«Это бред, это недопустимо»: Гоблин раскритиковал замену наркотиков легальными аналогами
Н. Фридрихсон:
- Всем добрый вечер! С вами на Радио «Комсомольская правда» Надана Фридрихсон и Дмитрий Пучков.
Д. Пучков:
- Добрый вечер!
Н. Фридрихсон:
- Как ваши выходные?
Д. Пучков:
- Прекрасно.
Н. Фридрихсон:
- Чем занимались?
Д. Пучков:
- Семейством. Посетил ресторан загородный. Меня там отлично накормили. Вообще все прекрасно было.
Н. Фридрихсон:
- А вам скидки делают? Вы приходите в ресторан, а они там: о, Пучков! Перепугались – и скидку.
Д. Пучков:
- Так не бывают. В большинстве случаев не узнают.
Н. Фридрихсон:
- Обидно?
Д. Пучков:
- Зачем? Наоборот. Я, как бывший оперуполномоченный, привык, чтобы меня никто не знал, как мышь серая проскользнуть. В самых нужных заведениях скидка есть, до 20 %.
Н. Фридрихсон:
- Я надеюсь, это приличные кофейни, не питейные заведения?
Д. Пучков:
- Только питейные.
Н. Фридрихсон:
- Я так и думала. Я бы объявила конкурс: кто придумает лучший коктейль в честь Гоблина, самые необычные ингредиенты.
Тут возникла большая и сложная тема, которую я хотела бы с вами обсудить. Триггером для того, чтобы эту тему поднять, выступило заявление мэра Нью-Йорка. В метро в Нью-Йорке появилась социальная реклама, где наркоманам предлагается, чтобы сократить летальность, потреблять группами, под контролем других людей. Как вы оцениваете подобную социальную рекламу? Она появилась на фоне ужасающей статистики смертей от передозировок в Соединенных Штатах.
Д. Пучков:
- Резко отрицательно. Обучение детей, а это в первую очередь детям интересно, обучение детей, что вот какой-то там фентанил, вы там осторожно давайте, дозы небольшие, чтобы товарищ рядом приглядывал. Это зачем вообще? А про водку таких советов не дают? Вы давайте там, не с трех стаканов начинайте, а хотя бы со стопарика, закусывайте крепче. Глупость какая-то. На мой взгляд, это однозначная провокация этих самых детей на употребление. Если это нормально, если поясняют, это что-то не запретное, это нормально, нам рассказывают, как правильно принимать наркотики, так надо принимать. Тут логический ход мгновенный и однозначный. Зачем они это делают, для меня загадка.
В общем, это все в либеральном русле: а давайте наркоманов, если им плохо, пусть они придут к нашему автобусику, мы им дадим чистые, не использованные шприцы, хорошие иголки. А давайте какое-нибудь вещество, заменяющее наркотик.
Н. Фридрихсон:
- Метадоновая система в Америке была принята. И на Украине, и в Грузии.
Д. Пучков:
- И что? Как результаты? По-моему, это ни на что абсолютно не влияет. Только подвигает употреблять больше, чаще и все такое.
Н. Фридрихсон:
- Метадоновая система, действительно, себя не совсем оправдала. Повторюсь, эта реклама появилась в метро Нью-Йорка на фоне ужасающей статистики по наркопотреблению в Соединенных Штатах и по количеству летальных исходов. А в Америке метадоновая система существует очень давно. Но в Россию метадоновую систему не приняли и считали, что это вредная история. Однако я сегодня зашла в новости и обнаружила жуткие вещи. «Крупную партию наркотика изъяли на Ставрополье». «Воронежские полицейские изъяли крупную партию наркотиков». «В Кирове задержали подозреваемого в сбыте наркотиков в особо крупном размере». «Полиция изъяла полкило наркотиков в Нижнем Новгороде». И так далее. У нас-то в России с наркотиками ведь тоже проблема. По последним данным, в основном потребляет молодежь до 35 лет.
Д. Пучков:
- Естественно. После 35 уже как-то не очень интересно. Все развлечения устоялись. А здоровья такого лошадиного нет. И восстановиться невозможно. Но тут я бы заметил другое. С одной стороны, вот у нас в 90-х годах… есть у нас такой Правобережный рынок, район проспекта Энтузиастов, Наставников, еще чего-то, в народе назывался «район четырех дураков». И там вот этот Правобережный рынок. Он считался главным центром по обороту героина в Европе в 90-е годы. Там целый биоценоз вокруг него складывался. Барыги, которые продают, наркоманы, которые употребляют, и сотрудники милиции, которые со всего этого наживаются, просто и без затей. Сама наркоторговля подпольная плодит такое количество проблем, что лучше это запретить насовсем. И бед тогда будет гораздо меньше. Не вот это вот: грамм конопли – нормально, это для личного потребления. Или полкило героина – это тоже нормально, для личного потребления.
