Виталий Милонов: Когда русский солдат пойдет по Киеву, британские подонки будут облизываться от бессилия
В. Ворсобин:
- У микрофона Владимир Ворсобин. И у нас гость прямо с фронта, депутат Госдумы Виталий Милонов. Вы, по-моему, последний раз были там осенью. И вы снова поехали туда. Куда именно, какие впечатления?
В. Милонов:
- Как обычно, ничего нового. Поехал в свое подразделение, 132 бригада, это под Горловкой. Впечатления отличные. Если посмотреть на карту боевых действий, то можно увидеть, что к югу от Горловки, в районе Авдеевки мы продвинулись серьезно вперед, к северу от нас, в районе Часов Яра, идет активное наступление. Ну, а мы являемся той наковальней, о которую разбиваются силы противника. Да, это не активные штурмовые действия, но это активное подавление противника. И, конечно, сейчас мы сталкиваемся с огромным количеством всяких FPV дронов, которые летают. Да, снарядов у украинской армии стало заметно меньше, но большое количество дронов. А дроны чем опасны? Они более адресные. Естественно, есть дороги, которые год назад еще были спокойные для проезда, сейчас, из-за того, что повышенная опасность FPV дронов, по этим дорогам ездить не надо. Честно могу сказать, принимая меры безопасности, если вы знаете, что есть такой риск, просто надо быть внимательным, чаще пользоваться средствами РЭБ, и тогда более или менее будет все понятно.
В. Ворсобин:
- Многие говорят, что решающее наступление будет летом, когда высохнут дороги. Есть это предчувствие?
В. Милонов:
- Я слышал такую версию. Единственное, что наша часть Донбасса, она не такая холодная, и дороги у нас, в общем-то, не особо мокрые. Вот этой распутицы, в которой вязнет все что можно, сейчас уже практически нет, потому что давно уже высокая температура, все более-менее подсыхает. Когда будет наступление, естественно, никто не знает, и никто никогда не скажет. Будем так говорить, мы готовы к этому, мы понимаем, что оно в любом случае будет, в этом нет никакого военного секрета. Потому что, когда идут военные действия, кто-то должен наступать – либо мы, либо не мы. Но поскольку «не мы» наступать уже не могут, не хотят и у них нет возможности, то будем наступать мы. Вот как мы это будем делать, есть сейчас несколько вариантов, я для себя вижу, как это делать, глобальных вариантов. По моим субъективным ощущениям, абсолютно точно успешные масштабные наступательные действия обрушат полностью систему обороны Украины. Потому что сейчас она истончилась, и она держится на определенном минимальном запасе, и если его пробить, то уже она будет прорвана во многих местах. Потому что уже вот тот потенциал, который мог бы сдерживать и укреплять оборону Вооруженных сил Украины, будет уже полностью уничтожен.
В. Ворсобин:
- То есть силы на это у российской армии есть сейчас?
В. Милонов:
- У России есть силы на это.
В. Ворсобин:
- Я про это и говорю.
В. Милонов:
- Есть большое недоразумение, связанное с позицией многих наших соотечественников, что есть российская армия, а есть мы. А российская армия – это разве не мы? Знаете, я вернулся в Москву сейчас, два дня подряд хожу по Москве и удивляюсь. Смотрю на людей, на каких-то нелепых мужиков в коротких штанах на самокатах…
В. Ворсобин:
- Давайте я вас процитирую. Вы заявили: «Закопали под пледики своих плюшевых медвежат, оставили в сторону лавандовые рафы, поняли, что они будут называться мужиками только после того, как покажут свои мужские качества». Вы призвали российских мужиков быть мужиками и идти на фронт. «В этом случае они перестанут ходить с пузиками, обтянутыми футболкой «Армани», наденут военную форму, дадут жару и будут себя уважать впервые в жизни, и, может быть, их девушки начнут их уважать». Я же смотрю ленты, вчера, допустим, сегодня легко можно посмотреть комментарии министра обороны по поводу того, что, в общем-то, не надо такого, не надо никаких мобилизаций, ничего не нужно, потому что добровольцев уже достаточно, 1,5 тысячи человек в день приходит добровольцев. Тогда зачем ваши эти словосочетания и призывы, если и так достаточно людей на фронт идет, если, опять же, верить нашему Минобороны?
