Почему школа может прекрасно подготовить школьников к ЕГЭ, но не делает этого
А. Милкус:
- Здравствуйте, наши уважаемые радиослушатели. Напомню, меня зовут Александр Милкус. Сегодня я без моей соведущей Марии Бачениной. Традиционно уже для «Родительского вопроса» весной мы говорим про Единый госэкзамен. И говорим мы сегодня с директором Федерального института педагогических измерений Оксаной Александровной Решетниковой.
Оксана Александровна, первый вопрос, который возникает в любой компании, где есть школьники или выпускники: где вы взяли репетиторов? Если мы говорим про некие информационные традиции, рассказы про ЕГЭ, обычно всегда первый вопрос действительно про репетитора. Не так давно я разговаривал с замдиректора одной школы, который рассказывал, что для своего сына-выпускника, 11-классника она взяла двух репетиторов. Меня это поразило. Ты так не веришь в своих учителей, которые учат, которые работают под твоим началом? А с другой стороны, где водятся другие учителя, другие репетиторы? К вам наверняка тоже часто обращаются с тем же вопросом о том, что ЕГЭ без репетитора сдать невозможно. На ваш взгляд, что за этим стоит? Это желание родителей подстраховаться, это действительно низкий уровень школьных учителей, это уже сложившаяся система репетиторов, которые очень умело на рынке образовательных услуг себя продвигают как людей, которые обеспечивают высокий балл ЕГЭ? Что к жизни больше отношения имеет, на ваш взгляд?
О. Решетникова:
- Дело в том, что Единый государственный экзамен как процесс всеобщий, охватывающий абсолютно всех выпускников, их родителей, со всеми волнениями, связанными с успешным прохождением этого испытания, оброс и мифами, и какими-то иллюзиями и, честно скажу, бизнесом. Когда раньше мы поступали в вузы, до системы Единого государственного экзамена, то был бизнес репетиторский, который функционировал при каждом вузе, где преподаватель готовил для конкретного вуза – МИРЭА, МГУ, МГИМО и т.д.
А. Милкус:
- А если репетитор был членом приемной комиссии, то его стоимость вырастала сразу втрое, если не впятеро.
О. Решетникова:
- Возможно, так и было (не пользовалась в свое время этими услугами). Сейчас этот бизнес тоже сформировался буквально с первых лет ЕГЭ, и появился такой миф, что без репетитора - ни в коем случае, никак по-другому нельзя подготовиться, и только репетитор – носитель каких-то особенных знаний, которые помогут человеку набрать большее количество баллов. И это повлекло за собой следующий миф, что качество образования у нас упало, у нас совершенно не способны к этому учителя и т.д. Это мифы. Учителя у нас достойные, работающие по программам, которые имеют, готовящие и олимпиадников, и высокие баллы ЕГЭ, ребята сдают и показывают высокие результаты. Но бизнес есть бизнес. То есть там, где можно заработать, сообщество собирается или какие-то частные лица, которые говорят, что только мы.
На самом деле, что они делают? Они берут демо-версию и говорят, что мы сейчас соберем еще 500 таких заданий, доведем это до автоматизма, и все у вас будет хорошо, и будем этим заниматься. И это тоже миф. Никаким особенным знанием не обладает никакой репетитор. ЕГЭ проверяет то, что изучается в школе в соответствии с программой, при этом он соответствует тому уровню, который выбран выпускником. Может изучать предметы на базовом уровне, может изучать на углубленном уровне предметы. Выбор этот осуществляется, когда ученик закончил основную школу и перешел в десятый класс, ему предоставляется такое право выбора.
