Машковцев: «Кажется, будто «Союзмультфильм» обращен глазами только в прошлое, это не так»
Мы предлагаем полный текст радиопередачи.
Ю. Грымов:
- Добрый вечер. Это «Культурный код». Мы общаемся, поднимаем темы, что может определять культурный код. Мы подумали поговорить о культурном коде – мультипликация. Являются ли мультфильмы нашим культурным кодом сегодня? Учитывая, что мы радио, можем быстро принимать решения, и сейчас в новостных лентах я увидел, что есть большая проблема с цирком «du Soleil». Это успешный проект, который существует 36 лет, но сейчас он терпит бедствие. И я благодарен, что Эдгар Запашный так оперативно ответил на нашу просьбу – выйти в эфир и поговорить с нами об этой проблеме. Эдгард, на связи?
Э. Запашный:
- Да, Юрий, здравствуйте!
Ю. Грымов:
- Важно, когда комментирует события не дилетант, а понимающий человек. То событие, которое сегодня прошло по всем новостным лентам, «du Soleil» на грани банкротства. И три с половиной тысячи людей уже уволено. И дальше это будет происходить. Как вы оцениваете? Это просто паника? Или это реально закрывается такой большой проект?
Э. Запашный:
- Юрий, мне приятно, что вы поднимаете тему цирка. Я вчера видел видеообращение, я его публиковал у себя в телеграм-канале. Их главного смотрящего, так сказать, исполнительного директора. Ги Лалиберте, который основал цирк «du Soleil», уже к нему никакого отношения не имеет. Он давно продал все свои акции. И компанией руководят совершенно другие люди. И этот человек в своем видеообращении, как мне показалось, произнес первую очень странную фразу. Так как мы с вами в программе «Культурный код», для меня это сильно определяющая фраза. Он сказал, что основным приоритетом цирка «du Soleil» всегда является ведение бизнеса. И дальше на протяжении порядка 10 минут он рассказывает, как этот бизнес строился, какие они получали господдержку от Монреаля, от канадского правительства. И в конце подводит, что, к сожалению, мы должны закрыть этот проект.
Так вот, я-то для себя и определил, что культурный код их заключается прежде всего в ведении бизнеса. Вот что, наверное, лишний раз я бы хотел подчеркнуть, что те три с половиной тысячи людей, которые на сегодня остались без работы, а это люди со всего мира, стоят, к сожалению, в коммерческом проекте на втором месте. Первое – бизнес.
Цирковых компаний по всему миру очень много. Понятно, что они не такие успешные, не такие известные, как цирк «du Soleil». Но я на сегодняшний день не могу привести ни одного другого примера, где тот же немецкий цирк «Krone», где содержатся порядка двухсот животных, там только слонов 12 штук, до сих пор не уволил ни одного человека. А их расходная часть, естественно в разы больше. Содержание животных было и есть и будет дорогостоящим удовольствием, нежели просто платить зарплату людям. Тот же Большой московский цирк, простите, что хвастаюсь, со своими 600 сотрудников, тоже не уволил ни одного человека, при всем при этом сразу отбрасываю слухи: мы не пользуемся господдержкой. Мы продолжаем тратить накопленные средства, которые у нас есть. А цирк «du Soleil» всегда позиционировал себя, как цирк миллиардер. Если, допустим, у тебя есть просто миллиард, ну, миллиард позволит на протяжении нескольких лет содержать труппу в три с половиной тысячи человек, не имея обратного коммерческого успеха. Однако они не хотят тратить даже вот этот миллиард. И готовы запросто распрощаться с людьми.
Ю. Грымов:
- Я был удивлен в свое время, когда узнал, что этот цирк принадлежит финансовым компаниям, то есть, тот самый человек, который это все придумал, вот вы не думаете, вот в кинобизнесе мировом существуют некие пирамиды. Берете деньги, раскручиваете проект, тратите на рекламу, у вас дебет с кредитом не сходится. Но вы становитесь заметными, шумными, растет внимание к вам. И на этой волне можно продать.
Э. Запашный:
- Так и есть.
Ю. Грымов:
- Китайскому инвестору и так далее. Может, связано с этим? И коронавирус – это сейчас повод просто обанкротиться и соскочить с этого бизнеса?