В. Милонов:
- На фронт идут люди. Вопрос не к министру обороны. У министра обороны все понятно, он большой военный человек. Я не про армию, я про нас самих. Я про то, что у нас появился шанс переосмыслить определенные ценности, которые у нас есть. Действительно, настолько нелепо то, что вы процитировали, смотрится сейчас, когда, с одной стороны, лучшие люди защищают интересы страны, а с другой стороны, вот эти нелепости, на самокатах еще, к тому же еще это двойной куколдизм и гомосексуализм. Они не просто с рафом, они еще и на самокатах ездят.
В. Ворсобин:
- Виталий, я помню, мы с вами встречались в Санкт-Петербурге, если не ошибаюсь, где-то под Гатчиной.
В. Милонов:
- В Царском Селе.
В. Ворсобин:
- И мы еле прекрасное мороженое, состоящее из разных вкусов. Я первый раз в жизни попробовал мороженое, которое предложили вы. Такой утонченный вкус, как у вас в мороженом, я больше нигде не встречал. Так что же вы осуждаете тех, кто любит ванильный латте, как и вы любите удивительное, странное мороженое со вкусом Пепси-колы, условно говоря? Что в этом такого ужасного, что люди живут мирной жизнью и, честно говоря, держат на себе экономику? По большому счету, вы к чему призываете, чтобы все пошли воевать? А кто будет в этом случае поддерживать этот прекрасный рост ВВП, о котором сейчас нам говорят Набиуллина и премьер-министр?
В. Милонов:
- Во-первых, специалисты днем по Москве на самокатиках не разъезжают. Есть огромное количество бездельников, которые в принципе ничем толковым не заняты – торгаши, всевозможного рода люди, суетящиеся туда-сюда, как они это делают в Москве, Петербурге и в других местах. То есть что-то крутят, какие-то темы мутят и т.д. Человек, который занимается экономикой и ВВП, не разъезжает с лавандовым рафом на самокате, он не выглядит таким дешевым понторезом. Конечно же, я понимаю прекрасно, что есть те люди, без которых никак в экономике не справиться. Но, с другой стороны, все эти люди сейчас жалуются (они же любят жаловаться, попискивать): ой, у нас санкции, нам тяжело, мы не можем найти то, сё. Вы поймите, эти санкции, это давление, которое на нас оказывается, оно будет оказываться ровно до тех пор, пока мы не победим. Когда мы победим… А мы точно победим, просто чем быстрее мы победим, тем быстрее вот эти недоразумения и небольшие сложности, они уйдут. Бьют слабого, сильного уважают. Поэтому сейчас, возможно, есть самым тот момент, когда мы можем враз закончить действие антироссийских санкций, давления, всевозможного рода интригантства.
В. Ворсобин:
- Каким образом?
В. Милонов:
- Когда русский солдат будет идти по Киеву, британские подонки, которые являются авторами большинства террористических актов, которые происходят в Российской Федерации, и их партнеры будут злобно облизываться у себя и уже ничего не смогут сделать. Сами по себе они не будут воевать – англичане, французы, никогда в жизни с Россией воевать они не будут, это понятно совершенно. Для войны с Россией нужны прокси-силы. И сейчас, если мы будем затягивать эту ситуацию, прокси-силы будут не только со стороны Украины и Молдавии, как сейчас хотят англичане. Англичане планируют юг, южные окраины Кавказа и дальше Средняя Азия, и своих любимых партнеров, к сожалению, из Турции и других стран англичане будут задействовать. И, для того чтобы у нас была полная уверенность в стабильности и завтрашнем дне, мы должны сейчас быстро победить на Украине.
В. Ворсобин:
- Остается маленький вопрос – каким образом? Я правильно понимаю вашу логику, что нужно как можно больше людей отправить на фронт, для того чтобы быстро закончить и не затягивать эту тему? Где грань между военной необходимостью и экономической необходимостью? Сколько нужно для фронта в этом случае людей, и сколько нужно людей оставить в тылу для экономики?
В. Милонов:
- Ну, для этого есть руководство страны. На сегодняшний день, поскольку в каждом городе весит объявление, что пункт приема по контракту работает, это значит, что правительство эту квоту еще не заполнило, то есть люди еще нужны. Вопрос не в том, что я выступаю за мобилизацию тотальную, она не очень эффективна, к сожалению, особенно в условиях того, что люди разложились морально и нравственно, люди боятся, мужики перестали быть мужиками, стали трусами, кто-то сбежал в Тбилиси и т.д. Я, кстати, против того, чтобы большинство из них возвращались, потому что нам такие подонки явно не нужны. Потому что они трусы и предатели. Потому что лучшие люди сейчас находятся там, а трусы находятся за границей.
