Какие балетные качества нужно развивать каждому, кто стремится к успеху
А. Сулхаева:
- Здравствуйте, друзья. С вами Анжелика Сулхаева. И это «Время женщин» на Радио «Комсомольская правда», проект, в котором мы встречаемся с замечательными женщинами, добившимися успеха в самых разных областях, женщинами, которые, без преувеличения, меняют нашу страну и наше будущее, ломая стеклянные потолки, разрушая стереотипы и создавая новый мир, без ограничений и гендерных перекосов. И сегодня у нас необычная петербургская гостья. Петербург это вообще особенный город, там такие понятия, как культура, история, искусство, творчество, это не просто красивые слова, это часть менталитета, часть повседневной жизни его горожан.
И у нас в гостях как раз представительница именно этого мира, мира искусства, балерина, основательница школы «Артист» и одновременно выпускница программы «Женщина-лидер» Мастерской управления «Сенеж» Евгения Долматова. Евгения, здравствуй.
Е. Долматова:
- Здравствуйте, дорогая Анжелика. Здравствуйте, прекрасная «Комсомольская правда».
А. Сулхаева:
- Давайте познакомимся поближе с нашими слушателями и с нашими зрителями. Я знаю, что вы родом из Керчи, в 9 лет поступили в академию Вагановой в Петербурге, танцевали в Мариинском театре. А как все начиналось, как вообще решили, что хотите заниматься балетом?
Е. Долматова:
- Меня мама водила на художественную гимнастику и в цирковую студию в городе Керчи с 4 лет несколько раз в неделю. Это было непросто, потому что жили мы далеко, приходилось ездить долго на автобусе, потом еще пешком, потом снова на автобусе. Мне не всегда нравилось, но спасибо маме за настойчивость, мы не бросили, и вот так до 9 лет я достаточно упорно занималась.
А. Сулхаева:
- То есть то, что балет это преодоление, началось с самого начала, началось с того, что вы долго ездили.
Е. Долматова:
- Началось с 4 лет, с автобуса в городе Керчи. Потом случайно… Случайностей, конечно, не бывает, но так вышло, что я встретила в Керчи Лидию Яковлевну Илюшкину, на тот момент ей было 84 года, девичья фамилия у нее была Пешкина. Она сама петербурженка, выросла на Невском проспекте, в этом голубом доме, где сейчас находится метро «Канал Грибоедова». Этот дом принадлежал ее отцу, было 14 детей в семье, ее воспитывала гувернантка француженка. Она из дворянской семьи, училась в то время в училище и потом танцевала в Мариинском (потом Кировском) театре. Во время войны театр был эвакуирован в Саратов. Потом она переезжала по стране в силу разных причин и волею судеб оказались в городе Керчи, основала свою балетную студию. Увидела меня в 97-м году, мне как раз было 9 лет, я была худенькая, стройненькая, растянутая после гимнастики. Она говорит: «Ой, какая девочка. Не хотите ли вы попробовать поступить, поехать в Петербург? Может быть, получится». Несколько лет до меня Лидия Яковлевна привезла Ульяну Лопаткину. Ульяна также из Керчи.
А. Сулхаева:
- Керчь – кладезь балетных кадров.
Е. Долматова:
- Да. И Галина Мезенцева также из Керчи.
А. Сулхаева:
- А какой вы были в детстве по характеру – тихой или, наоборот, заводной? И вообще, есть какие-то качества, когда можно сказать, что именно балет воспитал?
Е. Долматова:
- Балет воспитал дисциплину однозначно. И спасибо интернату за это. Потому что я понимаю сейчас, что не жила в тепличных условиях дома и достаточно рано поняла, что чтобы у тебя что-то было, нужно напрячься, то есть на голову ничего не свалится. И потом, когда ты живешь в интернате, там живут все иногородние дети на протяжении всего обучения в академии. И у тебя перед глазами пример старших девочек, выпускниц, которые там уже отучились 9 лет. И это очень хорошо.
А. Сулхаева:
- Хочется равняться на них?
Е. Долматова:
- Да, хочется равняться, они высокие, красивые, с такими спинами. И ты маленький пришел, утеночек такой. И они каждый день занимаются. Они приходят после всех уроков, у них еще растяжки, всякие стрейчинги. Что очень важно, взрослые воспитанники учили партии репертуара, который они танцевали на сцене, и у нас был один видеокласс, где был один телевизор, много рядов, и единственное, что там показывали, это балет. Поэтому я выросла вот так.