Э. Запашный:
- Я не совсем углублен в финансовое состояние цирка «du Soleil», но разговоры о том, что он давно имеет долг в один миллиард, уже идут на протяжении года. И да, я подозреваю, а каждый раз, когда я что-то подобное озвучиваю, люди говорят, что Запашный завидует цирку «du Soleil». Или просто наговаривает на него. Я подозреваю, что коммерческие проект цирка «du Soleil» теряет свою популярность еще задолго до коронавируса. Вы отметили 36 лет, но на протяжении 36 лет цирк не менялся. Его стилистика остается однотипной, что ли. Вы, как человек творческий, наверняка со мной согласитесь, что когда на рынок ты постоянно поставляешь продукт очень сильно похожий друг на друга, в какой-то момент он начинает надоедать зрителю. Даже если он очень качественный.
Популярность цирка «du Soleil» уж на российском-то рынке я могу констатировать точно, последнее время очень сильно падала. И билеты продавались все хуже и хуже. Я не знаю обстановку в мире, но подозреваю, может, в ваших словах есть правота, что сейчас они просто пользуются ситуацией, чтобы разобраться со своими кредиторами.
Ю. Грымов:
- А вы не думайте, что я шучу, я, правда, говорю серьезно. Цирк «du Soleil» стагнирует, понятно. Просто так проблемы бы никто не озвучил. А вы не хотите подумать и серьезно заняться цирком вообще? Что мы говорим «на выезд»? Знаю, что вы гастролируете, я видел вас в Монако, когда вы выступали. А вы не думаете, что сегодня настанет тот момент, когда русский цирк, у него есть свое лицо. Мне не очень понравилось в Монако, как выступал один из коммерческих цирков. Какие-то рокеры, зомби, не знаю, с кровью во рту. Мне кажется, что поиск своего лица, вот не хотите ли вы подумать, что, может, сейчас, если найти правильное свое лицо, темперамент и атмосферу. И дать продукт мирового цирка.
Э. Запашный:
- Фестиваль в Монако. Туда приезжают отдельно стоящие номера. Это фестиваль номеров, туда не едет стилистическая программа, шоу. Организаторы набирают со всех цирков мира пяти-семиминутные номера, какие им хочется. И это не показывает уровень того шоу, откуда их забрали.
Вы правильную мысль сейчас озвучиваете. Другое дело, что мы с вами живем в стране, в которой активно сопротивляется мир. И любой творческий продукт, который создается в нашей стране, очень трудно вывести в мир. Мне кажется, это недоработка целой страны, не отдельно стоящих людей, а целой страны. Поэтому цирк «du Soleil» активно и поддерживаете, прежде всего, правительством Канады и города Квебек, потому что они понимают, насколько важно продвигать цирка в мире. Потому что через цирк они обращают внимание лишний раз на целую страну. И я очень бы хотел достучаться до нашего президента для того, чтобы оказать активную помощь в продвижении любого творческого продукта, созданного в нашей стране. Это основные, как мне кажется, три столпа, которые легко можно вывозить в мир. Это балет, это цирк, при всем при этом цирк современный, сделанный в России, он может быть как с животными, так и без. Мы способны поставлять любой продукт в зависимости от требований страны. И опера. Вот это три продукта, которые наиболее понятны во всем мире. Театр, русское кино – оно все равно имеет определенную специфику языкового барьера. Мы же разговариваем на международном языке, на понятном всем нам.
Ю. Грымов:
- Мне кажется ,создав яркую программу, симбиоз этого цирка, театра. И то, что мы говорим «русский дух», пусть это звучит очень по-сказочному, но все равно, мне кажется, это может быть востребовано. И дай бог, чтобы это получилось. Я готов принимать в этом посильное участие. Спасибо за участие в нашей программе!
Итак, мы сегодня говорим о мультипликации. В мой культурный код это входило. Я смотрел эти мультфильмы. Сегодня у нас в гостях директор киностудии «Союзмультфильм» Борис Александрович Машковцев. Это новый генеральный директор с новыми идеями и, надеюсь, он нам расскажет, что происходит на студии.
Б. Машковцев:
- Добрый вечер!
