Владимир Мамонтов: Белоруссия ментально разделена, часть тяготеет к РФ, часть — к Польше
Мы предлагаем полный текст радиопередачи.
А. Норкин:
- У нас сегодня необычное редакционное решение – мы ничего не будем говорить сегодня по поводу решения исполкома ВАДА… Помните, недавно у нас был Юрий Ганус и, к сожалению, все сложилось ровно по его предсказаниям, по его прогнозам. Что будет дальше, сегодня много говорили. Второе. Мы ничего не будем говорить про нормандский формат. Потому что все это сейчас продолжается и непонятно, когда закончится… Пока Путин с Зеленским пожали друг другу руки… А есть еще одно событие, которое очень важно и нужно для обсуждения. У нас в гостях сегодня Владимир Мамонтов, председатель совета директоров Издательского Дома «Комсомольская правда», гендиректор радиостанции «Говорит Москва». Но нам Владимир Константинович сегодня важен, как сопредседатель сообщества «Друзья сябры».
В. Мамонтов:
- Да, есть такое. Добрый вечер!
А. Норкин:
- Почему? А потому что накануне исполнилось 20 лет с момента создания Союзного государства России и Белоруссии. … Владимир Константинович, вы же, по-моему, не так давно были в Белоруссии?
В. Мамонтов:
- Да. Я не хочу сказать, что я езжу туда по делам, к друзьям, и на какие-то эфиры телевизионные зовут и т.д. Никогда я с Белоруссией не был связан как-то исторически или с детства, но как-то так сложилось, что, когда я туда приезжаю и начинаю что-нибудь говорить, журналисты меня там спрашивают – а почему вы так себя ведете, как будто в Белоруссии для вас родные места… И я наработал чеканный ответ. Я им говорю – я родился в Советском Союзе, следовательно, могу считать своей родиной Белоруссию, Грузию и все остальное…
А. Норкин:
- Даже Эстонию?
В. Мамонтов:
- Даже Эстонию… они тоже мои однородинщики… поэтому так вышло…
А. Норкин:
- Поэтому мы хотим с Владимиром Константиновичем такие итоги 20-летия, что ли, подвести. И посмотреть, чего нас ждет дальше. Давайте с плохого начнем. В эти дни в Минске проходили митинги. Если смотреть по Фейсбуку и т.д., то картинка, конечно, впечатляет. «Россия – дярьмо», «Тильки НАТО»… Насколько я понимаю, там было несколько человек на этих акциях…
В. Мамонтов:
- Десятков, так скажем…
А. Норкин:
- Ну, молодежь… все, как принято… Сначала вот этой истории ваш комментарий. Насколько это серьезно?
В. Мамонтов:
- Там есть эти ребята. Они всегда есть. Они объективно существуют. Это молодежь, наиболее, может, активная. Это агенты влияния… это все та же могучая или не очень могучая кучка, которая есть в каждой постсоветской республике. Финансируются они и подпитываются мы знаем, говорить не будем, но догадываемся, откуда финансируются… Но позволяют им широко развернуться белорусские власти… Хотят – позволяют развернуться. А не хотят – не позволяют. Мы видели и жесткий вариант, когда с оппозиционерами очень серьезно … но это было довольно давно. И мягкий вариант… Мы все видели это здесь, в Москве, только в более серьезных масштабах… Есть мнение, что в данную секунду это только сиюминутную политическую даже, может быть, выгоду имеет.
А. Норкин:
- Александр Григорьевич это позволяет. Вот ему это зачем?
В. Мамонтов:
- Не факт, что он это прямо позволяет или там благословляет. Возможно, мы услышим мнение, что нам это абсолютно все не нужно. Я думаю, что вполне мы можем это услышать. Но я думаю, что, объективно говоря, в том споре по ценам на газ… что у нас должна быть цена, как в Смоленске, мы лишнего не просим, - не грех воспользоваться разными способами для достижения этой цели. Мне лично это кажется сиюминутным и таким фальшивым, что ли… Мне это не очень нравится. Я за все хорошее против всего плохого.
