Кирилл Бенедиктов: Нам выгодно, чтобы Трамп снова стал президентом
И. Панкин:
- Здравствуйте, друзья. В студии Радио «Комсомольская правда» Иван Панкин. Это «Диалоги» с Кириллом Бенедиктовым, известным американистом. Канал в Telegram @RealFitzroy. Кирилл Станиславович, хочется сразу обсудить актуальную повестку. Это заявление американского сенатора по поводу того, что «русские умирают, американцы еще никогда так удачно не вкладывали деньги». К тому же это было смонтировано Киевом, доказанный факт. У нас до того, как грохнули YouTube-канал, самым популярным видео было мое интервью с профессором Алексеем Фененко «Только Россия может уничтожить США». Разговор сводился к тому, что именно этот момент мешаем США чувствовать себя полноценными гегемонами. Это действительно так?
К. Бенедиктов:
- Конечно, действительно. И Россия может уничтожить Соединенные Штаты, и Соединенные Штаты в принципе могут тоже нанести удар. Это все уходит корнями в холодную войну, в гонку вооружений, которая началась практически сразу после Второй мировой. Этот фактор существует.
Другое дело, что с течением времени осознание угрозы, которую несет Россия для США, конечно, в мозгах американских политиков размывается. Понятно, что сейчас президентом США является Джо Байден – реликт холодной войны, который был молодым, подающим надежды сенатором еще в начале 70-х годов. Но реальная политика делается не только им и не столько им. Молодое поколение американских политиков выросло в другой атмосфере. И они уже не склонны так бояться Россию, как когда-то боялись их отцы – Советского Союза.
Корень этого противостояния лежит немного в другой области. Это, скорее, мировоззренческий конфликт: с точки зрения мирового гегемона, очень важно не допускать возвышения соперника. Но соперником сейчас для Соединенных Штатов является Китай. Они Китай воспринимают как восходящую державу, развивающуюся активно, с большими перспективами роста. А Россия воспринимается как держава, склоняющаяся к упадку. Тот же дедушка Байден еще в 2009 году говорил, что России осталось 15 лет, после чего она прекратит свое существование как самостоятельная держава. В этом убеждении они и живут. И Россию они как угрозу воспринимают в основном в союзе с Китаем.
Парадоксально, что они в общем и целом всей своей политикой, начиная с Обамы, только и делают, что подталкивают наши страны к все более тесному союзу. Но при этом союз России с Китаем считается очень опасной для Америки комбинацией.
И. Панкин:
- А что за мировоззренческий конфликт между нашими странами?
К. Бенедиктов:
- Эта история очень долгая. И довольно грустная. Если мы возьмем XIX век, то никакого мировоззренческого конфликта долгое время не было, примерно до 80-х годов XIX века. Наоборот, Соединенные Штаты крайне лояльно относились к Российской империи. Было за что. Потому что во время войны Севера с Югом, когда основные европейские державы поддерживали Юг, Россия послала две эскадры на Восточное и на Западное побережья Соединенных Штатов. Это был такой жест не столько даже символический, сколько показывающий, что морскую блокаду Севера организовать не удастся. Это было очень важно на тот момент.
Но еще до этого, до войны за независимость, во время Крымской войны, когда Россия противостояла практически всему объединенному Западу, в тот момент это была Европа, США были практически единственной страной, которая посылала своих волонтеров сражаться за Россию. Хотела даже организовать поставки вооружений, мы по политическим соображениям тогда отказались, приняли только гуманитарную помощью Тем не менее, американские волонтеры, врачи принимали участие на нашей стороне.
Вся эта замечательная эпоха наших прекрасных отношений с Соединенными Штатами начала заканчиваться в 80-х годах XIX века. В 90-х и на рубеже веков отношение к России очень сильно ухудшилось. В основном за счет того, что многотысячные волны эмиграции из Российской империи, в основном еврейская эмиграция, спасавшаяся от погромов и так далее, все эти эмигранты заполонили Америку. И в значительной степени повлияли на отношение американцев к России. Прежде всего, пресса. Не только еврейская эмиграция. И вполне себе русские народовольцы, находившие убежище в Америке от железной руки царского режима, они тоже сильно подпортили имидж России в глазах американцев.