Поэтому в этой ситуации, во-первых, бизнес. Во-вторых, всегда существовали какие-то пробелы, когда ученик или родители вместе с ним понимают, что тут вот недостаточно, болел много или еще что-то, нужно восполнить, потому что не идет дальше программа. Это та ситуация, которая была во все времена. Репетитор обычно занимается компенсацией каких-то дефицитов, которые сформировались в результате каких-то факторов. А вот натаскивание на ЕГЭ – это скорее негативная практика. Поскольку ЕГЭ в последние годы трансформировался в сторону того, что натаскать на какое-то задание высокого уровня сложности невозможно ввиду того, что будем натаскивать на какую-то конкретную таблицу, а в Едином государственном экзамене будет стоять график, который нужно проанализировать, сделать выводы и т.д. Этому учат в соответствии с программой в школе. То есть, если там заложено требование читать любую информацию и делать по ней выводы какие-то разумные выводы, основанные на разных графических, табличных и других данных, то это абсолютно нормальное умение, которое формируется несколько лет в каждом предмете, каждом классе и т.д. И натренировать на него, довести до автоматизма… А что он делает тогда в школе? Это какая-то иллюзия, что репетитор сделает что-то такое особенное. Ничего особенного он не сделает. Более того, когда репетитора берут в 11-м классе, и репетитор заново начинает пытаться, основываясь на демо-версии, пройти всю школьную программу, тут скорее больше вреда, чем пользы. Потому что за один год войти в нюансы, углубленно понять предмет, научиться каким-то действиям с этим знанием практически невозможно. Можно восполнить какие-то отдельные проблемы, которые были у ребенка в процессе его учебы на протяжении этого времени.
А. Милкус:
- Ну, и которые хороший учитель должен был вычислить тогда же. В принципе для этого и система Всероссийских проверочных работ сейчас введена.
О. Решетникова:
- Надо четко отделать две сущности. Единый государственный экзамен с его инструментом оценки, с его экзаменационным материалом и те абсолютно бесплатные ресурсы, которые существуют, для детей, которые учились на протяжении всего школьного времени, с 1 по 11 класс, достаточно. Ни в одном документе и никто никогда не сказал, что для этого нанимайте кого-то еще. И бизнес, который хочет, извините, заработать на этом процессе. Это выбор родители. Но вот это ощущение, что без репетитора мы просто провалимся, и это невозможно, тогда вопрос к родителю: а что ты контролировал на протяжении 1-11, вникал ли ты в то, какие оценки выставлялись? Вот все ругают ВПР. ВПР – это обратная связь в 7 классе, освоено, не освоено, какие проблемы выявились.
А. Милкус:
- То есть в то время, когда еще не поздно эти проблемы компенсировать.
О. Решетникова:
- Конечно. Все их ругают и кричат о том, что они отрывают время, мешают учебному процессу. На самом деле это тот самый инструмент, когда внимательный родитель посмотрит и скажет: у нас же все-таки есть проблемы. И в этот момент надо переговорить с тем учителем, и учитель сам предложит: давайте сделаем это, давайте еще остановимся на какое-то время и повторно пройдем, чтобы это лучше вошло в сознание, в память, на уровне умений сформировалось. Такое ощущение, что мы в школу отдавали детей (я имею в виду родителей), для того чтобы они там просто были. А только в 11 классе, осознав, что все-таки этот инструмент и эта процедура, в которой повлиять на результат невозможно, а можно только сдать, и будет картинка, как есть, они начинают хаотически думать, как бы помочь, что сделать, а вот он не сдаст. А почему он не сдаст? Может быть, учитель говорит о том, что вы не сдадите. Почему учитель это говорит, есть ли у него основания это говорить? Может быть, и есть. Если ученик не вникал, не хотел, ленился, не выполнял домашние задания и т.д., у него были недостаточно высокие оценки по контрольным работам. Надо было родителю подумать, что делать с этим. И в 11 классе он начинает хаотически бегать, искать по знакомым, еще где-то этого самого бога, который вдруг, прямо сразу сотворит чудо с его ребенком и всё ему на полочку положит. Понимаете, ведь есть же психологические особенности возрастные у ребят, они в определенное время могут освоить определенные умения, и это на разных этапах разное. И программа как раз и строится так, что сейчас мы изучаем это, на базе этого мы изучаем следующее, потом следующее. И это все накапливается. А вот это запихивание всего подряд в голову ребенка в 11 классе, в общем-то, редко приводит к успеху.
