Вячеслав Володин - про разгон субботних митингов: «Правоохранительные органы действовали филигранно»
В. Ворсобин:
- Здравствуйте! У нас в студии дорогой гость – Вячеслав Викторович Володин, спикер Госдумы. Здравствуйте, Вячеслав Викторович!
В. Володин:
- Здравствуйте!
В. Ворсобин:
- В наши бурные дни хорошо, что вы пришли именно сегодня у нам. Нужно многое нам всем объяснить, понять, что происходит сейчас в стране. А в стране у нас происходит много чего. И первый вопрос у нас связан именно с уличной активностью. Напоминаю, что у нас в студии, кроме Вячеслава Викторовича, Владимир Ворсобин, то есть, я. И Елена Кривякина. Мы – журналисты «Комсомольской правды».
Е. Кривякина:
- Вячеслав Викторович, давайте о том, что для всех по-живому – о субботних митингах. С тем, что на этих митингах присутствовало много детей, поговорим о том, что сейчас в ОВД и спецприемниках до сих пор множество задержанных. Такого наплыва задержанных не ожидали даже сотрудники МВД. Собственно, как вы оцениваете то, что произошло в минувшую субботу? И как оцениваете то, что будет происходить дальше, потому что протестная активность, как мы понимаем, будет нарастать.
В. Володин:
- Во-первых, не нагнетайте, потому что когда мы говорим о протестных акциях, тем более, несанкционированных, неизбежно будут задержанные. Но надо признать, что правоохранительные органы, Росгвардия действовали очень эффективно, филигранно, задерживали тех, кто понимал, что они нарушают закон. Вот плохо то, что на митингах оказались дети, очень плохо. Потому что здесь речь идет, в первую очередь, о безопасности детей. Плохо то, что их вовлекли в эти митинговые протесты. И, конечно, мы озабочены тем, что политики используют детей. Это не допустимо. В цивилизованном обществе детей нельзя использовать. Это напоминает времена Великой Отечественной войны, когда, видя угрозу, ставили перед собой детей, женщин, стариков. Ну, куда мы придем-то с вами?
Потом, вот открывая заседания Государственной Думы, говорил это и сейчас хочу подчеркнуть. Мы вступаем в год, который сам по себе очень важный и ответственный для нашей страны – год выборов. Есть государства, которые, не скрывая, подчеркивают, что они хотят провести своих представителей во власть. И делают все для того, чтобы создать проблемы внутри страны. И вот прошедший митинг, его инициаторы, те, кто организовывал это все, они являются просто-напросто инструментом этого влияния, пешками в этой большой политической игре против нашей страны. Но детей не надо! Вот детей не надо в этот процесс вовлекать.
В. Ворсобин:
- Что делать, чтобы не вовлекались? Простите, перебиваю. Госдума же хотела ввести уголовное наказание за вовлечение детей в митинги, да? Правительство неожиданно отклонило этот законопроект. Дальше будете дорабатывать, заново инициировать? Как защищать детей?
В. Володин:
- Почему отклонило?
Е. Кривякина:
- Почему отклонило правительство? Что за козни?
В. Володин:
- Лена, Владимир, документы читайте, материалы. Во-первых, правительство обратило внимание автора законодательной инициативы, депутата Государственной Думы, который внес такое предложение, на 151 статью 2 Уголовного кодекс. Ответственность есть уголовная. И правительство считает, что вот дополнение, которое предлагал сделать автор данной законодательной инициативы, просто, ну, если хотите, усложнит правоприменительную практику. И где-то даже дублирование этих норм.
Правительство, как раз, предложило руководствоваться действующей нормой, еще раз подчеркну, 151.2 Уголовного кодекса.
В. Ворсобин:
- В интернете очень много фотографий по поводу детей, что «Единая Россия» в свое время привлекала молодежь. Я вспоминаю «Юнармию», «Молодая гвардия». Власть работает с детьми и партия власти достаточно давно этим занимается. В чем отличие? Мы говорим о том, что нельзя звать вообще на митинги молодежь? Или только на несанкционированные митинги?
В. Володин:
- Исходите из того, что нельзя создавать угрозу жизни ребенку. Любому, кто бы ни собирал детей на массовые мероприятия или другие какие-то истории. Угрозу нельзя. Вот ребенка нельзя подвергать угрозе, жизнь его не должна быть подвергнута этому. Поэтому когда мы говорим о том, что власть работает с детьми – это ее обязанность – заниматься воспитанием, организовывать досуг, встречи проводить.
В. Ворсобин:
- Я о партии власти говорю.
В. Володин:
- Партии все занимаются работой с детьми, с подрастающим поколением. Есть молодежные движения. Но еще раз хочу подчеркнуть: нельзя создавать угрозу жизни ребенка. Вот мы здесь должны быть едины. И ведь в данном случае детей-то привлекли куда? На митинг. Какой митинг? Несанкционированный. Несанкционированный митинг – это значит, в любом случае, будет, как правило, конфликт. В этом конфликте, в этом огромном количестве людей окажется ребенок. Кто гарантирует, что его не толкнут, не обидят? Никто не гарантирует. Зачем привлекать на такие мероприятия разными коврижками детей? Агитируя их в социальных сетях, показывая ролики. Мы против этого. Детей оставьте в покое. Детям – детство.
Да, они выросли, да, они разбираются в гаджетах, да, они сидят в интернете, но мы должны чувствовать ответственность. И, потом, надо отдавать себе отчет, ведь взрослые дяди и тети понимали, что это не разрешенная акция. И они понимали, что будут привлекать к ответственности. А детей-то зачем?
В. Ворсобин:
- А были конкретные призывы к детям? То есть, выходите, дети?
В. Володин:
- Конечно. В социальных сетях определенная аудитория молодежи, детей… Причем, выходили те, кто им ближе по возрасту. Совершенно очевидно. Ну, зачем мы тут будем себя вести…
Е. Кривякина:
- А с какого возраста дети могут гражданскую позицию выражать? Это 14, 15, 16 лет. Дети – такое относительное понятие, кто-то из них уже работает в этом возрасте.
В. Ворсобин:
- В армию можно с 16-ти, получается, да? А…
В. Володин:
- Подождите. Вы о чем? Вы сейчас наговорите! В 16 лет можно права получить.
В. Ворсобин:
- Да.
В. Володин:
- Да. А в 18 лет гражданин получает уже право выбирать. И идет в армию. Но все то, что имеет отношение к 9 годам, к 13-ти, а у нас масса с вами примеров было, все-таки, наверное, надо и детскую психику поберечь. И, потом, для себя понять: а зачем это? Зачем мы это делаем?
В. Ворсобин:
- Вячеслав Викторович, очень многие с удивлением обнаружили, что Государственная Дума первое же свое заседание после возвращения…
Е. Кривякина:
- А можно я все-таки мы закончим тему митингов? Вячеслав Викторович, вот вы сейчас, говоря о работе ОВД, когда вы говорили на митингах, вы использовали определение «полиция действовала филигранно». Вот уже третий день в соцсетях обсуждается случай, где полицейский в Питере ударил женщину в живот. Да, принесли извинения, тем не менее, этот случай произошел. Женщина не была с шокером, с баллончиком, ну, может быть, она не совсем правильно себя повела, она бросилась заступаться за человека, которого вели в автозак. Видели ли вы этот ролик? И можно ли в этом случае говорить, что полиция наша действовала филигранно?