В этом смысле очень характера эволюция, произошла с Марком Твеном. Вначале он был большим энтузиастом России. Он совершил путешествие в Крым, ему все очень понравилось. Он написал несколько довольно прочувствованных очерков про Россию, как все было хорошо. А потом сильно задружился с этими самыми пресловутыми народовольцами. В частности, еще вступил в Общество дружбы со свободной Россией, как-то так он называлось, куда, в частности, входил Кеннан-старший. Это дед того самого дипломата Кеннана, который в конце 40-х годов сформулировал стратегию сдерживания по отношению к России. Кеннан-старший путешествовал по России довольно много. Причем, в отличие от других «туристов», он выбирал места достаточно экзотические. Он по Дальнему Востоку, по Сибири путешествовал. И там тоже очень активно общался со ссыльными революционерами.
Когда он вернулся в Америку, он из этого сделал достаточно выгодный бизнес. Он путешествовал по Америке с таким шоу, разоблачавшим зверства царского режима. Он выходил на сцену в кандалах, бренча цепями, в лохмотьях. С картинками и волшебным фонарем рассказывал о жутких зверствах царского правительства, которое ссылает толпами борцов за свободу в сибирские дебри, они там гибнут, эти революционеры. Вот с таким человеком, в частности, задружился Марк Твен. И то, что писал Твен уже после своей дружбы с русскими народовольцами и Кеннаном, это читать без слез невозможно. У него есть очерк «Русские и мухи», в котором о русских написано так, что я даже цитировать это не хочу. А в малоизвестной книге – продолжении приключений Гекльберри Финна. Там говорится, что Россия занимает колоссальное пространство на географической карте мира, а толку от нее гораздо меньше, чем от какого-то небольшого островка в Штатах.
На примере Марка Твена мы видим, как изменились взгляды американцев на Россию. Естественно, в течение ХХ века это мировоззрение, отношение к России как к мировому злу, только укреплялось и обострялось. За исключением небольшого периода Второй мировой войны, когда вынужденно американцы стали союзниками Советского Союза. И тогда даже была специально разработана программа пропагандистская, которая должна была убедить американцев в том, что русские им не враги. Наоборот, хорошие ребята, которые сражаются с нацизмом. Но это очень короткий период.
Потом была известная речь Черчилля в Фултоне, которая положила начало холодной войне. Потом была крайне антисоветская, антироссийская, антирусская политика Трумэна. Дальше все это пошло по нарастающей. В конце концов американцы сами сделали из России, из русских такого экзистенциального врага. То есть врага, сосуществование с которым практически невозможно. Небольшой период разрядки в 70-х годах в Советском Союзе подавался как такое достижение нашей дипломатии миролюбивой. Но на самом деле это, по большому счету, была попытка, в общем, удачная, как выяснилось позже, обмануть Советский Союз с помощью «треугольной дипломатии» Киссинджера – Никсона, когда они, воспользовавшись обострением конфликта между Москвой и Пекином в 1969 году, когда Даманский конфликт пограничный. Воспользовавшись этим, они решили установить хорошие отношения с Китаем. И Киссинджер сформулировал принцип, согласно которому отношения Вашингтона с Пекином и отношения Вашингтона с Москвой всегда должны быть лучше, чем отношения Москвы и Пекина друг с другом. На этом базисе они построили конструкцию, которая называется «Чимерика» - Чайна плюс Америка. Эта конструкция должна была стать и, в общем, стала основой для противостояния Советскому Союзу. И в конечном итоге закончилось все, как известно, победой Америки в холодной войне. Но заложено это было в начале 70-х.
И. Панкин:
- Мы говорили про мировоззренческий конфликт между Россией и США. Вы затронули китайскую тему, Даманский и Киссинджера, которому на днях исполнилось сто лет. У них Киссинджер, Бжезинский, Пайпс, Шарп. А у нас кто? Почему у нас за столько лет не было таких мыслителей и идеологов, способных писать и даже рисовать, творить общую конструкцию нашего поведения, нашей политики по отношению к тем же американцам?
