Георгий Бовт: Дело идет к тому, что закроют все границы
И. Панкин:
- Здравствуйте! В студии Иван Панкин и на связи со мной Георгий Бовт, известный российский журналист и политолог. Здравствуйте!
Г. Бовт:
- Здравствуйте!
И. Панкин:
- Давайте про проклятых предателей поговорим? Нужно ли поражать в правах тех, кто сбежал от спецоперации, как вы думаете? И после 24 февраля уехал из страны. Любым образом, даже ограничением работы по удаленке.
Г. Бовт:
- Думаю, что нет. Все граждане Российской Федерации покуда они остаются гражданами, имеют равные права. И поражать их в правах запрещает конституция. Это касается не только уехавших, но и иностранных агентов так называемых, которых ограничили в гражданских правах, может, в каких-то местах похлеще, чем врагов народа в сталинские времена. Над врагами народа тоже издевались, конечно, но, может, не таким изощренным способом.
И. Панкин:
- А в чем изощренность? Вы такую строгую параллель проводите. Может, не будем именно с врагами народа сравнивать?
Г. Бовт:
- Почему не будем?
И. Панкин:
- Потому что тем реально запрещалось это как минимум. И жить в больших городах, постоянно гоняли из всех городов. Говорили, здесь нельзя, тут нельзя. У меня дедушка был репрессирован. Я много что знаю. Плюс каждый в спину плевал. Тебе, твоей жене, твоим детям. Может, не будем сравнивать с врагами народа?
Г. Бовт:
- До того, чтобы запрещать жизнь в больших городах, мы еще не дошли, конечно, но, в принципе, такими темпами, думаю, скоро дойдем. Поэтому, думаю, что это вредное законодательство. Клеймить людей как все равно, что желтую шестиконечную звезду на спину ставить. И так далее.
А что касается вашего вопроса, то, конечно, чиновники чувствуют себя уязвленными в том, что от них какие-то люди сбежали, и они их не могут достать никак. А они еще, твари такие, продолжают получать деньги от работы на российские структуры. И на эти деньги имеют наглость жить в какой-нибудь Армении, Казахстане и так далее. Чиновники воспринимают этих людей как своих крепостных, которые должны жить по месту своей регистрации или прикрепления к земле, как раньше жили крестьяне. И не вякать.
Люди могли уехать не только от мобилизации. Могли уехать, потому что здесь резко ухудшились, например, условия для ведения бизнеса. Например, человек работал на компанию, которая не считает возможность работать больше в Российской федерации в силу санкций, разных ограничений, ухудшения инвестиционного климата. И она перевозит своих сотрудников. А ей наш законодатель собирается сказать, что нечего моих крепостных куда-то там возить.
Они, конечно, пока оговаривают это тем, что, дескать, ограничения предполагаемые коснуться только тех, кто работает по вопросам, связанным с компьютерной безопасностью, на госструктуры и так далее. Но, думаю, что это только начало. А потом эти запреты будут расширяться, потому что какие-нибудь компании даже частные будут говорить, а чего это там в госструктурах такой порядок, давайте и мы введем, например, какой-нибудь Газпром так поступит. Или тот же Норникель или Сбербанк. Нечего! Наши крепостные должны сидеть дома!
Это во всем мире растет число людей, которые работают на удаленке.
И. Панкин:
- Но не из других стран!
Г. Бовт:
- Почему?
И. Панкин:
- Так как в России выросло это число, думаю, нигде не выросло.
Г. Бовт:
- Бросьте вы! Перестаньте. Из других стран работают, не из других. Если требуется присутствие в офисе пару раз в неделю, то работают из своей страны, а если нет, то и из других стран. Американцы работают из других стран, никого это не парит. Потому что там не относятся к работникам как к крепостным.
И. Панкин:
- Итак, глава комитета по конституционному законодательству Совета Федерации сенатор Андрей Клишас подтвердил разработку законопроекта, который предусматривает ограничения на дистанционную работу для россиян, покинувших страну.
У меня к вам, как к человеку въедливому, вопрос. А сенатор Клишас как будет разделять уехавших?
Г. Бовт:
- Там есть оговорки, которые пока касаются некоторых отраслей, предполагается, что работодатель знает, где находится его сотрудник. И работодателям запретят иметь дело с такими сотрудниками, наложат какой-то штраф, это легко все осуществить.
И. Панкин:
- Страну покинуло по разным данным от миллиона до трех-четырех.
Г. Бовт:
- Я не думаю, что три-четыре миллиона.