Ю. Норкина:
- Да нет, это мы здесь, в сытой Москве… мы и Украину любим, и Белоруссию любим…
В. Мамонтов:
- А они нас – не факт…
Ю. Норкина:
- Славянский триумвират… хотя читать, конечно, очень странно вот эти слова, что по вопросу интеграции Белоруссии и России за последние десятилетия – это я о завтрашней научно-практической конференции, посвященной 20-летию союзного договора… Все равно, меня как-то колбасит немножко, как старого советского человека… Меня всегда интересует – насколько сильны антироссийские настроения у белорусов?
В. Мамонтов:
- Да ни насколько они не сильны.
Ю. Норкина:
- Вообще?
А. Норкин:
- То есть, национализма нет совсем?
В. Мамонтов:
- Конечно, есть. Но тут надо…
А. Норкин:
- Нам говорили, что книги… Марков нам рассказывал – заходишь в магазин, куча националистической литературы…
В. Мамонтов:
- Конечно, куча националистической литературы… есть такая историческая интересная у Белоруссии особенность, что часть интеллигенции белорусской считает, что где-то там им ближе Польша. Это тоже есть. И исторически так складывалось, что Белоруссия принадлежала или тяготела то к Польше, то к России… И она в известном смысле ментально разделена. Когда вы посещаете в Минске кафе «Литвин» и вам говорят – да не обращайте внимания, вы кушаете в нем без всякого представления о том, литвины тут или не литвины, белорусы, россияне… кушайте себе на здоровье. Но я-то читал всякие книги, я-то помню исторические всякие… Понимаете, если прямо так поставить вопрос – есть ли антироссийские настроения? Ну да, конечно, есть. Но я не знаю, сколько процентов… но большинство – серьезное, солидное – ничего, кроме симпатии, к России не испытывает. Эта симпатия может быть прагматической…
Ю. Норкина:
- Да, я понимаю. Вот какой манны небесной они от нас ждут?
А. Норкин:
- Кого ты имеешь в виду? Если Александр Григорьевич – это одна история. А если…
Ю. Норкина:
- Нет, я про людей сейчас говорю. Я про Батьку пока не говорю.
В. Мамонтов:
- Люди хотели бы добрых, нормальных, добрососедских, дружеских и братских взаимоотношений…
Ю. Норкина:
- Такое духовное единение или все-таки в экономическом аспекте?
В. Мамонтов:
- Не без этого. С тех пор, как я стал внимательно заниматься Белоруссией, я стал лучше понимать, как мне кажется, белорусов. У них невозможно взять и сказать – грузины люди воздуха! Мамардашвили в свое время – грузины люди воздуха… тоже ведь ерунда… какие грузины люди воздуха? Вот белорусов точно нельзя назвать людьми воздуха. Это люди очень земные, прагматические в значительном смысле. При этом, если они с кем задружились, это надолго…
А. Норкин:
- Владимир Константинович, а что нам мешает еще быть ближе? Вот вы сказали меркантильная история и тут вот 6-го числа, насколько я помню, в Сочи Лукашенко приезжал, говорил практически теми же словами – мы готовы и по 200 покупать, но тогда и другие должны покупать… но совместного подхода к прессе не было.
В. Мамонтов:
- Не было. Мне кажется, что не договорились, безусловно…. У них взаимоотношения давние – у нашего президента и Александра Григорьевича. И когда они договорятся, мы об этом узнаем. Раз они так разошлись…
А. Норкин:
- Мы ж никогда не говорим про Александра Григорьевича… но периодически начинаем слышать про то, что мы им там то руки выкручиваем, то еще что-то мы делаем такое… при этом – Союзное государство.
Ю. Норкина:
- А мы мудро спускаем все на тормозах…
А. Норкин:
- А где признание Крыма? А где Абхазия?
В. Мамонтов:
- Ровно так, на мой взгляд, все дело и обстоит. Я считаю, что, если возникает такой вопрос – а не получить ли нам, как в Смоленске, цены на газ, тогда, наверное, вытекает из этого постулата и то, что, вероятно, и политические некоторые нюансы, и всякие там заявления тоже будут, как в Смоленске?
Ю. Норкина:
- Смоленск принимает Абхазию? Принимает. Смоленск принимает Крым? Принимает.
В. Мамонтов:
- Да. Здесь многие наблюдатели, аналитики, менее склонные витать в облаках, чем я, говорят – тогда давайте так. Вы говорите – нам не надо лишнего… но тогда мы делим и риски поровну, правильно?
Ю. Норкина:
- Конечно. Как положено друзьям, все мы делим пополам.
