Встречают по одёжке. Как изменился стиль в новой России

Ю. Грымов:

- Добрый вечер. Это программа «Культурный код». Мы перебрали уже довольно много тем, пытаемся быть актуальными, но когда мы говорим о культуре, о коде, который мы сами формируем, и он у всех индивидуальный, захотелось сегодня поговорить, наверное, не о моде, а о том, как мы выглядим. Безусловно, нас всех встречают по одежке. И мне хочется сегодня поговорить с Георгием Карцевым. Это стилист и блогер.

Г. Карцев:

- Добрый вечер, Георгий Вячеславович. Мне очень приятно и волнительно присутствовать у вас в эфире.

Ю. Грымов:

- Как вы с высоты своего профессионального уровня, профессии оцениваете, как сейчас одеваются люди в Москве? Потому что у меня сложилось мнение, что люди стали одеваться хуже в Москве по сравнению с тем, что было 5-10 лет назад. Как вы оцениваете людей, которые гуляют по Москве?

Г. Карцев:

- Хуже в каком плане? Что конкретно вас не устраивает в их образах?

Ю. Грымов:

- Вы были когда-нибудь в Берлине?

Г. Карцев:

- Конечно.

Ю. Грымов:

- Приезжая в Берлин, я все время удивлялся, как же плохо все одеты. Какие-то вытянутые штаны, серые куртки, какие-то помятые рюкзаки, стоптанные ботинки. Я говорю о большом количестве людей, которых встречаешь на улице, а не какую-то вечеринку, не поход в театр. Общее впечатление очень грустное. Плохо постриженные. Есть такое безразличие к одежде. Я сейчас смотрю на молодых людей, и мне кажется, что есть некое безразличие к тому, как человек выглядит в повседневной жизни. Как вы считаете?

Г. Карцев:

- Вы все равно не ответили на мой вопрос, вы как-то обходите эту тему. Если говорить про Берлин, то в целом в Европе совершенно другое восприятие одежды, там глобально всем все равно на то, как они выглядят. И там даже, наверное, не очень прилично кичиться своим внешним видом. А если мы говорим о какой-то гранжевости в образах, возможно, некая потрепанность это тенденция, поэтому молодые люди выглядят таким образом. Я сейчас тоже в свитере, из которого торчат нитки, но это сделано специально. Поэтому, если говорить о молодежи, то просто выглядеть как бомж – это была тенденция последних 5 лет. Возможно, это вас расстраивает.

Ю. Грымов:

- Я понимаю, о чем вы говорите. И когда вы говорите про одежду, из которой торчат нитки… У меня был опыт, я довольно долго занимался тем, что раньше называлось индустрией моды, а потом это все разменялось на какие-то мелкие вещи…

Г. Карцев:

- Вы на меня нападаете.

Ю. Грымов:

- Нет, почему на вас-то? Это мое мнение. Когда дизайнер выворачивает наизнанку пиджак и надевает его наизнанку, почему-то считается, что он модельер. Нет, он не модельер. Для меня художник-модельер это Ив Сен-Лоран, люди, которые занимались конструкцией, которые проектировали целые образы. Как вы считаете, в Москве люди одеваются как?

Г. Карцев:

- В Москве люди выглядят хорошо. У нас любят моду, у нас любят вещи. Поэтому не могу согласиться с вашим утверждением. Это и правда немного оскорбительно для моды (не для меня в частности, а в принципе для индустрии), что вывернутый пиджак это не конструкция. На самом деле конструктивисты существуют в моде давно, и они были сразу же за Ив Сен-Лораном, и в 80-х, и в 90-х правили бельгийцы. И есть такой культовый дизайнер Марджела, который выворачиванием пиджаков всех и покорил. Поэтому рванина тоже может быть произведением искусства, вопрос в ваших вкусовых ощущениях. Если вы хотите, чтобы все были безусловно опрятными, здесь я с вами согласен. Но если мы рассматриваем дизайн и искусство, тут есть разные направления. Москва классная, в Москве все в порядке со стилем. В России вообще сейчас ситуация гораздо лучше, на мой взгляд, чем 5 или 10 лет назад. И, конечно, мы выглядим гораздо лучше, чем большинство европейских стран, потому что мы всегда используем одежду как инструмент доказывания чего-то обществу.