И. Панкин:
- Допустим, два миллиона. Хорошо, миллион, не суть! Да, мы не знаем, цифры разнятся. Предположим, пятьсот уехали просто потому, что решили уехать. Пятьсот реально сбежали от потенциальной мобилизации, хотя большинство из них не подлежат никакой мобилизации, а армии не служили, они армии не нужны. Как сенатор Клишас собирается разбираться в этом нюансе? Кто сбежал от мобилизации, а кто просто так уехал? Кого наказывать, а кого нет?
Г. Бовт:
- Ответ очень простой. Сенатору Клишасу наплевать, он никак не будет отличать, какие крепостные покинули его владения в связи с мобилизацией, а какие в связи с другими обстоятельствами.
И. Панкин:
- Человек же имеет право уехать! Этот момент я не понимаю.
Г. Бовт:
- А сенатор Клишас считает, что крепостные не должны уезжать, а должны быть тут. Я думаю, что все дело идет к тому, чтобы вообще закрыть границы. Может, это будет сделано не в этом году…
И. Панкин:
- До конца года осталось две недели.
Г. Бовт:
- Может, в этом году не успеют, а в следующем, может, и до этого дойдут.
И. Панкин:
- Слушайте, если только угроза национальной безопасности!
Г. Бовт:
- А и будет объявлена угроза национальной безопасности, потому что слишком много людей убежало и некому работать. Вот вам и безопасность.
И. Панкин:
- При этом глава комитета Госдумы по труда и социальной политики и делам ветеранов Ярослав Нилов заявил, что ему неизвестно о разработке такого законопроекта. А вот Клишас подтверждает. Очень интересно!
Г. Бовт:
- Я в данном случае верю Клишасу, который более осведомлен. Думаю, что дело к этому идет.
И. Панкин:
- Он один из разработчиков, насколько я понимаю, этого законопроекта.
Г. Бовт:
- Он, вообще, автор многих резонансных запретов, думаю, что ему надо присвоить уже давно звание главного запретителя российского парламента.
И. Панкин:
- Георгий Георгиевич, я вас очень люблю и рекомендую вам быть осторожнее в критике разного рода сенаторов и депутатов.
Г. Бовт:
- А почему?
И. Панкин:
- А потому что можете попасть под закон об оскорблении власти, например.
Г. Бовт:
- Я его не оскорбляю, я говорю, что главный запретитель – это вполне достойное звание. В нем нет ничего оскорбительного. И когда он грудью встает своими запретами на страже национальной безопасности, так, как он это понимает, это звание надо носить гордо.
И. Панкин:
- А вот тут вы не совсем правы, Георгий Георгиевич, потому что в законе может быть и не прописано, что является оскорблением! У нас как законы работают? Они приняты, а как они будут работать, это понимаете, никто не знает. И законодательная власть приняла, исполнительная что хочешь, то и делай! И посчитает исполнительная власть, что вы сенатора Клишаса оскорбили. Получается, надо наказать. Разве не так?
Г. Бовт:
- Ну, хорошо. Давайте его вообще не обсуждать. Пусть он делает все, что хочет.
И. Панкин:
- Вот! Да. И заранее извиняемся на всякий случай.
Сенатор Мизулина, перед которой мы тоже заранее извиняемся, призвала защитить права эмбрионов в пробирке. Я серьезно! Цитирую: «По сути, они уже не в теле генетических родителей, еще не в теле суррогатной матери и, соответственно, эмбрион беззащитный. И с ним можно делать все, что угодно».
Мне умные люди говорят, что этот законопроект важен, потому что юридические моменты радо учитывать.
Г. Бовт:
- Сенатор Мизулина, в принципе, недалека от понимания прав эмбрионов, которые исповедуют правые консерваторы в Америке. Они тоже считают, что эмбрион обладает определенными правами. И эти права надо защищать. Поэтому аборты надо запретить. В принципе, Мизулина пока не предлагает запретить аборты, хотя, думаю, что и до этого тоже дойдет, поскольку правая идеология должна быть целостной. И логически завершенной. А пока речь идет о суррогатном материнстве. И она не хочет отдать наши суверенные российские эмбрионы на поругание поганым иностранцам.
И. Панкин:
- Может быть, и правильно.
Г. Бовт:
- Ну, что же теперь делать… Она так видит. На этой стезе вот этой правой консервативной идеологии многие поднялись. В Штатах таких до фига и больше. И это все сторонники Трампа, например, поэтому, думаю, что если бы Мизулина жила в Америке, она тоже бы вступила в Республиканскую партию.
И. Панкин:
- Георгий Георгиевич, давайте немножечко поговорим по поводу этих законопроектов. Сейчас, правда, время для того, чтобы та же сенатор Мизулина заботилась о правах эмбрионов больше, чем об уже родившихся людях?
