Портал в ад! Почему всё больше подростков разговаривают матом
А. Милкус:
- Итак, как всегда в это время – «Родительский вопрос». Доброе утро, добрый день, добрый вечер говорю вам я, Александр Милкус, и моя соведущая Дарья Завгородняя.
Сегодня у нас тема, которая для меня оказалась абсолютно неожиданной сначала. Я последнее время много общаюсь со старшеклассниками. И мне было очень интересно посмотреть, откуда они черпают информацию. Понятно, что это не телевизор, не газеты.
Д. Завгородняя:
- И не школьная программа по литературе, к сожалению.
А. Милкус:
- Я спросил своего младшего сына, которому хорошо за двадцать: где поколение чуть ниже смотрит? В YouTube. И назвал мне программы. Я эти программы никогда не видел, скажу честно. Я увидел, что это программы, действительно, рассчитанные на молодежь. У нас в студии замечательная ученица шестого класса московской школы Лера Алфимова. И мне стало просто плохо. Для меня ощущение было, что разверзся такой портал в ад.
«Я знаю три слова, три матерных слова. На этом словарный запас мой исчерпан». Эта песня Найка Борзова смешная, ироническая и высмеивающая вот этого Вову, который «знает три слова». Но оказалось, что лидеры общественного мнения молодежи, люди, которые на каналах в YouTube собирают миллионную аудиторию, они там матерятся хуже, чем извозчики. И это мало кого волнует.
Я позвал в эфир Галину Антонец, замечательного юриста, прекрасного творческого человека, который пишет потрясающие рассказы. Я хочу разобраться с вашей помощью, что происходит, почему это в таком объеме? Могу назвать эти программы: «Прожарка», «ХО», «Что было дальше». У меня уши завяли, все в голове смешалось. 20 миллионов, 30 миллионов просмотров. И никакой реакции.
Д. Завгородняя:
- Аудитория больше телевизионной.
А. Милкус:
- Давайте спросим у Леры. Там должно быть ограничение по возрасту. Как ты попала на эти программы?
Л. Алфимова:
- Мне посоветовали друзья. Я нашла, начала смотреть. Мне это понравилось. Они шутят очень смешно, очень классно.
Д. Завгородняя:
- Ты смотришь программу «Что было дальше», а там сюжет какой-то, люди рассказывают истории.
А. Милкус:
- Там нет сюжета. Там мат-перемат. Лер, ты из приличной семьи. Я знаю папу и маму. Наличие мата тебя не остановило?
Л. Алфимова:
- Нет.
Д. Завгородняя:
- А как ты сочинение пишешь? Мне кажется, что такая информационная нагрузка очень обедняет язык. Я заметила, что у молодых людей очень бедные синонимические ряды. Тебе это не мешает подбирать слова, когда ты пишешь свой авторский текст?
Л. Алфимова:
- Кстати, сочинения я пишу очень хорошо. У меня обычно пятерки по сочинениям. И помогает мне в сочинениях отец, который ведущий на радио.
Г. Антонец:
- Может, потому что, помимо роликов на YouTube с матом, у девочки еще есть другое, она компенсирует другим. Она много читает, у нее родители. Плохо тем, у кого этого нет. Для кого эти ролики составляют ежедневный смысл, обедняют словарный запас.
А. Милкус:
- Мы не туда идем. Мне очень важен словарный запас, а важно то, что это транслируется, это смотрит большое количество подростков и молодежи. И это уже принимается как норма поведения. Я опубликовал анонс программы у себя на страничке в соцсетях. И мне пишут люди, что уже абсолютно не удивляет, когда идут молодые мамочки с колясками и разговаривают между собой матом. У меня ощущение, что раньше не было такого.
У меня есть друг, Альгис Арлаускас, известный режиссер и актер, он живет в России и в Испании, много снимает. Он живет в районе Московского энергетического института. Он в ответ написал: такого количества мата от студентов, которые стоят на пороге и курят, он не слышал раньше. Я живу тоже в молодежном районе. Там рядом колледжи, несколько вузов. Я иду в потоке молодых людей, которые идут к метро и обратно, девочки лет 14-15, они говорят матом так, как будто это у них просто нормальный способ общения. И у меня полное ощущение, что это моральное разрешение на использование мата пришло оттуда, где известные в молодежной среде люди просто разговаривают матом. В телевизоре они этого себе не позволяют.