В. Володин:
- Исходите из того, что, когда речь идет о неразрешенном митинге и процессы, которые там происходят, это все сопряжено с определенными рисками и человек, который идет на митинг, который не разрешен, он должен понимать, что он нарушает закон. Полиция охраняет закон. И когда происходят стычки с полицейским, каждый должен понимать - если он поднял руку на полицейского, он будет нести уголовную ответственность. Причем, очень серьезную - до пяти лет, по-видимому, уголовная ответственность предусмотрена. Все зависит от последствий вот этих стычек и рукоприкладства. Но, если полицейские кого-то арестовали, они исполняют свои обязанности. И, исполняя свои обязанности, если видят, что кто-то пытается препятствовать, здесь надо смотреть уже пределы допустимого и насколько полицейский в данном случае блокировал это препятствие и попытки помешать ему исполнить свой служебный долг. Но если полицейский сам признал, что он не очень корректно поступил и извинился, а человек принял эти извинения, это говорит о многом. И при этом сама гражданка, если говорит - ну да, я вот эмоционально попыталась там высказать свою позицию, а он, видя угрозу исполнения своему долгу, ну, вот он так отреагировал. И по этой причине как раз - с этого мы начали разговор - и этим продолжим. Мероприятия массовые, которое носит противозаконный характер, они изобилуют такими эксцессами. При этом, если сравнить то, что происходило у нас 23-го и то, что происходит постоянно в той же Франции, Нидерландах, я не говорю уже про Америку, когда полицейские используют и резиновые пули, и газ слезоточивый, поливают водой людей зимой… Вы вот сейчас пытаетесь нас всех как-то обратить к проблемам, которые мы здесь с вами обсуждаем, наши российские, произошедшие на этих митингах, но, если посмотреть, как эти же вопросы решаются в плоскости европейских стандартов или американских, ответ, как правило, следующий - а вот нам они не указ и давайте мы это лучше не будем обсуждать. А раньше этот разговор по-другому почему-то складывался. Поэтому нам надо определиться. У нас верховенство закона? Мы правовое государство? И если да, тогда мы должны исходить из того, что митинг должен быть разрешенный, работников правоохранительных органов нельзя избивать и за это наказывают. А если это было бы в США, мы с вами видели, когда за куда меньшие правонарушения там люди оставались на земле и уже подняться не могли. И посмотрите, тоже, ведь исходите из того, что нас с вами полицейские защищают, они отвечают за общественную безопасность, они действуют в рамках тех обязанностей, которые взяли перед обществом, и, когда им не просто мешают, а когда начинают их избивать, государство их должно защищать, общество их должно защищать. Вот видел так же ролик, когда молодой человек просто подошел к постовому, который стоял, и ударил его в лицо. Вы задумайтесь. А потом другой его хотел остановить, он другого еще ударил. Может быть, пришло время признать, что при наших действительно достаточно таких мягких правилах, которые отличаются от правил европейских и американских, мы должны быть благодарны тем, кто выбрал эту профессию - нас защищать, общество защищать.
В. Ворсобин:
- Ну, все-таки вы видели этот ролик с полицейским, который ударил, - вы считаете, он превысил свои полномочия, его можно подвести под уголовную статью или нет?
В. Володин:
- Никто не может вам, увидев этот ролик, взять и так сказать. Потому что для того, чтобы сделать эти выводы, необходимо, чтобы была разобрана ситуация. Он исполнял обязанности. Он был при исполнении. Ему мешали исполнять обязанности. Дальше. Надо изучить это с точки зрения - а какие нанесены травмы?
В. Ворсобин:
- В больнице женщина была.
В. Володин:
- Подождите, женщину выписали?
В. Ворсобин:
- Вчера, кажется.
Е. Кривякина:
- В экстренном порядке, и отвезли на машине полицейской домой почему-то.
В. Володин:
- Вы знаете, а я вам могу так сказать. Если бы там были травмы и это было зафиксировано, поверьте, ваши коллеги давно бы об этом уже рассказали. А если эти травмы еще имели нанесение вреда здоровью, мы бы тоже об этом знали. И вот здесь есть предел допустимого, о чем я сразу сказал. Но если в той ситуации, которая была, человек исполнял обязанности, а ему помешали исполнить эти обязанности, давайте, если кто-то хочет эту тему дополнительно изучить, тогда надо проводить экспертизы и многое другое. Но если сам полицейский понял, что он в этой ситуации был неправ и извинился, а это извинение было принято, тем более, вреда здоровью не было такого, которое потребовало бы лечение, наверное, правильно было бы отметить, что правоохранительные органы и работники полиции действовали действительно очень ответственно, понимая, с одной стороны, что им надо защитить закон, с другой стороны, видя ситуацию, решить задачу по локализации конфликта, а в случае, когда эта стычка произошла, извиниться.
Е. Кривякина:
- Ощущение, что у нас перед каждым митингом приходит разнарядка сверху - не знаю, замечали вы это или нет - потому что были митинги, когда разнарядка была такая: так, все, жестко разгоняем, всех мочим, простите за выражение. Следующие митинги происходят летом. На одном разогнали, потом, помните, Жириновский с трибуны вашей же думской говорил - зачем вы бьете, зачем вы их лупите дубинками? Проходит следующий массовый митинг - милейший, прекрасно полиция всех встречает, люди так же милейше проходят по улицам, да, несанкционированно, они выражают свое недовольство, но никто не бьет никого в живот и мы, журналисты, об этом не сообщаем.
В. Ворсобин:
- Такое впечатление, что, как будто сами полицейские немного провоцируют на насилие. Потому что, чем меньше полицейских, тем меньше насилия. Вспомните Хабаровск.
В. Володин:
- Послушайте, есть митинги, которые разрешены, есть митинги, которые запрещены. Митинг, который запрещен, изначально все понимают, что проходит с нарушением закона. Нельзя это оправдать. Нельзя. Поэтому, когда мы говорим - а вот знаете, вот этот запрещенный митинг прошел достаточно так мирно, ровно, а вот этот запрещенный митинг - там было много агрессии. И один, и второй митинг противозаконен. Если мы живем в правовом государстве, давайте из этого исходить. Если мы с вами хотим, чтобы были стандарты, тогда давайте эти стандарты обсудим и соотнесемся с тем, что наши намного более либеральны, намного щадяще по отношению к гражданам используются, в том числе, со стороны правоохранительных органов. А что касается Америки или Европы, давайте пообсуждаем, что же вы молчите-то? Давайте подумаем и предположим, что бы произошло с гражданкой, которая бросилась мешать полицейскому исполнять свои обязанности, давайте возьмем и спрогнозируем, что бы произошло с тем парнем в Америке или в Европе, который ударил одного полицейского, потом, походя, другого. Что бы с ними произошло в Европе, в Америке?
В. Ворсобин:
- Так в Америке они целый Капитолий взяли. Вот взяли, зашли в Капитолий, а это самый охраняемый объект в Америке. Да, были жертвы.
Е. Кривякина:
- Так что сложно нас с ними сравнивать.
В. Володин:
- Правильно подняли вопрос. А дальше?
В. Ворсобин:
- Ну, там, по-моему, двоих застрелили.
В. Володин:
- Пятеро погибли. Причем, одна неповинная женщина, которая вообще просто оказалась рядом. Ну и дальше тогда надо говорить, раз уж вы про Капитолий. Их объявили внутренними террористами и им грозит от 15 до 20 лет тюрьмы.
В. Ворсобин:
- Нет, мы сейчас говорили же о жестокости полицейских.