А. Милкус:
- И давайте скажем честно, кто такие репетиторы? Те же самые школьные учителя.
О. Решетникова:
- Да. Или вузовские.
А. Милкус:
- Знаете, не так давно я разговаривал с школьными преподавателями, и я так резко сформулировал, что на ЕГЭ же натаскивают. И тут мне один педагог сказал: «Подожди. А почему ты считаешь, что натаскивание – это плохо? И вообще, что ты понимаешь под словом «натаскивание»? Натаскивание – это значит, что они просто решают те же самые примеры. Это идет обучение тем же заданиям, которые есть в школе. Просто, для того чтобы какую-то отрицательную коннотацию иметь, используете вот это слово. Это просто идет учебный процесс».
О. Решетникова:
- Давайте посмотрим, что будет дальше.
А. Милкус:
- Оксана Александровна, я недавно разговаривал с несколькими учителями, и мне одна учительница в сердцах сказала: «Ой, не люблю я этот ЕГЭ, там задания сложные, которые не входят в школьную программу». Это такой известный аргумент учителей, которые, мягко говоря, не очень готовы подготовить ребят по школьной программе. А как родителю проверить, входит этот вопрос в школьную программу или не входит? Вы всегда говорите, что все задания на Едином госэкзамене входят в школьную программу. Может быть, у нас разные программы есть? Та программа, по которой этот учитель учил, и та программа, по которой составлялись задания для ЕГЭ.
О. Решетникова:
- Знаете, вы задали сложнейший вопрос, который сейчас на самом деле очень успешно решается Министерством просвещения РФ. Я объясню. Да, действительно, программы разные. Поскольку стандарт (его предыдущая версия) подразумевал, что каждая образовательная организация, школа имеет право делать свою собственную программу по предмету. Причем ориентиром был стандарт и примерная образовательная программа, которая была достаточно наполненная, но она в статусе примерной существовала. Соответственно, как дальше происходил процесс? Школа решала, что она по этому предмету формирует свою рабочую основную программу, по которой работает. Кстати, они публикуются на сайтах школ. Это к вопросу о том, где ознакомиться с ней родителю. Она на сайте школы, ее можно запросить у учителя, у администрации школы.
А. Милкус:
- Но каждый учитель пишет свою рабочую программу?
О. Решетникова:
- Гипотетически, да, так должно было быть. Вернее, так планировалось. И далее эти образовательные программы – руководство к действию учителю по конкретному предмету в школе. И получалось, что соответствие примерной программы, но, в любом случае, программа, кто-то там что-то сокращал, кто-то мог что-то еще сделать. Там еще есть очень важный момент, который родители недопонимают. У нас в старшей школе стандартом (и было, и осталось) предусмотрено обучение на разных уровнях по предмету – на базовом, общекультурном уровне и на углубленном уровне изучения предмета. Соответственно, если по окончании основной школы, успешно сдав государственную итоговую аттестацию основной школы, ребенок и родители вставали перед дилеммой: вот я иду в 10 класс, и мне предлагают, в какой класс пойти (медицинский, инженерный и т.д.).
А. Милкус:
- Профильные классы.