К. Бенедиктов:
- Основная проблема заключается в том, что еще в советский период в структуре власти таким интеллектуалам как Киссинджер (я Бжезинского бы сейчас не назвал, потому что Бжезинский, конечно, тоже в известной степени интеллектуал, его книжка «Великая шахматная доска» кем только ни цитировалась, но по большому счету, если мы сравним его с Киссинджером, конечно, он, прямо скажем, труба пониже, дым пожиже), просто в советской системе власти интеллектуальная экспертиза была востребована, но никогда ей не придавалось такое значение, как в Соединенных Штатах. Отчасти это уходит и может объясняться просто большой ролью университетов в американской культуре и американской цивилизации. У нас такого просто не было. Огромная часть американской элиты прошла через несколько университетов, в основном через «Лигу плюща» пресловутую, но в любом случае – через университеты.
У нас в советское время такого не было. У нас просто были другие социальные лифты. И элита проходила через другие ступени отбора. Там ценилось не умение анализировать ситуацию, а верность линии партии, незыблемая вера в идеалы марксизма-ленинизма, и так далее. А в практическом смысле большая интегрированность в производство, в хозяйственные дела. Это основная родовая травма. В постсоветский период уровень экспертизы отчасти снизился, как и весь уровень советской народу. Тем не менее, все-таки у нас свои мыслители политические были.
И. Панкин:
- Косыгин.
К. Бенедиктов:
- Косыгин в советское время, безусловно.
И. Панкин:
- Но это политик, он не советник.
К. Бенедиктов:
- А вот если брать именно советника, то я бы назвал Евгения Максимовича Примакова.
И. Панкин:
- Вы не единственный, кто его назвал.
К. Бенедиктов:
- Про Примакова два слова скажу. Это ум, конечно, который превосходит Киссинджера. С одной стороны, «треугольная дипломатия» Киссинджера была сформулирована в начале 70-х годов, а Евгений Максимович сформулировал свою концепцию треугольника Москва – Дели – Пекин в начале 90-х. Тем не менее, мы видим сейчас, что Чимерика развалилась, а треугольник Москва – Дели – Пекин только начинает выстраиваться. И у него перспективы очень хорошие.
Кто еще? Из таких людей, которых я лично знаю, это мой бывший научный руководитель Сергей Александрович Караганов. Скамеечка короткая. Для того, чтобы ситуация изменилась, нам нужно изменить систему образования в стране. Если мы хотим взять то лучшее, что есть на Западе, нам нужно взять у них не столько систему университетского образования, оно у нас неплохое было, сколько именно систему интеграции университетов в общественно-политическую жизнь страны. Университеты должны быть кузницей элиты. Со всеми их кампусами, со всей системой, которая предусматривает потом переход лучших выпускников университетов сразу в какие-то крупные корпорации либо в политические структуры. Пока у нас этого не будет, такие интеллектуалы типа Киссинджера, Примакова будут, скорее, штучным товаром. Их подготовку надо поставить на поток. Тогда все изменится.
И. Панкин:
- Вы, в том числе, про Китай сказали одну интересную вещь, что американцы воспринимают в большей степени не нас как угрозу, а именно Китай. С одной стороны, это очевидно и понятно. А с другой стороны, тогда я не понимаю, почему они так активно занимаются перевиранием нашей истории? Китайскую историю они как раз не трогают. Возьмите фильм, где русские предстают в не очень приятном свете. Вот чтобы Китай так же был представлен в американских медиа, не могу сказать. При этом все талдычат о том, что американцы больше боятся Китай. Я тогда чего-то не понимаю.
К. Бенедиктов:
- Одна из достаточно важных причин, по которым американцы считают экзистенциальным злом русских и Россию, а не китайцев и Китай, заключается в том, что мы на них очень похожи. Китайцы – нет, чисто антропологически это совершенно другой тип. Поэтому они изначально воспринимаются как некая экзотическая цивилизация, инопланетяне. А русские вроде такие же. Сложно отличить среднего русского человека от среднего американца.
И. Панкин:
- Жителя Центральной России отличить.
К. Бенедиктов:
- Тот же сериал «Американцы» - хороший, про двух наших разведчиков, которые на протяжении многих лет живут в самом центре Америки, по соседству с агентом ФБР, и всех хорошо водят за нос, - невозможно отличить, такие же люди. Понятно, что и китайцев там достаточно много. Есть и американцы китайского происхождения, и в этом смысле американцы – нация плавильного котла, там много всех. Но тут имеет значение архетип. Вот архетип белого человека кавказского типа, как они называют, при этом христианина, но, правда, странного, это тоже важно. И в общем вроде как бы разделяющего значительную часть того культурного наследия, на котором созданы Европа и Америка, и при этом вот настолько другого по мировоззрению. Это очень серьезная причина, по которой они нас боятся.
