каренина» или «Войну и мир» - чего уж там мучиться. Взял, посмотрел картину Бондарчука, и вот вам результат. Поэтому мне понятны эти опасения. Прежде чем начинать такие проекты, надо нам самим определиться, двигаемся ли мы в этом направлении. Или мы считаем, что для театрального искусства или для других направлений…
То, что уместно в библиотечной среде, у нас сейчас сайт www.bibliogorod.ru, мы его запустили, огромное количество текстов, творческих встреч с писателями, и это не вызывает никаких вопросов, мы это уже делаем и будем и дальше развивать. В этом направлении нам все понятно. Понятна аудитория, понятен тот контент, который мы предлагаем. Можете читать, можете слушать. Но в театрах это довольно серьезный и сложный вопрос, на уровне практически философии.
Ю. Грымов:
- Вы сказали по поводу 84 % людей, которые довольны онлайн-образовании. Но есть 16 %, которые недовольны. Они бесятся на учителей, они с ума сходят от детей, дети ничего не понимают. Я на стороне этих 16 процентов.
А. Кибовский:
- У меня самого ребенок учится таким образом. Поверьте, я знаю эти проблемы. Песня «Папа у Васи силен в математике» по-прежнему актуальна. Но я говорю про другое. Я говорю о том, что родительская общественность оценила те усилия, которые в этой ситуации были предприняты со стороны художественно-педагогического персонала. Потому что никогда такого не было, никто не ставил задачи о создании онлайн-платформ для педагогики в этом художественном направлении. Есть разработки, связанные с преподаванием общеобразовательных предметов. Но творческие предметы изначально никто не предполагал преподавать таким образом.
Ю. Грымов:
- А теперь Департамент культуры включится в такую программу?
А. Кибовский:
- Эти 84 % - поверьте, это не то, что мы себя успокаиваем таким образом и из этого делаем далеко идущие выводы. Это просто оценка того, что наша система дополнительного творческого образования сработала в этой критической ситуации хорошо. Но вопрос, стоит ли это применять в обычной практике, пока остается открытым. И лично у меня тоже много вопросов. Потому что уникальность нашей системы именно в живом прямом контакте между педагогом и учеником.
С. Андреевская:
- Слушатель пишет, что денег становится все меньше. А онлайн-образование зачастую бесплатное и дешевое. Вы не боитесь того, что оно победит?
А. Кибовский:
- Это отдельная тема. И сейчас в интернете есть огромное количество мастер-классов, творческих встреч, различные программы, которые помогают делать тренинги и прочее. Если говорить именно об образовании как части большого процесса, это надо обсуждать отдельно. Это немножко другое.
Ю. Грымов:
- У меня вопрос такой. Я очень много слышал в СМИ от политиков, что жизнь не будет прежней. Они пугают нас или, наоборот, говорят, что будет все замечательно и еще лучше. Вот какой она будет, эта жизнь? И я сейчас про деньги. Я слышал, что правительство России выделило 3,8 млрд. рублей на поддержку министерства культуры – Эрмитаж, Большой театр. Понятно, что это монстры, это федеральный бюджет. А вот как Москва ответит?
С. Андреевская:
- И кому Москва даст денег?
Ю. Грымов:
- Давайте кто больше. Вот федералы дают 3,8 на культуру. А Москва, может, 3,9 даст?