Галина, почему это звучит? Почему у нас достаточно жесткие нормы для телевидения, для прессы. Не дай бог у нас какое-то слово вылетит. Тут же придет прокуратура, Следственный комитет, Роскомнадзор. А здесь…
Г. Антонец:
- Роскомнадзор придет и оштрафует вас.
А. Милкус:
- А здесь просто миллионы…
Г. Антонец:
- Это такая дырка в законодательстве, которая пока не устранена до конца. Дело в том, что если вы идете по улице, материтесь, то вас можно наказать по статье «Хулиганство», составит протокол, оштрафовать, стать я 20.1 КоАП. Если вы выражаете свои эмоции где-то в интернете, в социальных сетях, не адресно, и все это сопровождаете матом, то наказания никакого нет. У нас просто наказать за ненормативную лексику, которая употребляется в интернете, нет статьи, нет такой ответственности. У нас немножко по-другому все урегулировано. Если этот сайт является СМИ, допустим, ролики, которые вы смотрели, хотя они идут под эгидой ТНТ, там есть знак ТНТ.
А. Милкус:
- Нет там знака. Они же не дураки. Там вообще нет выходных данных.
Г. Антонец:
- Все равно можно. Потому что в данном случае на них ограничения, которые существуют, у нас в интернете нельзя материться только на сайтах, которые принадлежат СМИ. Или нельзя материться по телевизору, по радио. В СМИ материться нельзя. На улице материться нельзя. в социальных сетях, в интернете где-то материться, получается, тоже вроде бы нельзя, но за это нет ответственности, за это нет наказания.
У нас государство решило в эту сторону двинуться, и с 1 февраля 2021 года у нас социальные сети должны отслеживать ненормативную лексику и пресекать ее распространение. Статья 10.6 Закона об информации, информационных технологиях и защите информации. Но статья, по сути, не действует. Чтобы она начала действовать, Роскомнадзор должен создать реестр соцсетей. А Роскомнадзор только в сентябре этого года начал его создавать. Когда вовсю заработает эта статья, тогда, опять же, не конкретный пользователь отвечает за распространение мата, эта статья регулирует деятельность соцсетей. Соцсеть должна в данном случае пресекать ненормативную лексику. Роскомнадзор, если обнаружил, что не пресекается, он может наказать штрафом соцсеть. Вплоть до блокировки. Такая статья есть. Но опять же, не личная ответственность пользователя, а ответственность соцсетей.
Д. Завгородняя:
- Но тот же YouTube – это стриминговый сервис, это не вполне соцсеть.
Г. Антонец:
- Социальная сеть - это не обязательно то, что мы привыкли, Instagram, Facebook. По этому закону в соцсетям относятся даже сайты, которые продают товары. Если на сайте можно создать свой отдельный кабинет, через который вещать, распространять информацию, свой аккаунт. Я сейчас вышла через Zoom, здесь тоже, если у меня будет свой аккаунт, это тоже можно приравнять к соцсетям. Стрим-площадка тоже будет соцсетью в данном случае.
А. Милкус:
- Там 20 миллионов просмотров. Кроме юридического основания, есть же еще и моральные нормы. Даже в стриминговом сервисе должно быть ограничения 18+.
Г. Антонец:
- Есть Закон о защите несовершеннолетних от информации, которая может причинить им вред. И такая информация должна маркироваться 16+, 18+. Закон, по сути, декларативный. На мой взгляд, он только для штрафов сделан.
А. Милкус:
- Вопрос слушателям: обратили ли вы внимание на то, что мата в последнее время стало больше?
Д. Завгородняя:
- Ограждаете ли вы своих детей от мата?
А. Милкус:
- У меня появилась версия после того, как я погрузился на дно большого количества программ, которые ведут известные люди, которые появляются много на телеканалах, являются кумирами молодежи, где они просто разговаривают матом. Снятие этого табу, когда твой кумир, человек, за которым ты следишь, общается матом, шутит матом, это снимает моральные запреты у тех, кто это слушает.