Есть в психологии такой эффект «зловещей лощины». Это когда нечто очень похожее на человека ведет себя не так, как человек. Манекен, очень хорошо сделанный, но это манекен. В случае с восприятием нас срабатывает у американцев эффект «зловещей лощины». Вроде такие же люди, а ведут себя совершенно по-другому и в другой вере, другие у них ценности. Это важно.
Удивительным образом сами американцы за последние лет двадцать прошли очень серьезную идеологическую и ценностную эволюцию. Как ни удивительно, те ценности, которые сейчас защищает Россия, они в значительной степени похожи на традиционные американские ценности, нежели на те ценности, которые сейчас являются ценностями с точки зрения американской элиты. Мы говорим о том, что называется идеология воук, о левой повестке, которая включает в себя ЛГБТ, защиту прав трансгендеров и все, что угодно. Плюс всевозможных меньшинств, не только сексуальных. И одна из главных претензий США к России – это то, что Россия занимает крайне традиционалистскую позицию по отношению ко всем этим ценностям.
Но так было не всегда. Это буквально начиная с президентства Обамы пошло. До этого в общем и целом левая повестка занимала маргинальное положение в Соединенных Штатах, а где-то начиная с 2008 года она стала очень активно и агрессивно продвигаться. И сейчас поэтому симпатии к России (в Америке с симпатией к России вообще сложно), но те немногие политики и силы, которые с симпатией относятся к России, они стоят на твердых традиционалистских позициях. Это трамписты, трампистское крыло Республиканской партии. И, конечно, многие низовые организации. Если мы возьмем Национальную стрелковую ассоциацию, то на уровне региональных отделений будет очень много людей, которые реально сочувствуют России, потому что они считают, что русские выступают за Христа, за традиционные ценности, за семью и против всей этой нечисти, которую они ненавидят всеми фибрами души.
Что не значит, что они наши друзья. В плане геополитики, в плане зон влияния они вполне могут быть нашими противниками. Но на ценностной, идеологической основе они нам сочувствуют.
И. Панкин:
- Мы с вами анонсировали, что обсудим обязательно странные заявления от Линдси Грэма. Это известный американский сенатор от республиканцев. Обычно какие-то кровожадные заявления звучат от демократов, республиканцы более сдержанны традиционно. Хотя я как-то натыкался на некоторые цитаты и политиков-республиканцев, которые тоже говорили, что нам нужно уничтожить Россию, грубо говоря, нужно приложить все усилия, чтобы этой страны как государства не существовало на горизонте.
Изначально нам показали видеоролик, где Линдси Грэм говорит о том, что русские умирают, и это самое лучшее вложение американских денег. Затем выяснилось, что ролик смонтирован Киевом так удачно (или неудачно, это кому как). А на самом деле какие у них настроения среди демократов и республиканцев, они точно такие же по сути?
К. Бенедиктов:
- Я думаю, на самом деле тут Грэм ничего нового не сказал.
И. Панкин:
- Когда я увидел, у меня брови на лоб полезли.
К. Бенедиктов:
- Понятно, что вопрос только в откровенности. Но Грэм, он же вообще такой откровенный дурак, по большому счету. Его Медведев, по-моему, назвал «старый дурак». Он не такой уж старый, но дурак. Это же он говорил, что…
И. Панкин:
- …нужно избавиться от Путина. «Убрать этого парня», - говорил он.
К. Бенедиктов:
- От сенатора такое слышать…
И. Панкин:
- С другой стороны, и сам Байден подтверждал, что Путин – убийца.
К. Бенедиктов:
- Да, было такое. Но Байден вообще считает, что мы до 2024 года просуществуем как бы, а потом – всё. Обломается. Насчет Грэма. Мало того, что он дурак, он еще патологический лгун, лицемер и вообще нехороший человек. Его еще в 1998 году прищучила достаточно известная газета The Hill, когда раскопала, что он у себя на сайте позиционировал себя как ветерана операций «Щит пустыни» и «Буря в пустыне». А на самом деле Линдси Грэм действительно служил в армии, он был военным юристом. И во время «Бури в пустыне» он нес службу на базе национальной гвардии в Южной Каролине. Потом он две недели провел в Ираке, тоже военным юристом, но это была командировка. И презентовать себя как ветерана операции «Буря в пустыне», конечно, он не имел никакого права. Потом он заявил, что никогда не говорил, что он комбатант, никогда не говорил, что какие-то подвиги совершал. Но это он уже сказал после того, как подтер у себя эту информацию с сайта.
