Где готовят на космонавтов и космических инженеров
А. Милкус:
- Добрый день! Со мной моя постоянная соведущая Дарья Завгородняя. Мы продолжим тему космоса, потому что, мне кажется, что сегодня у нас такой…
Д. Завгородняя:
- …космический день.
А. Милкус:
- Радостный космический день, потому что, слава богу, вернулись, слава богу, нормально. Конечно, то, что корабль не упал на бок при приземлении, никакой трагедии бы не было, ничего не случилось бы, но в общем сейчас комментируют все, кто может.
Итак, сегодня у нас в эфире - я очень благодарен за то, что он приехал в воскресенье к нам - Михаил Валерьевич Гордин, исполняющий обязанности ректора Московского государственного технического университета имени Баумана.
М. Гордин:
- Добрый день.
А. Милкус:
- Почему я попросил Михаила Валерьевича приехать? Я знаю, что Бауманку закончили 12 космонавтов. И один из них вот буквально недавно вернулся из полета. А сколько инженеров, выпускников Бауманки, работает в космической отрасли, вообще уже и не пересчитать. Очень важный, на мой взгляд, эффект, который должен дать, на мой взгляд, проект «Вызов» - я еще раз говорю, для меня важен этот проект, научно-просветительский проект - то, что наконец-то на Первом канале, на многих ресурсах Интернета показана работа инженеров, показана работа инструкторов, показана работа космонавтов. Это сложная, серьезная, очень интересная и романтическая работа. И все больше - это видно в кадре - все больше в отрасль приходит молодежь. Поэтому мы будем с Михаилом Валерьевичем говорить вот о чем. Какие есть специалисти, которые Бауманка дает, космические, где ребята потом работают. В общем, давайте поподробнее. Посмотрели наши школьники про проект репортаж и захотели стать космическими инженерами. Куда пойти, какие есть направления?
М. Гордин:
- Просто к нам приходите, у нас, конечно, есть более космические специальности, но на самом деле все специальности космические интересные, поэтому не только из этих специальностей, которые больше ориентированы на космос, на ракетостроение, люди приходят в космическую отрасль со всех специальностей, которые у нас есть. Но, кстати, когда вышли известные фильмы - «Салют-7», «Время первых» - мы наблюдали повышенный интерес к космическим специальностям. Будем надеться, что вот этот фильм, когда он выйдет, ну, во-первых, и вот этот медиапроект тоже приведет к такому же эффекту. И мы будем рады видеть больше абитуриентов, которые захотят прийти на космические специальности. Вы правильно сказали - 12 космонавтов, причем, начиная с Феоктистова в советское время, и сейчас Артемьев, Сверчков, Скрипочка, которые уже вот последние несколько лет летали - Артемьев был командиром резервного дублирующего экипажа, который сейчас дублировал киноэкипаж. А так, кроме космических специальностей, которые вообще напрямую связаны с космосом, это у нас факультет специального машиностроения, в котором большинство кафедр связано с этим факультетом - информатика управления - а некоторые кафедры связаны с системой управления. Факультет энергомашиностроения, больше связанный с двигателями, с системами жизнеобеспечения. Все остальные специальности тоже находясь в нашем вузе, которые ассоциируются с космосом и ракетостроением, безусловно, тоже имеют возможность участвовать в работе и примкнуть к тем группам, которые в будущем могут и профессионально работать в космосе, ну а пока студенты и заниматься этим на студенческой скамье, получать удовольствие, интерес, причастность к этому.
А. Милкус:
- Ну и ваши базовые кафедры практически во всех крупнейших ведущих космических предприятиях находятся.
М. Гордин:
- Я бы даже сказал - отраслевые факультеты на основных космических предприятиях. У нас есть специальные факультеты, на которых учатся сотрудники, студенты, которые станут потом сотрудниками. Ну и многие кафедры просто возглавляют люди из промышленности, либо достаточно видные инженеры и ученые, которые плотно работают с космической промышленностью, с «Энергией», с НИИМАШем, с НПО «Машиностроение» и другими частями Роскосмоса, которые осуществляют вот эти громадные и сложные проекты по полетам в космос как человека, так и другие различные проекты.
А. Милкус:
- Михаил Валерьевич, насколько сложно поступать сейчас в Бауманку? Какой отбор? Вот у меня в этом году поступил сын моего приятеля - приятель как раз работал в Роскосмосе и сын специально выбирал направление, которое связано с космонавтикой. Большой отбор? Большой конкурс? С кем вы конкурируете? Что ребятам нужно хорошо выучить? Ну, понятно - профильную математику, физику.