В. Мамонтов:
- Да. Это тоже немножко по-детсадовски звучит, ну а что? Факт.
Ю. Норкина:
- А что? Все гениальное – просто.
В. Мамонтов:
- Совершенно верно. Поэтому вот это не получается. Там есть и довольно изощренная, и она не лишена оснований, риторика по поводу наших простых вот с вами слов. Она заключается в следующем. Белоруссия, которая, несомненно, союзническая страна, несомненно, близкая, у которой есть люфт взаимодействия с кем-то, какой-то такой, она немножко все равно какая-то отдельная, независимая, она больше пользы принесет России. Где-то на международной арене, еще где-то, еще как-то… Есть какая-то хитрость в этом, на мой взгляд. Ну, с учетом того, что у Белоруссии-то у самой не сильно складывается европейское представительство там, и они только восстанавливают какие-то международные взаимоотношения…
Ю. Норкина:
- Ну, какие-то подвижки есть…
В. Мамонтов:
- Да. Но сказать, что это такие юркие и веселые ребята, которые пролезут везде и наладят нам контакты там, где у нас самих не получается, - слушайте, ну, нет…Это другое государство. И другой народ. И мы другие. И к ним относимся совершенно по-другому.
А. Норкин:
- Вот Александр правильно написал. «От признания Крыма Белоруссией мало что изменится, а Белоруссию можно и профукать».
В. Мамонтов:
- Вот прагматик ли я в отношениях с Белоруссией? Действительно, вот тут Лукашенко недавно сделал заявление. В окружении Путина постоянно ходят люди, которые Путина пугают, антибелорусские настроения и бла, бла, бла… Я не знаю, ходят там вокруг Путина люди, там есть разные люди… но я скажу. Вот есть правда в словах Александра… Может, я неправ, но – вы определитесь. Это я сейчас о самих себе говорю. Вы определитесь – вам важна имперская политика, в которой вам нужен верный друг и союзник? Вам важна идея восстановления славянского братства? Это действительно внутри вас, как стержень? Тогда, дорогие мои соотечественники, придется… на прагматике это не решишь-то одной на голой…
Ю. Норкина:
- Это при том, что этот вопрос давно назрел. Потому что мы уже задницей на горящие угли сели в отношениях с Украиной. Потому что эти отношения нужно было выстраивать уже тогда, когда мы быстренько самостийно разбрелись по своим норам… И мне казалась странной политика в отношении Украины… что никуда они денутся и т.д… А на самом деле мы эту историю профукали…
В. Мамонтов:
- Это та же прагматика. Чистая прагматика, вид сбоку, которая не играет по-настоящему в таких делах.
Ю. Норкина:
- Конечно. И мне будет неприятно, если мы то же самое получим и от Союзного государства, от родных братьев-славян…
А. Норкин:
- Но мы уже не можем это получить, потому что у нас есть вот это Союзное государство.
Ю. Норкина:
- Это хорошо, что Батька пока есть. А придет преемник?.. Мне кажется, политики какой-то внятной в отношениях с белорусами у нас нет. Или я не права?
В. Мамонтов:
- Она и есть, и в то же время нет. У нас есть две ветви этой политики. Первая ветвь говорит – ну, что вы носитесь… давайте, у нас огромная страна, поднимем вон какую-нибудь область отдаленную… давайте станем сильными и к нам народ потянется и т.д.
Это популярная такая история. Ничего подобного! Надо заниматься. Мое глубокое убеждение в том, что и в России, и в Белоруссии достаточное количество людей, для которых совместное существование – это ткань их жизни. Их будущее, их прошлое. Это нечто вроде такой арматуры внутренней, которая до сих пор еще жива. Там есть молодое поколение, которое смотрит на Европу… есть… И вот эта история о том, что где-то там нас поймут лучше, где-то что-то такое за границей нас ждет… Не так давно Мезенцев, многоуважаемый посол, выступал перед главными редакторами белорусских и российских СМИ, и вспоминал, как в России такая же история была, когда почитали, что кто-то там за морем нас поймет, обиходит, даст нам больше, мы станем жить лучше и т.д. Он говорил это и все сидящие вспоминали – это ведь реально было, ведь дураками же были… И он так аккуратно говорит – ну, кто поймет лучше друг друга, чем мы сами?