Вы сказали про то, что он республиканец. Он, конечно, республиканец, но он был большим другом и сторонником покойного сенатора Маккейна. Маккейн был, наверное, наиболее известным русофобом республиканской партии. И эта дружба с Маккейном сыграла с ним отчасти злую шутку. Потому что, когда Маккейн поссорился с Трампом (это было достаточно давно, еще до того, как Трамп стал президентом), Трамп назвал Маккейна трусом за то, что он попал в плен во Вьетнаме, а Грэм вступился на друга Маккейна и назвал Трампа болваном. И потом достаточно долго Трампа поливал грязью, всячески на него ругался, в 2016 году за него не голосовал и т.д. Вообще хуже врага в республиканской партии, чем Линдси Грэм, у Трампа не было до 2017 года. В 2017 году произошла некая загадочная встреча Трампа с Грэмом, после которой Грэм просто перевернулся на 180 градусов и стал самым горячим сторонником Трампа, вплоть до того, что даже какое-то время защищал его после этих выборов 2020 года, хотя потом все-таки признал, что выборы были, типа, без фальсификации, но… И продолжает оставаться сторонником Трампа до сих пор.
Злые языки говорят, что это следствие того, что во время этой их встречи в 2017 году Трамп показал Грэму некие документы, некий компромат на него, касающийся сексуальных похождений последнего. А дело в том, что Грэм (это как бы секрет Полишинеля в Вашингтоне, но как бы доказательств нет, есть только какие-то слухи и всякого рода спекуляции на желтых сайтах) очень известен в округе Колумбия как постоянный клиент гей-простутиток. Притом, что вроде бы он консерватор и выступает тоже за традиционные ценности, против абортов, против однополых браков и т.д., но эта специфическая среда округа Колумбия очень хорошо его знает под псевдонимом Леди Джи. А Леди Джи (LG) - это совпадает с инициалами самого Линдси Грэма. Поговаривают, что Трамп положил перед ним целый файл со всевозможными фотографиями и т.д., после чего Грэм быстренько переобулся, буквально не успев выйти из кабинета, стал самым горячим сторонником Дональда Трампа.
Это что касается самого Грэма. Он действительно не заслуживает, наверное, того, чтобы о нем долго говорить, но то, что он выражает взгляды, которые как минимум в части американской элиты поддерживаются многими, это безусловно.
И. Панкин:
- Я уточню. Формула «русские умирают» (равно, кстати, славяне, потому что умирают и украинцы) – это в принципе очень выгодная формула для американского истеблишмента.
К. Бенедиктов:
- Безусловно. Кстати говоря, если мы заговорили о славянах и о том, есть ли разница какая-то между русскими и украинцами для американцев, то я скажу, что нет. Был в 70-х годах такой техасский конгрессмен Уилсон, который выступал очень активно за поставки вооружения афганским моджахедам (это уже было начало 80-х годов). И говорил он при этом так: во Вьетнаме мы потеряли 58 тысяч, поэтому русские нам еще должны. И как-то это не воспринималось как нечто из ряда вон выходящее, хотя сам Уилсон даже тогда в Конгрессе считался в некотором роде таким ястребом. Тем не менее, это был вполне такой политически оправданный демарш - русские должны умирать, потому что американцы потеряли во Вьетнаме 58 тыс. человек. Они же не с русскими там сражались. Но при этом в их картине мира за этим Вьетконгом все равно стоял Советский Союз, все равно стояли страшные русские.
Опять же, если мы говорим про войну в Афганистане, то кто входил в состав ограниченного контингента советских войск? Русские входили, безусловно, украинцы, белорусы, молдаване, узбеки…
И. Панкин:
- Советский Союз.