Ю. Грымов:
- Добрый вечер!
Ю. Грымов:
- Я дожил до седой бороды и, наконец, могу спросить у человека, который занимается мультфильмами. А вот кукольные мультфильмы, которые я ненавидел, я всегда в детстве задавал вопрос: это те же люди делают? Или у них три пальца, четыре руки? Я все время был возмущен, когда бежал к телевизору смотреть мультфильмы, видел кукольные, а не рисованные мультфильмы.
Б. Машковцев:
- Давайте начнем от обратного. Вам Чебурашка нравится?
Ю. Грымов:
- Да, Чебурашка и «Варежка».
Б. Машковцев:
- Отвечу следующим образом. На самом деле, вроде бы как те же самые люди, с другой стороны, не всегда. В то время был такое стереотип, мне кажется, он до сих пор чуть фонит, если ты хочешь начать заниматься мультипликацией, то нужно начинать с чего попроще. И почему-то всем казалось, что проще заниматься куклой. Поэтому то, что мы получили, как наследие кукольной анимации, это касается не только «Союзмультфильма», думаю, не только российско-советской анимации, а во всем мире. В куклах часто происходили дебюты аниматоров, даже не режиссеров. А вот в конце 60-х, как раз, произошел принципиальный слом, когда появились аниматоры, и мы получили примеры того, что да, с помощью любой механики, в том числе, кукольной, можно рассказывать интересные истории.
Ю. Грымов:
- Нас не все видят, многие слушают в эфире. Бывают разные гости и выходят на разном фоне. У меня сидит Борис, но самое смешное, что у него фон, а самое смешное, что Бонифаций стоит в полосатой майке. У него такой фон, компьютерный, так вот, он исчезает. Классно! Я общаюсь с директором «Союзмультфильма», а он исчезает. Раз, исчезает плечо, потом пол-уха исчезло, сейчас восстановилось. Я понимаю, как это происходит технически, но это интересно. Я общаюсь с почти виртуальным человеком. Некий Борис, который себя называет директор.
Б. Машковцев:
- Зато Бонифаций настоящий!
Ю. Грымов:
- Он незыблем. Не деформируется.
Студии сегодня 84 года.
Б. Машковцев:
- Верно.
Ю. Грымов:
- Я слышал ваши интервью, вы говорите, что будете перезапускать «Ну, погоди!», «Простоквашино». И я обратил внимание на некие слова, хотел бы получить разъяснение. Вы говорите, что серьезно исследуете прежний успех, почему смотрели и так далее. Меня это насторожило. Постоянно анализировать успех – это тупиковый путь развития мирового кино, театра и так далее. Пусть это делают зрители и критики, а формулу успеха еще никто не создал. Была бы формула успеха, мы бы нажимали на кнопку и видели гениальные мультфильмы.
Почему вы смотрите в прошлое, а не в настоящее?
Б. Машковцев:
- Мы смотрим и в настоящее, и в будущее. Мы живем в мире, где царит маркетинг и не потому, что этого хотят кинематографисты и аниматоры. Просто зрители так устроены. За три года «Союзмультфильм» запустил в сериальное производство восемь проектов. Из них уже четыре проекта показываются по телевидению, буквально вчера стартовал пятый «Зебра в клеточку». Из всех этих проектов только один создан на основе золотой коллекции – это «Простоквашино». Все остальное новые названия. «Оранжевая корова», «Пластилинки», «Петя и Волк», «Краска и школа». Я их перечисляю, но, скорее всего, для многих наших слушателей сегодня это свежие названия. И пока эти проекты пробьют свою дорогу, станут популярны, пройдут годы. Конечно, когда мы просто произносим «Простоквашино» или «Ну, погоди!», мы сразу получаем эффект узнавания. Потому что он существует уже на протяжении нескольких десятилетий. И кажется, будто «Союзмультфильм» обращен глазами только в прошлое. Нет. Это не так. Но было бы достаточно странно, если бы мы игнорировали то, что у нас это прошлое было. И подобные перезапуски происходят не потому, что мы что-то проанализировали, а потому, что нас что-то вдохновило. Мои коллеги хотят что-то сделать, но делать надо с умом. Поэтому, конечно, после того, как интуитивно у нас складывается какое-то желание, ощущение, что, наверное, новому зрителю это было бы интересно, наверное, нам, как авторам, было бы интересно этим заняться. И мы почему-то чувствуем в себе силы, что мы способны это сделать. Конечно, мы пытаемся понять, как были устроены фильмы, снятые нашими предшественниками.