В. Володин:
- Мы сейчас говорили о тех, в том числе, кто приходит на неразрешенные митинги и мы говорили о том, что российские полицейские вели себя очень аккуратно, эффективно и корректно. А сравнивая уже с Америкой, вы сказали - да там вот Капитолий взяли. Ну, Капитолий-то взяли, но пять человек погибло, а те, кто пришел в этот Капитолий посмотреть, что там находится, они не ожидали, а, оказывается, они уже внутренние террористы и 15-20 лет тюрьмы. Вы сейчас говорите, вот у нас кого-то задержали и большинство там отпустили, а остальные выйдут через несколько суток, ну, вопрос - а что будет с теми, кто побывал в Капитолии? 15-20 лет они отбывать будут в тюрьме. Тогда давайте все эти вещи называть своими именами и поэтому, когда только митинг проходил и начались задержания, заявления и Госдепа, заявления и Европарламента, заявления и министров иностранных дел - что это такое, жестокость, отпускайте… Послушайте, какая жестокость по сравнению с вами? По сравнению с вами это просто-напросто встреча добрых друзей. А с другой стороны, по ответственности. Если брать ту ответственность, которая есть у нас на сегодняшний день, как уже говорило правительство, обратило внимание наше на то, что есть 151.2 статья Уголовного кодекса - это вовлечение несовершеннолетнего в совершение действий, представляющих опасность для жизни несовершеннолетнего - лишение свободы на срок либо до 1 года, либо на срок до 3 лет, если призывы к участию в незаконной акции прозвучали через СМИ или интернет. У них это все заканчивается 15-20 годами тюрьмы. Понимаете, о чем речь идет?
В. Ворсобин:
- Предлагаю двигаться дальше. Самый популярный вопрос в интернете - вы видели фильм про «дворец»?
В. Володин:
- Нет.
В. Ворсобин:
- Из-за чего, собственно, люди-то вышли - одна из причин - на улицы.
В. Володин:
- Не согласен. Во-первых, вот если говорить о себе, то я его не смотрел и смотреть не буду. Почему? Потому что совершенно очевидна цель тех, кто его снимал. Снимали в Великобритании. Совершенно очевидна цель того человека, который этот фильм презентовал. Вот у вас есть человек, которому вы доверяете?
В. Ворсобин:
- Да.
В. Володин:
- И если бы кто-то взял и этот или другой фильм, или что-то иное, выпустил, создал в отношении человека, которому вы доверяете…
В. Ворсобин:
- Я посмотрел бы его.
В. Володин:
- Зачем?
В. Ворсобин:
- Ну, во-первых, чтобы обвинить во лжи. Предметно. То есть, я бы разобрал это по косточкам и предъявил бы конкретные доказательства. А сейчас получается, что говорят, что это вранье, но при этом не говорят, чей «дворец», почему ФСБ его охраняет и почему там беспилотная зона. Эти три вещи не сочетаются друг с другом.
В. Володин:
- Послушайте, вот именно на это и рассчитывали. Рассчитывали на то, что посмотрят, рассчитывали на то, что будут обсуждать, рассчитывали на то, что сомнения закрадутся в вашу душу, в итоге начнет разрушаться доверие. И если мы доверяем тому человеку, который получил нашу поддержку, если мы понимаем, что он нашу страну сохранил от развала, прекратил войну на Кавказе, сделал все, чтобы мы экономически были независимы, сделал все, чтобы с нами считались, был с нами во время кризиса 2008 года, после того, когда нам объявили блокаду, сделал все для того, чтобы люди не пострадали, и сейчас в ситуации, связанной с ковидом, практически в круглосуточном режиме делает все для спасения людей, это при том, что у нас падение экономики, как и в других странах, это при том, что у нас со всех сторон блокада, мы создаем вакцину, вернее, уже три вакцины создали. Мы делаем все для того, чтобы система здравоохранения работала. И вот знаете, что наши недруги, которые системно выступают против нашей страны, используя своих засланцев, взяли, слепили информационный продукт, который мы начинаем обсуждать, разбирать… Послушайте, вот так теряют доверие, а потом там можно потерять страну. Вот если есть человек рядом с вами и вы ему доверяете, для вас, если хотите, сам факт перепроверить или проверить что-то по отношению его, будет, наверное, менее приятен, чем…
В. Ворсобин:
- Слепая вера?
В. Володин:
- Почему слепая?
В. Ворсобин:
- А почему бы не объяснить всем. Вот 70 или 80 миллионов просмотров. У нас население страны не намного больше. Ну, почему не объяснить людям, чей это «дворец» в конце концов?
В. Володин:
- Послушайте, что касается количества просмотров. Эти просмотры могут быть накручены, эти просмотры могут быть в других странах, эти просмотры могут быть где угодно - на Украине и т.д. Собрать количество просмотров не так сложно. Тем более, вы, люди профессиональные в этой сфере. И речь не идет о слепой вере. Речь идет о доверии человеку, который уже своей жизнью, своими поступками, своим служением это доверие завоевал. Поэтому вот не хочу эту тему обсуждать. Не смотрел этот фильм, но скажу одно. Работая руководителем аппарата правительства, в администрации президента, и сейчас, в Думе, в разных местах бывал, где находится резиденция президента, и не только, но никогда не видел президента в том месте, о котором речь идет, не видел, чтобы вокруг именно этого строения, о котором говорится, какое-то обсуждение шло. Ну, я вот, допустим, с этим не сталкивался, при всем при том, что, по идее, наверное, должен знать и наверняка бы где-то видел или слышал, что это место президент использует или вокруг этого идет какая-то стройка, которая вот в рамках именно подготовки каких-то визитов. Поверьте. Поэтому мне, допустим, это неприятно. Неприятно по одной причине. Мы понимаем, что это создали наши оппоненты? Понимаем. Мы понимаем, что человек, который это продвигает, он многократно фейковые вещи продвигал? Понимаем. Мы понимаем, что это делается в отношении президента страны, которая со всех сторон испытывает нападки? Понимаем. Мы начинаем это воспринимать за чистую монету, разрушая сами себя. Нам нужна сильная страна? Нужна. Нам надо значит сделать все для того, чтобы институт президента - а у нас единственный институт имеет персонификацию - это институт президента. Вот, допустим, Государственная дума коллегиальный орган и, если даже кто-то будет незаслуженно обижен или его имидж пострадает, коллегиальный орган будет продолжать свою работу. А институт президента так устроен, что это институт вокруг одного человека. И когда берут и выбирают цель, ее выбирают не случайно. Потому что, разрушив доверие к этому институту, страна просто может распасться. И хотелось бы, чтобы мы это понимали.
В. Ворсобин:
- Я и говорю об информационной защите этого института. И многие даже кремлевские политологи сейчас просто взывают, я вспоминаю даже пост Маркова, который говорит, ну, надо уже объявить, чей этот «дворец». И сегодня пресс-секретарь президента Песков попытался ответить на этот вопрос. Он сказал, что этот «дворец» принадлежит бизнесменам, фамилии которых Кремль не может сказать, не имеет права сказать.
В. Володин:
- Не имеет права.
В. Ворсобин:
- А все вопросы в ФСО, к ФСБ, которые защищают, он отправил в ФСБ. То есть, это информационная защита, она такая, уж простите, она немного страусиная. То есть, будто спрятаться от ну, от ответов на эти вопросы.
В. Володин:
- Я думаю, что те, кому положено, ответят на эти вопросы. Но вот теперь мы понимаем, почему во всех европейских странах и не только европейских введена очень серьезная защита институтов власти. Вот от таких ситуаций.
В. Ворсобин:
- Какого рода?
В. Володин:
- Как какого рода? Уголовная ответственность за дискредитацию органов федеральной власти, допустим, в Германии. И в этом случае это все переносится в плоскость ответственности, в плоскость закона. У нас этой ответственности такого рода нет. И при этом как только мы начинаем ее обсуждать, все сразу говорят: зачем, вы себя хотите! Послушайте! Не себя! Страну!
В. Ворсобин:
- Извините, получается, если условный немецкий журналист раскопает вдруг информацию о имуществе канцлера или президента, то в этом случае…
В. Володин:
- Ответственность есть. Это неправда. А у нас? Если это неправда – никто не отвечает. Если это правда, понятно, это подтверждается. И вот такая безнаказанность, она рождает что? Все новые и новые измышления.