Но замечу, что там прошли две волны по смене веществ. Когда на смену привычному привозили так называемого «белого китайца». И вся наркоманская диаспора тупо вымерла, два раза такое происходило. Там под дикие крики, что это КГБ нас убивает. Кому вы там нужны, непонятно. А для того, чтобы пробовать какую-то дрянь, у них есть люди под названием «пробник». Давай вон на нем пробуй, помрет – сделай дозу меньше. Так это обычно у нормальных людей происходит.
Но, несмотря на это все, предпочтения этой самой молодежи как-то сместились. Им неинтересно лежать в углу, пускать слюни. Есть всякие веселящие и бодрящие снадобья, под которые можно очень долго танцевать и заниматься сексом. Это гораздо интереснее, чем тяжелые опиаты. Вот они как-то туда перешли.
Н. Фридрихсон:
- Прозвучало аппетитно. Но я напоминаю, что наркотики наносят колоссальный вред организму.
Д. Пучков:
- Обращаю ваше внимание, все это, к нам все опиаты шли со стороны Афганистана. А значит, где-то через границу их пропускают. Нетрудно догадаться, что за деньги. На всем пути следования от Оша до Екатеринбурга милиция есть. И этим тоже деньги платят. После этого привозят в город, там начинают продавать. А там уголовный розыск сидит. Я вас уверяю, сотрудники уголовного розыска четко знают, где кто сидит и что продает. Почему они их не ловят? Наверное, тоже в доле. И это все прекрасно обрастает людьми. А самое главное, помните, был такой депутат Ройзман в Екатеринбурге, а вот Розйман во времена оные, пока делом занимался, сообщал, что в Российской Федерации от употребления тяжелых наркотиков и причин, связанных с этим, то есть передоз, болезни и прочее, умирает от 100 до 130 тысяч человек ежегодно.
Вы же помните, в Афганистане у нас погибло 14,5 тысяч бойцов молодых, наших мальчиков отправили умирать ни за что. За десять лет – 14,5 тысяч. А здесь за десять лет – миллион. И чего, кто-то бегает, бьет в барабаны, что это же дети употребляют, в первую очередь, и дети умирают? Самые перспективные члены общества, на которых вся надежда. Кто-то бьет в барабаны: тревога! Нет, ничего подобного. Все нормально. Давайте организуем разумное потребление. Вы же видите, как в Америке. Сначала метадон, слава богу, отказались. А теперь фентанил. По-моему, это бред, это недопустимо.
Н. Фридрихсон:
- Когда-то в России существовала такая контора – ФСКН, Федеральная служба по контролю за оборотом наркотиков. Потом ее распустили. Но мы видим, что на смену ей ничего не пришло. По сути, теперь МВД занимается проблемой тех, кто эти наркотики распрстраняет. Но последние годы пандемии показали, что был всплеск потребления наркотиков, в том числе среди молодежи. Тут многоуровневая проблема, как эти наркотики поступают в Россию, где коррупционные дыры, кто их пропускает, кто на этом наваривается.
Но тут важна еще пропаганда. Я давно не встречала в пределах Москвы, Петербурга, в пределах Золотого кольца какой-то социальной рекламы, которая бы призывала не потреблять наркотики. А когда встречала, она вызывала у меня шок и трепет. Потому что это звучало из серии – кот Леопольд: давайте, друзья, не потреблять наркотики. Это тоже не работает. У вас есть какое-то решение?
Д. Пучков:
- Есть, конечно. Воспитывать детей надо и создавать им правильные жизненные ориентиры. Не употребление наркотиков, а некая созидательная деятельность, которая этого подростка, молодого человека, девчонку занимает целиком, и ему некогда употреблять наркотики. Вот это да. А рассказы «давайте жить дружно», ну, они ни о чем вообще. Это ж тоже как сама проблема комплексная, так и решения должны быть комплексные. Никаких вот этих вот: один грамм - это все нормально. Так ему на продажу носить надо ровно один грамм. Вот он и носит, по грамму продает.
Н. Фридрихсон:
- Когда я вас спрашивала, как вы проводили время, я же с подтекстом спрашивала. Решила растянуть удовольствие на несколько частей. Итак, друзья, докладываю. Железобетонный, неприступный Пучков сходил таки на федеральный телеканал, прямо на политическое ток-шоу. Рассказывайте, как оно вам первый раз?
Д. Пучков:
- Скажу вам – страшно. Это не первый раз.
Н. Фридрихсон:
- Вам же не давали бить либералов.
Д. Пучков:
- Ходил. Я ж нормально со всеми разговариваю, без рукоприкладства. Я там не первый раз был. Как минимум, второй, если правильно помню.
Н. Фридрихсон:
- Один раз не считается. Как оно вам?
