Как противостоят новому штамму коронавируса в мире?
Н. Николаев:
- Здравствуйте, друзья. На радио «Комсомольская правда» программа «Общее будущее» и я, Николай Николаев. Мы с вами живем в период глобальных перемен в технологиях, в общественных настроениях, и каждое событие, каждое решение, каждый общественный спорт или диалог формируют наше общее будущее. И, конечно, каждому из нас интересно, каким же оно будет.
Сегодня у меня в гостях Алексей Мухин, директор Центра политической информации. Алексей Алексеевич, здравствуйте.
А. Мухин:
- Здравствуйте.
Н. Николаев:
- Ближайшее будущее человечества, судя по тем публикациям, которые сейчас идут, связано с новым штаммом коронавируса – «Омикроном». На данный момент случаи заражения им зарегистрированы в 90 странах мира, в том числе и в России уже более 25 случаев. И признано, что он распространяется гораздо быстрее, чем предыдущие, заражает больше людей, в том числе, кстати, и вакцинированных. По данным ВОЗ, количество случаев удваивается каждые 2-3 дня. Что со смертностью? В Великобритании есть первый случай летального исхода пациента с «Омикроном», и это за месяц.
Мы с вами не врачи, поэтому вряд ли было бы правильно говорить о каких-то иммунологических особенностях нового вируса (о белках или методах лечения), но коронавирус и вообще в целом пандемия – это сейчас уже большая эпоха, в течение которой сложилась такая специфическая картина отношений в политике, в экономике. Поэтому я предлагаю обсудить именно этот аспект появления «Омикрона».
Что у нас происходит? Смотрите, статистика распространения действительно впечатляет, но умерший-то всего один. А боятся, судя по сообщениям и выступлениям, все – и правительства, и врачи, и система здравоохранения. Практически все выступают с такими страшными пророчествами и оценками. И вот такая, можно сказать, даже истеричная иногда информационная кампания началась уже через два дня, после того как этот штамм был обнаружен. Наверное, единственным исключением являются сами люди, которым очень нравится вообще история, что новый штамм может стать такой естественной прививкой. Так почему такой скандал, и чего все боятся? Ваше мнение.
А. Мухин:
- Мне очень странно, что человечество в его нынешней цивилизационной редакции ставит свое существование, свое будущее в зависимость от вируса, тем более что он один, просто различаются штаммы. Вирус живет своей жизнью, как уже нас просветили ученые, в том числе иммунологи. И он живет, развивается сейчас вместе с человечеством, приучая самого человека жить вместе с ним, сам обучаясь у человека и пытаясь найти рядом с человеком свое место.
Я не думаю, что нам стоит ставить свою жизнь в зависимость от его распространения, а тем более от его развития. Тем более что, судя по некоторым симптомам, вирус уже нашел свое место в человеческой популяции и совсем не собирается изводить под корень род человеческий. Поэтому мне кажется, что, действительно, надо думать о будущем, а не о том, какой новый штамм появится в ближайшее время. Тем более, как вы прекрасно описали, он не смертельный, это уже больше, как говорят некоторые специалисты, похоже на грипп. И, скорее всего, тот ажиотаж, который возник, и то чувство испуга, тревоги, которое испытали очень многие, это такие эховые боли. Потому что, к сожалению, часть человечества думает, что вернутся они в свое прежнее состояние, доковидное, и все у них будет хорошо.
Это в корне неправильная точка зрения, на мой взгляд, она крайне вредная. Потому что смысл появления вируса – обучить человечество жить в большем согласии и с собой, и с природой. Если вы посмотрите, что происходило, когда люди сели на карантин, природа очистилась в значительной степени. Ну, не люди сели на карантин, а были остановлены многие производства. Это, кстати, отмечено теми, кто оглядывался вокруг, а не находился в состоянии черного отчаяния. Так вот, мне кажется, что человечеству дан шанс с помощью этого вируса осмыслить свое существование (мы же сидели один на один с собой) и понять, зачем он вообще пришел в этот мир – потреблять либо развиваться.