Е. Кривякина:
- Но у них чиновники в трамваях ездят с простыми людьми, а у нас, все-таки, нет. И наш народ больше склонен верить в «дворцы», чем…
В. Володин:
- Пересадите чиновников в трамваи. А еще лучше, чтобы бегом бежали вдоль линии, рядом. Дальше-то что?
Е. Кривякина:
- Все встанет?
В. Володин:
- Почему встанет? А вы не считаете, что есть люди, которые профессиональные, есть люди, которые решают проблемы большого количества людей, управляют, причем, эффективно. Здесь должна быть мера. Да, давайте мы все то же самое сделаем с другими категориями, которые должны оказывать помощь людям. Кто тогда будет-то? Вот там, где перебор, давайте обсуждать. Там, где это все, в общем-то, находит понимание общества, давайте это тоже отметим. У нас проблема не в том, что чиновник ездит на машине, а в том, что на машине ездит, а свои полномочия выполняет не эффективно. В этом проблема. У нас были с вами примеры, когда чиновники пересаживались в автобусы, в троллейбусы, в трамваи, а потом мы с вами теряли страну. Это было. Походы были по магазинам, все это приветствовалось, рукоплескали. А дальше-то кто от этого выиграл? Огромное количество обнищавших, огромное количество проблем. Не здесь надо искать корень-то зла, а в неэффективности, в безответственности, непорядочности. Пускай он ездит на персональной машине, пускай еще что-то у него будет, но если он возьмет и хорошо выстроит систему работы здравоохранения, обеспечит качество образования, безопасность, наверное, ни у кого не возникнет вопроса. А вот если берут взятки, если ничего не делают, если разваливают, вот здесь, может быть, ему и не только с машины надо пересесть на трамвай, а в другое место. Там, где он может в одиночестве побыть. Об этом речь идет.
А это – популизм. Можно поездить и на трамвае, на троллейбусе. И при этом ни за что не отвечать. Но этот популизм ведет так к развалу.
Нас не надо в этих вопросах сравнивать с другими государствами. Могу вам сказать, это относится к тем государствам, как правило, которые не имеют своей субъектности. Они не имеют своего суверенитета. Посмотрите в Америке, в Китае. Если человек добивается результатов в системе управления, это самый высокооплачиваемый, это и защищаемый законом и от это выигрывает и гражданин этой страны, и государство.
Е. Кривякина:
- Давайте про другие государства. Мы уже коснулись захвата Капитолия в ночь на 7 января.
В. Володин:
- Другие государства… Вот вы про другие государства любите порассуждать, когда это используют, опять, те, кто хочет нас ославить и развалить в той части, где им есть, что нам предложить. Но, оказывается, все то, что нам предлагалось в это время в виде демократических стандартов, отсутствовало в самой стране - в Соединенных Штатах Америки. Вот вы сейчас начали говорить, как было бы хорошо, если бы у нас люди из власти поездили в общественном транспорте. Приводите тоже пример те страны, у которых нет своих вооруженных сил, у которых нет того, что требует где-то другого отношения, в том числе, к исполнению своих полномочий. Поэтому надо всегда брать и сопоставлять приблизительно одинаковые модели, страны или там демократические стандарты для того, чтобы мы тоже понимали, что эта система координат для нашей страны больше всего подходит.
В. Ворсобин:
- Но именно там лучше люди живут. Вот удивительно! Вот именно там в слабых, как вы сказали, может, недосуверенных государствах, где президенты катаются на обычных рейсовых самолетах, на велосипедах, там почему-то люди живут по сравнению с нами или с кем-то еще, хорошо.
В. Володин:
- Нам надо единственно – сделать поправку, что вот они живут в маленькой стране, которая входит в блок НАТО, у них нет собственных вооруженных сил. Эту функцию на себя взяли Соединенные Штаты Америки. Они несут на себе огромные расходы, которые мы, как страна, несем. Но если мы не будем финансировать свою армию, если мы не будем защищать свой суверенитет, у нас не будет страны, в которой мы живем. Может, останется кусочек ее. И то неизвестно, возможно ли нам будет там жить. Мы это тоже должны себе отчет отдавать. Об этом речь идет.
Е. Кривякина:
- Все-таки про США и демократию. Все, конец демократии после штурма Капитолия? И вы, вообще, сами – вы за Трампа? За Байдена?
В. Володин:
- Я – за Путина. А вы что, за Байдена? Или за Трампа?
Е. Кривякина:
- Нет, я – гражданин Российской Федерации. Я тоже за Путина.
В. Ворсобин:
- А это такой футбольный матч. Мы же смотрим, кто-то ставит ставки на одного, кто-то за другого. Вот только из этих…
В. Володин:
- Молодцы! Вот и все! Футбольный матч. Только мячик-то здесь в данном случае кто исполняет?
Е. Кривякина:
- Кто?
В. Ворсобин:
- Кто?
В. Володин:
- Это вам вопрос.
В. Ворсобин:
- Кто мячик в этом футболе?
Е. Кривякина:
- Байден или Трамп?
В. Ворсобин:
- Планета Земля, да?
В. Володин:
- Конечно. Володя, об этом речь идет. Задумайтесь. Это же сверхдержава ядерная. На сегодняшний день первая экономика мира. И такое отношение, которое мы с вами видим, демонстрирует правящая элита и к стандартам перечеркнутым, дискредитированным, и к развитию отношений между другими странами. Не допустимо. Сплошные торговые войны и не только с Россией, а с Китаем, с Турцией, с Ираном и многими другими странами. Да и с той же Европой. Вот над Европой ведь надругались. Совершенно очевидно, что «Северный поток» выгоден в Европе. Выгоден дешевый газ. Ему противопоставили дорогой сланцевый. В чьих интересах? Соединенных Штатов Америки. Кто проигрывает? Европа.
В. Ворсобин:
- А что худшее из зол - Трамп или Байден?
В. Володин:
- Давайте поживем - увидим. Не сотвори себе кумира. Это их внутренний вопрос. Но учитывая, что они нам берут и навязывают, экспортируя демократию по всему миру, конечно, мы не можем согласиться с тем, что она у них у самих есть. Политическая система архаична, непрозрачна, неподконтрольна обществу. Международные институты, по наблюдению, до выборов практически в большинстве штатов не допускаются, подсчет голосов непрозрачен - все это мы с вами видели. И они прекрасно понимают, что им долго придется залечивать, зализывать эти раны на теле демократии. Но, поверьте, найдут другие формы, используя которые, будут стараться разрушить нашу страну, Китай. Потому что развитие стран сегодня пришло к некой точке, где Россия имеет самое современное оружие. Китай ближайшие несколько лет может стать экономикой номер один. Обрел те технологии, которые его еще больше усилит. И если брать историю развития государств, когда происходит перегруппировка и на первое место выходит другая страна, это всегда сопряжено с такой агрессией. Зачастую были войны. Слава богу, их нет. Но это попытка сохраниться страной номер один. Роль гегемона выбрали, понятно, за счет этого во многом свою экономику окормляют, а сейчас у них ситуация следующая. Что вот санкции никоим образом им не помогли в отношении России, Россия выстояла, Китай развивается, с Турцией напряжение, в Европе непонимание. В этой ситуации единственный путь, который они избирают, путь конфронтации и все проблемы давайте на кого-то свалим. Проблемы выборов? Ну, давайте вот Россию, ее назначим вмешательством в выборы. Но так как обвиняя, ни обвиняя, но подтверждения-то нет, давайте лучше сами вмешаемся, что и делали раньше, кстати, во внутренние дела России. Создадим напряжение в их выборах и попробуем еще и захватить здесь через своих засланцев власть. Вот что они и делали 23-го - проба была.