А. Норкин:
- Это я согласен. 9275 пишет: «Кстати, у Батьки можно многому поучиться. Он не сдал страну глобалистам, в отличие от нас, и остался верен соцпринципам».
Ю. Норкина:
- Это правда.
В. Мамонтов:
- Да правильно. Но теперь допустим, что я социалист… Что я скажу? Да правильно все сделал, чего у нас тут эти олигархи все попилили, поделили, народу крохи бросают и т.д… А Батька? Да, там никто не процветает, чтобы на собственном самолете куда-то отправиться… Есть в этом правда жизни?
Ю. Норкина:
- Есть, конечно.
В. Мамонтов:
- Ну вот!
Ю. Норкина:
- Но они ведь говорят – мы живем все одинаково бедно … это неправда. Я знаю, что и бизнес там процветает…
В. Мамонтов:
- Конечно. То процветет, то его…
Ю. Норкина:
- Как только коррупция начинает его дербанить во все места… все, Батька его сажает…
А. Норкин:
- Но ты не забывай, что в Белоруссии-то смертную казнь никто не отменял.
Ю. Норкина:
- Молодцы!
Я тут отвечу 23-24, который подписался Эд: «Профукали? Это не пустили пару танковых десантных дивизий на Киев?» Эд, вы меня на фуфло не берите. Я имею виду, что не смогли договориться и не вели нормальную политику в отношении Украины. Вообще забили на нее. Извините за жаргон. В итоге получили то, что мы имеем. С майданом, со всеми вытекающими антироссийскими последствиями. Танки до Киева никто не хотел вести. Это в Киеве почему-то мешки с песком клали и мечтали, чтобы мы их завоевали.
А. Норкин:
- Вернемся к Белоруссии. Карты дорожные – меня всегда пугает это выражение. По моему опыту, когда появляется это выражение, ну все, туши свет, ничего не получится. В чем проблема? Интегрируемся уже двадцать лет. Решили поинтегрироваться еще более интеграционными направлениями. В чем проблема?
В. Мамонтов:
- В том, что мы хорошо друг друга знаем, что прожит очень большой отрезок жизни, очень разный, очень быстро, в политическом и историческом смысле очень серьезный. И в какой-то момент Белоруссия безусловно, хотела и была большим сторонником того, чтобы, грубо говоря, так или иначе войти более тесно, примкнуть к России, если не войти в состав России. Возможно, каждый при этом, например, Александр Григорьевич и не скрывал этого. Он тоже имел определенные политические амбиции. И он бы, кстати говоря, их вполне в то время оправдал. Но в то время с перепугу Борис Николаевич…
Ю. Норкина:
- С перепугу ли?
В. Мамонтов:
- Конечно. А еще не хватало вот так взять и запустить себе такую проблему, такого яркого политика себе под бок.
Ю. Норкина:
- Я думаю, что не он испугался, а те, кто его окружал.
А. Норкин:
- Это из области не очень точных прогнозов. Говорят, вот это белорусское экономическое чудо – это потому, что мы их содержим. Кто-то даже из наших слушателей писал сегодня: страна-нахлебник и так далее. Белоруссия за счет чего живет?
В. Мамонтов:
- Она, безусловно, пользуется всеми теми преференциями, которые она получает как союзное государство от России, и не надо этого скрывать. Не надо делать вид, что этого нет. Безусловно, это есть. И деньги эти есть. Там все это время гораздо меньшие цены на энергоносители. Еще много чего есть. Но это главное. А что, мало?
А. Норкин:
- А без преференций, сами что они делают?
В. Мамонтов:
- Нормально организованная жизнь.
А. Норкин:
- Что это значит?
В. Мамонтов:
- У них есть «МАЗ», у них есть «БелАЗ». Они работают. Люди там трудятся. Машины выпускают. Колхозы. В 90 % случаев ты приезжаешь в этот колхоз, у тебя рот раскрывается, потому что ты не видел такого с давних пор. Да, может быть, не какое-то великое современное производство говядины или баранины. Но ты понимаешь, с одной стороны, они баранину, молоко, говядину производят, но они при этом производят нормальных людей. Я имею в виду не в том смысле, что у них рождаемость высокая, а в том смысле, что там ходят и работают нормально выглядящие люди. И улицы нормальные.
Ю. Норкина:
- То есть психика не сломана?