А. Сулхаева:
- То есть качества: дисциплина, целеустремленность. Что еще? Вот эта балетная муштра, дисциплина, они помогали в жизни, в ситуациях, может быть, уже не связанных с балетом?
Е. Долматова:
- Помогали, конечно. У нас был прекрасный педагог по характерному танцу Алиса Михайловна Строгая. Пожалуй, характерный был любимым предметом у всех ее выпускников. Когда в 4-м классе она взяла наш класс, мы очень боялись.
А. Сулхаева:
- О ней ходили легенды?
Е. Долматова:
- Да, о ней ходили легенды. Она сама прекрасная артистка, и она гениальный педагог. Она одна из тех людей, которым даже не нужно ничего говорить иногда, она взглянет на тебя своими тесными глазами, и ты уже трясешься, как осиновым листик, и даже без замечания готов сделать все, что бы она ни сказала. Но спустя какое-то время мы любили ее, как могут любить только самые благодарные ученики, равнялись на нее. И никогда в ней не было видно никаких слабостей. То есть она говорила, что болеть – это твой непрофессионализм, значит, ты где-то недосмотрел, где-то расслабился. И ты понимаешь, что в сфере культуры и искусства артисты балета – особенные люди, особенная каста. Потому что стаж там всего 18-20 лет. И за эти 18-20 лет нужно успеть слишком много. То, что у других людей ты можешь растянуть на протяжении всей жизни… Оперные певцы, Пласидо Доминго, например, поет до 80 лет. А в балете все не так. И даже 20 лет ты вряд ли протанцуешь, потому что очень много других причин, по которым можно закончить (семья, дети, здоровье, ситуация в мире и т.д.).
Болеть ты не имеешь права, это непрофессионально. Ты заболел – ты виноват. Твое тело – твой инструмент, которым ты работаешь, ты не можешь относиться к нему недобросовестно или неосторожно. И это, конечно, очень жесткая дисциплина, привычка работать, следить за собой, себя беречь и понимать, ради чего ты это делаешь.
А. Сулхаева:
- Я из балетного своего детства вынесла одну фразу, которую запомнила: умри, но сделай. Часто слышали такое? Есть еще какие-то такие фразеологизмы, которые запомнились надолго?
Е. Долматова:
- Умри, но сделай – да. Как угодно. Говоришь: «У меня не получается, я не могу». – «Как угодно». Никого никогда не хвалят, не говорят: прекрасно. Самая большая похвала – сквозь зубы сказать: «Прилично» или «Чистенько». Майя Михайловна Плисецкая... Мы с ней познакомились в России, а позже, когда я приехала работать в Мюнхен, мы с ней оказались соседками, она жила буквально за углом, я с одной стороны театра, а она через дорогу, с другой стороны. И когда я говорила, что устаю, мне тяжело, я что-то не успеваю, не все сразу получается, спектакли ставят подряд, и я не успеваю отойти от одной роли, партии, а уже начинается партия, она мне говорила: «Женя, запомни, великие мира сего в желаниях не властны. Пока танцуешь, ты не живешь».
А. Сулхаева:
- А не было такого ощущения, что ты что-то пропускаешь, что люди ходят на вечеринки, влюбляются, живут?
Е. Долматова:
- У меня не было. Очень интересно учиться. Первый раз я поехала в Лондон, мне было 12 лет. Нас было 12 девочек, мы принимали участие в спектакле Мариинского театра «Спящая красавица», танцевали вальс. Спасибо моей маме, она педагог английского языка, она занималась со мной с 4 или с 5 лет, поэтому к 12 годам я очень даже неплохо говорила. Возможно, я делала какие-то грамматические ошибки, но самое главное, что мама смогла мне привить, у меня не было комплекса в общении, я болтала без умолку. Когда в 12 лет ты поехал сам, один, с группой, но как бы ты сам, нет родителей, нет особо никаких воспитателей, никто к тебе не прикреплен… Во-первых, тебе дают деньги, тебе за это платят суточные, на то время очень даже приличные (2000-й год). Ты предоставлен сам себе, ты можешь общаться в другой стране, с другими людьми. В тот момент у меня открылись глаза немножко, какие возможности дает эта профессия. И в целом балет и для девочек, и для мальчиков прекрасная профессия и дело всей жизни. Потому что, во-первых, это образование. Необразованный, неэрудированный артист не нужен на сцене никому (это очень видно). Пенсия опять-таки. То есть стаж должен быть 18 или 20 лет. И ты можешь идти дальше учиться, получать второе высшее образование. Наш педагог, когда она вышла на пенсию, то пошла учиться. У нее был пенсионный и студенческий одновременно. Она покупала жетончик в метро, и ей говорили: «Девушка, вы определитесь, вы пенсионерка или студентка?» А ей было 30 лет на вид.
