Образовательный контент: каким он должен быть
А. Милкус:
- Доброе утро! Добрый день! Добрый вечер! Я – Александр Милкус. Дарья Завгородняя. «Родительский вопрос» в прямом эфире. И сегодня началась вторая половина ученого года, мы возвращаемся к нашим школьным делам и будем говорить про осознанное чтение и вообще про чтение, но для того, чтобы не превращаться, как сейчас говорят, в олдскульных людей или ламповых, как иногда говорят… Мы будем говорить о том, что на самом деле происходит и вот какие технологии есть, для того, чтобы вернуть интерес к чтению. Я хочу процитировать Евгения Жаринова: «Нация, которая перестает читать, перестанет думать».
Сегодня у нас в студии Наталья Киселева, заместитель руководителя департамента образования и науки города Москвы, и Мари Смирнова, гендиректор фонда «Живая классика» и гендиректор фестиваля науки и технологий Geek Picnic, в котором принимают участие очень много интересных спикеров и молодежи.
Наталья Александровна, скажите, пожалуйста, для начала, вот, когда мы готовились к эфиру, мы говорили с вами не про нефункциональное чтение, не про скорочтение, а про осмысленное чтение. Теперь это новый термин такой придуман методистами, чтобы увлекать детей? Что это такое? Почему осмысленное? Почему не функциональное, почему просто не чтение?
Н. Киселева:
- Интересный вопрос. Этот вопрос задают уже на протяжении нескольких месяцев и столичному департаменту, и школам столичным – почему вдруг в период развития технологий, когда у нас сейчас очень большие споры идут вокруг баланса соблюдения технологического и аналогового, как раньше говорили, онлайна и офлайна, почему вдруг Москва запускает новый интересный проект для учеников, школьников 5-6-7-х классов, который называется осмысленным чтением. И этот вопрос звучит очень и очень часто. Это не наш термин, это не новости никакие, мы не претендует на что-то совершенно новое и уникальное, мы говорим о том, что – во всем должен быть баланс. И когда мы смотрим много разных видео в разных социальных сетях, когда вокруг нас постоянное мелькание рекламы, когда вокруг нас постоянное мелькание видео и аудиоподкастов, мы понимаем, что важно чтение и чтение бумажной литературы, обычной, когда можно взять карандаш и выделить какие-то фразы, когда можно проговорить и пообсуждать то, что увидел и услышал, и прочитал. Когда есть тема для разговора вечером в семье родителям и детям, которые собираются на ужином после рабочего времени, и ребенок вместе с родителями может проанализировать то, что читали сегодня. Когда одновременно школьники полчаса времени уделяют чтению между уроками, в рамках внеурочной деятельности, потому что проект «Осмысленное чтение» - это не уроки литературы и не дублирование, и ни в коей мере не отрывание от часов литературы внимания для вот этого проекта, для его реализации. Это ни в коей мере не уроки истории. Это возможность читать не только художественную литературу, но и научно-популярные тексты, адаптированные по возрасту ребят, тексты, где идет не просто чтение одновременно все – полчаса, учитель, ученики, директор – но и обсуждение совершенно разными формами…
А. Милкус:
- Ну, например? Вот как это происходит?
Н. Киселева:
- Это может быть и дискуссия в классе. Например, сейчас у нас идет пятый уже модуль, мы сформировали этот проект с ноября месяца, у нас сейчас больше 100 школ принимают участие. Мы будем дальше расширять его, продумывая методику. Мы собираем лучшие практики, обсуждаем с гильдией словесников, какие интересные варианты включения, в том числе, и наборы текстов. Вот сейчас идет обсуждение в шестом классе, например, известной сказки Льюиса Кэрролла «Алиса в стране чудес» и персонажа Чеширский Кот. Почему именно такой персонаж возник?
А. Милкус:
- Все обсуждают?
Н. Киселева:
- Конечно же, нет. Есть наборы текстов, которые рекомендуются и вот это один из вариантов текста, и ребята читают – момент появления Чеширского Кота и встреча с Алисой. Исчезновение Чеширского Кота. И продумывают и обсуждают – а кто, если не он? И почему вдруг Льюис Кэрролл ввел этого персонажа? И что он дал этой сказке? А как могла дальше развиваться сюжетная линия включения Чеширского Кота и исключения? Это вот буквально момент, который я посмотрела на этой неделе. То есть, это один из вариантов. Это может быть и пост в социальных сетях. Это может быть и дискуссия на перемене. Это может быть и написанное мини-эссе. То есть, разные форматы отношения к тексту. Мы проводили цикл мероприятий, одно из которых вот на селекторе московского департамента, в один из понедельников, а все эти селекторы есть в открытом департаменте, можно обратиться – был представлен фрагмент урока русского языка нашего учителя из цифровой школы, где ребята в русском языке анализировали тексты по физике. И проект «Осмысленное чтение» - это возможность показать взаимоотношение наук. То есть, целую картину мира вокруг одного какого-то понятия. Когда важность текста в физике и в литературе – это про одно.