Е. Кривякина:
- А как так получается, Вячеслав Викторович, я вот логику не могу понять. Вы говорите, что американцы, запад вмешивается в дела России, при этом вы же говорите, что Россия не вмешивается в дела запада. Но если это так, то это очень большая недоработка - давайте вмешаемся тогда.
В. Ворсобин:
- Имеем моральное право?
Е. Кривякина:
- Да, какая-то равноценность. Или мы вмешиваемся, и они вмешиваются, или тогда они не вмешиваются и мы не вмешиваемся…
В. Володин:
- Лена, вы мне абсолютно нравитесь, потому что первая часть нашего разговора была ровно об обратном. А сейчас вы взяли все то, что мы обсуждали, перечеркнули и, переводя это на предыдущий разговор, вот, если полицейский увидел, что кто-то по отношению к нему действует, нарушая закон, он берет и так же, нарушая закон, действует по отношению кто его обидел. Мы действуем в рамках закона. Наша страна живет по международным правилам. Не вмешивайтесь к нам, мы - суверенное государство. Этот вопрос решат на выборах граждане нашей страны.
В. Ворсобин:
- А ведь вы ни разу не назвали фамилию Навального за весь наш разговор, хотя у нас половина разговора о нем.
Е. Кривякина:
- Да…
В. Ворсобин:
- А в чем психологический момент?
В. Володин:
- Это психологический момент для вас. Вы его привнесли в обсуждение, давайте обсуждать, вопросов нет. Но при этом в том разговоре, который до этого был, я использовал ровно те выражения, которые считал правильными. Вы не будьте заложниками опять тех идеологемм и каких-то рекламных трюков, когда начинают соревноваться, кто больше назовет эту фамилию. Для меня она не табуирована. Ни раньше не была, ни сейчас. Потому что я считал и считаю, что он инструмент в достижении целей, которые перед собой ставят зарубежные страны и спецслужбы - пешка в этой игре. Ему определили роль и за те берега и, если хотите, ограничения, которые для него выбраны, не дадут выйти и плюс все то, что связано с его якобы отравлением, меня, допустим, наводит на мысль, что это вообще постановка. Ее разыграли, потом, соответственно, увезли…
Е. Кривякина:
- Омские врачи видели его в таком состоянии. Как это можно разыграть?
В. Володин:
- Подождите, никто же не говорит о состоянии, которое видели омские врачи. Речь идет о том, что, на мой взгляд, допустим, там очень много того, что требует исследования, изучения, на основе чего можно будет сделать определенные выводы. Но его спасала вся страна, президент сделал все, чтобы его отправили лечиться в Германию. Так? Так. Самолет экстренно посадили в Омске, потому что нужна была помочь. Так? Так. А дальше давайте ответим на вопрос - вот привезли его в Германию. Обследовали. Выяснили состояние здоровья. Но для того, чтобы нам разобраться в этом, необходим биологический материал - почему до сих пор не передают-то? Почему? Анализы, формула того же «Новичка», если там нашли его. Там девушка присутствовала, которая говорит о том, что она воду отравленную вывезла. Ну, так ее хотя бы опросить, гражданку Певчих. Прокуратура запросила у правоохранительных органов Германии - не могут ее опросить, говорят, не найдем. А она там во всех социальных сетях выставляет, что по Берлину ходит. Ну, и еще один момент. Когда самолет шел на посадку, объявили, что аэропорт заминирован. Звонок поступил из ФРГ. Так же наши правоохранительные органы обратились к своим коллегам в Германии с просьбой - вот вам установленные данные, откуда был звонок, выясните. Нет ответа. Почему? Как вы считаете?
Е. Кривякина:
- Не знаю. Зато я помню то время, когда Навального…
В. Володин:
- Как вы не знаете? Вот вы, понимаете, мы, граждане нашей страны, нам это важно, против нас совершена провокация….
Е. Кривякина:
- Вы считаете, это все западные провокации?
В. Володин:
- Да. Более того, на основании этой провокации объявляют санкции, это все бьет по нашей стране, по благосостоянию граждан, по экономике нашей страны, по престижу нашей страны. Нам это важно. А вам важно взять и все-таки разобраться, как вы говорили, что вот этот фильм, который слепили в Англии, вот президент сказал, что он к этому отношения не имеет. Нет, а вот, знаете, а закрытое небо… какое закрыто небо? Что за понятие вы сами-то вводите? Какие-то там расследователи где-то… Давайте разберемся в другом. Вот произошел случай с отравлением. Почему нам не предоставляют биоматериалов, почему не опрашивают гражданку Певчих и почему не разбираются, откуда звонок был о заминировании? Если мы здесь с вами получим информацию, тогда, возможно, придется перед нами извиниться тем, кто в отношении нас объявил санкции. Так? Так. От этого страна выиграет.
Е. Кривякина:
- Чего-то много провокаций. Смотрите, Навальный – провокация, Скрипали – провокация. Что-то сплошные провокации.
В. Володин:
- Вот вы сами и отвечаете на тот вопрос, который изначально задавали: что-то много провокаций.
Е. Кривякина:
- Что-то мы не бдим тогда?
В. Володин:
- А потому что нас отвлекают на что? Нас отвлекают…
Е. Кривякина:
- На митинги.
В. Володин:
- И на митинги, чтобы мы сами свою страну разрушали. Нас отвлекают на фильмы, чтобы мы доверие потеряли. Об этом речь идет. И, поймите, когда вы так же говорите: вот нам надо наших там чиновников… Еще раз вам хочу сказать. Да, надо и подальше. Только тех, кто не работает. А тех, кто работает, им надо спасибо сказать.
Так же, если мы с вами видим- эффективно себя ведут работники правоохранительных органов? Спасибо надо сказать. А если нарушают закон, наказать надо. Об этом речь идет. Нельзя жить по тем навязанным лекалам, которые нам сюда привносят для того, чтобы мы себя разрушали. Нельзя! Покажите страну, которая бы вот думала о том, чтобы сильнее была Россия. Давайте, покажите ее. Политиков, глав других государств, чтобы они заботились о России, делали нас сильнее. Но при этом мы, как в тумане, поддерживаем вот этих засланцев-навальных. Не только там навальных, там список будь здоров!
В. Ворсобин:
- На вашем месте сидел Малофеев – владелец канала «Царьград» и жаловался на тему, что его YouTube-канал, имеется в виду телевидение «Царьграда» было закрыто Гуглом, по-моему. Была такая цензура со стороны этих западных компаний. Это – с одной стороны. С другой стороны, Госдума все чаще производит ограничения в интернете, все время заявляется о том, что то нельзя, это нельзя, за это статья, это… Цензура в интернете нужна?
В. Володин:
- Вы возьмите перечень и скажите, что Госдума, наконец-то, запретила рекламу в интернете наркотиков. Да, ввели запрет. Вы против этого?
В. Ворсобин:
- Нет! Я – за.
В. Володин:
- Хорошо. Один вопрос снимаю. У нас в интернете существовали группы «синие киты», многие другие, которые доводили детей до суицидов. И их запретили. Плохо разве?
Е. Кривякина:
- Хорошо, но они есть.
В. Володин:
- Подождите, суицидов меньше стало. Меньше, потому что за это теперь несут ответственность, за вовлечение в эти группы. И потом в рамках этих квестов разных и тому подобное, там игр дети просто прыгали с высокоэтажных зданий, с крыши, погибали. Да, запретили.
Запрещен экстремизм и многие другие противоправные действия, которые несут разрушения для государства.
В. Ворсобин:
- Критика власти теперь запрещена практически. Если жестко критиковать власть…
В. Володин:
- Нет! Вот, слушайте…
В. Ворсобин:
- Символы государства. Путин у нас – символ государства. И уже много есть дел уголовных, по которым судят конкретных людей.