М. Гордин:
- Поступать, конечно, сложно, как и везде, все же мы один из лидирующих вузов в стране. В этом году было больше 20 тысяч заявлений. Ну, вы знаете, что сейчас система через ЕГЭ, поэтому конкурса как такового, лицом к лицу, соревнования нет, а есть соревнование по ЕГЭ и все определяет тот самый средний балл. Да, достаточно высокий средний балл на некоторых специальностях, на некоторых он пониже. Но в целом нужно сдать, безусловно, математику, очень хорошо, чтобы человек знал физику и сдавал физику. У меня тоже у знакомого поступал приятель и понятно, что сейчас вот в технических специальностях есть выбор - либо математика и информатика, либо математика и физика. Вот у нас на многие специальности все же хорошо бы иметь в физику тоже, профильную физику или просто физику, потому что это открывает больше возможностей, больший выбор по специальностям, ну а так есть более популярные специальности, они, конечно, сейчас связаны с информационными технологиями, с искусственным интеллектом, с системами управления. Ну, мы продолжаем говорить там об индустрии 4:0, о новом технологическом укладе, где эти специальности будут играть очень большую роль, но специальное машиностроение, которое занимается конструированием и подготовкой инженеров для проектирования летательных аппаратов или энергомашиностроение, где занимаются двигателями, компрессорами, насосами, гидравликой и прочими системами обеспечения движения и деятельности, факультет биомедицинской техники, факультет радиолокации и лазерной техники - все это факультеты, в которых есть специальности, на которых можно проявить себя, на которых нужно знать обязательно математику и физику, конкуренция там большая, но вполне по силам абитуриентам поступить. Конкурс - да, большой. Вернее, не конкурс, а количество заявлений больше 20 тысяч, принимаем примерно 3,5 тысячи.
А. Милкус:
- Это бюджет и платное?
М. Гордин:
- Это только бюджет.
А. Милкус:
- Ну, 3,5 тысячи - это неплохо в общем-то.
Д. Завгородняя:
- А сколько же баллов нужно иметь, чтобы поступить на бюджетное?
М. Гордин:
- На самом деле по-разному для разных специальностей. Но вот, например, на программное обеспечение для ЭВМ и информационные технологии проходной балл 296. Это очень много, конечно.
А. Милкус:
- Это по трем предметам?
М. Гордин:
- Да.
А. Милкус:
- Практически максимум должен быть.
М. Гордин:
- Да. Теоретическая информатика - 290 баллов. Цифровая криминалистика - у нас тоже такая специальность есть - 280 баллов.
А. Милкус:
- А это что такое?
М. Гордин:
- Готовят экспертов, криминалистов, тех, которые работают при расследовании происшествий, преступлений, по технической части. Например, оценка причин возникновения пожара. То есть, для того, чтобы понять, откуда начало гореть и как это распространялось, нужно не только Уголовный кодекс знать, но все-таки и кое-что про пожар тоже.
Д. Завгородняя:
- То есть, с точки зрения физики человек в состоянии оценить - это проводка загорелась или окурок бросили?
М. Гордин:
- Конечно. Ну, во-первых, то очень интересно, правильно, потому что это расследование, как бы нужно по каким-то последствиям определить причину, тут думать надо, надо знать много для этого и физику, и математику, и инженерное дело, и понимать, как это устроено. Ну, это я как для пример - пожар, наверняка есть и другие криминалистические задачи, для которых необходимы инженерные знания.
Д. Завгородняя:
- А много ли девушек у вас поступает?
А. Милкус:
- Кстати, одна из женщин-космонавтов закончила Бауманку. Елена Кондакова.
М. Гордин:
- Да, это так. В мое время, когда я учился, было очень мало. Я учился на факультете ИУ - то есть, программистская специальность, информационные технологии - у нас было побольше. На машинных и на энерго было совсем-совсем мало. А у нас там было целых трое на группу - то есть, 10%. Сейчас, конечно, побольше. Ну, процентов 20, наверное. Даже, может быть, 30% женщин, девушек, у нас учится. Это очень хорошо, это радует. Поэтому пол - не ограничение.
