Гарик Сукачев: «Ай, былбылым» превратилась в реквием по погибшим в Казани
Гарик Сукачев в гостях у Радио «Комсомольская правда».
М. Антонов:
- Есть такая народная татарская и башкирская песня – «Ай, соловей» - «Ай, былбылым». И вот эту песню, которая была записана разными этнографическими экспедициями, исполнялась разными исполнителями, ее записал Игорь Сукачев. Изначально песня, которая рассказывает о девушке, о любви, о том, как она делится своими чувствами с соловьем, рассказывает ему, изначально планировалось записать к окончанию мусульманского поста Рамадана, к празднику Ураза-байрам. Но вот так случилось, что песня, которая исполняется на татарском языке и которую Игорь Сукачев спел на татарском языке, так пересеклась с новостной повесткой дня, с тем, что случилось в Казани. И она уже звучит совершенно по-другому. Игорь Сукачев у нас сегодня в эфире. Игорь Иванович, здравствуйте.
И. Сукачев:
- Здравствуйте.
М. Антонов:
- Из лирической она в драматическую превратилась, если не сказать – в своеобразный реквием.
И. Сукачев:
- Да, знаете, я сам уже вот эти дни печальные так к ней отношусь. Это как-то перевернуло. Во-первых, событие перевернуло, наверное, каждого из нас. Если уж не каждого, то очень многих людей – от мала до велика. И сама песня, о которой вы верно сказали, что эта лирическая песня, она как-то зазвучала для меня самого уже совершенно по-другому. Если в двух словах перевести на русский язык, о чем же идет речь в этой великой татарской песне, в этой великой татарской песне идет речь, в общем-то, о человеческой жизни, о радости и о боли, о невзгодах и о надежде, конечно же. Этим она велика. Совсем простые слова, их совсем немного, но они такие емкие. Для меня перевернуло это значение совершенно в другую плоскость.
М. Антонов:
- Мы встречались, когда вы только записали песню «Разговор на остановке трамвая». И тоже ведь песня, если не знаешь ее подноготной, она воспринимается как песня, как такой монолог человека. А потом начинаешь копаться и понимаешь, что это песня про ребят, которые в декабре 1995-го в Грозном не вернулись и ушли куда-то. Будут ли эти все композиции исполняться на концертах? Или они будут как-то отдельно стоять? Может быть, на альбоме. Или будут выпускаться бонус-треками? Не совсем понятно, что делать с этими песнями.
И. Сукачев:
- Конечно, мы их выпускаем. И «Разговор на остановке трамвая» вышла, на платформах она есть. Клип тоже я снял. Так же и «Ай, былбылым». У меня не стоит никаких мыслей о том, чтобы это входило в какие-то альбомы. Но человек предполагает, как известно, а бог располагает. Ответа нет на сегодняшний день у меня никакого. По крайней мере, я не думал как о цельном каком-то произведении, как о пластинке, применительно к этой прекрасной великой татарской песне, сделать фольклорную пластинку. Я просто не задумывался об этом. Мне просто хотелось спеть эту песню, потому что я ее обожаю и люблю. Не знаю татарского языка, я просто читал переводы. И просто хотелось ее спеть. Она необыкновенной красоты.
М. Антонов:
- Хочу спросить: Горыныч, что происходит? Мы ведь росли во дворах. Сейчас говорят – воспитания не хватает, компьютерные игры не те, по телевизору показывают. Но мы вот росли, нас воспитывал двор. И наверняка и у вас, Игорь Иванович, и у меня в кармане лежал перочинный ножик, в лучшем случае, а ребята и с финками ходили. Тем не менее, были какие-то дворовые правила. Лежачего не бить, до первой крови. Были те, кто бьет, были те, кого бьют. Вы понимаете, что сейчас происходит с подрастающим поколением, которым мы были когда-то совсем недавно?
И. Сукачев:
- Мир изменился. И с приходом новых технологий, я не говорю ничего нового, конечно же, старшее поколение, то есть мы и те, кто младше нас, родители, люди, которые вошли в средний возраст, конечно же, многие понимают, что новые технологии привели, помимо удобности для человека, помимо других вещей, можно быстро найти то, что тебе нужно, воспользоваться интернетом, быстро связаться с кем-то, с одной стороны, это удобная коммуникация, а с другой стороны, это совершенно не контролируемый кошмарный мир. Но это же общая проблема. Это не только интернет, это и то, что стало происходить в 90-е годы везде. Когда стали расти дети, было четыре учебника истории. Я про это много раз говорил. Красные стали извергами.
Когда вышел мой фильм «Праздник», это было в 2000 году, я никогда не забуду этой ужасающей пресс-конференции, которая была у меня в кинотеатре «Ролан» с журналистами. И все эти журналисты до сих пор прекрасно работают, пишут что-то. Она длилась полтора часа. И я полтора часа выслушивал мерзкие, отвратительные вопросы взрослых людей, которые были такими же, как я, у которых, наверное, как и у меня, родители были фронтовиками. А если уж не родители, то дедушки и бабушки.
Это колоссальная проблема, она огромная. И за наказательными мерами, вот сегодня мы все запретим, это быстро не сделаешь. Тут должна быть пошаговая программа. И образование, и воспитание. Мы с вами учились в советской школе. Мы были октябрятами, потом – пионерами, дальше ребята и девчонки вступали в комсомол, кто-то не вступал в комсомол. Тем не менее, воспитание было не только дома. А если дома уж и не было воспитания, или родители заняты с утра до ночи, то в школу приходили и ветераны, и знаменитые рабочие, и инженеры. И мы ездили на места боев возлагать цветы. И нас этому учили, нас воспитывали.
И какими бы мы ни были в пубертатном периоде, но большинство нашего поколения ребят, девчонок все-таки были иными. А вот эти поколения, которые стали расти уже в 90-е годы, они оказались брошенными абсолютно. У них нет ориентиров. У них нет точек отсчета. Это печальная совершенно вещь. И это осталось только в семье. Какие-то родители ставят, как я, например, как моя жена, ставим себе целью воспитать, прежде всего, приличных людей. Начиная с нашего сына, который уже взрослый человек, и теперь с нашей дочери, которой на днях исполнится 17 лет. И мы этим занимались. Но есть люди, которые не в силах этого сделать. Есть разные семьи. Есть старая деревенская поговорка: в каждом дому – по кому.
Но самое ужасное, если этого нет в семье, этого нет вообще в государственной программе никак. Все, что происходит, причем после праздника 9 мая, это в голове совершенно не укладывается.
М. Антонов:
- Спасибо, что были с нами.