В. Володин:
- Знаете, раньше я думал, все-таки, что если в законе есть норма, то ее надо обсуждать. Оказывается, вот такое вот вольное обсуждение, вольная трактовка, которую вы сейчас вот… Вы сидите и…
В. Ворсобин:
- Дела-то конкретные.
В. Володин:
- Подождите! Еще раз вам хочу сказать. Критика никогда и никаким образом не убиралась ни со страниц СМИ, ни из интернета, никто за нее не страдал. Есть наказания за клевету, за ложь, думаю, что и вы согласитесь с тем, что нельзя брать и о человеке говорить неправду. За это должно быть наказание. А как вы хотите? Вот вы сами-то задумайтесь.
В. Ворсобин:
- Заведомая ложь, если ты знал, что это неправда – заведомая ложь.
В. Володин:
- Конечно, заведомая. А в быту разве хорошо, когда там… Вот мы говорим, вот власть там, можно ее топтать – давайте топтать, клеветать – пускай клевещут на нее. Что дальше-то будет? Мы же с вами избираем депутатов, мы с вами избираем мэров, губернаторов. Давайте уважать свой выбор! Человек, который работает и создает условия для нашей жизни, заботится, ну, он должен быть защищен. От чего? От клеветы. А что касается критики? Послушайте, она звучит. У нас сегодня заседание было в Государственной Думе. С трибуны одна партия критикует другую, критикует министров, но когда эта критика имеет под собой основание, это важно, это должно быть. Потому что это помогает тому человеку, который что-то не увидел, исправиться. И это создает конкурентную среду, конкурентные условия. А вот клевета, ложь – они разрушают.
В. Ворсобин:
- Вы создали аккаунт в Instagram.
В. Володин:
- Не создавал я. У меня нет аккаунта в Instagram.
Е. Кривякина:
- Помощники?
В. Володин:
- Нет, у нас, если говорить о Государственной Думе, то в социальных сетях во всех практически, есть аккаунты. Все это есть. А что касается аккаунта председателя, его нет, потому что для этого необходимо много времени выделять, чтобы постоянно находиться в общении, в диалоге, потому что, на мой взгляд, для этого создают аккаунты, чтобы поддерживать диалог. Но у меня есть аккаунт сторонников в своем избирательном округе, который ребята создали для того, чтобы была обратная связь, для того, чтобы можно было в реальном режиме времени поддерживать коммуникацию. Но ведут его сторонники, не я веду для чистоты отношений, но вместе с этим да, я уделяю внимание этому аккаунту сторонников, потому что мне важно знать, какие проблемы волнуют. И я отвечаю на вопросы, мне пишут. Это хорошая такая площадка не только для диалога, но и для обсуждения каких-то вопросов, обратной связи. Такой аккаунт есть у меня – @volodin.saratov.
В. Ворсобин:
- А лично почему? Кроме, вы говорите, что у вас нет времени, но для того, чтобы эти законы создавать, я имею в виду об интернете, подписывать их, нужно знать природу этого явления – интернета. Там вот эта грань между, как вы сказали, критикой и клеветой, она, на самом деле, очень тонкая. Вот вы создали очень хороший, кстати, закон, вы объясняете его правильно, но в регионах его немножко извращают. Губернатор подает в суд на какого-нибудь журналиста за клевету, потому что ему не понравилась его очередная статья. Понимаете, законодатели делают хороший закон, как они думают, но, видимо, они не предугадывают, как этот закон можно повернуть в пользу конкретного чиновника. Вот есть ли такая защита от… Есть такое понятие в технике – защита от дурака? Вот защита от корыстного чиновника, который поворачивает ваши законы так, как ему нужно?
В. Володин:
- Ну, во-первых, исходить из того, что тот чиновник, который будет использовать возможности закона, он может это сделать на территории своего района, но можно опротестовать это решение. Сейчас мы, в позапрошлом году, приняли изменения в судебную систему и учредили суды апелляционные и кассационные межрегиональные, то есть, там уже региональная составляющая, где чиновник может как-то повлиять, не действует. Потом, это все настолько публично и есть понимание у всех, что грань перешагнули, или действительно это вот все в рамках закона. Случаи такие были. Сейчас с этим все стало намного сложнее и надо это все-таки признать. Поэтому, когда мы говорим о защите прав граждан, этому большое внимание уделяется. И при этом не пустые слова. Сейчас и институты гражданского общества достаточно стали эффективными, придут на защиту. И депутаты, представляющие разные партии, в стороне стоять не будут. Поэтому там, где перегнули или там беспредельничают, всегда есть возможность поправить. Вот мы с вами обсуждали ситуацию с полицейским, мы же ее обсуждаем открыто, более того, ее все смотрят, изучают. Но вот у вас желание было покачать эту тему? Но вместе с этим вы сами понимаете, что, когда митинг, когда стычки, когда полицейские, исполняя свои обязанности, и здесь им наперерез пытаются противодействовать, такие эксцессы возможны. Но при этом опять-таки мы с вами говорим, а какой вред нанесен человеку, что с его здоровьем? Соответственно, насколько это было правомерно и необходимо? Мы же обсуждаем с вами. Но нужно признать, что, если в этой ситуации полицейский прав, то давайте заканчивать давление оказывать на работников правоохранительных органов. Они нашу защищают общественную безопасность, нашу с вами.
Е. Кривякина:
- Вячеслав Викторович, давайте к международным делам. Началась очередная сессия ПАСЕ, такая площадка для частых скандалов, какой вообще сейчас настрой, какое настроение, чего мы ждем? Вы так хитро улыбаетесь мне в ответ на это…
В. Володин:
- Почему хитро? Вы поймите, у меня улыбка связана с тем, что вы сказали, что это площадка для скандалов.
Е. Кривякина:
- Так получается.
В. Володин:
- Недалеки от истины. А почему? Потому что эти скандалы устраивают одни и те же. Депутаты, представляющие прибалтийские страны, Польшу, Украину, Грузию. И Великобританию.
Е. Кривякина:
- Число врагов растет.
В. Володин:
- Нет. Это сложившаяся уже конструкция. Всего 47 стран.
Е. Кривякина:
- То есть, ничего нового не ждете, все по накатанной так и пойдет, да?
В. Володин:
- Ну, как по накатанной? Понятно, что была попытка рассмотреть вопрос по Крыму. Большинство не поддержало. Утвердили заместителем председателя ПАСЕ нашего коллегу Толстого Петра Олеговича - попытались в повестку включить ситуацию, связанную с Навальным. Опять-таки большинство не поддержало. Эта тема ушла в обычное обсуждение, это другой статус темы, потому что тема, которая ставится на приоритетное рассмотрение, там принимается резолюция. А обычное обсуждение - без принятия решения, просто поговорить. Как-то больше стало понимания. Потому что ведь и наши коллеги из европейских стран особенно, тех, у кого сложившаяся демократия, сложившееся понимание, кто не является вот так стопроцентно сателлитами Соединенных Штатов Америки, исполняя их любую прихоть, как это делают те же прибалтийские страны или та же Польша, Украина, Грузия, они же без поддержки, мы сами с вами понимаем, просто не смогут. Поэтому цена этой поддержки их вот такая позиция по отношению к нам. И когда мы об этом говорим, мы тоже понимаем, что у них такая безнадега, они потеряли свой суверенитет.
Е. Кривякина:
- А у нас насчет безнадеги. Выборы в Госдуму в 2021 году, наверное, не все депутаты сохранят портфели и ходят слухи, что выборы будут досрочными, уже этой весной. Могли бы вы подтвердить или опровергнуть? Может, пора уже собирать кому-то чемоданы?