О. Решетникова:
- Да. Все как бы цепляются за это название, не всегда понимая, что под ним стоит. Обычно эти самые так называемые профильные классы с какой-то специализацией подразумевают, что некоторый набор предметов изучается на углубленном уровне, а остальные предметы изучаются на базовом. Еще раз подчеркну, базовый уровень – это общекультурный, это общее понимание в принципе как бы фундаментального устройства этого предмета и на базовом уровне освоение определенными элементами содержания по этому предмету. Углубленный – это уже детальная такая проработка, серьезная математика, серьезная физика, серьезная химия, биология в медицинских классах. И на этом этапе очень осознанный должен быть выбор, куда мы идем. Потому что дальнейшая образовательная траектория и последующий выбор профессии простраивается все-таки немножко раньше, чем в 11 классе. И если ребенок идет в медицинский класс, выбрав этот профиль для себя, где подразумевается изучение на углубленном уровне химии, биологии, возможно, математики, тогда никаких препятствий без всяких репетиторов сдать Единый государственный экзамен. Поскольку Единый государственный экзамен построен так, что в нем содержатся задания базового уровня, то есть отвечающие требованиям базового уровня, общекультурного, но и подразумевающие углубленный уровень предмета, поскольку нам надо отобрать наиболее подготовленного абитуриента для поступления в вузы конкретной направленности, в частности, медицинский. И если ребенок на этот момент неправильно сделал выбор, и он оказался на программе базового уровня, и школа это показывает, вот он изучает химию и биологию на базовом уровне, и вдруг в 11 классе появляется резко желание стать медиком, врачом. В этой ситуации этой программы будет недостаточно, она не включит в себя все те элементы содержания и умения, которые должны быть на углубленном уровне. И рассчитывать в этой ситуации на высокий балл ЕГЭ не получится без какой-то дополнительной нагрузки в области этих предметов, будь то с репетитором, будь то самостоятельно, будь то на каких-то курсах, которых множество существует сейчас. Это просто нужно понимать.
И когда учитель говорит, что это не входит в программу, то, возможно, он как раз преподает программу на базовом уровне, и он честно и говорит: вам этого недостаточно, эти задания в программу не входят. Потому что ЕГЭ по выбираемым предметам – это отбор наиболее подготовленных для поступления в вуз. Соответственно, они строятся в какой-то части на базовом уровне и дальше на углубленном уровне.
А. Милкус:
- Оксана Александровна, это очень важная вещь. Давайте я попробую суммировать, если я неправ, поправьте меня. Итак, дорогие родители, мы сейчас говорим не про выпускников, а про ребят, которые могут выбирать профиль, как раз 8-9 класс. Вам будут предлагаться, скорее всего, в вашей школе профили. Для того чтобы успешно поступить на какую-то специальность в вузе, вам нужно предметы по выбору сдать на высокие баллы. Так вот, для того чтобы сдать на высокий балл, вам этот предмет (химия, биология, если мы говорим о медицине) надо изучать и сдать на углубленном уровне. Углубленный уровень – это может быть уровень, который вам дадут, условно говоря, в медицинском классе, это может быть уровень, который вам дадут в школе, но вы должны обратиться… Если в этой школе несколько вариантов, то вы должны обратиться к учителю (если нет медицинского класса и нет углубленного изучения химии и биологии), может ли он вам дать, может быть, дополнительные занятия, может быть, на уроках отдельно углубленный уровень. Либо вам надо найти школу (может быть, в онлайне подключаться), которая вам скажет, что да, мы эти предметы преподаем на углубленном уровне, и этих знаний вам должно быть достаточно, если вы хорошо освоите эту программу, для сдачи экзаменов в виде Единого госэкзамена. Правильно я вас сформулировал?
О. Решетникова:
- Да, вы правильно сформулировали.
А. Милкус:
- Это важный вопрос. Жаловаться и обижаться на учителя, который сказал, что этого вопроса не было в школьной программе… Теперь понятно, почему она так сказала. Честно говоря, я немножко завис, когда услышал от опытного учителя с большим стажем вот такой ответ.
О. Решетникова:
- Я вас поправлю только в одном. Когда мы говорим «этого задания нет в программе», так задание и не входит в программу. В программу входит элемент содержания, то есть раздел, тема по предмету и перечень умений, которые должны быть сформированы. И они отличаются на базовом уровне и на углубленном уровне. На углубленном уровне список этих умений, которые должны быть сформированы по программе, шире. Поэтому в этой ситуации, родители, просто активнее участвуйте в осознании смыслов, что предлагает школа. Хотя я лично знаю случаи, когда ребята учились в школе, в которой были предложены программы базового уровня, но при этом все два года, которые они обучались в средней школе, они самостоятельные усилия предпринимали, учились на каких-то курсах, черпали информацию в интернете, они готовились сами. Просто они осознанно подошли сами и понимали, в чем разница: вот это им дает школа, а вот это они познают сами. И это тоже нормально.