Д. Завгородняя:
- То есть, на физиков и лириков мир перестает делиться?
Н. Киселева:
- Конечно, потому что мы получаем целую картину мира. Конечно. Когда мы выходим из урока физики или из урока литературы в открытое пространство, пространство того, что нас окружает, мы не смотрим так: это лед, а лед это значит что-то там из физики, почему он скользкий, и это такое состояние воды… Мы не думаем – так, лед, где у нас песни, стихи про лед и что-то еще такое? То есть, у нас нет такого деления. Когда мы слушаем музыку, мы не воспринимаем деление на отдельные музыкальные инструменты, мы слушаем целостное произведение музыкальное. Вот то же самое мы пытаемся через проект осмысленное чтение посмотреть на целостную картину мира, когда понимаем, что тексты физических или математических задач – это про нашу реальность, и там есть и математическая модель, и осмысленный фрагмент, как это все преломляется. То есть, наша задача – вот такое отношение к чтению – посмотреть на целостную картину, посмотреть и литературу, как художественную, классическую и научно-популярные произведения, научить ребят работать с текстами. Потому что очень долго в школьном курсе акценты ставились на чем? На технике чтения – скорость чтения в минуту. И на дословный пересказ – насколько возможный близкий к тексту пересказ. Очень интересный пример из изучения английского языка, когда ребенка попросили пересказать текст, домашнее задание, а потом сказали на русском расскажи – а о чем ты пересказал? Ребенок блестяще пересказал весь текст на английском языке и говорит – меня не просили переводить. То есть, по сути, вот вам пример чтения такого осмысленного и неосмысленного, из английского языка.
Д. Завгородняя:
- Как дети относятся к этому осмысленному чтению? Уже известно что-нибудь?
Н. Киселева:
- Буквально несколько фраз. Конечно, в школах спрашивают ребят и постоянно обратная связь, потому что это один из непременных атрибутов обучения вообще, получение обратной связи. Интересно, когда учителя говорят, что ребята прибегают – а когда еще мы будем читать и обсуждать?
А. Милкус:
- А почему они так не прибегают на уроки литературы?
Н. Киселева:
- Прибегают.
Д. Завгородняя:
- Прибегают иногда. Смотря как ты подашь эту литературу.
Н. Киселева:
- Почему мы так категорично говорим о том, что они не прибегают? Откуда у нас информация о том, что это действительно так?
А. Милкус:
- Ну, вот что написал слушатель. «В школе я читал «Войну и мир», 15 лет назад, отвечал ее, не помню сейчас вообще, про что это. Классики 18-19 века – это устаревшие классики и, когда ты читаешь, считаешь себя глупым. Я думаю, что это проблема поколений».
Н. Киселева:
- А можно перекинуть мостик Марине в этом плане и привести пример из живой классики, который мне очень понравился. На одном из сайтов, который разрабатывает Марина, в одном из проектов, которым занимается Марина, был такой видеоряд, видеопередача «Разборка». Разборка «Преступления и наказания». Мне очень нравится, когда в аудитории есть и учитель, и адвокат, и обсуждается ситуация того, что происходило в произведении очень интересным и современным языком. Вот оно – про осмысленное. То есть, не просто прочитали текст, а обсудили, рассмотрели с точки зрения права, с точки зрения современных норм, с точки зрения норм исторических – то есть, там и историк был. Вот, пожалуйста, как эта ситуация может быть в современном мире, где применима, где может встречаться, как она модифицировалась, что с точки зрения изменения правовых норм происходило бы с Раскольниковым сейчас и как бы по-другому могло прозвучать «Преступление и наказание» сейчас. И когда мы говорим про литературу, интересно не просто прочитать «Войну и мир», а отдельные оттуда фрагменты и сюжеты посмотреть в современности. Вот это про осмысленное. То есть, сопоставить эпохи, сопоставить периоды. Почему так сделал Болконский тогда и как бы он сделал сейчас? Что могло бы происходить?
А. Милкус:
- Марина, вот что это за «Разборки»?