Так вот, я считаю, что, для того чтобы мы сами для себя переосмыслили, чтобы мы сами вернули подлинные смыслы для нас самих… Мы просто сейчас имеем все возможности, каждый мужчина (я говорю именно про мужчин) имеет возможность показать и самому себе доказать, что он настоящий мужчина.
В. Ворсобин:
- Что он должен сделать в этом случае?
В. Милонов:
- Я говорю о большинстве людей, которые действительно могут сейчас взять и решить вопрос, который есть.
В. Ворсобин:
- Вы говорите как-то уклончиво. Скажите прямо.
В. Милонов:
- Вы поймите, что в эти сложнейшие дни…
В. Ворсобин:
- Что нужно сделать, чтобы считать себя мужиком в наше время?
В. Милонов:
- Мужчина, прежде всего – это не обладатель Y-хромосомы. Мужчина, кроме Y-хромосомы, это человек, который в нужный для семьи, для Родины, для близких час может пойти и защитить свою семью. Если мужчина не готов защищать свою семью, я очень сильно сомневаюсь в наличии у него мужских половых признаков.
В. Ворсобин:
- Защитить семью можно от хулиганов, от грабителей, можно защитить от нищеты, от чего угодно можно защитить семью, и это действительно мужская работа. Но вы конкретно говорите, что он должен взять оружие и идти на фронт, уважающий себя мужик в России. Я вас правильно понимаю?
В. Милонов:
- Конечно. Ну, есть люди, которые не предназначены для войны, и они не нужны там, ботаники, условно говоря. Ботаники пусть остаются ботаниками, компьютерщиками и т.д.
В. Ворсобин:
- Они мужики?
В. Милонов:
- У них свое предназначение. Ну, потому что есть люди, которые по своим физическим и каким-то моральным качествам они другие. Но я же смотрю с другой стороны, я смотрю на огромную армию москвичей и понаехавших в столицу. Что меня больше всего возмутило? Когда они ходят, прически себе начесали, как петухи гамбургские, шмоток модных понапокупали себе, ходят, красуются, как придурки какие-то (извините меня за выражение). Я смотрю и думаю: господи, неужели вы так самовыражаетесь, неужели вам нужно ходить таким образом? Чего вы так ходите, чтобы показать, что вы мужчины? Вы не мужчины. Потому что, если ему предлагаешь: поехали туда, - нет-нет, я не поеду, я боюсь. Так вот, у нас огромное количество мужчин, которые, чуть что, знаете, в пивбар позвать, на футбол сходить или еще что-то, они тут все мужики, они орут, ходят в фитнес-залы, качаются штанги, гантельками балуются. А когда то, ради чего они являются мужиками и качаются в залах, когда они могут применить, они боятся.
Понимаете, я ни разу не брутальный мужик, как у нас в кино принято, эти солдаты удачи, специальные вооруженные формирования, мускулистые, ловкие и т.д. Я вам отвечу на вопрос. На фронте мои товарищи, которые там находятся, они внешне не супергерои. Есть очень много людей, которые в обычной жизни выглядят, может быть, чуть-чуть и нелепо, кто-то с пузом, кто-то не с пузом и т.д. Но они настоящие. Потому что когда появилась необходимость, они пошли и поступили, как мужчины.
В. Ворсобин:
- Да, большинство из тех, кто даже возвращается в отпуск, я вижу, это люди уже солидного возраста. А в чем логика государства, которое именно на таких делает людей, на тех, которые добровольцами многие приходят, а молодежь – нет? Я думаю, по поводу молодежи ваше раздражение. Ведь это молодежь обычно эти прически носит, так одевается. Но именно молодежь государство не трогает, заметьте. Может быть, это оттого, что у нас все-таки депопуляция, у нас, по большому счету, и рук рабочих не хватает. Может, наша власть смотрит вперед, а не только так, что мужики должны умереть?
В. Милонов:
- Зачем умереть?
В. Ворсобин:
- Ну, или рискнуть своей жизнью. Может быть, демография до такой степени у нас доведена уже… У России такая героическая биография, что народу уже практически не остается. Может быть, она смотрит вперед?