А. Кибовский:
- Коллеги, давайте будем спокойно на все эти новости реагировать. Здесь нет задачи, кто больше. Вопрос ведь совершенно не в этом. Вопрос бюджета и его процесса – это не какие-то разовые акции и надо понимать, что это такая системная, большая плановая работа. Ну, чтобы мы понимали, о чем идет речь, в 2015 году, когда ваш покорный слуга пришел в департамент культуры, прямой бюджет департамента из доходов нашего города составлял 48 млрд. рублей. Бюджет этого года – уже 76,5 млрд. рублей. То есть, за несколько лет у нас рост бюджета был в полтора раза. И вы прекрасно понимаете, что это не просто вот каждый раз там индексировали что-то, это все средства, которые выделялись под конкретные проекты, под конкретные программы, с помощью которых мы решили массу задач. Поэтому вопрос не в том, что кто-то сейчас где-то выделяет средства, и они наверняка нужнее, и сделаны расчеты соответствующие, но о том, что мы за это время сделали очень существенный задел бюджетный, который нам позволяет стабильно себя чувствовать, даже несмотря на эти сложные обстоятельства. Если мы с вами возьмем с точки зрения главного приоритета, это, собственно, наш кадровый потенциал, это заработная плата наших работников, то могу вам сказать, что у нас, мы все ориентируемся на майские указы президента, по которым у нас дорожная карта была в Москве в прошлом году 73,8 тысячи рублей, средняя дорожная карта по городу Москве, мы по культуре ее закончили на уровне 78 тысяч. То есть, с опережением даже тех показателей, которые нам было поручено соблюдать. То есть, у нас с вами очень хороший запас, который имеется и, если мы возьмем структуру бюджета, то, например, вот мы говорили про Год театра, но ведь Год театра это же не просто набор каких-то программ и мероприятий, в частности, вы это знаете прекрасно, до каждого театра доведены эти лимиты, у нас общее финансирование театров с 1 января этого года увеличилось на 440 млн. рублей. То есть, независимо от этих обстоятельств, в которых мы сейчас находимся, мы ориентируем на то, чтобы работать таким образом, чтобы у нас система была стабильная и в этой ситуации она продемонстрировала бы устойчивость, несмотря ни на какие сложности.
Ю. Грымов:
- Александр Владимирович, вы говорите про зарплату, что она повысилась, но я хотел бы оговориться, а вы меня поправьте или подтвердите мои слова. Все театры – я знаю это хозяйство – вот мы тоже подымали зарплаты, каждый год, театр «Модерн», но мы эти зарплаты подымали не из бюджетных денег, мы зарплаты подымали от зрителей, от кассы.
А. Кибовский:
- Но мы же говорим про всю культуру. Давайте будем говорить профессионально, как вы и призывали. Да, действительно, у нас общие доходы на наши организации культуры тоже серьезным образом выросли. Если в том же 2015 году они были 12,5 миллиардов, то прошлый год мы с вами закончили на цифре 18 млрд. 128 миллионов. И понятно, что, как вы понимаете, существенная часть, в разных организациях по-разному, она шла в первую очередь на благосостояние собственных работников. Вот это главный вопрос сейчас, который занимает нас, как департамент культу3ры и который мы внимательным образом изучаем, с тем, чтобы помогать и, естественно, будем тоже направлять необходимые ресурсы, и они у нас имеются…
Ю. Грымов:
- Но у меня вот один больной вопрос. Я знаю, что департамент культуры принимает массу решений, идей, постоянно идет контакт – это правда. Будет ли департамент культуры Москвы как-то финансово помогать независимым, негосударственным театрам? Если в Москве, по разным оценкам, 200 с лишним театров, а из них 86 государственных, то есть, практически бОльшая часть это были маленькие частные театры в подвалах, в районах – им будет помогать как-то государство?
А. Кибовский:
- Прежде чем ответить на этот вопрос, давайте все-таки закончим с нашей сферой… В учреждениях департамента культуры работает 34,5 тысячи человек… надо понимать, что из этого количества у нас 12 тысяч – это люди, которые защищены существующим нашим бюджетом, то есть, зарплата которых не привязана к источникам их поступлений, то есть, к внебюджетным доходам.
Ю. Грымов:
- Но она небольшая.
А. Кибовский:
- Ну, по-разному бывает. Но могу сказать, что треть работников, даже несмотря ни на какие сегодняшние испытания, для них это не имеет принципиального значения, потому что многие услуги – например, работники нашего образования или библиотек, они работают и предоставляют свои услуги бесплатно москвичам…
Ю. Грымов:
- Так называемые бюджетники.