Д. Завгородняя:
- А есть ли гибкий переход? Допустим, человек поступил на одну специальность, на один факультет, а ему захотелось на другой? Есть ли возможности поменять или там добавить себе предметов, чтобы получить другую специальность?
М. Гордин:
- Такое возможно. Более того, вы, наверное, слышали о программе «Приоритет 2030», которая вот только что были подведены итоги и мы заняли там первое место, попали, вернее, в первую группу по этой программе и одна из наших задач, которую мы перед собой поставили, это так называемые гибкие треки, индивидуальные образовательные треки, гибкое обучение, чтобы студенты могли в процессе обучения корректировать свою программу и выбирать то, что им более понравилось в процессе. Это не отменяет обязательных и фундаментальных вещей, которые человек должен изучить для того, чтобы потом именоваться бауманцем.
А. Милкус:
- Михаил Валерьевич, вот сейчас у нас тут в нашем блоге задают вопрос - а где новые исследования, где новые материалы, где новые технологии? И вот, кстати, тех ребят, которые сейчас поступают и будут поступать в инженерные вузы и приходить в отрасль, ждет очень интересная работа. Во-первых, у нас достраивается и развивается ракета «Ангара-5», во-вторых, планируется, разрабатывается новая ракета «Ангара-Союз», новый космический корабль «Орел», новый двигатель - это НПО Энергомаш и КБ химавтоматики. Много новой и интересной работы. То есть, сейчас, на мой взгляд, начинается новая волна развития космической инженерии в нашей стране. Михаил Валерьевич, вот есть такое?
М. Гордин:
- Конечно. Это не просто новая волна, понятно, что было определенное поколение техники и мы сейчас входим в новое просто поколение техники космической и ее предстоит разработать, но, я думаю, что тут еще не только новая волна техники, но есть еще некое изменение в организации работы, в более плотном сотрудничестве между различными компаниями, нежели традиционных КБ. Привлечение более небольших структур, больше какой-то предпринимательской активности в этой сфере мы наблюдаем. Ну, мы видим, что творится в Америке, но у нас тоже это есть, не в таких масштабах, конечно, тем не менее, это тоже происходит. То есть. инициативные разработки существуют и, я думаю, что это инициативные разработки, в которых, безусловно, вовлечены молодые люди или будут вовлечены сегодняшние студенты, они тоже будут использоваться в наших космических проектах.
А. Милкус:
- Я на прошлой неделе встречался с ребятами, которые организовали космический стартап, они разрабатывают, они абсолютно серьезно, у них есть деньги, у них есть инженеры - ну, молодые, лет до 30 - легкую ракету будут строить. Вот спрашивают есть ли у нас частная космонавтика? У нас начинается развитие частной космонавтики. Потому что легкая ракета вполне по силам частным организациям.
М. Гордин:
- Я, конечно, достаточно скептически отношусь к термину «частная космонавтика» - все любят сейчас говорить про Маска - он, конечно, частная космонавтика, но с такой государственной поддержкой…
А. Милкус:
- Если бы не финансирование НАСА, где бы он был?
М. Гордин:
- Да, именно так. Поэтому ее, может, условно и можно называть частной, но я бы сказал - инициативная космонавтика, а не частная. Потому что все равно государственная поддержка в данном случае, по делу поддержка, а не просто подарки, она, безусловно, необходима для космических проектов. Все же это глубокие, длинные, долго окупаемые или даже никогда не окупаемые с точки зрения денег проекты, в которых частный капитал может иметь какую-то роль, но как лидер, какой-то мотив - все же это чаще государственные программы. Во всем мире, а не только у нас. А вот то, что она инициативная и то, что это может развиваться как стартапы, как инициативные разработки, это да, это должно так и быть. И это есть, и у нас тоже есть, в России. Поэтому я думаю, что мы в этом тоже будем активно участвовать, помогать и стимулировать наших студентов делать такие проекты.
А. Милкус:
- Ну, у вас же в принципе есть инкубатор и мы знаем о спутнике «Бауманец».
М. Гордин:
- «Ярило» называется, два спутника сейчас летают, у нас есть центр управления полетом, центр управления малыми космическими аппаратами, которые за этими спутниками следят, принимают с них данные, занимаются анализом данных. В этом году с помощью Роскосмоса, конечно, планируется запустить еще два спутника и будет четыре спутника на орбите…
А. Милкус:
- Это купсаты будут или…
Д. Завгородняя:
- Подождите, дайте объясним слушателям…
М. Гордин:
- Да, небольшие спутники, безусловно.
