Петр I агрессивно навязал алкоголь в русских деревнях
В. Ворсобин:
- У микрофона Владимир Ворсобин. С нами предновогодний гость – Султан Хамзаев, депутат Госдумы, лидер Всероссийского движения «Трезвая Россия».
С. Хамзаев:
- Добрый день.
В. Ворсобин:
- Хочу вас поздравить, в Госдуме вам вынесена официальная благодарность. Это интересное явление. «Хамзаев по праву считается одним из самых активных депутатов парламента и самым активным депутатом от Дагестана за все время существования Госдумы». 80 законопроектов в год, вы по одному законопроекту в три рабочих дня выдаете. Как вам это удается?
С. Хамзаев:
- Спасибо за теплые слова. Дагестан – мой родной край, моя малая родина. Когда я принял для себя решение, что мне интересно представлять Дагестан в Госдуме, это осознанное решение, потому что я до этого семь лет работал членом Общественной палаты Российской Федерации, возглавлял большое федеральное движение «Трезвая Россия» по сегодняшний день. Для меня это больше не директива, которую кто-то кому-то сказал или навязал, а это внутренняя философия того, как правильно надо реагировать на те проблемы, которые есть в стране: алкоголизм, наркомания, табакокурение. В этой части я для себя планку никогда не понижаю. Я убежден, что если работать, то работать надо с полной отдачей.
Что касается 80 законопроектов, мне кажется, эта цифра даже слишком. Скорее всего, все инициативы, предложения, о которых мы говорим. Успеваем, и это нормально. если ты на себя берешь определенную задачу, ты ее должен выполнять на пять с плюсом. Меня так учили, я так для себя это воспринимаю. И не хочу, чтобы эта планка шла вниз. Я стараюсь работать над собой, над своей командой, над помощниками, экспертами.
В. Ворсобин:
- Иногда часть избирателей раздражает, когда депутаты Госдумы как будто эти законопроекты и предложения делают для того, чтобы засветиться. Не обидно ли вам, что большинство ваших предложений так и остаются на бумаге? Их игнорирует и парламент, и часто даже экспертным сообществом.
С. Хамзаев:
- Это не так. Перед тем, как любой законопроект будет воплощен в виде нормы законотворчества, он обязан пройти все круги обсуждений: общественные слушания, экспертные трения, другие вопросы. То, что многие инициативы, о которых я говорю, обсуждаются год, два, три, к примеру, предложение об увеличении возраста продажи алкоголя до 21 года. Восемь лет я добиваюсь этой инициативы. И каждый год я ее поднимаю, я о ней говорю, мы ее защищаем, передоказываем. Но пока, к сожалению, нам не удалось добиться, чтобы в России мы добились для молодежи три дополнительных года трезвости. Хотя я считаю, что это с точки зрения демографии, нацбезопасности и других вопросов нам помогло бы.
Есть народная мудрость: капля камень точит. Здесь точно так же надо говорить, надо поднимать. Я сторонник широких обсуждений. Никто не может меня упрекнуть в том, что мои инициативы не обсуждаются обществом, в СМИ, в блогосфере, в экспертном сообществе. Значит, мы частично попадаем в точку.
Нет задачи, чтобы все, что ты сказал, было в виде законодательной инициативы воплощено. Многие идеи, о которых я говорил, в разных других интерпретациях воплощены. В прошлом году я одним из первых сказал о том, что с учетом происходящих событий нам обязательно важно, чтобы государственный аппарат, я имею в виду траты на чиновников, депутатов, на авто, были направлены на автомобили отечественного производства. Пусть они не полностью адаптированы под наши реалии, даже частично китайские авто, но главное, чтобы они производились здесь. Президент нас услышал. Вы знаете его позицию, Минпромторг подготовил уже перечень автомобилей, которые в ближайшей перспективе будут закупаться на государственные деньги.
В. Ворсобин:
- Он вас услышал?
С. Хамзаев:
- Нас всех, кто в нужное время поднял нужный вопрос.
В. Ворсобин:
- Еще Немцов в свое время об этом говорил.