А. Сулхаева:
- В одном из интервью вы сказали, что балет обогащает не только физически, но и ментально. Вы уже затронули эту тему – образование. А что имеется в виду, как обогащение ментальное происходит7
Е. Долматова:
- Артист должен развиваться. Каждую партию, которую ты танцуешь… Во-первых, нужно знать исторический сюжет, литературный сюжет, про что ты танцуешь, роль кого ты танцуешь. И каждый спектакль не похож на предыдущий. Таких артистов, конечно, мало, это зависит от таланта, от твоей предрасположенности, от того, как тебя выучили, какая изначально у тебя база. Но артистов интеллектуальных очень видно. То есть можно прийти на спектакль, посмотреть один раз, потом посмотреть второй раз на одного и того же человека. И потом поймешь, что всё, достаточно. Почему ходят на великих артистов из раза в раз, на один и тот же спектакль? Казалось бы, наименование одно и то же, музыка одна и та же, костюмы, люди, всё одно и то же, но ты хочешь и хочешь ходить. Потому что каждый раз партия по-новому прочитана, по-новому смотрится, и ты как зритель тоже ощущаешь совершенно по-новому. Поэтому образование для артиста первостепенно.
А. Сулхаева:
- Я знаю, что вы танцевали как в классическом балете, так и в современном. А какой ближе?
Е. Долматова:
- Трудно сказать. Потому что моя школа это школа классического балета все-таки в первую очередь. Так как учат в России (и в Петербурге в частности), это школа традиций классики, и так не учат больше нигде в мире. Но мне очень хотелось попробовать. Тем более мир открыт, границ нет, и мы много ездили и с Академией русского балета, и с Мариинским театром. И когда ты видишь, как танцуют другие труппы, можно двигаться по-разному, и это тоже своего рода школа, надо учиться. И ты из этих строгих классических канонов иногда никак не можешь вылезти. То есть, как тебя научили 9 лет, и тело отказывается двигаться по-другому, и этому надо заново учиться, перестраивать себя, переформатировать тело.
А. Сулхаева:
- Если возвращаться к нашим гендерным различиям. Кто главный в балете, мужчина или женщина? Я знаю, что Джордж Баланчин однажды сказал о том, что балет – это женщина. А Николай Цискаридзе в одном интервью сказал о том, что он еще в детстве понял, что в балете зрители в первую очередь смотрят на тетю, и он сделает все, для того чтобы зритель чаще смотрел на него. Правильно ли я могу сделать вывод из этих слов, что, получается, балет это одна из немногих отраслей, где за равноправие как раз приходится бороться мужчинам больше, чем женщинам?
Е. Долматова:
- Да, в классическом балете однозначно так, женщина всегда впереди, мужчина сзади, он ее поддерживает. У мужчины есть шанс показать себя на своих вариациях, на своих каких-то отдельных музыкальных частях, но это в первую очередь про женщину. В классике. В современных балетах - нет, это про равноправие.
А. Сулхаева:
- Балет это на самом деле такой жесткий мир, как мы его знаем по рассказам, по каким-то слухам и сплетням? Или все-таки есть то самое чудо, легкость, которую зритель видит на сцене?
Е. Долматова:
- Балет – мир прекрасный. Я уже говорила, что и профессия прекрасная. Балет дает очень много шансов тебе – и посмотреть мир, почувствовать то, что ты ни в одной другой профессии не почувствовал бы. Потому что, с одной стороны, ты артист, с другой стороны, ты понимаешь, что твои компетенции действительно уникальны. И если тебе повезло с педагогами и ситуация в жизни так сложилась, что тебе повезло прожить долгую сценическую жизнь, то это прекрасно. И она заканчивается как раз вовремя, когда ты еще можешь легко начать что-то другое.