Г. Бовт:
- Еще раз, время резкого поправения всего политического спектра, время его условно можно назвать военным, потому что мы ведем самые масштабные после второй мировой войны военные действия. И в условиях вот таких военных действий, конечно, это имеет совершенно определенное воздействие на внутренние диалоги. Потому что помните же формулу, что война есть продолжение политики иными средствами, но ее можно в равной степени обратить и наоборот. Политика внутренняя есть продолжение в данном случае специальной военной операции.
И. Панкин:
- Политики внешней звучит в оригинале.
Г. Бовт:
- Да, конечно, внешней, да. И всей внешней политики. Не только СВО, но и всей внешней политики. Поэтому в данном контексте, я думаю, мы еще увидим немало подобных законопроектов, по мере исчерпания возможностей упражняться на эмбрионах будут и другие меры. Я же говорю, что рано или поздно, я думаю, что кончится закрытием страны все.
И. Панкин:
- Вы знаете, вы периодически бываете категоричным. Я за вами это заметил. И категоричность ваша работает даже не фифти-фифти, а по принципу… процентов 30 на 70.
Г. Бовт:
- Мне кажется, лучше заранее все полемически обострить, чтобы для слушателей четче дошла мысль. Потому что иногда в такой мягкой и обтекаемой форме мысль не доходит до многих. Я думаю, что в такой форме дойдет.
И. Панкин:
- А какую цель вы в данном случае преследуете?
Г. Бовт:
- Чтобы они поняли четче, что происходит. Больше ничего.
И. Панкин:
- Ладно, хорошо. Скажите, пожалуйста, какой законопроект вы, будучи депутатом или сенатором, протолкнули бы прямо сейчас? Ответьте, пожалуйста, максимально честно. Что важно сделать для людей прямо сейчас?
Г. Бовт:
- Я не могу себя представить в роли сенатора или депутата.
И. Панкин:
- Но вы же были в политике. Ну, как вы считаете?
Г. Бовт:
- Я оттуда, слава богу, вовремя ушел.
И. Панкин:
- Как вы считаете, что нужно сейчас людям?
Г. Бовт:
- Вот если говорить про экономику. Я бы принял целый пакет законов, которые бы резко, ну, нечто вроде второго нэпа, которые бы резко облегчили ведение бизнеса, где-то, может быть, снизили налоги, резко бы усилили поддержку передовых отраслей, прежде всего, компьютерной, полупроводниковой отрасли и т.д. В области социального обеспечения законы, конечно, напрашиваются, но проблема в том, что у страны не так много денег сейчас. У нее большие военные расходы. И это неизбежно в такой ситуации. А так в принципе в социальной сфере, так сказать, вещи какие-то напрашиваются. И необходимо, конечно, резко повысить авторитет образования, начиная со школьного. Поэтому, может быть, те немногие деньги, которые есть, надо было бы распределить в пользу образования.
Из политической части, мне кажется, что напрашивались бы, потому что я не верю в их принятие в нынешних условиях, целый свод законов, которые бы означали перестройку системы управления, прежде всего, снизу, начиная с муниципального управления которым необходимо предоставить больше прав и возможностей, предоставить налоговые источники для своей самостоятельности и т.д. Другая сфера – это судебная власть. Необходимо обеспечить ее независимость от административного диктата. Это избрание, может быть, судей на каком-то уровне, как избрание, например, прямыми выборами участковых полицейских. В общем, куча всего. И я бы сразу отметил все законы, которые касаются блокировки интернета. Просто отменил бы и все. И иностранных агентов. И наконец добрались до самого верха - мне кажется, что можно было бы внести конституционные поправки о том, чтобы вернуть ротацию в высших эшелонах власти и вернуться к четырехлетнего сроку правления президента без права переизбираться третий раз. И подряд, и через срок тоже.
И. Панкин:
- Я уже пожалел, что спросил у вас, честное слово. Не дышите на шедевр! Гаранта трогать не надо!
Г. Бовт:
- А я ж не трогаю гаранта. Я же говорю, что я подчиняюсь полностью нынешней Конституции…
И. Панкин:
- Только хотели переписать ее только что.
Г. Бовт:
- Нет, ну, вы ж меня спросили, что б я сделал, я предложил.
И. Панкин:
- Конституцию трогать я вас не просил!
Г. Бовт:
- Почему? Конституция периодически обновляется и я уверен, что через какое-то количество лет, может быть, через 10, через 20, через 30, через 130, она снова обновится. Вот и все. Вы ж меня спросили, что бы я предложил? Предлагать-то не запрещено.
И. Панкин:
- Такой вопрос. Вот у нас Конституция была ранняя, советская Конституция, потом при Сталине ее чуть-чуть подкорректировали… потом она еще раз при ком-то из советских вождей редактировалась. И потом была Ельцинская Конституция и Конституция, которую можно назвать Путинской. Ну, это уже какое-то количество раз мы с Конституцией-то переписывались. Скажите, пожалуйста, как часто Конституция переписывалась или корректировалась у Соединенных Штатов Америки?