В. Милонов:
- Победа в войне – это не всегда и далеко не только физическое превосходство. Победа для России – это всегда некая нравственная борьба, это всегда победа духа. И, для того чтобы, как вы говорите, популяция, население в России сохранялось, необходимо, чтобы в России жило население, обладающее правильными ценностями. Оттого, что это существо в обтягивающих штанишках с непонятной ориентацией остается жить в Москве, толку для страны и для нации нет никакого. Почему? Да потому что у него и семьи нет, и ценностей нет, и вообще непонятно, что у него там с ориентацией. И вот это не цвет нации, это не те, ради кого нужно жить, создавать и сохранять страну. Страна сохраняется ради тех и теми, кто имеет семью, планирует иметь семью, планирует иметь детей. Почему идут мужики более зрелого возраста? Потому что у них в голове ценности правильные, у них уже дети появились, они сражаются за Родину, за дом. Понимаете, семья, дом, Родина, вера – это для них вещи абсолютно важные. А вот куча петушащихся по клубам маскулинных носителей презервативов на каждой вечеринке – вот это всё мусор, это всё люди, которые идут совершенно по неправильной дорожке.
Я бываю, например, в Ростове. Я приезжаю в госпиталь к нашим бойцам. Ну, у меня такое предназначение, и не только там, я отвожу наших, документы, не документы, неважно, там куча дел. Вот, с одной стороны, в госпитале парни лежат, кому-то тяжело, кому-то хреново, но они говорят: мы сейчас поправимся и возвращаемся. Заезжаю в кафе вечернее, там, где огромное количество людей, танцы, шманцы, обжиманцы, один другого краше, все накачанные, поджарые. Только толку-то что с этих людей?
В. Ворсобин:
- Какой толк вы хотите от людей? Они может быть, действительно, женятся, у них дети будут, в конце концов. Вы думаете, они все гомосексуалисты?
В. Милонов:
- Я считаю, что мужчина, который не готов защищать свою семью, он женщине и не нужен, вот в чем дело. Почему у нас такой высокий процент разводов сейчас в стране?
В. Ворсобин:
- Очень высокий.
В. Милонов:
- Почему? Потому что мужики перестали быть мужиками. Мужики перестали быть ответственными. Знаете, они воспринимают семью как некую более продолжительную форму сожительства. То есть семья для них не сакральный, не священный союз, а просто что-то такое, вот подружка, но как бы надолго, а может, ненадолго. То есть не на одну ночь, как обычно они привыкли, а на годик. Отношение к семье не может формироваться отдельно от других ценностей. Понимаете, это ценности одного порядка – готовность защитить семью, страну, быть патриотом, быть верующим человеком, иметь детей. Это всё массив неких единых ценностей, которые образуют нормального человека и в нормальном человеке образуют нормальное будущее. Если этого нет, то нельзя быть патриотом страны и при этом не любить ни семью, ни страну, одно из другого проистекает. Нельзя быть патриотом и быть неверующим человеком.
В. Ворсобин:
- Я правильно понимаю, любящим человеком? Любить детей, защищать семью, защищать детей – это равно записаться добровольцем?
В. Милонов:
- За веру, царя и Отечество.
В. Ворсобин:
- У вас еще одно заявление. Я хотел сразу узнать. У вас часы какие?
В. Милонов:
- Китайского производства.
В. Ворсобин:
- Телефон – не айфон, конечно?
В. Милонов:
- У меня несколько телефонов.
В. Ворсобин:
- Американского нет?
В. Милонов:
- У меня есть всё. Если вас интересует, есть ли у меня айфон, да, у меня есть айфон.
В. Ворсобин:
- Вы заявили, что россиянам не нужно ничего американского.
В. Милонов:
- Не нужно.
В. Ворсобин:
- Только пленные. Классная фраза, яркая, как всегда это у вас бывает. Объясните мне тогда, каким образом в этом случае, если согласиться с вами, да и вы, автор фразы, пользуетесь американским все равно…
В. Милонов:
- У меня на самом деле ничего такого сильно американского-то и нет.
В. Ворсобин:
- А слабоамериканское? У нас почти все технологии американские.
В. Милонов:
- Это другой вопрос. Технологии надо иметь американские, французские, немецкие, надо воровать, надо красть их технологии, не надо стесняться. Почему деда посадили, какой идиот додумался деда посадить, который PlayStation взломал? Да ему надо медаль дать. Молодец. На каждой улице, в каждом ларьке нужно предлагать взлом PlayStation.
В. Ворсобин:
- Вы сказали, что ничего американского нам не нужно, только пленные.
В. Милонов:
- Это самое лучшее. Опять же, пленные американские, их, конечно, содержать тяжело.
В. Ворсобин:
- Почему? Они «Биг Маки» все попросят?