Д. Завгородняя:
- Что такое купсаты?
А. Милкус:
- Это небольшие спутники, которые делаются - грань 10 на 10 сантиметров - которые насыщаются разным оборудованием и выводятся, могут даже с руки вывестись - космонавт выходит в открытый космос - раз, и запустил.
М. Гордин:
- Третий и четвертый будут побольше уже, будут нести больше полезной нагрузки, больше оборудования. Но там ключевой момент - это то, что сами студенты и молодые сотрудники, инженеры, которые работают в научно-исследовательских институтах, занимаются проектированием, занимаются управлением этими спутниками. Конечно, это громадный для них опыт, который поможет им в будущем и сформирует их, как профессионалов.
А. Милкус:
- Ну да, когда ты можешь уже в студенчестве потрогать, попробовать что-то сделать и оно полетит, это вообще здорово.
М. Гордин:
- Ну да.
А. Милкус:
- Михаил Валерьевич, вы упомянули в предыдущей части программу «Приоритет 2030». Я знаю, что это миллиард рублей в год на развитие. Что нового? Куда будет развиваться Бауманка?
М. Гордин:
- Мы хотим продолжать быть ведущей инженерной школой в России. Мы хотим, чтобы наш университет был настоящим междисциплинарным исследовательским университетом, в котором, с одной стороны, будет развиваться образовательная часть, образование, а с другой стороны будет развиваться научно-исследовательская составляющая, составляющая, связанная с разработкой каких-то новых объектов техники. Потому что образование и наука, образование и практический опыт разработки должны идти рука об руку, и студенты, которые закончили, должны быть готовы вступить во взрослую конструкторскую жизнь, жизнь разработчика, жизнь исследователя уже полностью готовыми к этому и готовыми принять на себя ответственность за определенные шаги. Вообще профессия инженера достаточно ответственная профессия. Может быть, не так, как врач, но, тем не менее, ошибки инженера тоже стоят дорого. И умение принимать на себя ответственность является достаточно важным. А эта ответственность, умение принимать на себя ответственность, приходит через опыт и через знания. И вот наша задача, с одной стороны, создать такую образовательную среду, когда абитуриентам сначала, а потом студентам будет очень удобно и приятно развиваться и получать те знания, которые необходимы, с другой стороны, создать атмосферу, в которой развиваются различные исследовательские проекты, междисциплинарные, подчеркну, когда люди работают в объединенных группах, когда исследования ведутся на стыке технологий. Бауманский всегда был хорош тем, что мы практически покрывали все машиностроение, все возможные специальности, которые связаны с инженерным делом. Поэтому у нас очень много стыков, на которых могут развиваться новые решения. Вот на этом мы будем пытаться сыграть в нашей исследовательской деятельности. Соответственно, в проекте «2030» сформированы определенные задачи по образовательной части и по научно-исследовательской части в виде нескольких стратегических проектов, связанных с…
А. Милкус:
- Ну, например, вот деньги куда будете тратить? Вы будете строить общежития новые, на коворкинги, или на закупку техники, или на подготовку преподавателей.
М. Гордин:
- Вот все, что вы перечислили. Потому что сейчас будет продолжать строиться новый кампус, это достаточно большой проект правительство Москвы осуществляет, где будет все, что вы сказали про коворкинги и про образовательную среду.
А. Милкус:
- Там же, на Яузе?
М. Гордин:
- Да, все там же. Это все в нашем районе. Я думаю, что скоро будет об этом объявлено совсем широко и презентовано, но вот это будет большое развитие для университета. Естественно, эти деньги будут тратиться на научные исследования, мы и в программе обязались достичь определенных целей, и деньги на это нужны для того, чтобы покупать оборудование, создавать инфраструктуру научных исследований и инженерных исследований. И, соответственно, третья часть, которую вы упомянули, - это развитие команды, развитие преподавателей, развитие инженеров, исследователей, которые будут работать в университет и помогать нам развиваться, и студентам развиваться. Ну а мастерские - мы их сейчас оснащаем, в принципе, это не связано с «2030», мастерские были всегда, и будут всегда. Мне кажется, мы единственный вуз, в котором студенты на первом курсе сами точат, режут, обработка давлением, литье, сварка - то есть, каждый студент у нас обязан просто научиться что-то делать руками. Вообще инженер, который не умеет что-то делать руками, даже если он программист, не совсем инженер…
А. Милкус:
- А что может делать руками программист? Собирать блоки?