В. Мамонтов:
-И психика не сломана, и дворцы культуры. Мы как-то принимали участие в мероприятии. Потом, как водится, нас посадили за хороши щедрый стол. И стали выступать певцы, танцоры и прочие перед нами. Все это мило и так далее. Мы спросили: кто это? Откуда завезли? Да нет, это наши, из клуба. Вы сейчас приедьте куда-нибудь за МКАД, относительно далеко…
А. Норкин:
- Нет, у нас тоже сейчас есть.
В. Мамонтов:
- Все правильно. Мы с вами в это верим, знаем. Но не так. Страна меньше, понятно. Хотя европейских стран на территории Белоруссии помещается довольно много, если их аккуратно разложить. Каждая область – это какая-нибудь Бельгия. Когда видишь эту сохраненность важных вещей, я туда приезжаю, у меня какие-то струны старые начинают шевелиться.
А. Норкин:
- А почему они это сохранили, а мы – не смогли?
В. Мамонтов:
- Прагматически говоря, там есть опора на российскую благожелательность и финансовые возможности. Но дальше, мне кажется, была ясно выраженная и жесткая политическая воля.
А. Норкин:
- Лукашенко хотел сохранить Советский Союз?
В. Мамонтов:
- Конечно. А он его и сохраняет по сей день.
Ю. Норкина:
- Социалистическое государство, нормально.
В. Мамонтов:
- Начинаешь принимать участие в разных мероприятиях. И Александр Григорьевич одновременно может внезапно появиться, предстать перед нами европейским политиком. Потом раз, в следующую итерацию или в свой образ заходит, - абсолютно ведь советский руководитель, советского типа. Потом раз, чего-то скажет – мудрость. А это мудро во все времена. Это и там мудро, и сям мудро, и здесь мудро. Молодец. Иногда вот эта хитрость, мне кажется, лишняя. Это не то что политическая необходимость, но так сложилось. Ну тащит нас. Как река, когда ты сплавляешься по реке, ты, конечно, рулишь, но в целом тащит тебя река.
А. Норкин:
- Нам возразят, что это все прекрасно, но это становится возможным только благодаря тому, что Россия помогает финансово Беларуси.
В. Мамонтов:
- Ни в коем случае. Там есть бизнес. Зарывается этот бизнес так, как у нас зарывается? Нет.
Ю. Норкина:
- Там так не хамят, как у нас.
В. Мамонтов:
- В колхозе знаменитая история, когда пыталась оппозиция это раскрутить. Что же он так себя ведет с людьми.
А. Норкин:
- Это про тунеядцев?
В. Мамонтов:
- Про корову эту и так далее.
Ю. Норкина:
- Интеллигенция у нас всегда, которая с вилочки огурчик в рот берет.
В. Мамонтов:
- А это же правильно абсолютно.
Ю. Норкина:
- Вообще на интеллигенцию лучше внимания не обращать. Ее и Ленин не любил, к слову сказать. Пускай они по театрам ходят. У меня ощущение, что Лукашенко вот и боится нашей вот этой наглой безбашенности.
В. Мамонтов:
- Не без этого.
Ю. Норкина:
- Мы вроде как сблизимся, и какой-нибудь найдется Клим Садилыч: а давайте я у вас в Белоруссии сейчас свой бизнесочек залажу. И как начнет дербанить. А почему нет? Мы последние годы мучаемся, успеваем только смотреть на этих мздоимцев среди чиновников, среди других.
А. Норкин:
- Наши дорогие друзья не будут никогда работать в тех условиях, которые созданы в Белоруссии.
В. Мамонтов:
- Вот поэтому не надо вот эту историю искусственно создавать о том, что мы ее поглотим, эту Беларусь. Не нужно нам это. По многим причинам. Главная причина заключается в том, что это нам не нужно. Ни России, не Беларуси. Я пытался сказать про реку. Нас исторически уже пронесло по реке довольно сильно мимо тех станций, где мы могли бы это сделать. Мы в этом виноваты, Беларусь в этом виновата, Лукашенко, Ельцин? Не знаю, кто виноват. С Украиной нас протащило. Вот в чем штука. И сейчас взять, где-то найти, уже впереди устье, широкое устье реки, найти моторку, на моторочке вернуться, а мы на плоту. Вернуться туда и переиграть жизнь заново невозможно.