Ю. Грымов:
- А вы как гендиректор, выполняете функцию администратора, финансиста, экономиста и так далее? Или выполняете функцию продюсера?
Б. Машковцев:
- Я нахожусь где-то посередине между мирами. Я работаю таким, если хотите, шлюзом между миром идеалов, в котором происходит творчество. И миром реальности, в котором существует экономика. «Союзмультфильм» существует как студия, которая должна зарабатывать деньги, как государственная студия со своими обязательствами.
Такая работа достаточно уникальная, тем и интересная. Но в тех проектах, которые создаются на студии, а их много, каждый год у нас несколько сериальных проектов на потоке, а иногда производство по три-четыре серии в месяц. Это десять короткометражек, полнометражный фильм, который сейчас запущен, я, конечно, не могу сказать, что всеми ими занимаюсь, как продюсер.
У меня есть какие-то предпочтения, проекты, которые мне самому больше к рукам. И по этом причинам я считаю возможным как-то вмешиваться, но важно то, что именно вокруг собрался коллектив людей, которые способны самостоятельно двигаться вперед.
Ю. Грымов:
- А «Союзмультфильм» сегодня, если говорить о бизнесе, вот цирк «du Soleil» разоряется при таких миллиардах, вы – коммерчески устойчивая компания? Или она очень б лизко к государству и все это финансируется сто процентов государством?
Б. Машковцев:
- Хитрость именно в том, что это не финансируется сто процентов государством. Вот что государство сделало, как владелец, то, что оно профинансировало создание новой базы для компании. Здание, оборудование. И это то, что в свое время меня подкупило, когда я приходил на «Союзмультфильм», именно такая позиция государства. Но то, что касается производства фильмов, то здесь мы играем по правилам таким же, как у любой студии в нашей стране. Мы можем претендовать на господдержку. Мы ее, конечно, получаем на какие-то проекты. Все остальное финансирование – мы привлекаем на рынке, это коммерческие деньги, за которые мы отвечаем, не только правильно потратить, но и за то, что мы потом должны инвесторам что-то вернуть. Поэтому «Союзмультфильм», как раз, за последние три года все-таки сильно приблизился к рыночной модели поведения.
Ю. Грымов:
- Я задавал вопрос не просто так. Меня удивило, читая ваше интервью, что мы говорим о «Ну, погоди!» современной версии, и там прозвучало «Роза Хутор». Мы понимаем, что это такое, новые отели в Сочи, и вдруг эти люди, я так понимаю, они начали финансировать «Ну, погоди!». Я так это понимаю.
Мой вопрос. Как так, люди, которые далеки совсем от искусства, отели, курорты и так далее, начинают финансировать? И на каких условиях и почему «Роза Хутор»? Да, вы хотите отдать эти образы этим отелям, я все понимаю. Но мне просто интересно, как вы находите? Или они сами вас находят? Вот эти инвесторы?
Мы сейчас слушали новости. Россиянки сказали, что грудь и губы им большие не нужны. Согласитесь, это уже сюжет. После пандемии решили не выращивать части тела до неимоверных, неприличных размеров, сказали, что теперь будет все натуральное. Как вы считаете, пандемия как-то скажется на психической составляющей нашего населения, на людях, которые были гипервозбуждены, извините за выражение, относительно понтов?
Б. Машковцев:
- Я думаю, скажется. У меня специфический круг общения с людьми, которые во многом интровертивны. Я вижу, что происходит с ними в период самоизоляции (а мы до сих пор на ней сидим). И в этом смысле мы, наверное, попали в счастливую профессию, что мы можем работать из дома. Например, люди пережили этап, когда они стали фактически в свою личную жизнь пускать своих коллег, потому что идет конференц-связь, все видят твою квартиру. Получается, что ты чуть-чуть приоткрываешь завесу того, как ты живешь. Видно, как у людей меняются привычки в одежде. Видно, в какой момент времени, наоборот, надо всех подстегивать – давайте сегодня как-то по-серьезному пообщаемся, наденем что-нибудь выходное. Например, у нас день рождения студии, мы должны его провести в удаленном режиме впервые, наверное, за все 84 года жизни. Люди учатся по-другому общаться, они начинают ценить общение словами, а не перепиской.