А. Сулхаева:
- Это, кстати, очень интересно. На самом деле для людей чаще всего, когда одна сторона жизни заканчивается и начинается новая, это часто бывает достаточно стрессовый момент какой-то. В балете это особенно ярко очерчено, всего 18-20 лет, когда ты действительно активно профессионально востребован и можешь как-то расти, развиваться, добиваться невероятных высот, но потом – раз, и всё. Страшно уходить со сцены?
Е. Долматова:
- В балете, как и в спорте… Мне не было страшно, но у меня немножко нестандартная ситуация получилась. Конечно, страшно, потому что в основном ты уходишь в неизвестность. И когда изо дня в день на протяжении многих лет (не только 20 лет стажа, до этого еще 9 лет учебы)…
А. Сулхаева:
- Это большая часть жизни.
Е. Долматова:
- Да. Ты привык делать одно и то же, ты знаешь, что ты в этом профессионал, и ты настолько глубоко погружаешься, что у тебя нет времени даже оставить хоть какую-то часть дня на саморазвитие. Страшно уходить и трудно. И потом, артисту очень трудно объяснить, когда пора на самом деле уходить. Потому что тебе все время кажется, что ты сможешь еще лучше, что ты еще в форме, что ты еще сделаешь что-то, чего раньше не делал. Да, уходить тяжело.
А. Сулхаева:
- Вы как-то заранее думали о том, что да, тяжело признать, но скоро это случится, и могу ли я еще что-то сделать? Как-то заранее планировали то, чем будете заниматься, когда со сцены придется уйти?
Е. Долматова:
- Я не планировала заранее. Я понимала, что, танцуя в Мариинском театре в классическом репертуаре так много, плотно (немного балетов там шло неоклассического репертуара), мне хотелось попробовать что-то еще. Потому что мне всегда казалось, что 9 лет проучился, и 20 лет – это «Жизель», «Баядерка», «Лебединое озеро» и, по большому счету, всё. Я смотрела на коллег, у которых так же примерно складывались судьбы. Мне хотелось что-то попробовать.
А. Сулхаева:
- И тогда вы уехали за границу.
Е. Долматова:
- Да. И ни разу не жалею. Потому что я очень благодарна Баварской опере, что они меня приняли и очень любили, дорожили, учили и современным направлениям. В чем большой плюс работы, в частности, в Мюнхене? Ты работаешь не с ассистентами хореографов, а с самими хореографами непосредственно.
А. Сулхаева:
- А почему решили вернуться все-таки в Россию?
Е. Долматова:
- У нас родилось двое детей. Я всегда понимала, что еду туда работать. Когда старшей дочке исполнилось 3 года, я поняла, что не очень хочу, чтобы она получала образование в Германии, училась в школе в Германию, даже ходила в детский сад. Хотя она ходила почти с года в немецкий детский сад, у нее немецкий, русский, потом еще английский наложился.
А. Сулхаева:
- А почему вы не хотели, чтобы она училась за границей? Многие, наоборот, стремятся отправить детей за границу учиться.
Е. Долматова:
- Мне не очень близка сама система образования, менталитет, институт семьи, которого мне в Германии очень не хватало всегда. Вообще, у нас папа – оперный певец, мама – балерина, и наши дети танцуют и поют, не потому что они должны, а они как-то в этом выросли. Василиса, моя старшая дочь, я брала ее с собой на репетиции, она с года смотрела репетиции балета, ходила на спектакли. Сергей Скороходов, мой муж, их папа, он оперный певец прекрасный, один из лучших в России, у него есть много контрактов по миру. Года три назад, наверное, мы провели в Милане три летних месяца. Василисе было 4, Варе – год. Они в театре La Scala посетили все репетиции оперных певцов. И дети так растут. Наверное, это больше хорошо. Мы стараемся их не баловать, но творческим детям в такой стране, как Германия, развиваться непросто. Это страна про другое немножко, про технологии, IT, цифровизацию, компьютеризацию и т.д.
А. Сулхаева:
- За плечами уже и Мариинский театр, и работа в европейских театрах, в современном балете. Как удалось найти новый путь в этой новой жизни в России по возвращении?