В. Милонов:
- Они же попросят безглютеновой жрачки, веганского меню и т.д. Поэтому в принципе, если вдохнут, ничего страшного не будет. Хотя американских пленных нам увидеть очень сложно. Потому что американцы так себе вояки. Вот тот большой образ, который создан, американских суперрейнджеров и т.д., которые крушат всё, это, конечно, очень небольшое количество американской армии. Как мы знаем, в американской армии сейчас очень сильный отток военнослужащих. Он пошел, когда были ковидные времена, он пошел, когда менялись отношения гендерные, и разрешили мужикам служить с женщинами, то есть мужиками, которые перестали себя считать мужиками. В общем, это история такая, серьезная. Поэтому американских пленных нам увидеть в большом количестве не удастся. Англичане тоже сами никогда не воюют, они воюют с помощью террористов. Вообще мы живем в мире, когда те нации, которые о себе наснимали кучу фильмов, а дебилы их смотрят… Нет, дебилы их любят, смотрим мы все. Мне нравится смотреть фильмы Кэтрин Бигелоу. Хороший режиссер, очень мало снимает. «Цель номер один» - хороший фильм американский, но выдумка. Потому что этой суперсилы уже давно нет. Поэтому американцы сами никогда не пойдут воевать, они лучше попросят своих друзей из ИГИЛа (экстремистская организация).
В. Ворсобин:
- Может быть, они воевать не будут, может быть, будут. Мы сейчас не о военной теме говорим, мы говорим о вашей фразе «нам не нужно ничего американского». Я так понимаю, что в этой фразе у вас очень много исключений.
В. Милонов:
- Нам нужны американские технологии. Нам нельзя поклоняться ничему американскому, нам не надо любить ничего американское, но всё, что они придумывают, поскольку Америка ворует технологии со всего мира, мы должны воровать у Америки. Это нормально.
В. Ворсобин:
- Подождите. Я не понимаю, как нужно относиться в этом случае к американскому. Ладно, можно купить американскую технологию, можно своровать американскую технологию.
В. Милонов:
- Покупать не надо.
В. Ворсобин:
- А какая разница?
В. Милонов:
- Большая. Потому что, когда вы украли, вы взяли бесплатно, и это справедливо по отношению к американцам. Если вы им заплатили, вы дали им деньги, на которые они потом купят ракеты и отдадут их Украине или кому-нибудь еще.
В. Ворсобин:
- Скажите, воровство технологий… Мы уберем моральную составляющую, что воровать нехорошо, и поговорим о том, что если мы будем брать чужие технологии, по большому счету, ничего не меняется, мы как жили на технологиях Запада, так и будем жить, просто мы будем их воровать. Но мы же всегда говорим: нет, мы сейчас будем жить по-самостийному, мы сейчас будем жить по-своему, у нас есть свои Кулибины, мы разовьем свою экономику, разовьем свои технологии и т.д. И сбиваемся. Буквально через два года импортозамещение у нас исчезает, мы говорим о сером импорте и говорим о воровстве технологий.
В. Милонов:
- Технологии – это то, что позволяет нам самим производить. Потому что технология – это способ производства, а производство должно быть наше. Это большущая разница. Одно дело мы идем и покупаем у американцев, у немцев. Это то, о чем говорили больше 20 лет, что наши ресурсодобывающие компании должны сами всё делать, должны использовать деньги, которые они получают от продажи, для того чтобы инвестировать в собственное производство, а не покупать это в Германии, в Англии, насосы всякие газовые и пр. И то, что некоторые люди говорили нам: ну, если нам Англия не продаст, мы купим в Китае. А Китай тоже не всегда продаст. Поэтому технологии – это способ производства. Используя самые передовые, современные технологии со всего мира, мы должны собственное производство открывать. Я помню, когда давал это интервью, мы говорили как раз про производство, про самолеты, про машины. Да, надо брать немецкую технологию автомобилестроения, они очень хорошо в этом преуспели. Американцы – нет, они всегда говномашины делали, и только говнолюбители на говномашинах американских любят ездить. Потому что американские машины – это самое большое уродство, которое только существует.
В. Ворсобин:
- А вы на немецких обычно ездите?
В. Милонов:
- Слушайте, я сейчас езжу на китайской.
В. Ворсобин:
- А до этого?
В. Милонов:
- Ну, я любил немецкие машины. Я не мог себе всегда позволить немецкую машину…
В. Ворсобин:
- У вас большая разница между американскими и немецкими машинами? Внутри у вас нет сопротивления к немецким машинам?
В. Милонов:
- Я не езжу на немецких машинах. Я считаю их хорошими, но я считаю, что было бы неэтично мне ездить на немецких машинах, потому что у меня нет таких денег. Потому что это очень большие деньги сейчас стоит.
В. Ворсобин:
- Но раньше вы же ездили.
В. Милонов:
- Раньше – да.