Ю. Грымов:
- Дай бог, чтобы мы становились лучше, чтобы не впадали в депрессию. Мне кажется, как раз хорошие, умные, ироничные мультфильмы нам в помощь.
Возвращаясь к «Роза Хутор», компании, которая будет финансировать «Ну, погоди!». Это будет реклама «Роза Хутор» с волком и зайцем?
Б. Машковцев:
- Я бы сказал, что скорее это именно форма вложения. Нужно понимать, что в анимации очень мало профильных инвесторов. У нас коммерческая анимация существует где-то с середины 2000-х годов. Тем не менее, мы все за эти полтора десятилетия осознали, что в анимации вообще другая экономика, она не такая, как в обычном кино. Для большинства студий нужно было расстаться с иллюзиями, что нас будут показывать в кинотеатрах. Мы поняли сначала, что наш рынок это телевидение, а со временем - и широкополосный интернет, когда он появился. И мы стали работать с другими моделями. Например, мы во многом окупает проекты не за счет продажи прав для телеканалов или рекламы на YouTube, скажем, а за счет лицензионной продукции (игрушки, упаковки других товаров с твоими персонажами). И инвесторы к нам, если приходят, то зачастую приходят из каких-то сфер, которые напрямую не связаны с анимацией. Это те люди, которые верят, что если их товар или услуга, их лицо будет коррелировать с лицом анимационного, выдуманного персонажа, то это привлечет большее внимание к ним со стороны аудитории.
Вот, собственно, на чем строится подобное сотрудничество. И это всегда сотрудничество, которое возникает на самом деле методом перебора. Ты никогда не знаешь, кто заинтересуется тем или иным персонажем, тем или иным проектом как возможностью для подобного вложения.
Ю. Грымов:
- Скажите, сколько примерно стоит сегодня производство полнометражного мультфильма в среднем?
Б. Машковцев:
- Вообще это суммы, которые измеряются сотнями миллионов рублей. Анимация стоит дороже, чем игровое кино, а главное, производится дольше. Нормальный срок производства анимационного фильма – 3-4 года. Бюджет для российской анимации, скажем, от 200 до 400 млн. рублей – это такая средневзвешенная величина.
Ю. Грымов:
- Если мы говорим про бизнес, тот же «Роза Хутор» вкладывает условно 400 млн. рублей на 3-4 года. Вы несете какую-то ответственность как продюсер, как директор студии, если люди не вернут эти деньги, а тем более не заработают?
Б. Машковцев:
- В любом случае несем. Разные стороны рискуют разным. Кто-то дискует деньгами, мы подписываемся под то, что сделаем определенное количество серий за определенный срок, который нужен нашему партнеру. Помимо того, что мы подписываемся под такой величиной, которую очень сложно на самом деле охарактеризовать, - под качеством проекта. Потому что когда речь идет о золотой коллекции, очевидно, что любому инвестору, конечно, предпочтительно вкладываться в проект, у которого уже есть та самая биография, чем в какой-то проект, который только вчера был придуман. С другой стороны, и планка качества сразу задается именно такая, а не какая-то другая, у тебя меньше права на ошибку. А мы с вами прекрасно понимаем, что в творчестве ошибку закладывать приходится всегда.
Ю. Грымов:
- Вот вы говорите: золотая коллекция. Вся ли золотая коллекция «Союзмультфильма» сегодня осталась коллекцией при государстве или кто-то что-то отпилил, и это куда-то уехало?
Б. Машковцев:
- Я бы сказал, что в целом юридически коллекция сейчас у государства. Есть несколько обременений у конкретных проектов, несколько сделок старого времени, которые юридически еще не закончились, которые для «Союзмультфильма» и для государства как для владельца коллекции являются сделками плохими, невыгодными.
Ю. Грымов:
- Это какие мультфильмы?