Е. Долматова:
- Да, мы вернулись, через какое-то время началась пандемия.
А. Сулхаева:
- То есть это совсем недавно было?
Е. Долматова:
- Ну, не так давно мы вернулись. Дети пошли в сад. И такие организационные моменты. Переезд непростой. Перевезти почти 7 лет жизни из Германии в Россию, еще и с детьми, непросто. Началась пандемия, и по окончании я думала, чем заниматься дальше, смотрела, как девочки растут, и поняла, что хочется сделать свою школу, какое-то серьезное образовательное учреждение, где они могли бы обучаться разным сценическим искусствам – актерскому мастерству, музыке, вокалу, ораторскому мастерству, балету.
А. Сулхаева:
- То есть школа артиста, которую мы создали, это не только про балет?
Е. Долматова:
- Нет, не только про балет.
А. Сулхаева:
- А какие дети приходят в школу «Артист»? Они похожи на вас вот в детстве, когда вы начали заниматься балетом? Так же мечтают о балете? Или, может быть…
Е. Долматова:
- Дети приходят разные. Все разные. И мы позиционируем себя… Конечно, мы не Академия русского балета. И я не стремлюсь конкурировать с настолько профессиональным учебным заведением. У нас есть дети, которые связывают себя с балетом для себя. Есть какая-то часть, какой-то процент, и он увеличивается, этот процент, которые планируют поступать в профильные профессиональные учебные заведения, либо с самого начала, то есть с первых годов обучения, либо там потом попозже. Мы готовим их по-особенному, практически ежедневно. И так иногда достаточно жестко. Но все понимают, и дети, и родители, для чего это нужно.
Но также есть направления, когда дети занимаются для себя. Потому что по девочке, особенно которая занимается балетом, это сразу видно. По походке, по манере говорить, по манере сидеть и вести себя, конечно, видно. Для девочки прекрасное занятие.
А. Сулхаева:
- В начале нашей программы мы упомянули уже, что, помимо того, что вы балерина и основательница школы «Артист», вы еще и выпускница программы «Женщина – лидер» в мастерской управления «Сенеж». Ваше участие в программе «Женщина – лидер» - это в том числе какая-то реализация вот этого внутреннего запроса на развитие в бизнес-среде, на приобретение управленческих качеств, для того, чтобы бизнес дальше рос? Или как вообще пришла эта идея? Что привело вас в программу?
Е. Долматова:
- В этом, в частности, я понимала, что, уехав из Германии и вообще сразу… ну, я в первую очередь – мама, да, у меня растут дети. И я думаю о том, в каком мире будут они жить, кто будет с ними рядом, как будет выглядеть их молодежный и подростковый мир, что за время будет. И сравнивая, например, Германию и Россию, конечно, я видела разницу. И, в первую очередь, в сфере культуры и искусства в России огромный, колоссальный потенциал. Этого нельзя не замечать. В сфере культуры и искусства Россия на мировой арене страна номер один. Несмотря ни на какие пандемии, ситуации в мире и санкции, и так далее. Это заложено, это генетический код, духовное развитие. С этим ничего не сделаешь. Никакие санкции не помешают.
У меня было много идей насчет грамотного развития детей, насчет социальных лифтов, насчет детей в отдаленных регионах. Но я не знала, как все это сформировать в какой-то проект. Потому что идей много, планов много. Но нужна была помощь, нужна была команда. И вот благодаря «Женщине – лидеру» все это сложилось. Прекрасная программа, которая дает тебе, во-первых, команду друзей. И даже друзей не только в кругу твоей команды, а вообще друзей. И даже из разных потоков, людей – коучей, которые тебя научат. Научат - как, научат – почему. Помогут понять, для чего на самом деле тебе это надо. Так что в России у девушек, у женщин есть прекрасный… у девушек, у женщин с активной социальной, гражданской позицией, есть прекрасные возможности свои идеи, мысли реализовывать.
А. Сулхаева:
- А вот вы сейчас делаете со своей как раз командой в рамках проекта «Женщина – лидер» проект по патриотическому воспитанию. То, что мы уже начали говорить, наверное, об этом. Почему для вас вообще вот эта тема патриотического именно воспитания, наверное, она важна? Наверное, на это накладывается какой-то опыт жизни в Германии в том числе?