Ю. Норкина:
- У меня ощущение, что этот плотик сзади толкают интересанты по течению.
В. Мамонтов:
- Нет, реки достаточно.
Ю. Норкина:
- У России очень много интересантов, чем у нас было бы хуже, тем для них лучше. А мы на это введемся. Просто внутри засланных казачков тоже достаточно. Да полно всего вокруг президента.
В. Мамонтов:
- Мне кажется, что у нас есть российско-белорусская традиция – с боем курантов чего-нибудь решить. Насчет карт дорожных. Вы правы. У нас песни были про дороги:
«А я лягу прылягу
Край гасцінца старога
На духмяным пракосе
Недаспелай травы».
Ну прилягу вдоль старой дороги. Дорожные карты эти, когда понятно, что их сорок с лишним, вращается это между важнейших вопросов, и надо их решить. Итак, под бой курантов, я думаю, президенты наши многоуважаемые о чем-то хорошем договорятся.
А. Норкин:
- Зачем Лукашенко придумал историю с Минском? Зачем ему нужно было превратить Беларусь и Минск в такую миротворческую площадку?
В. Мамонтов:
- Мне кажется, что эта вещь у него реально присутствует внутри, как у политика. У него же есть несколько инициатив, которые связаны с умиротворением. Например, Хельсинки-2, он постоянно. Он уже неоднократно выступал, в том числе и в ООН, с такими миротворческими речами. Мне кажется, что это, действительно, искренне ему этого хочется. Я неоднократно слушал его рассуждения, открытые и полуоткрытые, в разных форматах, когда он заботится и волнуется о формате Россия – Украина – Беларусь. И он бы хотел.
Когда представилась возможность это все произвести в Минске, назвать это минским соглашением, предложить Минск, для него это чрезвычайно важно. Наши прагматики говорят: это он хочет просто, чтобы на этом Минске как-то выехать, в Европу продвинуться, потому что его туда не пускают, сюда не пускают. Белоруссия под определенными санкциями до сих пор находится. Ну, не без этого. Может быть и так. И правильно. Если с человеком или со страной так поступают, совершенно непонятно почему, да, он это делает. Но мне кажется, вот это желание быть миротворцем, желание на этой поляне, где Россия безбашенная, иногда жесткая, а иногда решающая где-то за тысячи километров свои проблемы, а в то же время не могущая решить проблемы, которые за пять километров от МКАД. Удивительная, чудесная и чудовищная одновременно страна. И Украина, которая никак не выползет. То она в цирк шапито превратится, то еще во что-нибудь.
И Александр Григорьевич, как человек, безусловно, с крестьянской закваской, такой здравый, он, думаю, сидит и в душе говорит: ах, помирить бы этих! Ну, и польза была бы от этого большая. Но при этом и помирить. И вот так по-братски пожить еще на этом свете, прекрасном и интересном. Почему бы нет?
Давайте посмотрим на проблему с его стороны. Он – президент независимой по факту республики, Белоруссии. Он все время говорит: мы – суверенное государство. Медведев говорит: ну, любое объединение – это всегда поступиться суверенитетом. Это смотря что понимать под суверенитетом. В том смысле, что, если мы добровольно друг другу передаем или делим те или иные полномочия, да, разве это называется «поступиться суверенитетом». Мне кажется, это не совсем так.
Для сегодняшнего Лукашенко это уже неприемлемо не только по внешним показателям, что у него тоже внезапно образуется какая-то оппозиция, что там будет кто-то с плакатиками стоять. Дело не в этом. Река далеко унесла – это действительно независимая республика. Говорят: белорусский язык – это сконструированный язык. Не важно, главное, что он есть.
А. Норкин:
- Главное, чтобы дальше впереди по течению этой реки водопада не было ни у нас, ни у них.
В. Мамонтов:
- Ну вот, всегда вы так. Водопад – плохо. Не хотелось бы. Поэтому есть надежда на президентов.
А. Норкин:
- А что дальше? У нас много говорят про Россию после Путина. А Белоруссия после Лукашенко вам как представляется? У нее есть задел прочности?
В. Мамонтов:
- Если мы останемся друг с другом, этот задел будет. Люди не вечны, президенты не вечны. Вляпаться еще раз в девяностые годы, как нас учит жизнь, я думаю, никто больше не захочет. Есть маленький, но серьезный нюанс. Это молодежь, которая этого всего не нюхала. И она, конечно, что в России, что в Белоруссии, для нее это немножечко далеко.