Г. Антонец:
- Это то, к чему мы идем. Когда у человека нет самоцензуры, в итоге приходит цензура сверху. И она приходит обычно очень жесткая, очень неприятная, уже приходится подчиняться. Я вижу в перспективе, что, скорее всего, как-то это попытаются урегулировать через законодательно-нормативные акты. Народ потом начнет ворчать, что все плохо, нам закрывают рот. С другой стороны – а что делать? Какой выход?
Сейчас просто поставь знак 18+ и показывай что угодно. Порнографию, не нарушающую закон, ненормативную лексику, сцены насилия и тому подобное. А ребенок, у которого в руках смартфон, нажимает галочку на вопрос, есть ли ему 18 лет, и спокойно смотрит все, что там есть. Никаких ограничителей нет. Но их, наверное, и невозможно получить, если мы говорим про интернет. Урегулировать, закрыть, заблокировать в интернете сложнее, чем попытаться самим как обществу, как людям каким-то образом следить за собой, за своими словами и за тем, что мы выпускаем, понимая, что нас дети смотрят.
Вот у нас в семье мы не разговариваем матом. Но иногда что-то может проскочить. Я работаю с информационными делами. У меня был показательный случай, когда мы с лингвистом по телефону беседовали, мне нужна была экспертиза по делу об оскорблении, а там прям были маты. И лингвист подключилась, мы с ней громко обсуждали каждое слово, разбирали. До меня не сразу дошло, что у меня ребенок в соседней комнате это слушает. Тогда ей было 14 лет. Вот пример, когда ты не хочешь, чтобы ребенок услышал, но ей стала интересна сама симптоматика этих слов. Я потом это перевела, знаешь, это специалист, лингвист. Даже дала прочитать значение этих слов, откуда они пошли и что они означают. Но в итоге это сработало больше в воспитательных целях. Но я от нее мат не слышала дома.
А. Милкус:
- Лера, а вот тебя останавливает, если ты видишь маркировку 18+?
Л. Алфимова:
- Ну, да, я обращаю на это внимание.
Г. Антонец:
- На мой взгляд, это лишняя замануха для подростков. Лишняя реклама: там что-то интересненькое.
- Город Калининград, Георгий Константинович. Хотел поделиться с вами мыслями о том, что, работая в такси, садились ко мне позавчера ребята молодые, четверо, 12-14 лет, русских слов не было ни одного. Один мат-перемат. Слух режет.
А. Милкус:
- А вы сделали им замечание?
- Я сделал, сказал: ребята, будете материться, я вас высажу. Ой, извините. И как будто я ничего не говорил, тут же продолжают опять. Дело было ночью, дождь шел, чисто по-отечески я их не высадил. Но когда вышли, не заплатили, убежали, потом стали в машину кидать то, что в руки попадется. Это было очень неприятно. У меня и раньше такой случай был. Но тогда было сухо на улице, я их высадил.
А. Милкус:
- Для меня это показатель какого-то морального разложения. Мне говорили знакомые, коллеги, что это всегда было. Всегда разговаривали подростки матом.
Д. Завгородняя:
- Нет.
А. Милкус:
- Но раньше все-таки, когда подросток разговаривал матом, он понимал, что делает нехорошо. Подростки демонстрировали таким образом свое отношение, или нахождение себя в определенной социальной группе. Но они понимали, что это нехорошо, неправильно. После того, как матерится Гарик Харламов в YouTube, Тимур Батрутдинов, которые являются давними резидентами Comedy Club, хорошо шутили, довольно интеллигентно, вопрос: почему ты не можешь материться? Для них уже это нормально, это естественно.
Я исследовал этот вопрос. Мне кажется, что открылась дверка в этот языковой ад после первой программы - интервью Дудя со Шнуровым. Может быть, раньше, но тогда появился новый свежий парень, это было первое его интервью, он хорошо себя заявил. Но я сейчас его пересмотрел. Это интервью полностью было матерное. И после этого реакция была: о, какой интересный парень! Как интересно он ведет интервью.