Д. Пучков:
- Там не так, как я привык. Поскольку я сам изготовитель этого самого контента, вот мы с вами общаемся, у нас меньше чем час. И перерывы на рекламу бывают. И в результате получается, что не про все удается поговорить просто физически. Для нормального разговора надо два академических часа, как правило. То есть полтора часа. И за это время человек, которого интервьюируешь, он просто устает. Он уже все сказал, тема исчерпана, все, до свидания. Редко-редко бывает, что надо два часа. А когда тебя укладывают в некие рамки, и еще какие-то другие люди рядом говорят, это не совсем то, что надо.
При этом я чисто со стороны, потому что, когда некоторое количество спикеров набрано, один говорит медленно, с пафосом, выкрикивая что-нибудь, фактичски театр одного человека, другой говорит быстро-быстро, психованный шизоид, и они абсолютно не сочетаются. А если при этом они начинают еще какие-то дискуссии затевать, то смотреть это просто невозможно. С моей точки зрения, надо звать одного, с одним беседуй, и хорошо получится.
Н. Фридрихсон:
- Одного – то есть вас?
Д. Пучков:
- Да, в том числе.
Н. Фридрихсон:
- А вот вы, когда второй раз пошли на подобные программы, это же целый жанр, некая вселенная по подаче информации, в первую очередь, россиянам, то есть зачастую сами себя убеждаем в том, что мы не верблюд. Так построены все практически политические шоу в российском сегменте. У вас, как у медийщика, какие есть замечания? Что надо доделать? Не конкретно к этой программе, а так, если глобально брать?
Д. Пучков:
- Да никаких. Меня интересуют только люди и то, что они говорят. С точки зрения антуража там все великолепно. Вплоть до экрана на полу. Я никак понять не мог как это так ловко нарисовано. Оказалось, что там телевизор под полом прозрачным, и его видно. На стенках все нарисовано. С технической стороны никаких претензий, мировой уровень, без вопросов.
Главное – люди. Меня удивляет, что у нас так мало граждан, которые разбираются в массе предметов и могут чего-то рассказать. Я не про себя, а вообще. Потому что лица все время одни и те же. Вот это для меня удивительно.
Н. Фридрихсон:
- Еще пойдете?
Д. Пучков:
- Мне неудобно сильно. Это надо выкроить рабочий день, уехать утром туда, вечером обратно. Я не высплюсь. День рабочий выпал. А он денег стоит, между прочим. Там деньги не платят. И съездил, покривлялся. Я понимаю, если бы я в банях танцевал, и мне реклама на телевидении нужна. Ну, там, да, надо. А так мне реклама в телевизоре не нужна.
Н. Фридрихсон:
- А чего ходили тогда?
Д. Пучков:
- Хорошие люди предложили приехать, мне неудобно отказать. Я поехал. Люди, действительно, хорошие, мне там было интересно. Воздействие на аудиторию, кстати, чудовищное, в отличие от моего интернета. Тут, если забраться в телевизор, то там от Владивостока до Австралии и Нью-Йорка все позвонят: ну, ты дал! Мы тебя смотрели, мы тебя видели. В интернете так не происходит. Поэтому все сказки относительно того, что там все ушло в интернет, ну, что-то ушло. А телевизор – это главная информационная пушка.
Н. Фридрихсон:
- Ждем вашей авторской программы на одном из федеральных каналов. В принципе, вы уже наговорили на заявку.
Д. Пучков:
- Да там же нельзя ничего говорить. Меня раньше все время звали: а давай ты у нас будешь вести передачу про кино. Давай. Только вот про этого режиссера, давай, ты гадости говорить не будешь. Я вообще ни про кого гадости не говорю, я говорю гадости про его дрянные фильмы. А кто он такой – меня не интересует. Нет, ну вот наш начальник канала с ним дружит, поэтому, давай, ты про него гадости говорить не будешь. Я говорю: что, хвалить его, что ли? Вы меня зовете как рыбу-пиранью, которая носится и всех кусает. Ну, сейчас мы тебе пассатижами зубы выдернем, а теперь давай. А какой смысл?
Н. Фридрихсон:
- Нет, мы вам одну сплошную Украину дадим, будете сутками напролет обсуждать Украину. Вы большой эксперт в этой теме. Там можно и бить кого-нибудь. Мы вам там из нафталина достанем старых героев телевидения, будете их лупасить. Короче, заявку мы с вами только онлайн отправили. Ждите приглашения и предложения. А пока давайте о делах наших насущных и наземных.
Д. Пучков:
- Можно я вдогонку про наркоманов скажу? У нас есть самое известное комедийное шоу, на всю страну известное, молодые люди отменно шутят, страшно весело. Вы никогда не обращали внимание, какая в зале реакция на шутки про наркотики?
Н. Фридрихсон:
- А я не смотрела. Я человек угрюмый, я вообще не смеюсь.
Д. Пучков:
- Если сказать: сейчас прозвучит песня «Эх, дороги», - и весь зал в покатуху.
Н. Фридрихсон:
- И о чем это говорит?