Ю. Норкина:
- Потому что хорошо ест.
В. Мамонтов:
- И потому что она вообще не понимает, чего это было и как это было.
А. Норкин:
- Что же нам теперь, не кормить ее, что ли?
В. Мамонтов:
- Выделить день – памяти девяностых. Не кормить и на работу чтобы нельзя было устроиться. И челноком съездить в Турцию.
Ю. Норкина:
- Единственная страна рядом дружественная – это Беларусь, которая не дает нам скатиться в совершеннейшее дерьмо. У меня такая надежда. Пока они есть, может быть, не все еще потеряно.
В. Мамонтов:
- Эта история о том, что, когда люди близки, когда они друг с другом важные вопросы решают, друг друга понимают, знают, они не дают оскотиниться друг другу.
Ю. Норкина:
- У нас духовные скрепы пока одни. У народа, во всяком случае.
В. Мамонтов:
- Назовите это скрепами. Есть теории. Новые говорят – новое лицемерие. Культура – это запрет. Эта политическая культура, человеческая культура, история совместная, уважение, которое недопроявлено было к Украине.
Ю. Норкина:
- Это правда.
В. Мамонтов:
- Давайте ее проявим по отношению к Белоруссии. Белоруссия тоже к нам проявит, я уверен совершенно в этом. Наша скромная организация «Друзья – сябры», мы стараемся от политики уйти. От нее, конечно, не уйдешь. Но мы стараемся профессиональные вещи обсуждать с журналистами. Культуру, литературу, историю. Таскаемся по разным Пушкиногорьям, по «Роскосмосам», смотрим, как наши совместные спутники летают. Прибыли мы на Камчатку. Все ходят: ой, вулканы!
А. Норкин:
- Вам-то чего? Вы с Дальнего Востока!
В. Мамонтов:
- Я-то – даю. А они ахают, охают. Я говорю: так вы на родине. Почему на родине? Это же ваше Союзное государство. Оно может быть еще ближе, чем сейчас. Это ведь как посмотреть. Для меня развитие Союзного государства, эти дорожные карты, я все время слышу: подвинулись немножечко. Роуминг сделайте нормальный. Дорогу проложите. Еще только разговоры о том, что мы проложим правильную дорогу. Поляки-прагматики говорят: да, давайте, прокладывайте на Варшаву. Питер – Минск – Варшава – Гамбург. И сейчас только встает вопрос: слушайте, а может, Москву подключить? Большой проект нужен Союзному государству.
Ю. Норкина:
- Кто у нас возглавляет Союзное государство?
В. Мамонтов:
- Существует Постоянный комитет Рапота Григорий Алексеевич. Это великое счастье, что он его возглавляет.
А. Норкин:
- На ротационной системе у нас общий парламент.
В. Мамонтов:
- Там есть такие организации совещательного плана. Постоянный комитет – это реально работающая организация.
Ю. Норкина:
- У нас мало совместных проектов.
В. Мамонтов:
- И надо еще озвучить простыми словами.
Ю. Норкина:
- А главное – среди молодежи.
В. Мамонтов:
- Там есть кое-что. Ладно, сейчас невозможно решить проблему единой валюты. Хотя такая задача поставлена. Но если в политике, да, мы не сольемся в экстазе, и слава богу, и не нужны нам эти области в составе России.
А. Норкин:
- А какой большой проект вы видите?
В. Мамонтов:
- Для начала бы согласился на конфедерацию. Я знаю в Белоруссии много людей, которые не падают в обморок от такого слова.
А. Норкин:
- Это непонятно.
В. Мамонтов:
- Но это лучше, чем ничего.
А. Норкин:
- Большой общий проект – это понятно. Это можно пощупать руками. А конфедерация – это опять какие-то изменения на бумаге. Это не будет объединяющей идеей.
В. Мамонтов:
- Мое дело – предложить, ваше дело – отказаться. Мне кажется, что если удастся решить какие-то проблемные вещи, касающиеся цены на энергоносители, надо просто руководителям охолонуть трохи. Я думаю, они там горячо поговорили в Сочи.
А. Норкин:
- До свидания.