Б. Машковцев:
- Например, это прецедент с правами на Чебурашку за рубежом. Но за три года, наверное, 95% прав удалось снова консолидировать.
Ю. Грымов:
- То есть в принципе это будет опять государственная история?
Б. Машковцев:
- Да. Нужно понимать, что уже долгий период времени коллекция юридически принадлежит государству, с этим все в порядке. Другое дело, что коллекция не может лежать просто мертвым грузом. Например, если у вас коллекция живописи, то вполне понятно, как эксплуатировать коллекцию живописи – нужно ее выставить в музее. И вот уже факт демонстрации осуществлен. А в случае с анимацией мы все время оперируем этой категорией, которую невозможно пощупать руками – не материальный актив. Мы продаем права на каких-то условиях – на определенные территории, за определенные деньги, на определенный срок. В том числе задача современного «Союзмультфильма» - выверить, какое сочетание этих условий является выгодным с точки зрения современного рынка. Вот в предыдущие эпохи не все сделки были выгодными.
Ю. Грымов:
- Довольно известный факт. Уолт Дисней один из первых, кто практически прекратил производство детских картин. Почему он это сделал? Он стал расширять аудиторию. Не думаете ли вы, что для того чтобы расширить аудиторию, мультфильмы должны быть а-ля «Шрек», когда 40-летий папаша также смеется? Вы не думаете о создании таких мультфильмов более широкого спектра и аудитории?
Б. Машковцев:
- Обязательно. Ответов несколько. Во-первых, не только думаем, но уже и делаем. У нас в стране в принципе есть стереотип, что анимация – это что-то для детей. И еще лет 10 назад мы боролись в принципе со стереотипом, что в анимации может быть какой-то возрастной рейтинг, что какие-то мультфильмы на возраст помладше, а какие-то на возраст постарше рассчитаны. В этом году мы начали демонстрировать два проекта, которые рассчитаны на школьников – «Пиратская школа» и «Петя и Волк», которые делает Алексей Лебедев, один из родоначальников «Смешариков» в свое время. Эти проекты на школьников. Мы заглядываемся на так называемую семейную аудиторию, где в том числе нашими зрителями будут являться родители. В принципе для современной аудитории смотрение анимации взрослыми будет нормой. Потому что анимации стало очень много, она стала частью киноязыка, такой очень заметной и влиятельной.
Ю. Грымов:
- Вы запускаете с французской компанией мультсериал «Зебра в клеточку».
Б. Машковцев:
- Да, у нас уже один проект с ними совместно делается – «Оранжевая корова». И «Зебра в клеточку» - это наш второй проект.
Ю. Грымов:
- Я прочитал, что это посвящено толерантности. Но мы-то с вами взрослые люди, мы понимаем прекрасно, что даже начальные школы Франции отличаются от начальных школ России. И под словом «толерантность» предусматривается то, что сегодня включают в Конституцию, про папу и маму, то есть союз мужчины и женщины. «Зебра в клеточку» - я тоже понимаю, какие намеки там могут быть. Там будет такое?
Б. Машковцев:
- Во взрослом и детском возрасте слово «толерантность» строится, на мой взгляд, несколько на разных вещах, на разном жизненном опыте. Скажем так, на взрослом легко объяснять, о чем проект, через слово «толерантность». Разумеется, детям, если сказать такое слово, они не смогут его даже произнести, не то что интерпретировать, скорее всего. Но пояснить детям, что это нормально, если ты не любишь мороженое, а любишь пирожное, или если твой друг толстый, то не обязательно его так называть, возможно, ему будет неприятно…
Ю. Грымов:
- Борис, я конкретно спросил. В европейских школах эти вопросы поднимаются, связанные с той самой толерантностью. Мы говорим про меньшинства, если честно. В этом мультфильмы «Зебра в клеточку» эти темы цепляются?
Б. Машковцев:
- Нет, эти темы не цепляются. Более того, французская сторона и не диктует нам никакие темы. Им как раз нравятся те проекты, которые мы делаем совместно, такими, какие они есть. Как мы обсуждаем с ними их проекты такими, какие они есть. Либо нравится, либо не нравится. Если нравится, мы работаем. Другое дело, что, конечно, для нас это гигантский опыт познания того, что является ограничениями в европейских странах для дошкольного контента. Поверьте, они в целом гораздо жестче, чем наши, отечественные требования на сегодняшний день. Всегда происходит два варианта движения. Первое – проект изнутри как-то развивается. Какой он задан, такой и задан, никто нам не диктует условий. Но есть внешние ограничения. Вот во внешние ограничения мы должны вписаться.