Е. Долматова:
- Жизни в Германии – в том числе. Да, я смотрела, как у моих русскоговорящих людей растут дети. И одна из причин, почему мы уехали, мне хотелось бы, чтобы дети росли, получали образование в России. Как потом сложится – ну, у всех сложилось по-разному. Я как артист, и мой муж тоже, мы путешествовали все время. И сейчас тоже продолжаем. Важно не забывать, кто ты, откуда ты. Что ты русский артист, в первую очередь. И ты представляешь на других сценах мира Россию. За твоей спиной своя страна, где тебя выучили. У артистов обычно это так.
Но мне бы хотелось, чтобы наши дети реализовывали бы себя внутри страны. И не смотрели бы на запад, не думали бы, что там почему-то лучше. Невозможно вырастить патриота в другой стране. Можно сколько угодно объяснять, учить истории России, возить летом в Москву, в Петербург, ходить по музеям, но не будет этого все равно, не будет ощущения…
А. Сулхаева:
- Любить родину издалека странно.
Е. Долматова:
- Да, издалека, да… Потом, русский язык очень легко потерять. Можно на нем говорить, но не чувствовать. Это важно. Мне хотелось бы, чтобы до какого-то возраста точно они были бы здесь.
А. Сулхаева:
- Вот недавно вы были во Владивостоке, на Восточном экономическом форуме. Зачем балерине Восточный экономический форум? Что вы там делали?
Е. Долматова:
- Во-первых, мне хотелось бы рассказать, конечно, о программе «Женщина – лидер». Наша тема под эгидой Евразийского женского форума называлась life long education – «Образование через всю жизнь», которая мне очень актуальна. Потому что все, что мы делаем, это… все, что я делаю всю свою жизнь, это образовываюсь. Мы все время чему-то учимся. И в жизни, например, наших детей я понимаю, что им придется даже не две, не три профессии сменить, возможно, ритм жизни сейчас такой, а намного больше, чем две или три, или, не знаю.
Вот, и какой-то… Я вот сейчас, когда ехала сюда, поняла, что опыт публичных выступлений на сцене, то есть раньше танцевала, но не говорила. Ну, это те же самые публичные выступления, когда ты готовишься, ты продумываешь свою роль, свою партию.
А. Сулхаева:
- Потому что есть опыт.
Е. Долматова:
- Потому что это те же самые публичные выступления. Только я не танцую, я сижу или стою, я говорю. Но это те же самые, по большому счету, выступления.
А. Сулхаева:
- А что сложнее – танцевать или говорить?
Е. Долматова:
- Для меня – говорить сейчас, конечно. Но я занимаюсь с коучем по речи. И, да, я планирую в этом отношении тоже двигаться вперед, развиваться, конечно.
А. Сулхаева:
- Хорошо. А вот если о личном, что для вас семья? Вот какими вы воспитываете своих детей?
Е. Долматова:
- Дети растут в любви – самое главное. Мне бы хотелось… научить их дисциплине, чтобы они понимали, что такое хорошо, а что такое плохо, чтобы у них были правильные базовые жизненные ориентиры. И пока, например, мое мнение в их жизни авторитетно, научить их тому, что мне самой близко. Мне хотелось бы, чтобы они были образованными, читающими, добрыми. Чтобы они любили свою страну, чтобы они могли легко отдавать, помогать. Чтобы они ценили природу, чтобы они понимали, что… может быть, тоже опыт жизни в Германии сказывается, где все сортируют мусор. Там никто никогда не бросит ничего просто вот так на землю. Поэтому я стараюсь об этом даже, хоть они маленькие, но я стараюсь об этом им говорить и объяснять про то, что мы делаем. Мы не выбрасываем ничего просто так. Да, что… свою страну, планету мы бережем.
А. Сулхаева:
- А хотелось бы, чтобы ваши дети пошли по вашим стопам? Пошли в балет? Или, может быть, в оперу, как муж?
Е. Долматова:
- Возможно. Они очень творческие, танцуют и поют, и у них и то и другое хорошо получается.
Е. Долматова:
- Старшая Василиса занимается фигурным катанием достаточно серьезно. Мы пошли случайно, ей было 3 года. Она просто очень энергичный ребенок, и я подумала, почему нет. Балет – чуть-чуть рановато. Потому что нужно быть более сознательным для балета, чтобы это не было похоже на какую-то гимнастику. Ну, ты должен понимать, для чего ты приходишь в класс. И это определенная эстетика, культура и дисциплина.