К. Бенедиктов:
- Все 15 республик, включая Прибалтику. И тогда не было никакой разницы для Соединенных Штатов, кто это такие, все равно русские. А сейчас, видите, разница есть, с точки зрения Грэма, украинцы – хорошие парни, а русские, понятно, исчадие ада, как обычно. Что изменилось? Изменилось, в общем, немногое. Только то, что Киев является абсолютно зависимой от Вашингтона страной, находящейся, в общем, под внешним управлением, а Москва является независимым центром силы, которая, в общем, не признаёт американской гегемонии и настаивает на каком-то многополярном мире, что для Соединенных Штатов является неприемлемым. Вот, собственно, и вся разница. Если представить себе, что присоединится к нам, например, Польша (представим себе невозможное)…
И. Панкин:
- С трудом верится, но допустим.
К. Бенедиктов:
- Тут же поляки перестанут быть хорошими ребятами, и тут же они станут такими же плохими, как русские, а может быть, вообще тоже русскими с точки зрения Соединенных Штатов. Собственно, речь идет именно о противостоянии независимого центра силы, каким сейчас является Москва. Собственно, это и является главной причиной этой русофобии Грэма и подобных ему политиков.
И. Панкин:
- Кирилл, что должно произойти, чтобы американцы отвернулись от этой истории с Украиной и сосредоточились на чем-то другом? Это должен быть все-таки не российский трек, а другой – Китай, еще что-то. Или просто отвернулись и начали деньги тратить на себя, как мечтал об этом Трамп, грубо говоря. Что должно случиться?
К. Бенедиктов:
- Что касается политического аспекта. В политическом плане должна смениться администрация в Белом доме. Потому что нынешняя демократическая администрация Байдена ни за что не отвернется от Украины, даже если представить себе, что разойдутся облака над Вашингтоном, появится Господь Бог и, погрозив пальчиком, скажет: нет-нет…
И. Панкин:
- То есть, предположим, новый локдаун, новый аналог коронавирусных ограничений не повлияют?
К. Бенедиктов:
- Нет, не повлияют совершенно. Для нынешней администрации Байдена это практически главная их внешнеполитическая цель, гораздо более важная, чем противостояние с Китаем. Об этом, кстати говоря, многие интеллектуалы в республиканской партии говорят с тревогой. Например, если мы возьмем такого достаточно влиятельного мыслителя республиканской партии, как Элбридж Колби (кстати говоря, внук директора ЦРУ Уильяма Колби), то он книги пишет по поводу того, что Китай, а вовсе не Россия является главной опасностью для Соединенных Штатов. И именно туда должны быть брошены основные ресурсы, и российско-украинский конфликт – это отвлечение внимания от действительно важной проблемы. Он выступает с интервью, заявлениями по этому поводу. И к нему прислушиваются на самом деле. Допустим, тот же Рон Десантис, который недавно подал заявку на участие в президентских выборах 2024 года, губернатор Флориды, он прямым текстом говорит, что Украина не является национальным интересом Соединенных Штатов, российско-украинский конфликт вне интересов США, он должен быть в центре внимания Европы, европейских союзников США, но пусть Европа разбирается. Соединенные Штаты должны разбираться с Китаем, потому что тихоокеанский регион имеет первостепенное значение для Соединенных Штатов. Но для того, чтобы это стало мейнстримом, должна смениться администрация в Белом доме. Пока она не сменилась, все будет происходить так же.
Что касается локдаунов и прочего. Мы видим сейчас на примере ситуации с этим американским долгом, призрак дефолта, в общем, до сих пор еще не развеялся, 5 дней осталось, но заключена сделка между лидером большинства в палате представителей Маккарти и Байденом. Она не нравится ни крайне левым в демпартии, ни трампистам в республиканской партии, и она, в частности (и это очень важно) не предусматривает сокращение расходов на оборону. На что угодно предусматривает, вплоть до каких-то социальных расходов. Даже социальные расходы могут быть порезаны, а расходы на оборону – ни в коем случае. А расходы на оборону, как мы понимаем, это в значительной степени расходы на поддержание киевского режима оружием и т.д. То есть это священная корова, это то, что не должно быть затронуто ни в коем случае, пока в Белом доме сидит дедушка Байден (или Сонный Джо, как его Трамп называет).
И. Панкин:
- Условный Десантис, которого сейчас все видят в должности следующего после Байдена президента, он как-то изменит ситуацию или нет?