Мне кажется, что вирус подталкивал нас к идее, что все-таки не потреблять, а развиваться. Если та часть людей, которые это осмыслили, дальше будут строить свою жизнь в соответствии с этими новыми принципами, то я не вижу вообще никакой проблемы. Если же мы будем стремиться обратно и пытаться забыть о том, что произошло, то мы обречены на хождение по кругу, будет еще один вирус и т.д.
Н. Николаев:
- За два года пандемии сложился абсолютно новый ландшафт (и экономика, и политика). Вы правильно говорите, развитие. Конечно, многие акторы воспользовались этим, появились новые рынки вакцин, лекарств, масок, санитайзеров, развился огромный рынок доставки, рынок интернета, сотовой связи, есть еще рынок цифровых технологий, коммуникаций и т.д. Я не знаю, есть ли вообще подобные подсчеты, но, честно говоря, даже страшно представить объем этих новых рынков, которые появились в связи с пандемией. И, конечно, для каждого из таких рынков окончание пандемии – это беда. И вот появляется «Омикрон», который может все это закончить. Не кажется ли вам, что в этой связи такие, может быть, истеричные даже вопли относительно появления нового штамма, они подогреваются, может быть, искусственно? Потому что пандемия, она выгодна. Тем более, повторюсь, за один месяц всего только один погибший.
А. Мухин:
- Кажется. Вернее, не кажется (ну, тогда креститься надо бы). На самом деле, действительно, это большой участок новых видов бизнеса. Хотя на самом деле, если присмотреться, они совсем не новые, все эти вещи были, конечно же, и в доковидный период. Другое дело, что они стали гипертрофированно развиваться благодаря тем условиям, которые, опять же, были созданы не самим вирусом, а человеком, который реагировал на пандемические вызовы и угрозы. И здесь надо четко понимать… Вернее, что тут понимать? Тут просто надо смотреть на список «Форбс» и благосостояние, которое у некоторых выросло, а у некоторых катастрофически упало. Это говорит о том, что большой бизнес действительно очень хорошо и быстро адаптировался, и пресловутая разница в благосостоянии людей, она только выросла. И это одно из печальных последствий того, как человек среагировал на распространение вируса.
Да, действительно, медицинские мощности оказались перегружены. Здравоохранение в тех странах, где он существовал, среагировало более-менее адекватно и смогло адаптироваться под текущую ситуацию. В частности, Россия – одна из этих стран. Там, где здравоохранения в принципе не было, в тех же США, ситуация катастрофическая. Там медицина. Чем здравоохранение отличается от медицины? Тем, что медицина лечит и, простите, не заинтересована в том, чтобы пациентов было меньше, а здравоохранение ставит ровно противоположные цели, оно ставит профилактику превыше всего. И ставит на то, что люди будут вести здоровый образ жизни. Мне кажется, это один из главных выводов, который мы должны сделать во время начала сосуществования с новыми вирусами. А то, что в ближайшем будущем, скорее всего, появятся еще какие-то вирусы, в этом можно не сомневаться.
Н. Николаев:
- Вы вот так говорите – не сомневаться. Это связано, прежде всего, с новыми возможностями, которые были открыты, в том числе и бизнесу, или все-таки это естественная реакция на изменение климата или просто сложилось так?
А. Мухин:
- Это естественная реакция на изменение климата и те вызовы, которые перед человечеством ставит, в том числе и планета. Вы, наверное, заметили, что произошло некоторое потепление. А это значит, что часть древних вирусов, которые находились в замороженном состоянии, сейчас вернутся на Землю, для того чтобы испытать человечество еще раз.
Н. Николаев:
- Действительно, версия, связанная с потеплением климата, она достаточно активно развивается. Я сам в прошлом году ездил на Север, видел, как тает эта мерзлота, которая, казалось, вечная. И действительно, что там оттаивает, это еще большой вопрос. Тем не менее, конечно, мы имеем все возможности для того, чтобы как-то сориентироваться. Вы знаете, здесь же есть большая группа вопросов, связанных с взаимоотношением между государством и гражданином. То есть, если бизнес приспособился, то государство на самом деле тоже приспособилось, и о многих элементах этой системы любое государство могло на самом деле только мечтать. Это практически полный цифровой и даже физический контроль за гражданами, секретов у нас не осталось, даже медицинских, абсолютный контроль перемещения, особенно между странами. В этой связи «Омикрон» - это угроза или новая возможность для государства. Но реально я вижу, что действительно слишком много интересов сталкивается вокруг этой пандемии.