М. Смирнова:
- Я вообще не считаю, что путь через классическую литература – это самый короткий путь к чтению. Потому что я убеждена в том ,что первая книга, которую ты читаешь, должна быть увлекательная, должна трогать те проблемы, которые тебя сейчас волнуют и ты готов прочитать эту книгу от корочки до корочки. Тебе не нужно продираться через какой-то смысл, через какие-то неизвестные слова, тебе нужно прочитать про себя. И вот через такую литературу можно прийти к тому, чтобы потом прочитать с интересом «Войну и мир», но для этого нужно быть подготовленным. И мне кажется, что, например, вот в спорте у нас же всегда есть тренер, да. Мы сначала учимся стоять на лыжах, потом ехать с небольшой горки, а потом только мы спускаемся уже с какой-нибудь красной трассы. Мне кажется, что в чтении такая же должна быть история. На уроках литературы часто литература преподается как либо теория литературы, либо история литературы. Но в первую очередь, как мне кажется, это урок про человека. Это тот урок, на котором мы можем поговорить о каких-то моделях поведения, как взаимодействовать с окружающим миром, кто мы сами, как мы переживаем. И, например, даже та же самая проблема подростковых депрессий – это же очень сложный период, с которым просто надо как-то справляться. У тебя масса проблем, которые тебя отвлекают от учебы, потому что ты думаешь – так, как ко мне относятся родители, настолько ли меня любят или ко мне завышенные требования, как мне их выполнить, найду ли я свое предназначение? Со мной не хотят дружить, а вдруг я буду один? И так далее. Миллиард вопросов. И очень сложно с этим справляться. И как раз урок литературы – это тот урок, где ты можешь поговорить через тексты, совершенно безопасно. Потому что литература – это же все про нас, это все о том, что у нас болит, о чем мы переживаем, и здесь ты можешь поговорить через литературных героев на какие-то очень сложные темы, их поднять, и для себя ответить на какие-то вопросы.
Вот что касается «Больших разборок», мы просто подумали, как нам поговорить про классическую литературу, про школьную программу с точки зрения сегодняшнего дня. Вот сегодня мы читаем «Преступление и наказание» без исторического контекста и что тогда получается? Что у нас есть некая микрофинансовая организация, в которую пришел студент, он взял там деньги, вернуть не может и дальше у него рождается вот такая теория. Он почему-то убивает другого человека. Почему он это делает? И мы это разбираем с точки зрения психиатрии, юриспруденции современной и т.д. И уже потом с точки зрения исторического контекста. Кто такой Раскольников сегодня? Мог бы Раскольников быть сегодня? Кто бы был этот человек? И когда ты с точки зрения сегодняшнего дня обсуждаешь, то ты понимаешь, что очень интересно становится, потому что, с одной стороны, эти тексты сразу же приближаются и ты понимаешь – упс, я такую ситуацию видел только что, буквально в новостях прочитал. Это же все то же самое, ничего не изменилось. С другой стороны, ты видишь, как поменялись какие-то культурные явления, например, как ту же самую «Грозу» очень сложно школьнику понять. То есть, когда нам рассказывают про луч света в темном царстве, то это вызывает сопротивление, потому что, с точки зрения сегодняшнего дня можно сказать – ну, она такая довольно истеричная женщина, как она так поступила, почему? С точки зрения сегодняшнего дня, это совершенно непонятно.
Д. Завгородняя:
- Нет, вообще моральный облик у нее хромает. Изменила. Покончила с собой.
М. Смирнова:
- Да, это совершенно непонятно. И вот, мне кажется, что урок литературы еще должен быть очень дискуссионным. То есть, здесь очень важно уметь спорить, отстаивать свою позицию. И эта позиция может быть разной, потому что тексты дают нам возможность интерпретаций. И есть опасная ситуация, когда интерпретация нам уже дана учителем или в учебнике и ты, пожалуйста, отвечай правильно.
А. Милкус:
- Слушайте, люди дорогие, так где нам взять учителей словесности в таком количестве, которые именно так бы относились и вводили бы детей в этот мир?
Н. Киселева:
- Почему учителей словесности? Я, как математик, сталкивалась с большими сложностями, что дети не могут решать текстовые задачи, потому что они не понимают смысл того, что они читают. И мне, как математику, очень важно, чтобы происходил этот процесс осмысления, потому что, чтобы построить на основании текста прочитанной задачи математическую модель, нужно понять его содержимое, нужно проанализировать ситуацию. Конечно, если задача «Поезд едет из пункта А в пункт Б», которая нелюбима нашими всеми ребятами… у нас известны мультики нашего детства, про полтора землекопа, про Вовку в тридевятом царстве – это оттуда история, это почему? Это вот тогда где-то не осмыслилось, потому что, если бы фактически текст задачи и математическая модель решения уравнения сопоставимы были и был бы возврат к этому тексту задачи, то полтора землекопа бы не получилось. И скорость у велосипедиста в 200 километров в час тоже вряд ли бы получалась. А ребята это делают. То есть, ребята понимают, что в математике нужно составить уравнение и решить уравнение, а не вернуться потом и посмотреть по смыслу текста. Вот вам осмысленное чтение.