С. Хамзаев:
- Немцов говорил немножко о другом и в другое время. Также и Лужков в свое время говорил о «Москвиче». Здесь важно не то, кто сказал или кто этим жупелом махал. Здесь важен результат. Многое из того, что мы говорим, в итоге воплощается в жизнь в том или ином виде. Но для меня важно все, что касается народосбережения, что связано со здоровьем нации. Я испытываю внутреннюю гордость от того, что мы добились решения вопроса, связанного с электронными сигаретами. Мне говорили, что это невозможно сделать. Там около 300 млрд. оборот рынка. Процентов на 90 он был в серой, незаконной зоне. То есть контрафакт. Но мы добились, что в Госдуме есть консенсусное решение, меня поддержали 407 депутатов, мы выступили инициаторами законопроекта по защите здоровья детей от вейпов.
В. Ворсобин:
- В свое время Жириновский тоже много всего предлагал. Но мне кажется, что парламент очень любит идти по простому пути. Легче всего запретить. В народе наш парламент иногда называют «бешеный принтер». Предложений куча, 80% - чего-нибудь запретить. Ваше предложение по поводу ограничения продажи алкоголя до 21 года. А почему не до 30 лет? Почему в армию идти призывники могут с 18 лет, то есть возможность умереть за Родину предоставляется с 18 лет, а вот купить бутылку пива или вина вы предлагаете только с 21 года. Очень простые, прямолинейные, иногда кондовые решения нашей Госдумы подрывают ее репутацию в народе. Как будто люди собрались для того, чтобы усложнить народу жизнь. И при этом выдать это все как хорошую работу депутатов.
С. Хамзаев:
- Вы знаете, что такое НЛП – нейролингвистическое программирование. Вы сейчас занимаетесь этим же. Я разбираюсь в психологии, я был проректором Московского института психоанализа. Вы подаете информацию в искаженной форме. Когда журналисты говорят, что к Госдуме у общества есть претензии, они лукавят. Не у всего общества есть эти претензии. Я получаю сотни писем с благодарностью, когда я как депутат реагирую на конкретные проблемы граждан. В том числе, за инициативы, которые я поднимаю. В год накапливается хорошая статистика. Значит, есть люди, которые поддерживают мою позицию.
Что касается запретительных мер. Отчасти вы правы, в какой-то период сложилось такое впечатление или помогли его сложить, или там несистемная оппозиция сработала, когда программировала общество на то, что государственные органы не работают. В том секторе, где я готов тельняшку рвать, в хорошем понимании, по защите здоровья наших граждан, скажу, почему важно запретить продажу алкоголя до 21 года. В психологии и в медицине есть такое понятие – психологический возраст созревания личности, это 21 год. К сожалению, оставить все, как есть, сегодня непозволительная роскошь. У нас тяжелейшая демографическая яма, смертность превышает рождаемость. Алкоголь является катализатором многих социальных бед и последствий криминогенного характера. Сюда же относятся бытовые конфликты, аборты, разводы, ДТП, потери трудовой части общества. Каждое третье преступление провоцирует алкоголь. Эти три дополнительных года трезвости для российского общества – это выживание.
В. Ворсобин:
- Простое решение – взять и запретить. А ведь воспитывать детей в трезвости – нужен целый комплекс. Есть более трудный, но более надежный путь. Воспитание в семье, в школе, культура. Но легче взять и на три года поднять возраст. Возможно, даже не думая, что молодой человек всегда найдет возможность купить алкоголь. Если он не воспитан, если ему хочется, если он вырос в неблагополучной семье. Суррогаты, самогоноварение. Покойный Михаил Сергеевич Горбачев на этом сильно обжегся в свое время со своей антиалкогольной кампанией. Это разные пути.
С. Хамзаев:
- Не согласен. Согласился бы, если бы мы добились повышения возраста до 21 года еще восемь лет назад, когда я это предлагал. Мы восемь лет проходим тяжелейшую работу в этой части с точки зрения консенсуса, разъяснения. Приведу статистику. На протяжении уже шести лет я каждый год провожу социологию, привлекая научные институты. Ни один раз не было отметки одобрения обществом повышения возраста продажи алкоголя ниже 70%. Обычно 75, 78, 77, 82 процента. Колоссальная часть общества поддерживает нашу позицию по увеличению возраста продажи алкоголя до 21 года. В группе 18-21 год уровень поддержки всегда выше 60%.
В этой части есть популярные, а есть непопулярные запретительные меры. Общество прекрасно понимает, что государство обязано защитить молодое поколение, в целом общество от той вакханалии, которая сегодня происходит на алкогольном рынке. У нас около 146 млн. граждан Российской Федерации. За прошлый год мы выпили 19 млрд. литров алкоголя. Это чудовищный объем. Мы обязаны идти ограничительными мерами. Если мы хотим, чтобы смертность упала, а рождаемость начала расти, мы обязаны ограничивать объем и оборот алкоголя, а также его градус. У нас самый потребляемый алкогольный напиток в России – пиво, его потребляют от 7,5 до 8 млрд. литров в год. Второй самый потребляемый алкогольный напиток – водка. А дальше все остальное.