В. Ворсобин:
- Причем американцы не сделали столько зла России, как немцы.
В. Милонов:
- Я говорю про то, что американские машины – кусок железного говна. И ездить на американских машинах – это страдать копрофагией.
В. Ворсобин:
- Давайте поговорим о тех, кого вы называете предателями. Это те, кто находится за границей…
В. Милонов:
- Сидит сейчас в тбилисских барах.
В. Ворсобин:
- Да, «ждуны» так называемые. После этой трагедии в «Крокусе» снова обострилась эта тема.
В. Милонов:
- Эта жопа с ручками Манижа стала квакать. Просто тварь. Сжечь паспорт ее, уничтожить все, что у нее в России есть, просто отнять демонстративно. Пинком под жопу ее жирную выгнать (хотя она уехала давно уже). Просто чтобы Манижа, и следа от нее не осталось. Паспорт просто аннулировать. Показательно стереть файл, где содержатся данные о ее российском паспорте. Пошла вон, корова, к тому же еще и бесталанная.
В. Ворсобин:
- Вы мне объясните…
В. Милонов:
- Манижа – бесталанная корова. Это был позор России.
В. Ворсобин:
- Я, возможно, присоединюсь к вашим проклятьям, только объясните мне. Что она сказала? «Я рада, что…»
В. Милонов:
- Манижа – тупая овца. Не надо цитировать тупых идиоток.
В. Ворсобин:
- Почему?
В. Милонов:
- Ну, потому что она тупая идиотка. Вы спросите у людей: кто такая Манижа? Это недоразумение. Она по блату, давайте честно говорить, попала на «Евровидение». Потому что петь эта дура не умеет, выглядит она, как полная дура. Хотя внешность – это вообще второе. Даже если бы она выглядела в 30 раз хуже, но умела петь, вопросов бы не было. Она еще и петь не умеет. Но поскольку она тупая идиотка, то она и говорить тоже не умеет, и мысли у нее тупой идиотки, которая тупо копирует мейнстрим.
В. Ворсобин:
- Давайте все-таки послушаем. Расскажите, что в этом не так. Вы мне скажете, я всё пойму и присоединюсь к вашим проклятьям.
В. Милонов:
- Я ее не проклинал.
В. Ворсобин:
- Ну, вы сказали столько слов про эту женщину.
В. Милонов:
- Я могу сказать, что Манижа для меня как для нормального русского человека, это реально пощечина была, когда эта скотина представляла нашу страну на скотском сборище под названием «Евровидение». Во-первых, не надо было посылать, не надо было нам участвовать в «Евровидении». Я предлагал, просил, умолял, требовал – не надо ездить на «Евровидение». Все говорили мне, продюсеры, эти жирные коты, говорили: не надо, не лезь, это наши бабки, мы зарабатываем. И теперь уже, спустя сколько лет, они признают: я был прав, не надо туда ездить.
В. Ворсобин:
- Подождите…
В. Милонов:
- А она еще извиняется.
В. Ворсобин:
- «Я рада, что она (бабушка Манижи) не проживает то, что происходит с нами и с миром. Я еще рада, что те последствия, которые обрушатся на таджиков и всех жителей Центральной Азии, не коснутся ее. Еще рада, что она не видела ту зверскую ночь и не видит, как в ответ на вопиющее зверство законной является публичная пытка». Еще добавила, что у убийц нет национальности, и, несмотря на весь ужас и мрак, все обязаны оставаться людьми.
Если вы сейчас в этих словах найдете, что она извиняет убийц, что она солидаризируется с террористами… Пугачева, кстати, написала, типа, прости. И я думаю, иноагентство ей вручат к юбилею.
В. Милонов:
- Давно пора.
В. Ворсобин:
- Тогда объясните мне с православной, какой-то еще точки зрения, что в этой цитате не так.
В. Милонов:
- Знаете, я, к счастью, не очень сильно слежу за высказываниями тупых идиоток, но поскольку Манижа это говорит уже не первый раз, она с проклятьями относилась к нашей стране, она осудила специальную военную операцию, она извинялась перед хохлами за то, что Россия проводит специальную военную операцию, поддерживая хохлов. И то, что она сейчас говорит, это в контексте ее заявлений вполне логично. И она тут же начинает развивать тему, что столкнутся таджики бедные с волной негодования, с ненавистью в этой жуткой России, как она пишет.
Я согласен, что у преступности нет национальности, а у преступников национальность есть, и паспорт тоже есть.