Что должна сделать школа, на мой взгляд, что она просто обязана? Она обязана обеспечить абсолютно всеми участниками прохождение минимального порога, который свидетельствует о том, что программа освоена на удовлетворительном уровне, условно, на тройку.
А. Милкус:
- То есть минимальные школьные знания должен получить каждый ребенок.
О. Решетникова:
- Да, каждый ребенок. И поэтому все остальные опции по углубленке, здесь осознанный выбор профиля обучения, в случае отсутствия этой возможности - обращение в администрацию школы, разговор с учителем, какие опции дополнительные, вы совершенно правильно сказали, элективы, дополнительные занятия. Очень большое количество этого предлагает школа, даже если она какой-то профиль не ведет.
У нас на сайте есть такой раздел, называется он «Навигатор подготовки», где наши коллеги проработали материал, который содержит ссылки на учебники федерального перечня, прямо на страницы, где можно познакомиться с такой-то информацией, где можно отрешать на Московскую электронную школу, где можно потренироваться выполнять такого типа задания, которые проверяют такое-то умение конкретное. То есть это можно делать и самостоятельно, нет никаких препятствий для этого. И уж точно не надо паниковать.
Я бы здесь еще хотела подчеркнуть следующее. Кстати говоря, обязательный предмет у нас русский язык, который в соответствии со стандартом изучается абсолютно всеми, он изучается на базовом уровне, он изучается достаточно долго, фундаментально, с 1 по 11 класс изучают русский язык. И вот тут, когда берут репетитора по русскому языку, у меня, конечно, вопросы. Потому что, по идее, все, чему учили по любой программе, как бы она ни была написана в школе, проверяется базовый уровень владения русским языком – синтаксис, пунктуация, орфография, грамматика. В общем-то, ничего запредельного там нет абсолютно. То сочинение, которое есть в последнем задании контрольно-измерительного материала, это демонстрация умения объясняться на поставленную тему, ответ на какие-то поставленные задачи, проблематика, доказательства, умение аргументации. То есть все те умения, которые учат в принципе на всех предметах в школе. Поэтому когда там пытаются создать какие-то шаблоны сочинений, говорят и пугают тем, что если не напишешь так, то совсем плохо всё оценят. Это такие мифы и такой бизнес вокруг этого.
Нет никаких шаблонов. Предельно открытая информация. Вот критерии: найдена ли основная мысль текста, приведены ли аргументы, высказано ли свое собственное мнение, допущено такое-то количество ошибок или такое-то количество ошибок. Расписано. Ученик, который видит это и читает в принципе абсолютно любые тексты в своей жизни, он понимает, как с этим жить, как с этим работать. Учитель в классе может навести: ребята, обратите внимание, не распыляйте свое внимание, сконцентрируйтесь на том-то. Это такие приемы, которые просто объясняют, как к этому подойти. Шаблонов нет, не было и не будет. И это принципиальная позиция разработчиков экзаменов, причем во всех предметах.
А. Милкус:
- Оксана Александровна, давайте я еще раз повторю сайт, где можно выпускнику посмотреть материалы. В поиске набирайте: Федеральный институт педагогических измерений. Там много чего полезного есть. И еще есть отдельно сайт Единого госэкзамена, где тоже собрана вся информация для тех, кто будет поступать, кто будет сдавать этот экзамен. Бесплатная. Мы все время сегодня говорим, что вокруг этого бизнес. И никаким сакральным знанием люди, которые этот бизнес организовывают, не обладают.
О. Решетникова:
- Скажу одну маленькую деталь. Когда вносятся очередные изменения в Единый государственный экзамен по какому-то предмету, знаете, какое самое большое количество обращений, от какой категории к нам поступает? От репетиторов. Они так и пишут: я репетитор, я готовлю к ЕГЭ уже больше 10 лет, вы снова поменяли…
А. Милкус:
- Я набил руку, у меня уже всё на мази.