В продолжение того, о чем говорила сейчас Марина. Если мы смотрим на классическую литературу не только учителем литературы, анализируя Родиона Раскольникова, или анализируя «Грозу» Островского, или множество других произведений, а смотрим еще вместе с литератором, с учителем обществознания, экономики и права, и истории. И рассматриваем в контексте событий, рассматриваем с точки зрения изменения норм права, что сейчас в нашем законодательстве, как бы сейчас какое было бы наказание? То это, получается, уже решение ситуации многофакторное, многоаспектное. Тут интересный пример приведу. Одно из популярных произведений школьной программы – «Му-му» - альтернативная версия, встретила в одной из учительских групп. Цитирую. «Барыня приказала Герасиму утопить Му-Му. Герасим исполнил ее приказ, но только он поплыл вместе с Му-Му и утопил ее пластиковую имитацию, а не саму собаку. А потом вырастил Му-Му и, кода барыня вышла прогуляться, Герасим намазал ее фосфором и пустил на барыню». Естественно, Му-Му напугала барыню. «И так ей и нужно было, этой барыне, чтобы она свою глупую голову немножечко повернула по-другому. И после этого у Герасима был праздник». Сочинение написано ребенком… детским почерком.
Д. Завгородняя:
- Человек явно посмотрел, как минимум, фильм «Собака Баскервилей».
Н. Киселева:
- То есть, сопоставил «Му-Му» и сопоставил произведение Конан Дойля, как минимум, из фильма. И уже можно говорить, где были собаки, как герои произведений, в русской классике, в зарубежной классике, что происходило с этими собаками дальше, как происходило. Мне понравились комментарии учителей, которые это увидели, с комментариями. О том, что хорошо с литературой у ребенка и с фантазией, но, видимо, с физикой недостаточно хорошо. Как же он топил пластиковую имитацию? Пластик не тонет. То есть, посмотрите, здесь уже есть дальше привязка – поговорить еще о пластике, поговорить о загрязнении окружающей среды, если мы будем пластиковую бутылку складывать… то есть, очень много всего в связке. И тогда получается смысл другой. Тогда получается не сам факт – ты прочитал, пересказал или еще интерпретировал в желаемую для учителя точку зрения, а ты посмотрел на этот сюжет с разных сторон. И фосфор, и пластик – это уже связка с физикой. И дальше можно раскручивать сюжеты… и вот это получается уже осмысленное. И плюс посмотреть из сегодняшнего дня – могла такая ситуация произойти сегодня? Как она происходит? Где мы сталкиваемся с похожими примерами? Что мы можем сделать?
А. Милкус:
- У меня ощущение, что вы говорите про какой-то благостный мир, какое-то вот облако…
Д. Завгородняя:
- Я вот тоже хочу сказать, что многие дети боятся фантазировать.
А. Милкус:
- Нет, я не об этом. Я говорю о том, что есть школьная программа, по которой надо идти, тяжело вздыхая и кряхтя, по дороге… И уложиться в определенное… я со многими учителями разговаривал, может быть, больше в регионах – Москва стоит отдельным таким островом свободы – мне все время говорят: мы должны идти по этой программе, мы должны успеть, мы должны все сделать, у нас в конце ВКР. Все. О чем вы говорите? Придумывать что-то, говорить. Где на это время найти?
Н. Киселева:
- Александр, а где в школьной программе написано, что нельзя сравнить «Му-Му», например, с «Собакой Баскервилей» Конан Дойля, или с другими произведениями, где встречаются собаки? Где это прописано? Или где прописано жесткое закрепление, что «Войну и мир» нужно читать 15 часов «мира» и 12 часов «войны», например? На самом деле, это же все в том числе возможность посмотреть учителю на эти программы, посмотреть, как сравнить, о чем поговорить. И это уже не первый год, не первое десятилетие, когда мы в рамках действующих федеральных государственных образовательных стандартов рассматриваем и индивидуальные проекты, и проектную деятельность, и по сути совместное творчество учителей и детей в рамках одного литературного произведения, опять же, подкрепляя музыкой, подкрепляя изобразительным искусством, историей, правом, математикой – когда мы рассматриваем текстовые задачи – то же самое. Можно делать великолепные проекты. И все это хорошо включается в школьную программу. Включается.
А. Милкус:
- Марина, к вам вопрос. Вот мы говорим про чтение. Но ведь объем информации настолько велик сейчас, и увеличивается он все больше и больше, и у детей, и у взрослых. Я, например, уже видео смотрю на скорости 1,2-1,5. Я просто больше не успеваю. На 30% выросло в прошлом году потребление аудиокниг. То есть, люди, и дети тоже, слушают уже ушами. Это другое восприятие слова и всего остального. Вот как здесь быть? А вот мы сейчас говорим про бумажные книги.
Д. Завгородняя:
- А, может, они уже не нужны? Может, закачать программу в планшет, да и читать?
М. Смирнова:
- Мне кажется, мы сейчас сразу много тем затронули, и они совершенно разные. Первое. Нет ничего плохого в том, чтобы книги слушать. Просто это разный способ восприятия и там задействованы разные зоны головного мозга. И мне как раз очень интересно общаться с нейробиологами, которые рассказывают, как работает у нас головной мозг, и при этом проводились исследования, МРТ делали, например, когда человек читает вслух, когда он читает про себя или когда он воспринимает информацию на слух. Просто совершенно разные зоны мозга в этот момент задействуются. И больше всего задействуются и лучше всего человек запоминает, когда он вообще вслух читает. То есть, чтение вслух очень и очень полезно.