Ю. Грымов:

- Я знаю, что вы из Петропавловска-Камчатского.

Г. Карцев:

- Да.

Ю. Грымов:

- Как давно вы работаете в Москве?

Г. Карцев:

- В Москве я работаю 8 лет. До этого я жил 7 лет в Санкт-Петербурге. В 18 лет я переехал с Камчатки. Очень люблю свою родину и горжусь.

Ю. Грымов:

- А как люди одеваются там? Есть принципиальные отличия? Есть что-то, что отличает людей, которые живут в Южно-Сахалинске или Петропавловске-Камчатском, в этом регионе?

Г. Карцев:

- Может быть, регионы в некоторых моментах немного отстают, потому что не так доступен масс-маркет. Если говорить конкретно о Камчатке, то это всего лишь 250-300 тысяч населения на 6 городов, которые там есть, и на весь полуостров. И в целом там не так активно представлены марки, которые несут тренды в народ, и которые доступны. Поэтому там, конечно же, это сложнее сделать. Но молодежь там очень прогрессивная, сейчас есть интернет, все заказывается онлайн. Поэтому в целом кардинального различия регионального парня или девушки нет, но, возможно, это есть в каких-то бьюти, в образах касательно лица девушек. Потому что в регионах (в Ростове-на-Дону, например) есть такая особенность). Я очень много путешествовал по России, поэтому знаю, как одеваются на нашей гигантской территории. Например, в Ростове очень любят активные брови, на Камчатке, на Дальнем Востоке очень любят быть жгучими брюнетками, чем темнее волосы, тем интереснее, нарощенные ресницы. И это такая активная тенденция региональная. Но с точки зрения внешнего вида там нет никаких проблем сейчас. Интернет все решает.

Ю. Грымов:

- Вы считаете, что люди, которые приобретают вещи онлайн, через интернет, это нормально? Скажу честно, я с трудом себе представляю, как можно купить какую-то вещь, не примерив. Там представлены фотографии, как правило, прекрасная модель. Для меня в свое время было удивительно, когда я этим еще увлекался и пытался понять, в чем же дело в индустрии моды. Тот же Armani, в котором я очень разочаровался. Эти вещи плохо носятся, фактически они одноразовые. Поэтому онлайн-покупки, как вы считаете, что это за тенденция, почему люди активно покупают, не примеряя на себя?

Г. Карцев:

- Юрий Вячеславович, я, конечно, отвечу на ваш вопрос, но мне хочется, чтобы вы в индустрии моды перестали так сильно разочаровываться, потому что все в порядке. Ю. Грымов:

- Что в порядке? Индустрия моды стагнирует. Стагнируют доходы, падают продажи того же Louis Vuitton.

Г. Карцев:

- В этом году? Откуда такие данные?

Ю. Грымов:

- В том году, в этом году. Если раньше, лет 10-15 назад, если вы хотели хорошо выглядеть, нужно было обязательно покупать дорогую вещь, потому что она была прекрасная, то сегодня появилось большое количество магазинов брендов или даже магазинов без брендов, где можно купить очень приличные вещи. Уже не надо гнаться за дорогими брендами. Во-первых, сейчас брендомания уже закончилась, поэтому все эти возможные большие дома (когда я говорю про Armani, про Dolce & Gabbana), меня всегда удивляет, как некие женщины, которые называют себя светскими львицами, рассуждают о моде, руководствуясь только одной линией Dolce & Gabbana. Это вообще смешно.

Г. Карцев:

- Чувствую, вы зуб точите на индустрию.

Ю. Грымов:

- Нет, я не зуб точу, просто у меня есть свое мнение, и я на опыте понимаю, что происходит. Так вот, онлайн-покупки. Это как-то связано с психикой человека – купить что-то, примерить, а потом это не подойдет тебе, и отдать обратно в магазин или подарить? Как вы считаете, в чем успех этой индустрии?