Г. Бовт:
- Там в нее внесены несколько десятков поправок.
И. Панкин:
- То есть, регулярно, я правильно понимаю?
Г. Бовт:
- Ну, как, последняя поправка, насколько я помню, была то ли в 60-х годах… то есть, уже полвека-то прошло.
И. Панкин:
- То есть, у нас чаще?
Г. Бовт:
- Понимаете, это неизбежно. Все-таки у нас происходило и происходит достаточно существенная трансформация и переход от советского строя к нынешнему, он был неизбежен. И я не считаю, что Путинские поправки кардинально изменили Ельцинскую Конституцию. Они ее существенно поправили, конечно, прежде всего, в части усиления президентской власти, но сильная президентская власть была заложена в Ельцинской Конституции. И я, честно говоря, не уверен, что в условиях трансформации, в условиях перехода от одного строя к другому, можно было бы осуществить на основе парламентской республики. Как некоторые предлагали, в частности, и Ходорковский предлагал. Я тоже считаю, что на период трансформации сильная президентская власть имеет свое оправдание, обоснование и т.д. Может быть, она у нас стала чересчур сильной, правда. И все равно, я считаю, что какая-то ротация, конечно, была бы полезна. Принцип ротации заложить было бы полезно. Ротация власти вообще полезна.
И. Панкин:
- Когда вы, как вы сами выразились, до людей пытались достучаться, вы радикальнее все-таки говорили. И обосновали это тем, что радикальная позиция позволяет лучше достучаться до аудитории. Но когда вы говорили про потенциальные законопроекты свои, вы уже это все говорили как-то мягко. А нас ведь могут слушать и законодатели. Почему же вы тогда так мягко-то об этом обо всем говорите?
Г. Бовт:
- Во-первых, политика – это искусство возможного. Во-вторых, я все равно условно как бы предложил. Потому что я же сказал, что я не мыслю себя в современной политике вообще. Чисто гипотетически я предложил вещи, которые абсолютно непроходные в нынешнем парламенте. Просто вообще ни в какой своей части непроходные. Вообще. Поэтому ничего из этого принято не будет.
И. Панкин:
- Идем дальше. Давайте уже по международке пройдемся. К тому же, продолжают нам эти проклятые американцы гадости делать. Палки в колеса вставлять. В палату представителей США внесли резолюцию с призывом добиться исключения России из Совета Безопасности ООН. Исключение из Совета Безопасности ООН это же немножечко важнее, чем просто исключение из ООН, я правильно понимаю?
Г. Бовт:
- Да, конечно. Это такая жесткая штука.
И. Панкин:
- Это дойдет непосредственно до того, что нас исключат оттуда или нет? Как вы считаете?
Г. Бовт:
- Тяжелый вопрос. Потому что на самом деле Советский Союз был одним из основателей Организации Объединенных Наций. И в Уставе ООН в принципе есть на самом деле разные мнения по этому поводу. Это одна точка зрения, которая придерживается и нашей политики, и она состоит в том, что в Уставе ООН не предусмотрено никаких возможностей вообще для того, чтобы постоянный член Совета Безопасности был исключен из Совета Безопасности, лишен права вето и т.д. и т.п. Есть другая точка зрения. Я не уверен насчет того, что она правильная, но она и существует. И если упрощенно, то она состоит в том, что все это можно провести через Генеральную Ассамблею. Собрать Генеральную Ассамблею и проголосовать. В том числе, внести какие-то поправки в Устав и т.д. Потому что будет признано, что в нынешнем виде ООН пришла к кризису и ее нужно реформировать и путем цепочки голосований привести де-факто к такому результату. Например, представим себе, что вот собралась Генассамблея под 200 стран и из них где-то 150-180 проголосовали за этот вопрос. Вот что дальше будет, трудно сказать. Потому что, с одной стороны, можно сидеть в Совете Безопасности и игнорировать это голосование. С другой стороны, все-таки Генеральная Ассамблея, даже по Уставу ООН, имеет достаточно большой вес. И принимаемые ею резолюции в обход Совет Безопасности, некоторые, они имеют силу. Ну, если вообще можно говорить о том, что вообще решение ООН имеет какую-то силу. Поэтому вот есть такая точка зрения. Я не знаю. Потому что это, конечно, радикальная мера, крайняя мера и я пока не уверен, честно говоря, что администрация США даст ход этой резолюции.
И. Панкин:
- Георгий Георгиевич, мы начали обсуждать вероятность того, что Россию исключат из Совета Безопасности ООН, Вы сказали, что плохо, если исключат. А, с другой стороны, с учетом того, что мы в принципе оказались в закрытом режиме, что называется, в отрыве от запада, может быть, и плевать уже, а?