Н. Киселева:
- Можно добавить? Как раз один из модулей в проекте «Осмысленное чтение» в нашей московской программе и связан с чтением вслух или, как называется «жужжащее чтение», когда сидят дети и каждый бубнит себе под нос. И здесь получается – и читаю сам, и читаю вслух, и еще пытаюсь отвлечься от постороннего шума, который происходит. Это действительно очень важно и я поддержу Марину – действительно важно чтение такое вслух, слушание одновременно и зрительное обозрение.
А. Милкус:
- Тогда и я свои пять копеек вставлю. Когда я обучаю и занимаюсь с ребятами, будущими журналистами, студентами, я им говорю – вы поймете, что вы стилистически ошиблись где-то, если вы ваш же текст прочтете самому себе и на слух вы ошибку выловите лучше, чем глазами.
М. Смирнова:
- Да. И если нужно подготовиться к экзамену, например, то имеет смысл читать вслух, потому что совершенно по-другому мы запоминаем, когда мы произносим голосом. Но это один вопрос.
Теперь по поводу бумажных книг. Я не вижу разницы для себя читать, например, с планшета или читать бумажную книгу. Здесь просто – что удобнее? То есть, это один и тот же текст. Здесь есть разница большая с восприятием на слух. Потому что, когда ты воспринимаешь на слух, ты прослушал информацию – ты не можешь вернуться, ты не можешь посмотреть на какую-то конструкцию, как это построено. Потому что в художественном тексте очень важна и расстановка знаков препинания, и какие-то отдельные слова. Ты прочитал, ты понял и потом тебе нужно посмотреть, какого цвета какой-нибудь платочек и т.д. И ты воспринимаешь вот этот текст в целом, в котором ты можешь еще раз вернуться, посмотреть. Вот это такое медленное осмысленное чтение, которое невозможно в аудиальном формате. Ты там слышишь сюжет, а считать все тонкости, наверное, нужен текст, который перед глазами. А читать с гаджета и читать с бумажной книги – я не вижу здесь большой разницы, здесь просто кому как удобнее читать.
А. Милкус:
- У нас есть звонок. Давайте послушаем. Эдуард из Москвы дозвонился нам.
Эдуард:
- Добрый день. Очень интересная тема. Я сам педагог по образованию и вот по поводу того, как детей приучить читать. Я приведу вам пример из своей жизни. Мы ходили как-то тогда еще с супругой и с ребенком покупать двери, ребенку было года четыре. И пока я там решал все вопросы по оформлению договора, супруга с ребенком открыла книгу – такая детская книга с наклейками, где надо читать и выполнять какие-то задания. Консультант посмотрела и говорит – какие вы молодцы, обычно детям дают планшет, а сами занимаются, чем хотят. То есть, вопрос в том, что детьми, как и раньше, как и всегда, нужно заниматься. Львиная доля современных родителей, к сожалению, детей воспитывает так: лишь бы не приставал и не мешал жить. И когда я вижу детей, которых уже во время попытки покормить перед глазами ставят гаджет, естественно, формируется совершенно другое восприятие ребенком мира. И вместо того, чтобы почитать, ребенка отдают на воспитание этим самым гаджетам. У меня ребенок научился читать уже в пять лет. И лучший подарок для моего ребенка – ей сейчас 9 лет – это книга. Я не преувеличиваю. Потому что здесь вопрос личного примера. Вот как можно приучить ребенка к здоровому образу жизни и к спорту, если ты им сам не занимаешься вообще?
А. Милкус:
- Спасибо большое, Эдуард.
Н. Киселева:
- Да, спасибо большое. Моему младшему сыну два года и у нас традиция – независимо ни от чего, вечером, перед тем, как уложить его спать, мама, папа и сын мы садимся и читаем одну-две книжки. Мы тоже сейчас очень любим книжки с наклейками, когда нужно читать и выполнять какие-то задания. И я понимаю прекрасно, что мне будет дальше очень сложно приобщить моего ребенка к чтению, если я буду перед ним всегда сидеть за компьютером, с планшетом или с мобильным телефоном. Поэтому на самом деле я даже специально заставляю себя в какой-то период, хотя по сути я согласна здесь с Мариной, что восприятие текста сейчас и в гаджете читаешь, и в бумажной литературе читаешь – для меня, взрослого человека, это абсолютно одинаково, восприятие. Тем не менее, я достаю книги, те, которые я слушаю, те, которые я читаю в мобильном приложении по дороге, там в разных ситуациях – сажусь рядом со своим ребенком и какое-то количество страниц каждый день стараюсь читать, чтобы он это видел. Личный пример – это очень о многом. Родители спрашивают – что делать, дети не читают. А рядом они видят родителей, которые читают бумажную книгу? И как часто?