Г. Карцев:

- Онлайн сейчас, особенно в этом году, это… Вообще онлайн очень далеко шагнул. И доставка сейчас суперудобная, международные сайты доставляют максимум в течение недели, некоторые доставляют за 2-3-4 дня. Возврат в большинстве случаев бесплатный. Поэтому вы дома в совершенно спокойной атмосфере можете примерить все что угодно и потом вернуть. Вы можете даже заказать два размера одного изделия и вернуть тот, который не подойдет. Сейчас еще такое невероятное качество картинок, у многих сайтов есть видео, пишут параметры. Это очень большая часть рынка, поэтому это стало сейчас суперудобно.

Ю. Грымов:

- Мне кажется, сегодня многие стали одеваться более спокойно, уже нет такой шопомании, которая была раньше. Георгий, а как вы относитесь к какой-то «профессиональной» одежде? Когда я в свое время (лет 30 назад) хотел заняться режиссурой, я смотрел на людей, которых уважал. Все режиссеры ходили в кожаных куртках. Потом они стали ходить в таких свитерах, как у альпинистов. Сегодня многие молодые режиссеры ходят в таких шапочках на голове, широкие брюки. Все одинаковые. Вот я никогда не попадал в это. Я не то что специально сопротивлялся, но я как-то всегда думал, что надо идти от себя, а не как все. Как вы считаете, почему эта «профессиональная» одежда… Вот вы стилист, у вас яркая кофта, надеты бусы и т.д. Может ли стилист выглядеть совсем скромно? Или модный режиссер, который сам себя назвал модным, надевает на себя шапочку и сидит в помещении? Как вы относитесь к этой «профессиональной» одежде?

Г. Карцев:

- Мне кажется, что стилист может выглядеть совершенно не ярко, не так, как я сейчас.

Ю. Грымов:

- Честно говоря, я не видел таких.

Г. Карцев:

- Международные стилисты всегда выглядят совершенно просто. Потому что они доказывают свою экспертность не своим внешним видом, а непосредственно работами. Поэтому большинство топовых международных дизайнеров не привлекают внимания к своему внешнему виду за счет одежды. Это обычно джинсы, футболка и т.д.

Второй момент. Сейчас ваш стиль, кстати, наверное, будет максимально актуальный, потому что главный тренд… Тренды вообще в принципе потеряли свою популярность, и быть модным – не модно совершенно. И сейчас все за индивидуальность топят. Поэтому не соответствовать никому, а делать что-то искренне, что-то, что тебя влечет, это главная тенденция внешнего вида на данный момент, которая будет доминировать еще в ближайшие несколько лет.

Что касается каких-то кластерных моментов, тусовочных, типа тусовка кино, если какой-то дресс-код в тусовке стилистов или в модной, может быть, он есть, но мне кажется, что человек волен делать все что угодно. Если комфортно человеку сидеть в шапочке - пожалуйста. Мне кажется, сейчас совершенно свободное время, и дресс-код в принципе такое понятие размытое, если мы не говорим о каких-то формальных мероприятиях, формальных заведениях и о какой-то формальной работе.

Ю. Грымов:

- Вы заговорили про дресс-код. Три года назад, когда я возглавил Театр «Модерн», я ввел у себя в театре мягкий дресс-код А5 (одежда после пяти). То есть это такая легкая одежда – желательно пиджак, рубашка без галстука, может быть, джинсы с пиджаком. Это вызвало некий всплеск и нарекания: ой, мы не пойдем в театр, там дресс-код и т.д. Хотя есть большое количество людей, которые приходят в наш театр, и они как раз рады, что есть дресс-код. К сожалению, я не могу запрещать, я могу только рекомендовать. И я скажу честно, что за три года, смотря на зал Театра «Модерн», наверное, процентов 70 следуют нашим традициям. То есть люди такие немножко нарядные, они пришли в театр. Но было много возмущений: почему меня заставляют одеваться? Как вы думаете, почему были такие возмущения?