Д. Завгородняя:
- Талантливый журналист.
А. Милкус:
- Как он раскрутил Шнура. Они разговаривали на этом языке просто оба. И это стало, на мой взгляд, триггером в интернете: а, ему можно, а, смотрите, как он, смотрите, он набрал сколько просмотров. И дальше у него есть куча программ, в частности, со стендаперами, где они прямо разговаривают на этом языке. И вот это моральное разрешение, по-моему, стало развивать это направление. Мы же звали этих ребят в эфир.
Д. Завгородняя:
- Да, мы обзвонили кучу комиков известных, не буду называть их имена, если они услышат этот эфир, они себя все узнают. Некоторые вообще не отвечали ни на звонок, ни на сообщение. Кто-то отказывался по телефону. Они общаются все через агентов. Они настолько великие люди, что они через секретарей, через свой штат общаются. Нам человек десять отказали. Создается впечатление, что как хулиганить, чернилами девочек мазать – это они с удовольствием, а как к директору в кабинет отвечать, просто перед народом выйти и сказать, почему им нравится шутить матом.
У меня есть предположение. Потому что матом шутить легче. Такой взрыв хохота с помощью мата среди молодежи неискушенной гораздо проще вызвать, чем как-то тонко шутить.
А. Милкус:
- И шутить ниже пояса, используя обсценную лексику, совершенно точно ты получаешь нужный результат. Ты занимаешься просто развращением людей.
Д. Завгородняя:
- Они, видимо, не хотят этого признать. Или у них аргументация не сформулирована. Лерочка, а ты разговариваешь со своими друзьями матом?
Л. Алфимова:
- Ну, 50 на 50.
Г. Антонец:
- Спасибо, что честно.
А. Милкус:
- Нам пишут: «После того как многие интеллигенты, в том числе и журналисты «КП», восхищаются Шнуром, ничему удивляться не приходится». Согласен, Сергея Шнурова изображают как великого мыслителя, философа.
Д. Завгородняя:
- Мат как часть искусства может фигурировать в произведениях художественных? Я сама не определилась. Я не люблю мат в текста. Но к нему отношусь терпимо, когда говорит какой-нибудь персонаж.
А. Милкус:
- Давайте отделим использование мата для научных целей, для исследований. Есть специалисты, которые этим занимаются. И совсем другое, когда его используют в быту, для демонстрации своего…
Д. Завгородняя:
- Но не совсем же Шнур матерится. Матерится его лирический герой.
А. Милкус:
- Он в интервью матерится уже как личность, как Сергей Шнуров, являясь великим философом.
«Как насчет армии? Там же сплошной мат». «Очень важная проблема – использование мата среди детей и подростков. Очень часто слышу, как разговаривают дети матом и взрослые матом в присутствии детей. В детском парке занимаются спортом дети и взрослые и одновременно говорят матом». «Такое впечатление, что Милкус никогда не был подростком. Для нынешних подростков мат - это способ самоутверждения, способ стать своим в группе. Запреты здесь тупость. Только личный пример старших товарищей».
Я очень не хотел бы выглядеть здесь таким великим морализатором: вот, в наше время никто матом не разговаривал, а вот сейчас я стал старше, осознал… Ничего подобного. У меня ощущение, что запреты внутренние моральные в обществе на использование мата, особенно запреты, которые у подростков должны были быть, они сняты именно тем, что появилось новое информационное пространство, в котором можно что угодно.
Андрей:
- Случай из жизни. 1983 год, Краснодарский технику электронного приборостроения, трудовой лагерь, сельхозработы. Дежурные убирают комнату мальчиков и комнату девочек. Мы убрали, спрятались. И я услышал, как говорят девчонки. И мы были сильно поражены. Я, правда, и до этого знал, что принцессы какают. Можно Шнура обвинить во всем, но у нас еще есть наш любимец Лавров, который тоже… И всегда так было. В этом есть некоторая нечестность. Слова есть, а употреблять их нельзя. Зачем это все, если все употребляют и все знают?
А. Милкус:
- То есть давайте все разговаривать матом, и все будет хорошо.