Нужно действовать принципиально. По оценкам ВОЗ, если в государстве отметка потребления чистого спирта на душу населения в год превышает 6-7 литров, начинается вымирание. По официальным данным Минздрава, в России выходит примерно 12 литров. Если сюда включить суррогаты, выходит 18-19 литров. Основная задача государства, чтобы на 146 млн. граждан эти цифры снижались. Мы обязаны действовать ограничительными мерами. Невозможно, ничего не ограничивая, навести порядок. Этот как поиск единорога, его не существует, но на картинке он красивый. Так же и идея добиться уменьшения потребления алкоголя без запретов невозможна, когда алкоголем залили всю страну. Надо ограничивать, запрещать, убирать.
В. Ворсобин:
- Я согласен с тем, что вы говорите. И аборты - плохо, и алкоголизация – плохо. Но теперь женщины пойдут или в частные клиники, или, скорее всего, пойдут делать подпольные аборты. А здесь люди найдут денатураты, технические спирты. Люди будут травиться. Без тонких настроек общества с помощью запретительных мер вы не решаете проблему. Вы делаете себе карьеры, объявляете победу над очередным чудовищем, но это чудовище не побеждено, оно просто принимает другие формы, еще больше калеча людей. Вы общались с наркологами?
С. Хамзаев:
- Конечно.
В. Ворсобин:
- Они поддерживают повышение возраста?
С. Хамзаев:
- Обязательно. Я согласен, что только ограничительными мерами действовать нельзя. Также нельзя видеть в одном конкретном законопроекте панацею. Нет такой пилюли, которая лечит от всех болезней. Борьба должна быть за умы, за сердца, за душу, за здоровье молодежи, против алкоголизма, наркотиков, борьба должна быть комплексная, сложная, многогранная. Но при этом невозможно этого добиваться без ограничительных мер.
Наркологи – одни из моих основных союзников в вопросе защиты здоровья наших граждан. Они считают, что повышение возраста продажи алкоголя принципиально важно, потому что это медицинский фактор, 21 год – психологический возраст созревания личности, когда индивидуум решение принимает не только под воздействием внешних факторов, но еще из-за определенного внутреннего процесса взросления.
В. Ворсобин:
- Человек пойдет в 20 лет в кафе, ему нельзя продавать алкоголь.
С. Хамзаев:
- Кто ищет, тот всегда найдет. Мы говорим не про маргинальную категорию, а статистическую сущность. Среди потребителей есть так называемый «пограничный» потребитель. Он еще не зависимый человек, он может спокойно отказаться. Государственная регуляторная норма должна срабатывать так, чтобы пограничного потребителя убирать от продукции. Это классический прием, он придуман не нами, так работает во всем мире. Британцы и еще порядка четырех парламентов других европейских государств украли нашу идею о том, что если мы хотим в табакокурении добиться результата, необходимо ограничить с определенного возраста продажу табака. Рожденным с 2008 года сейчас в Великобритании полный запрет на продажу никотиносодержащей продукции. Мы поднимали этот вопрос семь лет назад. Зачем нам подсаживать детей на потребление никотина, если мы знаем, что никотин убивает? Рак, онкология, сердечно-сосудистые заболевания.
Я считаю, что с точки зрения защиты здоровья государство должно нести свою основную материнскую функцию – защита и безопасность. Это должно быть приоритетом. Мы не должны угождать корпорациям, которые зарабатывают на нашей молодежи, на здоровье наших людей, а действовать с точки зрения национальной безопасности. А для России это долголетие, здоровье, народосбережение, рождаемость.
В. Ворсобин:
- Я обожаю эти лозунги. Они правильные, но они лозунги. В Скандинавии, по сути, запретительные цены на алкоголь. Финны стали устраивать алкотуры в Россию. Садились на паром и ехали в Питер. Дорывались до алкоголя. И вот вам памятник борьбы с алкоголем в Скандинавии – паромы, набитые пьяными финнами.
С. Хамзаев:
- Если бы финны не сделали эти ограничительные меры в70-80-х годах, у них ситуация была бы хуже. Финляндия – тоже северная страна, у них тоже есть определенные проблемы, которые и мы испытываем. И в этой части надо искать лучшую мотивацию. А если бы финны этого не сделали, непонятно, в какой стадии они были бы сегодня.