А. Кибовский:
- Естественно.
Ю. Грымов:
- А я говорю про независимых…
А. Кибовский:
- Подождите, вот важнейший вопрос, почему вот про театры часто этот вопрос возникает, что действительно есть у нас организации, в которых структура вот этих внебюджетных доходов была крайне существенной в зарплате. Если мы говорим про театры, то 32% в среднем зарплаты – это то, что получали работники театров, исходя из тех доходов, которые люди приносили в виде билетов.
Ю. Грымов:
- Совершенно правильно.
А. Кибовский:
- Поэтому естественно, что мы, видя всю эту структуру, вот музеи – 22%, кино – 20%, вот само собой разумеется, мы внимательным образом глядим и мониторим… в апреле у нас зарплата выплачена всем работникам… и само собой разумеется, что, как учредители этих организаций, а я напомню, что все-таки 3,5 тысячи адресов по всему нашему городу, то само собой разумеется, что мы будем изыскивать ресурсы, с тем, чтобы вот эти выпадающие доходы тоже само собой не повлияли на уровень благосостояния каждого рядового работника.
С. Андреевская:
- А сокращения были?
А. Кибовский:
- Кого?
С. Андреевская:
- Работников.
А. Кибовский:
- Нет, конечно. Это никак не связанные вещи.
С. Андреевская:
- Нет, подождите, сейчас же по всей стране идет уменьшение зарплаты, где-то сокращают штаты…
Ю. Грымов:
- Давайте мы не будем уходить в сторону… если мы говорим про бюджетников, то сокращений никаких не происходило, насколько я знаю, по другим театрам, но меня все-таки беспокоит, что сила искусства не только в бюджетниках, но и в независимых…
А. Кибовский:
- Да, то есть, еще раз подчеркну, что для 34,5 тысяч работников культуры, которые находятся в ведении департамента культуры, само собой разумеется, мы соответствующие меры будем принимать и, я думаю, что такие решения тоже получат свое соответствующее информационное сопровождение и, я полагаю, что вот в этом отношении эти цифры у всех вызовут понимание, кто разбирается в вопросе – просто это действительно серьезные мощные бюджетные инвестиции в культуру, которые за последние годы у нас выросли в полтора раза. И само собой разумеется, вот эти решения правительства Москвы, мэра Москвы, по сути, сформировали такую подушку безопасности, которая нам позволяет чувствовать себя стабильно даже в этот непростой момент.
Что касается частных учреждений, это действительно вопрос, наверное, самый сложный, который сегодня имеет место быть для не только столичной культуры, но и для всей культуры в стране. Мы можем называть количество частных театров, количество частных музеев, различных творческих центров, действительно, мы должны признать, и признать с удовлетворением, что очень серьезным образом у нас частный сектор в сфере культуры приобрел значимость большую. Если еще лет 15-20 назад это были разовые проекты, в основном жившие на средства инициаторов этого всего, либо на спонсорские средства, то действительно появились институции, которые научились зарабатывать. То есть, предлагать аудитории тот контент, за который аудитория была готова платить. И готова платить и дальше. И вот вопрос самозанятых в культуре сейчас, наверное, один из самых острых. Я думаю, все вы читали статьи Михаила Ефимовича Швыдкого по этому поводу, я с ним в этом отношении солидарен, конечно, те решения, которые сейчас принимаются по поддержке малого и среднего бизнеса, о чем пишет Михаил Ефимович, и я знаю, что вот уже в свежем выпуске «Российской газеты» еще одна его колонка по этому поводу, что, конечно, важно не потерять вот эти все наработки, которые с таким трудом у нас появились, но это не могут быть какие меры, так скажем, не увязанные в общую систему и в общий пакет тех поддерживающих мер, которые у нас есть в отношении НКО. Вы, наверное, слышали выступление президента, когда он встречался с волонтерами, и его поручение, чтобы были проработаны меры поддержки НКО, соответствующие тем мерам, которые предполагаются для поддержки малого и среднего предпринимательства, я думаю, что в развитие этого поручения, конечно, такие предложения будут сделаны.