Галина, а есть какие-то моральные ограничения? Как их можно выстраивать? Вы же не только юрист, вы и писатель, и мыслитель.
Г. Антонец:
- Если мы говорим про личную позицию, для меня мат применим в песнях, в художественных произведениях, но я взрослый человек, я люблю тексты, это мой взрослый выбор. Но почему нас так коробит мат в устах детей? Потому что это ненормально. На мой взгляд, ребенок материться не должен. Как и ребенок с сигаретой. Почему бы на такие видеоролики, которые с матами идут, как на сигаретах, надписи, наклейки страшные, предупреждающие слова на такие передачи и ролики. Что материться нельзя, что это статья 20.1, чтобы детей предупреждать каким-то образом.
Я не против мата как такового, потому что он часть нашего языка. Мы его не выкинем. Зачем быть моралистами и ханжами. Я против того, чтобы его вот так публично применяли. Подростки не должны чувствовать вседозволенность и безнаказанность. Пусть они у себя в комнате разговаривают. Но они должны понимать, что, когда они выходят на улицу, на спортивную площадку, в общественное пространство, нужно вот эту самоцензуру включать. А ее нет. Даже если захотят наказать человека за употребление мата, там же штраф от 500 до 1000 рублей. Смешно. Или 15 суток ареста. А при этом СМИ могут наказать на несколько сот тысяч за то, что там употребляется мат. Моральное ограничение состоит в том, кто применяет. Только так.
А. Милкус:
- Я с трудом смотрел эти программы типа «ХО», которую ведут Харламов и Батрутдинов. Я знаю, что у Харламова дочки подрастают. Я просто себе представляю, выросли его дети. А в интернете хранится все. И вот дочка Гарика Харламова через какое-то время заходит в интернет и находит программу, где папа сидит и радостно матерится, используя всякие слова – аналоги женских половых органов, мужских половых органов. Он об этом думает? Думают эти люди об этом? Мы пытались их пригласить и узнать это.
Эти программы стимулируют развитие, в них рекламодатели – «Л’Этуаль», банки, производители компьютеров, телефонов.
Г. Антонец:
- Эти серьезные, солидные компании даже себя не ограничивают репутационным вопросом. Для них такие программы не являются ущемлением репутации.
А. Милкус:
- Это уже переход каких-то границ. Известный банк, известный производитель косметики, они радостно участвуют в этой программе, понимая, что там грязь, пошлость. Уже деньги не пахнут даже для них.
Г. Антонец:
- А мне кажется, что это просто площадка запускает сверху видео-рекламу.
А. Милкус:
- Нет, там специально с юмором такие ролики рекламные сняты в стиле этой программы.
Д. Завгородняя:
- Бывают даже рекламные интеграции, прямо встроенные в программу, в текст передачи рекламные подачи.
Г. Антонец:
- Давайте разберемся, что такое мат. Если мы говорим с точки зрения Роскомнадзора, который за этим должен следить, то для них это четыре запрещенных слова и производные от них. На «б», на «п», на «х» и на «е». Остальное они не считают матом. Представим ситуацию, что все стали жестко не произносить эти четыре слова. Но ведь русский язык богатый. У нас есть такие бранные слова, которые, не используя мат…
А. Милкус:
- Не используя мат в понимании Роскомнадзора.
Г. Антонец:
- Да. Потому что у нас наказывают только за эти четыре слова. Было как-то пять, потом одно убрали, потому что уж слишком оно было художественно применимое. Решит ли это проблему, если сейчас включить эту репрессивную машину, сильно начать штрафовать, наказывать и блокировать все ролики? Начнут они другие слова применять, не эти, другие производные от них.
Д. Завгородняя:
- У нас обсценных регистров два. Есть просто бранные слова, а есть еще мат. Как бы два этажа в этой бранной лексике. И непонятно, что с этим делать. Роскомнадзору придется расширять этот список.
Г. Антонец:
- У лингвистов, с которыми я работаю, они мне восемь разрядов показывают, когда мы делаем экспертизу. Там и зоологизмы, и слова телесного низа.