А. Сулхаева:
- Бывают дни, когда тяжело тащить на себе бизнес, не упускать двоих детей, уделять внимание мужу и вообще совмещать все эти различные ролевые модели, которые есть в вашей жизни? Как берете себя в руки и как находите вдохновение, для того чтобы каждую свою сферу жизни поддерживать в тонусе?
Е. Долматова:
- Бывают дни, конечно. Смотрю на детей, понимаю, что нужна им. Они видят, конечно, меня в разных состояниях – и когда я сильна, в ресурсе, и когда я не в ресурсе. Василисе будет 6, и я ей абсолютно честно все рассказываю, что если я устаю, это вот так, и я объясняю ей, почему. И она учится тоже и жалеть меня, и помогать. Вспоминаю, кто меня учил, как меня учили, и понимаю, что расслабляться нельзя. А потом, у меня очень много мотиваций, мне много хочется сделать. Это такая балетная привычка – успеть, как говорится, впихнуть невпихуемое. Поэтому в один день я стараюсь успеть максимум, усидеть не на двух, даже не на трех стульях, а на всех стульях, которые стоят.
А. Сулхаева:
- Роль наставничества. Мы упоминали сегодня в эфире несколько раз людей, которые встречались вам на пути и, так или иначе, передавали какой-то свой опыт для вашего развития. Она важна вообще в жизни любого человека, не только артиста балета, а для человека, который в принципе стремится к собственной реализации, к успеху? Наставничество это важно?
Е. Долматова:
- Да, конечно, очень важно. Очень важно, когда перед тобой есть живые примеры какого-либо успеха, роста, живые примеры верхней социальной мобильности, особенно если с этим примером ты можешь непосредственно увидеться, пообщаться, задать вопросы.
А. Сулхаева:
- Ну, и в завершение нашего эфира у нас традиционная рубрика – «5 советов от гостя». Жизнь и карьера в балете это, конечно, абсолютно уникальный опыт, который нельзя получить ни в одной другой области, я абсолютно в этом уверена. Но я также уверена, что этот опыт, а точнее компетенции, которые люди получают на этом жизненном пути, абсолютно точно могут быть полезны дальше, в других сферах жизни. Давайте попробуем сейчас нашим слушателям дать 5 советов как раз на тему того, какие качества, какие компетенции, которые вырабатываются при занятиях балетом, стоит перенести в другие сферы своей жизни и стоит развивать каждому, кто хочет повысить свои шансы на успех.
Е. Долматова:
- Первое, наверное, это горящие глаза и мотивация. Даже при приеме сейчас кого-то на работу в школу я не посмотрю на опыт в какой-то области, я ищу горящие глаза, чтобы человек хотел. Нужно понять, чего ты хочешь. У всех это понимание приходит в разном возрасте. Кто-то понимает с самого детства, с самого рождения, что я хочу вот туда, мне туда нужно двигаться, и всю жизнь туда двигается. Это прекрасно, когда люди понимают это рано. С течением времени это желание может измениться. Важно понимать, чего ты хочешь, мотивация важна в первую очередь. Трудиться, не расслабляться. Просто не расслабляться и всё, взять себя в руки, не позволять себе… Пока ты не пришел туда, куда нужно, расслабляться нельзя. Пришел – можно немножко расслабиться. Но если ты видишь на горизонте цель, нужно понимать, что к ней ты можешь пройти не только прямо, но и вот так вот. Иногда прямо не получается. Пока не дошел, расслабляться нельзя.
Моя любимая дисциплина. И планирование. Я записываю. Иногда бывает такое, что даже 15 минут нет каких-то свободных в течение дня. У меня есть помощница, которая мне очень помогает, и если я что-то забываю, она всегда звонит: «Евгения, где вы?» Я говорю: «Хорошо, еду». Планировать и себя дисциплинировать. Беречь здоровье. Это очень важно. И не бояться отдавать и помогать. Чем больше ты отдал, даже если кажется, что уже не можешь, не в ресурсе, я верю в то, что все равно тебе это вернется.
А. Сулхаева:
- Спасибо большое за этот прекрасный мотивирующий разговор.
Е. Долматова:
- Пожалуйста.