Еще раз, само собой разумеется, что опять-таки мы не смотрим только узковедомственно, что вот это наша организация, а это не наша. Для нас важна вся культурная карта столицы.
Ю. Грымов:
- Есть надежда, что все-таки вот те самые независимые очаги культуры, которые создавались в районах, или в других городах, они все-таки получат какую-то оценку – и политическую, и финансовую поддержку, будет какая-то лоббирующая сила.
А. Кибовский:
- Оценка уже есть. Мы со всеми на контакте. Со многими коллегами нашими, работающими в частном секторе, мы в постоянном общении по этим проблемам и решаем, и предлагаем, готовим различные пакеты…
Ю. Грымов:
- У меня маленький вопрос еще. Александр Владимирович, вот для Саши Кибовского какой культурный код был в детстве?
А. Кибовский:
- За пять секунд этого не расскажешь…
Ю. Грымов:
- А Александр Кибовский – это какой культурный код? Александр Владимирович Кибовский – это другой культурный код? Или это едино? Что такое для вас вот этот культурный код?
А. Кибовский:
- Я не думаю, что это меняется… если мы говорим про код, как некий такой внутренний пароль «свой-чужой», знаете, как говорят, мы с вами служили в армии, поэтому мы понимаем, о чем речь, но, я думаю, что с детства, я думаю, его можно выразить знаменитыми строками Александра Сергеевича Пушкина «Два чувства, дивно близки нам, в них обретает сердце пищу – любовь к родному пепелищу, любовь к отеческим гробам». Действительно, так получилось, что с самого юного возраста я знал, что я буду историком, я пойду по этой стезе, потом, естественно, я стал искусствоведом, развивая эти свои интересы, и дальше пошла уже некая творческая составляющая, которой я уделяю свободное время, которое у меня бывает иногда… я теперь тоже в онлайн-режиме, я открыл свой Ютуб-канал на фоне всех этих событий…
Ю. Грымов:
- Кстати, я там смотрел, была прекрасная программа о портрете. Я помню, когда я служил в армии, у меня была настольная книга «Энциклопедия южного художника», и там большая глава была по поводу военного портрета…
А. Кибовский:
- Козырно вы служили, Юрий! У меня ничего, кроме устава внутренней караульной службы не было…
Ю. Грымов:
- Ну, я был художником в армии.
А. Кибовский:
- Да, так вот, все-таки культурный код – может быть, вы скажете какие-то опорные вещи? Там книга, автор, кино, может быть, какое-то место архитектурное… может быть, кто-то узнает себя в этом? Это очень важно, когда мы понимаем, что мы равные, одинаковые…
А. Кибовский:
- Я считаю ключевым, таким важным для себя – это «Евгений Онегин» А. С. Пушкина. В этом все. Вот если это произведение вам близко и вы способны оценить, причем, в разном возрасте это надо читать по-разному, это же вещь, которую можно читать и находить там каждый раз что-то новое. А уж если вы ее прочитали, да еще и с комментарием Юрия Лотмана, тогда вы мой человек, мы с вами близкие по духу, независимо от того, какой дальнейшей эстетической концепции или творческого направления вы придерживаетесь. Но, если вы со мной солидарны, что это величайшее произведение мировой литературы и краеугольное для отечественной культуры, тогда, конечно, мы с вами говорим на одной волне. Опять-таки, мы можем иметь совершенно разные взгляды – поэтические, творческие и так далее – но, во всяком случае, для меня это совершенно очевидный вот такой пароль «свой-чужой». То есть, если это произведение является важным для человека, то, конечно, он мой единомышленник…
Ю. Грымов:
- Теперь на прием к вам будет приходить какой-нибудь человек с томиком Пушкина и так случайно будет класть его на стол…
А. Кибовский:
- Этим не исчерпывается моя литературная повестка, так сказать. Вот, например, «Мертвые души» Гоголя я читал, наверное, раз шесть, в разном возрасте, и я считаю, что каждый раз вы можете найти там что-то новое. Вот в этом удивительная сила классически х произведений. К сожалению, так часто бывает, что люди, прочитав это произведение на старте своей биографии, в школе, говорят – ну, я читал это, зачем я буду еще раз к этому возвращаться… забывая, что эти вещи создавались для людей уже поживших, испытавших, которые понимают то, что написано между строк зачастую в этих произведениях, когда тогда там была николаевская цензура и, я думаю, что в этом, конечно, удивительная сила русского этого литературного наследия, которое способно к себе притягивать людей самых разных видов искусств. Потому что мы знаем, что из Гоголя вышла масса и драматических, и театральных сюжетов, и художественных, и даже мультипликационных сюжетов…
Ю. Грымов:
- Александр Владимирович, помните, вот то, что вы говорили про декабристов, я читал эти выступления, когда вы говорили про масонов, как они на это могли влиять и т.д., почему такая, по-вашему, возникла гигантская дистанция временная между замечательным фильмом «Звезда пленительного счастья» Владимира Мотыля, это просто один из моих любимых фильмов, и вот совсем недавно вышел фильм «Союз спасения». Почему такая большая дистанция на такую, казалось бы, яркую тему, как декабристы?
А. Кибовский:
- Во-первых, фильм В. Мотыля имел почти полувековую дистанцию от предыдущего фильма, который сняли к 100-летнему юбилею восстания декабристов и, если брать такими шагами, по полвека, то как раз это ровно укладывается в этот диапазон. Но в чем разница фильма В. Мотыля от фильма «Союз спасения», я там был, кстати, военно-историческим консультантом и в этом отношении, я считаю, что эта картина сделана на очень высоком качественном уровне. Фильм В. Мотыля – я успел с ним пообщаться, и это для меня большое счастье, что мы успели с ним поговорить на многие темы, связанные с этой картиной… ведь фильм начинается не про декабристов. Там написано «Женщинам России посвящается». Вы там не увидите ни политических сентенций, они там довольно схематичны…
Ю. Грымов:
- Но там они есть.
А. Кибовский:
- Одна сцена, где на квартире Рылеева они все сидят и рассказывают о каких-то ужасных примерах крепостного права. Все…
Ю. Грымов:
- Нет, ну там потом разговоры, когда жена едет по этапу и так далее…
А. Кибовский:
- Там в основном это блестящий Костолевский, абсолютно совершенно вымышленный образ его спутницы, Виардо, которая совершенно непохожа была на эту польскую актрису, она была не блондинкой, а брюнеткой и была в объемах раза в два больше, чем она, и уже имела к этому времени от Анненкова ребенка. Но мы же не об этом, да…
Ю. Грымов:
- Да, не об этом…
С. Андреевская:
- Господа, у нас очень много сообщений от слушателей… Давайте такой блиц, Александр Владимирович. Дайте прогноз, когда откроются кинотеатры?
А. Кибовский:
- Тогда же, когда откроются и театры.
С. Андреевская:
- А когда театры откроются?
А. Кибовский:
- Ну, я полагаю, что лучшая в этом случае гадалка – это начальница московского управления Роспотребнадзора.
С. Андреевская:
- Фестивали московские – то же самое, когда и театры откроются?
А. Кибовский:
- А они прямо за кинотеатрами откроются.
С. Андреевская:
- 5 сентября – День города – какие-то планы есть? Перенос, отмена, может быть, в другом формате пройдет?
А. Кибовский:
- Планы есть. Кстати, никуда не делись планы и по празднованию Дня Победы. Мы же все с вами знаем, что не отменены эти праздники и у нас огромная программа, вот у Юрия тоже есть заготовленные различные мероприятия. Мы это не отменили. Это все тоже будет перенесено. Как только позволят объективные обстоятельства, все состоится в полном объеме.
Ю. Грымов:
- Спасибо большое, Александр Владимирович!