А. Милкус:
- Мы говорим о том, что говорить матом, использовать мат в программах, которые смотрит молодежь, не только безопасно, но и выгодно сегодня. Люди, которые это используют, получают громадные гонорары. Кумиры молодежи – Даня Милохин, Моргенштерн. Они же все получают громадные деньги. А что они собой представляют? Молодое существо, необычно раскрашенное и необычно одетое, говорящее на том языке, на котором приличный человек говорить не может.
Г. Антонец:
- А вам не кажется, что все потому, что мы не можем дать альтернативу этого. Давайте дадим им другое существо, которое будет говорить художественным, красивым языком.
А. Милкус:
- Боюсь, что этого не произойдет. Мы не можем им дать. Это исходит снизу.
«Реплика для спикера: матом ругались и в СССР, но советская система образования могла участвовать в формировании всесторонне развитой личности. Сейчас же государство самоустранилось из этого процесса. Легче всего списать все на общество. Давайте ответим на вопрос: а кто же это общество сформировал и формирует? Сейчас в эфире вы рассуждаете о следствии, а необходимо искать причину. Все процессы, происходящие в стране, взаимосвязаны. Падает экономика – наступает деградация. Начинать необходимо с себя. На вашей радиостанции ведет авторскую программу Дмитрий Пучков. Вы смотрели фильмы с его переводами?»
Д. Завгородняя:
- Да, не со Шнурова все началось, я согласна.
А. Милкус:
- Мне кажется, что ступеньки все равно выстраиваются в определенную последовательность. Прислали нам цитату Моргенштерна: «Я осознал, что ответственен за воспитание детей в этой стране. Родителям, которым все равно на своих детей, я скажу: я постараюсь вложить в них лучшее». Страшное дело, когда такие люди решаются вложить в подростков лучшее.
«Курить, материться, пить алкоголь дети начинают, когда подсознательно хотят показать, какие они взрослые и крутые».
Раиса Андреевна:
- Да, вы правильно говорите, что из телевизора течет скверна. Забывают, что сквернословие – грех у православных. Сейчас почти все у нас православные в стране. А я, как бывший педагог, хочу сказать, что когда дети, которые не умеют общаться друг с другом, которые мало читали, у них, да, мат был и в школе, и прослеживалась эта бездуховность, агрессивность, отклонения даже в психическом и физическом состоянии этих детей. И все это шло от семьи. Работяги матерились на работе в советское время. И чувство стыда, им стыдно перед сверстниками, что они двойку получили или что, а вот чтобы подавить это чувство стыда, вот это был для них такой мостик – мат. Я потом прослеживаю их судьбы, это вело в основном к плохому. К последующим преступлениям и так далее.
А. Милкус:
- Спасибо. Нам пишут, что необходимо ввести строгий запрет на мат. На мой взгляд, ответственность должна быть. Вряд ли юридически мы с этим справимся.
Г. Антонец:
- Я активный пользователь социальных сетей. У меня был случай, я на своей странице разместила текст, там была цитата из одного моего дела, там было ненормативное слово. И на меня пожаловались в Адвокатскую палату, потому что я адвокат. И меня вызвали, пристыдили, сказали: не делайте так больше, потому что у вас определенный статус, вы не имеете права. Иначе может дойти вплоть до лишения статуса, если вы такие слова будете располагать. У нас есть кодекс адвокатской этики. И для меня это был очень хороший воспитательный, охлаждающий эффект. Независимо от контекста, я не имею права употреблять такие слова публично в социальных сетях.
На мой взгляд, такие воспитательные, корпоративные внутренние вещи, когда можно пристыдить и сказать, что так нельзя, может быть, более эффективны сейчас, чем какие-то штрафы и наказания.
А. Милкус:
- Есть программы полностью с матом, 20 миллионов просмотров и больше. А почему никто не пожаловался?
Г. Антонец:
- Не знаю. Для меня тоже удивительно, почему никто не пожаловался. Наверное, потому что в российской культуре существует такое, что это доносительство – стыдно, нельзя доносить. А если вы возьмем США и Европу, там считается нормальным пожаловаться на нарушение закона. Может быть, поэтому. Может, потому что самим нравится. Может, потому что, представьте, если сейчас кто-то пожалуется, допустим, Роскомнадзор начнет производство, кого-то накажет, ведь из этого наказания в итоге сделают себе очередную пиар-акцию. Они будут герои, пострадавшие от государства. Плохой Роскомнадзор, хорошие комики и сатирики, которых наказывают.