М. Смирнова:
- Мне сейчас в голову мысль такая пришла. Я поняла сейчас, чем бумажная книга отличается от гаджета. Когда мы читаем с того же самого телефона, у нас постоянно приходят уведомления, у нас куча приложений, у нас очень много желания отвлечься на что-то, нас постоянно что-то отвлекает в нашем гаджете… Бумажная книга – нет. Когда ты с книгой – все, у тебя нет ничего другого. И в этом смысле, если ребенку дать бумажную книгу или он будет читать с телефона, то, конечно же, с бумажной книгой он не будет ни на что отвлекаться и у него будет возможность полностью погрузиться в текст.
Н. Киселева:
- А, например, аудиокниги, которые сейчас слушаем мы и слушают наши дети, это те же пластинки, которые мы слушали в детстве. То есть, все равно это оттуда. Э то и у нас было в детстве, было на пластинках, сейчас это в аудиоподкастах, в аудиокнигах.
Д. Завгородняя:
- А насколько важно, чтобы родитель ребенку читал вслух? Не все этому уделяют внимание, сразу скажу, далеко не все.
Н. Киселева:
- Мы со старшим сыном так учились читать. Вот Марина говорила о важности найти свою книгу, мы в дошкольном периоде – моему старшему 24 года – мы искали свою книгу, и вот для нас это стали «Мифы Древней Греции». Не знаю почему это так. Его зацепила история и по сути дела дальше история стала какой-то и профессиональной деятельностью отчасти, то есть, одно из направлений. Но вот это важно. Причем, приобщить к тому, чтобы он читал сам и учиться читать, мы начинали тоже из этой книги. Сначала полстраницы я, один абзац ты, потом полстраницы я, полстраницы ты. Теперь получается две трети страницы ты – треть я. И так постепенно мы увеличивали объем того, что читал он, потому что интересный, захватывающий сюжет. И читать-то можно по-разному. Можно читать монотонно, а можно читать эмоционально, добавляя какие-то эмоции к прочитанному, добавляя какие-то интонации, реагируя на те знаки, которые там есть.
А. Милкус:
- Я бы хотел все-таки узнать про конкретные вещи, вот Наталья уже говорила про осознанные вещи, а вот подробнее про живую классику, как проект? Потому что сейчас появилось уже много проектов, мы будем вот сейчас как раз про это и говорить, - которые помогают вовлекать в чтение. Давайте мы расскажем вот про ту палитру возможностей, которая есть.
М. Смирнова:
- Да, я расскажу сейчас. Я хотела еще два момента озвучить. Когда Эдуард говорил, у меня перед глазами стояла картина летнего отдыха где-нибудь, когда мама кричит на своего годовалого ребенка – ах ты, такой-сякой… и вот я не могу представить ситуацию, когда такая мама будет читать ребенку книгу. Потому что вот еще это совместное чтение вслух – это же еще диалог, это же еще возможность обсудить проблемы, понять, настроиться друг на друга.
Н. Киселева:
- Обсудить, что ты увидел в книге, что еще – как мог развиваться сюжет, что дальше могло происходить с героями, что они делают.
М. Смирнова:
- Да. И вот, кстати, к чтению вслух у нас сейчас дети наши создали такой проект, называется «Вслух». Они стали читать книги по телефону незрячим детям, которые не могут себе сами почитать. Смысл в том, что книга стала становиться поводом для дружбы. То есть, все эти дети, которые читают другим детям, они находят в книгах темы для обсуждения, им уже есть о чем поговорить.
Н. Киселева:
- Интересный опыт в московских школах. В период пандемии, когда были на дистанционном обучении часть детей, по вечерам в Инстаграм-каналах школы дети читали вслух друг другу. И каждый выбирал, что он читает. И подходили, заходили, смотрели. И это на самом деле получился очень интересный проект.
М. Смирнова:
- Да.
А. Милкус:
- Только что нам пришло сообщение. «Это проблема – найти свою книгу. 5-й класс. Ничего не зацепило сына из школьной программы по литературе». Кто вам сказал, что нужно цеплять детей школьной программой по литературе? Поищите что-нибудь интересное. Вот мы говорили о возможности зайти в чтение. Многие вспоминают 90-2000-е годы, когда целое поколение стало читающим, благодаря Гарри Поттеру. У меня так дети тоже вошли. Один начал читать Гарри Поттера, потом увлекся и спросил – пап, а что еще интересного? И пошел по Булгакову, и даже Григория Сковороду прочитал. А второй ушел в фантастику, но все равно читает в большом объеме. Вы попробуйте найти то, что ребенку реально интересно. Вы же чувствуете. Что ваш ребенок хочет узнать и услышать?
А сейчас мы поговорим про «Живую классику», как один из проектов, который вот такие проблемы может помочь решить.