В. Ворсобин:
- Ваш радикализм…
С. Хамзаев:
- Покажите, где мой радикализм? Я что, выступаю за сухой закон?
В. Ворсобин:
- Вы представляете Дагестан. Это другая культура.
С. Хамзаев:
- Вы в Дагестане были?
В. Ворсобин:
- Много раз.
С. Хамзаев:
- Где другая культура, в чем?
В. Ворсобин:
- В традициях.
С. Хамзаев:
- В худшую или в лучшую сторону?
В. Ворсобин:
- Не скажу, что в худшую. Просто другая. Другие обычаи. У вас и отношение к алкоголю разное. Вы недавно сделали рейд по «наливайкам». От МВД вам пришло грозное письмо, от Колокольцева, о том, что вы вводите в заблуждение общественность, что такие рейды незаконны. Сейчас действуют правила, по которым бизнес не нужно кошмарить и не нужно его так жутко проверять. Вас слышат во власти? Есть дискуссия на эту тему у власти с вами?
С. Хамзаев:
- Конечно, есть. У нас есть огромная поддержка. Общество является властью?
В. Ворсобин:
- В России – не совсем.
С. Хамзаев:
- Я не согласен, это ваше мнение. Я считаю, что власть в классическом виде, если мы говорим про чиновничий аппарат, ситуация разная. Где-то слышат, где-то не слышат. Где-то аккуратно говорим, доносим, разъясняем, показываем аналитику, статистику. Обычные люди с этой проблемой сталкиваются постоянно. Понятно, что это не взгляд из кабинета, это обыденность, когда ты должен ходить по безопасным улицам, входить в чистый подъезд, который не испачкан, там алкаши не валяются, на детскую площадку можно выйти спокойно. В доме нет семи «наливаек», которые устраивают негатив, тебя это не раздражает. Это если про реальность. Так местами происходит, кому-то нравится, кому-то – нет.
Депутат Госдумы – это не цветок, чтобы он нравился ил не нравился. Я говорю про свою позицию. Депутат излагает позицию, которая есть у общества. Что говорят нам наши избирателя. В рамках законодательства мы обязаны реагировать на обращения, которые к нам поступают. Письмо из МВД было по итогу мероприятия, которое мы проводили в Москве. По сути того, что там происходило, претензий у МВД нет, они согласны, что там были нарушения, которые мы выявили. Была незаконная продажа алкогольной продукции. МВД против этого ничего не имеет. МВД не имеет права заниматься такого рода проверками, потому что есть мораторий. Я бы на месте министра поговорил с теми, кто готовил письмо. С 10 октября в России действует отмена моратория на проверку тех организаций, которые продают алкоголь и табак. Мы этого добивались.
Вспомните историю с «Мистером Сидром». Это же было убийство наших граждан, когда продали метиловый спирт. А где его взяли? Со склада вещдоков МВД, в том числе. Там тоже наказали людей. Конечно, наша позиция местами может не нравиться. Но мы хотим поменять ситуацию, чтобы наши люди жили в безопасности.
В. Ворсобин:
- У вас много предложений. Например, устроить выходной в День Конституции.
С. Хамзаев:
- Что плохого?
В. Ворсобин:
- Можно спорить по некоторым запретам, но очередной выходной в День Конституции – хорошо. Но почему это не обсуждается?
С. Хамзаев:
- А мы с вами сейчас чем занимаемся?
В. Ворсобин:
- Это потому что я заметил.
С. Хамзаев:
- А где вы это заметили?
В. Ворсобин:
- По вашей фамилии читал в СМИ.
С. Хамзаев:
- Значит, это где-то обсуждается.
В. Ворсобин:
- Несерьезно обсуждается.
С. Хамзаев:
- Это вам так кажется. Или вы хотите показать, что это несерьезно обсуждается. Приведу другой пример из инициатив. Посмотрите, кто первый сказал о том, что нужно 31 декабря сделать выходным днем? Я тогда был членом Общественной палаты России. Мы этого добились. Это логично, это людям удобно. Первые два-три года, когда мы об этом заявляли, нам говорили: несерьезное предложение. Минтруд говорил, что это невозможно. Я пару раз проверял действующего на тот момент министра труда. Я набрал 31 декабря его рабочий номер: есть министр на работе? Его там не было. Хотя нам говорили: люди 31 декабря делают вид, что работают. Президент нас поддержал. Инициатива была принята. Это пример, когда инициатива живет сама по себе, а потом она приходит к результату.