В. Ворсобин:
- Вы знаете, когда в Торжок ездил Владимир Путин, он как раз специально затронул эту межнациональную тему и сказал, что, вообще-то говоря, не надо вот это сейчас раскачивать. Потому что, как только вы начнете сейчас это дело, пострадают в первую очередь русские. Во всех этих национальных проблемах, которые они начинают обостряться… Поэтому лучше не обострять. Я не говорю, что Манижа виновата или кто-то еще, но, мне кажется, это обостренное ощущение, что сейчас, люди накидываются на слова, раньше вполне себе спокойные. То есть, ребята, давайте все-таки не выделять, не приравнивать национальность к преступникам, давайте не считать, что все таджики – террористы.
В. Милонов:
- А никто и не считает.
В. Ворсобин:
- По сути, она это и говорит.
В. Милонов:
- Нет. То, что говорит Манижа, она пытается оправдать всех таджиков. То есть, если ты таджик, и ты совершил преступление, не надо говорить, что ты таджик. А то, о чем говорится, что, к сожалению, не дай бог, ты кого-нибудь тронешь, то русским в этих республиках станет плохо, потому что они будут мстить. Я хочу сказать, что вопрос в том, что таджики все преступники, никто никогда в России такое не говорит.
В. Ворсобин:
- У меня большое желание заключить с вами пари. Виталий, как вы думаете, дадут ли иноагентство Алле Борисовне Пугачевой в канун ее юбилея? Согласитесь, это красиво.
В. Милонов:
- Мне кажется, что она включила все свои тайные ресурсы влияния сейчас, всех знакомых, где она пела, плясала и т.д., для того чтобы этого не произошло. Я не Минкульт, я не чиновник Минкульта, я вам скажу, как думают люди. Что Алла Борисовна, мы ее любили, мы ее ценили, мы уважали ее, и она предала нашу любовь и наше отношение. Она променяла это на молодого Галкина и его тягу ко всему западному. Знаете, я русский человек и как православный я могу сказать, что в истории церкви были люди, которые были интересными богословами на определенном этапе, а потом – бац – что-то у них переклинило, и они впали в ересь. Да, с точки зрения богословия мы их ранние труды, того же Тертуллиана, предположим, мы читаем до определенного момента, а потом он как бы стал писать ерунду. Так вот, Алла Борисовна такая же. До определенного момента все лучшие советские композиторы, аранжировщики, ресурсы были брошены, чтобы она могла петь и была вот такой сделанной звездой. Но в условиях такой уже более жесткой конкуренции она же сдалась, она не выдержала. Она была Примадонной, пока были административные рычаги. Ее сделали Примадонной. Ей повезло, может быть, были какие-то обстоятельства, которые мне лично неизвестны. Но на месте Пугачевой в советской эстраде могло оказаться с десяток других певиц. Потому что ни особых вокальных данных, ни особой харизмы у нее нет. Просто нам ее предложили. А у нас же есть такой остаток с советских времен. Знаете, вся эта демократическая интеллигенция, у них почему-то постоянно сохраняется пиетет перед людьми искусства: ах, как вы можете так говорить, это же режиссер великий вам сказал, и вы, подонки с грязью под ногтями, слушайте, что вам говорят умные люди (поменявшие 8 жен, 5 мужей), и вообще, он народный артист Российской Федерации. У нас вот это сохранилось. И у нас почему-то эти люди имеют право высказывать позицию по поводу и без повода, и мы должны ее слушать и, не дай бог, не имеем права критиковать.
В. Ворсобин:
- А вы знаете, почему сохранилась? Мне кажется, это история наша. У нас ведь все меняется – меняются политики, меняются направления развития страны, но остается только талант. То есть люди вспоминают о гениях вне зависимости от того, был он любим власть, не был любим властью. У Сталина был писатель Булгаков, были поэты, которые совершенно не гармонировали с советской властью, но их терпели именно из-за того, что они были талантливыми.
В. Милонов:
- И Владимира Семеновича Высоцкого терпели. Алла Борисовна Пугачева всегда была – «чего изволите». Кстати, я вспоминаю всегда Макаревича, которого почему-то ошибочно причисляют к рокерам, к нонконформистам.
В. Ворсобин:
- Макаревич признан иноагентом.
В. Милонов:
- Он всегда был гибкой тварью. Я, как выросший в ленинградском рок-клубе парень, могу сказать, что никогда в жизни он не был нонконформистом или борцом за правду. Всегда гнусавил что-то такое, что утверждал любой совет по культуре и пропускала любая цензура. Есть другие рокеры, которые сейчас, к сожалению, для меня перестали существовать как люди, чье раннее творчество, конечно, я уважаю.