О. Решетникова:
- Конечно. Мы, конечно, отвечаем и на эти запросы, объясняем, по какой причине мы это изменили. Но возмущение тем, что вы опять изменили, а я уже оброс, так сказать, дидактическим материалом, как готовить к этому, а вы зачем поменяли, свидетельствует, к сожалению, не об интересах дела зачастую, и это неприятно. Это не интересы дела, объективные оценки учебных достижений детей, а это бизнес, и ничего, кроме бизнеса.
Когда конструктивные вопросы идут: как вы считаете, почему нужно здесь так, и как лучше подготовиться, - когда пишут дети, мы понимаем искренний интерес. Но мы же понимаем, человек, который пришел 1 сентября в 11 класс, он еще ЕГЭ не сдавал. Откуда у него может быть паника – вы опять всё изменили? Кто-то же ему это…
А. Милкус:
- Накручивал его. Родителей накрутил, а следующий шаг – «Помочь могу только я, потому что я знаю, я обладаю этим знанием». На самом деле эти все знания есть на сайте Единого госэкзамена.
О. Решетникова:
- Совершенно верно.
А. Милкус:
- Оксана Александровна, еще один нюанс, о котором я хотел бы с вами поговорить. Вы так мимоходом сказали, что не задания есть в ЕГЭ, а подходы, и проверяются те компетенции, которые ребенок получил. Я думаю, что родители, которые, как мы с вами, прошли советскую школу, сдавали еще те самые выпускные экзамены в школе, не очень понимают, в чем разница. Должны быть задания, как в учебнике, аналогичное задание должно быть в контрольно-измерительных материалах, и мой ребенок должен их решать. Сейчас подходы в Едином государственном экзамене совсем другие. То есть аналогичных задач про две трубы в бассейне или два паровоза нет. А к чему тогда мы их готовим, и в чем разница?
О. Решетникова:
- У нас существует три, скажем так, основных акцента, которые сопровождают… Два сопровождают весь процесс обучения, а третий появляется на этапе государственной итоговой аттестации в форме какого-то инструмента оценки. Программа – это документ, в котором перечислены элементы содержания. Элементы содержания – это темы, проще говоря, которые изучаются по конкретному предмету. Обозначен уровень, на котором это изучается, перечислены умения: должен уметь определять понятие, давать определение и т.д., в зависимости от предмета. Дальше выбирается учебник, который соответствует этой программе. Вы задали вопрос: учитель сам пишет эту программу? Иногда учитель, и в этой ситуации он подбирает учебник, который наиболее полно соответствует этой программе, на его взгляд. Либо издательства, которые раньше издавали учебники, предлагают в комплекте учебно-методический материал, включающий программу обучения по этому предмету. Иногда школа принимала этот полный комплект с учебниками вместе.
Учебник – это учебный материал, он традиционно во все времена был построен по разделам: раздел такой-то, тема такая-то, вопросы после каждого параграфа. И задача учебника – сформировать систему вопросов так, чтобы ученик при самостоятельном обучении или в классе, под руководством учителя смог детально посмотреть, понял ли он эту тему, достаточно ли он освоил систему упражнений, которая была дана после каждого параграфа. Например, в математике это отработка, допустим, системы решения неравенств. И оно работало только на это. В Едином государственном экзамене, кстати, как и в Основном государственном экзамене, система заданий построена на охват всего материала. И в этой ситуации уходить в мелкие детали - вот тут мы проверим только неравенства, вот тут мы проверим написание безударной гласной в корне и т.д… Идет более системный подход. То есть задание зачастую проверяет совокупность каких-то умений. То есть здесь, если говорить языком стандарта… Учителя меня поймут, родители - вряд ли, потому что вряд ли с ними об этом говорили. У нас есть предметные умения, у нас есть метапредметные результаты, у нас есть личностные результаты и разное другое. Иногда в задании можно наблюдать интегрированную проверку предметного и метапредметного. Например, если дается задание по истории определить период по марке (дается задание, в истории оно содержится в контрольно измерительном материале: определите период и скажите, с каким событием связано изображение на этой марке), то здесь оно метапредметное. То есть умение работать с любым источником информации. Это чисто метапредметное умение.