М. Смирнова:
- Да, но сначала я отвечу на вопрос, как помочь ребенку найти книгу. Дело в том, что мы думали над этим и мы разработали тест по индивидуальному подбору книг, для подростков как раз. Он абсолютно бесплатный, он есть на нашем сайте «Живая классика». В чем там смысл? Это такой проективный тест. То есть, задача – придумать своего персонажа. Ты называешь этого персонажа, пишешь, сколько ему лет, а тебе сколько лет? И дальше – о чем думает персонаж, к чему стремится этот персонаж? И каждый, кто проходит тест, пройдет его по-разному. Потому что следующий блок вопросов зависит от предыдущего. Фактически, конечно же, ребенок отвечает на вопросы про себя. То есть, чаще всего его персонаж ему близок. И, кстати, например, мы увидим по этому тесту, вот даже если есть депрессия, то часто такое бывает, что, например, там тебе 12 лет, а персонажу 1000 – даже вот этим каким-то признакам можно понять, в какой ситуации жизненной находится ребенок. И дальше ему подбирается книга под его жизненную ситуацию. И он получает, пройдя этот текст, а буквально полторы минуты тест, ты после этого получаешь набор книг, которые подходят именно тебе. Сейчас у нас в системе загружено 500 книг, каждую книгу у нас прочитало несколько экспертов, мы уверены в качестве этих книг, мы уверены, что все эти книги суперувлекательны…
А. Милкус:
- Это не школьная программа?
М. Смирнова:
- Это не школьная программа, нет, это мировая литература…
Д. Завгородняя:
- Какие там есть книги?
М. Смирнова:
- Это современная литература совершенно. Очень много скандинавской литературы. То есть, там много можно перечислять, там загружены сейчас 500 книг из разных стран и это современная литература…
Н. Киселева:
- Вообще это интересный проект, который может распространяться внутри школы. Я сама проходила этот тест. На самом деле, было интересно, выбрала своего героя, получила в рекомендации три произведения, которые я в принципе никогда даже не читала, я даже и подумать не могла их где-то найти. Тем не менее, это интересно. И интересно мне стало здесь другое. Если посмотреть с точки зрения опять же школьных учителей и вот этих связей межпредметных, по сути, это такие боты. Это чат-бот фактически, который создан может быть айтишниками школьными, ребятами, которые увлекаются компьютерами, увлекаются программированием и литераторами, и ребятами, которым нравится история и литература. Это может быть хороший совместный проект, который поможет найти ту самую свою книгу. Потому что вот эти цепочки вопросов, логика – как можно ответить здесь, здесь, а если ты ответил, что дальше получается? И школа, когда дети вместе с родителями и с учителями подбирают такой же набор книг или обращаются к живой классике, могут создавать свои школьные такие же подборки для ребят под разные интересы. Это действительно хороший способ помочь найти свою книгу.
А. Милкус:
- А вот сам конкурс «Живая классика»?
М. Смирнова:
- Сам конкурс «Живая классика» проходит 10 лет. Для чего он был создан? Как раз смысл был в том, чтобы помочь подростку найти ту самую книгу, которая главная на сегодняшний момент в его жизни, которую ему захочется прочитать от корочки до корочки и потом, когда его журналист поймает где-нибудь на улице и спросит, какая твоя любимая книга? - он сразу же ответит: вот эта. На самом деле, выбрать книгу, которой тебе хочется поделиться с аудиторией, главную книгу, это очень сложно не только для ребенка, но и для взрослого. Сейчас радиослушатели нас слушают и вот вы задумайтесь над тем, какая для вас главная книга вот из всего, что вы прочитали? Каким бы отрывком вы поделились? И это на самом деле очень большая работа. Я сама долго думала, а какую бы книгу прочитала я, например? И первая задача конкурса «Живая классика» - это выбрать такую книгу, которой ты хочешь поделиться.
Дальше конкурс проходит в несколько этапов. Это классные этапы. В классе можно даже не учить текст наизусть, а просто учитель может инициировать дискуссию о том, какие книги вы читаете, какая книга твоя любимая? И мы проводили, как эксперимент, такую игру. Мы просили, чтобы в классе дети выбрали все книги, чтобы они не повторялись. То есть, если ты выбрал с кем-то одинаковую, то кто-то должен поменять книгу. А смысл был в том, чтобы все друг у друга спросили, кто что читает. То есть, наш смысл был в этом. И на классном этапе дети говорят о том, какую книгу они выбрали. Потом на школьном этапе они читают уже перед аудиторией, в актовом зале, перед другими школьниками, читают ту книгу, которая произвела на них самое сильное впечатление. И здесь получается очень широкий набор текстов. Потому что кто-то читает Гарри Поттера, кто-то читает какую-то американскую литературу, кто-то читает классику. Все читают разное. И как показал опыт конкурса, побеждают те, кто выбрал тексты, которые им действительно близки, когда они поднимают какую-то свою проблему, когда они что-то переживают и этим переживанием через текст делятся с другими школьниками. И поделиться чем-то своим очень личным через текст – это безопасно. У нас очень часто читают на конкурсе, например, «Чучело». Это один из самых популярных текстов.