В. Ворсобин:
- Еще одно ваше предложение – федеральный закон, по которому все народы России должны считать себя русскими.
С. Хамзаев:
- Это мое убеждение, я считаю, что все мы люди русского мира. Кто объяснит, что такое русский мир? Мы с вами говорим на русском языке, прекрасно друг друга понимаем. Знаем, что такое Россия, культура, ценности, особенности. Мы поехали за границу, нас спрашивают: ты откуда? Из Дагестана. Россия? Да, русский. Я сказал, что федеральный закон о русском народе. Нация – это одно, наций много. Этому хороший пример Дагестан. Есть дагестанец, но это не нация. Есть кумык, аварец, лакец, даргинец. Точно так же в России есть русская нация, это то, что идет по крови. А есть русский народ.
В. Ворсобин:
- Это нужно решать через закон?
С. Хамзаев:
- Не обязательно. Уже само обсуждение – это нормально. Истина познается в дискуссии. Мы не должны играть в страусиную политику. Если мы оставляем почву для ненужных интерпретаций, это моментально берут враги. Вы знаете, как сегодня все переворачивается. Одни против других.
В. Ворсобин:
- Чем вас не устраивает сегодняшняя ситуация? Русский и дагестанец – россияне.
С. Хамзаев:
- Пушкин кто?
В. Ворсобин:
- Русский поэт.
С. Хамзаев:
- Россиянин тогда, по вашей логике. А Багратиони кто?
В. Ворсобин:
- Грузинский военачальник.
С. Хамзаев:
- Россиянин, по вашей логике. Мы должны определиться, кто мы, где живем. Мы живем в России. Это наша Родина. Мы все – люди русского мира. И по своему духу, культуре мы русские люди. Это народ, но не нация.
В. Ворсобин:
- А не потеряет ли самоидентификацию русский человек? Он станет таким же русским, как и вы.
С. Хамзаев:
- Я не приемлю вашу риторику. Вы пытаетесь слону доказать, что он муха. Вы хотите гордому русскому народу, который давным-давно всем всё доказал, привить в этой части комплексы. Как будто они кому-то чего-то доказать должны по новой. А я считаю, что нет. К примеру, многие даже не знают, что в Дагестане есть нации, а дагестанец – не нация. Мы же не размываемся, мы свои ценности и традиции прекрасно знаем. Я кумык. Если бы вас всех называли кумыками, я бы только горд был. И при этом я бы не размывался, свои ценности, традиции и обряды уважал и рассказывал об этом.
В. Ворсобин:
- У нас в гостях руководитель движения «Трезвая Россия», не в Новому году будь сказано.
С. Хамзаев:
- Новогодние праздники у нас самые смертельные. Смертность граждан в новогодние праздники, если взять статистику на год, возрастает примерно на 120%.
В. Ворсобин:
- Предлагаете не пить на Новый год?
С. Хамзаев:
- Да, я предлагаю всегда подальше держаться от алкоголя, не только на Новый год. И быть сильнее и духом, и моралью.
В. Ворсобин:
- А шампанское?
С. Хамзаев:
- Вообще не скатываться до этого уровня. Вы берете комплексы человека и говорите: а что, разве это не гордость? Нет, конечно. Быть сильнее, иметь силу духа – это важнее. Нужен характер, чтобы подальше от алкоголя держаться.
В. Ворсобин:
- А вы не навязываете свою культуру всей России? Отказ от шампанского на Новый год избиратель воспринял бы с некоей агрессией, вам не кажется?
С. Хамзаев:
- Это вам так кажется. Вы просто свои комплексы пытаетесь на меня натянуть. Не надо натягивать сову на глобус. Я считаю, что в этой части я доношу абсолютно понятную, ясную мысль для любой нации, без национальных окрасов, для любого разумного – молодого, взрослого парня или девушки – говорю понятные и ясные лозунги, в хорошем понимании этого слова. Надо выжить, не скатиться до банального животного уровня. Надо в современном агрессивном мире, когда тотальная конкуренция, сохранить свое здоровье, учиться, умнеть, детьми заниматься, семью создавать, двигаться по карьере. Это понятные задачи. При чем здесь – кто где родился, кто какой нации? Немножко шовинизмом попахивает. Я люблю свою Родину – Российскую Федерацию. В любой ее точке чувствую себя дома. И говорю то, что считаю нужным, то, что защищает и делает сильнее граждан России.