М. Гордин:
- Нет, он, может, программирует руками, но даже имея образование программиста, он все равно в Бауманском ходит в мастерские на первом курсе…
Д. Завгородняя:
- …и что-нибудь паяет, нет?
М. Гордин:
- Не паяет, он на токарном станке работает или занимается литьем, или сваркой. Его учат этому, чтобы он попробовал, что такое своими руками сделать абсолютно механическую вещь. Да, он в будущем будет программистом, он будет программировать, но он должен понимать, как создаются предметы, изделия. Это же связано и с другими обязательными дисциплинами, для того, чтобы в голове, в мышлении сформировался правильный, чтобы она была правильно заточена на создание новых вещей, на разработку новых вещей. Не просто на функцию какую-то, а именно на устремление к созданию новой техники - важно, это техника физически выглядит как какой-то прибор или это техника в виде программной системы, которая тоже решает задачи для пользователя, для потребителя и создает какие-то полезные вещи.
А. Милкус:
- Михаил Валерьевич, а вы их не обучаете стрессоустойчивости и умению продвинуть себя? Потому что я знаю, и мне жаловались ребята, работающие в крупных корпорациях, что первые 2-3 года ты давай принеси там чертежи, бумаги и т.д. В общем, не просто ребятам в уже сложившихся инженерных коллективах… В общем, главные тренды задают люди уже в возрасте, у них есть опыт и т.д., но я знаю, что пробиться молодому инженеру со своими проектами не так-то просто.
Д. Завгородняя:
- Так везде, да, везде практически.
А. Милкус:
- Не скажу. Вот в институте медико-биологических проблем они на руках носят молодых ребят, которые участвуют в экспериментах.
М. Гордин:
- Ну, я могу про свой личный опыт рассказать. Когда я поступил на первый курс, спал по четыре часа. Наверное, это тоже стрессоустойчивость. Мне кажется, наши первые курсы сплошная стрессоустойчивость, потому что студент, абитуриент погружается в студенческую жизнь, его грузят, грузят и грузят. И нужно быть стрессоустойчивым, чтобы это выдержать. Это хорошо на самом деле, это приятно, ты к этому привыкаешь, потом начинаешь уже втягиваться, становится полегче. Но да, безусловно, это стресс. И, конечно, мне кажется, это разные вещи - вот то, что вы упоминали и стрессоустойчивость. Стрессоустойчивость - это возможность под давлением выполнять какие-то задачи. А активность, попытки предлагать чего-то новое - это, скорее, не стрессоустойчивость, это именно просто активность человека и его желание развиваться. Мне кажется, в Бауманском это тоже есть, в выпускниках-то - точно. Поэтому и то, и другое, безусловно, присутствует. Но специально мы этому не учим - этому невозможно научить, нет специального курса. Атмосфера сама позволяет это сделать и подготовить человека к взрослой жизни. В смысле, к профессиональной взрослой жизни.
Д. Завгородняя:
- Михаил Валерьевич, в одном из интервью вы говорили о том, что вот мы, студенты 90-х, вынуждены были работать в ларьках там, где-то подрабатывать, совершенно не по специальности. А современный студент может подработать по специальности, причем, какие-то более-менее вменяемые деньги заработать. Вы имели в виду студентов Бауманки как?
М. Гордин:
- Конечно. Я работал по специальности с третьего курса, просто мне за это не платили. Поэтому приходилось работать еще и не по специальности, чтобы денег заработать. Ну, жили нормально, весело - и на веселье оставалось время, и на спорт. Да, сейчас, безусловно, это возможно и очень многие студенты с третьего курса начинают работать. Это факт. Им платят какие-то деньги - когда-то больше, когда-то меньше. Тут нужно баланс иметь на самом деле, потому что ведь хорошие деньги можно заработать даже по специальности, но это может какое-то твое развитие предотвратить, скажем так. Потому что везде нужен же баланс между текущими заработками и вкладыванием в себя. Это может быть не обязательно обучение академическое, когда ты учишься, а участие в стартапе это обычно не очень денежные вещи. Ты участвуешь в стартапе - тебе там никто большую зарплату не платит, ты работаешь на свое будущее, на будущее этого стартапа, на будущий результат, так что тут надо аккуратно к этому относиться.