К. Бенедиктов:
- Ну, во-первых, я не считаю, что Десантис будет следующим президентом.
И. Панкин:
- А кто?
К. Бенедиктов:
- Трамп, скорее всего.
И. Панкин:
- Думаете, Трамп все-таки?
К. Бенедиктов:
- Я думаю, да. Уверенным на 100%, конечно, быть невозможно, но если бы делать ставки, я бы, конечно, поставил на Трампа. Десантис, во-первых, действительно сильно уступает Трампу по всем вопросам. Праймериз он не выиграет. Это не значит, что у него нет будущего. Я, кстати, еще до того, как Десантис вступил в гонку, неоднократно говорил о том, что для него в принципе наиболее разумным было бы заключить с Трампом сделку, потому что у него хорошая поддержка в республиканской партии. У Трампа она в разы больше, но у Десантиса тоже хорошая. И они могли бы в принципе пойти на выборы в паре, то есть Трамп – президент, Десантис – вице-президент. У Десантиса колоссальный козырь – его молодость. Ему 44 года, для политика это вообще младенческий возраст. И понятно, что если бы он при Трампе был бы вице-президентом, то Трамп мог бы вполне его потом предложить на пост президента, когда закончится второй срок Трампа.
Допустим, Трамп, Десантис, неважно, любой политик-республиканец. Понятно, что коренного перелома сразу не произойдет, и санкции с России там никто снимать не будет.
И. Панкин:
- Но при Трампе российско-американские отношения были, в общем, в ужасном состоянии.
К. Бенедиктов:
- Они были в ужасном состоянии, притом, что сам Трамп все время пытался их наладить. Это парадокс. Мы все думаем, что американский президент абсолютно свободен в своих действиях, может сам направлять политику. Нет, как показывают эти 4 года президентства Трампа, если президент идет вразрез всем этим глубинным государствам, ничего у него не получается. Потому что Трамп дважды пытался действительно наладить отношения с Россией, дважды встречался с Путиным, проводил многочасовые встречи, в ходе которых они прекрасно друг друга понимали. И ничего абсолютно из того, что Трамп пытался сделать для улучшения российско-американских отношений, не получалось. Почему? Потому что было колоссальное сопротивление всей государственной машины, начиная от людей в администрации самого Трампа. Да, он мог уволить кого-то. Он уволил своего советника по национальной безопасности Макмастера, как раз после того, как… Если мне память не изменяет, был 2018 год, когда Владимир Путин был переизбран на пост президента Российской Федерации. Макмастер положил Трампу на стол меморандум, как должны Соединенные Штаты реагировать на переизбрание Путина, и поверх этого меморандума рукой Макмастера было написано большими буквами «Не поздравлять». После чего Трамп Путина поздравил, а Макмастера уволил. И ничего не изменилось на самом деле. Потому что можно уволить одного Макмастера, но когда у тебя и в администрации таких Макмастеров пруд пруди, а уж в государственной машине вообще практически они все такие, то, конечно, ничего одному человеку сделать не получится.
Тем не менее, если власть в Белом доме перейдет к республиканцам, то, как минимум, масштабы поддержки Киева серьезно уменьшатся. Ну, Трамп просто переложит все это на плечи европейских союзников. Он неоднократно говорил, что за поддержку Киева в конфликте должна платить Европа, а не США. Он бизнесмен, он мыслит совершенно другими категориями. Это Байдену, в общем, все равно, сколько десятков миллиардов будут вынуты из американского бюджета на поддержку режима Зеленского, а Трампу не все равно. И также, я думаю, будет не все равно и Десантису. Просто другой мировоззренческий подход. Это совершенно не значит, что республиканская администрация будет администрацией мира, она, скорее всего, будет вести дело к эскалации конфликта с Китаем вокруг Тайваня. Но это совершенно другая история, там и другие механизмы поддержки, и другие деньги, и другие союзы, в конце концов.
И. Панкин:
- Получается, снова болеем за Трампа.
К. Бенедиктов:
- Да. Реально Трамп, по крайней мере, по его каким-то стремлениям и по каким-то тенденциям, конечно, он более приемлемый для нас политик за последние много десятков лет в Соединенных Штатах.
И. Панкин:
- Кирилл Станиславович, спасибо большое. Кирилл Бенедиктов, американист. Всего самого наилучшего. До свидания.