Познавательное учебное действие из метапредметных, умение провести атрибуцию информации на этом носителе с системой знаний, которые получены по предмету. Дальше идет предметный результат, когда уже четко соотнести эту дату или лицо, изображенное на марке, с конкретным событием, вспомнить, о чем эти события и т.д. То есть идет комплексная проверка не конкретного события, которое изучал в 6 классе, и которое отработано в конкретном параграфе учебника, в каком году было что-то, а еще и более комплексное, более масштабное, которое дает возможность проявиться участнику во всех своих, скажем так, умениях. Умение провести атрибуцию, умение сопоставить одно с другим, а еще и знание этого факта из истории. Такого задания просто не может быть в учебнике. Потому что в учебнике детальное и привязанное конкретно к изучаемой теме, вот сегодня и сейчас. И так по каждой теме раздела.
ЕГЭ проводит более комплексную оценку. И в этой ситуации, когда мы говорим, что дайте мне задание из учебника, мы точно хотим проверить эту мелочь, выученную в 7 классе, в форме того вопроса, который был в учебнике? Нам будет легко доказать, да, мы это взяли четко из учебника, но оно ответит на вопрос: а готов ли этот ученик, который правильно выполнил задание, к обучению дальше в вузе, в котором его, извините, по учебнику спрашивать не будут? Будет нужно продемонстрировать какие-то комплексные умения. Учебник – это инструмент для изучения и детальной отработки, систематического повторения. Если что-то не получается, надо вернуться и отработать еще раз. На это будет время, и есть это время. А вот экзамен – это уже некоторый другой формат. И на самом деле, когда нам говорят: надо ли, например, задание ЕГЭ поместить в учебник? – нет, не надо. На самом деле, как с 1 класса учат проверять безударную гласную в корне, учителя начальных классов русского языка и литературы знают лучше меня и назовут 500 способов. Другой вопрос, что когда в тексте (сочинение пресловутое) человек пишет слово и не ошибается в этой безударной гласной, говорит о том, что он освоил это умение. Либо он ошибся, и это засчитывается ему ошибкой, которая свидетельствует о том, что, к сожалению, это элемент, который был раньше не отработан на ранних стадиях обучения.
А. Милкус:
- Я попробую на еще более понятном коротком примере для родителей. Та самая история про две трубы, по которым вода втекает и вытекает из бассейна. В учебнике это понятное задание на расчет объема жидкости, которая втекает и вытекает. В принципе идея нашей современной школы не в том, чтобы научить определять объемы, а чтобы ребенок получил эти навыки, чтобы он понимал, что если ты наливаешь, условно говоря, в бассейн или в ванну воду, когда она перельется. То есть задача – не просто выучить формулу, а понимать, в какой момент эту формулу можно применить в жизни. И все основные задания контрольно измерительные и в ОГЭ, и в ЕГЭ, они настроены на то, чтобы показать те навыки, которым ребенок научился в школе, которые ему пригодятся в жизни, а не только в вузе. Вот в чем принципиальное отличие.
О. Решетникова:
- Но не сбрасываем со счетов то, что если говорить о выбираемых предметах, вузах, нужен человек… Спросите любого ректора: что ты хочешь? Он скажет: я хочу, чтобы не возвращаться к школьной программе, чтобы эта база была уже сформирована, мы должны идти дальше, мы должны осваивать профессию. Любой преподаватель вуза ожидает это. Соответственно, мы это и проверяем, насколько прочно, насколько крепко, насколько много умеет. Ну, и плюс умеет ли применять это в жизни как минимум.