Г. Карцев:

- Я не знаю. Но мне кажется, что у нас просто нет культуры дресс-кода, и у нас, возможно, это связано с каким-то советским временем, со школьной формой, с недоступностью вещей. Почему мы любим моду? Потому что долгое время в нашей стране не было магазинов в каждом доме.

По поводу театра и вообще о понятие дресс-кода. Мне кажется, это очень важно. Безусловно, если человек его соблюдает, это значит, он уважает всех тех людей, которые работают в этой организации, которые делают это мероприятие. Но мы же еще протестанты, особенно молодежь, часто пытаемся самовыразиться, и в школу девчонки любят накраситься, хотя это запрещено, и в форму добавлять какие-то элементы, которые все равно будут показывать свое собственное Я.

Тут вопрос другой. Что вам дает дресс-код в театре? Возможно, для вас это скорее атмосфера, которую вы передаете. Если вам хорошо, гостям хорошо… Конечно, когда я попадаю в театр, мне не очень всегда профессионально спокойно. Я не люблю кроссовки, я не понимаю иногда, почему выбирают деним, когда идут в театр, или слишком по-вечернему одеваются в театр, который расслабленный. Поэтому тут вопрос форматов. Если у вас прописан дресс-код, мне кажется, он должен быть прописан в любом театре, потому что это некое времяпрепровождение, которое мы еще не понимаем…

Ю. Грымов:

- Ну, он прописан, но там как бы рекомендации. На ваш вопрос, почему мы это делаем, я объясняю, что это просто дань традиции. Мне бабушка говорила в детстве, что в России только в два места переодеваются – в церковь и в театр. И когда меня водили в театр, меня одевали, мне надевали какой-то маленький галстук, меня переобували, я не ходил в каких-то сапожках. Это традиция. Потому что прийти в тренировочных в театр… Я считаю, театр это вообще довольно дорого, это некая роскошь, которую сегодня себе можно позволить. Это никакое не кино, где можно развалиться, жевать, разговаривать по телефону, а это некое таинство. Потому что это происходит вживую и сейчас, и на сцене происходит настоящая жизнь. Не придуманная жизнь, а настоящая жизнь.

У меня недавно был такой опыт, на который я очень сильно обратил внимание. У нас очень успешно идет спектакль «Война и мир» по Толстому. Мы сшили 423 костюма для этого спектакля. Знаете, когда пришли костюмы, их отшили, и как только все девушки, которые у нас участвуют в народных сценах (у нас участвует хор им. Свешникова), надели народные костюмы, как же они все преобразились. Я был удивлен, что никому не нужна никакая пластика, можно подвязаться платочком так, что не будет видно второго подбородка. Когда линия талия завышена. Я увидел прекрасные фигуры. А сегодня иногда я вижу, на улице идет какая-то девушка, которой, мне кажется, вообще нельзя надевать на себя узкие брюки, не говоря о каких-то лосинах полупрозрачных, и там светится белье.

Я как-то возмутился. На репетиции я не понимал, почему нет Александра Колесникова, который у нас исполняет Пьера. И тут я понимаю, что Саша, который играет Пьера Безухова, стоит рядом со мной в костюме, и я его не узнаю, потому что на репетиции он был в репетиционной одежде. А передо мной стоит человек в кашемировом пальто, с тростью, у него бант (он же галстук), в белоснежной рубашке. И я его не узнал. Какое преображение! Вот мы с вами сегодня надеваем современную одежду и превращаемся, скажем так, не в очень симпатичных людей, по сравнению с тем, как люди были одеты в костюмы XIX или начала ХХ века. Есть ли для вас эта разница, которая красит человека или уничтожает одеждой?

Г. Карцев:

- Это очень субъективное понятие – нравится, не нравится.

Ю. Грымов:

- Ну, как субъективное понятие? Я иду по улице. Передо мной идет девушка. У нее, извините, то, что находится ниже спины, так прилично выглядит. Она в лосинах серого цвета, полупрозрачных, и я вижу трусы, я вижу ее ноги, вижу эти пропорции. Вы считаете, что это нормально? Фактически человек идет голый.

Г. Карцев:

- Очень консервативный взгляд, конечно.