Г. Бовт:
- Во-первых, мир не ограничивается только западом. Это раз.
И. Панкин:
- Но остальной мир к нам относится более-менее ровно же. Мы же понимаем, откуда ветер дует.
Г. Бовт:
- Остальной мир относится к нам в лучшем случае нейтрально, скажем так. Остальной мир занимает знаете какую позицию? Вот на гладиаторской арене бьются непримиримые враги, и вот остальной мир смотрит, как запад бьется с Российской Федерацией.
И. Панкин:
- Колизей такой?
Г. Бовт:
- Да, да. И попкорн уже подвезли… и они, щелкая попкорн, с интересом за этим наблюдают, периодически проявляя какие-то даже симпатии к нам, периодически проявляя симпатии к Украине, как к страдающей в данном случае стране. И чем же это все кончится? Сломает себе шею Российская Федерация или она каким-то образом выкрутится? Это такое, знаете, любопытство отстраненное. И, конечно, мир не любит лузеров, мир любит победителей. И все будет решено в конечном итоге именно от ответа на этот вопрос.
И. Панкин:
- Хорошо. Давайте дальше пойдем. Вдруг так случится, что, допустим, даже Небезня перестанет выступать во время заседаний ООН?
Г. Бовт:
- Почему он перестанет выступать?
И. Панкин:
- Вдруг они не захотят, выгонят нас оттуда? И что дальше? Или мы сами выйдем, перестанем посылать…
Г. Бовт:
- Нет, сами мы не выйдем. Все-таки ООН, в которой мы были одни из основателей, это занимает важную роль во всей внешнеполитической риторике, как минимум.
И. Панкин:
- Так все равно нас там не слушают.
Г. Бовт:
- Мало ли где нас не слушают. Понимаете, выход ООН даст повод нашим оппонентам, еще больше поводов, вернее, даст нашим оппонентам говорить о том, что мы находимся в полной международной изоляции. Но это такой позор будет. Хотя, конечно, какие-нибудь найдутся пропагандисты, типа ваших друзей, например, больших, не будем называть их по имени, которые скажут, что ничего, Советский Союз вышел из Лиги Наций и хоть бы хрен по деревне!
И. Панкин:
- Да!
Г. Бовт:
- Да, конечно. И этот тезис уже, я думаю, заготовлен, и в методичках его раздали.
И. Панкин:
- Вот! Честное слово, мне, на сердце руку кладу при вас, мне никаких методичек не давали! Я этот вопрос поднял просто так.
Г. Бовт:
- Я про ваших друзей.
И. Панкин:
- Но я ж тоже пропагандист, чего вы в самом деле?! Я ж тоже с ними в одном ряду!
Г. Бовт:
- Нет, нет, ну, не надо…
И. Панкин:
- Вы знаете, главный редактор вашу фразу, когда вы меня назвали стойким политруком Панкиным, он взял в анонс нашей программы, чтобы вы знали. Она крутится постоянно.
Г. Бовт:
- Значит, стойкий политрук – это пока недопропагандист.
И. Панкин:
- То есть, я в этом смысле рядовой пока что, да?
Г. Бовт:
- Вам надо еще заматереть. До Соловьева вам далеко, и до Мардана далеко…
И. Панкин:
- Может, и слава богу, а?
Г. Бовт:
- Слава богу, да, слава богу, что далеко. Поэтому вот я ценю вас как стойкого политрука…
И. Панкин:
- Хотя вы говорили, что я на правильном пути в свое время.
Г. Бовт:
- Вы хороший стойкий политрук в качестве оппонента такого, мы тут с вами спорим периодически, поэтому, когда вы станете заматеревшим пропагандистом, во-первых, вы меня перестанете приглашать на эфир, потому что мы с вами ни о чем тогда не договоримся.
И. Панкин:
- Вы знаете, боюсь, что не я запрещу, к сожалению. Пропагандистам запрещают другие люди. А мне, слава богу, никто не запрещает.
Г. Бовт:
- Мы с этого и начали. Пропагандисты получают методички, а вы пока нет. Вот, собственно, это и есть главное отличие.
И. Панкин:
- Ну, так на вопрос-то вы не ответили. Советский Союз вышел, ну, мы выйдем – и чего дальше-то? Ну, что изменится в жизни простых людей? Да всем по фигу. Вы сами когда-то давно, еще до спецоперации, предлагали вообще половину МИДа распустить. Ваши слова были.
Г. Бовт:
- Да, его и сейчас можно распустить, уже не половину, а весь. Потому что он, мне кажется, не выполняет своих функций в значительной степени. Поэтому никакого ущерба не будет. Весь МИД может заменить какой-нибудь отдел в администрации президента. Соответствующий, внешнеполитических сношений назовем его так.