А. Милкус:
- Сейчас много идет разговоров о том, что мы вышли из Болонской системы, Болонского соглашения, и у многих в голове Болонское соглашение и Единый госэкзамен почему-то связаны между собой. Я попрошу коротко сформулировать, почему Единый госэкзамен к Болонской системе отношения не имеет вообще никакого. И, как говорил не так давно и президент, и премьер-министр, Единый госэкзамен отменяться не будет. Кстати, я бы напомнил, что Единый госэкзамен введен федеральным законом. Для того чтобы его отменить, тоже должна быть достаточно жесткая процедура. Я надеюсь, что в ближайшее время этой процедуры не будет.
О. Решетникова:
- Болонский процесс подразумевает единое образовательное пространство на уровне обучения в высшей школе. Никаких требований к входу в высшее образование Болонский процесс не предъявлял, кроме того, что оно должно быть доступно для всех. Единый государственный экзамен – это всего лишь инструмент отбора в вузы. Это абсолютно разные темы. Болонский процесс про то, как учатся на уровне высшего образования – трехуровневая, двухуровневая система, бакалавриат, мобильность студентов между собой. Единый государственный экзамен – это всего лишь отдельно взятый механизм, который, кстати, на 2 или 3 года раньше был введен в систему образования, чем Россия вступила в Болонский процесс, и это прозрачная (единые для всех условия) схема отбора абитуриентов в высшие учебные заведения, не более того. Выход из Болонской системы не влечет за собой автоматом отмену Единого государственного экзамена, поскольку Единый государственный экзамен был принят решением Российской Федерации для себя, в интересах общества. Болонский процесс – это был совершенно другой, интеграционный, процесс глобализации, который был тогда рассмотрен как позитивный, на том историческом витке жизни нашего общества. Это разные процессы.
А. Милкус:
- Люди дорогие, ЕГЭ и Болонская система не связаны никак. Это надо зафиксировать в голове. Потому что я читал много комментариев в последнее время, что отменили Болонскую систему, теперь ЕГЭ отменим. Это разные вещи, и ЕГЭ работает на развитие нашей системы образования. И, как мы говорили всю нашу программу с Оксаной Александровной, это экзамен, который разработан нашими специалистами, под наши условия, для развития нашей системы образования.
Я бы хотел еще уточнить. Оксана Александровна, вы сейчас сказали, что это механизм для отбора поступающих в вузы. Разве только это?
О. Решетникова:
- Конечно, нет. В нашем ЕГЭ совместились две цели, поскольку задача на старте ЕГЭ стояла – разгрузить выпускников от двойной нагрузки: сдать экзамен в школе своим учителям, получить аттестат с отметками, которые не всегда соответствовали уровню подготовленности, честно скажем, и потом еще отдельным этапом идти на вступительные испытания. Чтобы разгрузить эту ситуацию, было принято решение совместить эти цели. Для целей итоговой аттестации у нас четко работают русский язык и математика, как профильная в своей части, так и базовая. Все остальные предметы являются предметами по выбору и преимущественно работают на вступительную кампанию.
А. Милкус:
- Мы можем только пожелать выпускникам этого года сосредоточиться, подготовиться. А родителей, бабушек, дедушек просим не мешать, не дергаться, не нервничать, ничего страшного с детьми не происходит, дети уже к этой процедуре привыкли, они сдавали ОГЭ в этом формате, многие Всероссийские проверочные работы сдавали. Если вы боитесь, сами не сдавали Единый госэкзамен… Знаете, мне нравится предложение министра Сергея Сергеевича Кравцова: ну, пойдите, сами сдайте ЕГЭ и посмотрите, что ничего страшного в этом нет. Возможность сдать Единый госэкзамен для взрослых есть, это доступно. Ну, попробуйте сами сдать.
Спасибо большое, Оксана Александровна. Я напомню, что у нас в эфире была директор Федерального института педагогических измерений РФ Оксана Александровна Решетникова.
О. Решетникова:
- Спасибо. Всего вам доброго.