В. Ворсобин:
- Да, стойкий слух.
В. Володин:
- Знаете, чем вы мне нравитесь - вы могли бы прокомментировать слухи? Вот об этом вы только что сказали.
В. Ворсобин:
- Политики обычно часто комментируют. Или отвергают, или…
В. Володин:
- Зачем? Послушайте, если я буду собирать слухи о вас или о том, что ждет «Комсомольскую правду»…
Е. Кривякина:
- Но это же народа касается. Подождите, все-таки выборы в Госдуму - это общенациональная…
В. Володин:
- Подождите, а вы, что, не люди?
Е. Кривякина:
- Мы люди.
В. Володин:
- Ну, если это вас касается - а почему? Об этом речь идет. Поэтому не придумывайте. Знаете, вот эта тактика - сами придумают, потом живут в этой парадигме, затем это не происходит, начинают выворачиваться и говорить - да нет, там задумка такая была.
Е. Кривякина:
- То есть, мы можем сказать, что вы опровергли эти лживые утверждения?
В. Ворсобин:
- Или так, или так.
В. Володин:
- У вас выбор невелик на самом деле, потому что вы сами себя к какой-то пропасти подвели. Хочу лишь сказать одно. Вы законы-то читали? Вообще любые выборы назначаются не раньше 110 дней до дня голосования и не позднее 90. Но перед этим предшествует еще процедура, которая так же требует временных рамок. Это все во времени должно иметь серьезный запас.
Е. Кривякина:
- То есть, все будет по расписанию?
В. Володин:
- Да откуда вы взяли это вообще? Послушайте, мы живем в соответствии с законами. Никто их не менял. Не живите в тех парадигмах, которые вброшены, но не имеют основания. Об этом же начинали разговаривать. Вам фильм сняли в Великобритании, вы посмотрели. А теперь не знаете, что с этим делать. Нет, ну все-таки, наверное, что-то в этом есть. А вот эти сказали, а вот этот рассказал, а вот мы сейчас еще перепроверим вот это…
Е. Кривякина:
- Но ваш вариант не смотреть, простите, Вячеслав Викторович, еще более странен.
В. Ворсобин:
- Недостаток информации порождает слухи обычно.
В. Володин:
- Почему он странный-то? Это мой выбор.
Е. Кривякина:
- Ну, как личный выбор - да.
В. Володин:
- Почему личный? Почему этот выбор не может быть у вас? Почему я должен смотреть те фильмы, которые сняли в Великобритании о моем президенте? Почему я им должен верить? Вы задумайтесь. Они делают все для того, чтобы нашу с вами страну разрушить, чтобы она была слабее, для того, чтобы тут посеять сомнения, поссорить и в итоге они от этого хотят выиграть. Это было все. Это было все в 1917 году, и это было, кстати, поддержано во время Февральской революции, когда элита считала, что так будет лучше. Кстати, та же Великобритания очень многое сделала для развала Российской империи. И Германия тоже. Заслав к нам революционеров. А потом все от этого проиграли. 4,5 миллиона погибла во время гражданской войны. Потом репрессии, коллективизация, голод. Еще миллионы. Задумайтесь об этом. И еще что немаловажно. Нужно учитывать историю нашего государства. Мы всегда теряли, когда происходил раскол общества, предательство элит. Но внешний враг нас сплачивал. Нам сейчас привносят конфликт внутренний - митинги, протесты. Это будет продолжаться, пока не поймут, что не получится так раскачать. Дальше будет что-то другое. И вот к этому надо готовиться. Потому что, если мы не будем этому противостоять, можем страну потерять. Проиграем. От этого многое зависит. Поэтому к этому я вот, допустим, так отношусь.
В. Ворсобин:
- Вот вы говорите «готовятся». Это что? Это усиление силовых структур? Это более жесткие разгоны митингов? Это усиление молодежной политики? Очень много есть предложений на этот счет от политологов. Вот как вы видите это? Каким образом можно готовиться к этой, как вы считаете, агрессии, которая идет с Запада.
В. Володин:
- Более бережно относиться друг к другу, больше разговаривать, вести диалог, объединяться вокруг ценностей. Они у нас есть. Мы говорили с вами о детях. У всех есть понимание, у политических партий, и у оппозиционных, и у партии власти. И есть консенсус в этом вопросе – нельзя детей втаскивать в политику, нельзя детей зазывать на митинги, тем более, несанкционированные. Это важно.
Потом, когда мы говорим о митингах, вот вы тоже начали про фильм, причину, человеку, чтобы прийти на митинг, выплеснуть свои эмоции, кто-то работу потерял – это трагедия, кого-то просто достали, он пошел. Много разных причин. А кто-то фильм посмотрел: как же! Поэтому в этой ситуации нам, в любом случае, нужно на доверии строить разговор.
В. Ворсобин:
- Вот сейчас надо поговорить о репутации. Вот у Госдумы репутация среди народа, скажем, всегда была спорной.
В. Володин:
- Разная.
В. Ворсобин:
- Разная. Но она фольклорная, в общем, у нас, репутация эта. Скажите, а за прошлый год, а вы наверняка переживаете за репутацию парламента, я в этом даже не сомневаюсь.
В. Володин:
- Я думаю, что и вы за репутацию парламента должны переживать.
В. Ворсобин:
- Конечно!
В. Володин:
-А как? Если вы гражданин ответственный, то вам тоже это немаловажно.
В. Ворсобин:
- Мне стыдно за депутатов иногда бывает, иногда радостно. В общем, я разделяю эти самые чувства, которые должен разделить нормальный гражданин.
Так вот, за прошлый год, как вы думаете, и за последние годы репутация Госдумы выросла, если откровенно? Или как?
В. Володин:
- Неправильно и, наверное, не совсем корректно спрашивать меня, потому что я не буду объективен. Действительно, мне хочется, чтобы Государственная Дума приобретала авторитет все больше и больше. И когда мы говорим о Государственной Думе, там очень много людей, они все разные. Но их избрали. И, потом, когда одним мазком берут и говорят, да там они!.. А кто «они»? Это врачи и учителя, представители бизнеса достаточно эффективные, это люди, которые свой опыт приобрели в разных сферах. Поэтому говорить о том, что, знаете, вот она такая… Такая же, как и мы.
Е. Кривякина:
- А почему такое клеймо тогда вот? Ради бога, без обид! Очень часто выражение «клоунов понабрали в Госдуму».
В. Ворсобин:
- Или «бешеный принтер», как вот говорят.
В. Володин:
- Послушайте, давайте соберите своих коллег по цеху, они тоже все разные. Кто-то вам нравится, кто-то не нравится. Потом, вы исходите из чего? Вот вы берете, в Думу кидаете, удовольствие от этого получили? Хорошо. Кто клоун-то?
Вот я пришел в Думу и работал с Примаковым. Мне оскорбительно это слышать. Все это время предыдущее работал и мы другими с Говорухиным. Я говорю о людях, которых нет. Но есть люди, которые сегодня в Думе. Та же Терешкова, та же Савицкая.
Е. Кривякина:
- Кобзон был.
В. Володин:
- Кобзон был. Вы о чем?
Е. Кривякина:
- Откуда тогда такой имидж? Он закрепился и идет шлейфом.
В. Володин:
- Знаете, этот имидж можно закрепить в отношении любого из нас. Вопрос в другом, если мы не будем уважительно относиться к своему выбору, нас никто не будет уважать.
В. Ворсобин:
- Может, от того, что еще к тому же, что парламент последние годы не спорит практически с правительством? И очень мало, почти никогда не отклоняет законопроекты? Поэтому для человека неосведомленного: ну, они там соглашатели. Они только руки поднимают и все. Такое устоявшееся клише.