И. Панкин:
- Хорошо, что не совокуплений, извините. Спасибо.
Г. Бовт:
- Нет, сношений – это совершенно не то, что вы думаете. Это есть такой термин – международные сношения. Мне кажется, что большой беды не будет. Но если говорить серьезно, то все в мире меняется. И действительно все-таки это будет такой обидный и досадный, и трагический этап нашей внешней политики, поэтому я не думаю, что нам надо спешить выходить из Организации Объединенных Наций. В общем, постараться каким-то образом сохранять какие-то контакты, международные связи и использовать эту трибуну. Мне кажется, что Чуркин был, кстати, более эффективен на посту нашего спикера. Я не хочу никого обижать, но Виталий Чуркин, ему тоже приходилось непросто. И было это в момент присоединения Крыма там и т.д. и т.п., но вот он, мне кажется, был более, скажем так, более достойно выглядел на этом посту. Мне кажется, что он был более удачной кандидатурой. Более удачной фигурой на этом посту.
И. Панкин:
- Чем Небензя, вы имеете в виду?
Г. Бовт:
- Да.
И. Панкин:
- Мне Небензя искренне и с самого начала очень нравится. Я не готов и не берусь его сравнивать с Чуркиным, но то, как он говорит, что он говорит, манера речи мне нравится очень.
Г. Бовт:
- А мне не нравится.
И. Панкин:
- Сколько людей, столько и мнений. Вы заговорили про этот внешний мир проклятый, который нам козни строит. А ведь все эти иностранцы сейчас поедут в Россию. Вон Калининград уже заполонили автомобили с номерами Евросоюза. Даже Алиханов об этом заявил. Потому что тут перезимовать дешевле. Выясняется, что перезимовать в России, в Калининграде дешевле, чем жить дома, в Германии, допустим.
Г. Бовт:
- Надо посмотреть статистику. Надо перепроверить Алиханова, насколько заполонили Калининград машины с европейскими номерами. Пока я не могу ни подтвердить, ни опровергнуть эту информацию, нужна объективная статистика.
И. Панкин:
- Слушайте, Алиханов – один из лучших губернаторов России.
Г. Бовт:
- Он неплохой губернатор, я согласен, вполне себе вменяемый. Более того, и тезис сам по себе правильный, что в России действительно зимовать дешевле, чем в Европе. Насколько люди берут на себя политические риски определенные… Ну, хорошо, ты приехал из Европы, но у тебя даже карточки нет, которая тут работает.
И. Панкин:
- Все очень просто. Банк (не хочется рекламировать) имени человека, который отказался от российского гражданства и уехал за рубеж. Да ладно, банк Tinkoff, карту его завести очень легко.
Г. Бовт:
- Иностранцу?
И. Панкин:
- И иностранцу.
Г. Бовт:
- Ну, для этого нужно принять такое долгосрочное решение. Значит, люди едут не на 2-3 месяца. И по поводу счетов нерезидентов, иностранцев, есть большие ограничения у нас. То есть не так просто тут этим счетом оперировать.
И. Панкин:
- До фига иностранцев в Москве. Я, правда, не знаю, как они живут, но я их постоянно в том же «ВкусВилле» встречаю.
Г. Бовт:
- Понимаете, это иностранцы, которые тут живут долгосрочно, они не зимовать приехали, у них тут либо семьи, либо бизнес, либо это экспаты, которые тут. Довольно многим нравится жить в России. Ну, как многим? Относительно многим.
И. Панкин:
- Да жить в России лучше, чем где бы то ни было. Я всю Европу объездил, и я говорю это совершенно искренне.
Г. Бовт:
- Я не жил, кроме Америки, долго нигде. В Азии, я думаю, конечно, не сравнить, я думаю, мне было бы некомфортно жить, в Европе, наверное, тоже. Америка очень приветлива к иммигрантам, там относительно легко люди приживаются. Если они имеют работу, конечно, доход. А так, конечно, иммигранту везде жить без работы плохо. Я по-прежнему считаю, что мы должны отменить вообще визы для всяких развитых стран. Был же такой план электронные визы получать. Почему его затормозили? Глупость абсолютная.
И. Панкин:
- Россия должна быть открытой страной. Иностранцы, приезжайте.
Г. Бовт:
- Не для всех. Надо отменить визы для всех стран, где более высокий уровень жизни, потому что оттуда не пойдет поток нелегальных мигрантов прежде всего. Пусть к нам едут белые фермеры из Южной Африки и селятся в нашем Нечерноземье или где угодно пусть селятся, делают фермерские хозяйства и т.д. Их там гнобят, там черный апартеид уже фактически господствует. Пусть приезжают сюда. Я знаю несколько французских виноделов, из Италии какие-то считанные люди приехали. Пусть они едут сюда тысячами.