Ю. Грымов:
- Я занимался кино, разными другими формами, малыми формами, дизайном и т.д. Я все время думал про мультипликацию, и даже сейчас в театре «Модерн» я решил поставить спектакль, который напрямую связан с мультипликацией. Будете смеяться, но изначально этот проект я планировал как мультфильм. Но я решил его сделать в театре, потому что он апеллирует как раз к той самой аудитории, не только детской, но и семейной.
Переходим к блицу. Есть ли мультфильмы, которые вы запретили бы смотреть детям?
Б. Машковцев:
- Да, конечно, есть.
Ю. Грымов:
- Какие?
Б. Машковцев:
- У меня есть мой любимый мультфильм South Park. Я считаю, что детям его показывать бессмысленно.
Ю. Грымов:
- Бессмысленно или опасно?
Б. Машковцев:
- Я бы сказал, бессмысленно. Но смотря что мы включаем в понятие «дети». Я в данном случае включаю детей младшего возраста – дошкольников, младших школьников. Потому что это политическая сатира, они ее не поймут. Но фильмы, которые содержат что-то, что вообще нельзя показывать детям, они, конечно, появляются (обычно это ниша авторского кино), но они, собственно, никогда не доходят до детей, они даже до взрослой аудитории редко доходят.
Ю. Грымов:
- Каким своим поступком за последнее время вы гордитесь?
Б. Машковцев:
- На самом деле тем, что «Союзмультфильм» ожил, что на нем снова снимается кино.
Ю. Грымов:
- Что такое свобода художника?
Б. Машковцев:
- Я думаю, что это когда художник может сам выбирать тему, с которой он работает.
Ю. Грымов:
- Что будет, если Волк все-таки когда-нибудь поймает Зайца?
Б. Машковцев:
- Я надеюсь, что они подружатся.
Ю. Грымов:
- А вы способны заплакать? Когда были в последнее время слезы от чего-то увиденного?
Б. Машковцев:
- Пересматривал вчера «Властелина колец», все три части подряд, 12 часов. Меня пронимает каждый раз.
Ю. Грымов:
- А из всех героев в детстве на кого вы бы хотели быть похожим?
Б. Машковцев:
- Вот у меня за спиной Бонифаций, он не случайно.
Ю. Грымов:
- Вам был симпатичен именно он?
Б. Машковцев:
- Да, именно он. Причем мне совершенно другой человек, наш режиссер Женя Жиркова объяснила, почему же он мне так близок. Она сказала, что все аниматоры, они как этот Бонифаций.
Ю. Грымов:
- А чем отличается аниматор от другого художника?
Б. Машковцев:
- Наверное, от другого художника ничем. Наверное, люди, которые занимаются любимым делом, отличаются тем в том числе, что когда идут на каникулы, они занимаются этим делом.
Ю. Грымов:
- Я думаю, что любой художник занимается своим делом, невзирая на отдых.
Б. Машковцев:
- Бонифаций делает это не ради себя.
Ю. Грымов:
- Кто для вас идеальная компания? Что такое для вас идеальная компания?
Б. Машковцев:
- Я думаю, люди, с которыми ты можешь говорить на собственном языке, которые тебя понимают, которым не нужно ничего объяснять.
Ю. Грымов:
- Как вы думаете, у Ежика был шанс выйти из тумана?
Б. Машковцев:
- Я думаю, что его задача была не выйти из тумана, а найти Медвежонка.
Ю. Грымов:
- Но остаться в тумане?
Б. Машковцев:
- А это уже не страшно, если ты нашел своего.
Ю. Грымов:
- Большое спасибо. Мне кажется, правда, что мультипликация должна возродиться, и мы должны ею гордиться, и все-таки производить больше мультфильмов для совсем маленьких детей, а не только для взрослых, тинейджеров, которые делает Америка.