В. Ворсобин:
- Есть разные традиции. Я не хочу никакой алкоголизации. Но традиции у каждого народа свои. А у нас традиция – в Новый год открывать бутылку шампанского. Что бы вы нам ни говорили. Вы в наш монастырь идете со своим уставом.
С. Хамзаев:
- Что такое – наш? Если вы говорите про шампанское на Новый год, это советский опыт. Он к Российской – русской – империи никакого отношения не имеет. И к русской культуре, к русской нации шампанское на Новый год не имеет никакого отношения. Потому что Нового года нет в русской культуре. Есть Рождество, оно в другую дату, без шампанского.
В. Ворсобин:
- Мы знаем свою культуру и традиции.
С. Хамзаев:
- Плохо знаете. Я не против советской культуры. Но когда вы говорите, что «это наше, к нам не надо», вы не правы. Если говорить про русскую культуру и русскую нацию, алкоголь в русских деревнях Петром был агрессивно навязан. Люди сопротивлялись, не хотели пивнушки в русских селах. Им это навязали. А шампанское на Новый год – советская культура. Это не имеет отношения к святости, советская власть храмы разрушала, на их местах делала склады ГСМ. И к религии пренебрежительно относилась.
В. Ворсобин:
- Это исторические дебаты. Просто это ваш устав.
С. Хамзаев:
- Это история.
В. Ворсобин:
- Вы как-то сказали: «У нас нет здесь мигрантов, немецких определений – гастарбайтеров и прочее, есть люди, которые приезжают из наших братских республик, мы должны им помогать здесь адаптироваться». Россия – плавильный котел культур, у нас не хватает рабочих рук, много мигрантов из южных республик, это вызывает трения у населения, непонимание. Какой вы видите миграционную политику в связи со столкновением разных привычек, культур, отношением к добру и злу?
С. Хамзаев:
- Я призываю к дискуссиям, это дает нам возможность объективно и рационально смотреть на то, о чем мы говорим. Что касается миграционной политики. Я считаю, что долгое время она работала против нас – против страны. Она работала только в рамках экономической выгоды конкретных компаний, строительного сектора, других подразделений. Не отслеживала национальных, государственных интересов. У нас была и есть сегодня уникальная возможность, когда в Россию приезжает огромное количество – миллионы граждан из наших вчерашних братских республик, это трудовая часть общества. Мы их должны были здесь не гнобить, в гетто вгонять, шельмовать их и доказывать, что они люди третьего сорта, а дать возможность им здесь заработать. Они все равно заработали и вывезли эти деньги. Необходимо сделать их людьми русской культуры, сделать их нашими людьми. Американцы это называют «мягкой силой».
В. Ворсобин:
- А они впишутся в русскую культуру?
С. Хамзаев:
- Конечно. Когда человек прилетает на чужую территорию, когда человек из Средней Азии летит в Москву, в Петербург, для него это все равно чуждая территория. Он сюда приезжает и попадает сразу в категорию изгоев. Точно не гостей. Мигрант, гастарбайтер, мы их загнобили, мы им дали понять, что они для нас не просто чужие, но второсортные. И потом удивляемся, что они иногда нас ненавидят.
Помните, в Котельниках, еще где-то были разные ситуации. Я выезжал на место, смотрел. Я свои замечания им высказал. Я считаю, что неправильно, когда я прихожу в медресе, где они учат детей религиозным акцентам, я у ребенка спрашиваю: Коран знаешь? Да. Русские стишки знаешь? Нет. Он должен знать и Коран, и местную культуру. Над этим надо работать. А если мы будем только вгонять их гетто, ничего хорошего из этого не выйдет.
В. Ворсобин:
- Правда, что перед президентскими выборами Администрация Президента попросила депутатов Госдумы воздержаться от популизма и перестать увлекаться громкими заявлениями?
С. Хамзаев:
- Ерунда это полная. Давайте определим, что такое популизм. Это разговор с людьми на понятном языке, разъяснение и выдача той информации, которую люди хотят услышать. Вы хотите, чтобы депутат был безногий, безрукий, без языка? Если депутат не умеет разговаривать с обществом, зачем он нужен? Депутат – не чиновник, это представитель общества. Депутаты – это срез общества. Какое общество, такие и депутаты.
В. Ворсобин:
- Спасибо.
Подписывайтесь на наш подкаст, чтобы не пропустить новые крутые интервью