Ю. Грымов:

- Это не консервативный взгляд, а здравый смысл.

Г. Карцев:

- Не знаю. Я согласен с вами, я за элегантность, безусловно. Мне нравится, когда мужчины выглядят хорошо, в специально сшитых костюмах. Мне нравится, когда на девушке платье-футляр и она на каблуках. Конечно, все должно быть уместно. Но не забывайте, что 2020 год, бодипозитив, принятие себя. Если где-то у человека что-то обтягивает, и он хочет сделать на этом акцент, это его право, и мы не можем ему это запрещать. Поэтому здесь нужно говорить о том, что мы, собственно, ждем от этого героя. Если мимо меня идет человек в лосинах, он меня совершенно не смущает, это его выбор, и я от него ничего не жду. Но если он будет в Государственной Думе или в театре, наверное, у меня к нему будут вопросы.

Ю. Грымов:

- Для меня это странный бодипозитив. Понятно, что это свобода этого человека. Но он находится в общественном месте. Там есть еще и моя свобода. Почему я должен наблюдать за этой свободой и видеть человека, который выглядит, мягко говоря, не очень хорошо? Он нарушает мою границу свободы. Я говорю про общественные места, когда люди собираются вместе, надо думать, как на тебя реагируют другие люди, которые находятся вместе с тобой.

Вы заметили, как часто стилисты говорят: а какой у вас сегодня лук? У вас много луков. Вы слышали такие слова?

Г. Карцев:

- Образов, конечно.

Ю. Грымов:

- Лук – это другая культура. У вас обалденный лук, картошка, свекла, у вас все хорошо. Почему люди так стали говорить?

Г. Карцев:

- Я против. Я не люблю, когда индустрию моды называют фэшн-индустрией. Мне кажется, наш язык до такой степени прекрасен. У нас огромное количество мифов и легенд. И лук - это тоже одно из слов. Шоурум, просто лавку начали называть шоурумом. Бутик – это еще нормальное слово. Но я не приветствую такие истории. Слово «образ» мне нравится больше.

Ю. Грымов:

- Почему это приклеилось?

Г. Карцев:

- Как будто бы за бугром все лучше. И слова тоже лучше. Как будто бы, когда ты используешь такой сленг, ты выглядишь в глазах потребителя профессиональней, наверное. Это мое предположение. Но мне кажется, что это вопрос знания языка. Когда мы пишем тексты для школьного инстаграма, я пытаюсь максимально избежать даже слова «диджитал». Потому что «цифровое пространство» - гораздо интереснее. Но здесь нужно балансировать и понимать, чего ждет целевая аудитория. Не думаю, что стилист виновен. Скорее всего, ему написали сценарий, особенно если это для рекламы.

Ю. Грымов:

- Во Франции есть закон, если на радио или телевидении ведущий не находит замены английского слова французским, его штрафуют. А у нас сплошные «луки».

Как вы можете прокомментировать топ артистов шоу-бизнеса. Филипп Бедросович, те, которые массового зрителя на себя получают. Как вы оцениваете их образы?

Г. Карцев:

- Я часто этим занимаюсь на своем канале в Ютубе. Там делаю это очень категорично. Но я не могу на всех набрасываться. Мода – это суперновое для нашей страны. Она только встает на ноги.

Ю. Грымов:

- Ну как это? Тридцать лет назад я был манекенщиком у Славы Зайцева. И там были прекрасные модельеры.

Г. Карцев:

- Мода в доступе.

Ю. Грымов:

- Вы говорите просто про вещи. А люди шили, люди покупали выкройки, люди следили за журналами, привозили из-за границы образцы, потом копировали. Тот, кто хотел одеваться, одевался. А сегодня есть возможности, при этом мы видим иногда людей, одетых не очень хорошо. Мода у нас всегда была.

Г. Карцев:

- Моды как индустрии не было совершенно новой. Она появилась в 90-х.

Ю. Грымов:

- Вы имеете в виду русских модельеров и русское производство? Да. А я говорю о том, как люди все равно следили за этим.