А. Милкус:
- Борцы за правду.
Д. Завгородняя:
- Я слушала американский стендап, и там артисты меньше матерятся на сцене. Там другие законы?
Г. Антонец:
- Если мы говорим про законы, то там, наверное, даже больше в этом плане свободы слова, больше разрешаются какие-то карикатурные вещи. Насколько я знаю, там просто возрастные ограничения очень жесткие. Несоблюдение распространения определенной информации среди детей очень жестко наказывается. Человек, который выходит на сцену, организаторы должны понимать, что вот это не должны увидеть дети.
А. Милкус:
- Все-таки ответственность взрослых, которые делают этот продукт.
Валентин:
- А чего наказывать? Это самая большая проблема, что у нас дети матом ругаются? Даже не дети, а взрослые, а их слушают дети. Кроме этого больше ничего нет? Я понимаю, что хорошего в этом мало, но мне кажется, что иногда так живешь, живешь и думаешь: ну,… И дальше уже что-то нерадийное. Может быть, в другой плоскости где-то проблема?
Д. Завгородняя:
- Меня пугает, что дети обедняют свой словарный запас. Я как русичка не могу об этом не беспокоиться.
Г. Антонец:
- А мне кажется, что эмодзи больше обедняют, чем мат.
Валентин:
- С некоторыми корнями, которые запрещены Роскомнадзором, можно использовать абсолютно все приставки. Представляете, какое разнообразие сразу открывается.
А. Милкус:
- Мы говорим о том, что использование мата подростками, молодыми людьми, на мой взгляд, дает возможность ребятам продемонстрировать свой культурный уровень, свое отношение к жизни. И то, что они используют грязь, а это грязь, на улице, в общении между собой, на площадке, это говорит о том, какое поколение у нас появляется, для которого нет этих моральных запретов.
Д. Завгородняя:
- А мне кажется, что дети просто разучаются шутить. Ты пошути без мата – это сложно.
А. Милкус:
- Мне кажется, что со времен Петросяна у нас идет вырождение юмористического жанра.
Д. Завгородняя:
- А вот Лера, кстати, отказалась смотреть последнюю программу «Что будет дальше». Расскажи, почему?
Л. Алфимова:
- Потому что иногда комики выходят за рамки, и реально очень жестко обошлись с рэпером Давой. Он принес что-то, они это все раскидали. Это было очень жестко, и я не стала даже смотреть второго.
А. Милкус:
- Это говорит о том, что там еще идет демонстрация унижения человека. Его не только обкладывают нехорошими словами, но еще и прилюдно унижают. И это является такой шуткой. Я понимаю, что со времен Чаплина, когда комик падает на пол, это смешно. Но когда это явно идет за счет унижения другого человека…
Д. Завгородняя:
- Это проблема взаимоуважения. Мы демонстрируем друг другу неуважение, когда выражаемся публично матом.
Г. Антонец:
- Недавно закончились выборы. Я электоральный юрист, я на выборах долго работаю. Я помню, какая была предвыборная агитация лет пятнадцать назад, когда можно было все, и что творится сейчас. Сейчас очень жестко урегулирована предвыборная агитация. В Музее Ельцина в Екатеринбурге была, там есть примет этой предвыборной агитации. Смотришь на нее и думаешь: господи, ведь реально так можно было!
Если в этом направлении государство четко урегулировала вопрос, почему бы этот контент, про который вы говорите, точно так же как-то не регулировать? Могут же, когда захотят. Хотя я при этом за мат для взрослого человека в определенном художественном применении. Я не против мата.
А. Милкус:
- Я хотел бы продолжить эту тему через неделю. Я готов выслушать все предложения. Мне кажется, что одним регулированием делу не поможешь. Если люди выходят, шутят и готовы шутить ниже пояса, с матами и так далее, совершенно четко понимая, что они продались за деньги, то тут вряд ли какие-то запреты могут сработать.