Д. Пучков:
- Это говорит о том, что весь в зал в курсе, о чем речь, и это страшно смешно. Это полузапретная тема, всем весело. Так если это на таком уровне распространено, может, надо с какой-то другой стороны в пропаганде и воздействии на молодежь заходить?
Н. Фридрихсон:
- А я не вижу здесь никакого решения. Мне тоже категорически не близка американская система: если не можешь победить – возглавь. Кстати, в самой Америке большая дискуссия на эту тему, и в отношении метадоновой системы. Кстати, у них на эту тему были довольно жесткие дискуссии, профессиональные дискуссии. В этом плане они молодцы.
У нас эта тема как бы замалчивается. Мы немножечко в этом смысле такой Советский Союз. У нас ни секса нет, ни наркомании нет, одна сплошная пандемия и круглосуточное вещание про Украину. Вот этого у нас навалом. Ни секса, ни наркотиков нет. Хотя это неправда. Конечно, эта проблема есть. Что, нам опять поднять из нафталина пионерию? От того, что мы всю молодежь будем отправлять в пионерлагеря, у нас наркомания пропадет? Да не пропадет она. А вот что делать – непонятно.
Д. Пучков:
- Никуда не денемся. Воспитывать детей надо. Воспитывать, чтобы у них интересы лежали в другой плоскости. Можно ли извести наркоманию? Нет. Точно так же, как проституцию и еще чего-то. Оно где-то вот маленькое, в уголке будет сидеть и функционировать. Но когда это охватывает гигантские аудитории – такого быть не должно, железно. Какие меры для этого принимать? Я не знаю, если вопрос о жизни ваших детей, то куда его отдать – в пионеры или наркоманы, тут вообще вопрос не стоит. Конечно, в пионеры. Если там тебя оградят, если там ребенка чем-то озадачат и научат хорошему, да, в пионеры, безусловно. Я просто не знаю, чем нынешние пионеры должны заниматься. Молиться чаще или что?
Н. Фридрихсон:
- В Советском Союзе из юного октябренка, потом пионера делали будущего коммуниста…
Д. Пучков:
- Нет, делали гражданина. Из меня коммуниста не сделали.
Н. Фридрихсон:
- Но под какую идеологию это подкладывалось? Гражданин Советского Союза – страны, которая строит коммунизм, но пока занимается социализмом. Была какая-то подоплека. Сейчас, на мой взгляд, было бы вполне разумно лагерь юного капиталиста сделать. Капитализм по факту у нас наступил. Нравится это кому-то, не нравится, но он есть. Почему бы не создать такие лагеря? Там экономику преподавать, учить налоги платить.
Д. Пучков:
- Запросто. А если такой лагерь создать, я вам сразу как опытный лагерник скажу, что если во главе всего стоят деньги, то торговля наркотиками – это прекрасное занятие. Я сам их не употребляю, а продавать очень хорошо.
Н. Фридрихсон:
- Я вам про лагерь юного капиталиста, вы опять про наркотики.
Д. Пучков:
- Вот Соединенные Штаты, на минуточку, это главный потребитель наркотиков на планете Земля. Главнее нет. Почему? Потому что общество так устроено. Им там в чем-то даже это выгодно. Например, чтобы все черные были наркоманами, люди африканских корней. И чтобы они не лезли ни в какую политику, а лежали там обдолбленные и ни во что не вмешивались. Это прекрасно. Они не лезут в политику, не мешают выборам. Вот они там со своими наркотиками, все хорошо.
Иногда это у них такие течения в политике, и они усиленно снабжают их наркотиками. Потом меняются течения: давайте не будем употреблять, давайте делом займемся. Вот BLM получили уже. И все у них вот так. На них не надо смотреть как на какой-то светоч. Там точно так же, как и у нас, происходит. Как тараканов – давайте вот этим посыплем. О, смотри, бегают. А вот этим посыплем? О, смотри, бегают. Поэтому что разрешать героин, запрещать героин – они для нас не ориентир. Это самый главный потребитель наркотиков на планете Земля – Соединенные Штаты Америки.
Н. Фридрихсон:
- Вернемся к юному капиталисту. Вам не кажется, что нам не нужно выдумывать никакую идеологию и идею, она уже есть по факту? Россия на пути капитализма. Может быть, стоит перестать этого стесняться и начать это культивировать и развивать?
Д. Пучков:
- Так оно у нас и так и культивируется, и развивается.
Н. Фридрихсон:
- Нет, у нас все начинают стесняться, шоркать пальчиком об ладошку и говорить: нет, мы не капиталисты, мы не такие.
Д. Пучков:
- Во главе всего деньги. И никто этого не скрывает. И идея личного обогащения. А следом за ней – идея наиболее мощного потребления всего самого дорогого. Вот это образец. Ничего другого у нас я не вижу.
Н. Фридрихсон:
- Может быть, возглавить этот процесс и заявить, что это часть нашей идеологии?