И. Панкин:
- Георгий Георгиевич, вы не поверите, есть запрос от наших слушателей, я периодически отвечаю людям, которые спрашивают то в Telegram, то ВКонтакте, то в YouTube. Просят вас комментировать спецоперацию. Я им отвечаю, что Георгий Георгиевич не военный эксперт, не любит эту тему в целом, но многие настаивают. И я подумал, как это сделать.
Г. Бовт:
- Они, наверное, хотят, чтобы меня посадили, наконец.
И. Панкин:
- Не знаю. Кстати, версия интересная. Но у них ничего не получится. Есть же политические решения, связанные с СВО. Вот смотрите, долго муссировалась тема, что американцы могут послать свою знаменитую систему ПВО под названием Patriot, и это сильно переломит ход боевых действий на Украине. Вы как считаете? Во-первых, до этого пока не дошло, все это пока только обсуждается. Хотя, конечно, теневым образом, может, уже и отправляется. Но как политическое решение американцев, которые долго колебались до этого, посылать – не посылать, как вы его оцениваете, именно политическое решение?
Г. Бовт:
- Конечно, это будет новый шаг по пути эскалации конфликта. Потому что система ПВО Patriot, если она будет предоставлена в значительных количествах, сможет повысить эффективность действий ПВО Украины по отражению ракетных ударов. Как они это оправдывают? Что, дескать, российская армия наносит удары по инфраструктуре, надо эту инфраструктуру защитить. Но на деле, конечно, ПВО будет использоваться не только для защиты объектов инфраструктуры, но и воинских частей украинских Вооруженных сил. Поэтому в военной тактике, на мой взгляд абсолютного непрофессионала, всякое усиление обороны означает в целом усиление военных позиций противника.
И. Панкин:
- Почему они долго колебались?
Г. Бовт:
- История военной помощи Украине в этих военных действиях показывает, что поначалу существовавшие колебания или возражения против предоставления тех или иных видов вооружений (назовем их ударными вооружениями), они постепенно снимались. И постепенно шло именно повышение уровня предоставляемых вооружений. Помните, администрация Трампа и администрация Байдена… Ну, Трамп этот вопрос решил, конечно, именно он, но поначалу ведь в прошлом году были какие жуткие дебаты – предоставлять ли ВСУ Javelin, противотанковые ракеты. Смешно сейчас вспоминать. Что такое этот Javelin по сравнению с тем, что уже предоставлено? Вот такая логика. Поэтому я уверен, что рано или поздно ПВО Patriot будет предоставлен Украине. Еще весной Польша говорила, что надо отдать МиГ-29 Украине. Байден сказал тогда «нет». Сейчас Словакия ведет речь о передаче этих самолетов. Это уже не табу. Так же будет и с Patriot. И вообще я вам могу дать более далекий прогноз. Потому что если исходить из этой логики, того, как Запад наращивает помощь Украине, то рано или поздно, если военные действия продлятся несколько лет, дело дойдет до прямого вмешательства НАТО в военный конфликт. Я в этом тоже абсолютно уверен. Это вопрос сроков.
И. Панкин:
- По этому поводу я часто общаюсь с военными экспертами, и они говорят так: НАТО уже воюет против нас на Украине, поляки – вовсю. Поэтому, по сути, ваш прогноз уже сбылся. Просто они не делают это официально, скажем так.
Г. Бовт:
- Я не разделяю это мнение военных экспертов. Это все равно, как во время пропагандистских ток-шоу говорят, что мы воюем со всем НАТО. Мы пока не воюем со всем НАТО. Мы воюем с вооружениями, которые предоставляет НАТО. Наверняка там есть военные советники и там есть наемники, как мы знаем. Но наемники – это не регулярные части польской армии. Регулярные части польской армии там не воюют. Поэтому пусть они не тревожат своими трелями этот воздух. Потому что есть наемники и из Белоруссии. И что, Белоруссия воюет, что ли? Ну, есть, и что дальше?
И. Панкин:
- Про белорусских наемников я не слышал. Про грузинских – много.
Г. Бовт:
- Есть. Там даже есть какое-то формирование (не знаю, насколько оно большое), которое сформировано из тех, кого ВСУ называют добровольцами из Белоруссии. Ну, они могут получать за это деньги.
И. Панкин:
- Очень важное заявление собираются сделать (по крайней мере, наш с вами любимый журнал «Политико» пишет об этом»). Очень важное заявление будет сделано ЕС и США. Они собираются выпустить заявление с призывом к России покинуть Украину.
Г. Бовт:
- Ну и что дальше?
И. Панкин:
- Я не знаю, что дальше. Зачем они это делают сейчас?