В. Володин:
- Послушайте, спорить, наверное, нужно вокруг предмета. Вопрос, который требует такого обсуждения. Работа-то идет над каждым законопроектом. И каждый законопроект либо дорабатывается, либо он поддерживается консенсусом. Или там разные мнения звучат. В любом случае, это все есть. Но еще раз хочу подчеркнуть: надо уважать свой выбор. Любой коллегиальный орган в плане имиджа всегда более уязвим, чем персонифицированный. И когда мы говорим об отдельно взятых депутатах, вы тут же сами соглашаетесь, что и этот хороший, и этот, и вот этот хороший, и об этом можно хорошо поговорить. А когда мы говорим о коллегиальном органе…
В. Ворсобин:
- По отдельности все прекрасны, а как соберутся вместе – как-то не очень!
В. Володин:
- Да! Ну, вот! Возьмите и сами себе ответьте на этот вопрос. Но давайте проанализируем, к примеру, многие парламенты мира и Европы ушли на карантин. Государственная Дума работала? Не уходила ни на карантины, ни в отпуска. Три депутата ушли из жизни, исполняя свои обязанности, свой долг перед избирателями. Работали в регионах. Кстати, когда мы говорим о регионах, если проанализировать ситуацию с ковидом, то один только был случай, когда депутата заразили в зале, а все остальное – это депутат, выезжая в регион, встречаясь с избирателями, решая вопросы, приезжал и мы видели, что он либо переболел, либо он в больнице оказался. Переболели 181 депутат.
Е. Кривякина:
- А сколько вакцинировались уже? Есть цифры?
В. Володин:
- 46.
Е. Кривякина:
- А ковид-диссидентов у вас много?
В. Володин:
- Так же, как и у вас. 57 человек у нас сегодня прививаются.
Е. Кривякина:
- Сегодня прямо?
В. Володин:
- У нас же две прививки. В процессе вакцинации.
Е. Кривякина:
- Мы поняли, что вы тоже сделали прививку. Вас и вашу семью коснулся вирус?
В. Володин:
- Я сделал прививку.
Е. Кривякина:
- До этого удалось не болеть?
В. Володин:
- Удалось.
В. Ворсобин:
- Надо стучать по дереву.
Е. Кривякина:
- Антитела заработали?
В. Володин:
- Антитела появляются после болезни, а после прививки титр – тоже антитела вырабатываются. Да, есть. Так же, как и у тех, кто прививку сделал – у моих коллег, потому что я вам сказал, что 46 депутатов у нас сделали прививку. Но если говорить о близких, так же болеют, прививаются сейчас. Мамина двоюродная сестра ушла из жизни. Очень тяжело заболела и не могли помочь. Вот так.
Е. Кривякина:
- Соболезнуем.
Год только начался. Могли бы вы дать краткий прогноз для наших слушателей, что нам в этом году… Как вы смотрите на этот год? Что нам ждать.
В. Ворсобин:
- Надеемся, он получше будет, чем тот ужасный, который мы пережили. Каким вы его видите?
В. Володин:
- Он должен быть переломным, если говорить о пандемии. И мы даже специально этот вопрос обсуждали в рамках анализа новых технологий, которые позволяют моделировать, в том числе, прогнозирование на основе большого количества данных, вот специалисты подчеркивают, что где-то, наверное, летом у нас наступит снижение заболеваемости, но, правда, осенью оно будет прирастать, но все-таки это уже будет намного меньшее количество, чем год назад. Этот год для нас - год, когда мы должны остановить стагнацию в экономике. Прогнозы прошлого года не оправдались, потому что на пике все было гораздо хуже, а год завершили с ростом и по обрабатывающей промышленности - порядка 2%, рост в строительстве, причем, если говорить о полугодии, спад составил в строительстве 13%, а по итогам года рост 2%. То есть, нужно было наверстать все это за второе полугодие, чтобы вот этот спад обнулить и, соответственно, выйти на плюс 2%. Сельское хозяйство выросло на 3%. Это хорошие показатели. Важно, чтобы в этом году у нас и другие отрасли, особенно те, которые пострадали от ковида, так же справились с вызовами и ситуация поменялась. Поэтому, когда мы говорим и анализируем, что сделано в 2020 году, Дума приняла 37 законов, поддерживая граждан, пострадавшие отрасли экономики и, понятно, что это решение, связанное и с выплатами нашим семьям, пособие и поддержка - это действительно та работа, которую нам необходимо было проделать в этих условиях с ограничениями, вырабатывая, в том числе, новые подходы и формы работы в комитетах. Мы это все прошли. И прошлый год - это год, когда Дума приняли поправки в Конституцию. А дальше они уже были вынесены на голосование общероссийское и мы с вами сейчас говорим о том, что новые нормы Конституции и стандарты определили более высокие социальные, в медицине, права граждан более эффективно защищены, суверенитет защищен. Ну и нормы нашей Конституции стали иметь приоритет над решениями международных организаций. Это очень важно. Поэтому прошлый год, несмотря на то, что это год сплошных вызовов, проблем в экономике, он для страны очень эффективен в связи с принятыми решениями. Ну и прошлый год - это год, когда было сформировано новое правительство, Дума дала согласие президенту о назначении премьера, а потом уже в соответствии с новыми нормами закона и Конституции, потому что в основе Конституция, решение граждан было, назначала министров. Пять министров утвердила и вице-премьера. Вот если так. А всего 553 закона было принято.
Е. Кривякина:
- Вячеслав Викторович, мы предлагаем закончить на позитиве…
В. Володин:
- Подождите, а у нас разве был негатив?
Е. Кривякина:
- Нет, у нас было много позитива с вами.
В. Володин:
- Мы с вами обсуждали вопросы объективно. А когда объективно обсуждаешь, есть проблемы, есть решения, есть то, что мы, должны признать, надо критиковать. А есть и положительный опыт. Поэтому, знаете, как в жизни - не бывает все одинаково.
В. Ворсобин:
- А в жизни заканчивают хорошие вещи какой-нибудь песней. Вот мы хотим поставить такую музыкальную точку в нашем разговоре и хотим вашего совета. Как вы думаете, оглядываясь на весь наш разговор, какая песня здесь была бы уместна после нашей беседы?
В. Володин:
- Знаете, вот лучше я здесь прислушаюсь к вашему предложению.
В. Ворсобин:
- Неожиданный ответ.
В. Володин:
- А почему?
Е. Кривякина:
- Мы ж провокаторы, Вячеслав Викторович… Мы тут такое вам устроим…
В. Ворсобин:
- Мы уже придумали один вариант.
В. Володин:
- Послушайте, если это не разрушит нашу страну, пожалуйста.
Е. Кривякина:
- Нам бы под статью, главное, не попасть.
В. Ворсобин:
- Ну что ж, хорошая песня: «Нам дворцов заманчивые своды не заменят никогда свободы».
В. Володин:
- Вы сами себя пугаете, под статью не попадаете… Значит, самое главное, чтобы от ваших экспериментов страна не пострадала. Не пострадает страна, не пострадают граждане, все остальное - экспериментируйте! Ну и, конечно, в рамках закона.
Е. Кривякина:
- А вы слушаете российскую музыку? Вот вы кого из российских исполнителей любите? У нас в основном русскоязычная музыка.
В. Володин:
- Мне нравится группа «Любэ». Тем более, мы знакомы с Николаем Расторгуевым, поэтому… ну, так вот жизнь сложилась… мне нравится.
Е. Кривякина:
- Спасибо большое.
В. Ворсобин:
- Спасибо.
В. Сунгоркин:
- Мы поставим песню «Не валяй дурака, Америка!»
В. Володин:
- Молодец! Вот, видите! Монстр! Патриарх журналистики! Видите!