Д. Пучков:
- Мне-то не надо возглавлять. Его и без меня возглавляют, и так все прекрасно идет.
Н. Фридрихсон:
- Перед тем, как меня распнут и сожгут заживо за идею юного капиталиста, хотя я глубоко убеждена, что пока ничего другого, кроме как капитализма у России-матушки нет, видимо, и не предвидится, давайте пойдем чуть дальше.
Возьмем систему образования. Прямая связь с воспитанием молодого поколения, с идеями, идеологией и прочим. У нас начался процесс отказа от Болонской системы образования. Казалось бы, с одной стороны, возможно, даже и хорошо. Нет всему западному. Однако ж отказ от этой системы образования не предполагает, что мы вернемся к советской системе. Такое заявление сделали в Минобрнауки России. Дальше комментарий про то, что старое сломаем, новое из чего-нибудь построим. Меня смущает, что пока нет понимания, чего мы тогда строим, раз от старого отказываемся.
Д. Пучков:
- Это все время вызывает глубокую печаль. Вот была советская система образования. В рамках которой из советских людей выращивали не самых тупых людей на планете Земля. У меня знакомые уехали в Соединенные Штаты Америки и там в Стэнфордах преподают. Это говорит о том, что уровень образования мировой. Круче нет, наверное, чем в Соединенных Штатах. Соединенные Штаты – это мировой пылесос, который высасывает все самое лучшее со всего глобуса. Вот если этих людей обучали вот так, тут без рассказов о том, что система была дурная, а он такой гений, что вопреки всему, такой он умный. Теперь это не так.
Система поиска одаренных детей, система интернатов при университетах, где этих математически одаренных детей натаскивают, потом они в университеты поступают, потом они их заканчивают. Тут приезжает Microsoft и Sun Microsystems: добро пожаловать в Силиконовую долину. Естественно, они уедут, безо всяких разговоров. Это образование мирового уровня. И в школах, в техникумах, и в ПТУ, и в институтах.
И вот пришла к нам перестройка. А давайте мы все это сломаем. Вопрос: а зачем вы это ломаете? Я могу понят, когда ломаем, если у нас появилось что-то такое, что даст результат, превышающий по всем параметрам, хотя бы по самым основным. Наши математики станут еще лучше, и физики, и химики, и все на свете станет лучше. Нет? Нет!
Лично я, общаясь с массой народа в интернете уже скоро 25 лет, вижу всеобщую безграмотность, например. Люди, которых спрашивают: почему ты так безграмотно пишешь? А я не парюсь. Я тоже не парюсь, только я пишу грамотно. Потому что меня так научили. Предложение начинается с большой буквы, в конце стоит точка. И буква ё с двумя точками наверху. И пишу я грамотно. А зачем вы так пишете? Ты не можешь писать грамотно, ты безграмотный. Это результаты перестройки системы образования? Я считаю – да. Это ЕГЭ кроют самыми нехорошими словами все, кого это касается. Все требуют: прекратите издеваться над детьми.
Больше скажу, у меня знакомый товарищ, у него бизнес. Он берет учебники, начиная с букварей еще сталинских времен, перепечатывает их и, вы не поверите, грузовиками натурально продает. И получается, что родители массово покупают, сбиваются в кружки. И в этих кружках они дружно учат детей по советским учебникам. Начиная с букварей и заканчивая десятью классами. Как же так получается? Получается, государство вообще не заинтересовано в том, кого оно выращивает? Там свои Стэнфорды не нужны и Кембриджи? Ничего нам не надо. Давайте плодить балбесов в промышленных масштабах. И получится так, что вот, если богатый, то ты детей задорого якобы можешь выучить. Что тоже, кстати, вызывает серьезнейшие вопросы. Ваших детей в вашей гимназии или в лицее учат те же самые учителя, которые в соседней школе каких-то дебилов выращивают. А тут за отдельные деньги они ваших гениальных детей готовят. Не смешно. Как так?
Да, и вот будет элитка у нас, какие-нибудь 5-10 процентов богатых людей, чьи богатые дети будут выучены как следует. А остальных и не надо учить. Так не пойдет. В нынешних условиях так нельзя. И при советской власти совершенно правильно коммунисты считали, что образовывать надо всех. Что человек современный, а тем более человек из будущего должен быть прекрасно образован. А теперь что? Когда вокруг технологии, техника развивается леопардовыми прыжками, можно балбесов безграмотных плодить, которые двух слов связать не могут? Обидно на все это глядеть. Такой базис – и вот давайте.
А советское мы не будем повторять. Вы опять чего-нибудь там придумаете. И опять на детях будете ставить эксперименты. Чтобы прошло пять лет, снова сказать: ой, вы знаете, опять не получилось.