Г. Бовт:
- После этого заявления следует уточняющий вопрос: а то что?
И. Панкин:
- Вот. Вроде неглупые люди там сидят.
Г. Бовт:
- Если ответа на вопрос «а то что?» нет, тогда это заявление как бы провисает.
И. Панкин:
- А зачем они сейчас (уже почти год идут боевые действия) выступают с заявлением: ребята, давайте заканчивать?
Г. Бовт:
- Эти призывы звучат периодически, и не только от Америки, и Франция тоже выступала с аналогичными призывами, и Евросоюз выступал. Но пока эти призывы не имеют никакого продолжения. Поэтому я думаю, что они останутся без ответа. Впрочем, ответ уже был. Песков сказал на днях, что нет никакой речи о том, чтобы вывести российские войска из Украины.
И. Панкин:
- У меня важная новость. Я прошу, чтобы вы ее растолковали. Наш премьер Мишустин назначил нового главу Фонда пенсионного и социального страхования. Им стал Сергей Чирков, до этого занимавший должность временно исполняющего обязанности председателя правления Пенсионного фонда России. С чем связываете, что за Чирков, каковы перспективы, к лучшему, к худшему?
Г. Бовт:
- Пенсионная система России, несмотря на попытки ее реформировать с помощью повышения пенсионного возраста, находится, не будем говорить, что в кризисе, но в неблагополучном состоянии. И этого неблагополучного состояния два. Доходов Пенсионного фонда недостаточно, для того чтобы покрывать расходы, поэтому используется трансфер, по-моему, больше 2 триллионов из бюджета Российской Федерации. Но у меня есть по этому поводу гораздо более радикальная мысль, предложение. Я бы его вообще на фиг упразднил, и деньги на пенсии платил бы из бюджета. Что, собственно, сейчас и происходит. А всем, кто хочет накопить себе на пристойную пенсию, предложил бы путь индивидуальных пенсионных накоплений.
А для того чтобы администрировать индивидуальные пенсионные накопления, вовсе не нужен никакой пенсионный фонд с его зданиями, аппаратом и прочей ерундой. У нас не было раньше Пенсионного фонда, и пенсии платили. Можно и сейчас сделать, чтобы его не было. Поэтому если туда отправили этого человека, для того чтобы все это похоронить, то и слава богу. Как могильщик, наверное, он справится. А если для того, чтобы что-то из него еще сделать, я пока не вижу никаких вариантов его спасения, этого Пенсионного фонда.
И. Панкин:
- Кстати, действительно, как вы помните, упразднили Комитет по туризму или Министерство по туризму относительно недавно…
Г. Бовт:
- И никто не заметил.
И. Панкин:
- Скажите, зачем тогда держат Пенсионный фонд? Есть у вас какие-то версии на этот счет? Если так все классно и выгодно, как вы рассказываете.
Г. Бовт:
- Это были такие мечты изначально, что Пенсионный фонд будет заниматься приумножением пенсионных денег, вкладывать их в какие-то голубые фишки, ценные бумаги, регулировать всякие благостные дела и т.д. Но поскольку все это уже рухнуло давно и, мне кажется, надолго, то какой смысл его держать? Не нужно ничего уже, не нужен Пенсионный фонд.
И. Панкин:
- А эта «телега» про так называемые (или это был фейк) е-баллы, это правда или нет?
Г. Бовт:
- Это можно делать без того, чтобы был Пенсионный фонд. Налоговые отчисления, которые делают граждане, то, что у них вычитают от зарплаты, это можно подсчитать с помощью компьютера. Зачем для этого держать огромный аппарат? Электронные баллы, они были придуманы для того, чтобы каким-то образом увязать ваши текущие доходы с тем, сколько вы предположительно будете получать пенсии. Никакого отношения к реальности к тому, как в реальности начисляют пенсии, когда человек выходит на пенсию, они не имеют. Пенсии начисляют, исходя из каких-то умозрительных заключений, совершенно людям непонятных по-прежнему. И те, кто всю жизнь работал вбелую, получал большую зарплату, и те, кто работал всерую и получал официально маленькую зарплату, они получают пенсии примерно одинаковые, плюс-минус несколько тысяч. Это курам на смех всё.
И. Панкин:
- Ну, название, согласитесь, могли придумать и поинтереснее, не такое привлекательное, как е-баллы.
Г. Бовт:
- Ну, это вульгарное выражение. Официальное название там другое.
И. Панкин:
- Вообще наши законодатели задумались, наконец, в кои-то веки о нуждах людей. Я предлагаю на этом и закончить наш замечательный, веселый выпуск. Иван Панкин и Георгий Бовт, известный российский журналист и политолог, были здесь, остались довольны. До свидания.