Г. Карцев:

- Согласитесь, что рынков и товара на них было гораздо меньше, чем сейчас торговых центров. У моды сейчас совершенно другой уровень. Так как нам это все дали, мы пока еще на стадии ориентирования в этом. Профессия стилиста не так давно существует. И нам нужно дать возможность и время, чтобы мы поняли, что на самом деле мы хотим своим внешним видом сказать. Пока мы пытались цитировать Запад, мне кажется, сейчас мы уже в индустрии пытаемся сказать свой «я». Поэтому нам нужно дать шанс. Я уверен, что все развивается, все потихонечку становится лучше и лучше. Я понимаю, что становится проще, понятней. Потребитель становится образованнее. И в какой-то момент девушка в лосинах уже не будет вас так смущать, потому что она их будет носить только там, где это уместно.

Ю. Грымов:

- Или я тоже изменюсь и буду смиренно относиться к таким шокирующим вещам, которые я вижу. Было бы странно, если бы я в свои пятьдесят с лишним лет вышел в обтягивающих шортах, в майке-алкоголичке розового цвета.

Г. Карцев:

- Ваш внешний вид на данный момент тоже для большого количества более консервативных людей, ваша прическа, ваши очки, ваши бусы на руках могут вызывать такое же раздражение, как лосины на другом человеке. Это очень категорично и субъективно.

Ю. Грымов:

- Согласен. Но мои бусы на руках – это мой комплекс. Я все время пытаюсь быть моложе.

Г. Карцев:

- Лосины у девушки – это тоже комплекс. Может, она лосинами пытается свою задницу в порядок привести.

Ю. Грымов:

- Лосинами она ее не приведет в порядок.

Г. Карцев:

- А как вы бусами свои комплексы решите?

Ю. Грымов:

- Просто я пытаюсь быть молодым. Но я никого не раздражаю. Они у меня на запястье, а не в носу.

Г. Карцев:

- Если вы хотите быть молодым, просто дайте возможность девушкам ходить в лосинах. Нужно открыть к этому.

Ю. Грымов:

- А вы считаете, что молодой человек, наблюдающий за таким желе в лосинах, на это реагирует спокойно? Я уверен, что нет.

Г. Карцев:

- Но у вас же тоже есть желе. И у меня есть желе. В желе нет никаких проблем. На любое желе найдется любитель.

Ю. Грымов:

- Правильно, но я не собираюсь вам это показывать. Я считаю, что это может кого-то травмировать.

Г. Карцев:

- А меня могут травмировать ваши бусы на руке.

Ю. Грымов:

- Мои бусы и браслеты на руке практически не видно.

Г. Карцев:

- Их видно всегда. Так же, как всегда видно вашу прическу.

Ю. Грымов:

- Прическа – это практичная вещь.

Г. Карцев:

- У меня тоже.

Ю. Грымов:

- Это непрактично. Вам приходится постоянно подбривать и быть в форме. А в моей ситуации с косичкой – была такая традиция, когда вы запускаете проект, нельзя стричься. У меня получилось, что совпало два фильма подряд. Это три-четыре года. И у меня волосы были длинные. Чтобы их убирать в хвостик, мне не нравилось. Я был похож на стареющего рокера. Поэтому я стал ее накручивать как пучок.

Начинаем блиц. Продолжите фразу: стиль – это…

Г. Карцев:

- Стиль – это константа. Это ваш визуальный язык, который не подвержен трендам и тенденциям.

Ю. Грымов:

- Что отличает творца от потребителя?

Г. Карцев:

- Творец не думает о продаже продукта. Художник голодный. И он делает это ради искусства. А потребитель – это человек, который покупает по необходимости. Я даже не могу сравнить эти слова. Искусство не всегда продается.

Ю. Грымов:

- Какого цвета для вас счастье?

Г. Карцев:

- Мне почему-то захотелось сказать – цвета неба, заката. Это красиво.

Ю. Грымов:

- Что бы вы не смогли простить человеку?

Г. Карцев:

- Я не люблю ложь. Но я готов ее простить. Но ложь я не приемлю.