Н. Фридрихсон:
- Это и смущает. Болонскую систему критиковали достаточно давно. ЕГЭ тоже разносили в пух и прах много лет. Но худо-бедно эту систему латали, пытались ее починить, поправить. И уже несколько поколений россиян сдавали этот несчастный ЕГЭ. Сейчас говорят: все, мы это умножаем на ноль, признаем, что все это было неправильно и плохо. Это, в том числе, совпадает с вашей критикой. Так никто не объясняет, что вместо этого. .
Пока заявили, что старое ломаем, к советскому не вернемся. Да и как вернуться? Потому что уже специалистов и преподавателей такого уровня нет. Так что предлагают взамен? Может, уж лучше оставить ЕГЭ и Болонскую систему, коль уж у нас нет аналогов и альтернативы?
Д. Пучков:
- Раз не говорят, то диагноз ровно один – сказать нечего. Иначе бы уже тут доносили: у нас есть вот такая система, такая, мы будем выбирать между вот этим и этим. Возможно, сольемся в экстазе, и все станет еще в десять раз лучше. Скорее всего, ничего нет. Ломать… В Советском Союзе существовала башня, что для того, чтобы уничтожить организацию, ее надо трижды реформировать. Вот КГБ у нас пять раз, по-моему, реформировали непрерывно, преследуя единственную цель – уничтожить лучшую на планете спецслужбу, которую потом надо натурально из руин поднимать.
И с образованием то же самое. Чего вы там ломаете? Я могу понять, когда какими-то кусками начнут говорить: вот это плохо, вот это плохо. Давайте вот этот сегмент заменим, а потом вот этот, а потом вот этот. Это как машину на ходу чинить. Давайте поставим ее на кирпичи, открутим колеса, а потом увидим, что все четыре колеса украли. Или хотя бы одно. И куда она поедет? А вы зачем это сняли?
Н. Фридрихсон:
- У меня возникает фундаментальный вопрос в целом к нашим министерствам, к нашим чиновникам. У меня лично на данном этапе, как у гражданина России, сложилось впечатление, что вот эти заявления, что мы отказываемся от Болонской системы и от ЕГЭ, все это нахрапом, в угоду конъюнктуре. Чего греха таить, у Москвы и Вашингтона сейчас очень сложные, плохие отношения. Это не новость. Айда вот теперь в эту общую топку все, мы от всего отказываемся. Но это же неразумно.
Возникает вопрос: какое будущее у россиян, которые сейчас в пятом классе? Вот они доучатся худо-бедно до девятого, до восьмого, я не знаю, какую они систему введут. Они как учиться будут? В итоге у них ни ЕГЭ, ни советской системы. А что у них тогда?
Д. Пучков:
- Мне это все напоминает, знаете, как в одной из наших бывших советских республик в Средней Азии: а давайте мы перейдем на латиницу. Вопрос: зачем? А вот от русских подальше. Это самое главное, чтобы как можно меньше связей с Россией было. Хотя вы физически обречены. Мы соседи. Мы будем жить совместно. Физически обречены. Нет, давайте будет латиница. Это значит, перепечатать все школьные учебники, поменять все дорожные знаки, пятое-десятое. А потом эти дети закончили школы на латинице и пошли в вузы, где учебники на кириллице. Шок! Как же так? Кто бы мог подумать, что так получится. Может, там какие-то не те люди процессами руководят? Я понимаю, что выкрикивать вот эти прокламации «Долой Европу! Мы теперь самостоятельные!» - да, наверное, это политический капитал какой-то нарабатывается.
Н. Фридрихсон:
- Представляете, какие сейчас могут всплыть интересные подробности. Вы правильно провели параллель. Новая система образования – это новые учебники, новые методички, переподготовка учителей. Лично мне очень интересно будет посмотреть, кто же станет перепечатывать эти учебники и получит на этом львиную долю доходов. Мы же понимаем, что на это будут выделены бюджетные деньги. А мы до сих пор не можем прийти к единому учебнику истории. Приходишь в книжный магазин, какой автор – такая и история. И то, и то называется учебником. Какой учебник какая школа закупает, тоже возникает много вопросов.
И на этом фоне мы меняем систему образования. При том, что никто внятно на данном этапе не объясняет, на что мы ее меняем. Боюсь, мы станем свидетелями, как кто-то заработает какую-то сумму денег на печати этой новой макулатуры.
Д. Пучков:
- Они на чем угодно наживутся. Это капитализм, это несколько неправильно. Капиталист наживется на всем. Но вот про десять учебников истории – это прекрасно. А это для чего делается? Для разобщения детей, чтобы у них внутри одной культуры не было никаких точек соприкосновения, потому что всех учили по-разному.
Н. Фридрихсон:
- А вы знаете, что сегодняшний эфир войдет просто в анналы истории?
Д. Пучков:
- Почему?
Н. Фридрихсон:
- Мы сегодня ни слова не сказали про Украину.