Действительно, в чем интересы могут быть государства? Любая власть, она стремится к тому, чтобы сохранить себя. И пользуется всеми возможными стечениями обстоятельств. Вот "Омикрон" – мы видим, что реагирует, прежде всего, панически реагируют государства, выступают политические деятели. Что этот "Омикрон" для государств? Для власти?
А. Мухин:
- Слушайте, давайте не будем уравнивать выступления политических деятелей с реакцией целых государств. Часто путают, что… Мне в СМИ очень нравится, когда пишут: Германия заявила… Читаешь внимательнее, какой-то политик из бундестага сделал заявление. И его приписали целой Германии. Знаете, такая подмена понятий, мне кажется, не честная по отношению к слушателям.
Во-вторых, надо четко понимать, что на данном этапе конкурируют две модели развития. Первая – национальное государство, которое оказалось достаточно более живучим, вернее, более живучим, чем рассчитывали глобалисты. И, собственно, глобализм как идея дальнейшей формы существования человечества. И вот реакция национальных государств была крайне характерная: те, кто был достаточно сильным и до этого, они усилились. А те, кто испытывал очень серьезные трудности в ходе текущего кризиса, ведь ковидный кризис, он один из этапов глобального кризиса, который имел вид финансового, который начался условно в 1998 году и продолжается до сих пор. Экономического кризиса перепроизводства. И так далее. И мне кажется, что ковидная реальность расставила очень многие точки над «i». Национальные модели государства, такие, как Россия, Китай мгновенно нашли новые формы развития и усиления собственных составных частей. В то время, как многие страны просто не выдержали этого удара. И сейчас мы наблюдаем печальный процесс их такого распада и полураспада.
Н. Николаев:
- Это какие, например?
А. Мухин:
- США, например. Те страны, которые казались сильными и очень консолидированными, у которых была какая-то идея, миссия, которую они несли, оказавшись перед лицом финансово-экономического кризиса и кризиса идентичности, который коронавирус принес в этот мир, они не выдержали этого. Их части стали конфликтовать друг с другом. Это, кстати, очень хорошо видно на примере некоторых европейских стран, которые сплотили суверенности, не обрели никакой идентичности. И находятся в крайне плачевном состоянии. Я имею в виду Украину, Прибалтику и не хотел бы дальше называть.
Процессы идут. И игнорировать эти процессы означает просто усугублять их. Думаю, что по окончании этого кризиса, окончательно будет сформирована такая идея глобализма, она оказалась более живучей тоже, как и национальные государства. И мы будем наблюдать противоборство и даже конкуренцию этих моделей, которые, безусловно, переплетаются в нашей жизни, в нашем сознании. Это транснациональные какие-то отношения, которые мы называем глобализм. И национальные модели государства, которые мы видим сейчас в виде национальных, даже консервативных институтов, совокупность которых, собственно, и составляет это национальное государство.
Пример – Россия и Китай. Как результат – вполне естественно, вместо одного центра, который был в доковидный период, влияния – я имею в виду США, оказалось целых три – Россия, Китай и те же Соединенные Штаты Америки. Хотя США находится, подчеркну еще раз, в стадии распада. Я не имею в виду сейчас географический либо политический распад, я имею в виду распад экзистенциальный. Кстати, то, что некоторые, многие американские политики обвиняют в том, что угасающей империей является Россия, как раз, косвенно подчеркивает, что они прекрасно понимают, что происходит. И пытаются отвлечь на негодный объект, то есть, пытаются представить национальные модели, которые предложили Россия и Китай в качестве не полноценных. И уже угасающих. Хотя на самом деле, все ровно наоборот состоит. Национальная модель, предложенная Россией и Китаем, является достаточно перспективной и конкурентоспособной. А вот модель, которую представляет США, не сработала. И мы сейчас это, по сути, наблюдаем, эту истерику мы наблюдаем воочию.