А. Милкус:
- Вот вы готовите инженеров высокого класса, современных, а вам не критикуют, что вы готовите инженеров для заграницы? У многих вузов есть такая оппозиция, которая говорит, что вот мы научим, вложим деньги, а они уедут.
М. Гордин:
- Не критикуют. Во-первых, не очень много и уезжает, скажем так. Мы в состоянии это контролировать, понимать, кто остался, а кто уехал - поэтому не критикуют за это, а как раз наоборот, у нас есть большое количество иностранных студентов, мы пытаемся отправлять студентов на программы обмена, принимать и отправлять. И нам полностью закрываться это не очень хорошо. Я сам уехал, а потом вернулся. Разве это плохо -поработать за границей, а потом вернуться? Если ты заложил правильную базу в голову человека, правильное воспитание, да, у него нормальное хорошее образование, он уехал бы, получил там какой-то опыт и вернулся - так это только хорошо. Для нас хорошо, для страны хорошо. Поэтому физический отъезд это не обязательно плохо. Возможно, плохо, что люди бросают специальность и начинают заниматься не тем, чему их учили. Ну, я рад за них, если они при этом счастливы, тем не менее, все же, когда мы думали, что мы хотим воспитать инженера, а он перестал быть инженером и стал кем-то другим - это, наверное, не очень хорошо. А в целом вот этот тренд на бОльшую вовлеченность, бОльшую международную открытость, он есть, он должен быть, с одной стороны. С другой стороны, ни для кого не секрет, что Бауманский является опорным вузом ракетно-космической отрасли и в целом оборонно-промышленного комплекса, поэтому тут нужно аккуратно сочетать вот эту международную открытость и нашу работу на ОПК и на ракетно-космическую индустрию, которая по определению является более закрытой, чем другие индустрии с точки зрения международного сотрудничества или взаимодействия.
Д. Завгородняя:
- Вот я смотрю, международная научная школа работает в рамках молодежного космического центра, они летом там занимаются вроде бы как… Это тоже такая интересная деятельность.
М. Гордин:
- Да, безусловно. Я считаю, что мы должны сделать так, чтобы наши студенты понимали, как устроен мир. Не только небольшой мирок, но и большой мир. Как думают и действуют другие люди в других странах, другие инженеры. У нас разные школы, поэтому вот эти пересечения на самом деле полезны. Опять же, не ставя под угрозу какие-то задачи, которые мы выполняем для государственного сектора экономики, так скажем.
А. Милкус:
- Давайте все-таки чуть-чуть про личное. Вот Игорь Борисович Федоров был ректором Бауманки в самое тяжелое времена, в 90-2000-е. Он сохранил школу, сохранил университет, вообще фантастический человек был!.
М. Гордин:
- Это так.
А. Милкус:
- Умница невероятная! А с Анатолием Александровичем Александровым мы вообще в одном общественном совете Роскосмоса заседаем время от времени. Скажите, пожалуйста, вот когда вам предложили занять пост исполняющего обязанности ректора, что вы подумали, что вы решили? Как это все происходило?
М. Гордин:
- В первую очередь, я удивился. Потому что я как-то не очень предполагал в своей жизни такого поворота. Я работал в промышленности, в последние годы в инновационной ее части, в отраслевой науке, что тоже является частью промышленности - и тут такое предложение. Но так как я бауманец, для меня, для бауманца, стать руководителем, лидером нашего всемирного объединения бауманцев - потому что я не отделяю бауманцев, которые заканчивали институт, от тех бауманцев, которые работают или учатся - это большое братство выпускников Бауманского, для меня, конечно, это большая честь, но, соответственно, и большая ответственность. Пожалуй, первое, что я почувствовал - это страх. Ну, ответственность, так скажем, за то, что мне предлагают заняться такой монументальной задачей. И удивление - от того, что мне это предлагают. Поэтому да, скорее, это чувство ответственности и такого осознания и размышления, а как же это будет, и как я буду там. Но меня убедили, что это правильное решение, что так надо, что я своим предыдущим опытом могу привнести что-то новое, и только по этой причине я согласился.
А. Милкус:
- С чего вы начали?