В. Ворсобин:
- Объясните. Если они такие, как вы говорите, продажные и считающие только выгоду… Ведь в определенном моменте они же должны были понимать, что выгоднее пойти на сотрудничество с властью и получить здесь все те барыши, которые им обещают. В чем логика? Та же Алла Борисовна Пугачева, почему бы ей не подружиться с той же властью, оставаться здесь, дезавуировать свои слова по поводу спецоперации, наоборот, поехать на Донбасс? Что ей мешает?
В. Милонов:
- Да потому что трусость. Ну, Алла Борисовна – понятно, она уже бабушка и, будем так говорить, слушается во многом своего юного супруга. Не хочу влезать в семейные дела Аллы Борисовны, меня они совершенно не интересуют. Но ведь эти люди, когда сбежали, они, знаете, на что рассчитывали? Что они сбегут на Запад, а Россия падет, и они будут чистенькие. Все в говне, а они в белых тапочках и штанишках, как обычно, вышли сухими из воды. Они сбежали, потому что тогда в YouTube, везде все эти западные политики говорили: мы уничтожим Россию, и через год России не останется. И они сбежали, потому что испугались. Потому что, опять же, на протяжении десятилетий было выработано отношение в нашей стране (ну, так получалось), что Запад – некий хранитель неких высших ценностей. И поздний Советский Союз постоянно это подтверждал, что западное, оно как бы… Вот ешьте западное, это самое лучшее, мы их можем критиковать, но все равно у них все самое лучшее. Поэтому советская власть, коммунисты этого зюгановского призыва нынешнего, они продавали свою страну, продавали Советский Союз, именно признавая, что демократия – это лучшая форма существования.
В. Ворсобин:
- И получается, что они, по сути, уже имеют прошивку такую.
В. Милонов:
- Да, это было заложено. Естественно, большинство этих людей, которые никогда не жили в России полностью… Как смотришь этих всяких говнозвездочек наших, у них мама в Майами, дети в Бостоне и т.д. И думаешь: господи, у них есть хотя бы нормальные люди, у которых дети в России, мама в России и их будущее в России? Конечно, такие есть. Но почему наша эстрада наполовину как минимум состоит из этих вот пожирателей майамского говна? Это же нелогично. Вы были в Майами?
В. Ворсобин:
- Никогда.
В. Милонов:
- А я вот в Майами был в 1993 году и могу сказать, что в Майами жить невозможно, это влажность, преступность и т.д. Но поскольку для идиотов написано, что там престижно, люди туда едут, точно так же, как в Дубай.
В. Ворсобин:
- Объясните, что многие едут в Израиль. Вы ведь в международном комитете Госдумы находитесь.
В. Милонов:
- Ой, вы хотите меня подловить на каких-то антисемитских… Я могу сказать почему. Потому что многие…
В. Ворсобин:
- Почему? Там же ракеты, там опасно.
В. Милонов:
- Давайте так. Они поехали в Израиль, потому что у них у всех было гражданство Израиля в силу того, что, я так подозреваю, Галкин его получил еще очень давно, и он был гражданином Израиля. Но когда там стали летать ракеты, и доблестные борцы за свободу сказали «нет» израильской агрессии, они же все переехали. Я знаю, кроме публичных личностей, еще масса непубличных личностей, интересных, кстати, людей и неглупых тоже, они все дружненько переехали. Целые компании уехали сейчас жить на Кипр, Алла Борисовна живет в Прибалтике, благо, там ничего не летает. Там ракета не может летать, потому что скорость, которая существует в Прибалтике, не позволяет предмету передвигаться по воздуху. Они сейчас живут в Юрмале.
В. Ворсобин:
- Виталий, какие у вас планы? Вы когда поедете обратно?
В. Милонов:
- Вот у нас сейчас каникулы будут. И каникулы для меня, конечно, время, когда нужно ехать снова на Донбасс. Хотя, честно могу сказать, большое спасибо тем людям, которые остаются на округе моем, помощники мои, да и администрация города помогает, мне очень приятно это ощущать.
В. Ворсобин:
- В этом году это закончится, как вы думаете?
В. Милонов:
- Я думаю, да. Этот год переломный. Поэтому я бы очень хотел спасти огромное количество жизней украинцев, и приложить максимум усилий, чтобы они сложили оружие и не погибли.
В. Ворсобин:
- Виталий Милонов, депутат Госдумы, был с нами. Спасибо за разговор.
Подписывайтесь на наш подкаст, чтобы не пропустить новые крутые интервью