Д. Пучков:
- Я только хотел порадоваться под конец, сказать спасибо, что наконец-то хоть раз…
Н. Фридрихсон:
- Я за это сама себе торжественно выписала конфетку. И сейчас мы с вами про Украину говорить не будем. Мы будем говорить про другое. Это продолжение темы, что от старого образования в очередной раз отказались, новое пока не создали. И вы согласились, что есть ощущение, что наши чиновники просто в угоду конъюнктуре пытаются отрапортовать наверх: мы с вами, Владимир Владимирович! Хотя сильно не уверена, что президенту это вообще было нужно.
Россия выйдет из меморандума с Соединенными Штатами о связях в гуманитарных науках. Меморандум был подписан 2 сентября 1998 года в Москве. Он предполагал сотрудничество в организации театральных постановок и выставок, в распространении учебников, книг, фильмов, поощрение русского и английского языков. Был абсолютно гуманитарный, культурный меморандум. И меня удивило, что мы решили из него выйти. Мы долгое время рассказывали: это Европа от нас закрывается, это Европа пытается отменить русскую культуру, Россия этого не делает. Зачем же сейчас мы пошли на такой шаг?
Д. Пучков:
- У этого есть добрая традиция. Всем известно такое знаменитое понятие «железный занавес». И придумал его гражданин Черчилль, который в своей Фултонской речи сообщал, что от Советского Союза надо отгородиться железным занавесом, чтобы советские достижения не парили мозг британским и американским рабочим. Вот им не надо знать о том, что происходит в Советском Союзе. Потому что Советский Союз, как ни крути, по тем временам был чудовищным прогрессом, как бы теперь ни казалось.
Так вот, железным занавесом от нас отгораживались они. И то же самое происходит сейчас. Это они отменяют концерты Чайковского, это они отменяют показ фильмов, спектаклей и всего остального. То, о чем говорится в новости, с моей точки зрения, это: ну, давайте и мы тоже отменим. Если вам так не нравится, давайте и мы тоже что-нибудь отменим.
Н. Фридрихсон:
- А зачем? Идею предложил МИД. Кабмин поддержал.
Д. Пучков:
- Безусловно, я не сомневаюсь. Надо что-то делать. Потому что культурное воздействие их на нас и нас на них несопоставимо. Это примерно как 16-килограммовая гиря и гирька для аптекарских весов – вот это мы. Там посмотришь на количество культурных событий в Нью-Йорке и на количество культурных событий в Санкт-Петербурге, можно зарыдать, насколько чудовищная разница. Это страшно богатая страна, которая как пылесос всасывает в себя все лучшее, что есть на планете Земля. Просто потому что там много денег. Раз много денег, значит, там все собрались. Все творцы сидят там. Вот надо стремиться туда. А нас оттуда взяли и за шиворот выкинули. Это обидно. И что делать в ответ – не совсем понятно. Хотя бы вот так. Шаг, я считаю, продуманный, но ни на что не влияющий.
Н. Фридрихсон:
- Не уверена, что продуманный. От того, что будет урезано распространение учебников, книг и фильмов, простите – интернеты ваши-наши. Любой школьник, взрослый человек заходит в интернет и может смотреть любые фильмы, читать любые книги и смотреть онлайн те же выставки.
Д. Пучков:
- Это ненадолго. Все перекроют. Чем дальше и глубже это будет, тем сильнее будут перекрывать. Весь интернет развалится на отдельные сегменты. Китайцы сильно умнее, чем наши, и у них изначально стоит великий китайский файервол, все Ютубы у них свои, Твиттеры у них свои. Наружу ходить вообще не надо, это абсолютно ни к чему. То же самое будет и с нами. Вы не поверите, но то же самое будет и с ними. И внутри все это начнет регулироваться со страшной силой. Потому что демократия вся жива только до тех пор, пока рядовому избирателю не дают раскрыть роль. А появился интернет, где начинают люди высказываться, как они считают, и сначала на поверхность выносит Дональда Трампа, а потом все начинает разваливаться. BLM и прочее.
Есть в США Вторая поправка, в соответствии с которой населению продают оружие. Смертоносное оружие. Вот убили детей. Если раньше, когда были газеты, журналы: тихо, все нормально! А теперь попробуй заткнуть рты людям, у которых убили детей. Или которые сочувствуют людям, у которых убили детей. Уберите свое оружие из продажи, уберите, это государство должно контролировать. Нельзя владеть таким смертоносным оружием, чтобы любой дебил мог до него добраться и пойти убивать людей. Нельзя, просто нельзя. И что с этим делать? А как же Вторая поправка, а как же конституция, а как же право на защиту?
Когда им цинично говоришь: да, все у вас хорошо, просто дерево свободы надо постоянно поливать кровью. Так вот, оказывается, когда это твоя родная кровь, как-то вот свобода сразу играет не так. И они все это закручивать будут. И сейчас уже закручивают. И будут закручивать еще сильнее.