М. Гордин:
- Со знакомства. То есть, я вот 10 дней работаю и в принципе все 10 дней были потрачена на встречи, на посещения различных кафедр, различных подразделений, на знакомство с университетом. Ну да, я выпускник, да, я знаю все эти коридоры, я знаю .как он устроен, я знаю этих людей, я знаю дух, но за эти многие годы, хотя я никогда далеко не отрывался, произошло много нового. И нужно понять, как он организован, нужно понять, как это работает, потому что в системе образования я не работ никогда. Ну, лекции читал иногда, но в организации образования у меня нет опыта. Я спрашивал у моих руководителей - готовы ли они рискнуть? Готовы? Хорошо, посмотрим, попробуем.
А. Милкус:
- Вот тут есть очередные сообщения о том, а чем еще мы можем похвастаться в космосе, кроме того, что отправили киношников на орбиту? А знаете, можем похвастаться. Во-первых, у нас уже 67 безаварийных пусков. У нас достраивается и в следующем году должен заработать стартовый комплекс ракеты «Ангара» на «Восточном» и туда приезжает много молодых ребят. Там строится новый городок Циолковский. У нас разрабатываются новые двигатели, в том числе, на метане. Потрясающее предприятие - центр Келдыша. Я уже говорил про ракету «Союз-5». Потрясающее новое современное производство ракет «Ангара» открылось в Омске. У нас открывается и в следующем году должен открыться национальный космический в Филях, куда смогут приезжать и работать как раз молодые инженеры - там будет больше 20 тысяч рабочих мест для молодых инженеров разной направленности. Мы хотели подключиться и у нас был такой план - подключить к разговору директора департамента развития персонала Роскосмоса Дмитрия Шишкина, он находится в Казахстане как раз, помогает там участвовать в операциях по возвращению в Звездный городок, в центр подготовки космонавтов, только что приземлившегося экипажа, к сожалению, связи нет. Но у нас есть данные. Средняя зарплата по отрасли сегодня по космической больше 70 тысяч. На крупных предприятиях инженеры и рабочие получают больше 100 тысяч. 235 тысяч человек сейчас работают в космической отрасли. Средний возраст сокращается и сейчас он уже в районе 34-35 лет, что уже хорошо. Так что, смотрите, не так-то просто выбираться из той ямы, в которой мы были в 90-х и в 2000-х годах. Не так-то просто, но, я думаю, что успех полета и благополучного возвращения как раз непрофессионалов Шипенко и Пересильд как раз и демонстрирует то, что мы можем делать и современные проекты, и возвращать, и готовить быстро специалистов, и быстро доделывать корабль, потому что в «Союзе» был специальный пульт, который позволял управлять этим кораблем только одному командиру, так что не все плохо. И то, что мы сейчас говорим о том, какие перспективы здесь у ребят, которые поступают в Бауманку, заканчивают Бауманку - интересные перспективы, все дома, на родине - это как раз и показатель того, что сразу ничего не происходит, благополучие не приходит сразу, но вот такие истории есть.
Михаил Валерьевич, а есть ли у вас статистика по средней зарплате, которую получают ребята-выпускники? Или хотя бы по ведущим направлениям?
М. Гордин:
- Прямо под рукой нету, но она вполне достойная. Вообще востребованность выпускников очень высокая, там в разнообразных рейтингах мы если не на первом, то на одном из первых мест по востребованности выпускников.
А. Милкус:
- Вы говорили, что вы с третьего курса уже работали.
М. Гордин:
- Ну, это как бы вообще норма. Вот в промышленность часто берут с третьего курса студентов, чтобы они начинали вникать о том, что происходит в реальных КБ или в реальной промышленности. Но в целом вообще никаких проблем с трудоустройством нет. Точно более 90% работают по своей специальности и я не могу вам прямо сейчас сказать, какая средняя зарплата, но я более чем уверен, что очень достойная зарплата, в связи с высоким спросом. В принципе, одна из задач, которая стоит перед трансформацией системы образования в Бауманском - это как раз работа с профессиональными треками, работа, которая будет распространяться за пределы обучения, чтобы те молодые инженеры и выпускники, которые бакалавры, или магистры, или специалисты, которые выходят из Бауманского, они понимали, как их карьера будет развиваться, чтобы она быстрее у них развивалась, чтобы они быстрее дорастали до должностей, до той работы, которая еще лучше оплачивалась. Это одна из задач. Потому что мы не просто выпустили их и забыли, а продолжаем пытаться их сопровождать. И вкладывать, во всяком случае, при обучении то, чтобы они были успешны и в дальнейшем.
Д. Завгородняя:
- Тут нам читатель пишет: «Студент Бауманки жаловался, что у них мало практики, в отличие от Тюменского ТИО». Может быть, побольше практики сделать?