Н. Николаев:
- Не кажется ли вам, что как идея глобализма, она за эту пандемию несколько видоизменилась? У нас раньше было представление о глобализме как о некоем стирании границ, стирании национальных каких-то особенностей. А тут получилось так, что наоборот, границы были усилены. А вот влияние на ситуацию внутри, я имею в виду управление населением, диктовка того, что нужно предпринимать в связи с пандемией, это только усилилось. И стало еще более централизованным благодаря вот таким вот действиям ВОЗ. И у меня иногда складывается впечатление, что вот такая истерия, которая происходит с "Омикрон", это, в том числе, такое оттачивание новой модели глобализма.
А. Мухин:
- Ну, вот ВОЗ, как один из институтов глобализма условный, он показал свою несостоятельность, на самом деле. И влияние извне на нее оказалось гораздо больше, чем ранее. То же самое происходило с МОК – Международным олимпийским комитетом до этого. Мы прекрасно видели, как деформируются эти глобалистские институты под внешним влиянием одной там известной страны, а то и двух.
Мне кажется, что вы сейчас пытались приписать некоторые черты, которые я отнес к модели государственного национального государства, а именно закрытие границ, и попытались описать с их помощью глобалистские институты, которые, действительно, тоже видоизменились, приобрели новые формы. И, надо сказать, что эти формы достаточно конкурентоспособные. То есть, мы будем наблюдать единственную борьбу противоположностей дальше. Все по, что называется, по диалектике. По классикам, да.
То, что национальные государства будут усиливаться, это факт. И этот процесс уже не остановить. Вообще, такие процессы сложно остановить, потому что они крайне инертны. Мы можем создавать условия для изменения русла течения этой реки, но сам потом остановить практически невозможно. То же самое происходит в глобалистском таком транснациональном сообществе, которое встряхнулось, наконец. И пытается взять реванш, потому что для этого сообщества развитие национальных государств и успешность этих моделей является концом, что называется, времен. Потому что если они не перезагрузятся, если они не предложат человечеству более привлекательные идеи для вот этой формы существования, то они просто исчезнут как многие мировые цивилизации.
Н. Николаев:
- Да, это, действительно, я думаю, что эта дискуссия такая глобальная еще ждет нас впереди. Но если мы возьмем внутри всякие явления, вот в течение последних двух лет уже прошли разные выборы в разных странах абсолютно разного уровня. И понятно, что в политических программах, дебатах везде звучит, так или иначе, коронавирус. Интересно, что пока политики сходятся в том, что ответственность за ситуацию, прежде всего, должны нести сами граждане – это самоизоляция, это добровольное подчинение, вакцинирование, выполнение различных предписаний. Как думаете, когда дойдет до того, что политики начнут обвинять своих оппонентов вот в продолжении пандемии?
А. Мухин:
- Уже обвиняют. Уже страсти по поводу того, кто виноват, а не что делать, очень разогреты. И мне кажется, да, что это отвлечение на негодный объект. Мы замечательно обсуждаем, кто виноват, но очень мало кто обсуждает, что делать. И мне кажется, это поворотный момент, который должен произойти для того, чтобы мы когнитивно захватывали свое будущее. И которое будет проявляться по мере того, как мы сосредоточимся на этом направлении, а не на поиске виноватых. Те, кто говорит об этом, кто пытается обвинить там Китай, Россию уже в распространении, в появлении коронавируса, они дурят население. И это, кстати, крайне печально. Но это очень характерно. И надо понимать, что некоторые страны поставили ложь и пропаганду себе на службу. И, к сожалению, деформируют вообще информационное пространство, вызывая в нем очень негативные, на мой взгляд, процессы, которые до добра не доведут.
Отвлечение на негодный объект и ложные цели – это главная беда нынешнего издания человеческой цивилизации. Надо понять, что происходит и что нам делать.
Н. Николаев:
- Спасибо! Мы постарались, как раз, продвинуться в этом понимании. В гостях у нас был Алексей Мухин, директор Центра политической информации.