Ю. Грымов:

- Что вам больше всего помогает в профессии?

Г. Карцев:

- Любовь к ней. Постоянное любопытство. И то, что в моде нет рамок, она граничит с огромным количеством искусств, с которыми взаимодействует. Тут можно постоянно совершенствоваться и что-то изучать. Она мне все время что-то открывает. Все уже давно придумано, но все время есть где покопаться, найти первоисточник, узнать что-то интересное.

Ю. Грымов:

- Топ-5 модных сегодня слов?

Г. Карцев:

- Краш, например. То, что сейчас говорит молодежь в ТикТоке. Краш – это человек, который нравится. Бумер и зуммер. Мне кажется, что вы яркий представитель бумера. Это человек, который поколения бэби-бума. Это в мемах довольно яркий персонаж. Лук, конечно. Слово «диджитал» стало паразитом. Его суют в любое предложение, где что-то включается в розетку. Это цифровое – все, что угодно. Даже мода стала цифровой. Криповый – странный, вызывает отвращение.

Ю. Грымов:

- Мне кажется, что эти слова очень провинциальные. Не хочу никого обидеть.

Г. Карцев:

- Мне кажется, что вы все-таки хотите кого-то обидеть.

Ю. Грымов:

- Нет, вы хотите постоянно обидеться.

Г. Карцев:

- Возможно, я этого не скрываю. Я же говорю о том, какие слова использует молодежь. Когда вам было 14-18 лет, у вас тоже были слова-паразиты. Это просто момент, который показывает поколение.

Ю. Грымов:

- Какая самая актуальная сегодня социальная проблема в нашей стране?

Г. Карцев:

- Судя по тому, что я слышал в перерывах между нашими разговорами, это толерантность в целом. Я услышал в эфире слово на букву «н», которое нигде в мире не звучит. И в целом социальных проблем огромное количество. Внешний вид, мода к ним не имеют никакого отношения. У нас и в регионах есть проблемы, о которых стоит задуматься. Но я бы выделил равенство всех. Я не говорю о ком-то конкретно, я говорю о том, чтобы все друг от друга отстали.

Ю. Грымов:

- За какого человека в вашем окружении вы сегодня переживаете больше всего?

Г. Карцев:

- За своего племянника, которому 14 лет. Я хочу, чтобы он состоялся в этой жизни. И пытаюсь ему всячески помочь. Для меня это самые важные люди – моя сестра и мой племянник. Только эти люди меня беспокоят. За себя еще переживаю.

Ю. Грымов:

- Кого бы вы назвали настоящим революционером в модной индустрии сегодня?

Г. Карцев:

- Их много. Это Демна Гвасалия, управляющий модным домом Balenciaga. И вам точно это не понравится. Я думаю, что мог бы назвать Вирджила Абло, который управляет модным домом Louis Vuitton, который, по вашему мнению, сейчас теряет продажи. И я бы назвал из российских – у нас есть оромное количество представителей. Давайте скажем про Рубчинского, потому что, мне кажется, в контексте нашего эфира сегодня это будет что-то необычное.

Ю. Грымов:

- Продолжите фразу: настоящее искусство не терпит…

Г. Карцев:

- Неуважения в его сторону.

Ю. Грымов:

- В чем ваше богатство?

Г. Карцев:

- Мое богатство в состоянии близких мне людей, в их комфорте, в их здоровье. В частности, в моем здоровье, в целом в каком-то умиротворении. Мне кажется, это сейчас очень важно. И правильно думать о каком-то успокоении, что ли.

Ю. Грымов:

- Где проходит грань между эпатажем и безвкусицей?

Г. Карцев:

- Она у каждого проходит где угодно. Это каждый считает как хочет.

Ю. Грымов:

- Спасибо!

Понравилась программа? Подписывайтесь на новые выпуски в Яндекс.Музыке, Apple Podcasts, Google Podcasts, ставьте оценки и пишите комментарии!

Для нас это очень важно, так как чем больше подписчиков, оценок и комментариев будет у подкаста, тем выше он поднимется в топе и тем большее количество людей его смогут увидеть и послушать.