М. Гордин:
- Ну, по-разному бывает. Еще раз, если мы говорим о формальной практике, это просто какое-то количество дней или недель практики. Но если студент работает с третьего курса и занимается научно-исследовательской работой - это же тоже практика, правильно. В виде постоянного вовлечения в процесс. По-разному бывает. Кто-то больше интересуется, кто-то меньше. Это тоже в каком-то смысле индивидуальный выбор иметь больше или меньше практики. Жертвовать своим временем на практическую работу или развлекаться?
А. Милкус:
- Я подумал, может, и хорошо, что вы пришли не из образования, а из индустрии, как сейчас говорят. Вот у вас есть представление - может, какие-то новые специальности нужно вводить, исходя из вашего опыта, или докручивать те, которые существуют? С тем, чтобы их осовременить. Наверное, это тоже в проекте «Приоритет 2030» есть?
М. Гордин:
- Да. Я бы не сказал, что у меня прямо вот есть четкое понимание сейчас какие-то новые специальности с новыми названиями вводить. Но, безусловно, нужно пытаться усиливать то, чем Бауманка была сильна - мультидисциплинарность, понимание общей картины. Действительно, нужна углубленность в свою специальность, в свой предмет. Но нужно понимать широкую картину того, что происходит в инженерном деле, в проектировании, в разработке новой техники или программных решений. Именно вот эта широта и понимание этих стыков дают возможность делать вещи конкурентоспособными, создавать какие-то конкурентоспособные преимущества. Конкретно по названиям - ну, я бы не сказал, что вот прямо какие-то конкретные вещи… ну, вот сейчас все говорят об искусственном интеллекте, о технологиях машинного обучения, глубоких нейронных сетях, когнитивные технологии. Это все в принципе синонимы одного и того же. Конечно, безусловно, нужно это изучать. Но нужно это изучать в приложении к конкретным вещам. Потому что это должно быть применимо в тех вещах, которые приносят пользу. Искусственный интеллект в вакууме никому неинтересен, он будет интересен, когда он будет приносить какую-то пользу в конкретных приложениях. Неважно, это программа или это какие-то приборы, машины, механизмы. Поэтому вот этот стык между программной инженерией, которая связана с нейросетями, и инженерией, опять же, может быть, программной, а, может быть, физической, является как бы целью, чтобы создавать новые и полезные вещи.
Д. Завгородняя:
- Сейчас очень много говорят о соединении исследований искусственного интеллекта и нейробиологии. Что человек живое существо и нам интересно, и нам обязательно нужно его изучать, чтобы создать совершенный искусственный интеллект. Что-нибудь такое в Бауманском университете планируется?
М. Гордин:
- Да, есть.
А. Милкус:
- Одноклассник моего сына закончил такую специальность.
М. Гордин:
- Да, да, уже сколько-то там лет назад была тогда еще кафедра биомедицинских технологий, а сейчас целый факультет, который занимается всеми вопросами мягкой материи, нейробиологии и прочими вещами, связанными с жизнью, с живой материей, скажем так.
А. Милкус:
- Там фантастические вещи. Я просто по однокласснику сына знаю - очень интересные направления.
М. Гордин:
- Я помню из своего обучения, из своей работы, что вообще как бы человеку - человечье, машине - машинное. Поэтому попытаться человека заменить машиной - это, мягко сказать, вряд ли когда-либо получится, просто потому, что природа нас создавала долго и мы хотим вместо природы создать себе аналог - ну, я как-то сомневаюсь, что это в ближайшее время возможно. Есть какие-то вещи, которые машины, алгоритмы могут делать лучше, а есть какие-то вещи, которые человек может делать лучше. И это будет всегда, мне кажется. Во всяком случае, на протяжении нашей жизни точно, а дальше уж не знаю. Поэтому находить правильное сочетание между тем, что должен делать человек и что должны делать машины - вот это важно. Потому что все отдавать машине, может быть, и не самый эффективный способ достижения цели.
А. Милкус:
- Вот на такой позитивной ноте - о том, что все-таки нас искусственный разум не поработит - мы и заканчиваем нашу передачу. А у нас в гостях был Михаил Гордин, исполняющий обязанности ректора МГТУ имени Баумана. Еще раз поздравляю всех с тем, что завершилась космическая эпопея, связанная с научно-просветительским проектом «Вызов».