А. Милкус:
- Это книжка Железнякова, про буллинг, как сейчас говорят, про травлю.
М. Смирнова:
- Да. И очень популярен этот текст, и никогда никто не будет смеяться над ребенком, который прочитал «Чучело» вслух, потому что это, конечно же… по-другому ты начинаешь на него смотреть, ты понимаешь, что со мной тоже такое было, я тоже так это испытывал, зачем же мы это делаем? На самом деле, художественный текст помогает объяснить своим одноклассникам какие-то очень сложные вещи, которые русским языком они не понимают, а через текст до них доходит.
Следующий этап – это районный этап. Когда ты уже на районе соревнуешься, там уже учат наизусть эти тексты. У нас есть большая программа еще подготовки к конкурсу. Как выбрать текст, встреча с писателями, с родителями мы тоже занимаемся. После этого этап региональный. Конкурс проходит во всех 85 регионах и еще проходит в 83 странах. И это дает возможность детям попасть в такое сообщество подростков, где они могут подружиться. Они могут приобрести друзей за рубежом. У нас есть обмен, мы между школами проводим, например, телемосты и любая российская школа может выбрать себе школу за границей и сказать - можете сделать нам такой…
А. Милкус:
- Это еще и такая пропаганда русского языка?
М. Смирнова:
- И русского языка тоже, конечно. Например, какая-нибудь школа из Брянской области может сказать – подберите нам, пожалуйста, школу в Мексике, мы хотели бы пообщаться с ребятами из Мексики. И дальше мы делаем как бы такой телемост, и они общаются совершенно на разные темы. Часто они потом отправляют друг другу посылки, например, с книжками, с какими-то сувенирами. И дальше это могут быть такие школы-побратимы с какими-то совершенно отдельными программами. И нам важно, чтобы подростки… после регионального этапа они едут в «Артек», в «Артеке» проходит всероссийский международный финал конкурса, там они находятся месяц, к ним приезжают самые разные педагоги, психологи, там мы учимся дискутировать, говорим про литературу, пишем вместе книги. И после этого – суперфинал. Но для нас очень важно, чтобы формировалось сообщество детское. Поэтому мы предлагаем им еще участвовать в разных совместных проектах. Например, у нас есть детская редакция. Это для тех ребят, которые хотят еще писать, рассказывать, снимать какие-то сюжеты. Они делают собственные такие журналистские сюжеты, но около литературы. Например, в Инстаграмме есть такая история, сделанная нашими детьми, «живые классики». Они в архивах находили фотографии писателей в бытовых ситуациях. Например, кто-то играет в лапту, кто-то шьет сапоги, кто-то еще что-то делает – и они все вот это выкладывали в социальных сетях, создавали свои литературные чат-боты. А есть еще школы социального проектирования. Это когда подростки придумывают вместе социальные проекты и вместе их реализовывают. Все эти проекты тоже на тему образования, литературы. Например, в Красноярском крае мальчик начал делать фестиваль Астафьева. И вот вслух когда мы читаем незрячим детям книги – это тоже детский проект.
А. Милкус:
- Это все есть на сайте «Живая классика»?
М. Смирнова:
- Да. Но самое главное, вообще, для чего участвовать в этом конкурсе? Как раз, если ваш ребенок не читает, то важно, что этот конкурс помогает выбрать книгу, которую ты прочитаешь.
Д. Завгородняя:
- Марин, а тексты современной русской литературы?
М. Смирнова:
- Конечно. «Живая классика» у нас в честь Андрея Битова названа. Потому что мы смеялись, когда я училась в университете, и говорили с друзьями – пойдем пить чай к живому классику. И живой классик это был Андрей Битов, современный писатель, который такой приколист… И так мы назвали фонд. А потом появился этот конкурс и мы не могли придумать названия и дали ему тоже название «Живая классика». И в этом, конечно же, есть ирония. Мы никого не призываем читать исключительно классику. Мы говорим читайте современную литературу, читайте все, что хотите. Чем больше мы будем друг с другом делиться своими читательскими открытиями, тем всем будет полезнее.
А. Милкус:
- Да. Спасибо большое. Да, и то, что мы говорили про «Осмысленное чтение» - это проект Москвы, но вы можете подключиться на сайте департамента образования, все материалы посмотреть…
Н. Киселева:
- На сайте городского методического центра Москвы.
А. Милкус:
- Да. И школы могут перенять опыт.
Н. Киселева:
- На самом деле, мы активно сейчас представляем и распространяем опыт, и у нас многие регионы, уже практически все регионы, подают заявки на участие в проекте, мы распространяем этот проект и уже согласовали эти вопросы с федерацией. И вот то, с чего мы сегодня начали. А где же представляют то, что они прочитали? По сути, Марина сейчас рассказала хороший пример того, что можно так, а можно даже в семье делать это…
А. Милкус:
- Можно и так. Спасибо.