Н. Фридрихсон:
- Мы не Китай, это точно. Мы – имею в виду россиян как нацию, как людей, как менталитет. И пандемия COVID-19 это хорошо показала. Те методы, которые работали и работают до сих пор в Китае, очевидно, не прижились бы у нас. Попробуй запереть целые кварталы жестко на карантин. Мы получили бы бунт на корабле раньше, чем успели бы договорить об этой инициативе. Если у нас будет заявлено, что мы рубильник интернета вашего отрубаем, мы получим бунт на корабле.
Д. Пучков:
- Кто бунтовать-то будет?
Н. Фридрихсон:
- Да все.
Д. Пучков:
- Если останется пиратское кино, то всем плевать вообще.
Д. Пучков:
- А вы не будете бунтовать? Для вас интернет тоже источник дохода.
Д. Пучков:
- Я всю жизнь живу как на краю вулкана, как и все мы. Я как-то сразу начинаю искать ходы, выходы из создавшейся ситуации. Напомню, год назад еще ничего на Украине не было. Год назад я все свои ролики с YouTube перетащили в RuTube, в Яндекс и во ВКонтакт. Уже все понятно было, что куда идет. Надо все это распараллелить и как-то привыкать жить по-другому. Куда деваться? Ну, выключат.
С китайцами я бы с другой стороны на это посмотрел. Они страшно дисциплинированные. И привыкли к подчинению и исполнению. А это основа цивилизации. Основа цивилизации – дисциплина. Только когда есть дисциплина и высочайшая культура труда, вот тогда получаются мерседесы и БМВ. А когда нет ни того, ни другого, а есть только рассуждения о свободе, тогда даже «Запорожец» не получится.
Если так объявляют, что это пандемия, смертельная угроза здоровью нации, объясните, почему здесь смертельная угроза здоровью нации, а здесь метро не закрывают. А китайцы почему-то закрывают все. Может, они о своих людях заботятся? А у нас как-то не так?
Н. Фридрихсон:
- У них все-таки немножко другой менталитет и по-другому выстроена экономика. Для меня тоже это было загадкой. Тем не менее, были объяснения, что, если перекрыть метро, как главную артерию, будет просто такой экономический коллапс, из которого потом уже никто не выберется. Сейчас даже мэрия Москвы заявляет о том, что, возможно, части людей компенсируют штрафы за неношение масок.
Д. Пучков:
- Это отдельно прекрасно. Я все время хожу в маске и ничего не нарушаю. Молодец. А вот другие ходят, нарушают, на них накладывают штрафы, а потом возвращают им деньги. Так я, выходит, дурак был, что в маске ходил? Надо было тоже ходить без маски, плевать на все, мне потом компенсируют. Что за чушь? Как такие эксперименты над гражданами можно строить? Они вообще не понимают, как это на общественном сознании отражается?
Н. Фридрихсон:
- А как это отражается? Вас это явно обижает.
Д. Пучков:
- А вот так же. Меня ничего не обижает. Я хитрый. Скажут ходить в маске, я опять буду ходить в маске.
Н. Фридрихсон:
- После такого опыта?
Д. Пучков:
- Мне скандалы не нужны. Но как это так? А китайцы, между прочим, не просто кварталами, они там двери заваривают у граждан, которые жаждут выйти на улицу. Заваривают двери, чтобы ты никуда не выходил. Может, это и есть настоящая забота о здоровье граждан? Это же эпидемия. Это не то, что там что-то напустило правительство. Задача правительства – спасать своих граждан. То есть пресечь контакты между людьми. Вот оно и пресекает. Оно делает правильно, если это смертельная угроза.
Н. Фридрихсон:
- Вы меня сейчас удивили. После того опыта, который мы все дружно пережили, вы, действительно, с самого первого дня пандемии призывали граждан соблюдать эти правила, носить маски, вакцинироваться. Мы с вами не один эфир проводили на эту тему. Сейчас вы видите, что по факту где-то вас, меня немножко обманули в некоторых моментах. Потому что было много всего нелогичного, а сейчас еще и будут деньги возвращать тем, кто был оштрафован за неношение масок. В случае новой пандемии вы опять продолжите слушаться государство?
Д. Пучков:
- Да.
Н. Фридрихсон:
- Почему?
Д. Пучков:
- А нет ничего, кроме прививок, что может меня спасти от пандемии. Да, я опять сделаю прививку. Скажут ходить в маске – да, буду ходить в маске. Например, когда гражданин заходит в самолет и начинает орать, что не будет надевать маску, его начинают уговаривать, а потом вызывают полицию, а потом вышвыривают из самолета. Я в такой роли выступать не желаю. Я надену маску и буду как все.
Н. Фридрихсон:
- Странно. Я думала, вы скажете, что после этого вы д’Артаньян, вот моя шпага. Мы вернемся еще к этой теме и ко многим другим на следующей неделе.
Понравилась программа? Подписывайтесь на новые выпуски в Яндекс.Музыке, Apple Podcasts и CastBox, Google Podcasts и Spotify, ставьте оценки и пишите комментарии!
